Текст книги "В прятки с «Прятками» (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Увижу тебя еще раз тут, изуродую, поняла?

– Эрик, ты что, слишком сильно ударился головой? В чем дело? Или сомнительные прелести неофитки, больше похожей на кузнечика, тебе милее?

– Ты совсем ох*ела? – темный туман заволакивает сознание и мешает мыслить адекватно. Одна только мысль вышла на первый план – она мне не подчинилась! Она смеет мне перечить! Преодолев расстояние между нами, я просто отшвыриваю ее в стену так, что слышится глухой удар тела о бетон. – Ты забыла с кем ты разговариваешь, уродка? Иди тряси своей пи*дой перед рядовым составом и им же выкатывай свои претензии, – моя рука сжимается у нее на горле, вызывая у девицы лишь невразумительные хрипы. Ее обнаженное тело… беспомощность и ощущение полной власти как-то странно действует, опьяняет и возбуждает одновременно. Схлынувшая было эрекция вдруг возникла с новой силой, а вместе с ней дикое желание, животное, не имеющее отношения ни к чему человеческому.

Отпустив горло девки, я, не соизмеряя силы, вдариваю кулаком по ее животу, ломая ей ребра, а потом несколько раз по носу, превращая его в желе и заливая лицо ее кровью. Она даже вскрикнуть не успела, только хватала воздух и мычала с открытым ртом, чем напоминала корову на скотобойне. Мерзкая, голая до пояса… А, кстати, почему только до пояса?

Намотав ее патлы на кулак, я тащу ее туда, где грудой лежит моя форма. Выудив нож, я поднимаю к себе ее лицо, поигрывая оружием и примериваясь с чего бы начать.

– Не убивай… – шепчут ее онемевшие губы, а мое лицо растягивается к неестественной улыбке, которую я не могу сдержать.

– Не волнуйся, некрофилией я не страдаю. Трахну тебя, только потом прирежу, – гадко выцеживаю сквозь зубы и рывком поднимаю этот кусок мяса на ноги, разворачивая к себе спиной и приставляя к ее шее нож. – Хотела меня? Говори, хотела?

– Да, – еле слышно отвечает она и для достоверности еще и кивает.

– Значит, получишь. – Лезвие ножа медленно ползет по ее коже, немного сильнее чем на грани, оставляя за собой темную дорожку. – Любишь доминирование? – девку трясет, она вся бьется в конвульсиях от страха и боли, но меня только больше заводит ее запах, кровь, смешанная с ужасом и отчаянием. Не желая больше растягивать, я швыряю ее на пол и начинаю сдирать с нее игривые шортики, помогая себе ножом и раня ее еще сильнее. Она только всхлипывает, и меня это страшно бесит. Схватив ее за волосы, я несколько раз прикладываю ее лбом о бетон, угрожающе шипя: – Заткнулась дура, сейчас же!!!

Наконец, мне удается освободить ее от тряпок, член уже просто лопается от желания хоть куда-нибудь его всунуть. Девка не сопротивляется, только тихо поскуливает, пока я *бу ее прямо на полу, вне себя от наслаждения. Надо же, как мне этого не хватало, чего-то такого, грязного, отвратительно уродливого… Не желая себе ни в чем отказывать, я кончаю, испытывая потрясающие по своей силе эмоции, не сдержавшись, даже застонав при этом. Потом резко покидаю ее тело, с хлюпаньем выдернув член, и иду ванну.

– Ты урод и псих, – выцеживает девица мне в спину. Чувство невъеб*нного раздражения, которое удалось погасить на время, снова поднимет голову, и я метнувшись к его источнику, опять хватаю ее и встряхиваю посильнее.

– Дно пропасти – вот твое место, если ты еще раз откроешь свой хавальник и скажешь что-то подобное, поняла, дырка?

Несмотря на то что она испытывает боль, смотрит с ненавистью, но мне начхать на это. Всего на долю секунды мне показалось что-то неправильное во всей этой ситуации. Может быть, это окровавленное и изуродованное лицо, а, может быть, неведомый мне ранее пожар пониже пояса, который удалось потушить только вот таким… способом. Давно, однако, со мной такого не было, думается вдруг и я отпускаю безвольное тело.

