Текст книги "Синтраж. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Гарсиа Икиру Сет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

Мутант был быстрее, чем Ума мог себе представить : противник атаковал, казалось бы, сразу с двух сторон, то стараясь достать ноги монаха, то пытаясь обогнать клинок по скорости. И когда в очередной атаке наёмник, нырнув под лезвие, ударил по ногам монаха – Ума позволил себе взлететь. Юноша прыгнул, позволяя тяжести меча нести тебя по направлению удара и по инерции продолжая вращение. Монах продолжил танец. Он прыгал и приземлялся, ни на секунду не прекращая вращение, меняя положение тела в пространстве, продолжая атаковать и в воздухе, и на земле, угрожая отсечь ту или иную конечность. Вопрос был лишь в одном: устанет ли Ума раньше, чем Фин допустит ошибку. Игра смешала пот и кровь, а бой начал захлёбываться в собственном темпе.

Ошибку же допустил сам Ума, когда не смог одержать победу до того, как Фин оценил высоту прыжка мастера. И ошибкой было вновь позволить ногам лишиться опоры, потому как мутант умел прыгать не хуже. Используя силу своих вздувшихся ног, Лехц взмыл над вращающимся в воздухе противником.

Ума закрылся широким мечом, но это спасло его ненадолго: удар буквально низвергает монаха с небес на землю, чуть ли не впечатав в ринг.

И последнее, что успевает увидеть юноша – гигантская ступня, неизбежно приближающаяся, чтобы раздавить его голову…

***

– Вы в эфире, представьтесь, пожалуйста.

– Здравствуйте! Друзья зовут меня просто Жорка.

– Что ж, Жорка, я рад, что Вы до нас дозвонились, что вы сейчас делаете?

– На данный момент я заблудился в жилом секторе, со мной это бывает. Знаете, порой ты уверен, что знаешь, куда направляешься, но реальность не преминет напомнить тебе об обратном. К тому же это произойдёт в наижесточайшей форме, как будто колеблется само мироздание.

– Как поэтично, Жорка, наверное, Вы много читаете. Что ж, мне, как и мистеру Чаку, интересно услышать ваш вопрос – не стесняйтесь.

– Господин Чак, у меня вопрос непосредственно к вам, как к офицеру нобилити.

– Что ж, постараюсь на него ответить.

– Многим непонятно, в чём секрет того, что люди вроде вас, кои на первый взгляд не выглядят угрожающе, или точнее сказать не очень сильными (простите, если кого-то обидел) на самом деле способны на невероятные вещи и на победу над противниками, с гораздо более развитым телосложением. В чём секрет силы офицеров нобилити?

– Я понял ваш вопрос, Жорка, и уверяю, что ответ на него даже можно найти в вирте. Проблема лишь в том, как отсеять правду ото лжи. На самом деле идущие до пятидесятого уровня синтраж сродни спортсменам-любителям, которым только предстоит стать профи. Эта категория участников развивает свои навыки, основываясь на врождённых талантах. Кто-то использует свой опыт, кто-то силу, кто-то ум или хитрость. Но после срединного уровня лестницы Синтраж, после полтинника испытаний, идущие становятся членами ассоциации нобилити, и чтобы это стало явью, участник должен развить нечто большее, чем просто физические или умственные способности. Идущий должен освоить контроль своего организма, а чтобы покорить Синтраж полностью – он должен довести контроль до абсолюта. Так и получается, что наша физическая или ментальная сила исходит из контроля нашего тела. Я могу заставить свой организм выдержать большие нагрузки или увеличить свою мощь и скорость посредством контроля биохимических процессов внутри меня самого. Клетки моего организма работают в ускоренном режиме и дают мне гораздо больше энергии, чем у обычного человека. По сути, ты контролируешь импульсы гипофиза, выработку надпочечников, со всеми вытекающими, как говорится. Конечно, всё это требует сложного процесса обучения и тренировок, но когда осваиваешь это – выходишь на совершенно иной уровень. Также необходимым условием является достаточно развитое тело, чтобы выдержать нагрузки. Я вот, по сравнению с другими офицерами, не очень развит в физическом плане, и потому как силовик я на среднем уровне. Но дело в том, что я в равной степени развил и способности своего восприятия, мыслительной деятельности и пси-управления, что и позволяет мне одерживать победы над противниками, которые развиты лучше меня, но только в одном из направлений.

