Текст книги "Возвращение в Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– Давай уже! – крикнула Роза.

Скорпиус подул на ладонь, и подхваченный порывом воздуха порошок разлетелся в стороны.

Когда рука Скорпиуса взметнулась вверх, Альбус хотел зажмуриться, но сдержался. Внутри будто все рухнуло вниз, таким скупым и незначительным казалось все со стороны.

Но вдруг стена заискрилась, словно растворяясь в воздухе. Слой земли, казавшийся сплошным, начал бледнеть, тускнеть, исчезая.

– Глациус! – выкрикнул Альбус, бросив руку в сторону и даже не смотря на саламандру. Он не мог оторвать взгляд от исчезающей стены.

– Это проход, – завороженно смотря перед собой, проговорила Роза.

Скорпиус кивнул.

Стена окончательно исчезла, открывая взору темный тоннель, устремляющийся вниз.

– Люмос! – первой сказала Роза, выставив палочку перед собой, но не сдвинулась с места.

Края лаза, открывшегося им, казались Альбусу столь же размытыми и неопределенными, как и их ближайшее будущее. Все трое стояли, не двигаясь. Только смотрели вперед, будто не веря глазам.

– Он закрывается! – крикнул Скорпиус, и друзья сорвались с места, кинувшись в медленно срастающуюся дыру.

Земля снова начала темнеть, обретая форму по краям, стремясь сомкнуться.

Друзья перескочили через растущую снизу стену и оказались в тоннеле. Стена еще не сомкнулась, но Альбус оглянулся, чтобы убедиться, что внизу она выросла достаточно, чтобы не прошли саламандры, и произнес:

– Люмос!

– Люмос Максима! – повторил Скорпиус.

Друзья поспешили вниз по ступеням.

Спуск оказался длинным, но Альбус уже и думать забыл о накатывающем на него страхе.

«И никаких нам испытаний?.. И волшебных шахмат?..», – думал он, следуя за подскакивающей на каждом шаге макушкой Скорпиуса.

Он бежал вниз, даже не думая о том, что может споткнуться. Теперь всем его мерилом стала цель.

Ему не давало покоя то, каким нетронутым все оставалось наверху. Он думал, что за Пожирателями смерти протянется след из разрушений. Но все говорило о том, как тихо они прошли, как незаметно.

Внизу показался свет. Альбус шепнул: «Нокс!». Свет волшебной палочки был больше не нужен. Тоннель расширялся, расширялись и ступени. Друзья спустились в громадное помещение, ничем не уступающее в своих размерах холлу замка Хогвартс.

Альбус налетел на остановившуюся впереди Розу, оглядывая все вокруг. Комната была будто соткана из земли. Прорыта в ней.

Стены возвышались так, что, казалось, сплетаются в землистый потолок они уже у самого предела, там, где по земле Запретного леса бродят звери. Огромная площадь перед ними была пуста. Лишь в самом конце зала виднелся желтый, так не вяжущийся ни с чем здесь, островок.

– Не подходите ближе! – выкрикнул Альбус, обгоняя друзей и преградив им путь рукой.

Скорпиус ударился грудью о его локоть и тут же остановился.

– Это Колодец, – сказал Альбус.

В конце просторной залы распласталось желтое пятно. Камень вырывался из земли, образуя бортик колодца, кругом застилаемый желтым песком. У камней он лежал возвышающейся горкой, растворяясь к своим границам. Крохотный песочный полуостров, кажущийся таким значимым в этой темной, сотканной из земли, зале. И в то же время, выглядящий таким беззащитным и слабым, если посмотреть по его краям, где песчинки рассыпаются, уже не соприкасаясь друг с другом.

– Ну, спасибо! – послышался скрипучий голос за их спинами.

Друзья разом обернулись.

По ступеням спускалась группа людей в темных мантиях. Тот, что шел впереди, был очень высоким и морщинистым, его лицо вызывало мысль о том, что когда-то давно он пережил серьезное заболевание оспы. Его волосы свисали до плеч сосульками, а впереди себя он держал волшебную палочку.