– Убирайся. Распустишь язык, ты знаешь где окажешься, – я больше не слушаю ее, меня опять терзает головная боль. А еще и к Максу идти. Надо найти обезболивающее. Когда я вышел, о том, что здесь произошло, напоминают только малоаппетиные лужицы, оставшиеся после нашего с девицей сношения. На стене и на полу размазанными кляксами алеют кровавые отпечатки, но почему-то это заставляет лишь глумливо ухмыльнуться.

Разговор с Максом определенно вносит свежую струю в нашу и без того интересную жизнь. Я-то понятно, изо всех сил делаю вид, что мне плевать, но холодок по спине пробегает оттого, что лидер мне поведал. А дело в моделировании, и не просто моделировании, а тотальной симуляции… Да уж, способностям интриговать Джанин разве что Сэму уступает, а ведь я так и не выяснил, что одному из лидеров нужно от мелкой неофитки. Все эти несколько дней до зачетных боев и финального теста, она как-то выпала из моего поля зрения и появилась там только сейчас, когда я вспомнил об игрищах наших лидеров с Эрудицией.

Моделирование предполагается сразу после завершения инициации… Плохо. Подготовиться не успею. Жаль съезжать с насиженного места, бл*дь, очень жаль, но тут ничего не поделаешь. У меня своя игра, ублюдки. И вам меня не переиграть.

Перед зачетными боями тренировки у неофитов становятся дольше, и это несмотря на то, что пейзажи они тоже проходят довольно часто. Финальный тест не за горами, и надо бы уже следить за рангами, хотя все это после того, что рассказал мне Макс не кажется столь уж существенным. Все равно эти придурки станут послушными рабами Джанин. А потом и моими.

– Эрик, ты чего пришел? Или ты высматриваешь кого? – обратился ко мне Фор, и снова раздражение и жгучая ненависть обрушиваются на меня внезапно. Я ведь знаю, что он дивергент, почему бы не пустить ему пулю в лоб прямо сейчас? И срать на всех, на Макса, на этого придурка Сэма… А кстати, где мелкая, что-то давно про нее не слышно, неужели поприжала хвост и не вляпывается больше во всякую х*йню?

– Нет. Почему неофиты тренируются, будто их окунули в чан с тормозной жидкостью? Стоит мне только отвернуться, и они начинают халявить!

– Ты от Макса пришел такой… раздраженный? – он сначала явно хотел ругнуться, но потом решил не нарываться. И правильно.

– У нас зачетные бои на носу, не забыл? И почему не все неофиты в сборе? Где эти курицы беспокойные?

– Ты имеешь в виду кого? – набычился Фор, сверля меня взглядом.

На какое-то мгновение мне показалось что всё. Я исчерпан до дна и теперь меня ничего не остановит. В глазах потемнело, а сознание уже привычно накрыла темная пелена и я гаркнул:

– Неофиты!!! Строиться!!!

Фор все смотрит на меня пристально, а я отошел, потому что еще секунда в обществе этого урода… Пока стадо, которое готовится называть себя бесстрашными, путано встает в шеренгу, я чувствую на себе неодобрительные, опасливые и даже иногда испуганные взгляды. Они боятся меня, и это хорошо. Даже как-то отпустило.

– Я вижу, что вы все здесь сборище слюнтяев и слабаков. И вам не место во фракции. Но раз уж вы дошли до зачетных боев и финального теста, я хочу сделать вам подарок. Зачетные бои назначим сегодня же, сейчас!!! Где остальные неофиты и почему не все в сборе! Не слышу!

– Эрик, Эшли в лазарете, у нее сильный ушиб… – Фор тем временем подошел и встал у меня за спиной, говоря все это вполголоса. Я обернулся и смерил его тяжелым взглядом.

– Я не к тебе обращался сейчас!

– Но Я тебе говорю, она на лечении, и не может продолжать пока тренировки…

Нееет, Фор, ты меня не разведешь так просто. Я не буду устраивать с тобой разборки при неофитах, много чести. Вот ублюдок, может одним своим появлением выбесить так, что в глазах темнеет. Я, резко качнувшись в сторону, обхожу его и почти бегом иду в лазарет. Подошвы моих ботинок отбивают глухой ритм по коридорам Бесстрашия, а сердце стучит в грудину в такт им. Я не знаю, что сейчас сделаю с ней, но от убийства пока все-таки придется воздержаться.