– Спасибо за ответ, господин Чак. Ваши слова натолкнули меня на мысль, что синтраж как структура направлена на то, чтобы сделать из человека нечто большее.

– В некоторой степени это так, потому как сутью покорения и является то, что только самые достойные получают исполнение любых своих желаний. Кто-то утверждает, что это эксперимент, направленный на ускорение эволюции человека. Кто-то говорит, что синтраж просто средство пробуждения дремлющих генов наших предков. Я лично считаю, что это просто необходимая часть нашего мира, чтобы мы не деградировали до уровня безвольных животных.

– Ещё раз спасибо, надеюсь когда-нибудь встретить Вас лично.

– Конечно, удачно вам найти путь…

– А теперь слово берёт ваш любимый ведущий Энтони, чтобы по многочисленным просьбам пустить в эфир топ десять хитов этого года. Итак, десятое место…

***

Ума стоит в центре ринга напротив ожившей горы мышц. Казалось бы , тело противника живёт самостоятельной жизнью, не зависящей от воли хозяина, то увеличивая, то уменьшая ту или иную часть тела.

Монах отбрасывает в сторону свой меч, что увеличивает нарастающую радость азарта, и делает глубокий вдох. Участники подходят друг к другу, не спеша, будто ради мужского рукопожатия, пока не пресекают невидимую глазу черту.

Мутант ударил первым , сильным разрушительным хуком, и если бы монах не начал двигаться раньше удара, то итогом была бы смерть. Ума прогнулся назад, одновременно атакуя ногой пах противника. Фин на секунду поддался боли и замешкался. Пальцы юноши вонзились в глаза наёмника, и Лехц взвыл, и столько ярости было в этом крике и боли, что уверенность мастера Лиан-Чжунь рухнула песчаным замком.

Казалось бы, обезумев, Фин начал крушить всё в радиусе досягаемости, и достань он монаха ударом, то даже не заметил бы. А Ума порхал вокруг мутанта, падал, бил по искусственному телу, понимая, что единственный шанс выжить – усмирить зверя. А Лехц раз за разом бил в пустоту, желая избавиться от источника всё новой и новой боли.

Фалангой пальца ударить ниже пупка, уклониться от создающего поток воздуха удара. Хлестнуть по горлу, упасть, добраться до нервных узлов, затем печень. В сторону, в бок, подпрыгнуть – ухо, висок, колено.

Быстрее, не останавливаться, рвать противника, держаться, бороться . Не закрывая глаз, не поддаваясь страху, бить, рвать, раз за разом, по частям. Двигаться, двигаться, бить, бить и бить, прыгнуть, пригнуться, держаться. В лёгких – огонь, в голове – страх и кружение. Отступишь – попадёшь под удар и умрёшь, ошибёшься – умрёшь, замедлишься – умрёшь.

Глухой хруст бьёт по ушам, и Ума не сразу понимает, что это его собственная рука или точнее то, что от неё осталось. После касательного удара конечность свисает безвольной культей. Боль приходит позже. А затем очередной удар, и приходит смерть…

Ума открывает глаза и делает несколько глубоких вдохов. Юноша отключает трансляцию аудио-потока «Ребел» и идёт в душ. Смывая липкий пот, монах пытается унять дрожь азарта, засевшую внутри после медитативной практики боя. Удалось это не сразу, как и не сразу удалось признать реальные шансы на победу в финале. Но, так или иначе, ему пришлось пройти в сушку, одеться и, заказав завтрак на место прибытия, отправиться в апартаменты одного высокопоставленного урийца.

На этот раз юноша заказал для передвижения личного таксодрона: всё равно для участников турнира транспорт бесплатный, а так назойливые туристы не смогут его задержать. Ума успел отметить постепенно нарастающую динамику толпы. Сейчас, казалось бы, спокойствие готово было переродиться в лёгкую суету, но к началу финала станция будет похожа на улей – это знали все.

