Текст книги "Синтраж. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Гарсиа Икиру Сет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

Первый бой на подпольной арене был самым сложным. Не потому что я ещё был недостаточно силён, не потому что боялся использовать свою суть для убийства себе подобного. Просто моим оппонентом оказался наставник Арик – последний хороший человек, которого я встречал на своём веку. Даже когда он показал мне свою жестокую суть вариора , кромсая меня тупыми клинками, я чувствовал его истинное чувство к несчастному юноше-оппоненту. Моя кровь заливала арену, а я не мог ранить стрика, хотя старался, очень старался. А он всё меня не добивал, ждал, верил в меня. И я это сделал… Я вспорол ему живот, на секунду поддавшись своей сути ягуара. А он не отклонил атаку, не стал уклоняться… хотя мог… просто позволил себя убить, чтобы молодой хантер мог жить дальше…

Вечная благодарность лучшему вариору…

Хочешь, чтобы я продолжил? Ха-ха, ты же не можешь отказаться…

Следующие годы я помню смутно. Моя суть менялась с каждым убитым мною противником. Я уже не был хантером, но и до звания вариор мне было далеко. Гибрид двух культурных особенностей моего народа, чудовище, подлежащее немедленному уничтожению, зверь в клетке, выпускаемый на арену смерти. Вот кем я стал, насильственно заставляя свой дух ягуара убивать ради убийства. Я утратил гармонию навсегда и поначалу думал о смерти. Как и многие другие. И как многим другим , нам объяснили, что если мы не будем стараться – наши родные умрут вместе с нами. И были примеры подобного исхода, и только те, кто сходил с ума, погибали без борьбы. Но я не сдавался по другой причине: большую часть безумия поглощал мой зверь, благодаря чему я и не свихнулся – все потребности охотника я перевёл на одну единственную цель.

Добыча в виде человека есть запрещенная тема для любого последователя ханта, но в тот миг я уже не был полноценным хантером, и зверь во мне начал преследование особи по имени Юри Грекхем в абсолютно естественном желании разорвать ему глотку. Ему, и всему его прайду, безмерно поглощающему человеческие жизни. До боли изъезженная тема мести, не правда ли? Борьба с союзом работорговцев, как занятие бессмысленное и заведомо обречённое на провал – сюжеты прошлого века. Зато звучит так благородно, и мало кто тебя осудит в твоём стремлении. А на самом деле я просто расширил границы моей арены и увеличил количество моих жертв.

Уж не знаю, чем нас там кормили, но мы начинали испытывать удовольствие от происходящего. Каждый убитый был глотком свежего воздуха. Каждая победа делала нас сильнее. Каждая похвала «хозяина» погружала нас в нирвану. Это было ужасно. Но тогда я этого не понимал. К тому времени как меня перестали травить, я уже стал полноценным гибридом, зависящим от убийств. Я даже не знаю , скольких я убил. Не знаю, кем они были. Заслужили ли они такой судьбы. Я даже не уверен, что не убивал своих соплеменников… Только какофония из запахов, шума и боли…

Всего несколько чётких образов в памяти. Несколько боёв. Самых сложных, опасных и кровожадных. Вы не представляете, что это были за чудовища. Был там один вритт, гигант-убийца, ох, он был и живуч, скажу я Вам. Больше часа его резал, прежде чем он свалился от потери крови. Была там цикианка одна, самая жестокая женщина на моём веку. Она была запредельно быстра, опасней любого мужчины – из-за неё мне делали операцию по восстановлению кишечника. Но самым запоминающимся был один ребёнок… Ребёнок, от рождения наделённый жаждой убийства. Выходец из расы йолов, по природной нужде готовый пожирать трупы своих врагов. Не знаю , смог бы я справиться с взрослым мутагентом, но ребёнок был самим воплощением ужаса. И зверь во мне призывал к бегству. Не помню даже, как я победил. В памяти сохранился момент перевоплощения испуганного мальчика в нечто омерзительное, нечеловеческое… Помню только, как поднял отрубленную голову на потеху зрителю. И помню, как меня за победу выпустили в город погулять на целых два дня…