Когда я стремительно вошел в палату, она подняла на меня спокойный взгляд и улыбнулась.

– Лидер пришел проведать свою неофитку? – спросила она и я уже хотел было сказать что-то такое… чтобы поставило крест на всем. Абсолютно. Мне не нужно возиться с этой девицей дальше, это было помутнение, идиотство, я вдруг позволил себе какие-то не присущие мне эмоции, и сейчас надо все это прекратить. Но слова отчего-то застряли в горле. Я только стою и сверлю ее глазами. Она меня явно не боится. Теперь. После нашего секса в машине.

Воспоминания вдруг прорвались как будто бы сквозь завесу. Явственно ощутился запах прелой листвы, свежесть дождя, прикрытые глаза, цвета шоколадной патоки… Меня прошибает холодный пот и в то же время в груди растет раскаленный шар. Нужно срочно что-то сделать или сказать, нельзя стоять и пялиться на нее, когда секунды уже собираются в минуты.

– Какого хрена ты здесь застряла? – мягче, чем хотелось, выдаю ей вопрос, – ты не собираешься участвовать в зачетных боях? К изгоям захотела?

– Зачетные бои на следующей неделе… – вздумала оправдываться она, и мне необходимо втянуть в легкие побольше воздуха, потому что память услужливо подкидывает сладостный стон именно этим, ее голосом. Сжав челюсти и катнув желваками, я стремительно подхожу к ней и выдергиваю с койки за локоть.

– А я объявил их сегодня, – сообщаю ей, пока почти выношу ее из лазарета, – и если ты не хочешь оказаться у изгоев прямо сейчас, ты БУДЕШЬ в них участвовать!

– Эрик, мне придавило ногу сильно, я думала у меня еще будет время… – я вижу, что она действительно подволакивает конечность, но мне на это совершенно плевать.

– Хочешь отправиться на хрен – вперед, я тебя не держу. Но если ты хочешь хотя бы попытаться, значит, пойдешь сейчас туда и уберешь со своего лица это ох*евшее выражение. Даже если ты будешь последняя, это ничего не значит, потому что основной результат дает финальный пейзаж страха. Пройдешь его, считай осталась. Но неучастие в зачетных боях, это прямой вылет, усекла?

– Это было обязательно? – в ее голосе проскакивает холод. Она все еще не боится меня. И я не уверен, что хочу этого.

– Что ты сказала? – с угрозой в голосе спрашиваю ее.

– Я спросила насколько обязательно было именно сейчас проводить зачетные бои. Но это неважно, я уже получила ответы на все свои вопросы. – она вырвала у меня руку, которую я, оказывается, все это время держал, и, немного прихрамывая, но до предела выпрямившись, проковыляла в Яму. Ну, ладно, твою мать. Посмотрим, кто кого.

====== «Глава 3» ======

Эшли

Осторожно ступая босыми ступнями по холодному камню полов, стараюсь не обращать внимания на ноющую лодыжку, а внутри меня шкварчит просто исполинское недоумение. Что это было? Как понимать? Нахрена он назначил зачетные бои именно сегодня, чтобы я вылетела в красную зону? Прелестно! Увы, лидер меня не то что посвящать в свои грандиозные планы не собирается, но даже и объяснять ничего не планирует. Сдернул с кушетки и выставил в коридор. Здорово! Браво! Придурок!

Кое-как вползаю в Яму, под недоумевающие лица неофитов. Линн присвистнула, глядя как споро я умею передвигаться. Питер бурчит, что разделать меня под орех, как два пальца об асфальт. И против кого меня выставят, интересно? Ну да, боец из меня сегодня никакой, вот только Эрика это мало волнует. А я ждала его, как распоследняя идиотка, обрадовалась еще, что пришел. Соскучился? Увидеть захотел? Волновался? Ага. Щаз. Разбежалась. Держи карман шире. Чувствую себя полной дурой. Обидно. И сердце об колючки его взгляда исколото. Сукин сын! Мне отчаянно хочется затопать ногами, как капризному ребенку, но вместо этого только задираю подбородок выше некуда. Ну вот что ты за человек, Эрик, почему не можешь хоть что-то нормально сделать, не опаскудив? Обязательно опять выпячивать свою раздражительность и надменность? Зачем? Чтобы обидеть, оттолкнуть...

