355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » . Ганнибал » Лиловый (II) (СИ) » Текст книги (страница 13)
Лиловый (II) (СИ)
  • Текст добавлен: 17 апреля 2017, 03:30

Текст книги "Лиловый (II) (СИ)"


Автор книги: . Ганнибал



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц)

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – сказал он. – Можешь прийти завтра вечером, если хочешь. Но будь внимательнее, а то тебя опять лишат месячной платы, а я, может быть, не задержусь здесь надолго.

– Ты уйдешь отсюда?

– Кто знает.

* * *

Серебристо-серые глаза смотрели вверх, встречая собой точно такое же серебристо-серое небо.

Перед ним стояла важная задача, выполнить которую он собирался в течение недели-двух. Главное, чтоб никто не узнал, чем он тут занимается. Впрочем, он уже достаточно освоил нравы местных обитателей и понимал, что никто на него внимания не обратит, доколе он, может быть, не бросится вниз головой с крыши.

Это его вполне устраивало.

Конечно, когда Волтайр узнает, она наверняка накричит на него, будет страшно возмущаться и вообще, а когда узнает Бел, то… но соблазн был велик, Морвейн сутками пропадал в ксенологическом, а у Волтайр был важный проект на работе, и она большую часть дня все равно была занята.

Набрав в легкие воздуха, Леарза подошел к стеклянным дверям небоскреба и сделал картинный жест руками; датчики уловили движение, и двери распахнулись, будто бы послушавшись его. Китаб передернул плечами, поправляя кожаную куртку, и с деловым видом направился к лифтам.

– Последний, – сказал он, заходя в кабину лифта, важно сунул руки в карманы, запрокинул голову. Сердце зачем-то билось, хотя ничего слишком опасного он не затеял.

Еще и лифт то и дело останавливался, впуская и выпуская других людей, не обращавших на него никакого внимания, но вот наконец двери распахнулись, и металлический голос произнес:

– Последний этаж.

Леарза почти что выпрыгнул на ковровую дорожку.

Здание медицинского корпуса научно-исследовательского института Ритира было самым высоким во всем городе, он дважды проверил. Вход на его крышу был закрыт: слишком высоко, да и площадки для аэро находились двадцатью этажами ниже.

Но у Леарзы была своя идея, которую он жаждал проверить на практике.

На этом этаже никого не было, хотя вид в стеклянные окна открывался просто шикарный, и никто не помешал Леарзе подняться по короткой лестнице к металлической наглухо закрытой двери. Дверь требовала электронный ключ, узкая щель для которого нашлась слева; Леарза еще раз оглянулся, насвистывая простенький мотивчик, сунул руку в карман джинсов и извлек подозрительную карточку.

– Ассалам, – пробормотал он, засовывая карточку в разъем; дверь негромко пискнула и открылась. Юркий китаб живо скользнул в образовавшийся проход и захлопнул ее за собой.

Ветер резко ударил ему в лицо, взметнул волосы дыбом, едва не вырвал карточку из пальцев. Леарза поначалу ничего не мог рассмотреть, ему пришлось схватиться за металлический поручень, тянувшийся от выхода к краю крыши, но потом он справился и пошел вперед, хотя глаза слезились и дышать было трудно.

Наконец он повернулся так, чтобы ветер дул ему в спину, и открыл глаза.

Гигантский шпиль медицинского корпуса пронзил собой небо и парил, словно лишенный опоры, в густых облаках; над головой Леарзы ярко светился красный прожектор. Облака были словно сливочное море, они клубились мелкими завитками и беспрестанно убегали за горизонт, окрасившийся в тускло-багряный, а безупречно чистая поверхность над ними имела ровный зеленовато-голубой цвет.

Он стоял, изо всех сил цепляясь за поручень, бывший его единственной опорой в этом мире сливок и неба, и беззвучно смеялся, пока восторг распирал его изнутри. Наконец Леарза не выдержал и громко заорал во весь голос, вытягиваясь; пена облаков быстро поглотила крик, но это было уже неважно, его только что не подбрасывало от эмоций, хотелось прыгать и кричать, просто чтоб еще сильнее ощутить полноту жизни. Отпустить поручень, правда, он не мог и только приплясывал на ветру, наслаждаясь тем, как кеды ударяют о металлическую поверхность крыши.