Но не в этом суть, не в моих былых страданиях, не в убитых мною людях. Возможно , даже не во мне. Звери не станут тратить время на душевную боль, они будут жить дальше. Но я не давал покоя моей сути. В этом особенность кросс-хантера оказалась весьма полезной, потому что когда с меня сняли ошейник, я был лишь жалким подобием человека, готовым выполнить любой приказ хозяина. Да, я был предан своему хозяину, которого должен был ненавидеть, и они это знали. Хозяева знали, что я не смогу причинить им вреда и выполню любой приказ… но не ягуар, что таился внутри меня. Зверь, с навязанным стремлением убить их всех, долгие годы тонущий в крови и, наконец, взявший верх над сломленным сознанием человека. В момент, когда с меня сняли ошейник, он был прекрасен – дикий кот в человеческом обличии – он рвал на части любого, кто попадался ему на пути. Многие погибли в момент моего освобождения от руки хантера-вариора, но могло погибнуть и больше. Хотя не сбеги я в тот день, повинуясь звериному инстинкту, я бы тоже мог умереть…

Я пришёл в сознание уже человеком. В топке, спрятавшись среди горы трупов, готовых к утилизации. И только тогда я осознал весь масштаб проводимых мероприятий. Сотни тел переплетались друг с другом, изувеченных, кричащих о боли и страхе тел. И я среди них, единственный чьё сердце не остановилось, рвался обратно к жизни. Весь в крови, смердящий смертью, я карабкался к свободе, и меня то и дело скручивало от рвотных позывов… прямо как после убийства учителя Арика.

Я полз по трупам, и осознанность мысли возвращалась ко мне, будто каждый умерший даровал мне крупицу своей мудрости. Скольких из них убил именно я? Двадцать? Сто? Как часто сжигаются трупы? Каждый месяц? Неделю? День? Я и сейчас этого не знаю. Время тянулось бесконечно, меня кидало то в жар, то в холод, пока, наконец, я не достиг вентиляционной шахты и по ней вернулся в созданный мной хаос.

Меня спас именно хаос. Величайший скандал союза работорговцев, где каждый из глав союза обвинял барона в измене. Члены синдиката сцепились друг с другом, подобно гиенам в период делёжки. И благодаря этому я бежал. Правда, барону таки удалось усмирить своих компаньонов, и моё бегство превратилось в многолетнюю погоню. Обида моего зверя зародилась в непонимании: почему охотник убегает по всему миру Бездны от своей добычи, и обида эта навсегда лишила меня возможности руководствоваться своей сутью. Но я не отчаивался , тогда я ещё был уверен, что верну эту часть себя, я твердил себе, что всего лишь заманиваю противника…

Пожалел же я о том, что не умер, когда вернулся на свою родную планету. Потому что тогда стала ясна невозможность обретения гармонии гибридом. Я пришёл на поляну страха и ждал своего зверя. Долго ждал. Очень долго ждал. И он явился. Но не как в первый раз : он не шёл уверенной поступью, зная, что ему ничего не грозит. Королевский ягуар колебался на каждом шагу. А подойдя ближе, он зарычал, и рык его был полон ужаса. И ужас этот заставил его бежать прочь от чудовища, сидящего перед ним. И сколько бы раз я не выкрикивал своё звания хантера, лес мне не ответил, лес меня больше не звал…

Правда кросс-вариоры не отвернулись от меня, они были добры или, точнее сказать, преисполнены жалостью к моему уродству. Они научили меня использовать современное оружие, способное из одного человека сделать целую армию. Волновые глушители, магнитные излучатели, клинки из сциглимина и хируана – я уже мог убивать, не боясь технического порождения смертоносного человеческого ума. Мне помогли создать фонд по борьбе с торговлей людьми, и это стало объявлением войны всему синдикату работорговцев.

Они приняли вызов, и фонд разорился в первый же год. За мою голову назначили награду. И сами представители совета Веста предупредили меня о том, чтобы я не брал на себя непосильную ношу. Вы можете себе это представить? Не отвечайте, я представлю это за вас.

