Текст книги "По уши (ЛП)"

Автор книги: Ever_So_Reylo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Э-э… Привет?

Пару человек с ней тоже здороваются, но большинство отводят взгляды.

Крайне странно.

Рей оглядывается в поисках свободного места, убеждая себя, что ей, наверное, просто померещилось. Наверняка всё из-за низкого сахара в крови, потому что не позавтракала утром.

– Привет, Рей. – Аспирант седьмого года обучения из лаборатории доктора Акбара, который раньше в упор её не замечал, поднимает свой рюкзак с соседнего сиденья. – Как дела?

– Хорошо. – Она осторожно садится, стараясь скрыть подозрение. – А у тебя?

– Отлично. – В его улыбке что-то проскальзывает: похотливое, фальшивое и хищное. Рей почти решается спросить его об этом, но Джено наконец-то удаётся заставить проектор работать, привлекая внимание аудитории к собранию.

Как же странно.

После этого всё становится… ещё таинственнее. В лабораторию заходит Холдо и интересуется у Рей, не хочет ли она о чём-нибудь поговорить. А затем Уол разрешает ей воспользоваться аппаратом для полимеразной цепной реакции, хотя обычно он трясётся над ним, как пятиклассник, который купил его на сэкономленные на обедах деньги, а руководитель лаборатории подмигивает ей, вручая стопку чистых листов для ксерокса.

Как же. Всё это. Дико. Странно.

А потом… Потом она совершенно случайно встречает Роуз в уборной, и всё сразу же становится на свои места.

– Чёрт возьми, Рей! – вопит Роуз. Она закрывает ладонями рот и смотрит на Рей так, будто у той только что выросли антенны. Что за бред? – Я писала тебе весь день!

– Оу. – Рей похлопывает по заднему карману джинсов, потом по переднему, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела свой телефон. – Наверное, оставила мобильник дома.

– В голове не укладывается!

– Что ты раскричалась?

– Не могу поверить, что ты…

Да в чём дело?

– Я не понимаю, почему ты…

– Я думала, мы подруги!

– Конечно, подруги.

– Точнее, что мы близкие подруги!

– Так и есть!

– Не могу поверить, что я слышу это от Джесс, которая слышала от Снапа…

– Да что слышала?

– … а он услышал… я даже не знаю от кого. Наверное, от Хакса. А я-то думала, что мы подруги!

По спине Рей ползёт что-то ледяное. Неужели это… Нет. Нет. Не может быть!

– Что ты… Не могу поверить, что узнала это из третьих рук!

О, нет.

– Роуз, да услышь меня! Что узнала-то?

– Что ты встречаешься с Беном Соло.

***

Она пошла бы искать Соло в его кабинете, но понятия не имеет, где тот находится. А её телефон, наверное, где-то в подушках дивана в паре миль от кампуса. Конечно, она могла бы посмотреть его ведомственную страницу на своём компьютере. Но для этого ей придётся вернуться в лабораторию, и наверняка пересечься с кем-то, кто думает, что она встречается с Беном Соло. Всё равно что иголку себе в глаз воткнуть.

Срань господня.

Ладно. Всё нормально. К нему в кабинет не пойдёшь, но можно поискать его в лаборатории. Рей никогда там не была, но знает, как её найти: просто потому, что это самое просторное и самое функциональное место для исследований во всей кафедре. Предмет вожделения для каждого и нескончаемый источник ненависти к доктору Соло. Рей один раз сканирует бейдж, потом второй, чтобы получить доступ (при обеих попытках закатывая глаза). Вторая дверь ведёт непосредственно в лабораторию нереальных размеров. Видимо, под стать своему хозяину – такому же высоченному и огромному, как гора Эверест. И первое, что она видит – его. Он всматривается в вестерн-блот**, стоя рядом с Алексом – законченным лохом, который на год отстаёт от Рей. Бен поворачивается, когда она входит. Рей слабо ему улыбается – по большей части от облегчения, что нашла его.

