Текст книги "Синтраж. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Гарсиа Икиру Сет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

Дрон, казалось бы, издевается над ловкой преследовательницей, подпуская поближе, только чтобы неожиданно сорваться с места и улететь прочь. Девушка уже потеряла ориентацию, не отличая стены от потолка, и просто, раз за разом отталкивается от поверхности, стараясь хотя бы на секунду оказаться рядом с целью.

В какой-то момент дрон загнан в угол, но вместо попыток ускользнуть от приближающейся участницы, робот выплёвывает из себя новую порцию шаров. Ким не успевает уклониться, и ей приходится принять удар.

Чёрный шар касается плеча девушки – ничего не происходит. Она расслабляется, пока красный пузырь не касается её спины. Шар лопается, разряд пробегает по всему телу, казалось бы, заставляя кости раскаляться, кровь кипеть, а лёгкие потратить весь запас кислорода на ещё не рождённый крик. Боль чуть не лишает участницу сознания – ей требуется время, чтобы прийти в себя.

– К разряду можно привыкнуть, – шепчет сам себе Ума, – но всё равно будет больно, очень больно.

Дрон тем временем успевает улететь в другую часть комнаты, и Ким, безмятежно парящая после расслабляющей порции боли, замечает одну важную деталь: робот, не стесняясь, расталкивает столь смертельные для человека красные шары, но чёрные он облетает стороной…

– Попался, – шепчет пересохшими губами девушка и, оттолкнувшись от ближайшей поверхности, летит вдогонку.

Уклоняться от красных, бить по чёрным. Уклоняться, бить, преследовать. Раз за разом посылать чёрные шары в дрона, вынуждая цель панически менять траекторию. Охота превращается в логическую игру: анализ, инстинкт, навык. Преследовать, загонять, уклоняться. Следить, чувствовать, не отступать…

Ошибка. Полагая, что она загоняет добычу, девушка не заметила, как летун сплёл собственную сеть из красных пузырей, методично стягивающихся к наглому человеку. Шары приближались – нужно было действовать. Вся гибкость, на какую она была способна, весь страх и нежелание умирать позволили Ким продержаться ещё несколько минут. Скользя в пространстве между убийственно опасными шарами, девушка позволила обмануться ложной надеждой на успех… Осознание звука лопающегося пузыря приходит раньше боли… Хлоп – терпеть. Хлоп… Хлоп, хлоп, хлоп – агония. Боль сливается в единый поток мучений. Крик застывает где-то внутри. Все мысли в голове захлёбываются лишь одним желанием: прекратить происходящее… Сознание разрывается на части…

Конец… Конец? Гравитация возвращается. Сквозь дымку боли кто-то предлагает ей вернуться. Дверь открыта. Плохо соображая, девушка проходит в проём и оказывается со своей командой. Без сил садится на пол, на салатовую часть круга. Плохо. Очень плохо…

– Что произошло? – шепчет она. Все молчат. Ким переводит взгляд с одного члена команды на другого, пока её внимание не привлекает окровавленная повязка на глазах Винсента. Осознание чего-то ужасного холодом оседает внутри…

– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ??? – не выдерживает девушка…

***

Скользя в пространстве между убийственно опасными шарами, девушка позволила обмануться ложной надеждой на успех… Осознание звука лопающегося пузыря приходит раньше боли… Хлоп – терпеть. Хлоп… Хлоп, хлоп, хлоп…

Участники наблюдают, как их подруга извивается от череды невыносимых разрядов.

– Останови это! – требует у программы Тесса, делает шаг по направлению к центру, однако дуло турели пристально смотрит на участницу, не советуя сходить со своего цвета.

– Мы хотим воспользоваться возможностью спасения члена команды! – выкрикивает Ума. Проекция огорчённо качает головой: «У вас недостаточно баллов».

– Я могу обменять часть тела на баллы прямо сейчас ? – фея подлетает к самому лицу ведущего.

«Этого правила не запрещают», – отвечает изображение мужчины.

– Винс, нет! – ахает Тесса.

– Сколько стоит глаз ?

«Один глаз – три балла».

– Я хочу обменять два глаза .

«Вы уверены?»

– Да !

