Текст книги "Гарри Поттер и повелитель дементоров (СИ)"

Автор книги: Geshka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Мрачные предчувствия студента начали оправдываться, когда он обнаружил, что ему отнюдь не мерещится то, что О’Рахилли начал его игнорировать. Выяснилось это, когда профессор громогласно объявил:

– Мисс Грейнджер, попрошу список зачетов Гриффиндора… – последовала секундная заминка, – … и Слизерина.

Гарри сунул Гермионе свой список с таким видом, словно это был отобранный у него Орден Мерлина. Обернувшись, он поймал на себе взгляд Драко и подытожил: «Кажется, я до малфоевского сочувствия докатился… Дальше падать некуда…»

Остаток занятия Гарри провел, переняв тактику преподавателя: упорно смотрел в другую сторону. «Если так дальше пойдет, то у меня проблем с Войной до конца года точно не возникнет, – усмехнулся про себя парень. – Жаль, все зачеты сданы: наверняка он предпочел бы проставить их просто так, лишь бы обо мне не вспоминать… А я еще думал, что профессор Снейп меня ненавидит! Он, по крайней мере, никогда не делал вид, что меня не существует на свете…»

Студент настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как закончился урок. Он неторопливо собрался и хотел было покинуть аудиторию вслед за друзьями, когда профессор О’Рахилли неожиданно попросил его задержаться. Он выглядел довольно-таки смущенным и, похоже, переживал не меньше Гарри.

– Мистер Поттер… Гарри… Даже не знаю, как вам сказать… Постарайтесь понять… Вопреки результатам теста, я не могу быть вашим… твоим отцом.

– Я понимаю, профессор, – пробормотал Гарри, порываясь уйти, потому что у него предательски защипало в носу.

– Нет, не понимаете… – О’Рахилли резко вздохнул и прошелся взад-вперед по кабинету. – Видите ли, если бы у меня были хоть малейшие подозрения… Я не хотел бы, чтобы вы думали, что я хочу уклониться от ответственности...

Гарри так и подмывало сказать ему, что он отнюдь не собирается влезать в его суверенную жизнь и посягать на его драгоценную независимость, но парень почел за нужное оставить эти замечания при себе, ведь злополучный РСД-шник был не только его отцом, но и профессором, с которым лучше было лишний раз не портить отношений.

– Я точно знаю, что у меня нет и не было детей. Это какое-то чудовищное недоразумение, – почти извиняясь, повторил преподаватель. – Мне очень жаль, что это вас затронуло. Но, поверьте мне, я здесь действительно ни при чем.

Вопреки всему, что-то заставляло студента верить в искренность слов профессора. Гарри оценивающе взглянул на ирландца.

Мысль, запавшая в душу студента, привела его после уроков в кабинет профессора Люпина. Как назло, он застал его в компании со Снейпом.

– Профессор, – обратился он к оборотню, – мне необходимо поговорить с вами.

– Это срочно, Гарри? Нам с профессором Снейпом необходимо утрясти кое-что, касающееся школьной программы... – начал Люпин.

Студент мельком взглянул на Мастера зелий, который глубокомысленно изучал трещины на потолке учительской, не замечая умоляющего взгляда Люпина.

– Сэр, это действительно важно, – настаивал Гарри. – Со мной только что говорил профессор О’Рахилли…

– Вы не поссорились? – участливо поинтересовался Люпин и, судя по выражению его лица, уже готов был пуститься в рассуждения о сложности отношений между отцами и детьми, но Гарри поспешил прервать его:

– Вовсе нет. Но профессор О’Рахилли твердо уверен, что в результаты закралась какая-то ошибка. Мне кажется, стоит повторить эксперимент. Хотя бы для того, чтобы профессор мог сам убедиться в его достоверности.

Люпин поморщился:

– При таком большом совпадении это не имеет никакого смысла.

Но на помощь студенту неожиданно пришел зельевар:

– Почему бы нет, Ремус? На сей раз я возьму все хлопоты по изготовлению зелья на себя. От вас, мистер Поттер, потребуется лишь небольшое количество крови.

Оборотень вынужден был согласиться.

Как только Гарри удалился, Люпин мрачно поинтересовался:

– И сколько это займет времени?

