Текст книги "Синтраж. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Гарсиа Икиру Сет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)

Мама, готовящая что-то на кухне, начала делать это громче обычного, и отец спешит продолжить:

– Я слышал, что ты опять заснул на лекции. Если ты считаешь, что какой-то материал тебе не пригодится, то поменяй расписание. Это же просто некрасиво по отношению к профессорам.

На кухне становится тихо, и глава семьи облегчённо выдыхает с чувством выполненного долга. Сын делает свой ход.

– Подкидываю в твою первую фалангу шпиона второго класса. У тебя плюс два процента, а я получаю случайную карту из твоей колоды, – парень вытягивает одну из карточек противника и прячет в своей колоде. – И мне нравятся темы лекций, просто зачастую я уже знаю то, что профессор рассказывает остальным. Меня интересует более углублённый курс, однако я не могу на него пойти пока не отсижу определённое количество часов на введении.

– Я тоже подкидываю тебе шпиона первого класса – у тебя плюс один процент, и я беру себе дополнительный слот. Постарайся решить вопрос с лектором, я уверен: вы сможете найти решение.

– Я использую импульс на твою первую фалангу – показатели всех твоих бойцов падают вдвое. У тебя восемнадцать процентов. Я прилажу все усилия, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, пап.

– Вот и отлично. Я подсылаю убийцу в твой лагерь – карты твоей третьей фаланги погибают. У тебя остаётся одиннадцать процентов.

– Ты потратил все вспомогательные карты, пап, я тебя сделаю.

– Посмотрим.

Противники продолжают выкладывать перед собой карту за картой, уплотняя все три игровых ряда и заполняя возможные слоты пользования. На кухне внезапно гремят кастрюли. Игроки вздрагивают, в сердцах признавая, что поначалу странное хобби хозяйки дома со временем стало страшным оружием по отношению к ним. Один вид того, как мама режет овощи, мог заставить отца признать свою неправоту по любому вопросу…

– Эм… Я нейтрализую твоё излучение и возвращаю очки всем своим персонажам. Теперь у меня сорок процентов. – Стараясь выглядеть уверенно, глава семейства будто бы «вспоминает» что-то ещё. – Я слышал, ты опять подрался с каким-то клубом боевых искусств…

– Я ставлю императора во вторую колонну – он автоматически добавляет ещё две случайные карты из моей колоды. Посмотрим… итого у меня тридцать три процента. И я уже не маленький, чтобы драться с другими детьми, пап, просто они утверждали, что сильнейшие в нашем городе. Я решил проверить так ли это… или точнее доказать, что это не так. Я не дрался. Я бросил им вызов по правилам мира боевых искусств.

– Ну, тогда ладно. Я ставлю потагета в третью фалангу. Сорок девять процентов.

– Я использую спец-программера, чтобы повысить мораль армии. Мои очки удваиваются.

Внезапный кашель со стороны кухни даёт понять, что серьёзный разговор отца и сына ещё не закончен.

– Я добавляю ещё одного потагета – в сочетании с первым, они множат свои силы на три. У меня девяносто четыре процента. И это… ты не должен прибегать к насилию. Тем более что ребята постарше могли тебя поранить.

– Хорошо, больше не буду. Я насылаю на тебя плохую погоду – твои потагеты теряют силы вдвое. У тебя шестьдесят семь.

– Всё равно тебе меня не победить. Я ставлю рыцаря урии в первый ряд. Восемьдесят один процент.

– Я использую боевого гомункула марки «Голлем». Семьдесят пять.

– У меня есть капитан космического дозора. Девяносто один.

– Использую бомбу. Сжигаю все использованные карты обеих сторон. У нас по нулям, пап.

– Тц, я и забыл, что ты сторонник радикальных мер. Я сдаюсь, не собираюсь мучиться с оставшейся колодой.