Тот час на авинца с потолка прыгает механизированное существо. Бот-хирург подобно пауку обхватывает участника и начинает выжигать ему глаза. Винсент не может не поддаться боли, когда лазер начинает выжигать часть его самого. Немой вопль клокотанием вырывается из горла. Картина происходящего подкашивает команду: Ума хватается за голову и начинает смеяться, Тессу тошнит, Док молча оседает, Кун бледнеет, но не отводит взгляда до самого конца…

Паукообразная тварь, наконец, отпускает свою жертву и в один прыжок оказывается на потолке. Винсент неподвижно лежит на гладкой поверхности пола. На экране по-прежнему извивается их подруга. Пузыри один за другим стягиваются к ней, вынуждая парящее тело выгибаться в болезненных позывах.

– Освободи её, освободи, освободи, освободи! – нервно смеётся Ума.

«Принято, вы сжигаете пятнадцать баллов, чтобы спасти члена команды. На текущем счету остаётся ровно один балл».

Ким перестаёт судорожно трястись. Грав-лучи бережно опускают её на пол, где она некоторое время приходит в себя. Голограмма ведущего исчезает, чтобы оказаться рядом с участницей и попытаться привести её в чувства. К тому времени как программе это удаётся, Винсент поднимается, ловит брошенный Доком бинт и перевязывает пустые глазницы, не замечая, как по щекам пробегаю кровавые капли. Когда Ким возвращается в комнату, слёзы участников окончательно высыхают. Девушка садится на пол…

– Что произошло? – шепчет она…

***

– Как вы могли?

– Деточка, не вини себя это был его выбор.

– Я об этом не просила!

– Всё равно мне глаза ни к чему, для меня это рудиментарный орган.

– Не смей говорить, что это ничего не стоило!

– Это стоило многого, и именно поэтому ты осталась жива, а это главное.

– Оставьте меня в покое!

«Время продолжать игру, ребятушки! В этот раз жребий пал на синий цвет, а это значит, что у нас есть испытуемый!»

– Пусть каждый сделает по мелкой ставке, и тогда мы уже сможем кого-нибудь спасти, – бросает монах, направляясь к открывшейся двери…

***

Ума прыгал и прыгал, снова и снова. Как только он касался пола, из стены появлялись лезвия, с явным намерением отрезать участнику ноги. Бесконечно долгие минуты движения, состоящего из непрерывных прыжков. Условие, что вынуждает рассчитывать только на себя. Испытание, где стоит опасаться не физического истощения, а морального.

Испытание – «попрыгунчик». Цель – выжить в течение десяти минут.

Десять минут. Именно столько он должен был продержаться, чтобы победить. Было страшно. Тревога упиралась в рамки сознания и выливалась через край. Но тревогу вызывало не усиливающаяся боль в ногах, не скрежет лезвий, а осознание утраты чувства времени.

Пустая комната, порхающий в воздухе участник и лёгкое пение появляющихся лезвий. Скучная картина, приковавшая к себе внимание только от того, что сменись она изображением отрезанных конечностей, и пятеро ни в чём не повин… ладно, не сильно повинных людей станут на один шаг ближе к смерти.

Поэтому Ума прыгал. Снова и снова. Стараясь не забивать голову плачевными картинами возможной неудачи. Монах прыгал кругами, стараясь как можно дольше задержаться в воздухе. Сальто, рондад, твист. Юноша прыгал и кружился, кружился и прыгал, забывая, зачем он продолжает это делать. Боковое сальто, двойное сальто, затяжное сальто. Это напоминало тренировки в монастыре, когда один беззубый старик смеялся над неуклюжими движениями ученика…

Оттолкнуться от стены, плавно приземлиться, только чтобы снова взмыть над землёй. Кружение, полёт, приземление. Прыжок, вращение, приземление…

***

Слепящий луч набирал свой бег, готовясь выискать очередную жертву. Участники шёпотом о чём-то спорили. Потный и уставший капитан сидел на полу и обдумывал важное решение. Испытание «попрыгунчик» принесло им десять баллов. Плюс балл, что оставался с жертвы авинца и принёсший ещё балл от ставок. Плюс баллы за ставки в виде пальцев, глаз и ушей в последнем испытании. Благо – он не погиб и остальные продолжали игру в целости. Суммарно у них насчитывалось девятнадцать баллов. Нужно было выводить кого-то из игры…

– Конечно, давайте меня, – холодно улыбается Ким, – Вы ведь так мало ради меня сделали.