Я остался один. Один против целого мира. И я пустил свои клыки в ход. Я вырезал всех, кто был связан с похищением, продажей и эксплуатацией людей. Тех, кто работал с детьми, я убивал с особой жестокостью. И, не смотря на отсутствие фонда, на один из оставшихся счетов то и дело поступали средства. Счёт пополнялся каждый раз после громогласной резни, в ходе которой самым ужасным образом умирали преступники, связанные с союзом работорговцев. Я тратил деньги на оружие и информацию, и на друзей, ведь только деньги могли предотвратить их предательство. Замкнутый круг мести завертелся подобно шестерёнке…

Многие знают меня под разными именами, но мало кто знает моё настоящее имя, мало кто знает, как я выгляжу, и мало кто представляет, насколько я опасен. Только самые любимые мои враги. И один из них так близко – только руку протяни. Я уже был готов протянуть к нему руку, но нет : один идиот ведёт меня на межсистемный сеанс терапии, чтобы я увидел перспективу и другой путь победы. Безумие, но Вы бы видели, как он объяснял мне разницу между турниром и ареной смерти, приводил примеры из прошлого, когда синтраж использовали для устранения наёмников, неспособных жить в мире, и убеждал меня в том, что сейчас всё по-другому.

И кто же из нас на самом деле глупец? Он обещал, что мне станет легче после сеанса, что я приму верное решение… Что ж, может мне и стало легче, хоть на этом спасибо…»

Глава 10. Начало турнира

Высокий мужчина в клетчатом костюме наблюдал за раскрывающейся картиной утопающего в людской возне жилого квартала. Прозрачная стена офисного помещения, подчиняясь взору наблюдателя, фокусировала очертания зрелища. За спиной ведущего организатора кто-то сопел, но Блюс не спешил оборачиваться.

Юри Грекхем, сидя в гигантском, сконструированном под заказ аэрокресле, парил в локте над землёй. И когда, наконец, дождался внимания худощавого представителя совета «Ребелентис», сально улыбнулся, собираясь что-то сказать. Собеседник не даёт ему этого сделать, решив без прелюдий перейти к делу.

– Завтра начнётся турнир, и под маркой стройматериалов и рабочих мы начнём переправлять последние партии товара.

– Хорошо, очень хорошооо, – слова барона кажутся липкими.

– А в день финала мы завершим оформление и начнём переправку со склада сектора Z. До тех пор главное не привлекать внимание. – Голос организатора неимоверно сух и не содержит ни капли былой вежливости.

– Блюс, голубчик, Вы всё ещё сердитесь на меня за тот инцидент? Это пустое! Я ещё тогда признал, что виноват! Ваш выговор в мой адрес за своевольство был настолько лаконичен, что даже оправдываться не было смысла. Но всё же обошлось, и никто не пострадал.

– Пострадала моя репутация! Умри до окончания турнира хоть один участник, и мне, и нашему плану пришёл бы конец!

– Да-да, я понял: хоть брат, хоть сват, но участников трогать нельзя. Но он бы сам попытался меня убить, и его бы дисквалифицировали… ладно, понял – не надо на меня так смотреть, никаких больше интриг, с врагами разбираться после.

– С сегодняшнего дня сектор Z покидайте только для наблюдения турнирных боёв и под усиленным эскортом.

– Это может привлечь лишнее внимание. Чтобы я выглядел всего лишь гостем, я посещаю турнир, но если у меня будет слишком много охраны – это разрушит мою легенду. Ваших стрелков и так будет предостаточно.

– Ладно, я что-нибудь придумаю, но своего питомца вам следует спрятать подальше.

– Не могу, считайте, что это и есть моя наилучшая охрана. Я буду перевозить его в затемнённой капсуле для собак.

На секунду омерзение проскакивает на остром лице Блюса.

– Как знаете. До финала мы не должны встречаться. Так что не заставляйте меня пожалеть о нашем договоре.