Теперь она выложит ему слова Роуз, и, вне всякого сомнения, он сочтёт ситуацию категорически неприемлемой и всё уладит. Поскольку Рей точно не сможет провести три года в аспирантуре в окружении людей, которые думают, что она…

Ей требуется несколько секунд, чтобы понять, что доктор Соло не единственный, кто замечает её присутствие. В лаборатории более дюжины мест, и как минимум десять человек. Большинство из них (все) пялятся на Рей. Видимо, многие (все) слышали, что она встречается с их руководителем.

Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Какашка.

– Можно, э-э, вас на минутку, доктор Соло?

Ясное дело, помещение обставлено так, чтобы не слышать собственное эхо. Тем не менее возникает ощущение, что её слова отскакивают от стен и повторяются раза четыре.

Доктор Соло озадаченно кивает, протягивает Алексу вестерн-блот, и направляется к ней. Он либо не замечает, либо просто не обращает внимания, что почти половина сотрудников лаборатории глазеет на него. В то время как другая половина чуть ли не на грани геморрагического инсульта.

– Здесь будет нормально? – спрашивает он, понизив голос.

Рей оглядывается.

– М-м… Думаю лучше куда-нибудь нам…

Он снова кивает и ведёт её в конференц-зал рядом с главной лабораторией. Рей идёт за ним, стараясь не зацикливаться на том, что дюжина человек, думающих, что она и Бен Соло встречаются, только что видели, как они вошли в отдельную комнату. Одни.

Это худшее, что могло случиться. Самое худшее.

– О чём ты хотела…

– Все знают, – выпаливает Рей, как только за ней закрывается дверь.

С минуту он озадаченно изучает её.

– Ты в порядке?

– Все знают. О нас.

Он наклоняет голову и скрещивает на груди руки. Прошло чуть больше недели с тех пор, как они в последний раз разговаривали – точнее, восемь дней – но, по-видимому, этого достаточно, чтобы отвыкнуть от его… харизмы. Чем бы оно ни являлось, это заставляет её чувствовать себя маленькой и хрупкой в его присутствии, хотя Рей прекрасно понимает, что она для него никто.

– О нас?

– О нас.

Он выглядит сбитым с толку, поэтому Рей уточняет.

– Мы ведь встречаемся. Ну, не то чтобы встречаемся, но Хакс явно так думает, и он рассказал… – Она понимает, что слова вылетают невпопад, и поэтому заставляет себя сбавить темп. – … всем. Он рассказал всем, и теперь все знают. Или думают, что знают, хоть знать абсолютно нечего. Но это только мы знаем.

На секунду он озадачивается, но затем медленно кивает.

– А когда ты говоришь, что все…

– Прямо все. – Рей показывает в сторону его лаборатории. – Вот они? Знают. Студенты из моего выпуска? Тоже знают. Секретарша кафедры Шери? Уж точно знает. Сплетни на кафедре – это просто кошмар.

Он кивает.

– Ага.

Как это ни странно, но, кажется, его не волнует весь этот пиздец. И Рей тоже бы должна успокоиться, но это только усиливает её панику.

– Зачем ему… Ладно, мне очень жаль, что так случилось. Это полностью моя вина. – Рей проводит рукой по лицу. – Но зачем Хаксу кому-то рассказывать?

Доктор Соло фыркает.

– А почему бы и нет?

Рей поднимает взгляд.

– Что вы имеете в виду?

– Я преподаватель, а ты студентка. Я предстаю не в лучшем свете. Почему бы ему не распространить слух, который может потенциально подгадить мою репутацию?

Рей качает головой.

– Да никогда. Он не такой мелочный.

– Неужели? – Он приподнимает бровь. – Не такой мелочный? Парень, которому ты боишься отказать в свидании, потому что думаешь, что он будет мстить, и твоя карьера…

– Ладно, ладно. Намёк понят. – Рей делает глубокий вдох и начинает расхаживать по комнате, стараясь не обращать внимания на то, как доктор Соло изучает её, как он невозмутим, скрестив на груди руки и прислонившись к столу для совещаний. Он не должен быть спокойным. Он – известный мудак с проблемой управления гневом. Это несправедливо, что все тяготы паники ложатся исключительно на её плечи. – Мы должны что-то сделать. Однозначно. Мы должны всем сказать, что это неправда, и что всё это выдумки. Они же ещё и подумают, что я чокнутая, а может, и вы тоже. Поэтому нам нужно сочинить какую-нибудь историю. Да, точно, скажем всем, что мы больше не вместе…

– И что станет делать Хакс?

