Текст книги "Возвращение в Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– А я понял всю тему, – с улыбкой ответил Альбус.

Дожидаясь Розу в гостиной, Альбус прокручивал в голове все, сказанное ему Слизнортом. Он не сомневался, что на следующем уроке затмит даже Скорпиуса. Роза задорной походкой спустилась из башни мальчиков и продемонстрировала ему пробирку с клочком волос.

– Как тебе удалось? – изумился Альбус.

– Как-как. Попросила!

– Что?

– Ал, это же Джеймс, – ответила Роза. – Я рассказала ему об отборочных испытаниях. И пообещала вырвать для нас эту победу, – и она гордо выставила перед собой «Молнию-21». – Он на нашей стороне.

Альбус растерянно посмотрел на сестру и, поняв, что изумляться дальше попросту бессмысленно, молча двинулся к выходу из гостиной.

– Может, стоит выпить Оборотное зелье сейчас? – спросил Альбус.

Они вышли из портретного проема и спускались к выходу из замка.

– Я не знаю, как долго оно будет действовать, Ал, – сказала Роза. – Нельзя терять ни минуты. Лучше выпью его в последний момент.

– Стойте! – послышался издалека голос Скорпиуса.

Он только что вышел из библиотеки и, увидев друзей, побежал в их сторону.

– Вы уже идете на поле? – остановившись рядом с Розой, спросил Скорпиус. – Так рано?

– Э-э… – замялся Альбус.

– Мы хотим перед игрой забежать в раздевалку пожелать Джеймсу удачи, – сказала Роза.

Альбус резко повернул голову и посмотрел на сестру удивленными глазами. Но, не дав ему задать вопрос, Роза развернулась и начала спускаться по следующей лестнице.

– И отнести ему метлу, он ее забыл, – сказал Альбус, указывая на «Молнию-21» в своей руке.

– Он поправился? Это же просто замечательно! – воскликнул Скорпиус. – Мне нужно сбегать в спальню за теплой одеждой. Я оденусь и сразу пойду на трибуны. Встретимся там, хорошо?

– Хорошо! – крикнула ему Роза, смотря на него с нижнего этажа.

Она уже спустилась на следующий лестничный пролет, ведущий на этаж, и ждала Альбуса, прежде чем ступить на следующую движущуюся лестницу.

– И что это было? – спросил ее Альбус, перепрыгивая через ступеньку.

– Он бы не дал нам этого сделать, ты же его знаешь, – ответила Роза. – Я ему расскажу. Но после игры.

Они вышли во двор и направились в сторону поля.

– Погода хорошая, – сказал Альбус.

– То, что надо для игры, – сказала Роза.

Перед раздевалками Роза схватила Альбуса за локоть и потянула за собой в небольшую нишу в стене.

– Вот здесь. Надеюсь, хватит времени переодеться в форму до выхода на поле и отыграть матч, – сказала она, зашарив в карманах. Она достала колбочку с болотно-зеленой жидкостью и высыпала в нее волосы.

– Ну, будем, – кивнула Роза и в пару глотков выпила все зелье.

Альбус смотрел на нее во все глаза. Лицо сестры запузырилось, быстро меняя вид. Голубые глаза потемнели, длинные рыжие волосы будто бы втянулись в череп, становясь черными, как смоль.

– Обалдеть… – только и смог сказать Альбус. – Но ты по-прежнему в своей одежде! Как ты пойдешь в раздевалку?

Роза хитро улыбнулась, стянула с шеи алый шарф и распахнула уличную мантию. Под мантией на ней были темные джинсы и футболка с изображенными на груди «Холихедскими гарпиями» – командой по квиддичу, за которую раньше играла мама Альбуса.

– Я переоделась в вещи Джеймса перед выходом, – самодовольно сказала Роза. – Ой! – она прижала ладонь к губам.

– Твой голос остался прежним! – воскликнул Альбус.

Роза прокашлялась, пытаясь сделать голос грубее.

– Я – Джеймс. Кхм-кхм, – Роза постучала себя кулаком по груди, – Слизеринцы – помойные крысы. Кхм. Рослин Янг такая красотка, с ума по ней схожу, – низким, насколько смогла, голосом сказала она.

– Джослин Янг. Вы же живете в одной спальне, неужели так сложно запомнить? – покачал головой Альбус. – А голос все равно девчачий.