– Ну разумеется, – тряся своим огромным телом, смеётся барон.

***

Арена была громадна. Сконструирована за пределами станции и состыкованная с ней как дополнительный сектор, она не уступала в размерах лучшим аренам Бездны. Бесчисленное количество сидячих мест, накрывающее куполом постоянно меняющийся ринг, обрушили на участников свой шум и вожделенный азарт. Каждый зритель по желанию мог увеличить изображение происходящего на арене, замедлить или включить повтор в перерывах, а так же мог слышать всё происходящее во время состязания, не говоря уже об участии в тотализаторе свободного доступа. Участники же не имели возможности отключить влияние толпы. Восторженные крики, аплодисменты, улюлюканья и проклятья – всё это было готово обрушиться на бойцов в первозданной форме.

Гис Шимута, после тренировки в борцовском зале, на выходе случайно столкнулся с монахом. И сказал он только одно:

– Я выиграю завтрашний поединок и пройду дальше, не сомневайся. Я не могу проиграть. Так что жду завершения нашей битвы на арене…

Ума ступает на платформу, и переносной механизм тащит его на парящий в воздухе ринг. Ринг предстоящего поединка менялся, перестраивался из дискообразной формы в экзотический куб. Зрители что-то кричали, кого-то подбадривали, но монах их не слышал, он то и дело погружался в себя, цепляясь за события прошедших дней…

– Не смей проиграть, – напутствует союзника Иола . – Уже известны расписания завтрашних состязаний. Твой первый противник – Рэдж Купро. Не стоит его недооценивать: он уложил с десяток охранников всего лишь психоуправляемым орудием. Ты не должен колебаться только из-за того, что он тебе тогда помог. Проиграешь, и я сам тебя убью…

Платформа подлетает к рингу, юноша ступает на твёрдое покрытие пола. На другой стороне площадки уже стоит его соперник – вокруг него кружат два пси-диска, в любой момент готовых атаковать монаха. Зрители кричат, требуя начала поединка.

…Кун Антис, затупив лезвие очередного меча, сосредоточенно смотрит вглубь космоса и говорит:

– Надеюсь, твой план сработает . Если убьёшь барона – я присоединюсь к тебе, но если не справишься с обещанием – я убью вас обоих…

Ума начинает разминаться под редкий смех зрителя. Ставки давно сделаны, толпа изголодалась по зрелищу, и ведущий организатор Блюс являет себя всем присутствующим. Паря над рингом на платформе, он жестами призывает к тишине. Рэдж Купро, силой мысли поигрывая смертоносными пластинами, даже не смотрит на ведущего, сосредоточенно изучая противника.

– Дамы и господа! – начинает вещать на весь стадион организатор «Ню Нова», – я рад объявить…

…Пират Уру Ичи и Ума Алактум встретились в одном из массажных салонов. Как ни странно, но «звёздный бич» не выказал неприязни, ненависти или злобы, он просто уведомил будущего противника:

– Завтра я сражаюсь с твоим урийским дружком Иолой, и завтра он умрёт. Фатальный исход боя. А позже я убью и тебя. Несчастные случаи на ринге не редкость. Просто чтоб ты знал. Удачи…

Блюс заканчивает с приветствием и переходит к тому, чего все так долго ждали:

– А теперь позвольте представить вам первый поединок турнира! – и в ответ словам ведущего, зритель неумолимо кричит. – Бойцы, набравшие наименьшее количество очков в отборе! Рэдж Купро, известный как гений психоуправления, против мастера Лиан-Чжунь, тёмной лошадки турнира… Умы Алактума!!!

Зритель беснуется, зритель жаждет, зритель сходит с ума, сливаясь в единый поток предвкушения. По всей площади ринга из «поверхности» появляются двадцать столбовидных механизмов в человеческий рост. Ума подходит к одному из устройств и озадаченно тычет пальцем в выросший из пола цилиндр.

– К такому жизнь меня не готовила, – бубнит юноша.

– А теперь внимание участникам! – продолжает вещать ведущий, заглушая шум сидящей толпы. – Правила первого состязания!

