Текст книги "По уши (ЛП)"
Автор книги: Ever_So_Reylo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Хотя нет. Не как один. Бен, на самом деле, не как все. В нём нет…
Ага.
Нет.
Это Рей не как все. Вообще. Она может по пальцам одной руки пересчитать количество парней, к которым её физически влекло. Точнее, на одном только пальце. И в этот момент, упомянутый парень бежит к ней, поскольку Алекс, которого Рей всегда недолюбливала, бросил диск самым неуклюжим образом, и теперь тот лежит на газоне примерно в десяти шагах от её ног. А Бен, полуголый Бен, просто оказался ближе всех к месту его приземления.
Блядь. Блядь, какашка, блядь.
– О, взгляните на эту статью, – слышит Рей позади себя взволнованный голос Кай. – Роуз, кликни на неё.
– Платный доступ. Подождите, а почему нельзя увидеть описание?
– Посмотри в ПабМеде***. Халеси**** и др., 2013. Это мета-анализ. «Кожные маркеры фотоповреждений и риск развития базальноклеточной карциномы». В онкоэпидемиологии, биомаркерах и профилактике.
Кай взмахивает кулаком.
– А вот и описание. Эй, Рей, ты слушаешь?
Нет. Нет, она не слушает. Она пытается освободить свой мозг, и глаза тоже. От своего фиктивного парня и от сводящего желудка, и… от всего вообще. Рей просто жаждет оказаться где-нибудь в другом месте, прямо сейчас. Чтобы хотя бы ненадолго ничего не видеть и не слышать.
– Слушайте: «Солнечный лентигиноз развивается не так выражено, но имеет вполне конкретную ассоциацию с базальноклеточной карциномой, с благоприятным исходом примерно 1:5». Так, мне это не нравится. Роуз, подержи мой телефон. Надо намазать Рей ещё больше. Вот тут защита пятьдесят – то, что нужно.
Рей отрывает взгляд от груди Бена – он уже пугающе близко – и разворачивается, отходя от Кай.
– Нет, подожди… стой. Я уже выдавила лосьон.
– Рей, – говорит ей Роуз своим рассудительным материнским тоном, к которому прибегает всякий раз, когда из Рей вылетает признание: например, что из вегетарианской еды она признаёт только картошку-фри, или что стирает цветные и белые вещи вместе. – Ты же разбираешься в литературе.
– Да не разбираюсь я в ней… и вы тоже. Вы просто увидели первую строчку какого-то абстрактного описания и…
Кай подходит к Рей и снова хватает её за запястье – на этот раз, выдавив половину бутылки ей в правую руку. Лосьона настолько много, что Рей приходится ловить его и левой, чтобы не дать вытечь сквозь пальцы – стоя, как идиотка, сложив перед собой ладони, чуть ли не по уши в чёртовом лосьоне.
– Вот так, – лучезарно улыбается Кай. – Теперь ты защищена от базальноклеточной карциномы. Звучит, откровенно говоря, просто ужасно.
– Я… – Рей бы изобразила фейспалм, если бы могла контролировать свои руки. – Я ненавижу все эти солнцезащитные средства. Липко и воняет пино-коладой, и его просто… чересчур много.
– Вотри столько, сколько сможет впитать твоя кожа. Особенно места, где есть веснушки. А остатками с кем-нибудь поделишься.
– Окей. Тогда, Роуз, поделюсь с тобой.
– Что? Нет. Я и так уже целую тонну на себя вылила.
– То-то и оно! Я тоже.
– Найди кого-нибудь. Где Финн?
Кай фыркает.
– Клеится к Джуду.
Роуз хмурится.
– К Джуду?
– Ага, к неврологу на пятом году обучения.
– Божечки! К доктору медицинских и философских наук?
– Угу.
– Боже. Это ужасная идея. Разве он не встречался с постдоком из…
– Ребят, – Рей изо всех сил пытается не закричать, – я не могу двигаться. Пожалуйста, сделайте что-нибудь с этим солнцезащитным гемором, который вы тут мне налили.
– Господи, Рей. – Кай закатывает глаза. – Ты, порой, слишком драматизируешь. Погоди… – Кай кому-то машет позади Рей, и когда она начинает говорить, её голос звучит гораздо громче. – Доктор Соло, здрасьте! Вы уже нанесли на себя солнцезащитный крем?