– Ты сам сдался, не говори потом…

На кухне разбивается самодельная ваза, и отцу приходится продолжать игру…

Это был вечер обычной семьи в одном из множества домов, и в это же самое время в одной из соседних систем происходили события, которые, казалось, никак не должны были коснуться этой семьи, этого городка и этой планеты. Подумать только, что всего в нескольких неделях лёту от планеты Парк, в давно заброшенной системе Прайст состоялось столкновение двух флотилий. Король пиратов, покровитель большинства заброшенных колоний и владыка Вольного сектора призвал двенадцать пиратских лордов, чтобы уничтожить выскочку, желавшего провозгласить себя новым королём. Выродок из космических кочевников, захвативший половину архипелага астероидной пустоши, собрал достаточно сил, чтобы терроризировать транспортные пути КОСМОТЕРМС. И это могло обернуться катастрофой для всех жителей Вольного сектора. Король пиратов должен был уничтожить угрозу, пока Космический Дозор не объявил пиратам полномасштабную войну. В то же время единственный шанс корсаров архипелага состоял в том, что король не хотел использовать все свои силы в бою, желая показать превосходство над зазнавшимся врагом…

Да, может показаться, что это никак не связано с уроженцем планеты Парк. Однако, как бы не была мала вероятность воздействия одних событий на другие, вероятность всё-таки есть…

Глава 25. Закулисные игры

Система Гезо. Планета Окситт

Восточный сектор Бездны, состоящий из двадцати восьми систем и насчитывающий сорок четыре планеты-колонии, каждая с населением не менее десяти миллионов человек, был готов уподобиться пчелиному рою. Вариация синдиката – безымянная организация, распространившая свою власть там, где совет Веста и Космический Дозор не имели права на вмешательство, была на грани краха. А с крахом организации готовились к гибели сотни видов законной и незаконной деятельности, напрямую зависящие от поддержки сильных мира сего.

Преступные сообщества из соседних секторов в поисках наживы устремили свои взоры на ослабленного конкурента, что привело к необходимости сделать правильный выбор. И час решения настал на территории колонии Дома Незо, планете Окситт, расположенной в системе Гезо.

Крупнейшее казино города Окситт в этот день не принимало посетителей. Здание, принадлежащее организации, было освобождено для проведения возможно последней встречи её глав. Около сотни человек собрались для того, чтобы лично отстоять свои интересы, чтобы посмотреть в глаза каждого совладельца и убедиться, что за его решениями никто не стоит.

Никакой личной охраны внутри здания: так заведено во многих группировках, повязанных теневой деятельностью. Зато снаружи можно было наблюдать повышенную активность людской массы. Ребёнок сидит на лавочке и ест мороженое, скрывая под перчатками не по возрасту огрубевшие ладони. Влюблённые воркуют, пролетая на зарезервированом двухместном гидрионе, но отчего-то пролетают уже третий круг подряд. Через улицу старик читает сводки новостей в инфо-панели, но не новости его интересуют, а отражение происходящего за его спиной. Между зданий без устали кружит птица, с механической точностью повторяющая свой маршрут…

А в здании казино, собравшиеся решили занять аукционную комнату, где каждый сможет обусловить точку зрения фракции, сформировавшуюся в виду кризиса. Самые влиятельные члены организации, представляющие свою фракцию, из-за необходимости выхода на сцену сидели в первых рядах. Те же, кто не определился со своей позицией, предпочли занять места подальше.

