Текст книги "По уши (ЛП)"

Автор книги: Ever_So_Reylo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

В конце концов, именно его голос и прорывает плотину. Этот спокойный, властный тон, приказ, отданный хриплым шёпотом, и удовольствие накрывает её словно океанской волной. Разум отключается. Рей не сразу приходит в себя, лишь через несколько минут, и когда снова обретает ощущение реальности, он всё ещё ласкает её языком, только уже неторопливо, будто хочет насладиться.

– Хочу вылизывать тебя, пока ты не потеряешь сознание. – Его губы кажутся безумно мягкими, касаясь её кожи.

– Нет. – Рей сжимает подушку. – Я… ты не должен.

– Почему?

– Нам нужно… – Её мысли путаются. Пока что. Разум одурманен, заторможен. – Дело не в…

Она чуть ли не кричит, когда он погружает в неё палец, и тот входит как по маслу – плавно и без помех, стенки влагалища тепло сжимают его, словно желая удержать внутри.

– Господи! – Он снова лижет клитор, и… невозможно, какая она чувствительная. Как выяснилось. – Ты… – Бен вводит палец ещё глубже, прижимая к слизистой, и её накрывает наслаждением, – такая маленькая, узкая, тёплая, и тебя так хочется трахнуть…

Внутри снова разливается жар, ослепляя Рей яркими вспышками и заставляя ловить ртом воздух. Бен стонет что-то бессвязное, погружает второй палец, вытягивая этой мучительно напряжённой растяжкой отголоски её оргазма. Её тело ей больше не принадлежит, перерождаясь в нечто поистине прекрасное, сотворённое из красочных, высоких вершин и цветущих долин. Ощущение покидает её, оставляя во всём теле приятную тяжесть и истому. Рей понятия не имеет, сколько проходит времени, прежде чем она подносит ладонь к его лбу и мягко отталкивает, заставляя остановиться. Бен бросает на неё хмурый взгляд, но подчиняется, и Рей тянет его наверх – ведь по выражению его лица понятно, что он совсем не прочь возобновить ласки, но почувствовать его рядом с собой было бы здорово. Наверное, Бен думает о том же: он приподнимается, опираясь всем весом на локти, касается телом её груди и крепко прижимает ногу ей между бёдер.

На Рей всё ещё эти дурацкие гольфы, и, о боже, Бен наверняка думает, что такого бревна, как она, он в жизни не встречал.

– Можно я кончу на тебя?

После этих слов он целует её, совершенно не заботясь о том, где были его губы несколько секунд назад. Она думает, что, наверное, её это должно оттолкнуть, но по-прежнему дрожит от удовольствия; влагалище сжимается от пережитых ощущений при воспоминании о том, что он сейчас делал – Рей ничего не может с собой поделать.

Как же хорошо целоваться. Как приятно.

– М-м-м.

Она обхватывает ладонями его лицо и проводит по скулам большими пальцами. Щёки Бена раскрасневшиеся и разгорячённые.

– Что?

– Можно я кончу тебе на живот?

Оу. Оу. Он спрашивает, можно ли… Рей опускает взгляд и видит, что его штаны слишком натянуты от крепкого длинного стояка.

– Но мы можем… разве ты не хочешь?..

Он проводит языком у неё над ключицами.

– Мне просто нужно снять напряжение.

– Но если ты…

– Пожалуйста. – Он дышит ей в ухо, и… невозможно ему отказать. Кажется, она сама этого желает. Рей кивает и тянется к его члену, но он опережает её, стягивает штаны и сжимает член в кулак.

Он…

Огромный. Больше, чем Рей представляла. Она и не думала, что у кого-то может быть такой…

– Спасибо. Это недолго. – Он целует её в губы, нежно и целомудренно, и разум Рей пронзает мысль о том, как же всё это странно: он смотрит на неё добрым, благодарным, вежливым взглядом, в то время как трётся членом об неё, оставляя тёплые и вязкие следы на животе. Он не врёт: это занимает считанные секунды. Бен стонет ей в шею, прежде чем Рей набирается смелости предложить помощь, и бормочет: «да», «хорошо», «чёрт», выдыхая её имя снова и снова. Он не наваливается на неё, но Рей чувствует, как бьётся в груди его сердце, когда он протяжно кончает густыми тягучими струями. Рей обвивает руками его шею, думая, как же ей хорошо. Измазанные липкой спермой, они словно склеены друг с другом, но даже несмотря на всё это, невозможно не наслаждаться близостью Бена, его тяжестью и мощью.

