Текст книги "Королевство на краю моря (ЛП)"

Автор книги: everythursday

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Да. Но в записке Гойла упоминался Ганнс…

– Может, он там был. Может, и Джонс была.

Драко опускает глаза, все звуки отходят на второй план, и он вспоминает содержание прилепленной к стене записки. Только утром ее перечитывал вместе со своими записями, прикрепленными рядом. «Сочные, раздражающие коллеги или дерганные. Тот парень точно не нарик?» Драко предположил, что речь шла о Грейнджер, но… возможно, что и о Джонс. Или Джонс была в пабе и Гойл решил, что та сочная. Или Гойл с ней переспал. Если так, то у нее было время утром изменить ему воспоминания. Вероятно, Джонс еще спала, когда Грег послал записку, а потом проснулась и занялась им.

– Грейнджер… – Она поворачивается, встречая его взгляд. – Твои записки на доске. Ты сказала, что разговаривала с моими друзьями, которые тоже были там той ночью. – Грейнджер кивает, и Драко склоняет голову, проводя языком по кромке зубов. – Ты не в курсе, ночевали ли они все вместе?

Она вскидывает брови и ступает к нему ближе, глаза от удивления расширяются.

– Да. Они ночевали у Гойла. А что?

Драко издает сухой смешок:

– Вряд ли виноват Ганнс. Если он и был замешан, то только вместе с Джонс.

Теперь разгадка кажется проще простого. Будто ответ все это время находился у них под носом, и совершенно непонятно, почему никто из них раньше не предположил такой вариант развития событий. Если они работали с этой Джонс, у нее был такой же доступ к министерским документам, как и у Ганнса. Драко мог выйти с ней из паба под предлогом поболтать или вообще привести ее к себе. Он не знает, с чего решил, будто переспать с коллегой такая уж хорошая идея, но, учитывая ситуацию с Грейнджер, эта мысль ему не так уж и претит.

Встречались ли они в то время с Грейнджер? Началось ли уже между ними это что-то? Сейчас Драко не чувствует в себе готовность переспать с кем-то еще, но, может, тогда, когда… В голове стучит, и он яростно растирает виски, посматривая на Грейнджер. Чувство вины оставляет на языке кислый привкус, вместе с тем вызывая прилив злости. Потому что он не помнит, потому что не хочет быть виноватым в том, что даже не обязательно совершал. Но Грейнджер смотрит на него с нескрываемой нежностью, и на себя Драко злится тоже.

Она уйдет. Она не из тех, кто простит измену и останется рядом, особенно столько всего пережив с ним во Франции. Лучше бы он вообще не открывал рот. Лучше бы разобрался с проблемами самостоятельно, ибо, хоть Драко и не хочется это признавать, он скорее бы предпочел искать Джонс в одиночестве, чем вернуться во Францию без Грейнджер.

Твою мать.

– Она светло-русая, но вполне могла изменить цвет волос в туалете. Или подействовала на воспоминания, чтобы ее запомнили блондинкой. А когда они вышли на улицу, Драко вполне мог удивиться, что Джонс вдруг обратилась мужчиной, но она могла отмазаться тем, что просто хочет что-то показать. И тогда…

– Наставила на него палочку, – заканчивает за Грейнджер Поттер. – Малфой наверняка тоже схватился за свою. Он был пьян, растерян из-за ее поведения. Джонс наколдовала на него кровь, настоящую или не…

– Нет. Это…

– Что объясняет, почему он ничего не предпринял в ответ. Может, принял за шутку. После крови особенно. Потом она ударила его проклятием. Тогда же он вырубился или она наложила второе заклинание. Потом – изменила память, поняла, что есть время и им никто не помешает… и подправила память получше.

Грейнджер кивает:

– Дальше отвела его домой. Наверняка, у него был портключ в квартиру, аппарировать-то нетрезвым опасно. Так что она взяла портключ, отлевитировала его в кровать и аппарировала в паб. Потом… ушла с Гойлом и остальными?

Драко далеко не в восторге от их манеры бесстрастно обсуждать событие, разрушившее его жизнь и разум. Он закрывает на это глаза, пока Грейнджер не зацикливает внимание на причине, по которой он вышел из паба с Джонс…

– Она могла все сделать прямо у него дома. Если он привел ее переспать, она могла зачаровать спальню под переулок.