– Ну, значит, ни с кем не буду разговаривать, – буркнула Роза.

Она стянула с себя мантию, оставаясь в одежде Джеймса, и снисходительно посмотрела на брата:

– Рослин Янг, – сказала она. – Четверокурсница с Пуффендуя. Она старшая сестра нашей Джо. Не думай, что знаешь что-то лучше меня.

Они вышли из ниши и побежали в сторону раздевалок.

Команда уже облачилась в форму. Стивен Олдридж, капитан их сборной, стоял перед игроками, проговаривая стратегию игры. Вся команда внимательно его слушала. Все, кроме мальчика, которого взяли ловцом на эту игру. Он сидел на лавке, держась за голову, и первым заметил вошедших в раздевалку Альбуса и Розу. Его бледно-зеленое лицо, от волнения покрывшееся испариной, просветлело.

– Джеймс! – радостно и удивленно воскликнул Стивен.

Роза молча прошла по раздевалке, направляясь к шкафчику Джеймса.

– Ему еще сложно говорить, – сказал Альбус капитану. – Но играть сможет.

Он подошел к Розе и поставил к стене метлу.

– Удачи, – шепнул он. – Я пойду искать Скорпиуса.

Альбус вышел из раздевалки и быстрым шагом направился к трибунам, на которых уже стояли сотни учеников в ожидании игры. Он нашел глазами алые шарфы гриффиндорцев и побежал вверх по лестнице, высматривая белобрысую макушку друга.

– Я рад приветствовать вас всех на первой игре в этом сезоне! Меня зовут Лиам Уоллер, и на сегодня я – ваш комментатор, – разнесся по стадиону задорный голос Лиама. – Команды выходят на поле, и капитаны пожимают друг другу руки в знак честной игры. Но что же это там? – еще громче воскликнул он. – Это же Джеймс Поттер! Джеймс Поттер вернулся в состав команды! Что вы, что вы, профессор! Он никуда и не исчезал, это я так, – тише добавил Лиам, покосившись на МакГонагалл.

Команды взмыли в воздух, и мадам Трюк выпустила на поле мячи.

– А пока игроки разогреваются, я напомню вам правила игры, – громко объявил Лиам. – Итак, у нас две команды по семь игроков и четыре мяча: квоффл, два бладжера и крохотный золотой снитч, который и завершит нашу игру! В каждой команде по три охотника, они должны забросить квоффл в кольца, что вы видите по краям поля. Оба загонщика каждой команды охраняют своих игроков от бладжеров. Будьте осторожны, ребята, бладжеры очень быстры и проворны, и, не ровен час, собьют вас с метлы! Вратари, а в этом году у обеих команд это их капитаны, охраняют те самые три кольца, чтобы не дать возможности охотникам команды-соперника забить квоффл, который, как вы помните, принесет команде десять очков. Побеждает та команда, которая наберет большее количество очков. Ну и, конечно же, в каждой команде есть по одному ловцу. У этих ребят одна задача: поймать золотой снитч, он принесет команде, чьему ловцу это удастся, сто пятьдесят очков и завершит игру! Напомню, что игроки не имеют права вылетать за пределы поля и касаться ногами земли. В этом случае им придется передать квоффл команде-сопернице, а то и вовсе заполучить штрафной бросок. И-и-и… – Лиам выдержал эффектную паузу, – игра началась!

Четырнадцать фигур взмыли в воздух, занимая свои места. Альбус во все глаза смотрел на игроков. Роза взмыла вверх, повиснув над полем. Стивен Олдридж пулей помчался к кольцам Гриффиндора, закрывая их своей спиной. Роза парила над полем, высматривая золотой снитч.

Когда они с семьей собирались в «Норе» у бабушки и дедушки, они часто по вечерам играли в квиддич. Роза очень любила такие вечера. Но тогда она играла только загонщиком, легко отбивая мячи, стремящиеся сбить с метлы Луи, брата Виктуар, неуверенно мечущегося у воздвигнутых родителями колец. Ловцом она была впервые. Альбус помнил, как летали над небольшим полем, намного меньше этого, его отец и брат, и как быстро они высматривали снитч.