– Месяца полтора... – пожал плечами его коллега.

– Гарри сам не свой, – продолжил профессор ЗОТИ. – Он очень переживает из-за этой истории. А все ваш друг, который уперся, как василиск в зеркало. Не понимаю, какой смысл отрицать очевидное.

«Как же, «бедный Гарри сам не свой», – усмехнулся про себя Мастер зелий. – Лучше скажи, что тебе самому порядком надоела эта история, поскольку она отвлекает от ведения размеренного существования, что до сих пор удавалось только Блэку». Вслух он ответил:

– А я бы на его месте порадовался. Теперь он унаследует состояние Поттеров, О’Рахилли, а возможно, и Рафферти, да и родня докучать не будет.

– Северус, как можно так говорить! – возмутился Люпин.

«Ну, вот, нарвался на очередную лекцию по спасению моей пожирательской души», – вздохнул Снейп, не преминув занести в расписание Люпина пару лишних уроков Рейвенкло. Разумеется, по чистой случайности.

После разговора с преподавателями Гарри хотелось побыть одному. Перебрав в уме все места, где его не стали бы искать даже с Картой Мародеров, он остановился на кабинете профессора Снейпа: друзья знали, что ему предстоит переделывать самостоятельную, и могли только порадоваться его усердию, обнаружив, что он там.

– Надеюсь, они с Люпином проводят время столь же весело, – сварливо произнес юноша, бухнув на стол котел.

Некоторое время спустя он обнаружил, что идея действительно оказалась удачной – никакого Снейпа над душой и одноклассников, шумящих под ухом и норовящих случайно спихнуть со стола ингредиенты, а то и котел. Он уже углубился в создание зелья, когда вспомнил, что у него нет паучьих желез, которые сложно было достать в магазине, поэтому зельевар раздавал их ученикам на уроке по мере необходимости. Он знал, что Снейп хранит их в подсобном помещении, в незапертом шкафу вместе со всякой рухлядью, вызывавшей нездоровый интерес разве что у рейвенкловцев.

Вернувшись из подсобки с пузырьком, Гарри обнаружил в классе профессора О'Рахилли, который склонился над его котлом, изучая его содержимое с таким видом, словно это был Омут Памяти. Гарри выругался про себя: не дадут сварить зелье спокойно – не один, так второй!

– Сэр, вам что-нибудь от меня нужно? – Это прозвучало излишне резко, но возымело свое действие: О’Рахилли оторвался от котла и возвел глаза на Гарри.

– Тут ошибка. Видимо, не то растение. – Профессор взял лежащий на столе пузырек и понюхал: – Должна быть календула. А это – ромашка.

Гарри застонал:

– Тогда почему эта чертова ромашка желтая? Невилл сказал...

– Иссохла, наверно, – пожал плечами Рахилли. Помедлив, он неуверенно произнес: – Я, конечно, знаю, что ты – не мой сын, как я уже говорил... Но вот что я подумал: мы оказались в похожей ситуации – нам навязывают одну и ту же мысль, не знаю уж, с какой целью. В конце концов, это – не худшее, в чем меня обвиняли. Так что, можешь считать меня своим отцом, если тебе не претит эта идея. А я буду считать тебя своим сыном, пока не появится альтернативы.

Гарри такое решение проблемы отцов и детей порядком озадачило: ему казалось, что здесь все несколько сложнее. Но, поскольку он отнюдь не считал себя знатоком человеческих душ, парень осторожно ответил:

– Честно говоря, я не знаю, каково это – иметь отца...

– А я ума не приложу, что делать с сыном, – улыбнулся в ответ О’Рахилли. – Так что здесь мы тоже на равных. Не думаю, что тебе будет удобно называть меня отцом, тем более, что я им и не являюсь. Называй меня по имени.

– Спасибо, – только и смог сказать Гарри, после чего выговорил непривычное: – Лоэгайре.

– А теперь посмотрим, что можно сделать с этим зельем. – О’Рахилли вновь прильнул к котлу. – Кажется, его еще можно спасти.

Минут через двадцать идиллию прервал профессор Снейп:

– Это что еще за внеочередное собрание? Поттер, какого Мерлина вы тут делаете? Это же кабинет зельеварения!