– Шевелись, давай. Иначе до ночи будете торчать у меня все в Яме. – настойчиво посоветовал Эрик, обходя меня и с комфортом устраиваясь на своей излюбленной плите, уперев локти в колени, чтобы наблюдать за спаррингами. На лице само безразличие и высокомерность.

– Эшли, ты как, сможешь тренироваться? – с сомнением посматривает на меня Фор, и выглядит при этом явно недовольным. Желваки так и гоняют по скулам и глаза штормовые, но вот перечить лидеру не решается.

– Конечно, никаких проблем? – ну-ну, будто мне кто-то выбор оставил. Но стараюсь выглядеть как можно непринужденней, чтобы не показывать своих эмоций. А в животе скрутился колючий еж.

– Ладно, разминайся и приступим.

Черт, даже обезболивающим не дал закинуться. Ладно, может, если не думать о боли, то ее и не будешь чувствовать? Ага как же, щаз! Интересно, кого Фор выставит мне в противники, если Питера или Дрю, то мне точно конец. Юрайя и Уилл особо лупить не будут. Эх, ладно, куда деваться с подводной лодки, была – не была! Авось, моё дело не такая уж и труба, канализационная...

– Помните! Что выиграть у более слабого противника это не почетно, – громко и уверенно провозглашает Фор отходя от доски с нашими именами. Мое стоит напротив имени Линн. Ну супер, просто! Это Фор решил так позаботиться, что ли? Хотя… У этой неугомонной по пейзажам все супер, глядишь и не окажется она в красной зоне.

Эрик только фыркнул на реплику Фора, но ничего не сказал. Сидит, головой качает, идиот.

Мы с Линн карабкаемся на ринг, а она только что бровями не поигрывает, взгляд ореховых глаз лукавый, сияет пакостными задумками, явно хочет мне что-то сказать. Я навострила уши и уже в первом схождении услышала хитрый шепоток:

– Крошь, хочешь, устроим лидеру вырванные годы? А? Что-то типа эротического шоу, – она держит меня в захвате, но я выворачиваюсь и, подкатившись ей под ноги, оказываюсь у нее за спиной.

– Это как это? – делая выпад, спрашиваю тихонько.

– Ну, будем не столько драться, сколько обжиматься. Да не боись ты, я нормальная, – завозмущалась она, глядя на мои приподнятые брови, – просто очень уж хочется взбесить твоего милого, сидит с такой самодовольной рожей, будто ему плевать, что ты ранена. – Линн снова берет меня в захват сзади, а я, натянув на моську коварную улыбочку, замерла на минуту и извернувшись, чмокнула ее в губы.

– Это имела в виду? – и бросив корпус чуть вперед, перекидываю легкую девушку через себя, садясь на нее сверху и уперевшись руками в маты, рядом с ее головой. Она провела по моей спине пальчиками, хитрюще сощурившись и хихикая. Потом подбросила бедра вверх так сильно, что я скатилась с нее, а она сама наваливается на меня и начинает по мне елозить. Меня ржач разбирает такой, что сдерживаться совсем не получается. Смеясь беззвучно, я шлепаю Линн по заднице, а она, вытаращив на меня глаза, расплывается в довольной улыбке, проговаривая одними губами «ВАУ!» Ой, припадочные. Ну ладно меня очередное сотрясение некисло подкосило, а она-то чего? Вскакивает и снова встает в стойку.

– Вот козлина, сидит и даже бровью своей пирсинговой не ведет, – зашипела подружка, оказываясь опять рядом со мной, – ну вот не верю я, что его не проняло, хоть по нему и не скажешь!

– А я верю, как по мне, так ему, вообще, на меня плевать, – хмуро тяну я, а Линн прищурилась.

– Ничего, мы ему сейчас покажем, как надо, если он забыл!