Драко хмуро разглядывает недоумка со шрамом. Похоже, он и без воспоминаний разберется, почему тот вызывает малоприятные эмоции. Поттер не умеет в нужный момент прикусить язык и удержать руки при себе.

– Или он пошел с ней за компанию, когда Джонс захотела покурить. Есть у нее эта дурная привычка. А пьяным иногда приспичивает покурить… – Грейнджер поглядывает на него с любопытством, но ни капли не злится, лишь уголок рта подергивается от волнения.

– Без понятия, – бормочет Драко. По всей видимости, в момент происшествия они не встречались или же Грейнджер отчаянно старается верить в него, даже когда у него самого доверия к себе нет.

– Твои чары пропустили бы ее? Когда ты без сознания?

Драко награждает Поттера тяжелым взглядом.

– Ну да. Нам придется задать еще несколько вопросов. И проверить магический след, – обращается тот к Грейнджер.

– Так что это значит для Малфоя? Если след с проклятия совпадет с другими происшествиями?

Поверх макушки Грейнджер Драко встречается со взглядом зеленых глаз.

– Тебя не арестуют. Тела нет, доказательств, что ты что-то совершил, – тоже. Только твои воспоминания. Но если мы найдем неопровержимые ули…

– Не найдете, – без всяких сомнений заявляет Грейнджер.

Поттер кидает на нее странный взгляд, но кивает.

– Тогда он может делать все что хочет. В качестве последней формальности нам только нужен его магический отпечаток.

Драко цепляется за бурлящий гнев, лишь бы не поддаваться волне паники. Не мог он ничего натворить. Все это время он был во Франции, с Грейнджер. Он никак не мог никого убить.

– Он не может. Гарри, он… Проклятие на время то ли засыпает, то ли замедляется. Магия его только подстегивает и ускоряет действие. А после применения заклинаний все еще хуже. Ты просишь его…

– Оставить магическую подпись, чтобы снять с себя все подозрения в деле о нескольких убийствах и…

– Деле, в котором он жертва! Его не убили, но…

– Гермиона, я должен…

– Нет, не должен! Включи здравый смысл…

– Если он не поставит подпись, нам придется обращаться с ним как с подозреваемым! Ты что, боишься чего…

– Гарри! Как ты…

Кривя рот, Драко хватает Грейнджер за локоть. Не договорив, она замолкает и оборачивается, но Драко сосредоточен на Поттере. У него есть что сказать по поводу того, кого Грейнджер выбирает себе в друзья, но он подозревает, что, озвучив свои соображения, и сам окажется в категории мудаков.

– Что мне делать?

– Драко, – возмущается она, щеки раскраснелись, а губы сердито сжаты, – ты не обязан…

– Он обязан.

Драко пожимает плечом и, вытащив из кармана палочку, подавляет дрожь, вызванную покалыванием магии. Он стискивает зубы, сжимает свободную руку в кулак и направляет палочку на полку. Запаниковав, не может припомнить ни одного заклинания, уверившись, что проклятие стерло и все знания о магии, но секунду спустя – вот оно.

– Акцио рамка. – Рука бессознательно выводит спираль, и едва поток магии расходится по руке, как мозги пронзает боль. Драко слепо тянется поймать рамку, но та врезается ему в грудь, и он отшатывается, перед глазами плывут красные круги. Драко хватается за лоб, сжимает зубы и задерживает дыхание, не выпуская рвущийся из горла стон. Рамка со звоном падает на пол, окружающий мир клонится и кружится, и если бы не прохладная ладонь, он бы посчитал, что голова горит.

Драко вырывается из крепкой хватки, явно не грейнджеровской, но не возражает против ее ладони, легко коснувшейся спины.

– Все нормально. – Хриплые слова явно свидетельствуют об обратном. Он роняет руку, через силу размыкает веки навстречу режущему свету, напрягается, прекращая перекатываться с пятки на носок, и тянется за границу боли.