Она и правда слишком неопытна в сексе. Надеялась, что они начнут целоваться, или что он притянет её к себе и обнимет, но такого точно никак не ожидала: Бен, словно смазку, распределяет сперму по члену, направляет его между ног Рей, прижимаясь головкой ко входу, и…

Ох.

Рей предельно расслаблена и податлива.

И всё же внутри по-прежнему туговато.

– Ах.

Не сказать, что больно. Немного некомфортно. Он слишком крупный. Отчего… его весьма трудно принять в себя. Но когда Бен толкается внутрь, в каждой частичке тела отдаётся судорогой предвкушения.

– У тебя такой большой.

Он стонет ей в шею, всем телом дрожа от напряжения.

– Ты справишься.

– Я знаю, – произносит она тоненьким голоском, и на втором слове у неё перехватывает дыхание. Да, она знает. Женщины рожают детей, и однокурсники Рей всё время говорили о здоровом размножении, так что она понимает – больше ребёнка вряд ли удастся найти хоть что-то.

Хотя, не исключено, что с ней самой что-то не так. Потому что он… на самом деле не помещается. Даже наполовину. А места, как будто, больше нет.

Рей поднимает на Бена взгляд. Его глаза закрыты – словно полумесяцы с тёмной окантовкой, – а челюсть напряжена.

– Что, если я не смогу… что, если для меня это будет слишком?

Бен склоняется к её уху.

– Тогда… – Он пытается толкнуться – довольно резко, и всё же трение восхитительно. – Тогда я буду трахать тебя вот так. – Рей зажмуривается, когда он надавливает на какую-то точку, заставляя её всхлипнуть. – Боже, Рей. Ты внутри такая…

Она вся дрожит.

– Я… что я должна делать…

– Просто… – Он целует её в ключицу. В тишине комнаты они оба дышат прерывисто и шумно. – Помолчи. Иначе я опять кончу.

Рей приподнимает бёдра, и член снова трётся об чувствительное местечко. Ноги трясутся, и она пытается раздвинуть их шире, чтобы впустить его глубже.

– Думаю, тебе стоит это сделать.

– Стоит?

Рей кивает. К этому моменту у обоих слишком затуманено сознание, чтобы нормально целоваться, но она чувствует, как он прижимается к ней своими горячими и мягкими губами.

– Да.

– Ещё глубже?

– Если… – Бен обхватывает Рей под колени, и раздвигает ей ноги так широко, как она и подумать не могла. – Если хочешь…

Внезапно её тело начинает принимать его. Оно охотно раскрывается, пока член Бена не погружается до основания, пока не оказывается так глубоко, что Рей начинает думать – это предел и её вот-вот разорвёт, но одновременно она ощущает восхитительную наполненность, близость, чувствует себя…

Идеально.

Они оба тяжело дышат.

Рей поднимает руку и трясущимися пальцами обхватывает потный затылок Бена.

– Ну привет, – улыбается она ему.

Он улыбается в ответ.

– Привет. – Его глаза окутаны лёгкой дымкой, словно Рей смотрит в витражное окно. Бен начинает двигаться внутри неё короткими толчками, заставляя влагалище сжиматься до тех пор, пока она не ощущает, как член дёргается и пульсирует внутри неё.

Рей вжимается в подушку, слыша собственные гортанные неуправляемые стоны.

А потом Бен выходит из неё и снова толкается, и правило «никакого секса» летит ко всем чертям.

========== Глава 15 ==========

Комментарий к Глава 15

Эстет от Anna Gelman https://cutt.ly/MiGXYvm

https://cutt.ly/SiGX1hs

После секса, когда потная кожа остыла, а сердцебиение немного восстановилось, Бен встаёт с кровати и тихо прокрадывается в ванную, чтобы принести Рей попить. Он открывает кран, избегая своего отражения в зеркале, и наполняет стакан, вслушиваясь в журчащий звук. Когда вода доходит почти до краёв, он возвращается в спальню, но на пороге останавливается и прислоняется к дверному косяку, задержавшись там на минуту – заглядывается на дремлющую в центре кровати Рей.