– Не злись, – успокаивает подругу Тесса. – Тебе отдых нужен больше, чем нам.

– Нет! – в спор встревает молчавший до сих пор Ума. – Нужно освободить Дока. Врач в данной ситуации важнее любого из нас.

– Ты что! Посмотри на Винса, я как врач не могу позволить ему подвергаться опасности!

– Я не вижу особой разницы, – пожимает плечами монах – Эй, ведущий, кто из команды может распределять баллы?

«Любой член команды может делать ставки на уже имеющиеся баллы, однако только капитан принимает решение об их распределении, если капитан мёртв, то решение принимается большинством голосов».

– Отлично, освободи «красного» игрока.

– Нет! – кричит кто-то, но уже слишком поздно. Часть пола под ногами Дока перестаёт светиться, и турель снимает участника с прицела.

«Поздравляю! Вы покинули круг истязания! Можете присесть в уголке отдыха, или же продолжить прохождение уровня самостоятельно. На балансе команды осталось четыре балла. Продолжим!»

Док плетётся к прозрачным сиденьям, чтобы обречённо развалиться в одном из них. Проектор замедляет свой бег, и луч света останавливается на розовой части круга…

«Какая удача! На выбранной доле отсутствует участник! Вы получаете десять баллов! Продолжим!»

***

«Разорение гнезда». Миссия – разбить яйцо, охраняемое защитником. Ставка – все баллы и жизнь каждого члена команды, находящегося в кругу.

Монах мягко вошёл в комнату. Начал разминаться, попутно изучая место испытания. В центре комнаты стояло огромное (с полметра в высоту) яйцо. В самом центре очерченного круга. И внутри этого круга блуждал вооружённый копьём боевой гомункул. Дроид был защищён броней и сильно отличался от вчерашних тварей. Защитник вёл себя почти по-человечески: движения, поступь, стойка. Конструкция из синтетических био-волокон делала его почти неуязвимым для рукопашной схватки.

Благо, вдоль стены висели всевозможные орудия ближнего боя. Копья, сабли, мечи, топоры, цепы…

Ума решает не терять времени: хватает со стены одно орудие за другим и, метая их в яйцо, юноша вынуждает дроида принять на себя удар. Копьё защитника приходит в движение и отбивает каждый брошенный снаряд. Быстро, очень быстро. Звон падающих мечей не прекращается до тех пор, пока на стене не остаётся меньше половины предоставленного арсенала. Монах меняет стратегию и за два вдоха покрывает расстояние до гомункула. Секунда тишины, пока юноша не пересекает границу круга.

Ума подхватывает с пола меч и бьёт по врагу. Защитник без особого труда отбивает сталь и наносит ответный удар в сердце – уклониться. Ударить снова, до болезненной отдачи в руках – металлическое копьё дроида без труда выдерживает любую атаку. Отпрыгнуть, ударить, отпрыгнуть. Кривой меч раскалывается, становясь бесполезным обрубком. Робот атакует – монах, бросая в противника остаток меча, разрывает дистанцию. Бесполезно: копьё целит в голову, и юноша уходит в перекат, неосознанно хватая с пола двуручный топор. Металл сталкивается с металлом: раз, другой, третий – дроид теснит человека. Звон, искры, боль в руках. Древко топора с треком ломается пополам – Ума выпрыгивает за пределы круга, и защитник прекращает преследование.

Зацепить ногой цепь, подкинуть в воздух и с размаху бросить во врага. Цепь окутывает робота, обездвиживая его и позволяя участнику приблизиться – нет, дроид разрывает путы, и юноша вынужден уйти от встречного удара. Ума хватает с пола два клинка и снова сходится с гомункулом. Звон, искры, боль. Враги метаются внутри круга, показывая всё, на что способны и дожидаясь ошибки оппонента. Крутнуться, ударить, парировать, уколоть. Копьё в опасной близости рассекает воздух, клинки скользят по доспеху, не способные даже оцарапать… Звон, скрежет, звон. Сила против скорости, умение против стойкости, жизнь против смерти.