– Давай ты прися…

– Нет, – медленно выговаривает Драко, глядя в пол и промаргиваясь. Боль вызвала тошноту, усугубленную кружащейся головой. Он делает глубокие размеренные вдохи, перебарывая приступ. Перед тем, как действовать, стоило подумать. Опереться на стену, выбрать другие чары. Меньше всего ему хочется представать в таком виде перед Поттером. Грейнджер он еще мог пережить, но выглядеть слабым перед парнем, который на раз повесит на него убийство или подкатит к чужой девушке, просто невыносимо. В присутствии других Драко ненавидит чувствовать себя бессильным. Ненавидит быть в подчинении у чего-то большего, болезненного на глазах у зрителей, которые запомнят.

Вполне возможно, Поттер до него все-таки доберется. Потому что, заполучив контрзаклинание, Драко убьет суку Джонс так мучительно, как только подскажет ему память.

Поттер с Грейнджер разговаривают, но слух не улавливает и половины. Зрение постепенно проясняется, фото в рамке проступает, и Драко щурится, разглядывая себя же. Тот он сверлит взглядом Грейнджер, которая неудержимо хохочет над ним, с ног до головы вымазанным в… Драко искренне надеется, что в грязи. Вот только миг спустя он бросается вперед, обхватывает ее руками и прижимает к себе. Грейнджер вопит, упирается ему в грудь, спотыкается, когда ее выпускают. Драко с довольной ухмылкой поворачивается к камере, а затем ее сбивает. В кадр попадает земля, ноги бегущей к нему Грейнджер, и сценка начинается заново.

Драко наклоняется подобрать фото, но приступ головокружения останавливает, поэтому он пересматривает заключенное в рамку воспоминание.

– Малфой?

– А? – он медленно поднимает голову; боль перемещается в затылок и понемногу стихает.

– Помнишь поддельное воспоминание с убийством? – спрашивает Поттер, и оба парня опускают взгляды, когда Грейнджер поднимает фото с пола.

– Нет. – В его доме на столе остался лежать блокнот, где почерком Грейнджер изложены малейшие детали.

– Когда вернемся во Францию, можно сделать копию записей, – предлагает Грейнджер.

– Ты возвращаешься? Я думал, он ложится в Мунго? – Поттера не радует мысль об их возвращении, и это плохо, ведь Грейнджер тоже от нее не в восторге. Они пятнадцать минут об этом спорили, еще даже не добравшись до ее квартиры.

– Вероятно, – бормочет она и вытаскивает фото из рамки, искоса поглядывая на Драко. Протягивает рамку Поттеру, который мешкает, позволяя Грейнджер прочувствовать его выразительный взгляд. Не глядя забрав рамку, тот поворачивается к Драко.

– Если ты уезжаешь, мне нужен твой адрес во Франции. На случай, если понадобится уточнить или сообщить что-нибудь еще. Не говоря уже о том, что для убийцы вы – незаконченное дело, – Поттер говорит достаточно серьезно, не скрывая, что не примет возражений. Как минимум, не примет хорошо. Драко плевать на желания этого парня. Напрягает только его влияние на Грейнджер.

– Тогда во Франции ей безопаснее, а здесь любой коллега наверняка знает ее адрес. – Драко хватает мозгов понять, что речь о безопасности была рассчитана вовсе не на него.

– Нет, ей безопаснее там, куда я могу добраться, – огрызается Поттер, его глаза за стеклами очков странно поблескивают.

– Намекаешь, я не смогу ее защитить, если…

– Ты даже Акцио наколдовать нормально не…

– Ребята… – пытается вмешаться Грейнджер.

– Ты понятия не имеешь, на что я способен.

– По всей видимости, ты тоже.

– Гарри. Ну-ка, вы оба…

– Можем выяснить. Я хоть и не помню…

– …простейшие чары чуть тебя не вырубили…

– …знаю, как обращаться, так что посмотрим…

– Еще языки друг другу покажите. Мы…

– …так спроси ее, Поттер. Я не приковываю ее к себе цепями…

– …упрямая как… Да ладно. Если хоть сколько-то ее знаешь, то в курсе, что ее хлебом не корми…

– Замолкните. У нас прием в…

– …дай помочь всем и каждому. Ты всего лишь подопечный, Малфой. Она просто не может сдержаться.