– Бел Морвейн – зануда! – крикнул он и расхохотался собственной дерзости. Потом задрал голову и в синеющее небо проорал: – Каин, возвращайся, ублюдок!

Ответом ему был только вой ветра. Леарза еще долго прыгал на крыше, пока не почувствовал наконец, как немеют пальцы. Только тогда он осторожно вернулся к двери и кое-как сполз, шатаясь, по лестнице. Небо осталось позади.

Он шел, будто пьяный, и глупо улыбался, и вдруг обнаружил, что некоторые люди улыбаются ему в ответ. Это было так неожиданно и странно, что Леарзе сначала показалось: они смеются над ним, но потом (когда он несколько минут провертелся перед зеркальной дверью на одном из этажей) понял, что ничего смешного в нем нет, и они действительно улыбаются просто потому, что он улыбается им.

Больше уж улыбка просто не сходила с его острого лица, и Леарза почти вприпрыжку бежал к аэро, который без спроса позаимствовал у Волтайр, – наивная женщина и не предполагала, что предприимчивый руосец обучится управлять им за полторы ночи, – и ему казалось, что в целом мире люди отмечают какой-то праздник.

Плюхнувшись на мягкое сиденье аэро, он извлек планшет и, продолжая насвистывать, открыл карту Кэрнана. Отметил красной точкой Ритир; здесь цель достигнута. Но остается еще чертова куча городов! Он должен облететь их все.

С довольной ухмылкой Леарза тронул аэро с места и выбрал в навигаторе маршрут.

* * *

Она плакала, когда он вошел, но сделала вид, будто ничего не было. Бел остановился, не подойдя к ней вплотную, отвел взгляд. Волтайр спешно вытирала щеки. Он ждал.

Потом не выдержала и уронила руки на колени, сгорбившись.

– Какая я дура, Бел, – тихо сказала она дрожащим голосом. – Какая я дура. И ты знал, почему ты сразу не сказал мне, что это глупая затея?

Он вздохнул и опустился на стул у окна, вытянул длинные ноги.

– Ничего я не знал, – возразил он. Есть женщины, которым идут слезы; Волтайр была не из их числа, ее лицо некрасиво покраснело, волосы растрепались и липли к круглым щекам. Ему, впрочем, было видно только ее профиль, и так она очень напоминала свою мать, рано ушедшую из жизни.

– Это все равно, что создать андроида, – судорожно вздохнула она. – И он еще сам спросил меня об этом… конечно, так нельзя было делать! Лучше б он так и жил у Квинна. Лучше б ты его вовсе оставил на его родной планете!

Бел нахмурился и опустил голову.

– Прекрати, – сказал он. – Леарза – не игрушка, которую можно взять и вышвырнуть из дома, если надоест. И ты сама предложила ему жить у нас…Но, может быть, он сейчас окончательно освоится на Кэрнане и уйдет. Где он сейчас? Я уже добрую неделю его не видел.

– Не знаю, – всхлипнула Волтайр, – он много пропадает в последние дни. Я не слежу за ним. Может, андроиды таскают его с собой.

– Корвин уехал на церемонию открытия на Лланголлен и еще не вернулся, – возразил Беленос, – а у группы Сета межпланетный тур. Хочешь сказать, он проводит свое время с Тильдой?

– Да какая разница!

Подумав, Морвейн вытащил из нагрудного кармана рубахи коммуникатор. Вызванный им контакт какое-то время не отвечал, но наконец экран моргнул и продемонстрировал физиономию запыхавшегося руосца, обрамленную страшно растрепанной шевелюрой.

– …А, Бел, – отреагировал Леарза.

– Ты где это шляешься? – спросил его Морвейн.

– Нигде, – поспешно ответил тот. – Ну то есть, я в Ритире, э… мы тут с, м-м, с Гавином договорились…

Морвейн только хмыкнул; хитрый китаб держал планшет слишком близко к лицу, так что окружающей его обстановки видно не было.

– Ты хоть время от времени возвращайся, – сказал Бел. – А то Волтайр тебя потеряла.

