Текст книги "Возвращение в Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Смотрите, там Энни! – воскликнула Роза и замахала рукой дальнему концу стола.

Альбус проследил за ее взглядом и увидел Энн Коллинз. Она приподнялась, подсунув под себя ногу, и размахивала над головой всей пятерней, пытаясь привлечь их внимание.

– Видим, видим! – крикнул Скорпиус, тоже помахав в ответ.

Альбус пожал плечами и поднял руку, чуть дернув ею из стороны в сторону.

Энн сияла. Ее черные, остриженные до плеч, волосы блестели в свете парящих над столами огоньков свечей. Альбус сразу заметил, что на ней новая мантия, с вышивкой, отчего Энн казалась наряднее остальных учеников.

– Ал, как каникулы? – спросила Энн, когда они подошли ближе.

Ее глаза восторженно блестели, и, не дожидаясь, пока друзья сядут за стол, Энн выбралась из-за него и по очереди всех их обняла. Альбус поблагодарил судьбу, провидение и все остальное, что пришло ему на ум, когда его нос утонул в черных, пахнущих миндалем, волосах, за то, что Роза думает, будто он влюблен в Алисию. В противном случае, едкого смешка было бы не избежать.

– А как ваши каникулы в школе? – спросила Энн Скорпиуса и Розу, снова просовывая коленки под стол. – Вам тут не было скучно вдвоем?

– Вообще-то, мы были втроем, – сказала Роза, садясь рядом с ней. – Коннор тоже остался.

– О, – удивилась Энн. – Здорово.

– Я только что говорил Альбусу, – сказал Скорпиус. – В школе очень круто, когда нет занятий!

– Скорпиус Малфой! – захохотала Энн. – И это ты так говоришь!

Скорпиус смущенно потупился, но на выручку тут же пришла Роза:

– Только представь: пустая гостиная. Постоянно. Сиди, где хочешь. Делай, что хочешь. Места у камина всегда свободны. После завтрака никаких уроков. Поел досыта – и гуляй.

– Мы много времени проводили у Хагрида, – сказал Скорпиус.

– А учителя, – перебила его Роза, – совсем не такие зануды, как в дни учебы. Эинар как-то поймал нас во дворе, и мы провели с ним весь день. Он обучал нас Защитным чарам!

– Ого! – изумилась Энн, и Альбусу вдруг сделалось не по себе от ее возгласа.

То ли она была восхищена тем, что их учили каким-то там чарам, то ли тем, что они провели весь день с Эинаром. Альбус незаметно задел своим плечом сидящего рядом Скорпиуса, и тот многозначительно на него посмотрел.

Хорошо, когда кто-то понимает тебя без слов, думал Альбус.

– А как вы провели каникулы с Алисией? – спросил Скорпиус. – Она ведь должна была погостить у тебя в праздники.

– Да! Это было очень здорово! Но странно. Здорово! Но немного странно…

– То есть? – улыбнулся Альбус.

– Ну, как вам сказать… Думаю, я выглядела так же в первый день в Хогвартсе. Я пытаюсь сказать… Понимаете, для нее у нас все было в новинку. Видели бы вы ее, когда я звонила по «скайпу» сестре!

– У тебя есть сестра? – спросил Альбус удивленно. Он почему-то был уверен, что Энн – единственный ребенок в семье, лишь удачей получивший волшебные способности.

– Да, – кивнула Энн. – Она старше меня на два года. И, обычно, когда я приезжаю, она всегда дома. Но на эти каникулы она уехала к бабушке и дедушке, так что другого способа поговорить с ней не было…

– Что-то мне подсказывает, что ты неспроста выбрала «скайп», а не телефон, – ехидно сказала Роза.

– Ну… да, – сдалась Энн. – Я слышала о каминной сети, и это удивительно! – тут же закивала она. – Но мне показалось, что в глазах человека, так сказать, привыкшего к каминной сети, «скайп» будет чем-то вроде метро. Как если ты катаешься всю жизнь на автобусе, не зная, что можно спуститься в подземку и сократить время в половину.

– Вроде как: а так можно было? – понял Альбус.

– Точно! Именно так она и сказала тогда!

– А как зовут твою сестру? – спросил Альбус.

– Грейс, – ответила Энн, не сумев скрыть удивления.

Альбус растерянно кивнул и принялся накладывать в тарелку прожаренный бекон.

– Да, – словно оправдываясь, сказала Энн. – Грейс… магл. Как и родители. Как и все в моей семье.

– Ты по ней, наверное, скучаешь, когда ты здесь, – сказал Скорпиус.

Энн кивнула.

– По-моему, так не справедливо это, – сказала Энн.

– Что ты здесь, а она – нет?

Энн снова кивнула.

– Знаете, она никогда не показывала, что ей обидно. Хоть немного, – сказала Энн. – Ей просто приятно хоть сколько-то быть причастной к этому миру. Ей очень понравилось в Косом переулке, когда мы ездили покупать учебники и волшебную палочку.

– Ты думаешь, что на самом деле ей обидно? – спросил Скорпиус.

– Конечно, обидно, – ответила Энн. – Я бы рвала и метала на ее месте.

– Это ты, – сказал Скорпиус. – Может, на самом деле все не так плохо, как ты думаешь.

Энн улыбнулась, наклонилась, перегнувшись через сидящую между ними Розу, и положила ладонь на руку Скорпиуса, сжимающую ложку. Скорпиус на мгновение опешил и замер, удивленно на нее посмотрев.

– Ты даже не догадываешься, какой ты умный, да? – с благодарной улыбкой сказала Энн.

Альбус следил за ее движениями, но вдруг заметил лицо Розы. Ее взгляд замер на руке Энн, и из него исчезла всякая, бывшая минуту назад, доброжелательность.

– Я знаю, что я умный, – заносчиво ответил Скорпиус, но Альбус знал, что на самом деле друг просто растерялся.

Альбус посмотрел через плечо Розы на стол преподавателей и сразу увидел возвышающегося над остальными Хагрида. Тот о чем-то беседовал с Эинаром так бурно жестикулируя руками, что сидящая рядом с ним профессор МакГонагалл то и дело с опаской на него косилась. Альбусу вдруг стало очень совестно за то, как он повел себя по дороге в школу. Хагрид всегда был с ним добр, и Альбус с гордостью называл его своим другом. Как можно было так глупо сорваться на своем друге? Рядом Энн все еще рассказывала о своей сестре. Грейс ходила в обычную магловскую школу, но, в тайне от всех, хранила на прикроватной тумбочке клетку с карликовым пушистиком, которого ей после долгих уговоров купили родители в Косом переулке.

Несмотря на долгую дорогу из Лондона в Хогвартс, сидящие поблизости с Альбусом студенты больше разговаривали, чем ели. У каждого были истории, которые хотелось рассказать, а первокурсники, сидящие совсем близко, с интересом расспрашивали Розу и Скорпиуса о жизни в школе во время каникул.

За столом преподавателей директор Стебль бойко поднялась со своего места. С легкостью, совсем не сочетающейся с ее округлой пышной фигурой. Большой зал понемногу смолк, но когда директор заговорила, Альбусу все равно с трудом удавалось расслышать все слова: так много вокруг него было разговоров вновь встретившихся учеников.

– …старосты разместят списки с датами для каждого курса в гостиных ваших факультетов…

– Что? – встрепенулся Скорпиус, он вытянулся, пытаясь разглядеть директора. – Джесси, утихни! Что она сказала?

Скорпиус беспомощно вертелся на месте, ища взглядом кого-нибудь, кто слушал директора. Но Роза была занята едой, а Альбус, решив, что все равно ничего не услышит, обсуждал с сидящим напротив Томасом Стэнли грядущий матч.

– Это об экзаменах? Об экзаменах? – спросил Скорпиус, нещадно теребя Альбуса за плечо. – Известны даты экзаменов?

Альбус повернулся, но Скорпиус уже на него не смотрел. Теперь его полное ликования лицо было обращено куда-то вдаль, где Альбус тут же заметил Энтони МакМиллана в окружении своих однокурсников.

– Энтони! Эй, Энтони! Это об экзаменах?

Энтони сдержанно кивнул и тут же вернулся к прерванному разговору, а Скорпиус обреченно осел, опершись локтями на стол.

– Узнаем все в гостиной, что ты паникуешь? – сказала ему Джослин Янг, с улыбкой разглядывая себя в крохотное зеркальце.

Вокруг было шумно, но Альбус был готов поклясться, что услышал, как зеркало делало ей комплименты.

Когда ужин подошел к концу, и все ученики начали расходиться, Альбус плелся по ступенькам, еле успевая за Розой и Скорпиусом. На него вдруг навалилась вся накопившаяся за день усталость, и теперь ему хотелось скорее оказаться в своей постели. Но ему нужно было поговорить с Розой во что бы то ни стало.

Сказав Скорпиусу, что после дороги он хочет успеть в душ до отбоя, Альбус мельком, но выразительно, глянул на Розу, давая ей понять, что его слова, сказанные в гостиной, в силе. Роза никак не отреагировала, заранее пожелала ему спокойной ночи, и они со Скорпиусом ушли, оставив Альбуса одного.

Оказалось, после долгой дороги душ захотел принять не только он. Альбус рассчитывал, что сытный ужин и усталость разгонят всех учеников по своим спальням, но душевая была битком. Альбус переминался с ноги на ногу, пытаясь поймать свое отражение в зеркале меж голов других мальчиков, пока чистил зубы. Те, кто оказался проворнее, выстроились в ряд у умывальников, а тем, кто был поменьше или поскромнее, вроде Альбуса, приходилось чистить зубы у стены, пытаясь протиснуться сквозь руки и плечи, чтобы ухватить хоть немного воды.

Джеймс забрался на стойку у раковины и, свесив одну ногу вниз, вальяжно привалился спиной к обитой гранитом стене. Его окружала группка друзей, и Джеймс со щеткой во рту рассказывал им о новых выученных трюках, которые он собирался применить на финальном матче. Впрочем, о том, что научила его этим трюкам мама, он молчал.

Альбус гневно фыркнул, так, что пена полетела изо рта, и тут же отступил на шаг, когда стоящий перед ним четверокурсник оглянулся в поисках того, кто его обрызгал.

Наконец, выбравшись из душевой, Альбус направился в гостиную, на ходу складывая полотенце и уже скучая по ванне в Годриковой Впадине, делить которую приходилось только с Джеймсом.

В гостиной не было ни души. Все ученики либо еще толкались в душевых, либо уже расползлись по своим кроватям.

«Да как же так!» – подумал Альбус и швырнул полотенце через спинку стоящего рядом дивана.

– Эй!

Над спинкой, обшитой бархатом, тут же появилась голова Розы.

– Я почти уснула, пока тебя здесь ждала! – накинулась на него Роза, швырнув полотенце обратно заказчику. – Еле отправила Скорпиуса спать. Что у тебя?

Альбус сначала заулыбался, довольный тем, что сестра его не подвела, но тут же поник, вспомнив, о чем ему предстояло ей рассказать. Он снова сложил полотенце, аккуратно положив его на красный бархат, обогнул диван и сел рядом с сестрой.

– Мы ничего не нашли, – сказала она прежде, чем он успел открыть рот. – Мы обыскали всю библиотеку – ничего. Правда, теперь мы знаем, что леденцы «Салемский каприз» никак не связаны с ведьмами из Салема, звездная пыль не только лечит гиппогрифов, но и производит наркотическое влияние на людей. Кстати, в больнице святого Мунго есть целое отделение, в котором лечат людей от зависимости от звездной пыли.

Альбус удивленно вскинул брови.

– Да, сама была в шоке. Еще пишут, что она двери открывает покруче заклятия Алохомора. Но – вишенка на торте – в последнем интервью Риты Скиттер говорилось, что к Златопусту Локонсу, который лежит во все том же святом Мунго, начала возвращаться память.

– Вишенка на торте? – удивился Альбус.

– Ал, он невероятный волшебник! – возмущенно сказала Роза, стукнув его по плечу.

– Родители ведь не разрешали нам читать его книги, – сказал Альбус.

– А я читала, – гордо тряхнула головой Роза. – И то, о чем он пишет… Это невероятно! Когда он все вспомнит!..

– Роза, – оборвал ее Альбус. – Я знаю, что вы ничего не нашли.

Теперь уже Роза удивленно вытаращила глаза.

– Я кое-что подслушал дома. Вы и не могли найти.

– Это что-то о ведьминых ямах? – спросила Роза, в момент посерьезнев.

Альбус кивнул.

– Почему без Скорпиуса? – Лицо Розы помрачнело, и она уставилась на него, будто он был ее самым большим врагом.

Альбус поднялся и отошел к камину, невольно вспомнив отца, когда тот говорил с Тедди.

– Это касается Скорпиуса, – вздохнул он.

Альбус рассказал все, что услышал, сидя на холодных ступеньках в ту ночь. И был немало удивлен, когда Роза, вместо того, чтобы, как и он, опешить, ужаснуться… тому, что отец Скорпиуса возможно перешел на сторону врага… зацепилась за имя одного из Пожирателей смерти, о которых говорил Тедди.

– Руквуд? – Роза нахмурилась, и Альбус только непонимающе на нее посмотрел.

– Роза! Драко Малфой хочет захватить Колодец!

Роза подтянула к себе коленки и крепко обхватила их руками, вглядываясь в точку на истоптанном поколениями учеников ковре.

– Роза! – повторил Альбус, опускаясь на ковер перед ней. – Я не знаю, как сказать Скорпиусу! А что, если он знает?..

– Нет… Нет! Этого не может быть! – словно очнувшись, воскликнула Роза.

– Но звучит вполне убедительно, – сказал Альбус.

– Да какая разница, как это звучит? Скорпиус – наш друг.

– Скорпиус, а не его отец, – сказал Альбус. – Ты же слышала, как твой отец о нем говорил.

– Даже если это так. Скорпиус – наш друг.

– Тогда мы должны ему рассказать, – заключил Альбус.

– Да, – кивнула Роза.

Она поднялась с дивана и, не сказав ни слова больше, направилась к лестнице.

– Кто он? – спросил Альбус.

Роза обернулась у лестницы и посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Руквуд, – сказал Альбус. – Твой отец будто с цепи сорвался, только услышал его имя. И ты сейчас… Оно для тебя что-то значило.

Роза огляделась по сторонам, словно ища поддержки, и снова повернула лицо к брату.

– Я не знаю, Ал, – сказала она.

– Как это – не знаешь? – спросил Альбус, поднимаясь на ноги.

– Вот так! Не знаю! Да, я слышала это имя. Я не помню где. И не помню от кого. И я не знаю, почему папа так на него отреагировал. Я просто уже когда-то его слышала! – выкрикнула Роза и, резко развернувшись, бросилась вверх по лестнице, оставив Альбуса одного.

В камине догорали поленья, полумрак гостиной растворился в блике света от раскрывшегося портрета, и тут же померк, заслоняемый темными силуэтами входящих в гостиную студентов. У всех в руках были полотенца и зубные щетки со сморщенными тюбиками пасты.

Альбус сидел на диване, закинув на него ноги, и смотрел на тускнеющее пламя. Он решил, что расскажет обо всем Скорпиусу. Решил еще в Лондоне. Но сейчас он не решался подойти к лестнице, потому что думал, что друг еще не спит. Ждет, когда он зайдет в комнату, сядет рядом с ним под пологом и все ему расскажет. А как это сделать, Альбус не знал. Возможно, у Розы получится лучше.

– Мелкота, давай-ка отсюда, – услышал Альбус и выглянул из-за высокой спинки дивана.

Минусом мест у камина было то, что старшекурсники любили их ничуть не меньше. Альбус не стал ничего отвечать. Молча он сорвал с дивана свое полотенце, поднялся и направился к лестницам.

Ночь выдалась безоблачная, и из окна открывался вид на все окрестности замка. В темноте меж плывущих по небу облаков виднелась башня директора, но в окнах уже было темно. А мелкие окошки залов и коридоров светились разбросанными в ночи звездочками. У подножия замка Черное озеро застыло, и казалось немыслимым, что где-то там, на его дне, живет целое царство русалок и тритонов. Совсем далеко можно было разглядеть как колышутся на ветру макушки деревьев Запретного леса. Альбусу показалось, что он заметил какой-то бесформенный силуэт, пронесшийся над ними и тут же нырнувший в самую чащу.

Кто-то схватил Альбуса за локоть, когда он уже подошел к каменным ступенькам башни, и Альбус вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив полотенце с завернутой в него зубной щеткой.

– Тебя будут всюду шпынять до тех пор, пока ты не начнешь отвечать.

– Джеймс, я и не хотел там сидеть, – отмахнулся Альбус.

Он вырвал руку из цепких пальцев брата и, не глядя на него, бросился вверх по лестнице.

На пороге спальни Альбус замер. Он ожидал, что мальчики после каникул как минимум до полуночи еще будут рассказывать о том, чем они занимались дома, но все пологи были задернуты. Видимо не он один устал после долгой дороги в школу. Альбус постоял в молчании у кровати Скорпиуса – она находилась прямо возле двери – и, так и не решившись окликнуть друга, сбросил ботинки и забрался в свою постель.

Из-за задернутых пологов слышался размеренный храп, и вполовину не такой громкий как у Хьюго.

Сознание Альбуса уже начало уплывать по томной реке сновидений, когда до него сквозь дымку донесся глухой стук. Нехотя, Альбус оторвал голову от мягкой подушки, поднялся и отдернул полог. Скорпиус стоял с видом человека, которого вот-вот разорвет от избытка чувств. Его обычно бледное лицо раскраснелось, а глаза взволновано блестели.

– Ну, залезай, – вздохнул Альбус, отодвигаясь в сторону, чтобы друг мог сесть рядом.

Скорпиус оставил тапочки на полу и забрался в постель с ногами, задвинув за собой штору. Альбус ожидал, что друг тут же начнет заваливать его вопросами, но Скорпиус только смотрел на него, ерзая от нетерпения, но молчал.

– К Златопусту Локонсу возвращается память, – наконец, сказал он, видно, решив, что Альбус совсем не понимает, чего от него хотят.

– Я знаю, – перебил его Альбус, подняв раскрытую ладонь. – Роза уже рассказала о ваших находках.

Альбус хмыкнул, а Скорпиус виновато потупился, но, тут же нахмурившись, посмотрел в ту сторону, где располагалась входная дверь.

– Когда она успела? – возмущенно спросил он. – Она же собиралась идти спать.

– Она задремала на диване, – сказал Альбус, почувствовав укол совести. – А ты не знаешь, кто такой Руквуд?

Скорпиус покачал головой.

Если Роза слушала рассказ Альбуса молча, изредка кивая или же хмурясь, Скорпиус такой свободы повествования Альбусу не предоставил. Его интересовала каждая деталь, каждая мелочь, которую, как ему казалось, Альбус мог упустить. Он спрашивал о выражениях лиц, о тоне голосов, о том, как двигались и как смотрели друг на друга Тедди и Гарри, когда остались наедине. И с каждым его вопросом Альбусу делалось все труднее скрыть то, что ему было скрыть важнее всего: имя Драко Малфоя.

Не сейчас. Не сегодня. Он не был готов раскрыть все карты, увидеть на лице друга смятение или же недоумение – все равно. Понять, что человек, которому он доверяет, не так уж и откровенен. Или же сказать ему, что он слишком уж доверчив. Все это сейчас казалось Альбусу слишком тяжелой ношей.

Когда Альбус закончил рассказ, Скорпиус нагнулся к нему и выдернул из-под его спины подушку. Альбус охотно прислонился к жесткой деревянной спинке кровати. Его в этот момент не слишком волновал комфорт: он не сводил любопытного взгляда с лица Скорпиуса. Прошел, должно быть, час, ни минуты из которого не обходилось без вопроса. Но теперь, когда они могли все обсудить, Скорпиус молчал. Казалось, его мысли совсем далеко – таким отстраненным был взгляд Скорпиуса, когда он бросил себе за спину подушку и упал на нее, смотря в потолок.

– Ты когда-нибудь спал «вальтом»? – спросил Альбус, сам удивившись своему вопросу.

– Это как?

Альбус сполз вниз, подложив под голову руки, и начал пихать Скорпиуса в ребра, чтобы тот подвинулся дальше.

– Смейся тише! – шикнул на друга Альбус. – Всех разбудишь.

Выбеленный потолок был таким ровным, что сразу становилось ясно: здесь не обошлось без волшебства. Альбус помнил, как делался ремонт в их доме. Отец решил, что львиную долю работы он желает сделать своими руками, как неволшебник. Мама какое-то время упиралась, но в итоге согласилась. Альбус слышал, что в некоторых семьях, бывает, родители разводятся. Во время ремонта в их доме он то и дело ловил себя на мысли, что это может настигнуть и его родителей: так много они спорили и ссорились. Но ремонт закончился, все наладилось. И чувствовалось, что отношения родителей стали еще крепче. Альбус все удивлялся, как Джеймс этого не замечает. В те времена они со старшим братом еще были не разлей вода.

Но Хогвартс… Здесь все было соткано из волшебства. Каждая вещь, каждая занимающая свое место кровать. Отделка на стенах и ровные контуры ступенек – все было создано чьим-то волшебством.

– Когда мы выбираемся куда-то всей семьей, спальных мест, бывает, не хватает, и приходится спать вместе, – сказал Альбус. Лежать на мягком матраце было удобно. Будто на нем и не спали до него несколько поколений юных волшебников. – Спать с Хьюго, это младший брат Розы, ты познакомишься с ним в следующем году, – одно наказание. Он храпит, как трактор. Но это одинаково плохо и когда спишь с ним в одной кровати, и когда он спит на соседней. А вот спать «вальтом» с Джеймсом…

– М?..

– У него ноги воняют, – сказал Альбус, поморщившись, и они со Скорпиусом разразились таким смехом, что должны были бы перебудить весь факультет.

Бах!

О полог ударилось что-то тяжелое, и упало, пробежав по нему волной.

– Заткнитесь вы там!

Альбус закрыл рукой рот, сдерживая смех. С другого конца кровати он услышал такой же звук. Скорпиус смеялся дольше.

Когда все стихло, Скорпиус зашевелился. Он подтянул к себе ноги, а Альбус удивленно приподнялся на локтях: Скорпиус нюхал свои пятки.

– Твои ноги не воняют! – захохотал Альбус, пнув друга ногой в бок.

– Эй! – снова рявкнул Джесси.

Скорпиус резко поднялся, посмотрел на Альбуса и, прижимая палец к губам, кивнул на полог.

Альбус улыбнулся, снова посмотрев на потолок. Скорпиус опять упал на подушку, и в комнате повисла тишина, нарушаемая размеренным храпом спящих мальчиков.

– К нам домой приходили, – очень тихо заговорил Скорпиус. – Еще когда мама была жива.

Альбус поежился. Скорпиус старался не выдать своих чувств. Так старался, что его слова прозвучали слишком поверхностно. Настолько, что казались совсем чужими.

– Знаешь, мама всегда восхищалась маглами. Тем, что они делают и что создают. Ведь, правда, некоторые их штуки… Волшебники как будто застряли где-то в Средневековье, довольные и тем, что есть. Мама даже водила нас в магловский цирк. Ага, – вздохнул он.

– Родители думают, что твой отец может быть к этому причастен, – выпалил Альбус.

Проклиная себя, он уставился в потолок, желая только, чтобы Скорпиус не поднялся, и ему не пришлось смотреть другу в глаза.

– Знаю, – только и сказал Скорпиус. – Но это не так. Точно тебе говорю, не так.

Скорпиус поднялся. Альбус чувствовал, что тот смотрит на него, но продолжал сверлить взглядом побелку.

– Мой отец не идеален, – Скорпиус пожал плечами. – Знаешь, о нем много гадостей говорят. Ты не слышал? – удивился Скорпиус. – А я слышал. Но я точно могу сказать: он бы ни за что не осквернил память о маме этим.

Альбус ухватился за край спинки и, подтянувшись, уселся напротив друга. Теперь ему была удивительнее реакция Скорпиуса, чем его собственная неуверенность.

– То есть, ты не думаешь… Тебе бы не хотелось?..

– Не так, Ал, – перебил его Скорпиус.

– Хотелось бы – да, – заговорил он снова после долгой паузы. – Но все то, что ты рассказал… Не-а, – он покачал головой. – И папа бы не стал так рисковать. Он не забрал меня домой на каникулы, но я знаю, знаю, что это все только потому, что ему сейчас слишком плохо. На самом деле он очень хороший, Ал. Он старается этого не показывать. Даже со мной. Но я точно знаю, что в душе он самый лучший.

Альбус молчал. На душе было паршиво, но что-то все еще не давало покоя. Альбус не мог понять, чувство ли это вины перед другом за недоверие или сомнение. Но не в Скорпиусе. В его уверенности быть может.

– Помнишь, как мы познакомились? – спросил Скорпиус.

– Ага, – улыбнулся Альбус. – Ты запихивал в чемодан свои подштанники! Так косясь на Розу, будто тебя застали на месте преступления. Видел бы ты свое лицо!

Альбус задохнулся в приступе смеха, получив пинок под дых.

– В том купе было несколько мальчиков, чьи фамилии я уже слышал прежде. Дедушка много рассказывал об их семьях, – сказал Скорпиус, когда Альбус утих. – Эван Элмерз, кстати, был в их числе. Я думал, что мы подружимся.

– Но не срослось.

– Да. Они говорили такие вещи… О моей семье… Малфои – трусы, Малфои – предатели. Говорили, что видели маглов на платформе, и придумывали, как будут изводить их в школе. Папа мне как-то сказал, что чистота крови не решает то, какой ты человек.

– Потому ты оттуда так вылетел? – спросил Альбус.

Скорпиус кивнул.

– Подожди! – сказал он так оживленно, что Альбус невольно вздрогнул.

Скорпиус подскочил, выбрался из кровати и вернулся, бросив в Альбуса свою подушку.

– Подложи под голову, – сказал он, снова укладываясь на подушку Альбуса. – Поспим «вальтом».

========== Глава 25. СКАЗКИ ДЯДЮШКИ РОНА ==========

Альбус летел, хватая ртом воздух и крепче сжимая пальцами древко метлы. Мадам Трюк сделала взмах рукой, и, повинуясь ее движению, Альбус перевернулся в воздухе, чувствуя, что вот-вот свалится на песок. Но удержался. Роза кружила неподалеку. Танцевала в порывах ветра. Ее метла скользила, то устремляясь вверх, то падая в пропасть, рискуя вогнать наездницу в песок. Но каждый раз Роза снова взлетала вверх. У самой земли с победоносной улыбкой.

На трибунах сидели ученики постарше, те, у кого не было уроков в эти часы, и наблюдали. Альбус был уверен: если там есть ученики Гриффиндора, они уже ждут следующего года, когда Роза присоединится к их команде. Но он даже не мог разобрать расцветок шарфов. Метла под ним жила, будто своей жизнью. Метлы в сарае Уизли выдержали под собой не одно поколение рыжеволосого семейства, но метлы Хогвартса… Они были куда старше. Каждый раз, делая новый кувырок, Альбус вжимался в древко мокрыми, холодными от страха пальцами, ожидая, что в следующее мгновение он будет лежать на земле. Или чего хуже: откроет глаза и увидит стоящие в ряд койки больничного крыла.

– Знаешь, Джеймс предложил накачать Ориан Пасс каким-нибудь зельем, чтобы я вышла в финал вместо нее, – самодовольно улыбаясь, сказала Роза, когда после урока Полетов они шли в раздевалки.

Джеймс очень хорошо относился к Розе. Это было понятно: Роза прекрасно играла в квиддич, а Джеймс был им одержим. Дома он ни о чем другом не говорил так много и с таким рвением, как о квиддиче.

И потому Альбусу было понятно отношение брата к Розе. Было ясно: тот верил, что, когда Роза попадет в команду, Гриффиндору не будет равных. К себе Альбус со стороны брата таких чувств не наблюдал. С тех пор, как Джеймс начал учиться в Хогвартсе, они совсем отдалились. Особенно поэтому Альбусу показалось странным утро, следующее, после дня возвращения с каникул. Он не удивился, когда Джеймс перехватил его по дороге в спальню, раздавая свои сомнительные наставления. Он удивился, увидев за завтраком старшекурсника, согнавшего его в тот вечер с дивана, с фингалом под глазом.

– Как отзанимались?

– Роза снова сделала всех! – сказал Скорпиус с такой гордостью, будто это он заставил мадам Трюк отшатнуться, пролетая у самой земли и увлекая за собой смерч из песка.

– Жаль, тебя не было с нами на каникулах, – сказал Коннор, повернувшись к Альбусу. – Тут было весело.

– Да, я слышал, – улыбнулся Альбус. – Эинар раздавал уроки.

– Эинар – мужик, – уважительно закивал Коннор.

– С письмом также ничего, – сказал Альбус. – Роза говорила.

– Мы с ним разберемся, – Коннор хлопнул Альбуса по плечу. – Как там Трюк? Будет нас гонять?

– Не сомневайся! – крикнула Роза, высунувшись из-за двери женской раздевалки.

– Коннор тоже хочет в команду, – сказал Альбусу Скорпиус, когда они спускались в подземелья на урок Зельеварения.

– Но в Когтевране самые старшие ученики только на шестом курсе. А, значит, их перевыберут в следующем году, – сказала Роза. – Мне просто повезло.

Альбус удивился, услышав в голосе сестры оправдание. Роза не была из числа тех, кому приходилось доказывать свое превосходство. Оно было видно сразу, с первого взгляда.

– Коннор хорошо летает, – сказала она. – Я видела на каникулах. Мы летали.

Слизнорт был воодушевлен, как никогда. Предстоящие экзамены его словно пробудили ото сна. Весь урок ученики пытались приготовить зелье Забывчивости. Они уже готовили его как-то, в первом семестре. Слизнорт сказал, что именно его им поручат сделать на экзамене. Скорпиус шепнул Альбусу, что за целый месяц уроков им еще никто не говорил ничего подобного. А, значит, на остальные предметы они все так же идут вслепую.

– Это всего лишь первый курс, сдадим, – отмахнулся Альбус.

Парты располагались в два длинных ряда, спускающихся от входной двери к столу преподавателя. С самых первых дней так сложилось, что левую половину занимали ученики Гриффиндора, а правую – Слизерина.

Альбус глянул через проход и увидел корпящих над котлом Элайю и Огдена. Рыжие волосы Огдена пылали в свете варящегося зелья. Его лицо казалось настолько сосредоточенным, что случись вокруг конец света, он бы все равно доварил свое зелье и только потом заметил, что больше ничего кругом не существует. Элайя перехватил взгляд Альбуса и помахал ему рукой. За его спиной Эван скорчил гримасу, тут же получив подзатыльник от Алисии.

Когда Альбус готовился к отправлению в Хогвартс, Джордж много рассказывал ему о факультетах. Особенно о Слизерине. И теперь Альбус думал только о том, что когда вернется летом домой, и все семейство вновь соберется вместе, он расскажет своему дяде, что, оказывается, на Слизерине учатся такие же дети. И есть там паршивцы, вроде Эвана Элмерза. Но, порой, они не многим отличаются от старшекурсников его собственного факультета.

Отец Скорпиуса был прав, думал Альбус: чистота крови не определяет того, какой ты человек. Как и то, на каком факультете ты учишься. Особенно ясно Альбус это осознал несколько недель назад на уроке Заклинаний, когда только у него одного из всего класса подушка никак не желала взмывать в воздух и вдруг повисла под потолком. С удивлением он все же заметил, как ему подмигнул Сет Марлоу, а после увидел его, плачущего в уголке внутреннего дворика.

– Не понимаю я, почему Сет водится с Эваном, – сказал Альбус, когда друзья шли на обед в Большой зал.

– Затем, что он – его шестерка, – презрительно буркнула Роза.

– Их семьи дружат уже очень давно, – сказал Скорпиус.

– Кстати, о семьях… – заговорила Роза. – Ал, ты сказал, что Тедди называл имена нескольких Пожирателей смерти.

– Трэверс? – понял Альбус.

Роза кивнула.

– Он троюродный племянник деда кузена папы Алисии, – сказал Скорпиус к общему удивлению. – Что? Я навел справки. В нашей библиотеке чего только нет.

– Очень дальний родственник, другими словами, – с тенью облегчения сказала Роза.

– Я спросил Алисию, – сказал Скорпиус, и Роза с Альбусом на него вытаращились. Но Скорпиус продолжал, будто этого не замечая. – Она сказала, что никогда его даже не видела. Семья от него отказалась, когда он вступил в ряды Во… – Скорпиус замялся. – В ряды Пожирателей смерти.

Роза с осуждением покачала головой, но промолчала.

Альбус еще не успел занять свое место за гриффиндорским столом, когда увидел какую-то неестественную суматоху за столом Когтеврана. Роза уже накладывала себе в тарелку свиные отбивные, когда их настиг Коннор Гэлбрейд. Пробежав через весь зал, он остановился рядом с друзьями и, опершись руками на плечи Альбуса и Скорпиуса, тяжело дышал. Альбус и Скорпиус тут же оглянулись, а Роза, сидящая между ними, напряглась всем телом с занесенной над тарелкой вилкой.