Озорство уже полностью заместило всю серьезность. Не, ну а чего, он сам, что ли, не понимает, как глупо все это! Кому придет в голову выставлять на поле боя раненых, это же... неправильно! Линн уже снова повалила меня, да я особенно-то и не сопротивлялась, а когда она совсем потеряла бдительность, перевернула ее на спину и снова заняла лидирующую позицию. Она завихляла бедрами, а потом весьма нескромно обхватила меня ногами. Вот коза! И тут до парней доперло...

– Вау, классно, а сиськи покажите? – хлопая в ладоши, орет Питер, а остальные бесстрашные принялись улюлюкать и подбадривать.

– Передерни за уголком, на большее тебе не стоит рассчитывать! – гаркнула урожденная в ответ. Я чуть скосилась на Эрика, его физиономия не выражала ничего, кроме надменного презрения. Тьфу ты, бл*дь, не проймешь его ничем.

– Хорош фигней страдать, деритесь! – только и прикрикнул лидер, а я скатилась с Линн и снова встала в стойку.

– Слушай, а ты не знаешь, чего это он? – уворачиваясь от моего пинка и давая мне несильный пендель, тихонько спрашивает бесстрашная, – так тебя обхаживал на «сафари», а теперь сидит как пень.

Самой бы хоть кто-нибудь намекнул. Эрик – это запутанный лабиринт с острыми углами, никогда не знаешь, куда завернет. Вот где логика спрашивается? Где? Утонуть я тебе не дам, замерзнуть тоже. Зубами поскребу на твои синяки и голожопому гоблину трогать не позволю. А теперь, собственными растатуированными ручонками поставлю под удар. И чего добивается, не знаю. Чего он, вообще, задумал?

– Линн, если вылететь не хочешь, давай ты просто уложишь меня с моей ногой, и я пойду уже баиньки. – напридуривавшись, все же одергиваю подружку. Инициация – есть инициация, и тут уж никаких обид.

– Ага, ирод так тебя и отпустит, как же, – косясь на Эрика, бормочет девушка. – Я по своей группе одна из первых, если зачет завалю, погоды не сделает. Так что не трынди, Крошь, а приложи уже меня посильнее, и я отправлюсь в долину забвения!

Окаянства не хватает, но я представляю, что это обычная тренировка, а тело уже автоматически реагирует на атаки, ставлю блоки, нападаю и уворачиваюсь. Даже боль в лодыжке ушла на задний план в азарте боя. После очередного моего выпада, когда мне удалось достать юркую девушку, она свалилась и больше подниматься не стала.

– Ты что, сдаешься? – угрожающе спрашивает Эрик, а Линн не отвечает, будто бы вырубилась. Ну актриса погорелого театра…

– Эшли победила, все, хватит уже! – делает отмашку Фор. Эрик бросает на него тяжелый взгляд, но ничего не говорит, а усаживается обратно на свой насест, растирая подбородок ладонью.

Ну вот, теперь мне ждать следующего этапа, там, скорее всего, будет парень, и мне уже точно не победить. Чего спрашивается, какая муха Эрика-то укусила, назначать зачетные бои раньше?

Следующим против меня выходит Лукас, ну тут я уже дала волю своему отчаянию, судорожно вспоминая все тренировки и наставления, куда надо бить подкаченного парня, выискивая его слабые стороны. Изворачивалась я знатно, успела несколько раз зарядить ему по ребрам и по почкам, и даже один раз он у меня завалился, но стоило ему только задеть подсечкой мою раненую ногу и, не контролируя особенно удар, попасть мне по челюсти, как панорама закружилась каруселью, и я рухнула на ринг как подкошенная. Ну, Эрик, сукин сын, ну бл*дь, я тебе это припомню еще, паршивец!

– Эшли, ты как, нормально? – тревожно спрашивает у меня Фор, забравшись ко мне и поворачивая к себе мою головенку. А у меня перед глазами все плывет и шатается. Рано мне было еще драться, ох, рано...

– Все нормально, – кажется сумела я промямлить, глядя какие откровенно суровые взгляды Фор бросает на Эрика. Ну хоть кто-то пожелал меня, век помнить буду, спасибо, мамочка!

– Вставай, у тебя зачет. – обрадовал меня инструктор.

– Я не оказалась в красной зоне?

– Нет, не переживай. Следующий бой Альберт против Питера!