И вот лёгкий гул голосов затихает, когда на сцену выходит ОНА. Обладательница всевозможных смыслов понятия «зрелая красота». Регент сообщества, предпочитающего оставаться без названия – лицо и дух организации…

– Друзья, – приятный мягкий голос охватывает весь аукционный зал. – Благодарю вас всех за то, что откликнулись на призыв и прибыли на мой зов. Чуть больше года назад, мой супруг был схвачен секретным подразделением веста, что ослабило нашу военную мощь, ослабило наши позиции на рынке. Моя вина в том, что я не предполагала, что потеря одного человека окажет такое влияние на всех нас. Враги окружили нас. Они почуяли кровь. И как бы мы не старались сохранить всё в первозданном виде, перемены неизбежно нас поглотят. Сегодня я бы хотела решить, каким будет наше будущее, сегодня мы выслушаем мнения каждой стороны. Сегодня мысами определим дальнейшее развитие событий…

Голос женщины затихает и, пока регент покидает трибуну, сменяется стуком каблуков по мраморной поверхности пола. Наблюдая, как женщина усаживается в одно из кресел первого ряда, многие из присутствующих удивлённо переглядываются. Было бы разумно ожидать более длинную речь, направленную на обеспечение поддержки со стороны сомневающихся, теме не менее, регент будто решила отдать всё в руки случая.

«Чем вызвано это решение? Она сломлена? Нет, её взгляд ещё полон решимости».

«Быть может, она уже всё для себя решила и уверена, что собрание закончится в её пользу?»

«Что ж, посмотрим…»

С места встаёт рахдиец с суровыми чертами лица, морщины и длинная ухоженная борода говорят о том, что он уже прожил больше половины отпущенного ему природой срока. Резкие движения, уверенный шаг, направленный на аудиторию ясный взгляд. И голос такой же резкий и громкий, как и он сам:

– Вот уже пятьдесят лет наша рука ведёт Восточный сектор. А помните ли вы, отчего его так стали называть? В Бездне нет сторон света, есть только координаты и ничего не значащие имена систем. И возможно, если бы не мы, так бы всё и оставалось. Я спрашиваю: помните ли вы, как семьдесят три года назад, мы начали реализовывать идею, лежащую в основе нашей сегодняшней организации? Именно на этой самой планете, в этом самом городе мы попытались… и у нас получилось. Помните ли вы, как мы создавали виртуальную государственную единицу? Сколь мала была наша поддержка? Как только нам не приходилось выкручиваться, чтобы привлекать всё больше и больше людей? Но мы справились. По одной проблеме за раз, по одному человеку в неделю. Мы помогали людям, чем могли: начиная со связей и информации, а заканчивая землёй. Наше виртуальное государство становилось всё больше, наше влияние крепло, а всё потому, что мы делали это, основываясь на собственных принципах. Мы старались помогать тем, кто заслуживал помощи, и люди к нам тянулись. Мы и оглянуться не успели, как сотня граждан превратилась в сотни тысяч. Мы вышли за пределы этого города и устремились к ближайшим планетам, ближайшим звёздным системам. Мы стали катализатором того, что эти колонии «взошли». Восточный сектор – не часть света, это колонии, что встретили восход с нашей помощью, это государственный Дом без видимых границ и препятствий, где МЫ, его создатели и правители всеми средствами добивались только одного – благополучия каждого, кто стал под нашу опеку. Мы действовали согласно семейным ценностям, и мы стали семьёй. Сколько бы нас ни было, какие бы вопросы между нами не возникали, мы есть и останемся семьёй…

Рахдиец обрывает свою речь, давая возможность каждому осознать сказанное. Он делает три глубоких вдоха, сжимает своими широкими ладонями края тумбы и продолжает:

– Конечно, бывало всякое, но вместе мы пережили каждое из испытаний. Было время, когда нас называли чудотворцами. Я отлично помню эти дни, когда нас всех спасла юная девушка, чем и заслужила себе право стать во главе и называться регентом… И я вовсе не преувеличиваю, ведь мог бы кто-нибудь из нас изменить положение вещей так, как это сделала она? Когда мы достигли первых проблесков успеха, многие захотели нас подчинить, подчинить каждого, кто вступил в наши ряды. Мы пытались себя защитить, редкие стычки были готовы перерасти в войну, что уничтожила бы всё, чего мы добились. Так бы оно и случилось, если бы нашим официальным лицом в сети не выступала Ванесса Эйтис… Кто-то скажет, что она ничего не сделала, и нам просто повезло, что на её месте могла быть любая, и результат был бы тот же. Но нет – она сделала то, что никому из нас было не под силу: она усмирила зверя, при встрече с которым большинству из вас пришлось бы менять бельё. Полвека назад Филипп пришёл, чтобы подчинить нас, но в результате он был подчинён женщиной и стал ведущей силой нашего правосудия. СПВ отобрало его у нас, но, тем не менее, нашим лидером была и остаётся регент Ванесса Эйтис. Наше дело ещё живёт, люди ещё верят в нас, а я верю в нашего регента, я верю в неё и готов защищать так же, как и прежде. Пусть мы и ослаблены, но положение вещей не долговечно, особенно во время конфронтации. Вы все меня знаете уже не один десяток лет, я никогда не был сторонником насилия, но сейчас я предлагаю встретить каждого ублюдка так, как он этого заслуживает. Пусть мы не привыкли вести войн кроме торговых. Пусть. Но когда враг поймёт, что его желания грозят гибелью каждой из сторон – он отступит. – Выступающий глава совета наклоняется вперёд, тумба под натиском его ладоней начинает трещать. – Я призываю защитить наш Дом, защитить нашего регента, защитить наше будущее!

Пока распалённый рахдиец возвращается на своё место, аудитория наполняется лёгким шумом голосов. Но говорят не все. Многие из присутствующих понимают, что происходит на самом деле и не видят причин выказывать какие-либо эмоции раньше времени.

Следующим на сцену выходит мужчина средних лет. Его череп покрывают татуировки, глаза подозрительно блестят, а с лица не сходит скользкая улыбка.

– Дамы и господа, я понимаю, что мы все возбуждены после пламенной речи Ханоши, но давайте смотреть правде в глаза: нам, безусловно, повезло, что у нас есть Ванесса, и просто чудо, что за последние пятьдесят лет наше виртуальное государство смогло охватить более четырёх десятков колоний. Тем не менее, давайте не будем закрывать глаза на угрозы, которых уже одним именем не отпугнуть. – Говорящий бросает скользкий взгляд на зал. – Полвека назад из-за свободных портов в близлежащих системах многие вели торговлю с пиратами Вольного сектора, отчего многие системы и находились под защитой пиратов. Любой преступный синдикат подумал бы дважды, прежде чем выпускать свои когти. Тем не менее, когда мы начали успешно развиваться, то привлекли внимание каждого человека, не обделённого властью в этих краях. Когда-то нас хотели подчинить так же, как и сейчас, использовать нашу систему виртуального гражданства, расширить свою власть и увеличить доходы. Спасение было неожиданным даже для спасителя. Не думаю, что Филипп, тогда ещё молодой уважаемый капитан пиратов, мог подумать, что в попытке захватить наше бесплотное государство, его сердце будет захвачено Ванессой, нашим бесценным представителем. Кто-то назовёт это брачным контрактом, но я скажу, что это судьба. Закономерность, лежащая в крови каждого мужчины и женщины. Филипп позволил себя очаровать, а Ванесса одарила его взаимностью. Да кто бы на его её месте не ответил взаимностью человеку, что ради любви дал отпор своим врагам и союзникам, не позволяя устанавливать порядки и защищая весь Восточный сектор. Он мог быть в числе тех, кто разорвёт нашу организацию на куски, но выбрал стать нашим союзником, союзником нашему регенту. Это факт. Но также фактом является и то, что Филиппа с нами больше нет. У нас больше нет той боевой мощи, что охраняла нас все эти годы. Его люди уважали и боялись только своего капитана, но никого из нас. Поэтому-то мы и стоим на распутье: сражаться ли за свой дом или принять мирную капитуляцию. Один из основателей нашего виртуального Дома, всеми уважаемый Ханоши ясно выразил своё желание дать хищникам отпор. Я же предлагаю другое решение… Я предлагаю принять неизбежное и продать все наши активы втридорога…

Зал наполняется ропотом. Большинство из присутствующих выражают презрение, негодование и ярость. Упомянутый же ранее мистер Ханоши краснеет больше обычного и с силой сжимает подлокотники своего кресла.