– Э, да, хорошо, – смутился Леарза. – К вечеру буду.

Экран погас; Морвейн задумчиво подбросил коммуникатор и не глядя поймал его.

– И вправду с Тильдой, что ли, – пробормотал он. Волтайр вроде бы немного успокоилась и сидела, отвернувшись, глядя в окно на противоположной стороне кухни.

– Извини, – потом тихо сказала она. – Сама не понимаю, что на меня нашло… конечно, Леарза не виноват. Это все я дура… поначалу он так напоминал мне маленького ребенка, потерявшего маму, а теперь он освоился и ведет себя по-взрослому, а я…

– Возьми себя в руки, – почти мягко предложил ей брат. – Налить тебе чаю?..

Они сидели в тишине еще час или два; никто из них не потрудился включить на кухне свет. Чай в маленьких фарфоровых чашках остывал, позабытый, Бел копался в коммуникаторе, Волтайр устроилась на стуле напротив, подобрав ноги, поставила подбородок на колено и уныло смотрела перед собой. Лицо ее теперь было бледным и казалось светлым пятном в сумерках.

Наконец Морвейн встал, убрал коммуникатор и подошел к окну; нахмурился.

– Эта Тильда у меня получит на орехи завтра, – буркнул он сердито. Не вынимая рук из карманов, вышел прочь с кухни. Волтайр осталась одна.

Темнота понемногу сгустилась до такой степени, что ей было лишь видно тусклое мерцанье часов на противоположной стене. За окном холодно шелестела надвигающаяся осень; ноги у Волтайр замерзли, но она сидела неподвижно, будто наказывая себя за что-то. В доме не было слышно ни звука. Часы показывали двадцать шесть, а дверь все еще не открывалась, и непохоже было, чтобы Леарза вернулся.

И тут вдруг в этом безмолвии чужие руки обхватили ее; сердце у нее обвалилось внутрь, и Волтайр даже не сумела издать ни звука, окаменела. Над самым ее ухом раздался короткий смешок.

– Я что, не напугал тебя?

Только тогда женщина судорожно набрала воздуха в легкие и почти крикнула:

– Леарза!

– Ну что, что? – рассмеялся он, отпрянув от нее; щелкнул пальцами, на кухне зажегся свет. Когда он успел настроить систему на свой щелчок?.. Волтайр повернулась к нему. Волосы у него были страшно растрепаны и стояли дыбом, на плечах висела куртка нараспашку. Одну руку Леарза держал за спиной.

– Ты напугал меня до смерти, – угрожающе сказала Волтайр. – Я думала, у меня сердце сейчас остановится! Где ты научился так тихо ходить?!

– Это все кеды, – с невинным видом пояснил он. – Если бы я носил тяжелые сапоги, как Бел… держи.

Его рука стремительно метнулась к ней, Волтайр только вскинула свою, будто ожидала удара, но он всего лишь сунул что-то ей за ухо. Это что-то было прохладным и чуточку влажным. Женщина взвизгнула и схватилась за это.

– Тихо-тихо, упадет! – его пальцы перехватили ее и заставили отпустить. – Лучше посмотрись в зеркало.

Вне себя от ярости, Волтайр все-таки послушно поднялась с места и подошла к зеркальной дверце кухонного шкафа. И обнаружила, что в волосах у нее запутался крупный тропический цветок с багровыми лепестками.

– Где ты достал его? – обескураженно спросила она.

– В парке в Бангоре, – пояснил руосец, сунув большие пальцы рук в карманы. – Наверное, я плохо поступил, но мне ужасно хотелось посмотреть, правда ли он будет так здорово смотреться в твоих волосах. Черт возьми, ты такая бледная, я и в самом деле так сильно тебя напугал?

– Дурак, – почти что истерично воскликнула Волтайр, а потом рассмеялась. – Где ты был?

– Да в Бангоре же, – недоуменно повторил Леарза.

– С кем, что ты там делал? Это же на другом конце планеты!

Он с независимым видом задрал нос.

– Один, – сказал он. – Еще Бел в свое время сказал мне, что мне нужно много путешествовать, чтобы быстрее здесь освоиться, вот я и путешествую!