– Не будем церемониться с ними, Руквуд! – крикнул кто-то из-за спины высокого Пожирателя смерти. Впалые щеки Руквуда дернулись в подобии улыбки.

– Не лезь, Селвин! – рявкнул он. – В конце концов, только благодаря нашим маленьким друзьям нам удалось войти в этот храм.

Альбус отшатнулся. Он пожалел о том, что они со Скорпиусом и Розой расслабились, спустившись сюда. Их руки висели вдоль тел, и попытайся они взмахнуть своими палочками – Руквуд бы их опередил.

Руквуд поднял свободную руку, шевеля пальцами – сквозь них посыпался переливающийся всеми цветами радуги песок.

– Вы обронили, – с ехидной улыбкой просипел Руквуд.

За плечом Альбуса Скорпиус издал полный обреченности вздох.

– Да-а-а, маленькие львята, – заулыбался Руквуд, показывая свои сгнившие зубы.

– Кто ты такой! – крикнула Роза, заставив Альбуса вздрогнуть, а Руквуда – опешить…

– Эй, Трэверс! Ты погляди, какая бесстрашная маленькая ведьма! – Руквуд расхохотался скрипучим смехом и спрыгнул на пол залы, подняв облачко пыли вокруг подошв своих ботинок.

– Экспелиармус! – истошно завопил Скорпиус, выбросив руку перед лицом Альбуса.

– Бомбарда! – крикнул кто-то за Руквудом.

– Остолбеней!

Стена над головой Альбуса пошла трещинами и рванула, разлетаясь на осколки.

Альбус согнулся пополам, закрывая голову рукой. Скорпиуса отбросило назад. Альбус видел, как друг врезался спиной в стену и сполз по ней вниз.

Глаза Скорпиуса были закрыты.

– Эверте Статум!

Розу оторвало от земли. Обернувшись, Альбус увидел, как ее несколько раз крутануло в воздухе, и она безжизненным комом рухнула вниз.

Альбус повернулся к Пожирателям смерти, выставив перед собой волшебную палочку. Она ходила ходуном, выписывая перед ним дуги – так дрожала рука. Руквуд обернулся, переглянувшись со своими дружками, и, не сговариваясь, они захохотали во весь голос.

Руквуд взмахнул палочкой, даже ничего не произнося, и Альбуса отбросило в другой конец зала. Он не долетел до стены и упал на землю.

Он обернулся в поисках друзей.

Скорпиуса завалило комьями грязи из разверзнувшейся стены. Роза распласталась на песке.

– Бомбарда! – выдохнул Альбус, чувствуя, как все перед ним мутнеет. Последнее заклинание, услышанное только что, показавшееся ему самым мощным из тех, что он уже слышал прежде. – Бомбарда… – прошептал Альбус.

Его рука упала на землю, и волшебная палочка выпала из нее, покатившись дугой.

========== Глава 26. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ХОГВАРТС ==========

Рон очень тихо закрыл книгу, придерживая массивную обложку большим пальцем. На обложке золотыми размашистыми буквами было написано: «Зайчиха-шутиха и другие сказки барда Бидля».

Хьюго тихонько посапывал, свернувшись клубочком, и его рыжие волосы солнышком разметались по подушке.

Рон, стараясь не дышать, чтобы не разбудить сына, осторожно поправил сползшее одеяло, опустил книгу на прикроватную тумбу и дернул веревочку на ночнике.

Теперь, когда свет в комнату проникал только из раскрытого окна, все кругом окрасилось темно-синими тонами, и разбросанные по полу игрушки оказались серьезным препятствием.

Рон поднялся с края кровати, еще раз глянув на одеяло, чтобы убедиться, что Хьюго укрыт хорошо и надежно, и чуть нагнулся, всматриваясь в машинки и разобранные на детали фигурки волшебных и самых магловских существ. Перед каждым шагом он выставлял вперед ногу, шаря босыми пальцами по ворсу ковра, отбрасывал в сторону любой попавшийся на его пути предмет и ступал дальше.