Она лежит на боку, подтянув колено к животу, и перед ним открывается потрясающий вид на её обнажённое тело: россыпь веснушек украшает кожу чуть ли не с головы до ног, прячась под распущенными волосами и по-дурацки милыми, нелепыми гольфами, и Бен…

… столько хочет сделать для неё. Сделать с ней. Он никогда не считал себя хорошим человеком – но всегда надеялся, что способен на большее.

Комнату освещает приглушённый свет, но краем глаза он видит, как на столике каждые несколько секунд ритмично мерцает индикатор уведомления мобильника. Бен не обращает на него внимания и подходит к кровати, пытаясь присесть как можно осторожнее. Но матрас прогибается под его весом и Рей, сонно моргая, постепенно просыпается, пытаясь сконцентрировать дезориентированный взгляд.

Возможно, она спала гораздо крепче, чем думал Бен. А может и нет, ведь сразу же улыбается ему, протягивает руку и касается его бедра через штаны, которые он так и не снял. В памяти тут же всплывает момент, когда он впервые увидел Рей – её улыбку, затуманенный взгляд и дрожащие руки, отчего ему пришлось глубоко вздохнуть, чтобы прийти в себя.

– Приветик.

– Здравствуй.

Рядом с ней он беспомощен. Сам не свой. Лучшая версия себя, но всё равно… безнадёжен. Абсолютно безнадёжен.

– Долго я спала?

– Всего несколько минут.

– М-м-м. – Она потягивается, восхитительно изгибаясь, даря возможность рассмотреть веснушки и золотистую кожу. – Это для меня?

Ах да. Вода. Он кивает и протягивает ей стакан, стараясь не пялиться на её сиськи, – или, не дай бог, ниже – когда она приподнимается на локте, чтобы попить. Тем не менее она благодарно улыбается ему своей ослепительной и обезоруживающей улыбкой, от которой совершенно невозможно отвести взгляд.

– Ты влюблён в неё? – спросил По несколько недель назад, заметив, что Бен не отрывает взгляда от мобильника, вместо того, чтобы смотреть футбольный матч по телевизору. Бен покачал головой, думая: «Какой же бессмысленный вопрос». Как и слово «Любовь». Его родители и Люк постоянно прикрывались им как оправданием, своего рода извинением, чем-то, за что можно спрятаться от своих ошибок и косяков. И всё же, избежать их практически не удалось. Бен никогда не заморачивался мыслями о любви, и даже встреча с Рей… по правде говоря, почти ничего не изменила.

– Я просто хочу, чтобы у неё было всё, в чём она нуждается, – ответил он. По кивнул и многозначительно улыбнулся, и Бену, первый раз со времён школы, захотелось ему втащить.

Рей возвращает ему пустой стакан и снова откидывается на подушку. Теперь она к нему гораздо ближе.

– Хочешь спать? Я могу перебраться на свою кровать.

Бен лишь качает головой, потому что не уверен в словах, которые могут сорваться с губ, если он откроет рот и скажет «нет». Нет. Он не хочет, чтобы она уходила. Никуда. И никогда.

– Уверен? Моя мягкая игрушка наверняка думает, что я постельная эгоистка.

Она ведь именно такая, не так ли? Отбирает. Захватывает. Всегда чего-то хочет, и Бен уже устал гадать, почему так происходит. Почему она такая.

– Неужели нынче миллениалы* спят с плюшевыми мишками?

– Эй! Не беси меня. Это песец.

Бен улыбается и чуть ли не на автомате запоминает этот факт. В конце концов, именно этим он и занимается в последнее время: думает о Рей, впуская её в свою жизнь.

– Всё нормально. Мне обычно не бывает холодно. – Он убирает прядь волос с её лба, как будто имеет на это право. – И, по словам одного человека, я, возможно, храплю.

Рей ахает в притворном негодовании.

– Как посмели? Покажи мне, кто это ляпнул, и я лично отомщу за тебя… – Она визжит, когда Бен прижимает ледяной стакан к её шее, а потом заливается смехом, подтягивая к груди колени и пытаясь увернуться от него. Её очарование сбивает с толку – и это постоянное напряжение никогда его не отпускает.