Погрузившись в себя, монах и не заметил, как доехал до точки назначения. Уже знакомый привратник уныло кивнул финалисту, уверенно идущему к лифту, и даже сканнеры безопасности, несмотря на стоимость этого отеля и его ранг, особо не старался проверить посетителя.

Когда Ума зашёл в апартаменты товарища, Иола делал себе оздоровительную инъекцию. Монах не стал шутить по поводу сломанных рёбер и просто рухнул в кресло, дожидаясь окончания процедуры.

– Есть идеи? – накинув роскошный халат, Иола садится напротив гостя.

– Есть интересная тенденция… – начинает юноша, только чтобы задумчиво уйти в себя.

Бывшие противники сидят напротив друг друга и молчат. Каждый погружён в свои мысли, понимая, что на это не хватит никакого времени. Ненавязчивое общение, ненавязчивое присутствие. Минуты скапливаются, готовые утонуть в вечности, пока Иола не берёт слово:

– Не забывай, что до мутанта у тебя ещё встреча с охотником за головами. Дурий сейчас собирает информацию и разрабатывает план, но ты не должен забывать про «паука», всё же он вышел в полуфинал.

– Да, да… – не слушая собеседника, отвечает Ума. – А ты заметил, что Фин не дерётся в полную силу с самого начала? Он слишком уверен в своём чудовищном теле. Он серьёзен, только если ему действительно угрожает опасность. Как в бою с бронниками… или, как если бы я использовал против него «жнеца»…

– Только не говори, что ты не собираешься использовать своё самое сильное оружие против этого зверя? Многие посчитают это безумием.

– Безумием будет вынудить зверя сражаться в полную силу…

Союзники не знают, что ещё сказать друг другу. Они уже достаточно времени потратили на изучение противников и выработку стратегии. Ума заканчивает есть, Иола наливает себе выпивку. План урийца слишком банален, чтобы сработать. План монаха слишком рискован. Гарантий успеха нет. И предположение Иолы о том, что Фин собирается взять Уму в команду и не собирается его убивать, не делает положение вещей многим лучше. Не для аристократа.

В комнату вбегает запыхавшийся, растрёпанный и напуганный чем-то врач. И при виде этой картины одна из струн в сознании Умы натягивается до предела от предвкушения чего-то тяжёлого и ужасного.

– Он… Это… – сбивчиво начинает врач. – Организатор… они пришли и забрали Куна. Сказал… подарок… барону…

– Что с Куном? – в комнате становится темнее.

– Сейчас? Не знаю, – лепечет доктор, – но я проследил…

– Где?

– В одном из закрытых секторов…

– Пойдём.

Ума в одно движение пересекает комнату, но его останавливает голос урийца:

– Стойте! Что ты собираешься делать? У тебя финал через час.

– Придумай что-нибудь, ты же умный. – Иола ещё не видел такой безумной улыбки на лице монаха, – а мне нужно вернуть мою добычу…

– Это безумие, абсурд!

– Отнюдь, это логика, та самая стерва, которую ты так почитаешь. Есть силы, которые уничтожат меня, если узнают о причастности к смерти хантера. Как думаешь, что они сделаю, когда узнают, что ты мне помогал?

И струна внутри монаха лопается беззвучным раскатом грома, и наследник семейства Григ чувствует, что не стоит останавливать того, кого однажды можно назвать как другом, так и врагом.

– Я свяжусь со своим человеком, – бросает он вслед убегавшим, но они его уже не слышат.

В комнату вваливается радостный и раскрасневшийся Дурий – явно носитель хороших новостей. И тут же летит на пол, сбитый с ног спешащим дуэтом.

– Что случилось? – поднимаясь, спрашивает рахдиец.

– Этот ублюдок, – глядя в окно, отвечает Иола Лемис Григ, – он признал, что я умный.