Рей останавливается.

– А?

– Разве Хакс не начнёт снова тебя доставать, решив, что мы больше не вместе?

Она об этом не подумала.

– Ну… возможно. Может быть, но…

Надо признать, что за последнюю неделю общение с Хаксом стало не таким… угрожающим. Он ведь думает, что она в отношениях. И всё же.

– Неважно.

– Ты собираешься доложить на него?

Рей качает головой.

– Нет. Не сейчас.

– Я могу это сделать, если…

– Нет. Нет, я…

Боже. Ох уж этот проклятый проект по оптогенетике.

– Может, мы просто скажем, что я порвала с вами?

– Как лестно, – невозмутимо отвечает он. Рей не может понять, шутка это или нет.

– Ладно. Можем сказать, что вы порвали со мной.

– Звучит правдоподобно, – сухо бормочет он, почти беззвучно.

Рей не уверена, правильно ли его расслышала и действительно не понимает смысл этих слов, но начинает чувствовать себя слишком расстроенной. Гораздо больше, чем когда отыскала его. Отлично, она первая поцеловала его. Господи, она поцеловала Бена Соло. Это её жизнь, она такая, какая есть, и случившееся, конечно же, не улучшает ситуацию. Он мог бы выказать хоть какое-нибудь подобие беспокойства. По всеобщему мнению, он встречается с той, у кого всего полторы публикации – да, все эти пересмотры и подачи повторных поправок засчитываются только наполовину. Вряд ли ему так уж плевать на общественное мнение.

– А если мы скажем, что это было обоюдно?

Он кивает.

– Звучит неплохо.

Рей приободряется.

– Правда? Тогда отлично! Мы…

– Можем попросить Шери добавить это в информационную рассылку кафедры.

– Что?

– Или думаешь, будет лучше публично объявить новость перед семинаром?

– А… нет. Нет, это…

– Может, нам стоит попросить разместить это на главной странице универского сайта? Так все узнают…

– Ладно, ладно, хорошо! Я поняла.

Какое-то мгновение он просто спокойно изучает её, а когда начинает говорить, его голос становится рассудительным и спокойным, чего никак не ожидаешь от Бена Соло.

– Если тебя волнуют люди, болтающие о твоих отношениях с профессором, то боюсь, поезд ушёл. Новость о нашем расставании не отменит того факта, что мы встречались.

Рей чувствует, как поникли её плечи. Её бесит, что он прав. Она даже чуть-чуть его ненавидит.

– Тогда ладно. Если у вас будут идеи получше, как со всем этим покончить, я вся во внимании…

– Мы можем позволить им и дальше так думать.

На секунду ей кажется, что она неправильно расслышала.

– Что?

– Пусть все продолжают думать, что мы встречаемся. Это решает твои проблемы с Хаксом, а с точки зрения репутации… – он произносит слово «репутация» слегка закатывая глаза, как будто со времён появления гомеопатии нет ничего тупее мнения окружающих, – …хуже для тебя уже не будет.

Это…

Всё…

За свою жизнь Рей ни разу…

Это просто…

– Что? – переспрашивает она ещё неуверенней.

Он пожимает плечами.

– Думаю, это беспроигрышный вариант.

Только вот Рей так не думает. Ей кажется это абсолютно тупиковой, безвыходной, патовой идеей – настоящим безумием.

– То есть… теперь всегда так будет? – Её голос звучит плаксиво, но, возможно, это лишь кровь стучит в висках.

– Ну, это уж слишком. Может, пока не уйдёт Хакс? Как только закончишь свой проект и почувствуешь себя увереннее, не знаю, пошлёшь его или заявишь. Как посчитаешь нужным.

Он… Он настроен серьёзно. Он не шутит.

– Разве вы… – Рей понятия не имеет, как об этом спросить, – … типа не женаты?

Ему, должно быть, как минимум тридцать с небольшим. У него потрясающая работа, он высокий и умный. Да, он угрюмый засранец, но найдутся девушки, которые не станут против этого возражать. А кому-то даже понравится.

Он пожимает плечами.