– Прости, прости. Ты не храпишь. Ты спишь, как фея!

– Ты чертовски права. – Он удовлетворённо ставит стакан на прикроватную тумбочку, а Рей так и остаётся лежать, свернувшись в клубочек; её щёки горят, а на губах играет улыбка.

Недавно она вот так улыбалась в его шею, обнимая, и это было…

– Кстати, прости за гольфы, – произносит она морщась. – Я знаю, что это немного… сомнительно.

Бен опускает взгляд и смотрит на жёлто-синюю вязку вокруг её подтянутых икр.

– Гольфы?

– Ну, не за сами гольфы. Просто за то, что занималась в них сексом.

Секс. Они занимались сексом. Он трахнул её, и это действительно непростительно. Подло.

– Так уж и сомнительно?

– Да, и очень. Я это вычитала в журнале «Cosmopolitan», пока ждала парикмахершу Отом, чтобы постричься в «Great Clips».

Бен выгибает бровь.

– Я даже и не знал.

– Да просто ты, наверное, читал «People», пока ждал парикмахершу Отом, чтобы постричься в «Great Clips».

Какая же она засранка.

– А ненависть ко всяким носкам – это очередная фишка миллениалов? Как фиктивные свидания и поедание лака для ногтей?

– «Tide Pods»**, – смеётся Рей.

– М-м?

– Мы едим «Tide Pods». – Бен хмурится оттого, что Рей начинает хихикать. – Но типа не по-настоящему. Там какая-то раздутая история «BuzzFeed»… – Она качает головой. – Короче. Главное – извини за гольфы.

Бен пожимает плечами. Возможно, желание сказать, что он захотел бы её трахнуть, будь она даже в термобелье и парке – не самое удачное решение в данный момент, поэтому он просто говорит:

– Почему это вообще кого-то волнует?

– Ну, у меня, например, ужасно уродливые пальцы ног.

– Да ладно?

– Угу. Реально несуразные. До ужаса дурацкие. Напрочь отбивают всё желание. Мой встроенный контрацептив.

Вот так всегда. Она постоянно его веселит.

– Рей. Я видел тебя в шлёпанцах. Много раз. И кстати, они совсем не соответствуют лабораторному дресс-коду.

– Думаю, ты ошибаешься, – хмуро отвечает она.

– Да неужели?

– Ага. И вообще, на что это вы намекаете, доктор Соло? Я очень серьёзно отношусь к рекомендациям по санитарным нормам окружающей среды и безопасности, и… что ты…

Рей такая лёгкая, что он может одной рукой держать её за талию, пока сражается с ней, чтобы снять гольфы. Она неслабо отбивается, и завтра у него наверняка появится парочка синяков, но когда ему, наконец-то, удаётся это сделать, Рей уже вовсю задыхается от смеха. Бен гладит её маленькие идеальные ножки и кивает.

– Что ж, ты была права.

Тяжело дыша, она одаривает его суровым взглядом.

– Твои ноги весьма чудовищны.

– Чего?! – ахает она и, высвободившись, вскакивает, толкая его в плечо с такой силой, что он оказывается на спине под ней. Она почти ничего не весит. Рей такая маленькая, но занимает так много места в его голове. – Возьми свои слова обратно.

– Ты сама это сказала.

– Возьми свои слова обратно! У меня милые ножки.

– Омерзительно милые.

Её тёплое дыхание согревает его щёку, когда она заливается смехом.

– Что за чушь?

– Так и есть. Вроде бы было какое-то немецкое слово. Мило до омерзения.

Она прикусывает его за губу немного болезненно, а Бен… ему остаётся лишь только то, что у него лучше всего получается рядом с ней – полностью терять над собой контроль и требовать больше, чем имеет на то право, больше, чем она, возможно, может ему дать. Он переворачивает её и накрывает собой, превращая укус в поцелуй, или, может, это делает Рей, ведь именно она проводит языком по месту своего укуса.

Он должен попросить разрешения. Уместно ли это. Бен так и собирается поступить, но как же легко поддаться её рукам, которые обвивают его шею и тянут вниз; она тёплая, мягкая, пылкая, окутанная их общим запахом от самого неземного и умопомрачительного секса, которым он когда-либо занимался. Бен думал, что секса в его жизни было достаточно, чтобы точно знать – ему это больше неинтересно. А потом, спустя более десяти лет, появилась Рей.