В секунду мозг Рей взрывается, а затем превращается в пепел. Как по щелчку пальцев, сотня миллиардов нейронов, тысяча миллиардов глиальных клеток, и кто знает, сколько миллилитров спинномозговой жидкости просто… перестают существовать. С остальным её телом тоже не всё в порядке, так как Рей чувствует, как все её органы отключаются в режиме реального времени. С самого начала её знакомства с Беном, Рей далеко не единожды хотела умереть прямо на месте: чтобы земля разверзлась и поглотила её целиком, или обрушилось какое-нибудь стихийное бедствие и избавило её от неловкости их отношений. Впрочем, похоже на этот раз конец света случится по-настоящему.
Не оборачивайся, – говорят ей остатки нервной системы. Не оборачивайся, притворись, что не слышала Кай. Всё обойдётся. Но это невозможно. Роуз, Кай и Рей образовали своего рода треугольник, а Бен, наверняка (да точно) стоит позади неё. И не похоже, что у Рей есть выбор. Вообще, хоть какой-нибудь. Тем более когда Бен, который не знает ход мыслей Кай и не видит ведро солнцезащитного лосьона, покоящегося в руках Рей, произносит:
– Нет.
Да уж. Ну и какашка.
Рей поворачивается и видит его – потного, держащего в левой руке оранжевый диск, с таким…
Обнажённым торсом.
– Отлично! – весело говорит Кай. – У Рей слишком много лосьона, и она не знает, что с ним делать. Она вас намажет!
Бен смотрит на неё с совершенно непроницаемым выражением лица, и Рей могла бы извиниться, спрятаться под стол или хотя бы помахать рукой, но она по понятным причинам не в состоянии этого сделать. Они с Беном не разговаривали с вечера пятницы – с тех пор, как она сорвалась, высказав ему в сообщениях, какой же он мудак, и получила ответ, что его мало волнует её мнение. Кроме того, это не так уж и отражает всю сложность их отношений – Рей пыталась на него злиться, но, если честно, в последнее время на Бена Соло всё труднее и труднее злиться.
Глядя на лицо Рей и на море белой жижи, которое поселилось теперь в её ладонях, он тоже не кажется сердитым – просто задумчивым и немного растерянным. Наверное, пытаясь понять, можно ли как-то слинять из этого цирка, но потом просто сдаётся.
Он едва заметно кивает и поворачивается; мышцы на его спине перекатываются, когда он бросает доктору Дэмерону диск и кричит:
– У меня передышка!
Видимо, предполагает Рей, они и впрямь будут этим заниматься.
Конечно, чёрт возьми. Потому что это её жизнь, её жалкий идиотский, опрометчивый выбор.
– Привет, – говорит ей Бен, терпеливо её ожидая, пока она подходит к другому концу стола. Он смотрит на её руки, на то, как она держит их перед собой, словно о чём-то умоляя. Стоящие позади неё Роуз и Кай явно посмеиваются, толкают друг друга локтями, или делают что-то уровня «взрослых людей».
– Привет.
Она стоит в шлёпанцах, а он – в кроссовках, и… он всегда был высоким, но сейчас он ещё выше. Из-за этого её взгляд падает на его грудные мышцы и… нет. Нет. Не надо этого делать.
– Ты можешь повернуться?
Мгновение Бен колеблется, а затем непривычно послушно поворачивается. Но это ни коем образом не решает ни одну проблему Рей, так как его спина не исключение – такая же впечатляюще широкая. Какашка.
– Можешь, м-м… немного нагнуться?
Бен наклоняет голову, пока его плечи не опускаются. Он всё ещё ненормально высокий – чем именно кормила его мать-посол, пока он рос? – но дотянуться уже чуточку проще. Когда Рей поднимает правую руку, на землю капает немного лосьона. Туда, где ему и следует быть, – в ярости думает Рей, а потом делает то, что и представить не могла.
Наносит солнцезащитное средство на Бена Соло.