014

«Я не знаю, как поступить. Вру, конечно, я знаю, что я должен делать, просто сейчас я в такой ситуации, когда задача кажется непосильной. На тебя давит грядущее, и ты раз за разом просматриваешь все варианты отступления. Ну не ты, это я про себя говорю. Финал и прочая лабуда – это так не даёт расслабиться. Плохое чувство. Плохое.

Поэтому я прошу прощение за всё это. Понимаю, что я сам связался с тобой перед турниром. Мне это было нужно. Нужна твоя помощь. Я не хотел сорваться или переступить черту… я хотел спокойствия. Наши сеансы и вправду помогают мне заснуть, и это правда – это не метод соблазнения на расстоянии.

Но теперь, в преддверии финала я не могу рассчитывать на тебя. Тем не менее, мне будет спокойнее, если ты получишь эти сообщения. Их хватит на пару дней, и если я не буду мёртв, то снова выйду с тобой на связь.

Знай, что это не прощание, просто не хочу, чтобы ты думала, будто в рассказанной мной истории мало красок и счастливых моментов…»

***

Это был день его рождения. Ничего примечательного, всего лишь очередной день из жизни ребёнка. Но учитель рассказал, что некоторые люди празднуют каждый день своего рождения и день рождения своих друзей, близких и детей. У парнишки аж голова кругом пошла от нарисовавшейся картины бесконечного цикла празднеств.

– Но зачем? – спросил тогда мальчишка.

– Кто знает, – отвечал саркастический компьютерный голос. – Так у них повелось. Но если кто-то, кто не я, скажет, что они празднуют своё существование, чтобы скрасить факт своего старения и того, что за этот год они ничего не добились, то он может вполне даже оказаться прав.

Ученик старательно сплетал жилы убитого им кролика. Потому что так сказал наставник.

– В твоём возрасте, – говорил он, – время на вес ридия. Ты должен тратить как можно больше времени на изучение мира и получения разнообразных навыков. А к каждому дню своего рождения не лишним будет научиться чему-то особенному. Давай ка научим тебя делать оружие дальнего боя…

Мальчишка сгибает упругую ветку и цепляет жилой свободный конец. На это ушло больше времени, чем он ожидал, и сил тоже – ученик даже не заметил, как вспотел. Тем не менее, было довольно увлекательно. По завершению он даже испытал радость. Потому что перед ним лежало оружие, способное убить на расстоянии в десятки метров. «Лук» – орудие охотника, способное уравнять шансы на выживание в лесу обычного человека и хантера.

Конечно, лук получился не идеальный, но это всего лишь его четвёртая попытка. Рядом валялись неудачные экземпляры с недостаточно упругой основой, слабой травянистой тетивой и просто плохой во всём результат первой попытки.

Теперь же труды окупились, а это значило только одно – время охоты. И не той нудной охоты, где приходилось учиться ставить силки. Пришло время терпения и азарта. Время крупной дичи.

Мальчишка берёт стрелу, сделанную с большей аккуратностью, чем сам лук. Идеально ровную, с наконечником, высеченным из стеклянного камня и оперением дикого фазана. Положить стрелу на тетиву, натянуть до подбородка – отпустить…

Стрела со стуком врезается в ствол дерева. Эмоции ребёнка, получившего игрушку, накатывают волнами радости. В руках чувствуется напряжение от прилагаемых усилий – всё, как и должно быть.

Казалось, можно было начинать охоту, но приготовления не были окончены. Ученик забирается на дерево, чтобы достать оттуда сплетённый из травы рюкзак. Складывает в него необходимый запас еды и воды, камни, если понадобится развести костёр, крепит на самодельный пояс высеченный месяц назад нож, обтирается корнем для маскировки запаха.

Всё готово – можно отправляться. И начинающий охотник уже знает, куда именно он хочет пойти. Ловко прыгая по веткам, мальчишка спускается, подхватывает лук, стрелы и плавно бежит на водопой.