Ничего он не знал.

Она вся липкая по его вине. Он должен отнести её в душ и отмыть, позаботиться о ней, но понимает – единственное его желание, чтобы она такой и оставалась. Испачкать её ещё больше. Но позволит ли она трахнуть себя ещё раз? Если ей хорошо с ним, он кончит раз десять подряд и всё равно не сможет держать себя в руках больше пяти минут. Как опрометчиво было впустить Рей в свою жизнь. Просто пиздец.

– Ты весишь целую тонну. – Так и есть. Он пытается отодвинуться от неё, но Рей обхватывает его ногами за талию, прижимая к себе. – Нет, мне нравится. Пожалуйста, не уходи. – Она улыбается ему, и… наверняка чувствует, что у него стоит. Насколько же сильно Рей способна свести его с ума.

– Постельная эгоистка.

Она целуется одновременно осторожно и несдержанно, улыбаясь ему в губы, а Бен никак не может понять, почему раньше считал поцелуи скучным и бессмысленным занятием.

Разреши мне ещё раз тебя трахнуть? Я хочу тебя.

– Да, я такая. – У неё над ключицами есть восхитительное местечко. Бен заметил, что когда ласкает его, Рей выгибается от удовольствия, задыхается, вжимаясь в подушку. Это идеальное зрелище. – Мне нужно пойти помыться.

Но после своих слов, Рей даже не шевелится, и Бен перемещается вниз всего на пару сантиметров – достаточно, чтобы переключить внимание на её ключицы, а затем на плавную линию груди. Он думал о её сиськах, об их очертании, о том, как они будут смотреться в его ладонях. Он думал об этом, но потом напоминал себе, что она студентка, что на десять лет моложе его, что доверяет ему свою безопасность. Он не имеет права пользоваться Рей, должен оберегать её и не помышлять ничего дурного. Ему становилось стыдно от своих мыслей, он расстраивался и злился на себя и, если вдуматься, был до смешного глуп. Как же он низко пал.

– Бен. – Он смотрит на её выступающие тазовые косточки и рёбра и хочет отвезти домой, накормить, согреть и защитить. Он сохранит в своей памяти гладкость её кожи, каждую, даже еле заметную веснушку. Надо запомнить сейчас, пока ещё есть возможность. Ему просто необходимо вобрать в себя её вкус, весь без остатка. – Я вся… Мне нужно привести себя в порядок.

Она начинает ёрзать, и… Ему не стоит этого делать, но его ладонь ложится на её задницу, удерживая на месте.

– Ш-ш. Я сам приведу тебя в порядок.

Есть что-то в том, как Бен вводит в неё пальцы, чувствуя влагу Рей и вытекающую сперму. Он удовлетворён от того, что кончил на неё, – внутрь тоже – и она позволила ему это. Рей вся в его сперме и совсем не против. Бен облизывает кожу на внутренней стороне бедра, теряя контроль под аккомпанемент тихих стонов и вздохов Рей, сжимающей его волосы. Когда она кончает, тон её кожи приобретает чистый ярко-розовый оттенок, от нарастающих волн оргазма внутри неё всё сжимается, заставляя бёдра дрожать под его рукой.

И тогда он, наконец-то, решается спросить, хоть и не имеет на это права.

– Можно я тебя трахну?

Он не знает, что будет делать, если она откажет. Может, повернётся набок, не исключено даже, что на другой кровати, и заснёт. Может, будет умолять кончить на её нежную кожу, на задницу или между ног. Может, сделает что-нибудь ещё, о чём он и думать не хочет, особенно когда она так смотрит на него, вся разгорячённая от оргазма, кусающая губы, что наводит на определённые мысли.

Он должен оторваться от неё. Перестать распускать руки, перестать давить на неё, собраться, и…

– Я хочу этого. Правда… – Она касается пальцами его руки, на которую Бен опирается, и он замирает. – Просто… мне кажется, будет немного больно, и я…

– Эй. – Он наклоняется, чтобы поцеловать Рей, ведь перспектива отказа, кажется, волнует её почти так же сильно, как мысль начать этот дурацкий разговор, а Бен тоже хотел бы избежать подобного. И избежал, если бы не был таким ненасытным и необузданным, и просто уступил ей…

– Я правда хочу…

– Рей. – Он ложится набок и обнимает её, стараясь не тереться о поясницу своим стояком. – Ты права. Давай спать.