Волтайр даже не нашлась, что ответить на это, только всплеснула руками. Тут дверь открылась, и на кухню вошел сам Беленос, сначала сердито посмотрел на Леарзу, потом в глаза ему бросилось яркое пятно: цветок в волосах сестры.

– Он был в Бангоре, – сказала она. – Один. Тильда тут ни при чем, Бел.

– А, а причем тут Тильда? – не понял Леарза, переводя взгляд с одного на другую.

– Каким же это образом ты туда добрался, мне интересно? – спросил Морвейн.

– По воздуху, – не моргнув глазом, ответил руосец. На каменном лице Морвейна ничего не отразилось, но его голос стал как будто вкрадчивее.

– На аэро? И когда же ты научился управлять им?

– Н-неделю назад, – честно признался Леарза. Морвейн дернул бровью.

– Что, сам? Или кто-то научил тебя?

– А чего там управлять, – удивился китаб. – Там управление не сложнее планшета. И…

– Леарза! – перебила его Волтайр, в глазах которой отразился запоздалый ужас. – Ты в одиночку летаешь на аэро? И ты даже ничего не сказал ни мне, ни Белу?

– А что?

– Н-да, – буркнул Морвейн, сунув руки в карманы штанов. – И профессор Квинн еще сомневался, сумеет ли этот прохвост ассимилироваться в Кеттерле.

– Я всего лишь позаимствовал аэро… – сказал Леарза, потом сообразил, что говорит, и растерялся. – Ну, ты вечно отсутствуешь, а Волтайр была занята…

Но Бел уже вышел с кухни, не сказав больше ни слова; Волтайр обернулась к зеркалу и поправила цветок в волосах.

– Я не хотел его злить, – расстроился будто китаб. – И тебя тоже. Извини! Просто мне хотелось посмотреть… и Корвин уехал, и Сет, а Тильда работает и сказала, что у нее мало времени, а…

– Он на самом деле рад, – перебила его женщина. – Только не умеет это показывать. Так что, и ты все это время просто ездил по городам? В одиночестве?

– Ну да, – Леарза развел руками. – Я где только не побывал! Хочешь, покажу карту? Я отмечал каждый город, в котором был, красным цветом…

Волтайр наконец улыбнулась; она и сама не знала, что была очень хороша с этим алым цветком в волосах, бледная от высохших слез, с блестящими глазами.

– Покажи, – сказала она. – Только в следующий раз поедем вместе, договорились?

– Ладно, – завороженный, согласился Леарза.

* * *

Она пришла и на следующий вечер, хотя особенно счастливой не выглядела, все так же жадно ела, давясь чаем, и спешно принялась раздеваться. Он остановил ее на середине, намочил платок водой из пыльной бутылки и вытер ее грязное лицо.

Она сидела смирно, не дергаясь, и только недоуменно хлопала глазами.

Таггарт знал, что она живет в такой же крошечной комнатушке совершенно одна, и родных у нее, кажется, не было. С чистым лицом она выглядела моложе, в ней даже была своеобразная привлекательность, и потом, когда она стояла перед ним нагая, чуть раскачиваясь, и расплетала свои волосы, он подумал, что она напоминает репей: невзрачная, цепкая, никому не нужная и так отчаянно желающая жить.

Она не то чтобы мешала ему, и он не стал ее отталкивать от себя, позволил переночевать в тот раз, а там прошла целая неделя, в течение которой Нина все оставалась у него, и вот Таггарт, вернувшись к себе, обнаружил, что она деловито согнулась на его постели над порванной рубахой, делая аккуратные маленькие стежки кривой иголкой.

Так закончился месяц, и в следующем Нине уже выдали ее плату, а она сложила деньги перед Таггартом и продолжала жить у него, и он даже привык.

– Я поначалу боялась тебя, – как-то призналась она, сидя в постели со скрещенными ногами, пока он возился с очередной схемой возле лампы. – Ты не такой, как все, есть в тебе что-то… пугающее.

– Что же? – безразличным тоном спросил он.

– Не знаю, – сказала Нина, трогая себя за пальцы на ноге. – Может, ты никогда не злишься. Поэтому. И вообще у тебя всегда одинаковое лицо, будто ты совсем ничего не чувствуешь.