Его не столько волновала возможность наступить на что-то острое, сколько то, что любой шум может разбудить Хьюго. Чем старше сын становился, тем сложнее было загнать его в постель, только на Орлиные скалы опускались сумерки. Одним надежным способом для Рона все еще оставались сказки, которых Хьюго ждал каждый вечер. Но что-то подсказывало Рону, что скоро и их волшебное свойство усыплять сына растворится в его взрослении.

Рон выглянул в окно, окинув взглядом просторы Орлиных скал. Он так и не понял, почему это место назвали именно так. Из окна открывался вид на широкие поля с окаймляющими их вдалеке хвойными лесами. Совсем далеко, вдоль по дороге, та срывалась вниз к каменистому пляжу, где волны белыми барашками взлетали к заросшим сорняком холмам.

Ближайший дом, который занимала такая же семья волшебников, находился за много миль на север. И здесь в любое время дня и ночи было тихо. Гермиона не раз говорила о том, что хочет перебраться в город, но Рон слишком полюбил это место за прошедшие годы. Он оглянулся на спящего сына, прежде чем задернуть шторы на ночь, и подумал о том, что, возможно, когда лето закончится, ему придется подумать о новом доме. Как бы здесь не было хорошо, без детского смеха на мили вокруг останется только тишина.

Рон задернул шторы, и комната погрузилась во мрак.

Он часто вспоминал о том, как учился в школе. О том, как для него было это важно. Наверное, если бы не его собственные воспоминания, он никогда бы не отпустил своих детей так далеко и так надолго. К концу учебного года Роза писала все реже. Рон не сомневался, что и Хьюго будет отправлять по нескольку писем в неделю… но только поначалу. Пока не обзаведется новыми друзьями и не уйдет с головой в учебу.

Совсем скоро у них с Гермионой наступит время только для них двоих.

С тех пор как в их жизни появилась Роза, а следом за ней и Хьюго, Рон и Гермиона чуть ли каждый вечер мечтательно рассказывали друг другу о том, чем будут заниматься, когда дом вновь опустеет. Хотя что-то подсказывало, что это время будет здорово потревожено семейством Поттеров, чей младший ребенок тоже уедет учиться.

Рон даже не предполагал, что всего через несколько месяцев после отправления младшего сына в школу именно он будет устраивать шумные вечеринки в новом доме, только бы заглушить тоску по своим детям.

Рон нащупал ручку двери и напоследок еще раз взглянул на Хьюго. Тот перевернулся на другой бок, издав громкий утробный храп.

«Не завидую я его соседям по спальне», – ухмыльнулся про себя Рон.

Только он вышел в коридор, стены которого были щедро утыканы светильниками, Рон поморщился и потер глаза: что для Гермионы было действительно важно, так это хорошее освещение. Находясь внутри дома, не оставалось возможности понять, день сейчас или ночь, если не смотреть на часы – так ярко и светло было кругом.

В их доме было всего два этажа. После жизни, проведенной в «Норе», дом не переставал казаться Рону слишком уж низким. Но он знал, что когда они купят новый, в черте города, где всегда будет шумно вокруг, лестница на второй этаж исчезнет, а комнаты станут еще меньше. В конце концов, им с Гермионой больше и не надо. Самые просторные спальни будут у детей. Они будут пустовать большую часть времени, но Рон уже видел бунтарские плакаты над кроватью Хьюго и розовую комнату с хрустальной люстрой Розы. Надежды отцов сильнее здравого смысла. Куда уж Рону было думать о том, что выкрашенные в розовый цвет обои окажутся погребенными под рисунками из баллончика, газетными вырезками и теми самыми бунтарскими плакатами.

Рон спускался по ступеням в гостиную, наслаждаясь тишиной. Бывая в гостях у сестры, он удивлялся скрипящим половицам и расшатанным ступенькам. Его дом был его гордостью. Иногда Рон задавался вопросом, так ли уж ему все это важно или же его подкупает Гермиона, снисходительно отдергивающая ножку у скрипнувшей под ней половицей в доме Поттеров. Рон уже давно потерял эту грань, где он что-то делает только для себя, а где – для жены и детей. Последнее каждый раз оказывалось куда более важным «для себя».