– Что? Нет! – Рей садится и хмуро смотрит на него сверху вниз. – Я не хочу спать.

Какого чёрта он так пялится на неё? Не важно, что она голая.

– Ты прилетела рано утром и наверняка устала после перелёта…

– Но у нас всего одна ночь. – Она смотрит на него, и, глядя в эти большие, искренние глаза, тяжело не обманываться, думая, что причина, по которой она пришла к нему, выходит за рамки какого-то отчаянного желания забыть этот ужасный пережитый день. Или что он согласился только в порыве утешить её.

– Эй. – Он протягивает руку и убирает назад ей волосы. Они уже почти выпрямились, но как бы он ни был поражён волнистыми прядями, макияжем и этим коротеньким платьицем, ничто не сможет затмить её чистое розовощёкое лицо и эти нелепые пучки. – Ты ничего мне не должна. Давай немного поспим и…

– Ты сказал, что у нас есть одна ночь. – Он чувствует прикосновение руки к своей груди, и в мгновение она оказывается на нём сверху, прижимаясь влагалищем, жар которого он ощущает даже сквозь штаны. – Я хочу всю эту ночь.

– Ты не…

Рей окутывает их обоих своими волосами, глядя на Бена сверху вниз с улыбкой.

– Да брось, Бен. – Она прижимается лбом к его лбу, и это так просто – обнять её за талию и трахнуть. А она будет течь, словно вода. – Я знаю, что ты уже стар, но ты не можешь просто взять и уснуть.

– Я… – Его голос срывается, и ему приходится прочистить горло. – Я думал, что отношусь к миллениалам.

Последнее слово он произносит слегка сдавленно, потому что маленькая и тёплая рука Рей немного неумело проскальзывает ему в штаны, и… если она и дальше будет продолжать в том же духе, ему, вероятно, не понадобится её трахать.

– Возможно, престарелый миллениал. – Она должна перестать трогать его и стаскивать штаны. А он должен перестать позволять ей снимать их с себя, потому что… она не сделает с ним этого. Он не допустит.

А потом она откидывает волосы назад и садится на колени между его ног. А он не может отвести от неё взгляд.

– Ты такая красивая.

Он не очень-то и хочет это обсуждать – нет необходимости излагать очевидные факты или что он идиот, который потерял голову, – но это получается спонтанно, просто само по себе выходит из-под контроля, как и всё остальное.

– Я никогда этого не делала, – произносит Рей с довольно смелой улыбкой.

– Нет. Иди сюда.

– Так что, скорее всего, ничего путного из этого не выйдет.

– … Рей.

Она склоняет голову и улыбается ему своей очаровательной и счастливой улыбкой.

– Да?

– Я не… Не надо. Ты не обязана.

– Приняла к сведению. – Она целует его в бедро, и это ни с чем не сравнимые ощущения. – Может быть, у тебя есть особые пожелания?

Не делай этого. Только не это, ведь ты погубишь меня.

– Рей. Я не хочу, чтобы ты… – Она проводит носом по коже его живота, и Бен чувствует, как в голову ударяет кровь.

– Мне нравится, как ты пахнешь.

Рей. От меня ничего не останется.

– Рей…

Медленно и аккуратно она обхватывает основание члена и рассматривает его из-под опущенных ресниц. Головка поблескивает от смазки, но это абсолютно не имеет значения. Бен и представить себе не может ничего более эротичного, чем её приоткрытые губы, россыпь красных пятнышек на груди и щеках. Он отчасти удивлён, что до сих пор не кончил, глядя на то, как она смотрит на него.

– Тебе ведь делали это раньше, верно?

Бен уже не уверен в силе своего голоса, поэтому просто кивает.

– Хорошо. – Кажется, она не удивлена. – Тогда скажешь мне, если я налажаю.