Все тело до костей сковывает неподвижность. Драко не мигая смотрит на Поттера. Холод из груди опускается к животу. Вымораживает.

– Не слушай его, Драко, – твердо отвечает Грейнджер, разворачиваясь к Поттеру. – Ты сам не знаешь, о чем говоришь. Ты действительно так думаешь? Я же объясняла…

– Я не знаю, что думать, Гермиона. Ты месяцами пропадаешь во Франции с возможным убийцей, не сказав ни сло…

– Мы говорили об этом…

– Да, но…

– Что но? Я… Я говорила, Гарри.

Поправив очки, Поттер качает головой:

– Мне просто нужно время.

– Чудно. Но не ври ни себе, ни ему. Это не поможет тебе быстрее принять правду, – отрезает Грейнджер. – И более того, меня не нужно защищать. Я и без вас прекрасно могу за себя постоять.

Поттер качает головой, обменивается с Драко недружелюбными взглядами и взмахивает рамкой.

– Я передам его подпись. Ту, что нашли в его голове, уже записали в Контроль. Если заклинатель применит чары на территории Англии, мы об этом узнаем.

Грейнджер кивает:

– Спасибо, Гарри.

Пока они обнимаются, Драко с раздражением разглядывает потолок. Когда Поттер прижимается щекой к ее макушке, очки у него сбиваются.

– Надеюсь, ты останешься в Англии. Мне не нравится, что ты одна, когда вокруг опасно.

– У меня все хорошо. – Ее рука ободряющим жестом проходит по его спине, и они разрывают объятия. Поттер, вновь наградив Грейнджер одним из арсенала своих выразительных взглядов, оборачивается к Драко.

– Малфой.

– Поттер.

Придурок со шрамом вытаскивает палочку и, крутанувшись, исчезает.

– Забавно вышло. Чуть сам себя не проклял.

– Кое-что никогда не изменится, – негромко замечает Грейнджер, переводя внимание на него.

– Хватит смотреть на меня как на инвалида. – Она притворяется, что не понимает. – Ты приглядываешься. Как будто я хрустальный или не понимаю базовых понятий. – Драко терпеть не может этот взгляд: возникает желание стереть его с ее лица.

– Ничего подобного. Я просто волнуюсь из-за того, что он сказал, потому что ты не помнишь прошедший год. Я не хотела, чтобы ты ему верил, потому что тебе не хватает воспоминаний, чтобы думать иначе. Насчет того, что он сказал.

Насчет того, что она с ним лишь из-за стремления помочь всем и каждому. Что он давит на жалость, поэтому Грейнджер не уходит – а до него самого ей дела нет. Эта мысль мгновенно выводит из себя, но Драко заталкивает ее поглубже. Да и верится с трудом. Разве что Грейнджер спит с каждым, кого жалеет, но он не позволяет этой мысли развиться. Да, он многого не помнит, но иногда ловит ее взгляды – и их достаточно.

– Да какая разница. Я все равно через пару часов забуду этот разговор. Или через день.

– Разница есть. Мне – есть.

Драко наблюдает за тем, как она обводит края фотографии, пересматривая сценку.

– Он на тебя запал.

– Гарри? – Грейнджер улыбается, словно ушам своим не веря. – Нет. Мы просто близкие друзья.

– Тогда почему он меня ненавидит?

Она быстро облизывает губы и глубоко вдыхает.

– У нас очень… сложное прошлое.

Драко пристально изучает ее, сложив на груди руки.

– Мы были врагами.

– По началу по глупости, – Грейнджер медлит, подбирая слова. – Потом все стало серьезнее, но в то время я уже не считала тебя врагом. Хотя бы из-за того, что знала, какой враг – настоящий. И что он может сотворить. Ты помнишь что-нибудь о войне?

Драко, проглотив язык, качает головой, перед глазами все кружится. Подташнивает, по шее проходит озноб. Будто кто-то следит за ним из темноты, пробуждая интуитивное ощущение опасности. И Драко уже знает, что произошло. Знает, потому что детали выписаны на доску, которую он читает каждое утро; которая рассказывает, что на него напали из-за того, что он был Пожирателем смерти. Прозвище неприкрыто намекает, что за просто так его не получить и что до благих намерений там было далеко. Драко убежден, что видения змеиного лица с красными глазами, которые посещают его при каждом взгляде на татуировку, преследуют его не случайно.