Таггарт посмотрел на нее, и уголок его рта приподнялся.

– Я привык держать свои чувства при себе, – пояснил он. – …А теперь ты боишься?

– Нет, – доверчиво отозвалась женщина. – Я рада, что тогда поборола свой страх и пошла за тобой. Внутри ты совсем не такой холодный, как снаружи.

Он отвернулся, вновь обратив свое внимание на схему. Она была похожа на ребенка, и он осознавал, что она в действительности так и не шагнула за какую-то определенную черту, делающую из ребенка взрослого; но в этой своей детской простоте она верно поняла его, можно даже сказать, что и раскусила. Она точно определила, чем он отличается от остальных закованных и даже аристократов.

Нина молчала, дергая себя за ступню, но сидеть без дела ей было скучно, а спать он еще не собирался, и она сказала:

– Когда я была маленькой, я знаешь о чем мечтала? Что какой-нибудь аристократ влюбится в меня и заберет к себе в Централ, а там сделает такой же аристократкой.

– А что, такое разве случается? – хмыкнул Таггарт.

– Конечно же, нет, – снисходительно улыбнулась Нина. – Аристократами не становятся, ими только можно родиться. Но каждая девочка в детстве мечтает об этом…А ты мечтал о чем-нибудь?

Он задумался, подняв взгляд.

– Я хотел встретиться с инопланетянами, – потом сказал он. – Полететь в космос, ну все такое.

Нина нахмурила тонкие брови, удивленно посмотрела на него.

– Разве тебе не было страшно?

– Чего?

– Встретить… других. А если они захотят убить всех нас?

– С чего бы это им?

– Ну… но ведь во всех сказках обязательно приходят злые инопланетяне, которые всех хотят убить.

Таггарт оперся ладонью о корпус схемы, почти что грустно рассмеялся. Ее детского сознания не хватало, чтобы перешагнуть через сказки, и он знал это. И уж конечно, его настоящая мечта, которую он лелеял еще мальчишкой и из-за которой пошел в разведческий корпус, была недосягаема для ее понимания.

– Ну, разумеется, я мечтал не о таких инопланетянах, – сказал он.

Нина поежилась.

– Я слышала страшные истории, – призналась она, обхватила себя ладонями за узкие плечи. – Кто-то говорит, что это все было на самом деле. Что когда-то мы жили на другой планете, но потом нас прогнали и хотели уничтожить. Мудрый Арлен спас нас и привел сюда, а злые инопланетяне не нашли нас здесь, но говорят, что когда-нибудь они нас найдут и перебьют всех.

– Такого я не слышал, – осторожно сказал Таггарт, больше делая вид, что продолжает ковыряться в схеме. – Расскажи.

– Арлен был сыном бога и привел нас на Анвин, – послушно произнесла Нина. – Много людей шло за ним, но до конца дошли только самые верные, остальные рассеялись по чужим планетам и все были убиты. Корабли врагов преследовали нас день и ночь. Наконец Арлену удалось обмануть их, но мы все летели и летели в пустоте, и не было ни одной планеты, на которой мы могли бы устроиться. Тогда Арлен воззвал к богу, и в этот самый миг показалась красивая звезда, вокруг которой и движется Анвин. Арлен сразу понял, что бог послал нам спасение, и мы приземлились тут и построили первый город…Неужели ты и вправду не знаешь этой истории?

– Мне некому было рассказывать сказки, – соврал Таггарт. – И что, эти инопланетяне, которые гнались за нами, когда-нибудь нас действительно найдут?

– Ну, так говорят, – ответила Нина. – …Иди сюда, мне холодно. И страшно. Это все ты со своими вопросами.

Он бездумно отложил отвертку в сторону и забрался к ней в постель. Она в самом деле замерзла, прижалась к нему. Она была потерявшимся ребенком, бездомным животным, прибилась к нему, как щепка к холодному чужому берегу, и вот-вот новой волной ее унесет прочь, быть может, окончательно поглотит и уничтожит, но пока она была рядом и доверчиво льнула к его груди, и Таггарт, закрыв глаза, принялся почти что ласково гладить ее по волосам.