– Думаю, жена с близняшками не будут против.

О! О, чёрт!

Рей чувствует, как её бросает в жар, и понимает, что вспыхивает румянцем, а потом… Хочется просто сдохнуть от стыда и потрясения, разочарования и растерянности. Ведь она заставила женатого мужчину поцеловать её, и теперь все думают, что у них вроде как роман. Его жена, наверное, рыдает в подушку, а дети из-за этого вырастут с психологической травмой и…

– О, господи! Я… Боже, я не… Мне так стыдно…

– Шутка.

– … я правда не знала, что вы…

– Рей, это шутка. Я не женат и у меня нет детей. Даже девушки.

Её захлёстывает волна облегчения, а за ней неистовый гнев.

– Доктор Соло, не думаю, что стоит шутить такими вещами…

– Тебе пора бы называть меня Беном. Мы же якобы встречаемся уже какое-то время.

Рей медленно выдыхает, сдавливая переносицу.

– Почему ты вообще… Что ты получишь с этого?

– Получу с чего?

– Притворяясь, что встречаешься со мной? В чём твоя выгода?

Доктор Соло – Бен – открывает рот, и на секунду Рей кажется, что он собирается сказать нечто важное, но:

– Ну, например, мне очень нравится идея побесить Хакса.

– Это как-то совсем уж мелочно, нет?

Он пожимает плечами.

– Я простой человек. С простыми желаниями.

Он выгибает бровь, но Рей не обращает на это внимания. Забавно, как она раньше боялась его. Теперь он единственный человек в мире, который знает, в какой жопе она оказалась. Поэтому в такой ситуации трудно чувствовать себя запуганной.

– А что ещё?

Он отводит взгляд.

– Ничего особенного. Тебе ведь это поможет. – Мгновение он колеблется. – И у меня есть свои причины.

Рей прищуривается.

– Какие причины?

– Разные.

– Это… Если это какой-то криминал, я бы предпочла не участвовать.

Он слегка улыбается.

– Нет.

Очевидно, Рей больше ничего от него не добьётся. Но опять же, это наверное и не имеет значения. Возможно, он всё время кого-то достаёт. А может, он хочет увидеть, как Хакс по полной облажается. Вдруг он втихаря крутит роман с деканом Каната и хочет отвлечь внимание? Какая разница, что у него за причины? Она не единственная, кто извлечёт из этого выгоду. Верно?

Нет. Да. Нет.

Она совершенно спятила, если решила просто даже подумать об этом. Рехнувшаяся психичка. Но:

– Это будет сложно.

– Что именно?

– Притвориться, что мы встречаемся.

– Неужели? Так сложно заставить людей думать, что мы встречаемся?

Ох, он просто невозможен.

– Ладно, я тебя поняла. Но будет трудно проворачивать это убедительно в течение долгого времени.

Бен пожимает плечами.

– Пока мы говорим друг другу «Привет» при встречах в коридоре, и ты при этом не называешь меня доктором Соло – всё будет хорошо.

– Вряд ли люди, которые встречаются, просто… говорят друг другу… «Привет».

– А чем занимаются люди, которые встречаются?

Рей теряется. У неё в жизни было ровно три свидания, причём на последнем парень рассказывал в жутких подробностях о замене тазобедренного сустава у его бабушки. От мысли, что это может повториться, ей становится плохо. К тому же аспирантура и свидания плохо сочетаются, и видимо поэтому доктор Бен Соло, лауреат стипендии МакАртура*** и исключительный гений в свои тридцать с небольшим, стоит здесь и спрашивает у Рей, чем люди занимаются, будучи в отношениях.

Учёные, дамы и господа.

– Ну… разным. Всякими штуками. – Рей крепко задумывается. – Они… они куда-нибудь ходят и чем-нибудь вместе занимаются. Тем, что им обоим интересно. Например, играют в сквош или рисуют, потягивая вино.

Это так тупо, – думает Рей.

– Это так тупо, – говорит Бен, пренебрежительно жестикулируя своими огромными руками. – Можешь сказать Хаксу, что мы пошли и нарисовали Моне. Уж он-то позаботится, чтобы всем разболтать.