– Ты был на другой стороне. Против меня. Против Гарри. И Гарри… именно он убил вашего предводителя. В какой-то момент ты перестал верить в ваши идеалы. Может, это началось с Дамблдора. Я не видела тебя года… года четыре. А потом ты вошел в мой кабинет, и мы стали коллегами. Это все изменило. Но… однажды, да, мы были врагами. Терпеть тебя было невозможно.

Возможно, он не хочет знать. Возможно, и не стоит. Возможно, знание о войне, о том, что он наделал, отправит его во Францию дожидаться конца. Возможно, Драко разобьет все найденные в чемодане флаконы, где к крышке прилеплена записка, по пунктам разъясняющая, что значит прошлое в контексте нынешней жизни. Возможно, в ее словах был смысл. И возможно, если Грейнджер все еще с ним и смотрит на него этим своим взглядом, если он может пережить тишину наедине с собой, если жизнь не кончается – возможно, он все-таки вылепил из тьмы прошлого нечто лучшее. Возможно, это лучшее – он сам.

– Расскажи мне о войне.

========== Глава 9 ==========

Двадцать шесть

– Хорошо, а…

– Гермиона, – обрывает Драко ее следующий вопрос. Она взглядывает на него, по щекам расползается румянец. – Хватит.

– Это же очень важно, Драко. Мы должны досконально знать обо всем…

– Вряд ли проблемы с пищеварением так уж важны, – он переводит глаза на помощницу целителя, которая вежливо улыбается, убирая под мышку его карточку.

– Телом управляет мозг. Он может отрицательно повлиять на все, что… – Драко бросает на Грейнджер предупреждающий взгляд, и та недовольно замолкает. Смотрит на помощницу, отчего женщина неловко переминается, и у Драко складывается ощущение, что, как только он выйдет из комнаты, вопросы пойдут по новой.

Грейнджер тяжело, с нотками раздражения, выдыхает через нос и переключает внимание на помощницу целителя. Драко едва сдерживает ухмылку: она когда-то заявила, что он всегда злится, если не получает желаемого, но ведь сама – точно такая же. Особенно в случае, если кто-нибудь не соглашается с ней в том, что она полагает правильным, или встает на пути к знаниям. Они оба добьются своего, несмотря ни на что. Как только разберутся с обследованием, помощницу целителя спасет только чудо.

Грейнджер странно на него смотрит и, обернувшись на женщину, подвигается к нему ближе. Драко непонимающе хмурится, поглядывая то на одну, то на другую.

– Ты отключился?

Он качает головой.

– Нет.

По всей видимости, он что-то пропустил, но раз Грейнджер расслабляется, это были мелочи.

– Мистер Малфой, – сотрудница больницы просматривает его карточку, – сегодня у вас третье обследование, как и третье посещение. Вы уже дважды отказались от стационарного лечения. Наши специалисты готовы вас принять. Они уверены, что после обследования точно установят, как вас исцелить, и выскажут прогнозы.

– С чего они уверены, если я у них уже третий раз, а ответов так и не прибавилось?

То ли из-за его тона, то ли из-за чересчур внимательного взгляда женщина секунду безмолвствует.

– Мозг – это необычайно сложная, запутанная система, и хоть его подробно изучают, ни магия, ни магловское оборудование не позволяют провести полных исследований. Ваши обследования помогли целителям подтвердить диагноз и способы лечения.

– Значит, у них лишь догадки, – тянет Драко.

– Иногда да. Но это догадки профессионалов. У нас лучшие специалисты в сфере лечения мозга и последствий проклятий.

– Мне прямо полегчало.

Грейнджер награждает его раздраженным взглядом, но женщина лишь улыбается, помечая что-то в карточке. Хватает с тележки у стены какую-то вещь и протягивает ему.

– Пожалуйста, переоденьтесь в больничную рубашку.

Драко кривит губы и морщится:

– А без этого никак? – он почти уверен, что улыбка сотрудницы становится чуть шире.