Ей не впервой прикасаться к нему – она дважды с ним целовалась и сидела на коленях добрые семьдесят пять минут, вставая только по крайней необходимости, поскольку окружающие их люди стали выходить из аудитории для семинаров. Так что она, наверное, не должна удивляться тому, насколько крепки его мышцы. Бен словно застывает. Рей вспоминает, как встретила его в спортзале, воображая, что он наверняка мог бы выжать вес в два раза больше неё, но потом приказывает себе остановиться, потому что подобные мысли недопустимы. Проблема в том, что между её ладонью и его кожей ничего нет. Его кожа разогрелась от солнца, но плечи расслаблены и неподвижны от её прикосновений.
Даже при всех, находясь так близко друг к другу кажется, что происходит нечто интимное. Очень интимное.
Слишком интимное.
– Итак. – У Рей пересыхает во рту. – Может быть, самое время сказать, как мне жаль, что мы всё время попадаем в подобные ситуации?
– Всё хорошо.
– Мне правда очень жаль.
– Ты не виновата.
В его голосе слышится странная интонация.
– Всё нормально?
– Угу.
Он кивает, говоря это, хотя движение кажется немного скованным. Отчего Рей понимает, что, возможно, он не так уж и расслаблен, как она изначально думала. Однако, да, он неподвижен. Но она чувствует вибрацию от какого-то странного напряжения.
– Насколько сильно тебя это бесит по шкале от единицы до «соотношение равно причинно-следственной связи»? Скажи мне.
Он удивляет её своим смешком… да. Но напряжение по-прежнему чувствуется.
– Всё не так уж и плохо. И это не твоя вина.
– Я ведь знаю, это самое ужасное, что могло произойти и…
– Это не так, Рей. – Он немного поворачивается, чтобы посмотреть ей в глаза, при этом в его взгляде прослеживается смесь веселья и уверенности. – Такое будет случаться и дальше.
– Верно.
Его пальцы мягко касаются её левой ладони, когда он забирает немного средства, чтобы нанести на переднюю часть своего тела. В общем-то, это и к лучшему. Она не хочет втирать лосьон в его грудь перед семидесятью процентами сокурсников. Не говоря уже о её руководителе – так как доктор Холдо, наверняка, наблюдает за ними, как ястреб. А может, и нет. Рей не собирается оборачиваться и проверять, кто сейчас на них смотрит. Она предпочла бы остаться в счастливом неведении.
– По большей части потому, что ты общаешься с людьми, которым всё время неймётся.
Рей начинает хохотать.
– Я знаю. Поверь, мне искренне жаль, что я с ними подружилась. – Рей перемещается к его лопаткам. У него много мелких родинок и веснушек, и ей интересно, насколько было бы неуместно поиграться в «Соедини точки», водя пальцем по коже. Она готова поспорить, что вышла бы просто удивительная картина. – Но, знаешь, неоспоримая польза солнцезащитного средства была доказана учёными. И у тебя довольно светлая кожа. Так, нагнись ещё немного, чтобы я могла достать до шеи.
– Угу.
Рей обходит его, чтобы добраться до передней части плеч. Они такие огромные, что она действительно тратит весь этот дурацкий лосьон. Наверное, даже придётся попросить у Кай ещё немного.
– По крайней мере, тебе вроде как весело.
Бен неприкрыто наблюдает за тем, как её рука распределяет средство по его ключицам. Рей тотчас же начинает чувствовать, как вспыхивают её щёки.
– Нет, я имею в виду не… не потому что я… Что ты играешь. То есть, ты как будто бы хорошо проводишь время, играя во фрисби. Типа того.
Он кивает.
– Это лучше, чем просто сидеть и чесать языками. – Он строит гримасу. – Со студентами. Или коллегами.
– О, да. Разумное объяснение. Бьюсь об заклад, именно поэтому ты в такой хорошей физической форме. В детстве ты много занимался спортом, потому что это избавляло тебя от разговоров с людьми? И теперь понятно, почему ты, будучи взрослым, такой… – Рей резко замолкает. По правде говоря, она понятия не имеет – почему, проводя время вместе с Беном, она ненароком может сболтнуть лишнего. Однажды, он фиктивно бросит её. Или может быть выпорет, потому что она, наверное, этого заслуживает. – Э-э… я имела в виду…
Бен выгибает бровь.
– Враждебный и неприступный?
Какашка.
– Я этого не говорила.
– Конечно.
– Я…
– Ты просто это написала в сообщении.