– Дело не только в этом, – настаивает Рей. – Люди, которые встречаются… Они… они разговаривают. Много. Гораздо больше, чем просто обмениваются приветствиями в коридоре. Они знают любимые цвета друг друга. И где они родились. И они… они… они держатся за руки. И целуются.

Бен поджимает губы, словно пытаясь подавить улыбку, и смотрит на свои ботинки.

– Что ж. Этого мы делать не сможем.

Рей чувствует, как её поглощает очередная волна унижения.

– Я сожалею о поцелуе. Я правда не думала и…

Он качает головой.

– Всё в порядке.

Он и впрямь кажется непривычно равнодушным, особенно для человека, который, как известно, бесится, когда кто-то делает ошибки в стиле АПА****, или получает неправильное атомное число селена.

Нет, он не равнодушен. Его это забавляет.

– Тебе… тебе это нравится?

– Ну, «нравится» – не совсем правильное слово, наверное. Но, согласись, это довольно увлекательно.

Рей понятия не имеет, о чём он говорит. Нет ничего увлекательного в том, что она случайно поцеловала препода на своей кафедре, не спросив согласия. И теперь результатом этого ядерного идиотизма является повальный слух, что она встречается с тем, с кем виделась до этого ровно два раза…

Ошеломлённая абсолютно невероятнейшей ситуацией, она начинает хохотать, даже не закончив ход своих мыслей. Ну и жизнь у неё!

Когда она, наконец, снова в состоянии говорить, Рей вытирает глаза, чувствуя, как от смеха начинает болеть живот.

– Хуже уже не будет.

Он улыбается.

– Да.

– Это я во всём виновата.

– Почти. В смысле, я вроде как тоже недавно подразнил Хакса… Но да, можно сказать, что ты во всём виновата.

Фиктивные отношения. С мужчиной. С Беном Соло.

Боже. Должно быть, Рей просто спятила. Причём два раза. Зацикливаться на этом смысла всё равно нет, но весь этот план… вполне себе сносный.

– Ты препод, я студентка. Разве это не проблема?

Он наклоняет голову, становясь серьёзным.

– Это будет выглядеть не очень, но… Думаю, что всё вполне приемлемо, поскольку у меня нет над тобой власти. Но я могу поспрашивать и выяснить что к чему.

Это катастрофически плохая идея. Самая ужасная идея, которая когда-либо возникала в эпически скверных историях о плохих идеях. Хотя это решило бы все её насущные проблемы одним махом. Все до единой. В обмен на то, чтобы раз в неделю говорить ему «Привет» и постараться при этом не облажаться и не назвать его доктором Соло.

Сделка не так уж и плоха.

– Можно… можно мне подумать?

Пару секунд он изучает её.

– Конечно, – спокойно отвечает он. Обнадёживающе.

Она и не предполагала, что он может быть таким. После всех этих историй и его вечно хмурого выражения лица, она действительно не думала, что он может быть таким – что бы это ни значило.

– И, спасибо тебе. За предложение. В отличие от меня, пользы лично тебе никакой. Бен. – Последнее слово она произносит как будто запоздало.

Стоит попробовать.

После долгой паузы он кивает.

– Без проблем. Рей.

________________________________________________________________________________

*Луиза Белчер – персонаж из анимационного ситкома «Закусочная Боба». Носит зелёное платье и розовую шапку с кроличьими ушами.

**Вестерн-блот (белковый иммуноблот) – аналитический метод, используемый для определения в образце специфичных белков.

***Стипендия МакАртура – награда, которая ежегодно предоставляется фондом Джона и Кэтрин МакАртур гражданам или резидентам США, обычно от двадцати до сорока лет, работающим в любой отрасли и «демонстрирующим исключительные достижения и потенциал для долгой и плодотворной творческой работы». Иногда награду называют «грантом для гениев».

****Стиль АПА – широко распространённая в общественных науках на Западе форма оформления академических работ, разработанная Американской ассоциацией психологов.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Эстет от Anna Gelman https://cutt.ly/yyFIwMl

Рей ни разу не была в кабинете Бена, но всё же вмиг его узнаёт. Неопровержимым доказательством становится испуганная и заплаканная студентка, которая вылетает оттуда и тут же убегает. Не говоря уже о том факте, что одна лишь дверь в коридоре полностью лишена фотографий детей, животных или «второй половинки». Не висит даже копия его статьи, которая стала обложкой научного журнала «Технологии для наук о живых системах» – Рей узнала об этом, когда накануне наводила о нём справки в «Академии Гугл». Просто тёмно-коричневое дерево и металлическая табличка с надписью: Бен О. Соло, доктор философии.