Роза смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть золотой мячик, каждую секунду отбрасывая волосы со лба. Альбус уже так и видел, как после игры Роза ворвется в спальню мальчиков и острижет Джеймса наголо. Он снова окинул взглядом поле. С трибун снитча видно не было. И Альбус не понимал, как ловцам удастся его разглядеть. Роза направила «Молнию-21» еще выше, медленно скользя над полем и внимательно вглядываясь вдаль.

Альбус отвел взгляд от поля и оглянулся на трибуны. Скорпиус стоял, облокотившись на бортик, и наблюдал за игрой.

– Привет! – прокричал Альбус, помахав рукой другу, его голос заглушил рев толпы, и Альбус принялся протискиваться к Скорпиусу. – Еле тебя нашел.

– Ты очень вовремя, самое начало. А где Роза? – ответил Скорпиус.

Альбус сконфуженно улыбнулся и неуверенно мотнул головой в сторону поля. Скорпиус непонимающе посмотрел на друга. Затем перевел взгляд на поле. И его глаза в ужасе округлились.

– Нет! – воскликнул он, хватая Альбуса за рукав.

– И Стивен Олдридж, капитан Гриффиндора, ловким движением отбивает квоффл! – разнесся по полю голос Лиама.

Трибуна болельщиков Гриффиндора разошлась в овациях. Радостные крики заглушили слова Скорпиуса. Когда болельщики утихли, Альбус подошел ближе к другу и тоже оперся на бортик.

– О чем вы думали? Если кто-нибудь узнает! – негодующе воскликнул Скорпиус.

– Все будет в порядке, – ответил Альбус. – Я надеюсь. Поверь, Скорп, ее было не переубедить.

Скорпиус недовольно от него отвернулся и посмотрел на поле. Теперь его взгляд был прикован к Джеймсу, медленно скользящему над полем и высматривающему снитч.

– Тайлер Скотт отбивает бладжер в сторону вратаря соперника. Стив уклоняется. Амбер Торндайк перехватывает квоффл и летит к кольцам Гриффиндора. И-и-и… Гол! – закричал Лиам. – Счет открыт! Десять – ноль в пользу Слизерина. Давай, Джеймс! Нам нужен этот снитч!

– Уоллер! – строго сказала МакГонагалл, и ее голос разнесся по всему полю.

– Простите, профессор, – сконфуженно ответил Лиам.

Альбус видел, как Роза медленно скользит над полем, пытаясь разглядеть крохотный золотой мячик, и вдруг краем глаза заметил резкое движение справа от сестры. Ловец команды Слизерин, быстро изменив направление, спикировал вниз. И уже через секунду Роза рванула за ним. Золотой снитч летел над влажным после прошедших дождей песком. И ловец команды противника опережал Розу на несколько футов. Роза рванула метлу вниз, не спуская глаз с маленького мячика, сверкающего на осеннем солнце.

– Ловцы увидели снитч! – объявил Лиам. – Ловец Слизерина опережает Гриффиндор. Он уже почти у самой земли! Да он же разобьется! Нет, Джерри Андерсон в последний момент выравнивает метлу, уходя вверх, чтобы избежать столкновения. И Джеймс Поттер обходит его! Что за отвага! Ловец Гриффиндора мчится к земле, и вот снитч почти в его руках. Давай, Джеймс!

МакГонагалл уже не обращала внимания на недопустимое поведение комментатора. Подавшись вперед, она внимательно следила за Джеймсом и, казалось, сама вот-вот закричит «Давай, Джеймс!».

Розу отделяли от снитча несколько футов, оставалось только их преодолеть, схватить заветный мячик и удариться о землю. Альбус перевалился через бортик, рискуя упасть на нижнюю трибуну. Столкновения было не избежать. Роза выбросила вперед руку, Альбус видел, как тонкие пальцы сомкнулись на холодном металле. А в следующую секунду его плечо пронзила острая боль. Скорпиус вцепился в него, что-то громко закричав. Но, когда Альбус оглянулся на друга, Скорпиуса уже не было рядом. Альбус увидел только его белесую макушку, мелькнувшую в толпе. Скорпиус бежал на поле. Роза лежала без сознания на песке. Ее пальцы все еще сжимали хлопающий крылышками снитч.

***

Альбус стоял у кровати, на которой лежала его сестра.

«Паршивая тенденция», – подумал он. Что это слово значит, ему представлялось слабо, но он был уверен, что отец говорил его как раз в подобных случаях.