– Нет, я не хотела… Ты же знаешь… – она поджимает губы, заметив, как дёргаются уголки его губ. – Чтоб тебя. – Рей легонько щиплет его за внутреннюю сторону руки – он вскрикивает и широко улыбается, от чего Рей получает огромное удовольствие – и гадает, что бы стал делать Бен, если бы она в отместку написала своё имя солнцезащитным лосьоном у него на груди, чтобы участки кожи могли загореть только вокруг средства. На мгновение, она пытается представить его лицо после того, как он снимет футболку и в отражении зеркала ванны обнаружит три буквы, отпечатанные на его теле. Какое при этом у него будет выражение лица? Коснётся ли он кончиками пальцев?
Чокнутая, – говорит она себе. Всё это сводит тебя с ума. Просто он красив и привлекает тебя. Подумаешь. Кого это волнует?
Рей вытирает руки о его бицепсы, на которых уже почти не осталось лосьона, и отступает.
– Вы свободны, мистер Враждебность.
От него пахнет потом, им самим и лёгким ароматом жасмина. Рей вряд ли удастся поговорить с ним раньше среды. Она понятия не имеет, почему эта мысль приходит к ней со странным уколом в груди.
– Спасибо тебе. И спасибо… Кайдел.
Рей улыбается.
– Смотри-ка, начал запоминать имена людей? Как хороший дружелюбный мальчик.
Он качает головой, слегка улыбаясь в ответ.
– Что не сделаешь для своей девушки.
– М-м. Как думаешь, что они заставят нас делать в следующий раз?
Он пожимает плечами.
– Может быть, подержаться за руки.
– Или покормить друг друга клубникой.
– Было бы неплохо.
– Хотя, возможно, ставки повысятся, и нам придётся сыграть фиктивную свадьбу.
– Думаешь, они заставят нас купить дом? Чтобы мы подписали документы по ипотеке прямо у них на глазах.
Рей смеётся, и замечает его взгляд, направленный на неё, тёплый, терпеливый и добрый… Должно быть, у неё галлюцинации. С головой явно не всё в порядке. Надо было взять с собой шляпу от солнца.
– Увидимся в среду, Рей.
Рей упорно старается не пялиться на его спину, пока он возвращается к своей команде, которая явно рада, что он снова в игре. Очевидно, ещё и в этом доктор Бен Соло превосходен. Как же несправедливо! Ей даже и спрашивать не нужно, чтобы знать, что Роуз, Кай и… вообще все вокруг глазели на них последние пять минут. Рей смиряется, что ещё больше народу будут о них сплетничать. Она достаёт «Солнце Капри» в ближайшем холодильнике, а затем находит местечко под кленовым деревом рядом со своими друзьями. И к чему вся эта суматоха с защитой от солнца, если они всё равно уселись в тени?
Рей протыкает пакетик соломинкой и делает глоток. Малость мерзковато, но это не так плохо, насколько она помнит. Надо же, а она уже не так и голодна. Маленькое чудо, благодаря публичному вежливому применению солнцезащитного лосьона к её фиктивному парню.
– Что он из себя представляет?
Рей поворачивается к Роуз, которая сидит рядом с ней на чём-то, похожем на старое изодранное одеяло. Возле неё Кай пытается убедить Финна, что студенты-неврологи, как правило, психи, и что связываться с кем-то из них – ужасная идея. Кажется, Финн не собирается её слушать.
– М?
– Доктор Соло. Я так понимаю, с тобой он другой, чем со всеми остальными. Или он и тебе вечно твердит, что шрифт надписей осей икс и игрек раздражающе мал?
Рей улыбается, уткнувшись лицом в колени, потому что… она очень даже может представить себе то, как Бен это говорит. Она почти слышит его голос.
– Нет. По крайней мере, пока.
– Так какой же он?
Рей открывает рот, чтобы ответить, думая, что нет ничего проще. Но, конечно же, только не это.
– Он такой… ну ты знаешь.
Роуз фыркает.
– Вообще-то нет.
– Да?
– То есть… понятно, что в нём есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Поверь мне, судя по тому, что я знаю, я скорее умру, но и близко к нему не подойду. Он такой агрессивный, злой и в нём столько негатива, и…
– Вовсе нет, – перебивает её Рей. Но потом немного жалеет о сказанном, потому что это не совсем так. – Хотя… он может быть и таким. А может и не быть.