– Сэр, – не смутился этой бурей чувств Гарри, – если я не ошибаюсь, самостоятельная у меня не отработана именно по этому предмету.

– Уже восемь вечера! Несмотря на вашу популярность, я не обязан терпеть вас здесь после семи! Что за самовольное назначение пересдачи?

– Конечно, я последую вашему совету, сэр, – церемонно кивнул Гарри. – У меня не может быть других занятий, как только мчаться на пересдачу в любое время суток, когда вам будет угодно, сэр!

– Я всегда считал, что вы – нахал и хам, как все гриффиндорцы!

– Я со Слизерина!

– Это еще хуже! Кстати, как вы разговариваете со своим деканом?!

O’Рахилли присел за одну из парт и принялся наблюдать за дискуссией, в которой возникали все новые и новые аргументы. Вскоре подошел Уолтер и, не добившись никакого ответа от спорщиков, обратился к бывшему подчиненному:

– Что происходит? Признаться, я думал, что мисс Грейнджер пошутила, сказав, что, если Гарри пошел пересдавать зельеварение, то стоит поискать его по крику.

О’Рахилли пригласил Уолтера присесть за соседнюю парту.

– Может, стоит вмешаться? – встревоженно спросил директор Азкабана.

– Нет, мне интересны результаты. Прежде Снейп всегда выходил победителем в такого рода... диспутах.

– М-да, весьма интересно, – пробормотал Уолтер, в котором, видимо, тоже проснулась рейвенкловская страсть ко всякого рода экспериментам.

Но долго наблюдениями им заниматься не пришлось, так как спорщики вскоре обнаружили наблюдателей и с одинаковым выражением лица «я-вам-не-подопытная-крыса» удалились: Поттер – в коридор, поставив зелье на полку, а профессор Снейп – в подсобку, хлопнув дверью.

Оставшись наедине с O’Рахилли, Уолтер повернулся к нему:

– Собственно, мне нужен был не только Гарри. У меня есть разговор к вам обоим.

Профессор Войны поморщился:

– Предупреждаю, если это – опять про мое отцовство, я все-таки тебя убью.

– К сожалению, про него, – вздохнул Уолтер. – Но не стоит меня убивать: я еще не воспитал себе преемника, и тебе в этом случае придется разбираться с Азкабаном самому.

– Ладно, ладно, – прервал тираду О’Рахилли. – Так что ты хотел сказать?

– Видишь ли, род Рафферти – теперь не имеет смысла скрывать, что это мой род – в результате всех этих перипетий остался без наследника. Прямых потомков нет... И не предвидится. Хотя все это, конечно, суета, но боюсь, для кого-то это кажется важным.

Его шурин покосился на азкабанца:

– Неужели кому-то действительно может показаться важной судьба первого рода Ирландии? Воистину странные люди...

– Лоэгайре, пожалуйста, не иронизируй. Я бы с удовольствием забыл об этом вопросе... Но, похоже, для этого нужно его решить. Честно говоря, я собирался усыновить тебя.

– Вот уж спасибо, – фыркнул O’Рахилли. – У меня самого не менее древний род, и тоже без наследников. Я, может быть, сам собирался тебя усыновить.

– Лоэгайре, твое чувство юмора уже довело тебя до Азкабана. Мы говорим о серьезных вещах.

– Об этих серьезных вещах надо было думать раньше! В этом и состоит трагизм нашего положения.

– Скажи это всем, кого волнует данный вопрос, – огрызнулся Уолтер. – Чтобы не лезли ко мне со всякими глупостями.

– Ладно, вернемся к делу. Предупреждаю сразу: вопрос с моим усыновлением отпадает.

– У меня другое предложение. Ты, Лунь, просто, не понимаешь своего счастья: если бы мне приписывали ребенка, я бы был вне себя от радости, тем более, что существует столь твердое доказательство отцовства.

– Но...

Уолтер жестом остановил его:

– Твоя щепетильность тебе не раз уже вредила. Я тоже понимаю, что Гарри не может быть твоим сыном, но зачем кричать об этом на каждом углу? К тому же, тебе все равно никто не поверит.