– Нам нужно знать, что на вас нет никаких следов магии. – Драко с неохотой забирает одежду. – Я вернусь через пару минут.

Помощница целителя выходит, но он не обращает на нее внимания и крутит запястьем, разворачивая свернутую рубашку. Грейнджер откашливается, по полу скрипит резиновая подошва.

– Мне выйти или?..

Драко бросает на нее взгляд и стягивает рубашку. Кладет на стоящую рядом кровать, споро разбирается с ремнем и расстегивает штаны. Оглядывается на Грейнджер, которая стискивает руки и периодически поднимает на него глаза.

– У тебя тоже проблемы с памятью или внезапный приступ застенчивости?

Она поджимает губы и, вздернув нос, оглядывает его довольно испытующе.

– Я думаю об обследовании.

– Вот как. А я-то думал, ты глазеешь на бесплатный стриптиз.

– Не такой уж бесплатный. После него мне придется заново обедать.

Драко хмурится – Грейнджер улыбается.

– Я многое забыл, Грейнджер, но помню еще достаточно.

Он окидывает ее взглядом с ног до головы и стягивает кроссовки. Грейнджер закатывает глаза. Драко стаскивает штаны, ногой задвигая обувь под кровать. Наверняка на лопатках еще виднеются следы ее ногтей. Либо же они давным-давно пропали. Время от времени воспоминания друг на друга наезжают. Вспышки, одна за другой, и мелкие детали – если повезет – слабо подсказывают, было это вчера или в другое время.

На вид Грейнджер ничуть не изменилась. Волосы примерно той же длины, такие же лицо и тело. Меняются лишь настроение, одежда, события. Море. Драко бросает штаны на рубашку и замирает, оглядывая себя.

– Белье тоже снимать?

– Э-э… Она сказала как можно сильнее сократить магическое вмешательство. Они, конечно, не тело твое осматривают, но… Молчи. Просто оставь их на месте и спроси ее, когда вернется.

– Точно? Она ведь сказала: у нас есть пара минут, – Драко лукаво улыбается, вопросительно изогнув бровь. Грейнджер качает головой, кончики ушей у нее краснеют. – Что-что?

– Нервничаешь?

– Ты сказала другое.

– Ты нервничаешь?

Он рассматривает ее, но все-таки отвечает:

– Нет, – и хватает больничную рубашку. Естественно, он нервничает. В груди что-то дрожит, грозя пошатнуть хрупкое самообладание. Его жизнь целиком и полностью зависит от умений незнакомых людей и его собственного выбора. Он не просто нервничает – он, мать его, в ужасе. И себе едва в этом признается, что уж говорить о других.

– Ну, – вздыхает Грейнджер, – это хорошо.

– Почему ты…

– Другой стороной.

– Идиотская хрень, – бормочет Драко, переворачивая рубашку. – Почему ты нервничаешь?

– Ничего подобного.

Он просто на нее смотрит.

– Ты не можешь усидеть на месте, теребишь пальцы и ерзаешь. – Вот-вот гляди убежит без оглядки. И заберет его с собой.

Обеспокоенные взгляды, которые она весь день посылает в его сторону, выводят из равновесия. У него и самого нервы ни к черту, а ее поведение, как будто он в любую секунду свалится замертво, лишь изматывает.

Временами приятно знать, что существует некто, готовый с равным упорством бороться за его жизнь. Некто, кому почему-то важно происходящее, кто действует во имя него и себя, ставя на кон свои эмоции. Временами же знать, что кто-то верит, будто Драко сделает верный выбор, сравни бремени. Знать, что с последствиями принятого решения придется справляться не ему одному, ведь оно аукнется и другим. Знать, что Грейнджер на него полагается. Драко пытается не думать об этом, унять мысли, от которых стучит в висках, но напряжение никуда не исчезает. Как и она. Постоянно здесь. Буквально все, что он помнит о своей жизни, включает ее.

Когда Драко заводит руку назад, то задевает Грейнджер, которая забирает у него веревочки. Его взгляд упирается в пол, рубашку на спине стягивает узлами. Когда ее пальцы задевают кожу, перехватывая следующую пару завязок, его плечи распрямляются, а позвоночник деревенеет. Волоски на теле встают дыбом, ее дыхание проходит теплом по плечам, и она затягивает последний узел.