Где-то за его спиной суетилась мадам Помфри. На краю кровати сидел Скорпиус. Как мадам Помфри ни пыталась его согнать, толку не было. Друг наотрез отказывался отойти хотя бы на шаг. Рядом с Альбусом хмурилась МакГонагалл, не сводя взгляд с Розы. Но даже присутствие декана не пугало Альбуса. За все время ожидания МакГонагалл не сказала ему ни слова. Когда все увидели, как Джеймс упал на песок, МакГонагалл тут же побежала к нему. Когда тело Джеймса начало укорачиваться в размерах, она побежала еще быстрее. Когда Розу понесли в больничное крыло, МакГонагалл молча шла следом, не обращая внимания на бегущего за ней Альбуса. Она даже ничего не сказала Скорпиусу, лишь у самых дверей больничного крыла она заслонила ему путь. Но, видно, поняв, что мальчиков не прогнать, она только строго на них посмотрела и провела за собой к постели, где мадам Помфри обрабатывала раны Розы.

Альбуса не волновало, что МакГонагалл знает, что именно он замешан в этом «перевоплощении» его сестры. Он стоял возле кровати, до белеющих костяшек сжимая металлический каркас. Его не волновало наказание, что наверняка его ждет. Он сам проклинал себя за то, что поддался на уговоры Розы. Его не волновал даже Скорпиус, которому сейчас, казалось, тоже ни до чего не было дела: только вбежав в больничное крыло, Скорпиус сел на кровать, уставившись на Розу, будто взглядом пытаясь привести ее в чувства. Альбуса волновала только его сестра. Лучше бы он ничего не делал. Лучше бы она на него злилась. Только бы она очнулась.

Роза открыла глаза. Альбус облегченно выдохнул. Он понял: первым, кого она увидела, был он.

Роза как-то странно повела плечами, и Альбус подумал, что в этом, должно быть, заслуга огромной футболки Джеймса. Альбус читал, что после потери сознания люди не сразу понимают, что происходит вокруг. И, видимо, это самое сейчас происходило с Розой. Она забегала глазами по палате, слабо улыбнулась, увидев перед собой Скорпиуса. И застыла. Словно окаменела. Ее взгляд замер рядом с Альбусом. Чуть выше. Роза увидела МакГонагалл. Альбус понял, что Розу смутила болтающаяся на ней футболка, понял, что сестра все вспомнила.

Он сам боялся в этот момент смотреть на МакГонагалл. Но ужас во взгляде сестры показал ему все, что их ждет за их обман. В глазах Розы застыл поистине первобытный страх.

– И как вы это объясните, мисс Уизли? – тихо, сдержанно проговорила МакГонагалл.

Роза, задыхаясь от страха, пыталась что-то сказать, но МакГонагалл подняла ладонь, заставив ее умолкнуть.

– О чем вы только думали? – заговорила профессор. – Обманом проникнуть на игру! Никогда еще ученики моего факультета не совершали подобных безрассудств! – она строго посмотрела на Розу и перевела взгляд на Альбуса, отчего тому тут же захотелось провалиться сквозь землю, и он пожалел, что профессор Эинар еще не рассказал им о таком заклинании. Если оно вообще существовало. – О мерах наказания я сообщу вам позже. А также напишу письма вашим родителям, – договорила МакГонагалл и зашагала к двери.

– Профессор! – крикнула ей вслед Роза. – Мы выиграли?

МакГонагалл остановилась и медленно повернулась в дверях:

– Мисс Уизли, вы нарушили школьные правила, обманули профессора Слизнорта, втянули в свою авантюру других учеников, чуть не разбились, в конце концов. И вас все еще интересует только исход игры? Директор Стебль лишила ваш факультет пятидесяти очков за ваш откровенно глупый поступок.

Роза вжалась в подушку, не сводя повлажневших глаз с профессора. Альбус окаменел. Скорпиус все еще смотрел на Розу и, кажется, даже не заметил, что попал под раздачу.

– Совет по квиддичу решил, – сухо продолжила МакГонагалл, – что поскольку на поле вышел игрок факультета участвующей команды, хоть и первокурсник, победа считается справедливой, – договорила МакГонагалл и снова зашагала к выходу. И когда дверь за ней захлопнулась, а Альбус смог вдохнуть, петли снова скрипнули, и в проеме показалась высокая шляпа профессора. – А я считаю, – сказала она с легкой тенью улыбки, – что вы заслужили тридцать очков за прекрасный дебют, – уже мягче закончила МакГонагалл и закрыла дверь.