– Собственно, я уже и так все понял, – буркнул O’Рахилли. – И решил, что не буду отрицать, что Гарри – мой ребенок.

– Я всегда знал, что ты умен, хоть и вспыльчив. Если бы ты только думал перед тем, как действовать...

– Люпин думал, а толку? Все равно сидел в РСД на пару с нами... Это судьба. Ты хотел мне сказать только это? Как видишь, с Гарри мы более-менее договорились...

– Я хотел предложить вот что: все-таки, ты – мой шурин... Родственник, хоть и не кровный, но довольно близкий. А Гарри – твой сын. Что, если мне усыновить его? Тогда он будет наследником и твоего, и моего рода... общим. К тому же, как мой приемный сын, он мог бы стать моим преемником в Азкабане... – Уолтер мечтательно возвел глаза к потолку.

– Интересно, что он сам об этом подумает? – охладил его пыл Лоэгайре.

– Узнаем, – пожал плечами Уолтер. – В конце концов, это не так уж плохо – стать наследником двух выдающихся родов...

– Да? – саркастически вздернул брови O’Рахилли. – Знаешь, а я не дам согласия.

– Лоэгайре, не будь жлобом! – возмутился директор Азкабана. – Ты же сам не далее, как полчаса назад уверял, что Гарри – не твой сын!

– Я мог передумать. – Профессор Военных действий растянул губы в нарочитой улыбке. – Видишь ли, Бреоган, я не могу позволить тебе загубить жизнь еще одного ребенка, если в силах этому воспрепятствовать. Усынови Малфоя... думаю, его отец не будет против.

– Ну ты и язва, Лоэгайре. – Уолтер бросил на него укоризненный взгляд.

– У нас это семейное, – ответил тот.

Директор Азкабана без слов вышел. Из-за двери кабинета тут же материализовался Снейп.

– Шпионим, Вер? – обратился к нему О’Рахилли.

– Скорее, пытаюсь работать, когда вы в полный голос разговариваете в моей аудитории. А у меня еще куча эссе не проверена...

– Так что тебе мешает проверять их сейчас? – кивнул в сторону двери ирландец. – На сегодня с меня уже хватит разговоров.

– А почему ты отказал Уолтеру? – проигнорировал последнее замечание Снейп.

– Энида бы меня одобрила, – вздохнул преподаватель Военных действий. – Да и не хочется мне иметь родственных связей с Рафферти. Рискую повториться, но я сыт ими по горло.

– Насколько я понял, тебе уже небезразлична судьба мальчика? – Снейп присел за парту, стоящую рядом.

– Тебя ждут твои эссе, – отмахнулся О’Рахилли. – В конце концов, он – мой ученик. Более того, ответственный за сдачу зачетов по Слизерину. А это дорогого стоит, поскольку я вряд ли сообщу тебе что-то новое, сказав, что твои детки – стадо ленивых баранов...

– Уходишь от темы, Гарри. Скажи мне честно – ты испытываешь к нему родственные чувства?

– Откуда я знаю. – О’Рахилли откинулся на стуле, глядя в потолок. – Я просто подумал... У него никого нет, у меня никого нет... В конце концов, среди отцов бывают личности, куда менее подходящие на эту роль, чем я. – Он задумался, и Снейп не решался прервать его молчание. – И, наконец, – очнулся он, – не могу же я допустить, чтобы парень убил бедного Уолтера своим Патронусом?

– Да уж, – потянул Снейп, – Бреоган, собираясь усыновить Поттера, явно не представляет, на что идет...

Глава 34. «Хорошие» новости

Гарри вылетел из подземелий и отправился прямиком в библиотеку. Там, как всегда по вечерам, толпились студенты, которые вовремя не вспомнили про домашнее задание. Как выяснилось, Рон удалился на тренировку, и Гарри удалось откопать в общей толпе лишь Гермиону, внимание которой было приковано к внушительной кипе бумаг. Рядом ерзал Малфой, произведение которого, видимо, подвергалась редакторской проверке.

– Как пересдача? – спросила девушка, оторвавшись от текста.

– Все шло хорошо, O’Рахилли даже помог мне с зельем, но потом явился Снейп, и мы с ним поругались.

– С O’Рахилли?