Прошлым вечером Рей чувствовала себя немного не в своей тарелке, изучая профиль Соло на сайте факультета и просматривая нескончаемый список из, наверное, миллиона его публикаций. Она внимательно разглядывала его фото, которое явно было сделано где-то в походе, а не официальным фотографом университета. Однако, она быстро подавила это чувство, сказав себе, что вполне логично тщательно изучить его академическую биографию, прежде чем ввязываться в фиктивные отношения.

Рей делает глубокий вдох и стучится. Услышав от Бена «Войдите», она снова вдыхает и, наконец, заставляет себя открыть дверь.

Представление начинается.

Бен не сразу поднимает голову, продолжая набирать текст на своём компьютере.

– Мой рабочий день закончился пять минут назад, так что…

– Это я.

Его руки прекращают печатать, зависнув над клавиатурой примерно на сантиметр. Затем он разворачивается на стуле к входной двери.

– Рей.

В его голосе есть нечто необычное. Возможно, просто акцент, а возможно – тембр, интонация. Рей не совсем понимает, что именно, но в том, как он произносит её имя, определённо, что-то есть. Ясность. Глубина. И это не похоже ни на что другое.

– Что ты ей сказал? – спрашивает она, стараясь не думать о том, как он говорит.

Бен растерянно на неё смотрит.

– Кому?

– Той девушке, которая выбежала отсюда.

Кажется, ему нужно время, чтобы сосредоточиться о чём спрашивает Рей – на факте, что меньше минуты назад в кабинете был кто-то ещё.

– Ах да. Это одна из моих новых аспиранток. Я просто высказал своё мнение о её работе.

Рей кивает, безмолвно благодаря всех богов за то, что Холдо её куратор (представить невозможно, чтобы та повысила голос), и начинает оглядываться по сторонам. Естественно, у него угловой кабинет. Два окна вместе составляют, наверное, семьдесят тысяч квадратных метров стекла. Здесь настолько много света, что Рей начинает подозревать: сразу у двадцати человек одновременно можно вылечить осеннюю депрессию, если просто поставить их посреди комнаты. Он получает гранты, вместе с ними и престиж, и вполне логично, что ему предоставили хорошее место. В кабинете у Рей нет окон и там странно пахнет. Скорей всего из-за того, что делит его ещё с тремя людьми, хотя он определённо рассчитан максимум на двоих. Впрочем, это может быть связано с расположением в ветхом крыле здания, которое признано непригодным для размещения лабораторных животных, и быстренько подсунуто аспирантам.

Трудно сказать.

– Я собирался написать тебе на почту. Я поговорил с деканом, – сообщает Бен, и она оглядывается на него. Он жестом указывает на стул напротив своего стола. Рей отодвигает его и садится.

– О чём?

– О тебе.

– Оу. – Рей чувствует, как сводит живот. Она предпочла бы, чтобы декан не знал о её существовании. Впрочем, и вместе с Беном Соло в одной комнате предпочла бы не находиться. А ещё, хотелось бы, чтобы семестр начался только через несколько дней, или изменение климата не стало такой злободневной темой последнее время. В общем, эта неделя явно не её.

– Ну, о нас, – уточняет Бен. – О правилах общения.

Довольно непросто разобраться в том, что допустимо, а что нет, в рамках отношений между преподавателями и студентами. Рей это знает – она выясняла. Точнее выяснила, когда Хакс впервые пригласил её на свидание (а затем приглашал снова, и снова), и она стала искать способы от него отвязаться… Но в этом ужасном переплёте оказался выход только один: взять и отказать ему. Она очень расстроилась, узнав, что постдоки едва ли считаются на ступень выше аспирантов.

– Что она сказала?

– Что нет никаких правил, запрещающих нам с тобой встречаться, поскольку я не твой руководитель проекта.