Последнее слово она произносит, скользя губами по уздечке, и ему кажется, что всё внутри плавится жидким огнём, а позвоночник накрывает всплеском удовольствия. Бен ритмично покачивается и вздрагивает короткой волной дрожи, что вот-вот готова зашкалить и взорваться, как только она коснётся его по-настоящему. Ему будет хорошо, слишком хорошо, но прежде чем накрыть губами головку члена, Рей смотрит на Бена и одаривает доверчивой, милой улыбкой. Это заставляет его застонать, дёрнуться и потянуться рукой к основанию члена, дабы удержать желание кончить раньше времени.

Совершенно очевидно, что она никогда этого не делала. И от этого он возбуждается ещё больше. Бен твердит себе не подаваться бёдрами навстречу, не запускать пальцы в её волосы, не наклонять её голову вниз до тех пор, пока головка члена не упрётся ей в горло. Он приказывает себе перестать кряхтеть, перестать говорить, перестать ловить её взгляд и восхищаться тем, как она смотрит на него. Кое-что из этого он всё-таки делает, а потом и всё остальное, невнятно бормоча: «Да, Рей. Оближи его… Возьми… глубже. Заставь меня кончить». Похвала и нежные слова так и слетают с его губ: как она хороша, как прекрасна, как совершенна. Он шепчет непристойности о её рте, сиськах и глазах. Возможно, он вёл бы себя поприличнее, если не разливающееся по всему телу наслаждение и удовольствие, переполняющее мозг.

Попросить Рей о том, что он так желает, вполне естественно, глядя, как она пытается его ублажить.

Скажи ей, что скоро кончишь. Скажи ей, чтобы она отстранилась.

– Можно я?..

Её зубы легонько касаются уздечки, и на мгновение ему кажется, что он уже достигает самого пика.

– Кончу тебе в рот? – бормочет он.

Она… она улыбается. Чёрт!

Это просто безжалостное удовольствие. Подобное атомной бомбе. Пронзает насквозь, наполняет, рвёт на части, раскаляет добела. Рей продолжает нежно ласкать его плоть и смотрит на него остекленевшим взглядом, пока он снова пытается вернуть контроль над своим телом. Бен обхватывает её щёку.

– Открой рот, – хрипло произносит он. Просьба застаёт Рей врасплох. – Я хочу, чтобы ты открыла рот. Хочу это видеть.

Она колеблется, но потом подчиняется. И он… он наверняка сойдёт с ума. Завтра она захочет выйти из номера, но он не отпустит её. Им обоим придётся физически сдерживать его.

– Ты даже не представляешь, что я хочу сделать с тобой.

Он даёт ей проглотить, массируя затылок и нежно поглаживая подбородок большим пальцем.

– Может и представляю. – Она облизывает губы. – По крайней мере, кое-что точно.

Бен ещё не до конца пришёл в себя, но точно уверен, что Рей не может этого знать. Он гладит уголок её рта и думает о том, что у них всего несколько часов, что ему придётся её отпустить. Он отказывается признавать, что просто этого не хочет.

– Сомневаюсь.

Рей наклоняется и утыкается в его бедро, пряча улыбку.

– Ты же знаешь, что можешь делать всё. – Она покусывает его накаченный живот, а затем поднимает на него глаза. Серьёзный до предела взгляд оттеняют искорки озорства. – Сделай это.

Она продолжает улыбаться, когда он прижимает её к своей груди, и на пару минут им удаётся заснуть.

***

Бен считает номер довольно неплохим: большие окна с видом на угасший в лучах солнца Бостон, транспортный поток и облачную пелену. К нему приходит ощущение, что где-то там течёт своя жизнь, и быть частью её он совсем не обязан, ведь он здесь. С ней.

Он наблюдает за игрой уличных фонарей за рекой и слышит её голос.

– На каком языке эта книга?

Бен думал, что она спит. Он не видит её лица, оттого что Рей положила голову ему на грудь, и продолжает рисовать узоры на её бедре кончиками пальцев.

– Какая книга?

– Та, что читаешь. С окаменелым динозавром на обложке.

Ах эта.

– На голландском.

Она хмыкает, лёжа на его груди, словно ожидая ответа, и Бен чувствует кожей её отклик.

– Трудно его учить?

Он вдыхает её восхитительный, потрясающий запах и пытается вспомнить.

– Даже не знаю. Мне кажется, я всегда его знал.

– Наверное, странно, разговаривать с детства на двух языках?

Он качает головой.