– Нет, со Снейпом, – вздохнул Гарри. – Это просто ужасно, скоро я не смогу ходить к нему на уроки: меня постоянно тянет с ним препираться.

– Может, это все от того, что Снейп в какой-то мере олицетворяет твоего отца? – предположил Драко, призывая Гермиону не отвлекаться на друга.

– Даже не произноси этого слова! – взвился Гарри. – Я хочу опять быть сиротой!

– У меня хоть и есть родители, но мне от этого не легче, – поделился Малфой. – Похоже, я основательно влип с Азкабаном. Отец-то мой, представляешь, обрадовался! Захочешь тут сиротой стать…

– А что, работы немного, да и особых способностей не требуется...

– Я, между прочим, собираюсь стать директором Азкабана, а не каким-то там дементором! – оскорбился Драко. – И первое, что я сделаю – это уволю твоего папашу! И своего, пожалуй, тоже...

– Не думаю, что они сильно расстроятся, – пожал плечами Гарри.

– Да я бы и сам себя уволил, если бы мог, – согласился Малфой с тяжелым вздохом.

После того, как профессор Снейп поведал директору о состоявшемся в его кабинете разговоре и, в частности, о предложении Рафферти об усыновлении Гарри, Дамблдор заметил:

– Жаль, что он не согласился: это был бы идеальный выход. У меня есть хорошая новость, Северус: Уолтер назначил себе преемника.

– Кого же? – насторожился зельевар.

– Вас можно поздравить: будущим директором Азкабана выбран слизеринец. Малфой.

– Люциус? – удивленно переспросил зельевар.

Дамблдор усмехнулся:

– Уолтер все-таки не настолько спятил, чтобы назначить директором Азкабана Пожирателя смерти, пусть и бывшего. Это ваш студент.

– Драко? – Мастер зелий даже привстал от удивления. – Но он же… Это же…

Директор пожал плечами:

– Других вариантов нет. Едва ли кто-нибудь еще согласится на эту должность. А в случае Малфоя уже получено согласие его отца… У меня есть еще одна хорошая новость. Готовится совместная операция Аврората и Азкабанского корпуса регуляции.

– Какого? – рассеянно переспросил Снейп, который все еще был под впечатлением от предыдущей «хорошей новости».

– Уолтера, О’Рахилли, Люпина и Малфоя, -пояснил директор. – В наши планы входит отделить дементоров от Волдеморта. Уолтер уверял, что он справится с этим, если мы отвлечем на себя силы противника.

Зельевар нахмурился:

– И где пройдет операция?

– Получены сведения, что сейчас Волдеморт и большая часть дементоров находятся у озера Лох Нейт. Аппарация туда невозможна, но нам это только на руку: наши подразделения сумеют подобраться к противнику с разных сторон…

– А вы уверены, сэр, – вкрадчиво начал Мастер зелий, – что отдельные… э-э-э… участники операции ничего не напутают?

– Очень на это надеюсь, – ворчливо отозвался директор. – Задача Уолтера и так упрощена до предела: забрать своих дементоров и скрыться оттуда вместе с ними. Я уж не знаю, что там можно перепутать. К тому же, с ним будет еще трое сотрудников, которые вместе взятые могут сойти за одного умного человека.

– Я полагаю, что буду действовать в составе Ордена Феникса…

– Нет, Северус, на этот раз ваше участие не понадобится. Поскольку нам отведена сугубо отвлекающая роль, избыток людей приведет к ненужным жертвам. Надеюсь, вы это понимаете.

– Разумеется, сэр, – хмуро отозвался зельевар.

Гарри решил предаться какому-нибудь более благодарному занятию, нежели поиски своих корней, и не прогадал: на заклинаниях ему дважды присудили баллы за правильные ответы, вследствие чего Рон начал серьезно переживать за его психическое здоровье.

Тем утром Военные действия вовсе отменили, что привело учеников в изрядное недоумение: ранее такого не случалось, даже когда профессор О'Рахилли пребывал в бессознательном состоянии.

Гарри уже вкарабкался по горам домашних заданий к зельеварению, когда, приступив к изготовлению зелья, он с неудовольствием обнаружил, что оно займет несколько дней, тогда как урок состоится уже завтра.