Рей переполняет чувство облегчения. Но её это не удивляет: в конце концов, она пришла сюда по вполне конкретной причине.

– Однако, есть пару моментов, которые стоит учесть. Я не смогу с тобой сотрудничать в каком-либо официальном качестве. И я вхожу в состав комитета по присуждению наград, а это значит, что мне придётся как-то оправдываться, если тебя номинируют на стипендию или на другие подобные привилегии.

Рей кивает.

– Вполне справедливо.

– И я точно не смогу стать членом твоей диссертационной комиссии.

Рей фыркает от смеха.

– Что ж, с этим проблем не будет.

Он смотрит на неё, хлопая глазами.

– Не будет?

– То есть… только без обид. Но я не собиралась приглашать тебя в свою комиссию.

Он прищуривается.

– Твоя работа полезна с позиции компьютерного моделирования…

– Да, но я так же хочу получить диплом. И по возможности не рыдать в туалете после каждого заседания комиссии.

Он по-прежнему пристально смотрит, и поэтому Рей пожимает плечами.

– Я простая девушка. С простыми желаниями.

После этих слов он опускает голову, но Рей успевает заметить, как дёргается уголок его рта. Когда он снова поднимает взгляд, выражение его лица становится серьёзным.

– Итак… ты приняла решение?

Рей поджимает губы, пока он невозмутимо на неё смотрит.

– Да. Да, я… Я хочу этого. Это и впрямь хорошая идея.

По многим причинам. Это избавит её от Хакса, а так же… от всех остальных. Кажется, что с тех пор, как слух начал распространяться, люди стали опасаться Рей, вместо того, чтобы как обычно подсовывать кучу дерьма. Митака отказался от попыток переставлять её заседания ассистентов с подходящих 14:00 на ужасные 8:00 утра. Хаддин перестал вклиниваться впереди неё в очередь за электронным микроскопом, а двое преподавателей, с которыми Рей пыталась связаться вот уже как пару недель, соизволили ответить на электронные письма. Немного нечестно – пользоваться случившимся огромным недоразумением, – но жизнь её и так особо не баловала, и она научилась брать от жизни всё, что только можно. И если некоторые… ладно, все студенты на кафедре странно на неё смотрят, потому что она встречается с Беном Соло… так тому и быть. Её друзья, кажется, не против, хоть и слегка в недоумении.

Кроме Финна, который избегает Рей, словно у неё чума, и уже целую неделю старается не смотреть ей в глаза. Но Финн – это Финн, он оклемается.

– Ну, очень хорошо. – Бен абсолютно невозмутим. Пожалуй, даже чересчур невозмутим: будто это пустяки и ему реально всё равно; будто, если бы она отказалась, это ничего для него не изменило. На секунду Рей задумывается: не пытается ли он что-то скрыть? Но тут же отметает мысль, ведь она совершенно уверена, что вся эта неразбериха не так важна для него, как для неё.

Каковы бы ни были его причины.

– Но… я много об этом думала… – Он терпеливо ждёт, когда она продолжит. – …и решила, что будет лучше, если мы установим некоторые основные правила. Перед тем, как начнём.

– Основные правила?

– Да. Ну, знаешь, что стоит делать, а что нет. И на что мы можем… рассчитывать.

Он, видимо, обдумывает это, а затем медленно кивает.

– Да. Вообще-то идея неплохая.

По его тону кажется, что он произносит это слегка натянуто, но Рей решает не зацикливаться.

– Это вполне стандартные правила перед вступлением в фиктивные отношения.

Он склоняет голову.

– Сколько раз ты это делала?

– Нисколько. Но с тропом* я знакома.

– С… чем? – Он озадаченно хлопает глазами. Рей решает не обращать на это внимания, и продолжает:

– Ладно. – Она делает глубокий вдох и поднимает указательный палец. – Во-первых, всё должно быть строго на территории кампуса. Я не настолько льщу себе, чтобы думать, что ты захочешь встречаться со мной за его пределами, но на всякий случай, если ты задумал убить двух зайцев: я не собираюсь становиться запасным вариантом из-за чьей-то подставы, и не буду отмечать с твоей семьёй Рождество или День Благодарения, или…

– Рош ха-Шану**.