Обладатель нового оружие ещё не понимал, что впервые в жизни узнал какого это – получить подарок на день рождение. И тот факт, что он безрезультатно потратит полночи на поиски добычи, не омрачат его настроение с приходом следующего дня…

Глава 15. Финал. Неотложное дело

Кристо Чак и Эмили Травл, обременённые определённым грузом ответственности, пользовались последними спокойными минутами этого дня, чтобы насладиться чаепитием. И всё было хорошо: в одной из комнат администрации было тихо и спокойно, никто не отвлекал, а чай не спешил остывать. Судьи даже не пререкались в своей излюбленной манере, просто перекидываясь обычными, ничего не значащими фразами. И всё, чего они желали – чтобы этот момент продлился подольше. Пока в комнату не ворвался их коллега Дженсо Вэй.

Кристо вздохнул, а Эмили скривилась, потому что стало ясно, что хороших новостей они не получат.

– У нас беда… – двухметровый офицер нобилити задрожал как ребёнок, не знающий, что делать.

– Тише, зайка, что случилось? – ласково успокаивает его Эмили.

– Я не смог найти одного из участников, он не пришёл. И не пришёл ведущий организатор. А финал через полчаса…

Женщина вздыхает и интересуется, как зовут участника, не явившегося на турнир.

– Ума Алактум, – мямлит громила.

Кружка в руке дамы рассыпается прахом, а остатки чая испаряются. Чтобы отвлечь коллегу Кристо с яростью разбивает свою чашку о стену.

– Я сам, – говорит красноволосый. – Я сам его найду: нам же он нужен пока живым, не так ли. А Блюса, если он сам не захочет, мы не найдём, так что готовьтесь открывать финал без организатора, а я к тому времени притащу засранца. Если не успею или не вернусь – дисквалифицируйте и только по окончанию ищите меня.

– Крис… – пытается что-то сказать ему Эмили, но шоумен уже вылетает из комнаты, попутно активируя программу опознавания лиц на станции.

***

Таксодрон завис возле гигантской двери закрытого сектора в безлюдных коридорах машинного отделения. Из устройства выпрыгиваетоблечённый в монашескую рубу молодой человек и кричит второму пассажиру:

– Возвращайся и скажи им сделать, как я просил. Всё будет хорошо.

Средство передвижения с лёгким гулом уносится прочь, и одинокий юноша подходит к ангарным воротам, отделяющим его от цели. Он чего-то ждёт – ждёт не долго, потому что в гигантском коридоре раздаётся жужжание, и вскоре под потолком пролетает дрон-паж, скидывая свою ношу под ноги заказчика. Чехол в человеческий рост гулко падает на пол, и монах хищно освобождает сокрытый футляром предмет.

Огромный меч оказывается в руках юноши, чтобы незамедлительно сыграть предназначенную ему роль. Металл со звоном ударяется о металл – клинок въедается в бронированную дверь. Раз, другой, третий. Между ударами монах кричит:

– Юри! Выходи! Играть будем!

Меч оставляет на двери очередной порез…

– Мы так не договаривались! Пока ты не заплатишь – Кун моя добыча!

Вмятина от удара заставляет ворота стонать. По поверхности пробегает защитное напряжение, но рукоять меча не пропускает ток, и юноша продолжает свой ритуал.

– Обмен только после турнира!

Клинок впервые насквозь пробивает слой металла – юноша вытаскивает орудие обратно, снова бьёт.

– А твоя мама знает, чем ты занимаешься?!

И снова удар, и звенит металл, стонет дверь, руки трясутся от отдачи, капля пота стекает подобно слезе. Удар и удар, звон как плачь, царапина за царапиной, дыра пробивается ценой пота и слёз. Удар. Звон. Стон. Почти, ещё немного.

Но дверь опережает насильника и раскрывается раньше времени, являя стоявших за ней людей.

– Ума Алактум, не ожидал Вас здесь увидеть.

– Организатор Блюс Элджейс, какая встреча!

– Взять его! – кидает через плечо организатор турнира, и охранники вскидывают волновики.

***

В комнатушке, обустроенной под операционную, прикованный к постели Кун Антис приходил в себя после наркоза. Горе-врач закончил все плановые (и внеплановые) оздоровительные процедуры, и сейчас вольно расхаживал по комнате, поглощая бутерброд и разговаривая с молчаливым «пациентом».