– Гарри, я не буду за тебя ничего варить! – заявила Гермиона в ответ на его горестные причитания.

– Я бы и сам рад, но откуда мне было знать, что оно готовится три дня! Вот ты, между прочим, могла бы предупредить! Только неприятностей со Снейпом мне сейчас не хватало!

– Вы с Роном никогда не читаете примечания к рецептам, а в учебнике черным по белому написано, что, если добавить в это зелье споры папоротника, процесс ускорится. Это справедливо для всех зелий, основой которых является кровь. Как вы вообще собирались сдать экзамен, если там на три зелья дадут всего четыре часа? И куда это ты собрался?

Но Гарри уже мало волновала проблема сдачи экзаменов: он внезапно вспомнил, как Люпин сказал ему, что зелье, выявившее его настоящего родителя, подоспело раньше обычного. Парень с тревогой отметил знакомое предчувствие неприятностей; поэтому, наученный шестилетним опытом, он устремился прямо к Снейпу, невзирая на негодующие окрики Гермионы.

Гарри застал профессора в кабинете за проверкой работ.

Собравшись с духом, парень отчеканил:

– Мне очень жаль отрывать вас от работы, сэр! Но мне необходимо обсудить с вами один вопрос.

Зельевар выжидательно воззрился на студента:

– Какого рода, мистер Поттер? Уверяю вас, что к проверке вашего эссе я еще не приступал, и едва ли наш разговор положительно повлияет на оценку…

Гарри решил не обращать внимания на язвительные интонации профессора и невозмутимо присел рядом с ним.

– Я имею основания считать, вам известны некоторые обстоятельства моего происхождения, которые интересуют меня.

– С чего вы это взяли, Поттер? – буркнул Снейп. – Вас посетила очередная гениальная догадка?

Вдохнув в грудь побольше воздуха, Гарри выпалил:

– Иначе зачем вам подмешивать споры папоротника в зелье Люпина?

Профессор Снейп мысленно благодарил Поттера за инициативу. Он уже настолько запутался в этих проклятущих тайнах, что и сам не был уверен, что верно понимает ход событий. Смирившись с тем, что, похоже, придется предать все огласке, он поинтересовался:

– И что же навело вас на эту мысль?

– Спросил у Гермионы.

– Похоже, мисс Грейнджер навсегда останется вашим мозговым центром, Поттер.

– Вы отклоняетесь от темы, сэр, – отозвался Гарри, нимало не смутившись.

– Что вы хотите узнать?

– Какой смысл был в том, чтобы убеждать всех, что О’Рахилли – мой отец? Не считая того, что хотели преподнести ему сюрприз к первому апреля? Как вы, наверно, заметили, он был от него не в восторге.

– Применяя споры папоротника, добиться сильного смещения результатов невозможно. Хоть Лоэгайре Рахилли и не ваш отец, он ваш ближайший родственник, а именно: вы его племянник.

– Но ведь у него не было братьев! – парировал Гарри.

– Меня вновь поражает, до чего вы быстро мыслите... и совершенно не в том направлении, – ухмыльнулся Снейп. – Это у вас с ним, похоже, семейное. Дядя может быть братом не только отца, но и матери.

Зельевар наблюдал, как на лице Поттера проявляется понимание.

– Я знаю, сэр, что у него была сестра, Энида, которая стала женой Уолтера... то есть, Рафферти. Но ведь она умерла... – медленно проговорил Гарри. – У них был сын, но он тоже погиб, причем считается, что от вашей руки, выходит...

– Я не делал этого, Поттер. – В голосе профессора послышалось облегчение. – Или Эоган Рафферти-Рахилли, если вам угодно.

Несмотря на то, что Гарри давно ожидал чего-то подобного, он был порядком ошарашен. Уставившись на профессора во все глаза, парень слушал его повествование о том, что на самом деле произошло шестнадцать лет тому назад. Голос Снейпа был ровным, словно он излагал материал скучного урока, но Гарри содрогался, чувствуя, как ранее пустовавшие страницы его биографии заполняются жутковатым содержимым.