– Как скажешь. – Роуз не слишком уверенно кивает. – Как у вас это началось?
– Что?
– Как вы начали встречаться?
– Оу. – Рей смотрит в сторону с отсутствующим взглядом. Должно быть, Бен сделал что-то заслуживающее внимания, потому что он и доктор Дэмерон ударились ладонями поднятых рук. – Эм, мы просто… ну, разговаривали. А потом выпили кофе, а после…
– Как такое вообще произошло? – перебивает Кай, глядя на Рей поверх головы Роуз. – Как ты умудрилась согласиться на свидание с доктором Соло? В смысле, прежде чем увидеть его полуобнажённым.
Ты с ним целовалась. Ты с ним целовалась, а потом, не успев и глазом моргнуть, он спас твою задницу от Хакса. Он покупает тебе пшеничные лепёшки и со странной теплотой в голосе называет тебя засранкой. И даже когда он ведёт себя как угрюмый мудак – он не такой уж и плохой. Совсем не плохой.
– Он просто пригласил меня на свидание.
Хотя, очевидно же, что это не правда, потому что он ни за что бы этого не сделал. Никогда бы не пригласил меня на свидание. Тот, у кого есть публикации в медицинском журнале «Ланцет» и ярко выраженные спинные мышцы, никогда не пригласит такую, как я, на свидание.
– Значит вы познакомились не в Тиндере?
– Нет!
– Потому что все так говорят.
– Меня нет в Тиндере.
– О… а доктора Соло?
Нет. Наверное. А если да?
– Кто сказал, что мы познакомились в Тиндере?
Кай смотрит на Роуз.
– Вообще-то, я слышала, что они познакомились на Крейгслисте*****.
– Что?
Кай пожимает плечами.
– Я же не говорю, что поверила.
– Кто… ребят, почему вы нас обсуждаете?
Роуз похлопывает Рей по спине.
– Не волнуйся, нас не так уж и много. Мы обсуждали, но потом доктор Акбар и доктор Слоун устроили тот прилюдный спор о тех, кто выбрасывает образцы крови в женском туалете, и интерес к вам почти погас.
Рей массирует виски.
– Правда?
– Ага. Ну, видимо да. Эй, – Роуз обнимает Рей за плечо и притягивает её к себе, чтобы обнять. От неё тоже пахнет кокосом и жасмином. Дурацкий, дурацкий, дурацкий лосьон. – Расслабься. Я знаю, некоторые студенты ведут себя странно, но Кай, Финн и я только за тебя рады, Рей. – Роуз приободряюще улыбается ей, и Рей чувствует, что успокаивается. – Главное, что ты наконец-то занимаешься сексом.
________________________________________________________________________________
*«Дамский чулок» – вид пресноводных лучепёрых рыб семейства карповых. Популярная аквариумная рыбка. Является модельным организмом в биологии развития и известна в англоязычной литературе как zebrafish.
**Фрисби – командный неконтактный вид спорта с летающим диском.
***ПабМед – англоязычная текстовая база данных медицинских и биологических публикаций, созданная Национальным центром биотехнологической информации США на основе раздела «биотехнология» Национальной медицинской библиотеки США.
****Мохаммед Реза Халеси – автор научных статей.
*****Крейгслист – сайт электронных объявлений, пользующийся большой популярностью у американских пользователей Интернета.
========== Глава 7 ==========
Комментарий к Глава 7
Эстет от Anna Gelman https://cutt.ly/nyHKowM
Номер тридцать семь – картофельные чипсы с солью и уксусом – распроданы. Это одновременно печально и совершенно необъяснимо, потому что когда Рей в восемь вечера заглядывала в комнату отдыха проверить торговый автомат, то заприметила минимум один оставшийся пакетик. Она отчётливо помнит, как похлопала по заднему карману джинсов в поисках четвертаков, и возликовала, обнаружив ровно четыре. Она так же помнит, как с нетерпением ожидала этого момента: примерно через два часа, по её подсчётам, она должна была закончить треть работы и вознаградить себя лучшим перекусом из предложенных в торговом автомате на четвёртом этаже.
Картофельными чипсами с солью и уксусом. Запечёнными.