Защитник выбивает один из мечей, копьё бьёт по ногам – Ума прыгает и, крутнувшись в воздухе, обрушивает на врага меч. Затяжной звук от удара – монах отбрасывает поломанный клинок. Пропуская над собой остриё, прыгает противнику в ноги, валит дроида на пол. Искусство шестое – линцуань. Техника связующего проклятья… Бесполезно: у боевых гомункулов нет ни суставов, ни позвонков – изогнув свободную руку под невероятным углом, робот сбрасывает с себя человека.

Монах не успевает встать, когда над ним нависает фигура с занесённым для удара копьём. Защитник бьёт, Ума улыбается и тянет за обрывок цепи. Цепи, что секундой ранее в ближнем контакте успел обмотать вокруг вражеской ноги. Импровизированные оковы натягиваются, и гомункул падает навзничь.

Участник пользуется моментом и в два прыжка оказывается в самом центре круга. Оказывается подле гигантского яйца – единственного, что может прекратить этот бой. Другого шанса может и не быть – подхватив очередной топор, юноша вкладывает все силы в один единственный удар… Звон, гул, вибрация, отдающаяся в руки – топор отскакивает от скорлупы, даже не поцарапав.

«Нет, нет, нет…»

Осознание приходит почти сразу: ни одно оружие не разобьёт это яйцо. Хотя…

Копьё со свистом рассекает воздух, и монах успевает пригнуться. Бьёт противника наугад, только чтобы лишиться оружия. Чудом уклоняется от следующего выпада, но остриё всё же задевает голову, и кровь не медлит залить лицо. Металл бьёт по ноге, по рёбрам – Ума почти падает. Защитнику остаётся только добить врага.

Дроид без колебаний пронзает участника – нет, монах успевает развернуть корпус по движению удара. Копьё врезается в скорлупу. Треск: остриё проходит яйцо насквозь – тишина. Юноша боится поверить…

Яйцо уничтожено. Защитник огорчённо гудит и переходит в режим ожидания. Всё оружие «притягивается» обратно к стене, не давая возможность забрать его с собой.

Утирая кровь с лица, капитан плетётся к двери…

***

Пятьдесят восемь баллов. Именно столько они получили, когда Ума вернулся на своё место. Этого хватает на то, чтобы девушки и Винсент вышли из игры.

Тринадцать баллов.

Док с облегчением прячет гранаты обратно в рукава, а Ума и Кун наблюдают, как луч замедляет свой бег и останавливается на одном из пустых делений круга.

Двадцать три балла.

Теперь можно расслабиться и подождать очередного решения программы. Даже если луч укажет на кого-то из них – баллов хватит, чтобы спасти участника во время испытания. Ума вздрагивает, когда луч пробегает по его делению: юноша не уверен, что выдержит ещё одно испытание. Случай выбирает фиолетовый – фиолетовый пустует.

Тридцать три балла.

Круг гаснет. Турели обиженно прячутся куда-то в потолок. Проекция ведущего исчезает. Игра окончена – в полу открывается люк. Команда «Алактум» неуверенно подходит к проёму. Док наспех перевязывает порезы капитана.

– Будем прыгать?

– Может отправим кого на разведку?

– Дамы вперёд.

– Мы за эру феминизма.

– Стойте, там что-то есть!

Из дыры в полу вырывается небольшое существо, по форме напоминающее комок шерсти, трясущийся комок шерсти с пушистым хвостом и трусливо выпученными глазами. По комнате разносится писк. Писк рождает головную боль. Боль лишает чувств. Участники падают на пол. Пси-атака ломает блокаду сознания, прорывается в саму суть и сеет хаос. Боль, отчаяние, страх, неуверенность, слабость, муки, раскаяние, потеря…

028

«Учитель? Я не понимаю. Почему я здесь? Они кричат. Они продолжают кричать. Гораздо громче, чем в моих кошмарах. Что происходит? Не смейтесь. Я пытаюсь понять. Я знаю, что не должен быть здесь. Где же я? Что я помню? На моих руках кровь. Нет – не то. Это всё не может быть правдой. Я же не сплю. Всё слишком яркое, слишком много боли. Я уже и забыл, как больно что-то чувствовать. Я знаю, я пытаюсь вспомнить. Голова раскалывается. Что я помню о модифицированных существах? Я должен вспомнить. Почему-то я считаю это важным. Я должен… Животные на пороге формирования сознания как оружие для проведения пси-атак. Да, это важно. Но почему? Я не могу вспомнить. Моя защита рухнула. Я не могу отсюда выбраться… Простите, учитель, я никогда не мог в должной степени противостоять пси-воздействию. Я всего лишь неудачный эксперимент вашего учения. Плохой боец, плохой монах, друг и капитан. Позвольте мне упиться в своей боли. Позвольте мне забыться в кошмаре. Я это заслужил… Всё-таки я недостаточно силён…»