– Ну вот, а ты боялся. Я же говорил: больно не будет. Да и наркоз был лишним – просто чтобы ты мог почувствовать себя человеком. Конечно, если вздумаешь сражаться, предупреждаю, что повреждения твои пока никуда не делись , я просто ускорил процесс восстановления, да и тело первые пару часов будет плохо тебя слушаться. Эх, не пойму я вас, ребята, что вы всё носитесь за этой силой… а ведь были времена… Хотя, ваша порода тогда тоже существовала. Ради чего это всё? Чтобы стать сильнейшим? А дальше что? Хотя сильнейшим стать невозможно. Может, потому и выбрали себе такую цель? Чтобы не было опустошающего финала, чтобы всегда было продолжение, рост без конца. Только вот финал всегда один и тот же – смерть. И в вашем случае – не от старости. Хотя меня никто не слушает. Даже имени моего никто не запоминает…

Внезапно в комнате раздаётся тревожное треньканье зуммера, и на одной из стен появляется изображение происходящего снаружи. И увиденное доктора совершенно не обрадовало , не обрадовало настолько, что он уронил на пол свой недоеденный бутерброд.

Снаружи помещения стояло пятеро человек, и один из них был знаком всем присутствующим на станции. Высокий худой человек в клетчатом пиджаке с хищным взглядом и острым лицом ждал, пока дверь в импровизированную операционную не откроется. Рядом с советником стоял известный в малых кругах референт Энди – верный и непреклонный секретарь, правая рука организатора турнира «Ню Нова». Догадаться, что трое господ, маячивших за их спинами, были ни кто иные, как телохранители, было не сложно.

Врач сглотнул комок в горле и подбежал к Куну .

– Послушай меня… – почему-то шёпотом заговорил он.

В то же время терпение посетителей подошло к концу, и один из охранников, повинуясь жесту хозяина, использует чип взлома и открывает дверь. Секундой позже ведущий организатор со свитой заполонили собой всё пространство комнаты.

– И почему этот толстяк доставляет мне столько хлопот? – ни к кому конкретно не обращаясь, выдавил из себя Блюс . – Неужели вы и вправду думали, что можете провернуть нечто подобное за моей спиной?

Наконец-то советник удосужился взглянуть на пару «доктор-пациент» .

– Кража одного из участников турнира и продажа барону работорговли. И устроено это другим участником турнира. Не будь этот мальчишка сейчас частью представления – его труп уже бороздил бы просторы космозалы. Ах, я наверно говорю как тиран, но не берите в голову: сегодня утром на меня было совершено покушение, и я ещё не пришёл в себя. Как же низко я пал , мне ведь и самому отвратительно происходящее. Этот турнир пробудил во мне худшее. Раньше я бы отпустил этого несчастного кросса и сделал бы так, чтобы вы страдали. Раньше, да, раньше я бы так и поступил. Так и быть, сейчас я закрою на это глаза. Мы забираем хантера.

Горе-врач собирается что-то возразить, но не может вымолвить ни слова. Охранники же снимают ремни с пациента и помогают ему сесть.

– Ну а Вы, санитар-доброволец, явившийся на станцию под поддельными документами. Вам я рекомендую незамедлительно покинуть мои владения. Забудьте, что здесь произошло и удостоверьтесь что ваш дружок… как там его… Ума, да, удостоверьтесь, что он тоже забудет всё. У меня есть незаконченный дела с Бароном, и я не намерен подвергать риску своё предприятие. Я лично передам мистера Куна господину Грекхему, так что вам не о чём волноваться, если вам, конечно , дорога жизнь…

При этих словах кросс-хантер напрягся, но прежде чем он успел что-либо предпринять, его шею обвил ошейник «усмиритель», столь знакомый по бесконечно долгим годам рабства. Кун рванулся, но тут же замер, выгнувшись от болезненного заряда устройства, упал на пол. Доктор дикими глазами смотрит на то, как амбалы уволакивают тело прочь и не сразу понимает, что смотрит уже в пустоту, в которой от гостей остался только запах дорогого одеколона…

***

– Ума Алактум, не ожидал Вас здесь увидеть.