– Что?

– Мне больше нравится отмечать Рош ха-Шану, чем Рождество. Хотя, – он пожимает плечами, – вряд ли я буду что-то из этого праздновать.

– Оу. Наверное, твоя фиктивная подружка должна знать об этом.

На его губах проскальзывает тень улыбки, но он ничего не отвечает.

– Хорошо. Второе правило. Хотя его можно интерпретировать как продолжение первого. Но, – Рей прикусывает губу, заставляя выдавить это из себя, – никакого секса.

Бен какое-то время не шевелится. Ни на миллиметр. Затем его губы приоткрываются, но из них не вырывается ни звука, и тогда Рей начинает понимать, что она только что лишила Бена Соло дара речи. В другой ситуации это было бы забавно, но поскольку он определённо потрясён тем, что Рей не хочет включать секс в их фиктивные отношения, заставляет всё внутри сжаться.

В конце концов, с его слов – у него есть мотивы заключить сделку, но он никогда не уточнял, что это за мотивы. Поэтому, вполне возможно, что именно в этом они и заключаются. Вероятно, по какой-то необъяснимой причине, Бен хочет заняться с ней сексом, а она… она… она просто…

Какашка.

– Почему ты так удивлён? Ты… ты думал, что мы будем… Потому что, если ты так думал, я…

– Нет! – Кажется, что отрицание отчасти вылетает из него. – Нет, я… – Он пару секунд подбирает слова. – Откровенно говоря, я шокирован, что ты посчитала нужным упомянуть об этом.

– Оу. – Рей чувствует, как от негодования в его голосе у неё начинают полыхать щёки. Да уж. Естественно, он не ожидает ничего такого и не хочет этого делать. С ней. Конечно. Стоит лишь взглянуть на его индекс Хирша***… Да и на него самого. Зачем ему это? – Прости, я не хотела…

– Нет. Нет, это… здравая мысль, я думаю. Просто… удивился.

– Понимаю. – Рей кивает, потому что… да, она и сама слегка удивлена. Она сидит в кабинете Бена Соло и говорит о сексе… не о мейозе, как о разновидности размножения, а о потенциальном половом акте между ними. Это твоя жизнь, Рей. И твои решения. Только ты во всём виновата. – Я… да. Извини.

– Всё в порядке. – Молчание слегка затягивается, и через несколько секунд Рей замечает, что Бен… зарделся. Совсем немного. Это всего лишь лёгкая краснота, но он выглядит таким… таким…

Рей не может оторвать от него глаз.

– Никакого секса, – подтверждает он, снова кивая, и Рей вынуждена тряхнуть головой, чтобы не пялиться на цвет его скул.

– Никакого секса, – вторит она. А потом чувствует странный позыв прочистить горло. – Ладно. Третье. Это не совсем правило, но… Я не буду с кем-то ещё встречаться. То есть, по-настоящему. Это слишком напряжённо, только всё усложнит, и… – Рей колеблется. Стоит ли сказать? Не слишком ли много всего? Нужно ли ему знать?

Что ж. Почему бы и нет? Как будто она не целовалась с этим мужчиной.

– В любом случае, я не хожу на свидания. Я никогда… никогда раньше ни с кем не встречалась всерьёз, не интересовалась этим, так что… – Последние слова звучат так, будто она оправдывается.

Бен просто смотрит на неё и не говорит ни слова.

– Но ты, конечно же, можешь заводить отношения, – поспешно добавляет она. – Хотя я была бы признательна, если бы ты никому не говорил об этом на кафедре, чтобы я не выглядела идиоткой, а тебя не посчитали изменщиком. Тогда слухи не станут раздуваться до вселенских масштабов.

– Не буду.

– Хорошо. Отлично, спасибо. Я знаю, что скрывать правду тягостно, но…

– Я имею в виду, что не буду встречаться ещё с кем-то.

Его тон уверенный и твёрдый, и это застаёт Рей врасплох. Она может только кивнуть, хоть и хочется возразить, что он не может знать наверняка. В голове вертится миллион вопросов. Девяносто девять процентов из них абсолютно бестактны, и в любом случае её не касаются, поэтому она заставляет себя выкинуть их из головы.