Притуриваюсь к тренажерам, исподтишка разглядывая безучастного, кажется, ко всему мужчину. Голову набок склонил, презренно глянув на дерущихся парней, губы кривит. Полоснул по мне небрежно серой сумрачной бездной, а мне остается только ежесекундно покрываться мурашками от одного воспоминания, какими эти глаза бывают глубокими и внимательными, пряча в своем зазеркалье потаенную нежность. Только он умеет своим взглядом вынимать душу, отправив ее в бессрочное паденье. И легкая улыбка против воли трогает губы. А как Эрик изо всех сил прятал улыбку, когда я вся мокрая и дрожащая от холода жалась к нему, ткнувшись носишкой в крепкую шею, стараясь как можно суровей ворчать, и прижимал к себе сильнее, укрывая широкой спиной от ветра...

– Достаточно на сегодня, – вырывает меня из мыслей голос Фора, когда парни скатываются с ринга. Ну вот, разомлела тут, пялясь на красивую рожу лидера, и все пропустила. Инструктор вырисовывает на доске наши очки и дает отмашку на отбой, ребята облегченно постанывая, начинают стекаться к выходу, как по всему помещению прогремел недовольный голосище лидера, отправив меня в ступор на пару минут:

– Финн, Хайес, Грейс – остаются, для вас отдельный тест. Вы показали себя, но явно не с лучшей стороны, так что вам для зачета, нужно спарринговаться со мной, иначе вам эти бои в зачет не пойдут! Остальные выметайтесь все!

Эрик

– Финн, Хайес, Грейс – остаются, для вас отдельный тест. Вы показали себя, но явно не с лучшей стороны, так что вам для зачета, нужно спарринговаться со мной, иначе вам эти бои в зачет не пойдут! Остальные выметайтесь все!

Фор смерил меня предостерегающим взглядом, но промолчал. Ну это понятно, я не тронул его блондинку, а, значит, волноваться незачем. Вообще, надо было бы их поприжать, да у меня еще будет возможность.

Однако вопрос что же, вообще, бл*дь происходит не давал спокойно дышать. Плевать на парней, совершенно невозможно выносить этот заносчивый взгляд девицы. Что девки о себе думают, один трах и все, теперь можно выебыв*ться передо мной? Устроили на ринге... бл*дство! Обломать, затоптать девку, как рыжую дуру… Она все думает, что играет со мной, что со мной, вообще, можно играть. Какого хрена я позволял ей это, ведь надо бы уже понять, что игры со смертью плохо заканчиваются.

Не особо затягивая бои, я отослал парней и выжидательно уставился на неофитку. Она выходить на ринг не спешила, показывая всячески, что вертела она мой приказ, что никак не добавляет позитива.

– Зачем весь этот спектакль, лидер? Если ты хотел остаться со мной наедине, ты всегда мог позвать меня на свидание! – говорит она, облокотившись о снаряды и улыбаясь одним уголком губ.

– Спектакль? Это ты мне говоришь о спектакле? Что ТЫ устроила на ринге, это поведение достойно бесстрашной?

– Просто хотела показать тебе всю глупость ситуации, раненых бойцов положено лечить, а не калечить еще больше!!!

Я точно знаю, что когда она говорит, серебряный шарик легонько бьется о ее зубы. Она этого не замечает, и собеседнику его не слышно, но это знание почему-то не дает мне нормально мыслить. Разрываясь между желанием схватить ее за горло, встряхнув как следует, и дотронуться своим языком до этого шарика, я бросаю на нее злобный тяжелый взгляд, стараясь изо всех сил подавить противоречивые чувства.

– Кончай языком молоть и пошла на ринг, – голос от угрозы низкий, но удалось сказать это ровно. Она играет, у всех своя игра. Вот только бы она имела хоть какой-то смысл, потому что я уже заеб*лся играть в бессмысленные игры. – Ты оглохла? Или ты хочешь, чтобы я сам к тебе подошел?

Она отлепилась от тренажеров и медленно, все так же подволакивая ногу, вскарабкалась на место поединка.