Той ночью ему долго мучительно снился Венкатеш и залитое кровью лицо Мэй.

* * *

Он познакомился с ней еще в стенах ксенологического университета, где оба проходили обучение, и с первых же дней она потешалась над ним, как умела только она; он целую неделю пребывал в уверенности, что она человек, а когда открылось, что она андроид, весь курс хохотал над незадачливым молодым кибернетиком. С той поры отношения у них выстраивались в подобном ключе, Мэй все задирала его, а Таггарт даже начал сомневаться, правильную ли дорогу он избрал, но с андроидами он все-таки имел дело с глубокого детства, поскольку его отец работал в лаборатории, и наконец, уже на Ятинге, ему представился случай доказать ей это.

Они заключили брак незадолго до того, как были отправлены с очередным заданием на Венкатеш.

Венкатеш представлял собой бескрайние джунгли, дожди там шли месяцами, и все гнило, но в первые дни Таггарт рвал яркие крупные цветы для Мэй и вплетал в ее черные волосы.

Это была почти легенда, истинность которой они смогли установить сильно не сразу; в легенде говорилось, что у великого мудреца Арджуны были два ученика: Ману и Виджал. Эти ученики достигли небесной мудрости и превратились в богов.

На самом деле мудрец Арджуна действительно существовал и создал развитое мистическое учение, в котором главной целью человеческого существования объявил достижение бессмертия. У него было огромное количество последователей; были у него и ученики, двое из которых, оба из знатных семей, считались лучшими из лучших и страшно соперничали за титул преемника. У них была и еще одна причина враждовать: прекрасная Адитья, юная принцесса, в которую оба они были влюблены и добивались ее руки.

Адитья не выбрала никого из них и, чтобы ей и дальше не пришлось выбирать, совершила ритуальное самоубийство, взойдя на костер.

Тогда беловолосый Ману приказал своим последователям заточить его в хрустальном гробу и молиться ему днем и ночью; так они и сделали. Он обещал им, что, когда он станет богом, он наделит бессмертием и их: за преданность. Ману умер от нехватки кислорода, и Таггарт своими глазами видел его ссохшееся черное тело, согнутое в хрустале неестественным образом. Но его последователи молились ему, как он и завещал им, и их истовая вера сделала то, чего хотел Ману.

Его тело было мертвым, но не до конца. Что-то теплилось в этой чудовищной мумии; Таггарт, бывший у жрецов Ману послушником, подолгу сидел в храме, где стоял хрустальный гроб, и временами уставшему молодому кибернетику мерещилось, будто мумия шевелится.

Виджал развивал то же самое учение и, видимо, пришел к похожему выводу, но его последователи заключили его, медитирующего, в гранитный саркофаг. Один из них был постоянно на свету, другой во тьме; люди молились и тому, и другому, и рано или поздно между поклонниками двух обожествленных мудрецов просто должна была вспыхнуть война. Поначалу, видимо, силы их были равны, но впоследствии что-то случилось, и мощь Виджала, чьи последователи неслыханно жестоко уничтожали поклонников Ману, резко начала расти.

Разведчики Кеттерле, однозначно расценив роль Ману, приняли его сторону и исподтишка принялись влиять на ход событий, пытались добраться до гранитного саркофага Виджала и уничтожить его.

Бури между тем становились все сильнее и опаснее, а в джунглях все продолжало гнить.

Ученые на Кэрнане писали огромные трактаты по поводу бессмертия и божественности Ману и Виджала, а Венкатеш медленно умирал; чуткие приборы на орбитальной станции показывали чрезмерные сейсмические колебания, вода в реках в один прекрасный день оказалась отравленной, и хотя поклонники Ману фактически одолевали виджалитов, мир клонился к своему закату, что бы ни делали разведчики, и Эохад Таггарт, в те дни уже ставший в глазах венков полноценным жрецом Ману, в отчаянии раскачивался на корточках перед хрустальным гробом обожествленного мудреца, пытаясь понять, что они делают не так.

Потом к нему пришла Мэй и сказала: «Мы должны остановить Ману».

Он смотрел на нее, как на сумасшедшую. Но Мэй настаивала; они страшно разругались в ту ночь, и Мэй ушла в темноту.