В следующие дни на Розу обрушился шквал издевательств со стороны других факультетов и даже некоторых учеников Гриффиндора. «Они просто завидуют», – каждый раз подбадривал ее Скорпиус. Но старшие студенты готовы были носить Розу на руках. Альбус не раз слышал, как Джеймс восхищенно рассказывал о Розе своим друзьям. Невилл, вопреки всем своим принципам, о которых у Альбуса уже сложилось устойчивое мнение, наградил Гриффиндор десятью баллами за то, что Роза совсем не испачкалась, пересаживая свой цветок моли.

МакГонагалл, как и обещала, написала письма их родителям, и друзьям здорово влетело. В один из дней во время завтрака Роза получила кричалку от своей матери, и, раскрасневшаяся от стыда, она сидела за общим столом в Большом зале, не отрывая испуганный взгляд от летающего перед ней письма, отчитывающего ее так громко, что слышали все, кто находился поблизости. Альбус получил письмо от отца и, дочитав его, просидел в молчании до конца завтрака, так ничего и не съев. Но, когда они уже собирались уходить, прилетела еще одна сова и опустилась на стол перед Розой.

– Это от отца, – сказала она и, обреченно вздохнув, распечатала конверт.

По лицу сестры Альбус понял, что сейчас она бы с удовольствием прослушала еще десять кричалок от миссис Уизли, только бы не читать письмо отца. В их семьях Розу всегда называли папиной дочкой, что ее, к слову, никогда не смущало. Альбус понимал, что значит для Розы разочаровать отца. С неприкрытым сочувствием он следил за тем, как дрожащей рукой Роза извлекла письмо из конверта, как ее глаза быстро забегали, перескакивая от строчки к строчке. Альбус не удивился тому, что, когда Роза оторвала взгляд от письма и посмотрела на них со Скорпиусом, в ее глазах стояли слезы. Его удивило то, сколько в ее глазах при этом было счастья.

– Он купил мне метлу, – сказала Роза.

========== Глава 8. ЛЕСНИК И ПРОФЕССОР ==========

Это случилось за неделю до начала учебного года.

Его разбудил яркий солнечный свет, просачивающийся сквозь тонкие шторы. Он сшил их сам. Из обрезков ткани.

Больше всего Хагрид любил утро. Ведь утро – начало нового дня.

Лето подходило к концу. А это значило, что совсем скоро в школу прибудут новые ученики. А там и занятия начнутся.

– О-ох, – простонал себе под нос Хагрид, – чую беду.

Занятия по изучению магических существ, которые вел Хагрид, начинались у студентов Хогвартса с третьего курса.

Хагрид сполз с кровати, все еще ожидая, что мокрый нос тут же примется обнюхивать его ступни, а он опустит руку и погладит по лоснящейся шерсти массивного волкодава.

– Почти двадцать лет прошло, мой друг, – сказал Хагрид, как и двадцать лет назад водя перед собой рукой, теперь уже – по воздуху.

Он тряхнул косматой головой, отгоняя прочь ненужные мысли. Ловким движением застелил постель, поправил розовый коврик и вышел в большую комнату, прикрыв за собой дверь.

Лежанка так и стояла в углу, уже много лет покрываясь пылью, и, кажется, в ней даже завелась какая-то живность. А, может, это старые блохи Клыка там жили и процветали, думал иногда Хагрид.

Стены в комнате были круглые, и удивительно, как вся мебель в ней так слаженно размещалась. У стены стояла печь, шкафы были такой же странной формы, потому как плотно прилегали к стенам. Стол располагался у окна. На белой скатерти не было ничего кроме крошек. К нему очень давно никто не заходил.

Нет-нет, да заглядывал профессор Слизнорт, все спрашивал об акромантулах, вроде как их видели в лесу. Еще реже заходила МакГонагалл. Больше затем, чтобы обсудить планы занятий на будущий год. Отрадой для Хагрида стал новый учитель по Защите от Темных искусств – профессор Эинар. Но тот уехал из школы на все лето.

Хагрид помнил, как профессор прибыл в школу год назад, в прошлом июле. И, пока не начался учебный год и не приехали ученики, все время проводил за изучением окрестностей.