– Прошу, не стоит так близко к сердцу принимать мои слова, – улыбаясь, продолжает говорить мужчина на сцене. – Мы дали Восточному сектору достаточно – пришло время людям самим о себе позаботиться. Это неизбежная судьба каждого ребёнка. Я лишь предлагаю извлечь из сложившейся ситуации наибольшую пользу.

Гомон в зале усиливается, и выступающий понимает, что он исчерпал своё право говорить. Поклонившись всем присутствующим, мужчина возвращается на своё место. Шум голосов не утихает. Лишь двое из первых рядов остаются невозмутимы: регент и президент совета. Первый и второй человек по важности в организации. И они оба понимают, что только их точки зрения столкнулись на сегодняшнем собрании, всё остальное – мишура.

Президент совета был стар, он был стар ещё во времена становления организации, и он отлично понимал, что здесь происходит.

«Спектакль довольно неплох, но слишком предсказуем. Чего ещё ждать от властолюбивой женщины? Скорее всего, она лично попросила Ханоши выступить первым, зная его позицию, и что он будет искренним в своих словах. Затем пришёл черёд этого мальца Сурке: предложить обратное и унизительное решение, только чтобы подтолкнуть присутствующих к войне. Ванесса-Ванесса, и не стыдно тебе манипулировать своей семьёй. Что ж, пожалуй, пора прекращать этот фарс, регент, поди удивится, что я возьму слово раньше, чем она планировала».

Когда присутствующие замечают, что на сцену выходит старец, зал затихает, выражая своё почтение президенту. А старик не спешит, медленно становится за тумбу, бросает взгляд на регента, кашляет, некоторое время собирается с мыслями, делает вдох.

– Друзья, не будем нарушать наши правила и поддаваться эмоциям при принятии важных решений. Я понимаю, почему многие проводят параллели с событиями давно минувших дней. Но следует учитывать и изменения, которые греют мои старые кости… Кхе-Кхе… Мы уже не многообещающая организация, мы – зрелый плод наших стремлений и надежд, что превратился в столб, на котором балансируют все колонии Восточного сектора. Поэтому, для наших врагов на сегодняшний день мы будем гораздо более желанной добычей… Кхе-кхе… И прежде чем мы примем решение, я хочу, чтобы каждый из нас ясно увидел последствия каждого из путей, по которому мы можем пойти. Младший Ханоши прав в своём стремлении защищать труд нашей семьи… Младший Сурке тоже прав в желании избежать ненужного кровопролития… Но давайте подумаем, какой исход будет наиболее плачевен. Даже не тот, где мы дадим отпор, и синдикаты из соседних секторов разорвут нашу организацию на части. Наихудшим вариантом будет разлад в семье. Если кто-то сбежит, кто-то продаст активы врагам, а оставшиеся окажут сопротивление – мы потеряем всё, чего достигли за эти семьдесят лет. Поэтому наше единственное спасение в единстве, а кризис не должен стать камнем преткновения для нашего государства.

Старик заходится в кашле, и некоторые члены совета неловко переглядываются, понимая, что кашель не является проявлением физиологического недуга. Некоторым так сильно хочется поделиться мыслями с близ сидящими, что они начинают ёрзать. Однако никто не смеет проявить неуважение, никто не смеет нарушить речь.

– О чём это я, – продолжает президент совета. – Ах да, пираты Вольного сектора, контрабандисты Туманной области вкупе с наркоторговцами из синдиката Орейхо, а также клан «Купол» из сектора Филина. Мы можем ожидать нападения от каждого из них… Кхе-кхе… Тем не менее, я с некоторыми старейшинами совета приняли эгоистичное решение, которое делает наше сегодняшнее собрание бессмысленным.

Если в зале до этого было относительно тихо, то после сказанных слов аудитория затаила дыхание, переваривая услышанное и не понимая, что происходит. Президент тяжело вздохнул, стыдливо понурил голову и продолжил:

– Я придумал способ, который позволит нам избежать кровопролития и сохранить наши труды. И да, говоря о кровопролитии, конечно же, никто из вас не представляет, как будет сражаться с врагом лично. Но сражаться будут наши союзники, умирать будут члены нашей семьи, а когда враги узнают состав нашего совета, а они узнают, уж поверьте, они доберутся и до нас. Будут убивать одного за другим, убивать до тех пор, пока оставшиеся главы не примут капитуляцию, тем самым плюя в сторону всех, кто за них умирал…

Президент делает паузу, наблюдая за реакцией зала, их страхом осознания, непониманием происходящего, томным терпением. Смотрит на регента и замирает: Ванесса сохраняет спокойствие. Спокойствие, которое не должно было сохраниться на лице женщины, готовой пожертвовать всем, ради удержания власти. Она не могла смириться, только не она, даже если знала о планах президента задолго до собрания. Регент продолжает держать себя так, будто всё идёт согласно её планам. Это неожиданно даже для такого старика как президент, но отступать уже поздно – ему необходимо продолжать:

– Позвольте, я поясню… Кхе-кхе… любое другое виртуальное государство, созданное в любом из секторов, было создано только с одной целью… С целью покрывать движение активов преступных организаций и предоставлять юридическую защиту любому, кто готов за это заплатить. Соответственно, совет Веста не может вечно закрывать глаза на подобные вещи. Так и повелось, что каждая зона абсолютной экономической свободы падает под подозрение. Но не мы. Мы работали ради идеи. Мы оказали помощь каждому предпринимателю нашего сектора, и они всегда были готовы помочь нам в ответ. Мы не нарушали законы, если только это не было необходимо, и у нас была защита тех, кто верил в наш клочок свободы на полотне вселенной… Кхе-кхе… Сегодня нам как никогда нужна защита от всех, кто зарится на наше богатство и юридическую защиту. Поэтому, я принял решение, которое бы принял любой на моём месте. Я заключил союз с одним из наших врагов ради спасения от остальных…

Зал гудит, зал полон негодования, обвинения сыплются в адрес фракции президента совета правления, попытки успокоить негодующих приводят к обратному результату, и проход ещё час, прежде чем старик может продолжить.

– Я понимаю вашу реакцию: вы обвиняете нас в принятии важного решения, без обсуждения со всеми членами совета. И я искренне прошу прощение за подрыв вашего доверия. Но есть ли человек среди нас, кто так же радеет за сохранения Восточного сектора, как и я? Спросите себя: давал ли я повода усомниться в моей верности. У нас не было времени, не было возможности выйти сухими из воды. И мне пришлось замарать себя союзом с одной из сторон… Кхе-кхе… Дабы не давать возможность саботировать решение моих сторонников, я пока не стану называть вам организацию, согласившуюся на мои условия. Мы ослаблены, нам нужна защита, и в этот самый момент грузовые корабли наших новых покровителей прибывают на одну из станций хранения. Я подготовил плату в виде производственных металлов. Стоимость, с какой мне пришлось расстаться, может некоторых ошеломить, но это малая цена спасения. От имени нашего сообщества я согласился на ежемесячную выплату. Также мы дадим гражданство сотне партнёров из их организации, а также в совет правления вступят три новых члена, назначенные ими…

Аукционный зал был готов взорваться от возмущения. Совет закипал, кровь била в голову, слёзы наворачивались на глаза. Но зал не взорвался. Совет, состоящий из всех присутствующих людей, перегорел. Президенту оставалось только с болью в сердце наблюдать, как члены его немалой семьи опускают руки. Горькое чувство разочарования в человеке, которого они уважали, явно читалось на их лицах. Запах предательства витал в воздухе, а надежда была отнята. Но старик собирался вернуть каждому те малые крупицы надежды, разжечь то, что ещё теплилось в их сердцах.

– Я подвёл вас, дети мои, подвёл в том, что не придумал иного решения. Я заключил контракт на год. Год предательства, год унижения. Но не год погибели. Мы не погибнем, никто из близких нам людей не погибнет, и с сегодняшнего дня мы будем защищены. Все ближайшие сектора это узнают, и в течение этого года мы найдём выход из сложившейся ситуации, мы придумаем, как встать на ноги и вернуть себе своё. Никто не говорит о поражении, мы лишь идём на уступки ради выживания! И мы выживем, и восход опять посетит все наши системы!

Кто-то аплодирует, кто-то кричит слова поддержки. Но их мало, слишком мало.

«Почему вы так смотрите на меня? Почему вы молчите? Не ругаете и не хвалите, скажите что-нибудь, что угодно, только не молчите, не смотрите на меня с такой невыносимой мукой!»

– Мы… кхе… мы все здесь семья, одна большая семья, и наихудшим исходом станет разлад среди нас, война внутри организации. Поэтому прошу принять мой эгоистичный поступок как ошибку и подстроиться под обстоятельства, прошу не совершать ещё больше глупостей, чем совершил я, и мы выживем, наше дело выживет, всё встанет на круги своя…

Регент поднимается со своего места. Она движется в своей неизменно холодной манере. Слишком спокойна – сейчас не угадать о чём она может думать, идёт, как и положено лидеру, скрывая слабость в своей искусственной красоте.

Президенту правления помогают вернуться на место, только чтобы за трибуну встала Ванесса. Зная нрав своего регента, большинство присутствующих поражены её стойкостью, тем, что она не начала рвать и метать, когда узнала, что совершил старик.

– Я возьму на себя смелость подвести итоги, – приятный голос окончательно приковывает внимание к регенту. – Как и сказал наш уважаемый президент: у нас нет права на разлад и междоусобицу, мы должны поддерживать друг друга и исходить из сложившейся ситуации, особенно если это результат поступка одного из членов семьи. Но прежде чем закончить, я бы хотела пригласить на сцену одного забытого многими человека, некогда входившего в состав нашего совета…

Апатия безнадёжности сменяется удивлением, чувство того, что собрание ещё далеко от завершения, заставляет зал ожить.

«Нет, – президент давится собственными догадками, – она не посмела, этого не может быть!»

Из-за ширмы выходит высокий худой мужчина с острыми чертами лица, становится подле регента и сухо кивает залу.

– Господа, – меж тем продолжает регент, – вы все помните Блюса Элджейса, нашего представителя на станции «Ребелентис».

Ропот среди фракции президента не заставляет себя ждать.

– Сей почтенный муж на протяжении долгих лет защищал наши интересы и обеспечивал приток денежных средств от нашей доли на станции. Вы могли слышать, что он покинул своё место, так как не справился со своими обязанностями, и его заменили другим нашим представителем. Что ж, это правда, но только наполовину. В течение последнего года Блюс разработал план, который лишил его должности на станции, но в то же время обеспечил его поддержкой весьма влиятельного человека. Никаких выплат, никаких ультиматумов, никакого внедрения в дела нашей организации. Блюс оказывает поддержку самостоятельно, не используя ресурсы нашего сектора, а взамен мы получаем флот, и на нас это никак не отражается.

«Она вернула им надежду, но какой ценой…»

Старик встаёт, не заботясь о потере лица, и кричит во всю силу своих дряхлых лёгких:

– Кто они?

Все затихают, многие смотрят на президента как на безумного старика. Пусть смотрят, главное, чтобы они услышали…

– Что ж, вы имеете право знать, чей флот выступит против наших врагов, – улыбается Ванесса. – На нашей стороне выступят корабли Союза работорговцев.