– Ты же не завязываешь мне там бантики?

– Это очень мужественные бантики.

– Бантики не могут быть мужественными. Они из той же категории, что розовый или…

– Мне довелось узнать, что ты ходил на маникюр. Еще до Франции, когда ты решил, что вполне обойдешься и простыми ножницами.

– А ногти я красил?

– Нет, но…

– О чем и речь.

– Но у тебя даже движения такие…

– Если я не переваливаюсь как медведь, то не становлюсь сразу женст…

– Я и не говорю, что ты не мужественный…

– Хорошо. Иначе бы я назвал тебя… – что же там было, черт возьми, за понятие?

– Ой, только для тебя, Малфой.

Он разворачивается к ней с раздраженным видом.

– Если бы я не думал, что они выломают дверь, я бы заперся и поймал тебя на слове.

Грейнджер сдвигает брови и быстро качает головой.

– Каком слове? Конечно, я не сомневаюсь в твоей мужественности, Малфой. Это же и так ясно.

Драко делает к ней шаг, Грейнджер остается на месте, лишь поднимая голову и глядя ему в глаза.

– Ты сомневаешься в… – он замолкает, недовольно вздыхая на стук в дверь.

– Вы готовы? – доносится из коридора.

– Вот вернемся домой… – многозначительно сообщает Драко, разворачиваясь к выходу. Грейнджер за спиной фыркает. – Готовы.

Дверь открывается, из-за нее им улыбается помощница целителя.

– Тогда пройдемте в смотровой кабинет.

Драко с недоверием оглядывается на кровать.

– А это не он? – Женщина качает головой. – И вы заставили меня сначала переодеться?

– Тебе очень иде… – под мрачным взглядом Грейнджер замолкает, но продолжает улыбаться.

– Нарываешься, – шепчет он. Помощница целителя одновременно с ним что-то говорит.

– Это намек, что мне следует испугаться?

Он ухмыляется.

– Смотря чего ты боишься.

Взгляд из-под ресниц сменяется стиснутыми зубами, поджатыми губами и округлившимися глазами. Пошлый поворот мыслей остается в прошлом, и на первый план выступает настоящее, нервы и напряжение, а в груди вновь нарастает дрожь. Драко открывает рот – в горле пересохло. Грейнджер берет его за руку.

– Я буду здесь, – пожимает его ладонь, и он кивает. Ее палец на секунду цепляет его, а потом она убирает руку.

Драко подбирает слова сказать, чтобы она перестала так на него смотреть, но в итоге лишь еще раз кивает. Разворачивается к помощнице, которая все еще держит дверь открытой, и выходит за ней. На пороге оглядывается на Грейнджер: та слабо улыбается, и до Драко вдруг доходит, что нижняя часть больничной рубашки раскрыта.

Его кулак всю дорогу сжат, храня призрачное прикосновение Гермионы. Они с женщиной проходят несколько коридоров и заворачивают в кабинет. Драко тут же ощущает себя экспонатом – его разглядывает десяток людей в длинных мантиях.

Все молчат, лишь один мужчина пожимает ему руку и углубляется в детали, которые Драко в лом понимать и запоминать. Едва он садится на кровать в центре комнаты, как все делают шаг вперед.

Следуют инструкции: выпейте это зелье, еще одно, лягте так, голову назад, руки вытяните, смотрите туда. В смятении и нерешительности он торопится исполнить их команды. Под перекрестными взглядами становится жутко неловко. Приходится следить за дыханием и сдерживаться, чтобы не отправить всех восвояси.

Драко поворачивается влево на звук заклинания, видя незнакомые лица, а на себе – Темную метку. Так назвала ее Гермиона, когда рассказывала все, что знает о войне и предшествующих ей событиях. В мыслях мелькают красные глаза, от которых переворачиваются внутренности.

– Мистер Малфой, смотрите на потолок. Голову прямо. Разожмите кулак, пожалуйста. Кула… ладно. Просто расслабьтесь.