В первый день в школе он появился на пороге Хагрида с громадной корзинкой, которую еле мог удержать обеими руками. Корзинку со свежей выпечкой принято накрывать салфеткой, но профессору Эинару пришлось взять скатерть.

Как позже рассказал Хагриду один его друг-эльф, профессор пришел на кухню с просьбой испечь целую корзину печенья, но чтобы каждое в пять раз больше, чем они пекли прежде. Тот эльф не слишком любил волшебников. Хагрид его не осуждал, он понимал, почему. Домовик, заливаясь хохотом, рассказывал Хагриду, как новый профессор весь извозился в муке, помогая эльфам с этим печеньем. Эинар ему пришелся по душе, это Хагрид сразу понял.

Так и пролетел его август. Профессор появлялся на пороге, и они вместе шли исследовать лес. Пару раз наткнулись на кентавров, что для них чуть было не закончилось катастрофой. Но Эинар больше интересовался фестралами, лукотрусами и прочими существами, не желающими им скорейшей смерти.

И потому в это лето Хагриду было совсем одиноко.

Но не успел он как следует предаться мыслям о своем одиночестве, как дверь вдруг распахнулась, ударившись о стену.

Хагрид подскочил со стула, чуть было не перевернув свою чашку с чаем.

В хижину влетел профессор Эинар, даже не потрудившись постучать в дверь. Он был весь в мыле, его обычно собранные в «хвост» волосы растрепались, а в глазах сверкал огонек легкого безумия.

– Профессор! Вы вернулись! – со смесью радости и удивления воскликнул Хагрид.

– Хагрид, скорее бежим за мной! – взволнованно сказал Эинар.

Хагрид нахмурился:

– А что случилось?

– Нет времени объяснять! – крикнул Эинар.

– Почему нет? – удивился Хагрид, посмотрев окно. На горизонте все было тихо.

– Просто люблю эту фразу, – пожал плечами Эинар, но тут же тряхнул головой. – Но сейчас его на самом деле нет. Скорее! Вы сами все увидите.

Эинар сбежал по ступенькам и направился в сторону школьного двора, Хагрид какое-то время оторопело поглядел по сторонам, но все же поднялся и поспешил за профессором. Грузно перебирая ногами по свежей траве, Хагрид пытался нагнать Эинара, но у профессора была фора в несколько десятков лет.

Поначалу Хагрид решил, что они торопятся в замок, но профессор Эинар свернул в сторону, обогнув двор, и уже оказавшись по другую сторону ворот школы, Хагрид сдался:

– Стойте!

Эинар обернулся.

– Куда мы так бежим? – еле выговаривая слова, Хагрид остановился и, согнувшись, уперся руками в колени, тяжело задышав.

– Немного осталось, – сказал Эинар. – Вы не пожалеете, обещаю.

Хагрид покорно кивнул. Его тоска по компании профессора исчезла еще на этапе резвого восхождения на холм, но теперь им овладело любопытство.

Они свернули с дороги, ведущей от ворот к деревне Хогсмид, на узкую тропинку, что бежала змейкой между высоких деревьев и кустарников.

– Я решил срезать, – крикнул через плечо Эинар. – Думал, так быстрее доберусь до Хогвартса.

– Но так совсем не быстрее, – запротестовал Хагрид. – Так только заплутать и можно.

Эинар остановился и посмотрел на Хагрида:

– Это я уже понял, – сказал он.

Хагрид ждал, что профессор развернется и пойдет дальше, но Эинар опустился на корточки перед громадным кустом папоротника и отбросил в сторону широкие листья.

– Вот, – сказал он, уставившись в кустарник.

Хмурясь и не веря своим глазам, Хагрид подошел ближе к профессору.

– Я не знал, можно его трогать или нет.

– Здесь что-то случилось, – уверенно сказал Хагрид. – Гиппогрифы никогда не бросают яйца.

Эинар протянул руки к папоротнику, и Хагрид вздрогнул взволнованно, когда тот вытащил из центра кустарника большое розоватое яйцо. Профессор согнулся под его весом и не без труда поднялся на ноги.

– Думаю, никто не позаботится о нем лучше, чем вы, Хагрид, – сказал Эинар, передавая Хагриду яйцо.