Платформа с ведущим пикирует в центр ринга, и две ассистентки грациозно продефилировав свои прелести, подносят каждому из участников синергетические перчатки. Бойцам ничего не остаётся, кроме как принять подношение и надеть высокотехнологические аксессуары.

– На ринге расположены двадцать механизированных ловушек! Ловушки предназначены для защиты «базы» каждого из участников.

На противоположных краях ринга загораются голубым свечением зоны с метр диаметром.

– Базы подсвечены голубым свечением! Задача бойцов – добраться до базы противника, тем самым захватив её! Первый, кто произведёт захват и станет победителем этого поединка!

Столбы-ловушки начинают издавать лёгкий гул и светиться красным излучением.

– Ловушки будут атаковать каждого из состязающихся в попытках помешать их перемещению на ринге! Участникам были выданы син-перчатки, способные дезактивировать по одной ловушке за раз. Прикоснувшись перчаткой к устройству, вы отключаете механизм защиты, но если произвести деактивацию другой ловушки этой же перчаткой, то предыдущая ловушка снова активируется! Как я уже говорил: главная задача заключается в захвате базы противника и, разумеется, в защите собственной базы! Любым способом, разумеется не выше D-класса, ха-ха!

Ума уже не слушает ведущего. Юноша вчитывается в голо-символы, проектируемые перчатками и описывающие более подробные пояснения к правилам.

«Так-с, ясненько. Главное – добежать до точки противника, но будут мешать ловушки, но каждая перчатка может отключить по одной ловушке, но, видимо, радиус действия устройств захватывает и близстоящие столбы, поэтому повторная деактивация может быть фатальна. Но мне будет мешать противник, и мне тоже нельзя его пропустить. Может, его задержат ловушки, и я успею? Хотя мы не знаем, как они действуют. Что же делать? Может, то же что и всегда – перестать думать? И почему мне никто искренне не пожелал удачи перед боем? Почему каждый, кого я знаю, грозится меня убить? Эх, как же гемморно… давайте уже скорей начнём, надеюсь, будет весело…»

– Итак! Участники турнира «Ню Нова», приготовьтесь к бою! – Блюс с ассистентками становятся на платформу и воспаряют над рингом, дабы не мешать, наблюдать, и вещать. – Готовы? Готовы? Начали!!!

***

В зале ожидания висело напряжение: перед предстоящими боями мало кто мог оставаться спокойным. Каждый участник продумывал возможный ход событий, хотя учесть условия проведения поединка было невозможно, поэтому, стратегия раз за разом возвращала их к анализу противника. Помимо участников турнира в зале находились судьи Дженсо и Кристо, следящие за порядком среди соперников. Эмили Травл предпочла нудному ожиданию контролировать ситуацию на ринге, чему не преминули позавидовать её коллеги.

Также в зале находились товарищи того или иного участника, что поддержкой или шутками нет-нет да и разряжали накапливающееся напряжение. Непонятно только, что здесь делал Дурий Морж, периодически пробуя содержимое своей фляги. Он проковылял в сторону сидящего в углу Иолы, рухнул в соседнее с ним кресло, сделал очередной глоток, крякнул и, ни к кому не обращаясь, заговорил:

– Во, тхун его, не успел! Пока проверили списки, обыскали и допросили, у парня уже бой начался.

– Мог бы оправдываться и в другом месте, мне это не интересно, – ничего не выражая говорит аристократ.

– Да ничего я и не оправдываюсь, энто, просто сказал, шоб беседу поддержать! – бородач делает очередной глоток. – Как там положение делов?

– Бой вот-вот начнётся, – Иола расширяет трансляцию визиона так, чтобы рахдиец мог наблюдать происходящее на ринге, – …с ловушками: чутье и скорость против стратегии.

– Шо другой? – почёсывая пузо, интересуется Дурий.

– Его противник использует пси-оружие, он привык продумывать ход боя наперёд. В этом бою Ума явно в невыгодном положении. Надеюсь, он не станет необдуманно атаковать…

– Понеслась… – успевает прошептать Морж, когда монах по ту сторону трансляции бросается в атаку.