Он не догадывался тогда, что она уже какое-то время втайне общалась с последователями Виджала, передавая им сведения об их противнике, более того: той ночью Мэй приняла окончательное решение и открыла виджалитам всю правду. Она рассказала о том, что чужие люди, явившиеся с неба, скрываются среди них и помогают Ману, и с тех пор стала сражаться на стороне Виджала. Она надеялась так вернуть равновесие, некогда существовавшее между заклятыми врагами. Ей это не удалось; баланс окончательно оказался разрушен. Виджалиты снова начали выигрывать войну. Лекс, постоянно анализировавший обстановку, принял решение активнее помогать проигрывавшим сторонникам Ману; исход становился все более очевидным, когда сила Ману стала таять, а в один прекрасный день тела убитых начали подниматься и вновь вступать в бой на стороне Виджала. В этих сражениях гибли и разведчики; и их превосходящее мечи и копья венков оружие не могло остановить живых мертвецов.

Бел Морвейн предложил этот рискованный план, который даже не было времени согласовывать с Лексом и ученым советом; Таггарт согласился, и небольшой группой они отправились на гору Анантарам, в самое сердце владений Виджала. Еще четверо из них погибли во время этой отчаянной вылазки, однако Морвейн, Таггарт и Каин достигли своей цели. Мэй преградила им путь. Мэй сражалась, как львица, она вывела из строя Каина, сбросив его со скалы, и почти задушила Бела Морвейна; однако Эохад Таггарт, с детства имевший дело с андроидами, хорошо знал, как их останавливают.

Он выключил ее; вдвоем с Морвейном они опрокинули гранитный гроб, отчего тот раскрылся, и хранившаяся в его недрах мумия вспыхнула синим пламенем.

Но ничего это не изменило, и разведчикам вскоре пришлось окончательно покинуть погибшую планету.

Венкатеш помог ученым ксенологического института разработать свою теорию массового бессознательного, а в груди Таггарта оставил глубокую рану.

* * *

Промышленный центр Сида, располагающийся в большом искусственном оазисе посреди пустыни Ор-Торог, славился своими небоскребами, некоторые из них были столь высоки, что на верхних этажах были герметичные окна; выбраться на крышу такого небоскреба было при надобности возможно, но для работ туда отправляли обычно машины, а людям настоятельно рекомендовалось надевать дыхательные маски.

В это время на Сиде, расположенном в южном полушарии Кэрнана, царила глубокая ночь и столь же глубокая весна; деревья, опутавшие город паутиной у подножий небоскребов, только еще пробуждались ото сна, снег таял, образовывая ручьи, и крыши были мокрые и обледенелые по позднему времени.

Стоянка аэро в этом районе находилась внизу, на земле, и широкий тротуар вел к самому высокому зданию города: информационному центру. По тротуару шли два человека, вынужденные огибать лужи и иногда перепрыгивать через них. Оба они были примерно одинакового роста: худощавый юноша с густой копной чуть вьющихся волос и женщина на вид лет тридцати, одетая в легкий черный плащ. Парочка была вовлечена в яростный разговор, и время от времени юноша забывался и наступал прямо в лужу, а женщина, когда на нее попадали брызги, сердито вскрикивала.

– …Зачем?

– Не знаю! Какая разница? Цель не хуже любой другой!

– Надо искать не просто самые высокие, – воскликнула Волтайр, – а это она и была, – а те, с которых лучше всего обзор! Что толку смотреть на облака сверху? Можно и на аэро с таким же успехом полетать!

– Но в аэро ты за стеклом, – возразил ей Леарза. – А на крыше… Черт возьми, это просто непередаваемое ощущение, вот сейчас увидишь!

– И много крыш ты облазил?

– В тех городах, что на карте отметил красным, я залез на крышу самого высокого здания, – он задрал нос. – А это означает, что счет приближается к сотне!

– Сумасшедший!

– Да чем это тебе не нравится?

– Во-первых, это опасно! А если свалишься?

– Я осторожен.

– Ну… а во-вторых, не все же крыши открыты для публичного доступа!

Леарза не сдержался и широко ухмыльнулся. Потом извлек из кармана куртки пластиковую карточку и помахал ей перед носом Волтайр. Женщина даже остановилась.

