Текст книги "Возвращение в Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Тебе ни за что не научиться делать еду из воздуха, – и мягче добавил. – Этого никто не умеет. Ее нельзя сотворить из воздуха. Можно увеличить в объеме, если она у тебя уже есть, можно приманить, если знаешь, где она находится. А сотворить – нельзя.

И, поймав на себе взгляды не меньше десятка студентов, сконфуженно произнес:

– Я в книжке вычитал.

– Странно, что ты не на Когтевране, – сидящий рядом старшекурсник с вьющимися каштановыми волосами до плеч, лучезарно улыбнувшись, хлопнул его по плечу. – К нашему счастью! Продолжай в том же духе – и Кубок Школы нам обеспечен!

Энн подпрыгнула на месте и, широко распахнув глаза, застыла. Взглядом, полным ужаса, она смотрела куда-то вдаль. К ученикам по воздуху плыл прозрачный человек с курчавыми волосами и в пышных средневековых одеждах. За другими столами Альбус тоже заметил призраков. По одному за каждым столом факультета.

– Добрый вечер, сэр Николас! – воскликнул сидящий рядом со Скорпиусом старшекурсник. – Как провели лето?

– Ох, Энтони, совсем печально, – привидение опустилось на скамью между Альбусом и Розой, которые поспешно расселись подальше. – Дважды за лето подавал заявку в Клуб обезглавленных охотников, и дважды мне ответили отказом. Это такая несправедливость!

– А я вас знаю! – воскликнул темноволосый мальчик с очень густыми бровями. – Вы – Почти Безголовый Ник! Привидение факультета Гриффиндор!

– Меня зовут Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. И я предпочитаю, чтобы ко мне обращались не иначе, как сэр Николас, молодой человек, – сухо ответил ему призрак.

– А почему почти безголовый? – шепотом спросила Энн у Альбуса.

– Поэтому! – бодро ответил сэр, схватив себя за макушку, и в галантном поклоне одним движением отсоединил голову от туловища, которая все же оставалась прикрепленной к телу несколькими сантиметрами кожи. – Сорок пять ударов тупым топором по шее! Но палач так и не смог отрубить голову до конца, а я теперь обречен на вечные страдания. Такой, в сущности, пустяк, а Совет Обезглавленных наотрез отказывается принимать меня в члены клуба. Чудовищная несправедливость!

Призрак плавно взлетел в воздух, задев плечо Альбуса, отчего то онемело, как если бы было под местным наркозом, и поплыл вдоль стола, приветствуя учеников, а уже успевшая пожалеть о заданном вопросе Энн отодвинула от себя тарелку с сочным окороком.

– Он каждый год так делает, – с улыбкой сказал Энн Джеймс.

– А кто те привидения за другими столами? – спросил оскорбивший чувства Почти Безголового Ника первокурсник.

– Это тоже привидения факультетов. Вон там, за столом Когтеврана, Серая Дама. У Пуффендуя это Толстый Проповедник. А призрак с грозным лицом за столом Слизерина – Кровавый Барон, – сказал старшекурсник по имени Энтони.

– А почему он весь в крови?

– Ты можешь спросить его сам, если не побоишься, – улыбнулся Энтони. – Я как-то слышал, что еще при жизни Кровавый Барон был влюблен в Серую Даму. Якобы это он ее убил и, в ужасе от того, что натворил, вонзил нож и в свое сердце. Говорят, он потому и остался в Хогвартсе: не может найти покоя и, в знак вечного раскаяния, гремит по ночам цепями в подземельях. Но это слухи. Истинная история мне не известна.

Альбус посмотрел на Кровавого Барона, парящего над столом Слизерина. Его голову венчал длинный парик на старинный манер, камзол был расстегнут, а на белой рубахе у самого сердца зияла кровавая рана. Барон вел беседу с каким-то старшекурсником, а сидящие поблизости первогодки смотрели на него с явным ужасом.

– Мои родители работают юристами, – отвлекла Альбуса от мыслей о Бароне и его трагической любви Энн Коллинз. – Я совсем недавно узнала о Хогвартсе и о волшебстве. А вы с сестрой из семей волшебников? Мне кажется, я здесь единственная, кто ничего не знает об этом мире.

– Это не так, – подбадривающе улыбнулся ей Альбус. – В Хогвартсе очень много детей из семей маглов. Мы с Розой – кузены и, да, наши родители – волшебники. Но у меня бабушка была из семьи маглов, а у Розы – мама. А теперь она занимает высокий пост в Министерстве магии. То, кем являются твои родители, не определяет того, как ты проявишь себя в Хогвартсе. Так что не стоит из-за этого переживать.

– У волшебников и министерство свое есть? – удивленно спросила Энн.

– Конечно! – ответил Альбус. – И министр магии! Мой отец тоже работает в Министерстве. Как-то я там даже был с ним на экскурсии. Это очень большое здание в самом центре Лондона, и там работает очень много волшебников. Там множество разных отделов и ведомств, и многие выпускники Хогвартса работают в Министерстве магии.

– Но как же обычные люди его не видят, если это такое большое здание? – с еще большим удивлением спросила Энн.

– Так же, как и Хогвартс, – в разговор влез темноволосый мальчик, сидящий напротив них рядом с Энтони. – Территория Хогвартса огромна, и здесь учатся сотни студентов, но окажись поблизости магл, он не увидит ничего, кроме руин и таблички, что сооружение опасно и вход воспрещен. Так и с Министерством, – а затем добавил. – Меня зовут Джесси Фелпс. Мы с семьей тоже живем среди маглов, родители работают на магловской работе, и, сказать по правде, я до последнего не был уверен, что получу письмо из Хогвартса, – он неуверенно улыбнулся. – Я никогда не проявлял особых талантов в волшебстве. Отец думал, что я – сквиб.

– Что такое сквиб? – нахмурилась Энн.

– Тех, кто родился в семье волшебников, но не умеет колдовать, называют сквибами, – ответил ей Джесси. – Обычно в раннем возрасте все волшебники творят какое-нибудь волшебство, а я ничего такого не делал. Как только отец не пытался заставить меня проявить в себе волшебника! Устраивал мне всевозможные испытания, подлавливал в самый неподходящий момент. Однажды, когда мы ходили в поход, даже столкнул меня с обрыва в надежде, что я хоть что-то сделаю, но без толку. Он трансгрессировал и поймал меня внизу, – поспешно добавил Джесси в ответ на ужас в глазах Альбуса и Энн. – Когда мама узнала, что началось! А этим летом я ездил на каникулы к бабушке, она живет на ферме, и мне приходилось много помогать ей по хозяйству. Как-то раз я так устал, что уснул прямо среди грядок. И когда пришла бабушка, я парил в воздухе и храпел. Бедная старушка, она же не знала, что ее зять – волшебник!

– Так у тебя не оба родителя – волшебники? Так тоже бывает? – спросила Энн.

– Еще как бывает! Я – полукровка. Отец – волшебник, мама – из маглов. Отец рос в семье волшебников, и в Хогвартсе учился. Всегда мечтал, чтобы я тоже сюда попал. Так и вышло. Бабушка вызывала священника, а папа чуть не плакал от счастья. А что у вас, ребята?

– Я совсем мало знаю о маглах, – заговорил Скорпиус. – Точнее, знаю много, но с самими маглами никогда не встречался. Все в моей семье – чистокровные волшебники, но моя мама увлекается всякими магловскими штуками и постоянно пытается заинтересовать ими нас с отцом. Мне-то это все интересно, вы даже не представляете, сколько у них есть полезных вещей! Добавь к ним немного волшебства, и вот, пожалуйста – незаменимая вещь в доме любого волшебника. Но отец ко всему этому относится без энтузиазма. Недавно мама принесла такую интересную штуку – компостер. Папа так возмущался! Но через пару часов компостер сломался, и отец немного успокоился.

– Что за компостер? – перебила его Энн. – Никогда прежде не слышала.

– Ну, это такая штука, – ответил Скорпиус, шаря глазами по стенам, будто выискивая, что бы поставить в пример. – Я даже не знаю, как объяснить, никогда прежде ничего подобного не видел! Он похож на книгу, только не книга. Но если положить книгу перед собой, а потом раскрыть на девяносто градусов – очень похож! На одной стороне у него кнопочки всякие, а другая светится. На ней тоже есть кнопочки, но их нажимать нельзя, они там только нарисованы.

Роза, с интересом слушавшая магическое видение компьютера, хихикнула и, наклонившись, глянула на Энн. Та из последних сил сдерживала смех, боясь обидеть Скорпиуса.

– В вашем доме есть электричество? – спросила Роза.

– Прошу прощения? – непонимающе переспросил Скорпиус.

– Что ж, не беда, – не объяснив, что за неведомое электричество необходимо компостеру, ответила Роза. – Компьютер твоей мамы не сломан, у него просто села батарея.

Скорпиус растерянно перевел взгляд с Розы на Альбуса и тихо, будто хотел, чтобы это услышал только он, произнес:

– Сейчас у меня больше вопросов, чем ответов.

Энтони слегка подтолкнул Скорпиуса плечом и дал окружающим его первокурсникам знак умолкнуть. За преподавательским столом директор Стебль поднялась, держа в руке кубок, и обратилась ко всем ученикам с пожеланиями хорошо выспаться и отдохнуть к завтрашним занятиям. Призраки за столами факультетов плавно поднялись и поплыли по воздуху кто куда. Кровавый Барон, раскланявшись с учениками своего факультета, просочился сквозь пол, Серая Дама, гордо держа голову и сплетя перед собой руки, поспешно выпорхнула из Большого зала, а Толстый Проповедник и Почти Безголовый Ник плавно парили через весь зал, о чем-то оживленно беседуя. Еда из тарелок вмиг исчезла, и только Джесси Фелпс расстроено смотрел на свою вилку, на которую еще секунду назад был нанизан сочный бекон.

– Сейчас всем идти за мной, – сказал детям Энтони и, поднявшись, громко обратился ко всему столу. – Первокурсники! Все первокурсники следуют в гостиную Гриффиндора за мной! Идем строем, никому не разбегаться!

Но ни у кого из первокурсников и в мыслях не было разбегаться. Они снова, как и на станции деревни Хогсмид, озадаченно глядели по сторонам, больше всего боясь потеряться в образовавшейся толчее.

Альбус и Роза еле волокли ноги, когда Энтони повел группу первокурсников-гриффиндорцев через Большой зал. Многие старшие ученики еще сидели за столами и болтали, преподаватели начали потихоньку расходиться. Хагрид, выбираясь из-за стола, задел высокую вазу для фруктов, чуть не опрокинув ее на сидевшего рядом седовласого волшебника, и, поспешно извинившись, направился в сторону главных дверей замка. Проходя мимо первокурсников, он на прощание помахал Альбусу и Розе рукой и сказал, что ждет их завтра после уроков на чай с булочками.

Из зала ученики вышли к широкой мраморной лестнице и медленно поплелись по ней наверх. Сытые и уставшие за день, они, зевая, шли по лабиринтам коридоров. Альбус уже не пытался запоминать весь проделанный ими путь: было ясно, что без карты во всех переходах этого замка он не скоро разберется. Дважды Энтони проводил их через потайные ходы: первый скрывался за раздвижными панелями, второй был спрятан за массивным гобеленом. Они шли то по одной лестнице, то по другой, некоторые из них даже, пока первокурсники по ним поднимались, меняли свое направление, перелетая от своей первоначальной площадки совсем к другой. На высоких стенах висели сотни портретов, и изображенные на них волшебники переговаривались между собой, а некоторые приветствовали новых учеников. Идущая перед Альбусом и Розой Энн каждую минуту останавливалась, восхищенно рассматривая двигающиеся картины, и поэтому каждый раз Розе приходилось ее подталкивать, чтобы они совсем не отстали. Ребята шли, переходя с лестницы на лестницу и из коридора в коридор, уже так долго, что, казалось, того и гляди окажутся на крыше. Но вот они свернули в длинный коридор и, дойдя до самого его конца, остановились у портрета с изображением очень полной женщины в шелковом розовом платье.

– Золотой снитч, – сказал Энтони, обращаясь к портрету.

– Верно! – откликнулась Полная Дама и, взявшись за золотую раму, отодвинула портрет в сторону, открывая проход в гостиную Гриффиндора.

Гостиная представляла собой просторную комнату, оформленную в красно-золотых тонах. Повсюду стояли глубокие мягкие кресла, в некоторых из них уже сидели гриффиндорцы, учащиеся на старших курсах. Они рассказывали друг другу о том, как провели летние каникулы или делились предположениями о новых предметах и учителях. В камине полыхал огонь, наполняя теплом всю комнату, а из громадных окон во всю стену открывался восхитительный вид на просторы Замка и озеро, по которому первокурсники совсем недавно сюда добирались.

Энтони указал им на две арки в конце гостиной и объяснил, что спальни мальчиков и девочек находятся в двух разных башнях замка.

Альбус и Скорпиус попрощались с Розой и с остальными мальчиками направились к винтовой лестнице своей башни.

В спальне царил полумрак. Пять больших кроватей, скрытых пологами с темно-красными бархатными шторами, уже были застелены идеально белым постельным бельем, а подле каждой находился багаж учеников. Альбус нашел кровать со своим багажом и, раскрыв чемодан, начал искать пижаму. Некоторые из ребят еще переговаривались между собой, высказывая свои ожидания о завтрашних уроках (Энтони уже выдал им учебный план на текущий год).

Аарон Мансфилд заверял остальных, что все окажется проще, чем они опасаются, потому что учебный день начинается с предмета, который ведет декан их факультета, – профессор МакГонагалл, с чем Альбус, не высказываясь вслух, не согласился. На соседней кровати задернул полог Скорпиус. У Альбуса уже не было сил сказать ни слова. Он залез под тяжелое одеяло, и, только его голова коснулась подушки, забылся глубоким сном.

========== Глава 4. МАХАОН ==========

Утром, одетые в школьную форму Альбус и Роза с набитыми учебниками сумками встретились в гостиной Гриффиндора. Гостиную заливали первые лучи восходящего солнца, отчаянно пытавшегося выбраться из-за сгущающихся в небе туч. Сентябрь обещал быть мрачным и дождливым.

Всю ночь Альбус проспал как младенец. Ни собирающиеся на завтрак однокурсники, ни шум, доносящийся из общей гостиной, не могли его разбудить. Он проснулся от того, что Скорпиус с силой тряс его за плечо, говоря о том, что все уже давно ушли и Роза ждет его внизу. Скорпиус убежал, а Альбус, впопыхах собравшись и толком даже не заправив рубашку в брюки, наспех сверился со списком предметов, побросал учебники в школьный портфель и, прыгая через ступеньку, побежал вниз. Гостиная уже была практически пуста, если не считать пары учеников, дожидающихся, когда их друзья выйдут из своих спален.

Роза ждала его в центре комнаты. Скрестив руки на груди, она уже набирала воздух, чтобы отчитать брата за такую халатность, когда портрет с Полной Дамой распахнулся и в гостиную заглянул Скорпиус.

– Ну, вы идете? Все наши уже давно ушли, – крикнул он.

Ребята выбрались из проема и втроем направились по длинному коридору к залу с движущимися лестницами. Но, как оказалось, у каждого из них была своя версия вчерашнего маршрута. Роза утверждала, что им необходимо повернуть за статуей ведуньи с крючковатым носом, но, послушав ее, они забрели в тупик, и пришлось возвращаться обратно. Скорпиус был уверен, что, выйдя из-за гобелена, скрывающего потайной ход, им нужно идти по левому коридору, но пройдя по нему под смешки портретов разных известных волшебников, а после, свернув еще в несколько других, они окончательно заблудились. Роза негодовала из-за того, что Альбус так крепко спит и теперь им приходится самим искать дорогу. Скорпиус хмурил брови, пытаясь вспомнить путь, которым их вел Энтони. А Альбусу не оставалось ничего другого, кроме как уверять остальных, что они обязательно найдут дорогу в Большой зал.

Обсудив варианты, они решили при любой возможности спускаться вниз на каждой попавшейся лестнице. Так ребята оказались в подземельях.

– Завтрак мы уже пропустили, – гневно сказала Роза, смотря на Альбуса. – Еще немного, и опоздаем на наш первый урок. И тогда нас точно отчислят, признав безнадежными. А после родители выгонят меня из дома, и тебе придется отдать мне свою комнату.

– Давайте не будем паниковать. Попробуем пройти там, – Скорпиус указал на массивные двери, которые резко выделялись среди всех прочих своими размерами.

Ребята попали в просторную залу с каменным полом и такими же стенами. Здесь было светлее, чем в подземных коридорах, но не было ни пестрых ковров, ни деревянных панелей, как в Большом зале и на остальных этажах Хогвартса. Залу разделяло несколько симметрично расположенных каменных арок. Помещение освещалось множеством свечей, закрепленных под высоким потолком в круглых с отходящими от центра ответвлениями люстрах из черного металла. Вдоль стен стояли грубые скамейки из темного дерева, а возле них на таких же грубых тумбах плясали от сквозняка огоньки свечей, играя тенями на стенах. Дети направились к единственной, кроме той, в которую они вошли, двери залы, когда мимо Скорпиуса пролетел какой-то сверток и разорвался за их спинами громким хлопком. Кто-то, кого они не могли видеть, закидывал их навозными бомбами. Похватав сумки, ребята бросились наутек, пока Роза не крикнула:

– Стойте! Я знаю, кто это! – и, развернувшись, громко сказала в пустоту. – Пивз!

Еще одна навозная бомба грохнулась у ее ног, заставив Розу отскочить назад. И с еще большей уверенностью в голосе она произнесла:

– Пивз, мой дядя Джордж Уизли передает вам пламенный привет, – сказала Роза и, изображая почтение, взмахнула рукой в легком поклоне.

Летящая в их сторону навозная бомба, которая бы точно угодила в Альбуса, резко остановилась и, неожиданно сменив направление, ударилась о дальнюю стену.

Под потолком висел маленький человечек с черными глазками и уродливым широким ртом. Мгновение он с интересом разглядывал ребят, а после спикировал вниз, чуть не вплотную прижавшись к Розе. Он внимательно осмотрел ее с ног до головы и, ухмыльнувшись, отлетел назад.

– Ха! Визли-Тизли! Еще одна! – воскликнул полтергейст. А затем, плавно перевернувшись на спину, мечтательно раскинул в стороны руки, будто плыл по водной глади. – Вот кого мне здесь точно не хватает, так это близнецов Уизли! Ладно, сопляки, на первый раз идите себе куда шли.

– В том и дело, – сказал Скорпиус. – Мы не знаем, куда нам идти.

– Эй, Пивз. Как нам пройти к кабинету профессора МакГонагалл? У нас там урок, – строго сказала Роза.

Полтергейст, казалось, на секунду опешил от подобного обращения, но несколько минут спустя ребята уже бежали по коридорам под улюлюканья указывающего им дорогу Пивза, который забрасывал навозными бомбами каждого, кто появлялся у них на пути.

Уже перед самым звонком ребята забежали в класс Трансфигурации и поспешили занять свободные места. В классе в четыре ряда стояли парты, за которыми уже сидели первокурсники Гриффиндора и Когтеврана. Возле дальней стены расположился широкий преподавательский стол. За столом сидела профессор МакГонагалл и что-то писала длинным пером, не обращая внимания на студентов, покуда не прозвенел звонок. Роза и Альбус сели вместе, а Скорпиус подсел к мальчику из Когтеврана, Дэвину Саймону, сидящему перед ними. Альбус толкнул Розу локтем, указывая на одну из досок, стоящих за преподавательским столом. На доске разными цветами были начерчены неизвестные ему схемы и формулы. Роза раскрыла перед Альбусом книгу, указывая на такие же чертежи и жестами давая понять, что это тема сегодняшнего урока.

– Когда ты успела это прочитать? – шепотом спросил ее Альбус.

Профессор МакГонагалл встала из-за стола и вышла к классу. Стоило ей заговорить, как все ученики разом смолкли.

– Добрый день, ученики. Меня зовут профессор МакГонагалл, и в этом классе я буду обучать вас возможностям трансфигурации. На моих уроках вам потребуются учебники «Руководство по трансфигурации для начинающих», пергаменты, перья и, конечно же, волшебные палочки, – сказала высокая волшебница. – Может кто-нибудь объяснить классу, что такое трансфигурация? Мисс Уизли.

Роза, не ожидавшая вопроса, встрепенулась и неуверенно ответила:

– Трансфигурация – это превращение предметов.

Профессор МакГонагалл подняла бровь. Как показалось Альбусу, она осталась не очень довольна ответом.

– Да, разумеется, трансфигурация – это превращение предметов. Но я бы хотела услышать более широкое понимание этого слова. Мистер Малфой.

Скорпиус уже несколько минут сидел с поднятой рукой и нетерпеливо ерзал на стуле. Только успела профессор МакГонагалл произнести его имя, как он быстро заговорил:

– Трансфигурация – это изменение облика предмета и самой его сущности, и она бывает нескольких видов. Самый простой – превращение неодушевленных предметов в неодушевленные. Также можно трансфигурировать неодушевленные предметы в одушевленные, и наоборот. При трансфигурации важен размер обращаемого предмета. Чем меньше объект колдовства, тем проще его изменить. Большие предметы и существа плохо поддаются трансфигурации и для этого необходимо очень искусное волшебство и годы практики, – на одном дыхании выпалил Скорпиус и громко втянул носом воздух.

– Совершенно верно, мистер Малфой. Пять очков Гриффиндору.

Профессор МакГонагалл снова обратилась к классу:

– Трансфигурация – это очень тонкая магия, требующая максимума концентрации и внимания. Овладев мастерством трансфигурации, вы откроете для себя новые горизонты волшебного мира. Трансфигурация – это не только изменение предметов. Это также сотворение их из ничего и полное уничтожение.

Она развернулась и направила волшебную палочку на стоящую на ее столе лампу и произнесла:

– Эванеско!

И лампа исчезла.

Ученики обоих факультетов восторженно ахнули. Энн Коллинз, не сдержавшись, выпалила вопрос, который волновал ее с самого банкета по случаю начала учебного года:

– И мы научимся сотворять из воздуха еду?

– В моем классе, мисс Коллинз, ученики поднимают руку, прежде чем задать вопрос. Не тратьте так скоро баллы, которые заработал для вашего факультета мистер Малфой, – строго сказала профессор МакГонагалл. – А ответом на ваш вопрос будет – нет, сотворить из ничего еду нельзя, потому что… Да, мистер Малфой.

– Потому что еда – одно из пяти исключений к закону Гэмпа об элементарных трансфигурациях.

Скорпиус опустил руку и посмотрел на Энн, выразительно подняв брови, как бы показывая: я же говорил.

– Именно так. Еще пять очков Гриффиндору.

Альбусу показалось, что по лицу МакГонагалл пробежала еле заметная тень улыбки, и она продолжила:

– В трансфигурации, как и в любом правиле, есть свои исключения, и еда – одно из них. А теперь достаньте свои волшебные палочки и откройте учебники на первом параграфе. Здесь вы найдете список заклинаний, как правильно заметил мистер Малфой, самых элементарных метаморфоз – трансфигурации неодушевленных предметов. Вам понадобится заклинание превращения спички в иголку.

Профессор МакГонагалл взмахнула волшебной палочкой, и перед каждым учеником появилось по спичке. Дав ученикам время ознакомиться с заклинаниями, она продолжила:

– Перед тем, как преобразовать предмет, вы должны составить в своем воображении желаемый результат преобразования. Представьте каждую его деталь, цвет и даже то, каким он станет на ощупь. Заклинание должно звучать громко и четко, затем взмахните палочкой.

По всему классу поднялся шум. Альбус махал своей палочкой, точно как дирижер большого оркестра, снова и снова повторяя заклинание, но у него ничего не выходило. У Розы дела обстояли немногим лучше: ее спичка подлетала в воздух и снова падала на парту, но все еще была спичкой.

– Мистер Гэлбрейд, не нужно стучать палочкой по парте!

МакГонагалл шла между рядами, проверяя успехи учеников.

– Движение руки должно быть быстрым и уверенным, не нужно делать лишних манипуляций. Мистер Поттер, резче взмах, не медлите.

К концу урока только у Лорен Хейг из Когтеврана и Скорпиуса спички немного видоизменились. Спичка Скорпиуса стала тоньше и заострилась с обоих концов, но все еще оставалась деревянной.

– По десять очков Когтеврану и Гриффиндору, – сказала МакГонагалл, когда урок подошел к концу.

Она взмахнула волшебной палочкой, и спички исчезли со столов.

Роза, которая последние несколько минут сидела, смотря в одну точку, и расстроено грызла свою спичку, прикусила язык.

– К следующему уроку каждый из вас должен написать эссе на двадцать дюймов об элементарных трансфигурациях и продолжать практиковаться в сегодняшнем преобразовании спички. На сегодня все свободны. Мистер Поттер, задержитесь на минуту.

Прозвенел звонок, и ученики начали расходиться из класса. Альбус подошел к МакГонагалл и виновато опустил взгляд. Он был уверен, что его отчитают за слабые результаты в сегодняшнем волшебстве.

– Вас с мисс Уизли сегодня не было на завтраке. Почему?

– Мы заблудились, профессор. Вышли позже остальных и заблудились.

– К вам прилетала сова от родителей, – МакГонагалл протянула Альбусу конверт с печатью Поттеров. – А вот это от меня. И постарайтесь больше не опаздывать на завтрак.

Она вложила в руку Альбуса небольшую коробку печенья и, к его удивлению, мягко улыбнувшись, дала понять, что разговор окончен.

Роза и Скорпиус ждали его за дверью. Скорпиус активно жестикулировал, показывая Розе как правильно творить заклинание.

– Рассечь воздух и взмахнуть. Нет, не так! Вот, смотри еще раз. Это что, печенье?

Они вышли из коридора во внутренний двор замка и сели на деревянную лавочку у раскинувшейся над ней золотыми листьями яблони. До следующего урока оставалось еще почти полчаса, и у ребят было время перекусить и поболтать.

– Видели лицо Энн, когда я сказал о законе Гэмпа?

– Откуда ты вообще знаешь об этом законе Гэмпа! – Роза была расстроена своим провалом на уроке и недовольно смотрела на Скорпиуса. – Я прочитала утром первый параграф, но там ни слова об этом не было.

– Я прочитал весь учебник еще дома, – Скорпиус смущенно улыбнулся. – У нас дома большая библиотека. Мама мне много читала, когда я был маленький, вот я как-то к этому делу и пристрастился. А учебники мы купили еще за несколько недель до отправления в школу. Мне так не терпелось узнать, что мы будем здесь изучать!

– Ты все время говоришь о родителях. А братья или сестры у тебя есть? – Альбус разломил последнее печенье на три части и раздал друзьям.

– Нет, – ответил Скорпиус. – Но это не очень плохо. Мы с родителями проводим много времени вместе. А иногда они возят меня к бабушке с дедушкой. У них очень большое поместье. Там мрачновато, конечно, но очень красиво. Бабушка говорила, что раньше у них даже был домовой эльф, но потом… – Скорпиус, раскрыв рот, замер на полуслове.

– Что потом?

– Потом Гарри Поттер его обманом отобрал, – сказал Скорпиус и, широко раскрыв глаза, посмотрел на Альбуса.

– Я не знал, что наши родители знакомы, – только и ответил Альбус.

Но почему-то он почувствовал вину. Ему отец всегда казался самым честным. Альбус и представить не мог, чтобы его отец сделал какую-то подлость, на него это совсем не походило. Как его отец мог кого-то обмануть, отобрав домового эльфа? В доме Поттеров тоже когда-то жил домовик, Кикимер, но Альбус его совсем не помнил, о нем ему рассказывал Джеймс и всегда добавлял, что рад тому, что родители его отпустили. Он говорил, что тот был старым и несносным ворчуном, боготворившим чистокровок. И только к его отцу, да, пожалуй, еще к мистеру и миссис Уизли эльф относился с почтением. А сам Альбус домовых эльфов никогда не видал. Но если верить Джеймсу, существа это не очень приятные.