Только вот когда момент настаёт, никаких чипсов не оказывается. И это проблема, потому что Рей уже вставила свои драгоценные четвертаки в монетоприёмник и изрядно проголодалась. Она выбирает номер двадцать четыре (Твикс) – вполне сносно для перекуса, хоть это далеко не картофельные чипсы с солью и уксусом, и слушает глухой и печальный стук, когда тот падает на нижнюю полку автомата. Затем она наклоняется, чтобы забрать шоколадку, и задумчиво смотрит на ладошку, на которой в исходящем от стекла автомата голубоватом свете поблескивает золотистая обёртка.
– Как бы я хотела, чтобы ты оказалась чипсами с солью и уксусом, – шепчет она с ноткой обиды в голосе.
– Держи.
– А-А-А! – Рей вздрагивает и мгновенно оборачивается, поднимая перед собой руки в защищающем жесте, предположительно даже готовясь напасть на того, кто только что говорил. Но вот нападать в комнате отдыха не на кого. Совсем не на кого, кроме Бена – он расположился на стоящем посередине диванчике и разглядывает её с мягким, слегка удивлённым выражением лица.
Рей расслабляется и кладёт руку на грудь, желая, чтобы колотящееся сердце скорее успокоилось.
– Когда ты пришёл?
– Пять минут назад. – Он спокойно на неё смотрит. – Я сидел здесь, когда ты вошла.
– Почему ты ничего не сказал?
Он наклоняет голову.
– То же самое могу спросить и у тебя.
Рей прикрывает рот рукой, пытаясь прийти в себя от испуга.
– Я тебя не видела. Почему… почему ты, как нетопырь*, в темноте то сидишь?!
Бен лишь поднимает свой напиток – баночку Колы, на этикетке которой напечатано имя «Сандра». До Рей не сразу доходит смысл этого жеста, но потом она вспоминает, как Джесс жаловалась на чрезмерную строгость Бена по поводу еды и напитков в своей лаборатории, и кивает.
– Но почему в темноте?
Зловещий голубоватый свет от торгового автомата и просачивающийся лучик из коридора создают некий эффект полумрака. И всё же, Рей не виновата, решив, что в комнате никого нет.
– Я пробовал щёлкнуть переключателем. Наверное, он сломался. Я напишу письмо Шери об этом. – Он берёт что-то с подушки дивана и протягивает Рей. – Вот. Возьми оставшиеся чипсы.
Рей прищуривается.
– Так это ты.
– Что я?
– Ты спёр мои чипсы.
Бен кривит губы.
– Прости. Можешь забрать остатки. – Он заглядывает в пакет. – Думаю, там было не так уж и много.
Рей чувствует, что после всего сердце вот-вот перестанет биться. Тем не менее идея присесть весьма неплохая. Она на мгновение колеблется, а потом подходит к диванчику Бена и, забирая небольшой пакетик, плюхается рядом.
– Ну, типа, спасибо.
Он кивает и делает глоток. Рей пытается не пялиться на его шею, когда он откидывает голову назад, и отводит взгляд к своим коленям.
– Разве можно пить кофеин, в… – Рей смотрит на телефон, – двадцать семь минут одиннадцатого?
Если подумать, ему и вовсе не стоит пить кофеин, учитывая и без того резкий характер. Но, возможно, он наоборот повышает его настроение. И всё же, они здесь, вдвоём. Каждую среду пьют вместе кофе. Рей всего лишь катализатор.
– В любом случае, вряд ли выйдет выспаться.
– Почему?
– Мне нужно провести ряд срочных анализов. Послезавтра нам дадут грант.
– Оу. – Рей откидывается назад, принимая позу поудобнее. – Я думала, у тебя для этого есть приспешники.
Он слегка улыбается.
– Оказывается, когда просишь своих аспирантов поработать всю ночь за тебя, это вызывает массу недовольства.
Рей улыбается в ответ.
– Вот нелепость!
– Точно. А у тебя какие причины?
– Крайний срок «Общество за биологию» – завтра.
– Вот оно что.
– Ты идёшь?
Он кивает.
– Для симпозиума мы отлично подготовлены.
– Мы?
– Да… несколько человек из моей аспирантской лаборатории и я. Мы все проводим такого рода исследования, но они в разных учреждениях. У нас куча совместных грантов.