– А что же стало с «Финн», из твоих уст необычно звучит моя фамилия! И странно, что ты все-таки помнишь ее. – Несильная, но звонкая оплеуха свалила ее с ног и стала ей ответом. Она подняла на меня презрительный взгляд и опять усмехнулась. – Ну да, как я могла забыть зачем тебе мышечная масса. Ты сейчас меня не удивил Эрик, в отличие от нашего прошлого общения в машине…

Помимо воли, перед глазами опять замелькали картинки ее сосредоточенного лица, когда сидя рядом со мной в машине вдруг принялась расстегивать ширинку и тот ступор, в который меня ввергло это ее незамысловатое действие. Она так сосредоточенно и деловито развязывала берцы, а потом стягивала брюки, даже не глядя на меня…

«– Ну чего сидишь? – раздается в голове женский голос, от которого вдоль позвоночника пробегает слабый, но отчетливый электрический импульс. – Раздевайся. Вот сейчас и проверим кого и что интересует!»

Все на грани. Презрение, жестокость, смешивается с нежностью и чуткостью, грубость с мягкостью, мощь со слабостью… Что это за мелкая такая, которая выворачивает меня наизнанку, с ней я не могу ничего знать наперед и контролировать. Но мне не нравится само существование такого человека. Я либо должен понять… либо избавиться от нее навсегда.

– Я знаю, что ты можешь лучше, – холодно проговариваю каждое слово, – и мне плевать на твои травмы. На поле боя может случится всякое, ты тоже будешь ходить и всем жаловаться на свои болячки? Ты победила в первом бою, несмотря на то, что выебыв*лась и несмотря на свое ранение. Это чего-то да стоит.

– Лидер, – расплывается в улыбке девица, обнажая белые зубы, – ты меня хвалишь?

– Я тебя по рингу размажу, если ты не заткнешь свою пасть и не приступишь уже к бою! – рявкаю я, все-таки не сдержавшись.

Она встает в стойку, охватывая меня глазами всего, целиком, явно прикидывая, куда нанести первый удар. Но вместо атаки, она подкатилась мне под ноги, явно намереваясь провести какую-то диверсию. Легко перескочив через ее кувырок, попадаю ногой по ребрам, несильно, но ей хватило. Легкий стон сорвался с ее губ, и я опять чувствую неконтролируемое желание, однако, на этот раз немного другого плана. Это не животная похоть, а скорее потребность почувствовать на себе или под собой это изящное, стройное, гибкое тело… Я намеренно пропускаю несколько ударов, прежде чем повалить ее на ринг, дождавшись, когда она немного расслабится. Мне до ужаса хочется навалиться на нее, но я отказываю себе в этом, позволяя ей подняться.

– Браво, лидер, ты все-таки справился со мной, – она говорит торжественно, но в ее голосе все-таки вибрируют обидчивые нотки. – Как это мило, избить раненую девку! Эрик, ты просто потрясающий козел!

Интересно, чего она добивается? Чтобы я ее убил? Она с какого-то момента решила, что со мной можно разговаривать так, а я ей это позволял. Почему? Ей нравится играть со мной, я это уже понял, но ведь я тоже играл с ней. И предупреждал ее! Значит, она сама нарвалась. Пара связок завершила дело. Я старался не сломать ей ребра, но тут уж как получилось, я не просил ее распускать свой поганый язык. Рывком подняв ее, скрутившуюся на матах, разворачиваю ее к себе спиной, и беру в удушающий захват.

– Что за игру ты ведешь, Эшли Финн? Откуда ты взялась такая, вообще, и почему решила вдруг, что тебе самое место в моей постели, а не на дне пропасти? Отвечай!

– Лидер помнит мое имя? – прохрипела она, – вот теперь ты удивил меня, Эрик!

Твою мать, она, даже находясь в смертельной опасности, все еще втыкает в меня свои шпильки и пытается острить! Потрясающий пох*изм!

– Тебе не кажется, что надо завязывать с иронией, потому что я клянусь тебе, до добра это не доведет!

Она пытается вырваться из захвата, отчаянно изгибаясь всем телом, и ее ягодицы трутся прямо чуть пониже пряжки. В паху тяжелеет помимо воли, а дыхание учащается и это не имеет отношения к бою. Ее лицо разбито, ребра ноют, и нога не долечена, она, конечно, не самый достойный мой противник, но… Она храбрая, этого не отнять. В ноздри ударил емкий запах – пота, смешанного с ее духами, адреналина и злости, которую я чувствую в каждом ее движении. Не успел я подумать так, как она пребольно укусила меня за руку, я, видимо, ослабил хватку, и, резко распрямившись, навернула мне затылком в нос. Сколько раз она получала по голове, и все равно пускает ее в ход, как самую ненужную вещь в своем организме.