– Организатор Блюс Элджейс, какая встреча!

– Взять его! – кидает через плечо организатор турнира, и охранники вскидывают волновики.

Трое наёмников делают одновременный залп – Ума закрывается широким мечом. «Жнец», оснащённый хируановым стержнем, поглощает излучения выстрелов. Юноша, не теряя времени, скользит по направлению к противнику, и огрубевшие ладони чувствуют, как клинок просит пустить его в пляс.

Внезапно монах падает на колено и не сразу понимает, что произошло. Голова будто взрывается изнутри, безостановочно, раз за разом. Ума усиливает пси-блокаду – боль отступает, только теперь он замечает за спинами телохранителей невысокого мужчину.

– Т-телепат… мышь его, – шепчет проклятья Змей и швыряет в Энди меч.

– Энди! – впервые за всё время, обеспокоенно выкрикивает Блюс.

Один из охранников успешно валит референта на пол, и меч пролетает в ангар, чтобы со звоном упасть в глубине помещения. Ума прыгает по направлению к советнику, но два других наёмника успешно посылают волновые заряды в цель, и монах безвольно падает к ногам ведущего организатора.

– Вот и всё, – подытоживает Блюс. – Отнесите его к хантеру, пусть барон решает, что с ним делать. Вот что бывает, когда не знаешь своего места.

А внутри этого же сектора станции, под пирамидальным навесом посреди ангара кросс-хантер Кун Антис пытался встать на ноги. Прямо перед воином, развалившись в аэрокресле, хихикал очень толстый человек. Юри Грекхем упивался моментом своего триумфа, в то время как две нагие женщины массажировали хозяину плечи. Кун делает шаг по направлению к столь ненавистному ему человеку, но ошейник на шее снова заставляет хантера упасть. Холодный пол касается щеки, и воин видит лишь забившегося в угол навеса мальчика-раба. Зато голос барона слышен очень хорошо:

– А ведь всё могло быть иначе, мой мальчик. Я ведь даже охоту на тебя вёл лишь для вида, чтобы мои компаньоны мне глотку не перегрызли. А так я не испытываю к тебе ненависти, мой глупый, глупый зверёныш.

Кун поднимает голову и с ненавистью смотрит на Юри. Барон с трудом слазит с кресла, подаёт сигнал одной из женщин. Та незамедлительно разворачивает перед хозяином некий свёрток. И вот уже на полу лежат два кривых меча и нейро-кожанный доспех кросс-вариор. Хантер пытается пошевелиться, но безуспешно.

– Посмотри на это, дружок – твой доспех чемпиона, твои клинки, изменённые, правда, но всё те же верные тебе в боях друзья. Ты не расстался с этими дарами арены смерти, и это о многом говорит. Ты всё тот же зверёныш, что кромсал врагов под восторженные крики толпы. Ты всё так же один против всего мира. И твои друзья, продавшие тебя мне, тебя не спасут. Жаль. Как жаль, что нельзя тебя оставить в живых: я бы с радостью вернул тебя в привычную среду. Но, как говорится… – одна из наложниц подаёт меч барону, и тот с трудом берёт его в свои мягкие руки, – долг платежом красен…

Под навесом давящая атмосфера ненависти и обречённости не давала свободно дышать. Бывший раб смертельной арены лежал на полу, и ошейник «усмиритель» не позволял ему подняться. Над пленником, держа в руках серповидный меч, стоит его бывший хозяин. В сторонке поскуливал мальчишка-раб. А возле кресла ласкали друг друга две наложницы. Звон в ангаре на секунду отвлекает работорговца, Кун вскакивает… нет, не вскакивает – неловкое подёргивание, не больше. Юри Грекхем сопит в неуверенности, но решает поскорее покончить со всем и проводит лезвием по спине хантера…

Возле входа в ремонтный сектор ведущий организатор перед возвращением в ангар даёт последнее указание:

– Вот и всё, отнесите его к хантеру, пусть барон решает, что с ним делать. Вот что бывает, когда не знаешь своего места.