***

– Итак! Участники турнира «Ню Нова», приготовьтесь к бою! – Блюс с ассистентками становятся на платформу, и воспаряют над рингом, дабы не мешать участникам и в безопасности комментировать происходящее. – Готовы? Готовы? Начали!!!

Монах зверем бросается в атаку, сокращая расстояние до врага – мир расплывается в безумстве скорости, механизмы вокруг свистят, но не успевают активироваться. Рэдж вскидывает руки – два диска устремляются навстречу противнику. Ума прыгает, пролетая между смертоносными пластинами – пси-контроллер разводит руки, и диски меняют направление, нагоняя монаха и атакуя с двух сторон.

– Какое бурное начало! Участник Алактум сходу идёт атаку, но Купро не уступает ему в решительности, останавливая противника и вынуждая отступить! – меж тем вещает ведущий.

Прыжок, перекат, прыжок – диски в опасной близости пролетают возле монаха. Выгнутся, вжаться в землю, прыгнуть – свист летящей угрозы студит пульсирующую кровь. Вправо, влево, прыгнуть, пригнуться – Ума шаг за шагом приближается к гению пси-контроля. Змеиный шаг, полёт пера, невидимое вращение – раз за разом металлические пластины минуют свою цель.

«Весело! Весело! И это всё, на что ты способен?» – кричит распалённый вид монаха.

Внезапно ближайший механизм срабатывает, и ловушка выстреливает в наглеца порцией ридийных шаров. Тело реагирует быстрее мозга и взлетает в воздух, позволяя снарядам пролететь мимо цели.

«Да так и убить можно!!!»

Рэдж моментально реагирует на сложившуюся ситуацию и движением руки направляет один из дисков в парящую цель. Орудие сшибает юношу, электрический разряд заставляет его выгнуться, вторая пластина пикирует сверху в намерении добить – монах отталкивается руками от ближайшей поверхности и избегает плачевной участи…

– Вот и сработала первая ловушка, господа! Как мы видим, участник Купро занял оборонительную позицию и не намерен производить захват вражеской базы! В свою очередь Алактум не оставляет попыток!..

Ума, привыкая к скорости пси-снарядов, просчитывает их траекторию. «Справа, слева, сзади, затем сверху, слева обманка, удар по ногам, ага, и сверху». Мастер продолжает скользить по поверхности ринга, уклоняясь от последовательных атак.

– Ход боя внезапно изменился, если Купро ничего не предпримет, то не видать ему победы!

Рэдж скрипит зубами и возвращает снаряды к себе, складывает вместе и, будто с неимоверным усилием, швыряет их в противника. Почти невозможно, но монах умудряется проскочить в просвет между пластинами, летящими с невиданной доселе скоростью – диск проноситься мимо. Один диск.

«Их же было два! Это же…»

Ума в последний момент успевает напрячь спину, принимая на себя волновой удар снаряда. Юношу отбрасывает на цилиндр, и устройство с неимоверным гулом выбрасывает из себя мощнейший поток воздуха. Столб-турбина создаёт мгновенный ураган, сдувая нерадивого участника как щепку. Верх и низ сливаются воедино, уши закладывает, желудок крутит.

«Голограмма, мышь его! Он атаковал одним диском! Диск в полёте проецировал изображение второго, пока я не открылся для атаки вторым диском! Ой-ей, кажется, я падаю…»

Но упасть участнику не дали: он завис в воздухе в опасной близости от очередного механизма.

– Вы только посмотрите! Участник Алактум угодил в гравитационный капкан! Успеет ли он выбраться из него?

Пси-снаряды свистят, приближаясь с удручающей неизбежностью. Монах с трудом касается гудящего цилиндра левой рукой, и невесомость исчезает. Падение спасает от очередного контакта с хладнокровным металлом, и пляска продолжается.

– Похоже, Ума не намерен сдаваться! Он снова пытается прорваться к базе противника! Что же предпримет Купро?