Я отшатнулся, а она поворачивается ко мне лицом и пинает меня по яйцам, заставив согнуться в три погибели. Да, бл*дь, идиотка!

– Что бы ты дальше ни сделал со мной, Эрик, я тебя победила, так и знай. А теперь можешь меня даже убить, мне уже плевать!

Я не успел распрямиться, когда она заехала ногой мне по скуле, и я не удержался на ногах. Странно, но меня вся эта ситуация не выбесила, а рассмешила. Какая-то девка, размером с булавочную головку, завалила меня на ринге. Ну ладно у меня на нее член встал, но это не впервой, бл*дь...

Рваный, горький и неприятный смех вырывается из моей груди, когда я замечаю, что она пытается сбежать, сильно припадая на одну ногу, чтобы схорониться где-то от моего гнева. Поймать ее труда не составило, да и реакция у меня нормальная, несмотря на поражение.

– Куда, бл*дь! Я с тобой еще не закончил! – я, не поднимаясь, хватаю ее за лодыжку и валю на маты, подминая под себя маленькое тельце. Теперь не скроешься от меня, пигалица. – Крошка, твою мать, если я чего-то хочу, я это получаю, так или иначе, пора бы себе это уже запомнить! А не можешь, запиши где-нибудь, потому что иначе придется все время тебе напоминать об этом.

Я грубо впиваюсь в ее губы, насильно раздвигая языком рот, но она сопротивляется, пытается вывернуться. Темная пелена снова накатывает, а привет, что-то давно ее не было. Контроль улетучивается, уступая место животному одурению. Она кусает меня за губу, но меня только еще больше заводит эта боль. Это больно, очень, но мне нравится, мне хочется вонзить в нее пальцы, в ее кожу, порвать ее, разодрать и погрузиться в теплую кровь по локоть… Но я всего лишь кусаю ее в ответ, ловя ртом ее мучительный вскрик и, наконец, добираюсь до того самого, вожделенного шарика, который не дает мне покоя.

Она выворачивается, ей это удалось, когда я уже почти его нашел… Я отстраняюсь от нее, смыкая пальцы на ее горле, и говорю вибрирующим от безумного желания голосом:

– Я все равно тебя трахну, живой или мертвой, поняла? В сознании или без. Тебе будет не так больно, если ты не будешь сопротивляться.

– Зачем ты это делаешь? – подрагивающим голосом спрашивает она у меня, а я лишь смотрю на струйку крови, что стекает с ее губы и желание слизать ее зашкаливает за все возможные пределы.

– Мне нужно полное подчинение. Те, кто отказывают мне в этом, горько жалеют.

– Ты меня запугиваешь, когда можешь быть совершенно другим. Я хочу другого Эрика…

– Я такой, – она закрыла глаза и две слезинки скатились по вискам, – я тебя предупреждал, я садист и психопат. А ты чокнутая, может, потому мне это так нравится… – мои пальцы смещаются с девичьей шеи, оглаживая скулу, и поднимаются выше, задев соленые дорожки на висках. – Открой глазки… Ну же, давай, открой, – я все-таки слизываю уже начавшую сворачиваться кровь, а в штанах так тесно, что кажется они сейчас треснут. – Давай, девочка, не сопротивляйся. Тебе же нравится, когда я тебя трахаю! – последнее слово вызвало опять бурную реакцию, она стала елозить подо мной, попыталась ударить опять, выползти из-под меня, но я ведь не дам ей этого сделать.

– Я ненавижу тебя, ненавижу! – мотая головой из стороны в сторону, пытаясь освободиться от моей хватки, выцеживает она, – я тебя прирежу, бл*дь, во сне, я все равно не…

– Лучше закрой рот. Ты знаешь, что не сделаешь этого. Я просто хочу понять, насколько тебе можно верить…

Я не хотел говорить ей последних слов, они сложились как-то сами, но она уже в следующую секунду посмотрела на меня совсем по-другому.