– Когда мне было приказано доставить ребенка к Волдеморту, я с самого начала понимал, что не смогу этого сделать: ведь это значило обречь его на мучительную смерть ради того, чтобы Темный Лорд мог отомстить его отцу – ренегату. В мои планы действительно входило убить ребенка, в этом случае я принял бы пытки, предназначенные ему, на себя. Но мне повезло больше. К счастью, вы, похоже, ознакомлены с началом этой истории, и я не должен пересказывать вам всего. Когда мои напарники оторвались, обыскивая другие комнаты, появился О’Рахилли. Признаюсь, это я нашел способ предупредить его о готовящемся нападении. Он прибыл слишком поздно, чтобы спасти сестру, но вовремя, чтобы уничтожить ее убийц. Пользуясь суматохой и отсутствием свидетелей, мне удалось дезаппарировать вместе с ребенком. Затем я отправился к Дамблдору. Сознавшись во всем, я просил спасти ребенка. Но Дамблдор не передал меня властям, вместо этого я стал его шпионом в стане Волдеморта, а директор отдал ребенка Поттерам на усыновление, они, кажется, все равно собирались создать новую ячейку общества.

– И придумал мне новое имя? – не сдержал любопытства Гарри.

– Вообще-то, – смутился профессор, – идея имени была моя.

– Ясно, – кивнул Гарри, подумав про себя: «Хорошенькое дело – сам дал мне имя, чтобы потом в течение шести лет называть не иначе, как «Поттер»…»

– К сожалению, даже сокрытие вашего происхождения не спасло вас от преследований Волдеморта. Спустя год чета Поттеров была убита. Вашей вины в этом нет – они были одними из самых ненавистных его врагов, бесстрашными борцами с его растущей властью.

Гарри отметил для себя, что наблюдает, пожалуй, уникальный случай, когда Снейп сказал хоть что-то хорошее о Джеймсе Поттере.

– Зачем же было после этого скрывать мое происхождение? – задал студент давно мучавший его вопрос.

Снейп раздраженно вздохнул:

– Посудите сами, Поттер... Рахилли... Рафферти... какой был смысл обнародовать это? Ваши родственники мертвы, все оставшиеся в живых – в Азкабане без права выхода оттуда иначе, как на задержание. Вам, с вашей горячей любовью к дементорам, разумеется, доставили бы уйму радости визиты к вашему отцу по воскресениям! К тому же, то, что ваш отец жив, являлось государственной тайной... пока вы не начали совать нос, куда не следует.

Гарри молчал. Он понял, что иногда правда бывает такой горькой... что лучше ее и не знать.

Увидев печаль на лице студента, Снейп смягчился:

– Да и потом, мы хотели, чтобы у вас была нормальная жизнь. Ваши приемные родители оставили о себе хорошую память в магическом мире. В противном случае вы стали бы не больше, не меньше, чем сыном врага магического общества, ненавидимого не только светлой, но и темной стороной.

– А он... пытался найти меня?

– Он не знал, что вы живы, – вздохнул Снейп. – Мы рассудили, что так будет лучше для вас обоих.

Склонив голову, Гарри задумался. В самом деле, что за будущее ждало бы его, если бы Снейп раскрыл свою тайну? Во-первых, приют. Дурсли, с трудом терпевшие его в качестве сына Лили, тут же избавились бы от подкидыша, узнай они правду. Во-вторых, конечно, Слизерин. И даже там он стал бы белой вороной, сыном предателя. Его друзья... Разумеется, они возненавидели бы его: Рон – виня его отца в гибели членов своей семьи, Гермиона – почитая врагом грязнокровок. А ведь он должен быть благодарен Снейпу, что тот столько лет держал это в секрете... Ведь теперь, даже если все выяснится, для него уже почти ничего не изменится: теперь он не просто чей-то сын, а Мальчик-Который-Выжил, а это чего-нибудь да стоит. Правда, на Слизерин он вылетел все равно – видимо, все-таки судьба. Друзья вряд ли от него отступятся, даже узнай они, что он сын самого Волдеморта. Теперь он понял, чего стоило профессору, глядя ему в глаза, день за днем выплевывать фамилию «Поттер», когда на язык просилось совсем другое…

– Вы были правы, сэр, – наконец, тихо признал Гарри. – Значит, мой отец был Пожирателем смерти?