«Арена. Кровь. Клинок. Крик. Я и есть арена! Я и есть клинок! Посмотри на меня, Барон! Смотри на меня снова и снова. Я именно то чудовище, что ты взрастил своей больной любовью! Хантер-вариор, зверь-убийца. Ты выжег меня дотла. Осталось лишь чёрное пламя – порождение смертельной муки. Я дарую тебе эту боль, возвращаю страдания, тысячекратно усиленные моей ненавистью. Не смей умирать так быстро! Хорошо. Ты оживаешь. Нет – не ты. Я не могу тебя убить. Я ничего не могу тебе сделать… Где же он, где Зверь? Проснись, ягуар! Сорви оковы! Я больше не хочу этого! Хватит! Они не заслужили смерти. Я не хочу больше ощущать смрад твоего дыхания. Мне достаточно закрыть глаза, чтобы ты начал со мной говорить. Но ты не говоришь. Ты больше не я. Я больше не я. Слишком много боли. Я устал убивать. Арена. Арена высасывает меня досуха. Почему я всё ещё жив? Я хочу убить каждого, кто потешается нашими смертями. Банальная месть сводит меня с ума. Я не могу… Только не опять. Я не должен быть здесь. Проснись, Зверь! Помоги мне! Только не арена, только не снова… Лучше бы я умер… Но я не умираю… Снова Арена, снова кровь, клинок и крик…»

«Где я? Почему все плачут? Плачут пиратские капитаны, плачут корсары, что без слёз принимали любые увечья. Почему я должна переживать это снова и снова? Я больше не могу тебя хоронить – открой глаза, прошу. Не смотрите так на меня. Мне не нужна ваша жалость! Ненавидьте меня, презирайте, но не жалейте. Дедушка, почему только ты не плачешь? Почему не пытаешься его разбудить? Он ведь не мог умереть! Сейчас тебе не нужно быть сильным, деда, я устала от твоей непроницаемости! Снова и снова, почему это никак не кончится? Я же переживала это уже сотни раз. Почему я слышу только свои собственные мысли? Отпустите меня, прошу… Нет, я не сломаюсь. Я знаю, что должна сделать, не нужно мне напоминать. И имя моё будет нести смысл возмездия, пока я не исполню свой долг! Почему вы отводите взгляд? Почему мне никто не верит? Я справлюсь! Я сделаю то, что должна! Не отпущу! Не отступлю! Я уже слишком долго стою над капсул-гробом, чтобы суметь простить. Это невозможно забыть. Семья и дружба. Я выбираю семью. Я сделаю выбор по нашим законам, чего бы мне это не стоило. Я приведу ЕГО сюда, того, кто стал причиной этого дня. Моя добыча, моё бремя, моя ответственность. И пусть ваши взгляды не изменятся – я всё равно пойду до конца. Можете думать, что оставляя эту задачу мне, вы ограждаете меня же от очередной утраты, но я вижу всё совершенно в другом цвете…»