Рей никогда не следила за биографией учёных и прочими подобными вещами, но смутно помнит, как кто-то – скорее всего, справочное бюро по имени Финн – рассказывал ей о том, что почти половину своей аспирантуры Бен проучился под курацией Люка Скайуокера, прежде чем перейти в лабораторию Сноука. По данным источников Финна, его уход был весьма резким. Поговаривают, что Скайуокер, некогда суперзвезда на факультете биологии, в итоге покинул научные круги. Впрочем, зная Финна, вполне возможно, он всё это выдумал.
– По крайне мере, тебе не придётся нести бред сивой кобылы с собственным рефератом без адекватных данных.
Он понимающе кивает.
– Неужели Эмилин заставляет тебя этим заниматься?
Он говорит «Эмилин». Разумеется. Ведь Бен – коллега доктора Холдо, а не её студент, и вполне логично, что он думает о ней, как об «Эмилин». Он уже не в первый раз так её называет, и Рей это не только сейчас замечает. Просто трудно смириться с тем, что, когда они сидят рядом друг с другом наедине и спокойно разговаривают, Бен – преподаватель, а Рей больше похожа на… нет. Они абсолютно из разных миров.
– Угу. Логики в ее решениях ровно ноль, до кучи она заставляет всю лабораторию подчиняться всей этой фигне. Я имею в виду, в добровольно-принудительном порядке, ну ты понимаешь. – Рей потирает виски. Она чувствует, как у неё начинает болеть голова. А ей предстоит долгая ночь. – Ты передашь ей то, что я тебе рассказала?
– Конечно.
Рей тяжело вздыхает.
– Не надо.
– Возможно, я ей расскажу и о поцелуях, которые ты вымогала, и о всей этой схеме фиктивных свиданий, в которую ты меня втянула, и в первую очередь о солнцезащитном креме…
– О, боже. – Рей наклоняется вперёд и прячет лицо, уткнувшись в колени, руками обхватывая голову. – Господи. Солнцезащитный крем. Чёрт бы его побрал.
– Да. – Голос Бена звучит немного приглушённо. – Да, это было…
– Нелепо? – предполагает Рей, выпрямляясь и морщась. Бен смотрит куда-то в сторону, и Рей не может понять, не померещилось ли ей, что он покраснел.
Он прочищает горло.
– В том числе, – бормочет Бен себе под нос.
Рей кивает.
– Ага. – Были и другие мотивы. Их куда больше. Об этом она не будет упоминать. И они идут вразрез с его личными. Наверное, они ужасные, шокирующие и агрессивные. В отличии от её… – Солнцезащитный крем входит в жалобу по Статье IX?
Он улыбается.
– Можешь не сомневаться. Это будет прямо на первой странице. «Домогательства на рабочем месте с помощью солнцезащитного крема».
– Ну, формально мы даже не были в универе…
– Может быть, в самом заголовке: «Принудительное применение солнцезащитного крема».
Рей хмурится.
– Ой, ну перестань. Я спасла тебя от базальноклеточной карциномы.
– «Облапан под предлогом защиты от солнца».
Она бьёт его по голове своим Твиксом, и Бен с озорным взглядом слегка уклоняется, избегая удара.
– Эй, будешь палочку? – Рей протягивает шоколадку. – Потому что я планирую съесть оставшиеся чипсы.
– Не-а.
– Уверен?
– Терпеть не могу шоколад.
Мгновение Рей ошеломлённо смотрит на него. Потом осознаёт, что он абсолютно серьёзен, и в недоумении качает головой.
– Ты ничего не любишь, да?
– М-м?
– Ты ничего не любишь. Ты ненавидишь всё вкусное, красивое и приятное.
– Шоколад омерзителен.
– Ты просто хочешь жить в своём тёмном, суровом мирке, сотворённом из чёрного кофе и обычных бейглов с простым плавленым сыром. И лишь изредка разбавляя всё это чипсами с солью и уксусом.
– Несомненно, это твои любимые чипсы…
– Не в этом дело.
– …и я польщён, что ты запомнила мои заказы.
– Ну, это несложно, потому что они всегда одни и те же.
Он выгибает бровь.
– По крайней мере, я никогда не заказывал ничего под названием «Фраппучино единорога», засранка.
– Это было так здорово! На вкус, как радуга.
– Ты имеешь в виду сахар и пищевые красители?