В этот момент в проём двери заходит невысокий рыжеволосый мужчина. Один из телохранителей рефлекторно стреляет в потенциальную угрозу, но угроза, мимолётно взмахнув рукой, посылает в стрелявшего хируановый шарик сантиметр диаметром. Снаряд поглощает излучение волновой пушки и разбивает висок наёмника одной лишь силой броска. Стрелок умирает ещё до того, как касается пола.

Рыжеволосый мужчина, подкидывая в ладони ещё один шарик, вопросительно смотрит на оставшуюся охрану.

– Отставить! – рявкает Блюс на подчинённых и затем обращается к нежданному гостю. – Господин Чак, рад встрече.

– Оставьте это, Блюс, я же просил звать меня просто Крис! Ну да ладно, я-то, небось, по делу пришёл.

– Понимаю, какой кажется сложившаяся ситуация… Хотя я и сам не понимаю, какой она кажется.

– Я пришёл за участником. Не знаю, что у вас тут произошло, но Алактум ещё участник финала, и я как судья ответственен за его безопасность и его действия пока он является частью турнира.

– Мне очень жаль, что всё так обернулось, господин Крис, но этот человек вторгся на закрытый сектор станции, находящийся непосредственно в моей юрисдикции, и посему мы сами с ним разберёмся.

– Я столько времени потратил, чтобы найти его, да и Вас, честно говоря, тоже многие ищут. Кто же откроет финальный этап турнира без ведущего организатора?

– Я дал распоряжения – за мои обязанности не переживайте. А что же касается вашей заботы об этом участнике, то я властью организатора дисквалифицирую его сим моментом из турнира «Ню Нова». Теперь он просто нарушитель, который будет осуждён по законам станции и наказан со всей строгостью сложившейся ситуации.

– Это неофициальная процедура – я ещё могу успеть привести его до начала боя, и до тех пор он остаётся участником. Так что я его забираю.

– Вы забываетесь! – голос Блюса утратил стальную сдержанность, – Вы вторгаетесь на территорию, подвластную советнику «Ребелентиса»!

– Спишем это на расследование офицера нобилити, ввиду подозрительных обстоятельств. Вы же не так отчаянны, чтобы пытаться меня остановить?

Блюс бледнеет, утрачивая человеческие черты, он на грани готовности послать своих людей на верную смерть. И в разговор вмешивается тихо наблюдавший до этого референт:

– Позвольте мне… – секретарь становиться между офицером и советником. – Уходите, господин, я его задержу: мы не можем позволить судье допрашивать монаха.

Энди замолкает и смотрит в тёмные глаза Кристо. Действующий судья «Ню Нова» пошатнулся, шарик из хируания падает и игриво катится по полу. Кристо хватается за голову, его ноги подкашиваются. Один из наёмников пользуется моментом и стреляет в рыжеволосого, но офицер срывается с места, прыгает к противоположной стене входного коридора и избегает волнового заряда. Кристо дрожит, невыносимая мука отображается на его лице, но всё же он делает шаг по направлению к телепату Энди. Шаг, ещё шаг.

– Уходим! – рявкает Блюс и широким шагом направляется вглубь коридора, решая воспользоваться выигранным временем, чтобы использовать наёмников, находящихся сейчас в ангаре. Один телохранитель прикрывает босса, а другой бесцеремонно хватает бесчувственного Уму за ногу и тащит по полу вслед за хозяином.

Коридор быстро заканчивается, и процессия выходит в сам ангар. Ангар не достроен: под потолком переплетаются металлические балки и леса, по которым снуют снайпера, а в центре стоит пирамидальный навес, сооружённый специально для Юри Грекхема. Навес скрывает происходящее внутри ширмой – искусственная формальность для ощущения интимности обитателей навеса.

Блюс направляется прямиком к ширме – до неё остаётся ещё метров тридцать – и одновременно отдаёт указания охране. Наёмник всё так же тащит пленника вслед за боссом.

Ума открывает глаза.