– Это что? – недоуменно спросила она.

– Ключ, – сказал Леарза. – Я записал чип на этой карточке таким образом, что она перегружает замок, и тот на время отключается.

Волтайр раскрыла рот, глядя на него круглыми глазами, закрыла, потом раскрыла снова. Кажется, она не знала, что на это ответить. Наконец у нее вырвалось:

– Ты? Записал чип? Еще три недели назад ты слов-то таких не знал!

– Когда я задумал все это, я отыскал в сети учебник, – гордо пояснил Леарза. – Не так-то уж это все и сложно было! Достаточно разобраться, по какому принципу работают ваши замки. В Кеттерле, видать, воровство не принято? Обычный железный замок в сабаине было труднее взломать!

Волтайр всплеснула руками, потом до нее дошло, что это означает.

– …И ты пробирался даже на те крыши, куда было нельзя!

– Ничего же не случилось? – ухмыльнулся он. Светлые глаза Волтайр уставились на него, а потом на башню информационного центра впереди. На ее круглом лице отразилась работа мысли.

– И ты хочешь меня сейчас затащить на эту самую крышу? – ахнула она. – Там же разреженный воздух!..

– Пять минут продержимся, – пожал плечами Леарза. – Зато вид оттуда должен быть шикарный! И облаков сегодня нет!

– Зачем? – почти простонала женщина. – Хочешь видов – отправляйся на орбитальную станцию, вот уж выше некуда!..

– Нет, на крышу интереснее!

Она сокрушенно покачала головой, а он схватил ее за руку и почти потащил вперед. Волтайр какое-то время пришлось бежать следом, перепрыгивая через лужи, потом она воскликнула:

– Да куда ты несешься!..

Он отпустил ее, но не остановился, и она все равно была вынуждена догонять его.

– Ты сама хотела поехать со мной, – ехидно напомнил Леарза. – Я мог бы и один слетать!

– После того, что я узнала, я ни за что не отпущу тебя одного!

– Ага, будешь вместе со мной рисковать свалиться с крыши!

– Леарза! – почти взвизгнула она, в тот самый момент споткнувшись.

– Не бойся, – расхохотался китаб. – Я всю жизнь провел в горах и частенько лазал по скалам. Если что, я тебя поймаю!

– Ты издеваешься!..

Тем не менее они добрались до входа в информационный центр, где, притихнув, забились в лифт и доехали до последнего этажа.

Там все толклись какие-то люди, ходили по коридорам, наконец Леарза подгадал момент, когда никого поблизости не было, и использовал свой магнитный ключ; дверь пискнула и открылась, как открывались перед ним абсолютно все двери этого чужого мира с некоторых пор. Двери открывались перед ним и все больше отдаляли его от его прошлого, засыпанного песками Саида. Молодой сообразительный руосец наконец освоился с окружающей его действительностью и научился использовать ее преимущества; когда-то он только мог мечтать о том, чтоб использовать силу молнии или смотреть на небо через тысячу луп, а теперь безграничные объемы знаний, накопленные в Кеттерле, все беспрепятственно открывались ему вместе с дверями, и Леарза, научившись почти что виртуозно использовать поиск на своем планшете, с которым теперь не расставался, временами задавал в море необъятной информационной сети Кеттерле самые разные вопросы.

Они вдвоем скользнули в короткий темный коридор, обшитый металлом; другая дверь, более солидная, оказалась перед ними, и Волтайр с надеждой в голосе сказала:

– Эту-то ты не откроешь.

Но Леарза только ухмыльнулся ей и подошел к цифровому замку, расположенному на стене слева от двери; не прошло и пяти минут, как раздался предупреждающий сигнал. Волтайр обреченно закатила глаза, Леарза вдруг схватил ее за руку и буквально вытащил за собой.

Она открыла рот, с непроизвольным ужасом почувствовав, как трудно дышать. Чудовищной силы ветер, казалось, еще уносил те остатки кислорода, которые она пыталась вдохнуть, и едва не сбил ее с ног; Волтайр опрометчиво сделала еще шаг вперед и завизжала, когда ветром ее буквально толкнуло в сторону.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю