Текст книги "По уши (ЛП)"
Автор книги: Ever_So_Reylo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
С минуту он подстраивается, что, учитывая обстоятельства, вполне естественно. В этот дурацкий, неловкий, отчасти мучительный момент, Рей буквально ударяется своими губами о его, одновременно пытаясь дотянуться на цыпочках максимально высоко, чтобы её рот оказался на одном уровне с его лицом, а не с грудью. Вероятно, со стороны, поцелуй выглядит неуклюже, будто они столкнулись лбами, и Рей начинает беспокоиться, что не сможет провернуть всё это. Хакс, которого она заметила на своём пути несколько секунд назад, с первого взгляда поймёт, что у них явно не любовное свидание. Он выведет её на чистую воду и устроит сцену.
Это будет унизительно.
Затем, мучительно долгая минута проходит, и поцелуй становится каким-то…
…иным.
Мужчина резко вдыхает и слегка наклоняет голову, отчего Рей чувствует себя совсем крошечной – макакой, взбирающейся на баобаб. Его руки, такие большие и восхитительно тёплые в чрезмерной прохладе кондиционируемого коридора, обнимают её за талию, а затем скользят выше и обхватывают под грудью, притягивая к себе. Не слишком близко, не слишком далеко.
Идеально.
Он почти не шевелит губами, лишь слегка приоткрывает их. Поцелуй скорее похож на продолжительный чмок, но, откровенно говоря, вполне неплох. И через несколько секунд у Рей вылетают все мысли из головы: о том, что она целует случайного парня; о том, что этот парень, безусловно, понятия не имеет, кто она такая; и даже о том, что изначально весь этот цирк устроен только в надежде избежать другого парня – рыжего.
Но именно поэтому поцелуй так хорош: на какое-то время, пусть и не очень продолжительное, он заставляет забыться. Рей понимает, что просто тает на его широкой, крепкой, но не выказывающей никакой отдачи груди. Ладони соскальзывают со скул, пальцы зарываются в его волосы на затылке, подмечая их удивительную густоту и мягкость, а потом… Потом она слышит собственный вздох, будто бы у неё сбилось дыхание. В этот момент, как обухом по голове, приходит осознание того, что… нет. Нет.
Нет, нет, нет.
Она не должна этого делать. С незнакомым мужиком, и вот это всё.
Рей охает, отстраняется от него, и лихорадочно оглядывается по сторонам. В ночном голубоватом освещении лабораторного коридора Хакса нигде не видно. Странно.
Зато прямо перед ней стоит тип, с которым она целовалась; его губы приоткрыты, грудь тяжело вздымается, а в глазах мерцает странный огонёк. И именно в этот момент до Рей доходит вся чудовищность происходящего. Кого она только что…
К чёрту эту жизнь.
К чёрту. Эту. Жизнь.
***
Доктор Соло – известный мудак.
Этот факт сам по себе не столь примечательный, так как в университетском научном сообществе любая должность, выше аспиранта, требует определённой степени мудачества, которую необходимо поддерживать на соответствующем уровне. И преподавательский состав находится на самой верхушке этой пирамиды. Однако, доктор Соло исключение. Он уже по-своей-сути – психоделический мудак высшего пилотажа.
Благодаря ему Финну пришлось полностью отказаться от своих двух исследовательских проектов, и теперь он окончит университет на год позже; только он виноват в том, что Снап вынужден отложить защиту своей диссертации; и именно из-за него Роуз стошнило от волнения перед комплексными экзаменами. Кайдел не рассказала, что произошло на последнем заседании студенческого консультативного комитета, но Рей видела её сразу после этого, и глаза Кайдел выглядели красными и опухшими. Ласло (раньше она была в выпуске Рей и каждый вечер четверга брала её смотреть европейские фильмы в плохом качестве с нечитаемыми субтитрами), работала в лаборатории Соло, но после шести месяцев аспирантуры решила всё бросить по «обстоятельствам». Джесс ещё здесь, но её руки постоянно дрожат, и она часто выглядит так, будто не спала целый год.
Он заносчивый и сверхпридирчивый, а по его поведению и разговорам становится ясно, что он считает себя единственным человеком на кафедре, достойным заниматься наукой. Да и вообще во всём мире. Походу, даже другие преподаватели считают его ужасным – потому что он такой и есть. Угрюмый, несносный, жуткий придурок.
Доктор Соло – известный мудак, а Рей только что поцеловала его.
***
Она не знает, сколько длится молчание – но именно он его нарушает. Его челюсть слегка напрягается, и Рей узнаёт это движение, она наблюдала его на семинаре. Обычно оно предшествует тому, как он поднимает руку, чтобы указать на предполагаемый фатальный недостаток в работе выступающего.
«Бен Соло – разрушитель научных проектов», – однажды услышала Рей слова своего куратора.
Ничего страшного. Всё в порядке. Всё в полном порядке. Она просто сделает вид, что ничего не произошло, вежливо ему кивнёт и на цыпочках свалит отсюда, а потом…
– Вы… только что поцеловали меня? – его голос звучит озадаченно, и, возможно, немного хрипло. А его губы… о, боже.
Рей не может просто взять и уйти, отрицая то, что натворила. Однако, попытка не пытка.
– Нет.
Поразительно – но, кажется, это работает.
– А, ну ладно.
Доктор Соло кивает и разворачивается. Он делает пару шагов по коридору и добирается до питьевого фонтанчика. Наверное, изначально он туда и направлялся – кто знает? – Рей понятия не имеет. Она действительно начинает верить, что её пронесло, как вдруг…
…он останавливается и поворачивается со скептическим выражением лица.
– Вы точно уверены, что этого не делали?..
Блядь. Твою мать. Какашка.
– Я… – Рей закрывает лицо ладонями. – Это не то, что вы думаете.
– Вы меня поцеловали, не так ли?
Рей кивает, уткнувшись в ладони.
– Ладно. Я… Ладно, – неторопливо повторяет он. Вблизи он ещё более устрашающий, чем она запомнила. И ведь Рей даже не смотрит на него. Однако, его голос звучит так, будто у него вот-вот закончится терпение. А может уже закончилось. – Что происходит?
Она просто никак не сможет это объяснить. Любой нормальный человек счёл бы ситуацию странной, а Бен Соло, который наверняка считает сострадание абсурдом, а не признаком человечности, никогда не сможет её понять. Рей опускает руки и делает глубокий вдох.
– Ничего.
Он фыркает.
– Я… Слушайте, не хочу показаться грубой, но это действительно не ваше дело.
Мгновение он пристально смотрит, а потом кивает.
– Да. Конечно. – По-видимому, он возвращается в своё привычное русло, потому что его тон утрачивает долю удивления, становится сухим и лаконичным. – Тогда я просто вернусь в кабинет и начну работать над своей жалобой по Разделу IX.
Рей с облегчением выдыхает.
– Ага. Было бы здорово, потому что… подождите. Вашей чего?
Он склоняет голову набок.
– Я думал, что в последнее время подготовка по вопросам сексуальных домогательств была обязательной. Раздел IX – это Федеральный закон, который…
– Я в курсе о Разделе IX.
– Понятно. Значит вы решили сознательно им пренебречь?
– Я… Что? Нет. Нет, это не так!
Он пожимает плечами.
– Значит, я ошибся. Наверное, на меня напал кто-то другой.
– Напал? Я не нападала на вас!
– Вы поцеловали меня.
– Но не по-настоящему.
– Без моего предварительного согласия.
– Ой, да ладно!
Он выгибает бровь, и на мгновение Рей страстно желает кого-нибудь утопить. Доктора Соло. Или саму себя. Оба варианта заманчивые.
– Слушайте, давайте просто забудем об этом?
Он довольно долго её изучает, его угловатое лицо выглядит серьёзным, но в нём сквозит что-то ещё. Рей не может разгадать, что именно, потому что слишком занята, подмечая, насколько он чертовски высокий и широкий. Она знала это и раньше, встречая его на кафедре или в кампусе, деля с ним лифт. Но до этого они никогда не общались. Никогда не находились так близко друг к другу.
Разве что минуту назад, когда ты почти засунула ему в рот свой язык…
– Что-то случилось? – Его голос звучит почти обеспокоенно.
– Что? Нет. Нет, всё в порядке.
– Но, – невозмутимо продолжает он, не обращая на неё внимания, – поцелуй с незнакомцем в полночь, посреди научной лаборатории, говорит о том, что не всё в порядке.
– Ничего подобного.
Доктор Соло немного скованно кивает.
– Чудесно. Тогда ждите письмо в ближайшие дни. – Он обходит её.
– Как… Вы даже не знаете, кто я!
– Уверен, я смогу это выяснить. Учитывая тот факт, что вы, вероятно, использовали свой бейджик, чтобы попасть сюда в нерабочее время. Спокойной ночи…
– Подождите!
Рей подаётся вперёд и тормозит его, схватив за запястье. Он тут же останавливается, хотя очевидно, что ему не требуется никаких усилий для освобождения. Она смотрит туда, где её пальцы обхватывают его руку – прямо под наручными часами, которые, наверное, стоят половины её зарплаты. А может, и всей.
– Думаю, это добавляет ещё больше материала для моей жалобы.
Рей сразу же отпускает его и отскакивает на один шаг.
– Нет, я… Я не собиралась…
– Целовать меня? Объяснитесь тогда.
Рей прикусывает нижнюю губу, понимая, что по-настоящему облажалась. Она должна рассказать ему, сейчас же. Нет никакого желания говорить об этом, но, чёрт возьми, она должна.
Рей глубоко вздыхает.
– Хакс. Рыжеволосый мужчина, который проходил мимо. Он постдок на кафедре…
– Я знаю Хакса. – Тон доктора Соло становится жёстче, чем прежде.
– Он… – Рей на секунду закрывает глаза. Вот тут становится совсем уж неловко. Так сразу и не расскажешь. Уж кому-кому, но только не этому человеку. – Он предлагал встречаться. Ну, в смысле, звал на свидания. Несколько раз. Честно говоря, у меня нет желания с ним куда-либо идти… по многим причинам. Наверное, даже не смогу их все перечислить. Разве что я… – Вообще не сильна в разрешении конфликтов, ужасно закомплексованная в некоторых ситуациях, и поэтому часто предпочитаю сладкую ложь горькой правде. – … я правда не хочу, чтобы Хакс меня возненавидел, потому что он один из немногих на кафедре, кто практикует оптогенетику*, и кто может помочь мне с проектом. Я плохо умею отказывать парням, поэтому кормлю его стандартными оправданиями будто бы встречаюсь с кем-то другим. И что у меня уже есть планы. – Рей сглатывает, во рту ужасно пересохло. – Сегодня… Сегодня он снова хотел пригласить меня на свидание.
– Вот как. – Губы доктора Соло вытягиваются в тонкую линию.
– На самом деле, нет, ни с кем я не встречаюсь. И никуда не планировала идти сегодня. Поэтому решила зайти проверить, как там мои мыши, и заметила, что Хакс тоже здесь. Идёт прямо сюда. Я поняла, что он увидит меня в лаборатории, одну, и подумала… ну… – Боже. Рей проводит по лицу ладонью. – На самом деле, я совсем не подумала.
Доктор Соло не говорит ни слова, но в его глазах можно прочитать всё, что он думает.
– Разумеется.
– Мне просто нужно было убедить его, что у меня кто-то есть.
Он кивает.
– Поэтому вы поцеловали первого попавшегося человека в коридоре?
– Я… да. – Рей морщится. – Я так понимаю, вы посчитали это не самой удачной идеей.
– А разве не так?
Рей игнорирует вопрос.
– Ну, она не такая и плохая. Теперь Хакс подумает, что мы вместе и больше не будет ничего предлагать. Не станет злиться, что я…
Он фыркает.
– Да уж. Не станет.
Рей хмурится.
– Что вы имеете в виду?
– Да он просто взбесится.
– С чего бы ему…
– Мы… Я не очень-то лажу с Хаксом.
– Оу. – Рей этого не знала. – То есть, даже меньше, чем с остальными?
Он прищуривается и… ой. Чёрт возьми, Рей только что сболтнула лишнего, не так ли? Походу, живой ей отсюда не уйти. Разыгравшаяся фантазия тянет её ко дну.
– Слушайте… я очень, очень сожалею об этом поцелуе.
Его челюсть напрягается.
– Да неужели.
– Пожалуйста, не надо подавать в суд. Клянусь, я не хотела…
Вдруг до неё доходит вся чудовищность того, что она только что наделала: поцеловала случайного парня, даже не обмолвившись с ним ни единым словом, а тот оказался самым скверным преподом на её факультете. Она это сделала, и теперь он так странно смотрит, так близко стоит, и…
Чёрт.
Может быть, всё потому, что уже почти полночь. Может быть, потому, что Рей с обеда ничего не ела, а последний раз пила кофе шестнадцать часов назад. Может быть, всё из-за того, как Бен Соло смотрит на неё. Но, внезапно, она срывается.
– Ладно, хорошо. Если вы чувствуете, что я до вас домогаюсь, может и правда стоит подать в суд. Это справедливо, хоть я и не хотела… В моих намерениях не было подобного посыла, это скорее ваше восприятие… – Блядь. Блядь, сука, блядь. – Я пойду, ладно? Спасибо и… Мне очень, очень, очень жаль.
Рей медленно пятится назад, не особо успешно пытаясь оторвать от него взгляд. Когда это становится невыносимым, она разворачивается и бежит по коридору, направляясь прямо к выходу.
– Рей, – она слышит, как он зовёт её. – Рей, подожди…
Не реагируя на зов, Рей несётся по лестнице на первый этаж, затем выскакивает из здания и пересекает дорожку перед скудно освещённым кампусом, пробегая мимо женщины, выгуливающей свою собаку, и кучки студентов, громко болтающих у библиотеки. Она продолжает бежать, пока не оказывается перед дверью своей квартиры, остановившись только лишь для того, чтобы открыть её. И в надежде избежать Финна и того, кого он, возможно, привёл домой сегодня вечером, Рей напрямик мчится к себе.
Только когда она падает на кровать, уставившись на светящиеся в темноте звёзды, приклеенные к потолку, Рей понимает, что так и не проверила своих мышей. А ещё она оставила ноутбук на скамейке, а свитер где-то в лаборатории, и совершенно забыла зайти в магазин купить кофе, который обещала Финну к завтрашнему утру.
Чёрт возьми! Какой паршивый, адски паршивый день!
И до Рей так и не доходит, ни в ту ночь, ни в последующие месяцы, что доктор Бен Соло – известный мудак – назвал её по имени.
________________________________________________________________________________
*Оптогенетика – методика исследования работы нервных клеток, основанная на внедрении в их мембрану специальных каналов – опсинов, реагирующих на возбуждение светом.
========== Глава 2 ==========
Комментарий к Глава 2
https://cutt.ly/VyFU4zC (https://tinyurl.com/y2a63bow)
Рей ещё три года учиться в аспирантуре. На их факультете около шестидесяти аспирантов на каждом курсе, а студентов, обучающихся по различным специальностям, кажется, что несколько миллионов. Она не имеет ни малейшего представления, сколько именно на кафедре преподавателей, но, судя по количеству почтовых ящиков в компьютере, что стоит в копировальной комнате, можно смело предположить: чересчур много.
Рей размышляет о том, что если ей за два года так и не посчастливилось общаться с Беном Соло до той Ночи (прошло всего несколько дней с… ну, с того инцидента, но она уже знает, что будет думать о прошлой пятнице как о «Ночи» до конца своей жизни), то, вполне возможно, она сможет окончить аспирантуру и не пересечься с ним снова. На самом деле, Рей совершенно уверена, что Бен Соло не только понятия не имеет кто она такая, но и не горит желанием это выяснять; да и наверняка уже совсем забыл о произошедшем. Хоть та Ночь и была ужасным испытанием – всё позади, и велика вероятность, что она больше никогда его не увидит.
(Если, конечно, всё это не иллюзии и он подаст иск по Разделу IX. В таком случае есть шанс встретить его снова. В Федеральном суде.)
Рей считает, что могла бы тратить своё время беспокоясь о судебных издержках, или сосредоточившись на более насущных проблемах. Например, на том факте, что её нокаутные мыши демонстрируют фенотип, полностью противоположный проводимому ею научному исследованию; или на утренней новости Финна об увиденном им таракане, снующем под холодильником; или на подготовке примерно пятисот слайдов для уроков по нейробиологии, которые она, как ассистент, запланировала использовать будущей осенью.
Либо же, можно было бы беспокоиться по поводу Хакса.
Он, между прочим, не очень-то и верит, что она с кем-то встречается. Рей начинает догадываться об этом, когда замечает, как он смотрит на неё во время совместного лабораторного собрания – так, будто подозревает её в активно готовящемся убийстве Миллисент (чего она никогда бы не сделала). А ещё Снап как-то невзначай упоминает, что Хакс расспрашивал о её личной жизни – в частности о том, встречается ли она с кем-нибудь с кафедры. И, вдобавок, Хакс уж слишком торжествующе ухмыляется, услышав, как Рей говорит Роуз, что да, конечно же, она сможет присмотреть за псом в выходные – у неё всё равно нет планов.
Впрочем, во всём этом она убеждается, когда забегает в комнату отдыха налить себе чашечку кофе со вкусом лесного ореха – поистине лучшим ароматизированным кофе – и, обернувшись, обнаруживает Хакса прямо у себя за спиной.
Она вздрагивает так сильно, что чуть не обжигается кипятком.
– Господи Боже! – Рей хватается за грудь, делает глубокий вдох и крепче сжимает кружку со Скуби-Ду. – Хакс, ты меня до смерти напугал.
– Привет. – Рот Хакса искривляется в одной из своих самых гаденьких улыбок-гримас. Рей заставляет себя улыбнуться в ответ, надеясь выглядеть убедительнее.
– Привет. Я как раз собиралась отправить тебе электронку. С моими мышами происходит что-то странное, и Холдо сказала спросить у тебя. Не мог бы ты…
– В ту ночь…
Твою мать.
– … э-э, не мог бы ты помочь мне с поведенческими тестами?
– … с Беном Соло…
Чёрт, чёрт, чёрт.
– Эм, да? И что… что с ним?
– Я видел вас вместе.
– Серьёзно? – Удивление Рей звучит до боли наигранно даже для её собственных ушей. Какашка. Грёбаная какашка. Возможно, в старших классах стоило записаться в театральный кружок, вместо того, чтобы налегать на спорт?
– Да. Здесь, на кафедре.
– Оу. Офигеть, э-э, я тебя не видела, и…
– Не видела? – Левая бровь Хакса так высоко поднимается, что чуть ли не касается линии волос.
Рей бессмысленно перекладывает кружку в левую руку – просто, чтобы выиграть время.
– Э-э, нет, я…
– Любопытно, весьма любопытно.
Она сглатывает.
– Разве?
– Да. Может, мне просто показалось… – Вряд ли Хакс думает, что ему показалось. – …но я уверен, что ты смотрела мне прямо в глаза.
– Это… этого не может быть. Когда ты…
– Прямо перед тем, как поцеловать доктора Соло.
– А… Ах, это? Это был просто…
Хакс кивает, как бы побуждая Рей закончить предложение. Когда становится понятно, что она не в состоянии этого сделать, он продолжает:
– Это был самый… странный поцелуй, который я когда-либо видел.
Чёрт.
– Сомневаюсь, – парирует Рей, хоть и неубедительно. – Вспомни перевёрнутый поцелуй Человека-паука – это куда страннее, чем…
– Всё выглядело почти… Как это называется? Ах да. Без обоюдного согласия.
Спокойно. Сохраняй спокойствие. Он не знает. Он не может знать.
Рей выпрямляется, борясь с охватившим её чувством неловкости. Она делает вдох, напоминая себе, что стоит почти у выхода, и значит есть куда бежать. От Хакса. День уже клонится к вечеру, но не настолько, чтобы кафедра опустела. Всё в порядке. Идея так себе, но в перспективе она может слинять.
Ладно, она не может слинять, потому что ей нужна помощь Хакса с этим грёбаным проектом. Но она могла бы. Теоретически. Наверное. Чёрт!
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, – говорит она, стараясь сохранять спокойствие.
Он фыркает.
– Рей, прекращай. Немыслимо, чтобы твоим парнем был Бен Соло.
– Ну, я…
– Не может быть, чтобы Бен Соло стал встречаться с тобой.
На самом деле, это обидно. Очень.
– Прошу прощения?
– Да брось, Рей. Я не идиот. Представление, которое ты устроила в пятницу вечером, было по мою душу, верно? Ты пыталась избежать меня.
Чёрт. Чёрт. Твою мать, какашка, чёрт.
Вот что случается, когда Рей врёт. В итоге, ей приходится врать ещё больше, чтобы скрыть первоначальную ложь. Получается у неё просто отвратительно, а это значит, что каждая последующая ложь ещё хуже и неубедительнее предыдущей. И, чёрт возьми, это какашка.
Ей ни за что не провести Хакса – он отлично чует враньё. Теперь он точно не поможет с проектом. Рей вылетит из аспирантуры, потеряет визу и единственный источник дохода. Потом вернётся в Великобританию, где вечные дожди, монархия и…
– Нет. Нет… Слушай, я понятия не имею, с чего ты это взял. Но… клянусь, что нет. Это было не для тебя. Это для меня. И… для него. Я имею в виду поцелуй. Может, выглядело нелепо, но только потому, что я не мастер во всём этом, поэтому…
Даже не ощутив каких-либо тревожных сигналов, Рей понимает – что-то происходит. Потому что в одну секунду Хакс смотрит на неё сверху вниз со своим привычным нацепленным на лицо снисходительным выражением, а затем его взгляд скользит выше. Как будто в нескольких дюймах над головой Рей в его поле зрения появляется что-то новое. Она уже собирается обернуться и посмотреть, не залетела ли в комнату отдыха гигантская летучая мышь, чтобы спасти её от собственной болтовни, когда что-то большое и тёплое внезапно останавливает её – твёрдое, но едва ощутимое давление в центре поясницы.
– Привет.
Доктор Соло.
Нет, вообще-то, нет. Это рука доктора Соло. Примерно в паре дюймов от её задницы.
Чёрт возьми.
Рей поворачивается, поднимает голову выше… и выше. И выше. И ещё чуть-чуть и… смотрит на него.
– Ой. Э-э… Привет.
– Всё в порядке?
Он произносит это низким, интимным тоном. Будто они одни. Будто Хакса там нет. От этого Рей должно стать неловко, но ничего подобного не происходит. По какой-то необъяснимой причине она наоборот успокаивается, хотя ещё секунду назад жутко паниковала. Возможно, одна паника нейтрализует другую? Звучит как увлекательная тема для исследования, стоящая, чтобы её изучали. Может быть, Рей имеет смысл оставить биологию и переключиться на психологию? Может быть, стоит извиниться и поискать это в базе данных ПабМед? Или же умереть на этом самом месте, чтобы больше не попадать в подобную ситуацию, в которую она сама себя загнала.
– Да. Да, всё замечательно. Мы с Хаксом просто… болтали. О наших… выходных.
Доктор Соло смотрит на Хакса так, словно только что осознал, что тот в кабинете, признавая факт его присутствия одним из тех кивков, которым мужчины приветствуют друг друга. Его рука скользит чуть ниже по позвоночнику Рей – возможно, на дюйм? – как раз в тот момент, когда Хакс натянуто кивает в ответ.
– Вам что-нибудь нужно, доктор Хакс?
Рей признаёт, что у него неплохо получается. Ведь она уверена что, с точки зрения Хакса, всё выглядит так, будто Соло её лапает, но на самом деле нет – Рей едва ли чувствует на себе его руку.
Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Тёплое лёгкое давление и…
– Нет. Ничего, – отвечает Хакс ледяным тоном. Они с Соло действительно плохо ладят. Да, определённо меньше, чем с другими людьми. – Я уже собирался уходить. Да, Рей, наверное, я должен перед тобой извиниться.
Он выходит из комнаты прежде, чем она успевает ответить. То, что он ушёл – к лучшему, но одновременно и к худшему: теперь она и доктор Соло стоят слишком близко в совершенно пустой комнате, которая, определённо, больше любой из комнат в приюте, где росла Рей.
Рей всё бы отдала ради возможности сказать, что именно она создаёт между ними дистанцию, как только опасность минует, но обескураживающая правда заключается в том, что доктор Соло первым отстраняется. Достаточно, чтобы предоставить ей личное пространство, в котором она нуждается. И даже больше.
О, боже. Она явно жаждет, чтобы эта дурацкая жалоба по Разделу IX была всё-таки подана против неё.
– Всё в порядке? – спрашивает он снова. Его тон всё ещё… мягкий.
– Да. Да, я просто… – Рей отмахивается, – … спасибо.
– Не за что.
– Вы слышали, что он сказал? Насчёт пятницы и…
– Слышал. Поэтому я… – Он смотрит на неё, а потом на свою руку – ту, что несколько секунд назад согревала её спину. И до Рей сразу же доходит.
– Спасибо, – повторяет Рей. Да, Бен Соло может быть и известный мудак, но прямо сейчас она чертовски ему благодарна. – Кстати, не могу не отметить, что за последние семьдесят два часа ни один агент из ФБР не постучал в мою дверь, чтобы меня арестовать.
Уголок его рта слегка дёргается.
– Неужели?
Рей кивает.
– Невольно задумываешься, что, возможно, вы всё же не подали жалобу.
Он ничего не отвечает.
– Так что, спасибо вам. За это. И… за то, что вмешались сейчас.
Доктор Соло долго на неё смотрит, и его взгляд внезапно становится похожим на тот, что появляется у него во время семинаров, когда люди путают слова «теория» и «гипотеза», или когда не признаются, что используют метод анализа полных наблюдений вместо метода подстановки.
– Зря я вмешался.
Рей напрягается. Точно же, известный мудак.
– Ну, я не просила вас это делать, я сама бы справилась…
– Ты не должна лгать о своих отношениях, – продолжает он.
Оу.
– И не обязана терпеть чьё-либо внимание ни на работе, ни где-либо ещё. Он тебя преследует и…
– Я знаю. – Рей поднимает руку, прерывая его. – Я знаю, но… действительно нуждаюсь в нём. Что и говорить, он хорош в своей работе, а моё положение дел слишком шаткое. Я не хочу завалить проект, и… мне просто необходимо закончить оптогенетическую часть, после чего наше взаимодействие прекратится…
… и я, наконец-то, смогу послать его куда подальше.
На скулах доктора Соло проступают желваки.
– Я собираюсь заявить на него. Недопустимо, что он…
– Он думает, что мы встречаемся, – выпаливает Рей. По большей части, чтобы отвлечь его от этого странного гнева, который всё больше и больше его поглощает. И чтобы не заострять внимание на очевидных для них обоих вещах. Тем не менее, произнося эти слова вслух, всё становится ясно как день, и…
О, боже.
Слишком нелепы последствия, чтобы их выдержать. Настолько нелепые, что Рей даже не позволяет себе задумываться о них.
– Разве не в этом была цель?
– Да. – Она кивает, а потом вспоминает о кофе и делает из кружки глоток. Он всё ещё тёплый. Разговор с Хаксом длился не более пяти минут. – Да. Наверное, так и есть. Кстати, меня зовут Рей Сандерс. На случай, если вы всё ещё заинтересованы в подаче жалобы. Я аспирантка в лаборатории доктора Холдо…
– Я знаю, кто ты.
– Оу. – Может он действительно наводил о ней справки? Рей пытается представить, как на сайте её факультета он прочёсывал всех текущих студентов. Фотография Рей сделана её руководителем по программе на третий день учёбы в аспирантуре, задолго до полного осознания того, что её ждет. Она улыбалась. Настоящей, искренней улыбкой. – Ладно.
– Я – Бен Соло. Преподаю в…
Она начинает хохотать прямо ему в лицо. И тут же жалеет об этом, замечая его наполовину растерянное, наполовину обиженное выражение лица. Он всерьёз думает, что она не в курсе, кто он такой? Не понимает, что он один из самых выдающихся учёных в своей области? Не знает, что люди всё время говорят о нём? Рей резко прекращает смеяться и прочищает горло.
– Ну, право. Я тоже знаю вас, доктор Соло.
– Тебе, наверное, лучше называть меня Беном.
– Ой, нет.
Это слишком… На их кафедре так не принято.
– Я никогда не смогу…
– Если Хакс окажется поблизости.
– Оу! Эм, ну да.
Ну, это кажется вполне логичным.
– Спасибо. Я об этом не подумала.
Да вообще ни черта не подумала. Видимо, три дня назад мой мозг перестал соображать в принципе, когда я решила, что поцелуй с тобой ради спасения своей задницы – хорошая идея.
– Я… я пойду домой, если ты не против. Я немного стрессанула от этого всего и…
Мне и правда необходимо поваляться на диване и минут двадцать попялиться в «Американского воина-ниндзя», поедая охеренные чипсы «Doritos» Финна. Они настолько вкусные, что ты даже представить себе не можешь.
Он кивает.
– Я провожу тебя до машины.
Рей хмурится.
– Я не настолько немощна…
– На случай, если Хакс снова тебя побеспокоит.
– Оу.
Что ж, любезное предложение. Как ни странно. Особенно, учитывая то, что оно исходит от Бена «я-слишком-сексуален-для-этой-кафедры» Соло. Рей знает, что он говнюк, и не может понять, почему сегодня он… не такой. Наверное, это из-за Хакса. Кто угодно, только не этот рыжий.
– Благодарю. Но в этом нет необходимости.
По выражению его лица видно, что он не хочет настаивать, но не может ничего с собой поделать.
– Мне будет спокойнее, если всё же позволишь проводить тебя до машины.
– У меня нет машины.
Я аспирантка. Зарабатываю тридцать тысяч долларов в год. Моя арендная плата составляет две трети от зарплаты. Я ношу одни и те же линзы с мая этого года, и чтобы сэкономить на обедах хожу на семинары с бесплатными закусками и напитками.
Но она не утруждает себя произнести это вслух. Она понятия не имеет, сколько лет доктору Соло, но наверняка он и сам не так уж давно был аспирантом.
– Ты ездишь на автобусе?
– На велике. Он стоит прямо у входа в здание.
Он открывает рот, а затем закрывает его. И снова открывает.
Ты целовала эти губы, Рей. И поцелуй был хорош. Как ни крути.
– Здесь нет велосипедных дорожек.
Рей пожимает плечами.
– Люблю жить с риском.
Так дешевле, – хотела она сказать.
– И у меня есть шлем. И как я уже сказала, мой вел стоит снаружи. Так что я пойду, и…
– Я всё же провожу тебя, если…
– Нет, спасибо, – настойчиво повторяет она. А потом поворачивается, чтобы поставить кружку на первую попавшуюся поверхность. Она заберёт её завтра. А может её кто-нибудь стащит и она не успеет. Какая разница? Рей сама стырила кружку у постдока, который послал науку и стал ди-джеем, и ей даже не нравится Скуби-Ду.
Уже второй раз за неделю Бен Соло спасает её задницу. И второй раз она не может выдержать с ним наедине и секунды.
– Увидимся, ладно?
Его грудь поднимается, когда он глубоко вздыхает.
– Да. Хорошо.
Рей вылетает из кабинета настолько быстро, насколько может.
***
Талли ведёт себя странно.
Хотя это и не удивительно, потому что Талли всегда была слегка с приветом, но сегодня она кажется ещё более странной, чем обычно. Она заходит в университетскую кофейню, где Рей пытается прочесть статью, которая, судя по всему, позаимствована из её исследования, и пристально смотрит на неё в течение двух долгих минут.
Трёх.
Пяти.
Когда это становится совсем нелепым, Рей отрывает взгляд от монитора и машет ей рукой. Талли слегка краснеет, берёт со стойки свой латте и идёт искать столик.
Чудачка.
Не проходит и двадцати минут, как появляется Каре, которая работает с По Дэмероном на кафедре фармакологии. Она садится рядом с Талли и всё становится ещё загадочнее. Кажется, они о чём-то перешёптываются, косясь на неё. В любой другой день, вероятнее всего, Рей встревожилась бы и даже слегка расстроилась от происходящего, но сейчас эта кучка датских учёных её никак не волнует. Захлестнувшая волна облегчения не даёт о чём-либо переживать… вообще ни о чём, реально.
Может, Каре и Талли обсуждают, что Рей нужно постричься (а нужно ей это позарез). Может, им нравится значок с Луизой Белчер*, который она нацепила на свой рюкзак. А может, у неё зубная паста на лице. Какая разница?
Она учится в аспирантуре. И всё это не запрещается.
Спустя пару часов, за три минуты до начала, она заходит на собрание ассистентов кафедры, и в аудитории внезапно воцаряется тишина. Рей видит, замерев в дверях, что на неё таращится пятнадцать пар глаз. И это не та реакция, к которой она привыкла. Совсем не та.