Хагрид не заметил, как они с профессором снова оказались в школьном дворе. Эинар что-то рассказывал, пока они спускались по холму обратно к дому лесничего, но Хагрид его даже не слышал. Он поглядывал под ноги, но все его внимание было приковано к яйцу. Оно показалось ему слишком холодным. Но когда Эинар спросил, вылупится ли гиппогриф, Хагрид уверенно кивнул.

– Как вы его назовете, Хагрид? – спросил Эинар.

Он привалился к дверному косяку и наблюдал за тем, как Хагрид заботливо укладывает яйцо на некогда пустую лежанку.

– Хм, – Хагрид задумался. – Хотите чаю? – Он подошел к печи, разжег огонь, поднял перед собой чайник, пытаясь понять, достаточно ли в нем воды. – Я назову его Махаон, – сказал Хагрид.

– Это хорошее имя, – кивнул Эинар. – Оно что-то значит?

– Слишком многое, – ответил Хагрид, расставляя на столе громадные кружки.

========== Глава 9. ГДЕ ХРАНЯТСЯ ПРЕДМЕТЫ С ЧЕРНОЙ МАГИЕЙ ==========

За завтраком все ученики в Большом зале зевали. Началась настоящая осень, и теперь было еще сложнее выбираться из постелей по утрам.

Альбус с аппетитом поглощал эклеры, в то время как Скорпиус вложил пять кнатов в мешочек прилетевшей к нему совы и развернул перед собой газету.

– Что это? – спросила Роза.

– «Ежедневный пророк», – ответил Скорпиус. – Отец каждое утро читает эту газету.

– «Ежедневный пророк»! – воскликнул Лиам, сидящий справа от Скорпиуса. – Дай-ка сюда.

Он выхватил газету из рук оторопевшего Скорпиуса и начал перелистывать страницы одну за другой, пока вдруг не замер, зажмурившись.

Друзья удивленно переглянулись, наблюдая за тем, как Лиам осторожно приоткрыл один глаз, затем второй, а после, щурясь и кривя лицо, все же заглянул в газету.

– «Паддлмир Юнайтед» снова пролетели в отборочных испытаниях на Кубок! – перестав корчиться, гневно сказал Лиам и вернул Скорпиусу газету. – Что с ними творится в этом сезоне?!

– Ого! – сказал Скорпиус, разворачивая газету на той же странице. – Их обошли даже «Уимбурнские Осы». А ты болеешь за «Паддлмир Юнайтед»? Они хорошо сыграли на последнем Кубке по квиддичу. Мы с родителями на него ходили.

– Как же хорошо? – спросил его Лиам. – Одержали столько отдельных побед, а сам Кубок в итоге проиграли. Одни разочарования, – он взял из тарелки кусок бекона, повертел его перед глазами и бросил обратно.

– Это спортивная колонка? – спросил Альбус, выхватывая у Скорпиуса газету. – Ее ведет моя мама, дай почитать.

Скорпиус растерянно глянул на свои пустые ладони, в которых еще секунду назад был свежий выпуск «Пророка», и с наигранным гневом посмотрел на Альбуса.

– А мои родители терпеть не могут «Ежедневный пророк», – сказала Роза. – Мама вообще на дух не переносит СМИ, а папа выписывает «Придиру».

– «Придиру»? – из-за плеча Розы высунулась кареглазая девочка с золотыми волосами. – Это же самый бредовый журнал!

– И ничего он не бредовый, – Альбус отложил «Пророк» и повернулся к Джослин Янг. – Если ты не веришь в мозгошмыгов и морщерогих кизляков, это совсем не значит, что их не существует.

Скорпиус удивленно поднял брови, снова посмотрев на друга.

– Я в них тоже не верю, – шепотом сказал ему Альбус.

– А ты знаешь, – Скорпиус обратился к Джослин, – что во время Второй Магической войны из всех газет и журналов только «Придира» печатал правдивые сведения о происходящем? В то время как «Пророк» был под полным контролем Сама-Знаешь-Кого. Я хочу сказать, возможно, не такой уж это безнадежный журнал.

– Сама-Знаешь-Кого? – скривилась Роза и повернулась к Скорпиусу. – Скорп, это же просто имя. Не понимаю я этих страхов перед именем, – сказала она Альбусу.

– Да, я тоже, – пристыжено сказал Скорпиус. – А вообще, нам пора на урок, вы так не думаете?