– Немыслимо! – за секунду до того, как отреагировали остальные, Ханоши вскакивает с места, забывая, что ранее сам обещал регенту свою поддержку.

Совет гудит, совет похож на улей. Кто-то хочет подняться на сцену, но их останавливают более рассудительные товарищи, кто-то собирается уйти, но всё же остаётся, чтобы узнать результаты собрания. На какое-то время совет из улья превращается в зверинец… Но это нормально, это проходит, и со временем голоса затихают, хоть и не сразу, но все успокаиваются, люди уже устали кричать за сегодняшний день, устали от решений регента и президента, устали бояться, устали быть и не быть собой.

Нарушая правила собрания к сцене выходит президент, но его никто не останавливает. Старик плох, старик держится из последних сил. Пот стекает по его лицу, руки трясутся, а голос подобен карканью ворон.

– Как же так, Ванесса? Только не так… Наше… Наша репутация… Я уже организовал оплату…

– Не беспокойтесь, дедушка, – голос регента, как и всегда, наполнен силой и уверенностью. – Никто не знает, чьи корабли будут выступать на нашей стороне… только если кто-то из нас не проговорится. И можете не беспокоиться за Ваши активы: недавно нам сообщили, что на грузовой караван клана «Купол», направляющийся к одной из наших станций хранения, было совершено нападение неизвестной флотилии. Только не вините меня сверх меры, ведь, как Вы и сказали: мы семья, и следует подстраиваться под ситуацию, исходя из поступков членов нашей семьи. Я сделала свой ход, президент совета правления, я приняла решение, и теперь мы вынуждены защищать наш сектор в равном противостоянии. Можете ненавидеть меня, кричать, грозиться уйти, но мы все знаем, что предательству здесь не будет места. Проблема нашей боевой мощи решена: Блюс обеспечил нас флотом, и он уже продемонстрировал свою разрушительную силу. С этого момента, как регент, я призываю мобилизовать все ваши силы и показать, кому принадлежит Восточный сектор!

Ноги президента подкашиваются, но упасть ему не дают: его ловят и аккуратно усаживают на ступени.

«Немыслимо, любовь мужчины к ней спасла нас тогда, и спустя полвека решение оказалось то же… Где же я ошибся, что не способен понять влияния любви на этот мир?»

***

ИУ-100S

Ни у кого не было настроения что-либо делать. Команда разместилась в командном центре, без какой-либо цели времяпровождения. Молодые люди просто убивали время, как и миллиарды других людей в Бездне. Ума два дня назад предусмотрительно перетащил в командный пункт диван и теперь беззаботно дремал в ожидании чего-нибудь интересного. Кун, в спешке прогоняя перед глазами трёхмерные руны, с головой ушёл в чтение одного из классических произведений послевоенного периода. Док был занят просмотром смешных визиороликов, Тесса увлекла себя маникюром, а Винсент и Ким играли в какую-то логическую игру. Спокойствие на грани скуки. Повседневность, нуждающаяся в спасении. И спасение не заставило себя ждать.

– Может, сыграем в «Пере-мере-Везилион»? – предлагает Тесса, сидя во главе овального стола и окрашивая ногти в фиолетовый цвет.

– Боюсь спрашивать, какие правила могут быть у игры с подобным названием. – Неуверенно гундит врач. – Говорю сразу: если там надо вызывать злых мифических существ, то я пас.

– Не волнуйся, это современная игра молодёжи, даже Ума когда-то в неё играл.

– Ага, – без явного воодушевления подтверждает юноша. – Играл пару раз, с чего и началось моё познание алкогольного воздействия на организм. Что-то у меня нет счастливых моментов, связанных с этой игрой, и сомневаюсь, что будет.

– Кажется, у кого-то духу не хватает, – Тесса дует на ногти. – Может оттого, что ты ни разу не смог победить?