Вряд ли у него выйдет, но, полагает Драко, та мерзкая субстанция, которую в него влили, вот-вот подействует. Он пялится в потолок, перед глазами начинает плыть, а по плечам расползается покалывание. Веки закрываются, голоса целителей отходят на задний план. В голове зарождается легкая боль, по потолку вдруг бегают краски, и глаза окончательно закрываются.

Двадцать семь

Легкий стук в дверь отвлекает Драко от пересчета овец. Он приподнимается на локтях, глядя в кромешную тьму.

– Да?

Из открывшейся двери падает оранжевый свет. Глядя в сторону, Драко промаргивается, привыкая к освещению. Оборачивается на звук щелкнувшего замка: над пламенем свечки на него смотрит Грейнджер. Ее глаза отливают золотом, прядки окрашены в желтый, охру и рыжий. Отсветы падают и на его лицо. На ней просторная футболка длиной до бедер, и под ней угадываются пижамные шорты. Драко изучает картинку с блестящей кляксой на ее груди, но не узнает.

– Привет, – сипло здоровается он, стараясь разглядеть за тенями настоящее выражении ее лица.

– Привет. Разбудила?

– Нет, – Драко прокашливается, откидываясь на кровать, и трет ладонью лицо. Вдыхает полной грудью, глядя, как Грейнджер осматривает спальню. Он в курсе, что она явилась по той же причине, что не дает спать ему, но не представляет, что Гермиона собирается с этим делать. – Что-то хотела?

Она пожимает плечами.

– Не спалось. Решила посмотреть, вдруг ты тоже не спишь.

Драко чешет лоб – от Грейнджер волнами расходится неловкость. Значит, ей хочется поговорить. Или же она считает, что вместе у них получится заснуть. Ни один из вариантов его особо не привлекает, но лучше так, чем сидеть наедине с собой.

Драко смотрит, ждет, затем гадает, доходили ли они вообще до этой стадии.

– Я занял твою половину или ты ждешь, когда мигающая стрелка укажет тебе направление?

У нее приоткрывается рот, тело чуть ведет вперед ровно перед тем, как она шагает к постели. Грейнджер оставляет свечку на тумбочке и, откинув одеяло, забирается к нему. Драко слегка отклоняется влево.

– Я носки забыла. – Слова звучат предупреждением, но он просто смотрит на нее. Открывающиеся в ней странности его забавляют.

– Переживу. – Он и сам не прочь спать в носках, но у него нет обязательного правила ложиться в них в постель. Или есть, но сейчас это абсолютно неважно.

– Ну ладно.

Тишина, лишь шорох ткани. Грейнджер костяшками пальцев задевает его предплечье, проводя до запястья. Отодвигается на секунду, но все же расслабляет руку, тыльной стороной ладони касась его кожи. Драко не по себе, и он не знает, виной тому ее нервозность насчет завтрашнего дня или его собственная. Он напоминает себе, что они не первый раз лежат в одной постели, что должны же были спать вместе, что наверняка это обычная ситуация. Люди подпитываются чужими эмоциями. В любой ситуации они ищут подтверждение своим чувствам через призму чужих ощущений – и если те аналогичны, то эмоции выходят из-под контроля. Стоит лишь одному повести себя так, будто ничего необычного не происходит, как и второй успокаивается.

– Я, наверное, останусь здесь, пока ты в Мунго. Буду аппарировать туда-обратно. То есть я буду там, когда процедура начнется и кончится, но… приемные часы заканчиваются в пять. Так что я решила возвращаться сюда… Ты не против?

Странный вопрос. Пока она не привела его в свою квартиру, Драко даже думал, что они вместе владеют домом. Ее следы повсюду. Тапочки у дивана, по комнатам разбросаны книги, то тут, то там стоят фотографии – но редко с ней самой. Грязная одежда свалена в корзину вместе с его собственной, на кухне – ее чашка, средства для волос расставлены по всей ванной, которой она владеет безраздельно. Ему даже запоминать не приходится – он и так знает, что ее вещи лежат в каждой комнате, что она такая же неотъемлемая часть этого дома, как и он сам. Здесь ее место. Без нее этот дом был бы совершенно другим.

– Я просто на всякий случ…