– Нет. – Снейп облокотился на парту, подперев голову ладонью: – Про вашего настоящего отца, Бреогана Рафферти, никто не скажет ничего хорошего, ведь он заклеймен как ближайший помощник Темного Лорда и официально считается убитым при аресте. Но я знаю правду: он не был замешан ни в одном из злодеяний Волдеморта. Хотя, без сомнения, Рафферти повинен в его возвышении и в том, что слишком долго закрывал глаза на истинное лицо своего друга. Волдеморт использовал для своих целей его деньги, влияние его рода, научный гений. А в качестве награды... Когда тот прямо сказал, что не желает больше иметь с ним никаких дел, уничтожил его семью. Узнав об этом, Рафферти явился в Министерство магии, сдавшись в руки властей. Конечно, его не могло ожидать ничего, кроме смертного приговора. Но он и не пытался оправдаться, лишь просил дать шанс исправить свою ошибку. Этот шанс ему предоставили, и начал работать там, куда ни один маг не попадал по доброй воле – на остров Азкабан. Рафферти с молодости интересовался дементорами, изучая их природу, потребности, он даже неоднократно бывал на острове, который считается центром их возникновения. Стражи Азкабана подчинились его воле, но мало кто знает, какой ценой.

– Он сам стал дементором? – в ужасе предположил Гарри.

– Я не знаю, – отрывисто произнес Снейп. – Как вы, наверно, догадываетесь, это не самая лучшая тема для разговоров. Так для арестованных по делу Волдеморта была создана магическая тюрьма Азкабан. Страшное место, пребыванию в котором многие предпочли бы смерть. Но некоторым она спасла жизнь. Мне, например...

– И Сириусу, – тихо добавил Гарри.

– Рафферти сменил имя и набрал команду молодых людей из аристократических родов, так же, как и он, обвиненных за глаза в связях с Темным Лордом. Таких было немало, в том числе, те, кого оклеветали шпионы Волдеморта, и те, кто действительно служил Темному Лорду, но искренне раскаялся в этом. Поначалу Волдеморт отнюдь не раскрывал своих истинных воззрений и целей, и многие попались на его удочку, но некоторые имели достаточно мужества, чтобы сорваться с крючка, и Рафферти выторговал у Министерства право на их жизни. Так был образован корпус РСД. К ним примкнул и ваш дядя, не имевший связей с темной стороной, но некогда применивший запретное заклинание. Это клеймо ему смыть не удалось.

– Ну а теперь... – робко предположил Гарри, – можно все оставить, как было?

Снейп усмехнулся:

– После того, как в школе целую неделю только и было слышно, что воплей – ваших и О’Рахилли? Вряд ли. Будь вы двое более сдержанными, историю удалось бы замять: Люпин понял бы наши доводы. Но он совершил большую ошибку, доверив это вам.

– Ладно, – недовольно прервал его Гарри, – я уже морально готов стать Врагом Народа.

– Ваша стремительность, однажды сделав вас ловцом гриффиндорской команды, больше не приведет вас ни к чему хорошему. Вы, без сомнения, им станете, если начнете рассказывать об этом направо и налево. Пока что общеизвестным фактом является только то, что ваш отец – О’Рахилли. Конечно, он тоже не подарок... но по крайней мере, не обвинялся в связях с Темным Лордом. Так что, настоятельно советую вам остаться под этой фамилией.

Подумав, Гарри ответил:

– Вы правы, профессор…

В этот момент в кабинет зашел Малфой-старший, ранее не попадавшийся Гарри на глаза в стенах школы. Бросив на студента неприязненный взгляд, он хотел было удалиться, но зельевар остановил его:

– Мистер Малфой, а вы что тут делаете?

– Стою, мистер Снейп, – язвительно отозвался тот. – Впрочем, я собираюсь сменить род занятий прямо сейчас, поскольку вы, по всей видимости, заняты педагогической деятельностью.

– Но я знаю от директора, что ваши… м-м-м… новые коллеги участвуют в совместной операции…

– Вне всякого сомнения, так оно и есть, – раздраженно прервал его бывший Пожиратель смерти. – Вот только то, насколько она совместная, вызывает у меня немалые сомнения.