– Они точно знакомы, – уверенно сказала Роза.

Скорпиус на нее удивленно вытаращился.

– Когда мы были на вокзале Кингс-Кросс в Лондоне, папа показывал мне тебя и твоего отца. Он сказал, что я должна обходить тебя по всем предметам. Так что рассказ о сегодняшнем уроке Трансфигурации его точно не обрадует, – она весело улыбнулась Скорпиусу.

– Я думаю, нам пора идти к теплицам, – сказал Альбус. – Не будем расстраивать Невилла.

– Невилла? – удивился Скорпиус и открыл пергамент с расписанием.

– Профессор Долгопупс – мой крестный отец, – сказал Альбус. – Но сомневаюсь, что мы избежим наказания, если опоздаем.

Друзья пошли через двор Хогвартса в сторону теплиц. Тяжелая сумка оттягивала Альбусу плечо, и он вспомнил, как Невилл в последний раз приезжал к ним в гости. Это было в конце июля, в день рождения его отца. Роза и Альбус еще не получили свои письма из Хогвартса, но, должно быть, Невилл уже знал, что их детям привезет Хагрид. И пока мамы накрывали на стол, а отец с мистером Уизли играли в волшебные шахматы, Невилл готовил их с Розой к первым урокам по Травологии. Он привез им в подарок учебники по Травологии для первокурсников из магазина «Флориш и Блоттс» и подробно разобрал с ними первые главы, рассказывая, что от них потребуется на практических занятиях. Позже приехала Полумна с мужем. Альбус очень надеялся увидеть близнецов Лоркана и Лисандера, но мальчики гостили у дедушки Ксенофилиуса Лавгуда, в то время как Полумна и ее муж Рольф все лето провели в научных, как они утверждали, экспедициях. И, прервав одну из них ради празднества, прибыли в дом Поттеров прямиком из Новой Зеландии.

Когда уже все сидели за общим столом, Полумна рассказывала об их приключениях в Японии и о нападении докси в Австралии. В Ирландии им удалось отыскать останки мифических дрехтелей, а экспедиция в России провалилась, потому что все остальные члены их научного лагеря ушли в загул где-то в Санкт-Петербурге. Чуть позже приехал Хагрид, ему поставили самый большой стул, какой нашелся в доме. Хагрид привез собственноручно испеченные булочки, которые Гермиона, мама Розы, почему-то поспешно спрятала в дальнем шкафу кухни. Невилл немного рассказал об изменениях в преподавательском составе школы. Теперь, к удивлению родителей, на место директора была назначена Помона Стебль, которая раньше преподавала у них Травологию. Минерва МакГонагалл, которая, к слову, была на несколько лет младше директора Стебль, сославшись на возраст и усталость, к всеобщему разочарованию, сняла с себя полномочия. Но решением попечительского совета поставить во главе Хогвартса Помону Стебль, очевидно, все были довольны. Хагрид рассказывал Джеймсу о своих уроках, которые должны были начаться у Джеймса в этом году. А Полумна, не обращая внимания на саркастические фырканья Гермионы Уизли, взахлеб делилась ожиданиями о предстоящей поездке в Африку на поиски морщерогих кизляков.

В теплицу они пришли одними из первых, и Невилл, только завидев их, поманил к себе.

– Ну, как вам первый день, уже освоились? Я не видел вас на завтраке.

– Мы немного заплутали, – ответил ему Альбус. – Не знаю, как мне запомнить все эти коридоры!

– Да, мне это еще как знакомо! – весело воскликнул Невилл. – Ничего, через пару недель весь Хогвартс запомните.

– А что это такое в горшках? – Роза стояла к ним спиной и с интересом разглядывала расставленные на всех столах горшки со странными растениями.

– Скоро узнаете. Вы же помните все, что я рассказывал вам летом? Ну, ступайте на свои места.