– Да не сказал бы. Помню, что думал в основном на голландском, пока мы не вернулись сюда.

– М-м. Сколько тебе было?

Бен никогда не задумывался об этом.

– Вроде бы девять.

– Ты говорил на нём со своими родителями? – Судя по её голосу, она улыбается.

– Не особо. – Он медлит, прежде чем ответить. – У нас были… помощницы по хозяйству, иностранки. Довольно много.

Рей приподнимается, чтобы взглянуть на него, и облокачивается руками на его грудь, положив подбородок на тыльную сторону ладони. Она всегда так красива, безумно красива, и ему никак не удаётся понять, почему она всегда такая прекрасная. Обнажённая, в мягком тёплом свете, она смотрит на него так, словно понимает его. Её волосы распущены, кожа до сих пор разгорячённая, а под ключицами алеет след, которым он её пометил. И теперь она…

Он умрёт за неё – да ради этих блаженных минут наедине с Рей он сам бы убил кого угодно.

– Единственное, что я могу сказать по-голландски, это «Ik hou van jou».– Произношение Рей оставляет желать лучшего, оттого Бен долго не может понять, что она говорит. Но потом до него доходит сказанное, и его сердце пропускает удар. – У моей соседки по комнате был плакат с надписью «Я люблю тебя» на всех языках, – объясняет Рей. – И он висел прямо напротив моей кровати. Каждое утро, проснувшись, я видела его первым.

Мой бог! Какая же у неё улыбка!

– И к концу четвёртого курса ты знала эту фразу на всех языках?

– К концу первого. На втором курсе она вступила в фемскую секту, и мы перестали общаться. И слава богу. Нам с Элли пришлось расстаться, потому что у неё была ужасная привычка приходить домой в три часа ночи вдрызг пьяной и сжирать все мои запасы тарталеток «Reese’s».

Бен фыркает от смеха.

– Не могу поверить, что ты не прибила её.

– Я тоже. Я была молодой дурёхой. Но всё-таки отомстила ей, засунув сливочный сыр ей в дезодорант.

Тишину комнаты пронзает вибрация телефона, скользящего по твёрдой поверхности, и не унимается в течение нескольких секунд.

– Думаю, это твой. Ответишь? – Рей пытается отстраниться, но Бен не в состоянии её отпустить. Он просто не может это сделать, поэтому кладёт руку ей на поясницу и прижимает к себе крепче. – Вдруг что-то важное?

– Нет.

Рей заливается румянцем – весьма запоздалая реакция – но это зрелище настолько прекрасное, что он мог бы смотреть на неё вечно, если бы его оставили, наконец, в покое. Возможно, так и случится.

Она опускает взгляд и на мгновение утыкается носом ему в грудь, а затем снова смотрит на него.

– Если вдуматься, это довольно глупо.

– Глупо?

– Говорить «Я люблю тебя» на разных языках, кому это надо? На своём бы умудриться. – Она поправляет ему волосы. – Иное дело – «Где здесь туалет?».

– Угу, – соглашается он. Её прикосновения мягкие и успокаивающие. – Waar is de wc.– Рей лишь пару раз моргает, и он продолжает. – Что означает: «Где здесь туалет?».

– Ну да. Я так и подумала. Просто… твой голос, когда ты говоришь… – Она замолкает и откашливается. – Короче, такой плакат был бы очень даже полезным.

– Может стоит сделать?

– Точняк. Нахрен академию. Открою свой магаз на Etsy. Даёшь туалетные плакаты! Наживусь. – Бен понятия не имеет, о чём говорит Рей, и ему не впервой. Но оно и к лучшему. Он улыбается, когда она проводит пальцами по его лбу. – Откуда это у тебя?

– Моё лицо?

– Бен! Я про шрам. Над бровью.

– А, это. – Он старается не напрягаться. Оставаться спокойным. – Просто дурацкая драка.

– Драка? – Рей усмехается. – Кто-то из твоих студентов пытался тебя убить?

– Насколько мне известно, нет. Хотя замечаю, как некоторые из них подливают мне в кофе ацетонитрил.

– Не сомневаюсь! – Она кивает. – Тогда с кем ты дрался?

Он не хочет врать, а это проблема. Только не ей. Но это противоречит тому, чего он делать не хочет – говорить о Люке.