«Откуда эта боль? Боль, вызванная эмоциями, не физическим нарушением, не травмой. Нужно понять. Я же врач, я должен разобраться. Это всего лишь сигналы мозга. Базовая психология. ААААААА! Боль усиливается. Чувства отвлекают. Никогда не любил психофизиологию. У меня галлюцинации? Нужно понять, что реально, а что нет. Боли нет, боли нет, боли нет. Почему я плачу? Нет времени, я же должен спасти её. Опять… Опять? Она умирает у меня на руках, а я не могу собраться, потому что знаю, что не смогу провести операцию. Нет, знание тут не причём – я помню. Я уже был здесь. Я уже терял её. У меня нарушение? Кровь не останавливается. Ей больно, и от этого мне больнее в тысячу раз. Чувство утраты, эмоции… Времени нет, нужно её спасти. Но я опять допускаю ошибку, как же так? Раз за разом я допускаю одну и ту же ошибку. Она же ни в чём не виновата! Почему я не могу выполнить всё правильно? Я рыдаю снова и снова, но легче не становится. Я пытаюсь понять, честно, стараюсь разобраться. Соберись, соберись, соберись! Нет! Только не снова, я этого не вынесу! Что со мной? Расстройство, вызванное неудачей и повлёкшее травму такого масштаба, что я не способен поставить диагноз самому себе? Не верю. Я не мог сойти с ума, не может быть, я не могу переживать один и тот же момент вечно… В бездну! Она же умирает! Нужно попытаться ещё раз. Пока не получится. Ахгх! Руки подводят, мысли сбиты, но мне нужно собраться! Прижечь рану. Нет, слишком поздно, она уже мертва. Мертва? Тогда почему я снова пытаюсь её спасти? Космо! Если это ты, если слышишь меня, умоляю, прекрати! Не ради меня, ради неё. Я устал от бессмысленности попыток, я не могу спасти, зачем мне продолжать пытаться? Почему я продолжаю пытаться? Разрез, отжим, прижечь рану…»

« Что-то тараканом въедается мне в голову. Оно пытается пробиться сквозь мою личность, мою индивидуальность, оно смеет надеяться высосать мой мир. Я раздавил бы тебя, тварь, если бы они не кричали – не в слух: меня оглушают их чувства. Моя команда застыла в моменте личного ужаса, и я хочу им помочь, однако то, что они переживают, и не даёт мне сосредоточиться. Боль справа, боль слева, сверху, снизу – они рыдают, каждый из них. Волны эмоций сковывают меня выжигающим холодом, не дают сосредоточиться на первоисточнике боли. А тварь в моей голове вгрызается всё глубже. Покажись! Не смей приближаться к моим воспоминаниям! Ты всё равно не сможешь использовать их против меня. Давай, пытайся! Вперёд! Можешь метаться по моей памяти – рано или поздно я тебя поймаю… Как смело: ты используешь образы всех, кого я когда-либо любил. Слабовато. Дальше – утрата. Конечно, куда же без смертей. Дальше – обещания… Слишком близко. Это становится опасным. Я не должен пустить тебя дальше, тварь. Как тебе удаётся продолжать? Нет, это становится невыносимо. Даже для меня. Трясёт от чужой боли, меня накрывают не воспоминания, ты используешь память пережитых мной эмоций. Хитрое насекомое… Кажется , у меня не получится… Тебе таки удалось вытащить и мою боль… »

«Нет, не делайте этого! Прошу! Глава клана, я приму любое наказание, только не заставляйте своего сына… Нет! Молодой господин, что с Вами? Вы не должны этого делать, Ваша родословная, честь семьи, одарённость – всё это не должно определять Вашу судьбу. Я верю в это. Я знаю, что Вы за человек… Что происходит? Почему глава клана не пытается нас остановить? Почему позволил сбежать? Почему Вы не рады, молодой господин? Что с Вами? Нет, не верьте словам своего отца! Вы – не он! Вы – хороший человек. Вы заслуживаете хорошей жизни, и я пойду на любые жертвы, чтобы позволить Вам уйти… Я не понимаю, что происходит. Это не может быть правдой. Вы не должны быть здесь, мы не должны были встретиться. Я не помню ни где я, ни как сюда попала. Почему мне так холодно? Нет, только не смотрите таким взглядом, молодой господин! Вы не должны превращаться в своего отца, Вы не обязаны становиться главой. Нет! Я не верю! Прекратите! Они же ничего Вам не сделали! Не смейтесь, прошу, это ужасно. Я не верю, что глава был прав… Я не хочу возвращаться… Молодой господин? Нет, прошу, не стоит ничего доказывать своей семье, этим ничего не решить! Можно всё исправить. Ещё можно уйти. Не заставляйте меня выбирать между Вами и кланом. Тогда я сделала выбор и не сожалею. Теперь я буду сожалеть при любом раскладе. Не делайте этого… В-вы… простите меня… я не смогла сдержать обещание и защитить Вас от проклятого греха семьи… Мне… так… жаль…»