– Да. Это моё самое любимое на свете. Кстати, спасибо, что купил его мне. – Глядя на него, Рей расплывается в улыбке, и чувствует, что ему хочется улыбнуться в ответ. – Может, возьмёшь полдоллара? За чипсы.
– Оставь себе.
– Отлично. Потому что это примерно треть моей месячной зарплаты.
Ей всё-таки удаётся заставить его смеяться – и улыбка не просто преображает его лицо, она меняет всё пространство вокруг. Рей пытается убедить свои лёгкие не останавливаться и продолжать вдыхать кислород; не теряться в появившихся в уголках его глаз маленьких морщинках и ямочках на щеках.
– Рад слышать, что аспирантская стипендия не увеличилась с тех пор, как я был студентом.
– Ого! В аспирантуре ты тоже жил на лапше быстрого приготовления и бананах?
Кажется, он задумывается об этом.
– Временами, пожалуй. Я не очень люблю бананы, но помню, что ел много яблок.
– Яблоки гораздо дороже. Ты финансово безответственный транжира.
Рей склоняет голову и гадает, нормально ли будет спросить его о том, что ей до смерти хочется узнать. Она говорит себе, что это ужасная идея, крайне неуместная, и вообще это не её дело. Она убеждает себя, что совершенно не должна этого делать – но всё равно делает.
– Сколько тебе лет?
Похоже, Бен не возражает против вопроса.
– Тридцать шесть.
– Оу, вау.
Она думала, что он моложе. А может, и старше. Ей казалось, что он неподвластен времени. Так странно слышать эту цифру. Знать год рождения. Он на целых десять лет старше неё.
– Мне двадцать шесть. – Рей не понимает, почему говорит ему об этом – он ведь не спрашивал. – Как-то странно думать, что ты тоже был студентом.
– Вот как.
– Ага. Ты тоже был таким же, когда учился на последнем курсе?
– Каким таким?
– Ты знаешь. – Она смотрит на него, не моргая. – Враждебным и неприступным.
Он прищуривается, но Рей усвоила, что не нужно придавать его взглядам слишком большое значение.
– Вообще-то, я мог бы стать и хуже.
– Уверена, что да.
Наступает непродолжительная уютная тишина, и Рей, откинувшись на спинку дивана, принимается рыться в пакете с чипсами. Это… и правда, всё, чего она хотела от торгового автомата. Благослови тебя, Бен Соло.
– Ну и, разве ситуация улучшилась?
– М-м?
– Вся эта, – она начинает хаотично жестикулировать, – академия. Неужели после аспирантуры что-то улучшается при вступлении в должность?
– Ох. Нет. Боже, нет.
Он выглядит настолько испуганным из-за этого предположения, что Рей начинает смеяться.
– Тогда почему ты не свалишь?
Он пожимает плечами.
– Не знаю. – В его взгляде что-то мелькает, и Рей не может понять, что именно – это и не удивительно. Она многого не знает о Бене Соло. Он может быть известным мудаком, но неизведанная глубина в нём определённо есть. – Наверное, ошибочность невозвратимых затрат.
– Угу. Это печально. То есть… я знаю, что аспирантура – это паршиво, но грустно видеть штатного преподавателя здесь, во вторник вечером, вместо того, чтобы, не знаю… смотреть Нетфликс в постели, или ужинать со своей девушкой…
– Я думал, ты моя девушка.
Рей улыбается ему.
– Не совсем.
Но, раз уж мы об этом заговорили. Почему же у тебя её нет? Потому что мне всё труднее и труднее это понять. Хотя, возможно, тебе это не нужно. Может быть, ты просто хочешь побыть в одиночестве, что очевидно по твоему поведению, а я здесь действую тебе на нервы. Мне бы следовало положить в сумку чипсы и шоколадку и вернуться к своим дурацким образцам белка, но это… ты… с тобой здесь комфортно. И, наверное, я…
– Планируешь остаться в академии? – спрашивает он. – После окончания аспирантуры.
– Да. А может, и нет.
Бен улыбается, и Рей начинает смеяться.
– Ещё не решила.
– Понятно.
– Просто… слишком много всего, понимаешь? Это утомляет. Всегда что-нибудь будет: рефераты, конференции, научные статьи. Обучение. – Рей жестом указывает на Бена. – Отказы в грантах. Провальные диссертации.
Уголок его губ приподнимается.