«Двигаться, постоянно двигаться. Не касаться цилиндров раньше времени. Следить за движениями врага…»

Рэдж уже не пытается вывести Уму из строя с помощью пси-орудий. Он загоняет ими противника к очередному механизму, в расчёте на ошибку врага. А юноша не сдаётся, он продолжает свою пляску, уходя от кровожадных пластин и кое-как успевая дезактивировать очередной механизм. Попытаться прорваться к противнику – безуспешно. Попытаться обойти сквозь строй ловушек, избегая зарядов, взрывов и излучений, снова и снова ударяя правой рукой по цилиндрам – безуспешно. И в какой-то момент монах отступает, возвращаясь к собственной базовой точке, чтобы снова ринуться в атаку… безуспешно.

– Мне кажется, или я вижу отчаяние в действиях фаворита? Неужели всё так и закончится?

Юноша, избегая вражеских дисков, движется мерцающим фантомом. Зритель ахает, когда в очередной раз монах умудряется уклониться от пси-снаряда. Но Рэдж неумолим в своём стремлении победить, он уже видит мат своему оппоненту. Очередная атака вынуждает Уму приблизиться к ловушке-турбине, и он приближается. Приближается одним мощным прыжком, прыжком в нужное место и в подходящий момент. Турбина гудит, и поток воздуха швыряет безумца в сторону пси-контроллера – Рэдж на мгновение теряет самообладание, но всё же уклоняется и, выбрав удобную позицию, движениями рук подзывает к себе диски. Ума падает возле очередного цилиндрического устройства, и что-то вдавливает монаха в пол.

«Зона повышенной тяги, мышь его! Надо освободиться!»

«Шах и мат, – шепчут губы пси-контроллера. – Даже если освободишься, то не сможешь уклониться».

«Шах и мат», – отвечает Ума, касаясь левой рукой сдерживающего устройства.

Рэдж взмахивает руками: пол уходит у него из-под ног. Ничего не понимая, гений парит в воздухе вместе со своим управляемым орудием…

– Вот это поворот, дамы и господа! Человек, рассчитывающий на силу своей стратегии, сам попал в ловушку! Кто бы мог подумать, что в монастырях учат таким подлым штукам!

«Как? Как он смог?» – касаясь механизма, терзает себя Купро.

– Рэдж освобождается из гравитационного капкана, но уже слишком поздно! Участник Ума Алактум достигает базы противника! Позвольте представить, победитель первого поединка – УМА АЛАКТУМ!!! – и зрители кричат так, как не могли себе позволить кричать до этого момента, как не кричали уже давно.

«А ты и не заметил, что отключив гравитационный капкан левой рукой, все остальные ловушки я деактивировал только правой», – монах отправляет сообщение проигравшему противнику и направляется к своей транспортировочной платформе…

***

Возвращение в зал ожидания сопровождалось редкими аплодисментами наблюдавших участников. Один из судей напоминает победителю, что его сегодня ждёт ещё одни бой, на что Ума отвечает желанием вздремнуть и просит разбудить перед боем. И, не обращая внимания на приветственные посылы сидящего в углу рахдийца, юноша направляется в комнату отдыха.

Участник Дилас пристально следит за монахом, перекатывая в руке чёрную пилюлю.

В комнате отдыха Ума сталкивается с мутантом Фином, но тот ничего не говорит юноше и, ещё находясь в полудрёме, покидает помещение. Комната изолирована от внешних шумов, что не может не радовать, хотя неизвестность происходящего за дверью давит сильнее тишины. Ума думает выбрать ли ему сон-капсулу или же обычную кровать, и отдаёт предпочтение кровати.