Альбус и Роза согласно закивали, и, наспех проглотив остатки своего завтрака, друзья поднялись из-за стола и направились к выходу из Большого зала, как вдруг у стола Слизерина раздался голос:

– Эй, Уизли! Что-то быстро тебя подлатали.

К ним приближался слизеринец Эван Элмерз в сопровождении всюду следовавшего за ним Сета Марлоу. Низкорослый и щуплый Сет едва доставал Альбусу до переносицы. А на фоне высокого и грузного Эвана смотрелся и вовсе смешно.

– Что, рыжая, не осталось у тебя Оборотного зелья? – противно скривив губы, спросил Эван. – На твоем месте я бы использовал его разумнее. Попросила бы у кого-нибудь из симпатичных девчонок немного волос. Хоть пару часов бы не выглядела как пугало.

– Заткнись, Элмерз, – зло на него посмотрев, сказал Скорпиус и встал перед Розой. – Самого-то метла еле выдерживает, вот и завидуешь.

Эван нахмурился, и Альбусу показалось, что он сейчас ударит Скорпиуса, но тот только хмыкнул и сказал:

– Какая зависть, Малфой? Это же просто представление было! Мы даже ставки делали. Я поставил на то, что Уизли проведет в больничном крыле не меньше недели.

– Прости, что подвела, – ехидно сказала Роза, отодвигая Скорпиуса в сторону. – Жаль, что ты еще и на победу своей команды не поставил.

Вдруг рядом с друзьями появился Энтони МакМиллан, староста их факультета.

– Что у вас здесь? – он перевел взгляд с друзей на группу слизеринцев.

– Ты смотри, как ветром сдуло, – присвистнул Скорпиус, наблюдая за удаляющимися спинами Эвана и Сета.

– Все в порядке, Энтони, – сказала Роза.

– Это из-за квиддича? – спросил Энтони.

Роза кивнула.

– Ничего. Все сейчас только об этом и говорят, – вздохнул Энтони. – Не обращай внимания, через неделю-другую они уже об этом забудут. К тому же, ты сама виновата.

– Энтони! – возмутилась Роза. – Но ведь благодаря мне наша команда победила!

– Это не умаляет твоего проступка, – строго сказал Энтони. – Давайте, идите на урок.

– Сама виновата! – возмущенно причитала Роза, когда друзья шли по слабо освещенному коридору подземелья. – И не надо за меня заступаться, – накинулась она на от неожиданности споткнувшегося Скорпиуса. – Я сама могу за себя постоять.

– Разве я когда-то говорил, что не можешь? – спросил Скорпиус, поправляя съехавшую с плеча сумку. – Но я не буду молча стоять, когда тебя обижают.

Они вошли в кабинет Зельеварения и заняли свои места. Профессор Слизнорт стоял в центре класса, ожидая, когда последний ученик займет свое место. И, как только это произошло, заговорил:

– Доброе утро, класс. Сегодня у нас большая тема, поэтому, давайте, не будем отвлекаться.

Обычно исписанная различными волшебными формулами доска была чиста, но Слизнорт взмахнул палочкой, и на доске сами собой появились слова, заставив Энн Колинз восторженно ахнуть. На что Алисия Трэверс покачала головой. За столько времени в Хогвартсе Энн, выросшую в семье маглов, все еще можно было удивить самым примитивным волшебством. После того, как Альбус передал Энн врученный ему Алисией свиток, он все чаще начал замечать девочек болтающими в коридорах в перерывах между уроками. И Альбус понял, что они помирились. И сейчас девочки, одна – в зеленой мантии, другая – в красной, сидели за одной партой, привлекая неодобрительные взгляды однокурсников-слизеринцев.

– Как вы можете видеть, – продолжал Слизнорт, – сегодня мы начинаем изучать зелье Забывчивости.

Сразу после этих слов Альбус поник: он надеялся хоть как-то компенсировать свой дурной поступок с Оборотным зельем, впервые ответив лучше всех на уроке. Но весь прошлый вечер, проведенный за повторением Целебных эликсиров, оказался потраченным впустую.

– Ал, – прошептал Скорпиус.

У его друга была удивительная способность чувствовать настроение окружающих его людей. Он сам иногда шутил, что, возможно, все еще жив только благодаря этому своему чутью. Потому как в дружбе со вспыльчивой Розой оно оказалось просто необходимым.