Пятьдесят шесть выдохов уходят на то, чтобы успокоить своё тело после боя и погрузиться в сон…

Давно ему не снились родители, давно он так не скучал по дому. Наверно, находясь в мертвом куске металла, окруженный космосом и неизвестностью, любой человек вспомнит, что ему было действительно дорого. Было дорого. А что ему дорого сейчас? Причина, по которой он решил покорить Синтраж? Есть ли смысл, если у тебя нет дома, места, куда бы ты вернулся и погрузился в абсолютный комфорт? А есть ли смысл из-за этого останавливаться? Не лучше ли создать новое место, называемое домом? Раз уж есть время на подобные мысли…

Лиц родителей, как это обычно бывает во снах, он не видел.Просто знал, что это «мама», а это «папа». Происходящее тоже не отложилось в памяти, только осознание, что там было тепло и уютно, светло и безопасно, там было понимание и поддержка…

Хотя понимания там быть не могло, не могло там быть много чего, но это было по определению, было, даже если никто не в силах был этого осознать.

А потом сон сменился, и пришёл частый гость – кошмар. Хотя и кошмаром то его не назовёшь, просто плохой сон, оставляющий осадок глубоко внутри и напоминающий, почему ты не можешь остановиться. Руки, руки, руки, руки, вырастающие отовсюду руки, в крови и грязи они тянутся к тебе, юному и слабому, их пальцы изгибаются в алчном желании схватить тебя и утащить к себе. А вокруг смеются люди-звери в своей истинной ипостаси, они смеются и продолжают кого-то рвать на части. Руки тянутся, а люди смеются. Чем ближе руки, тем громче смех и треск разрываемой плоти. Руки тянутся, а они смеются, руки тянутся, а они продолжают терзать, руки тянутся…

И паренёк успевает увидеть, кого именно рвут на части. Лиц, как это обычно бывает, он не разглядел, просто знал, что это «мама», а это…

Ума проснулся раньше, чем планировал. Беззвучно выругался и начал разминку. Тридцать один выдох чтобы очистить разум. Восемь шагов-позиций, восемь вращений каждого сустава и юноша направляется в зал ожидания…

***

За время отдыха количество участников в зале ожидания значительно уменьшилось. Кто-то провёл свой бой и остался наблюдать зрелище с трибун арены, а кого-то по необходимости просто увезли в здравпункт.

Ума, выйдя из комнаты отдыха, огляделся и, под пристальным взглядом некоторых участников, прошёл в противоположный угол зала, чтобы плюхнуться на диван рядом со знакомым ему рахдийцем.

– И почему единственный человек, который мог пожелать мне удачи перед боем, не пришёл? – ни к кому конкретно не обращаясь, спрашивает монах.

– Не «не пришёл», энто самое, а опоздал, – почёсывая бороду, так же отвечает Дурий.

Бородач делает глоток из очередной початой фляжки и жестом предлагает собеседнику.

– Не-не, – отмахивается юноша. – У меня же скоро ещё один поединок – не хочу ослепнуть до его начала.

Дурий не обиделся, просто расширил трансляцию происходящего на арене, чтобы было видно и монаху.

– Ты вовремя, щас наша, иик, златовласка будет выступать. Ни разу не видел, шоб он по-мужски выходил биться. Если нас чем и удивит, так это своим балетным танцем.

– Вот блин, – что-то вспомнив, хлопает себя по ляжкам Ума. – Совсем забыл предупредить, что «бич» собирается его убить… ну да ладно: Иола всё равно об этом уже не узнает, так что давай просто наслаждаться зрелищем.

Трибуны улюлюкают, пока две платформы не доставят очередных участников турнира на ринг. Противники одновременно ступают на настил, не отрывая друг от друга взгляда. Над ними парит новый ведущий и, не смотря на своё положение замены, обладающий голосом куда более внушительным, чем у организатора Блюса.

– Дамы и Господа, позвольте представить очередных участников турнира! Наследник уважаемой семейной ветви Сивилии – ИОЛА ЛЕМИС ГРИГ!!!

Стандартное приветствие зрителя уже не кажется таким всепоглощающим.

– Ииииии, один из самых отъявленных мерзавцев и сорвиголов, пират известный многим как «звёздный бич» – УРУ ИЧИ!!!

Крики, свист и аплодисменты охрипшей толпы снова наваливаются на ринг.

– Позвольте объяснить правила этого поединка! Участники в течение десяти минут будут сражаться за обладание магнитной сферой!