Рон пробежал по ступеням, он знал, что жена ждет его внизу. Каждый вечер он поднимался наверх, уложить детей спать, пока Гермиона усаживалась за столом в дальнем углу гостиной, где вновь могла погрузиться в работу. И каждый вечер, когда он спускался вниз, бумаги уже были разложены ровными стопками по краям стола, а Гермиона сидела на диване, каждым своим движением показывая, как ждет его.

Рон слетел с лестницы, уже предвкушая, как плюхнется на диван и включит телевизор, стараниями отца настроенный на магловские телепередачи.

Диван оказался пуст.

Рон озадаченно посмотрел в дальний угол гостиной. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и толстенная стопка бумаг взлетела в воздух и с грохотом рухнула на край стола. Гермиона тут же подтянула к себе, теперь уже без волшебства, следующую стопку.

– Я знаю, – виновато сказала она, не поднимая головы. – Мне осталось совсем немного.

Рон подавил разрастающееся желание взбунтоваться и подошел к столу, сев на его краешек.

– Помощь нужна? – спросил он.

Гермиона молча листала бумаги, то и дело поднося палец ко рту.

– Эльфы, – сказала она в стол.

– Та-ак, – кивнул Рон.

– Образовались целые группы эльфов, не желающих принимать новый закон об их освобождении.

Гермиона посмотрела на Рона, и в ее глазах он не увидел привычного отчаяния, которое охватывало ее, стоило ей взяться за подобную работу. Теперь в них была лишь усталость.

– Я столько усилий приложила, чтобы их освободить, но они, кажется, совсем не хотят быть свободными.

Гермиона хлопнула ладонью по стопке бумаг и поднялась со стула.

– К черту все, – сказала она и направилась к дивану. – Что мы смотрим сегодня?

– Погоди, – перебил ее Рон, разворачиваясь на месте, чтобы не выпускать жену из поля зрения. – Все эльфы, которые сейчас работают в Хогвартсе, работают за плату. У нас с Джорджем на этой неделе запланировано две дюжины собеседований. И все – с эльфами. Они хотят работать у нас. И я точно знаю, что уже больше, чем в половине магазинов в Косом переулке работают эльфы. Помощники, подмастерья, у мадам Малкин эльфы шьют одежду, в «Энзо» нескольким эльфам удалось получить работу официантов.

– Да! – воскликнула Гермиона с дивана. – Это именно то, чего я и добивалась!

– Тогда что не так?

– Недовольных оказалось больше, чем я рассчитывала. Они нанимаются к прежним хозяевам за символическую плату. А это значит, что их прежняя жизнь никак не меняется.

Рон ей улыбнулся и поднялся со стола, прихватив лежащую под настольной лампой стопку бумаг.

– Ну если они не хотят ничего менять, может… и не стоит их заставлять?

Он сел на диван рядом с женой, прижав ее к себе рукой.

– Смотри, – сказал Рон, бросив бумаги себе на колени. – Вот дело эльфа Тотчера.

– Уже более двадцати лет находится на службе у семейства Мансфилдов… – выдохнула Гермиона, устало откинув голову на спинку дивана.

– Именно, – сказал Рон, стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе. – И в заявлении этого эльфа Тотчера говорится, что ему всегда нравилось служить его семейству. И больше того, – Рон плюнул на палец и перевернул лист, исписанный идеальным каллиграфическим почерком, – он утверждает, что всех детей Мансфилдов до их одиннадцатилетия обучал грамоте и счету именно он, а не их родители.

– Я уже читала все это, Рон, – сказала Гермиона устало. – Он не может уйти, потому что один из их детей – сквиб.

– Он не хочет уходить, Гермиона, потому что не может оставить ребенка, которого считает своей семьей. Разве это плохо? По-моему, этот эльф Тотчер счастлив там.

– Но оплата труда, Рон! Они платят ему по кнату в месяц.

– Похоже, его это устраивает, – пожал плечами Рон.

– Я думаю, нужно ввести закон о минимальной оплате труда. Мне кажется, некоторые эльфы… не этот Тотчер, конечно, – она выразительно посмотрела на Рона, – но что, если некоторые из них не уходят только потому, что не знают, куда идти. И волшебники, которым эти эльфы принадлежали прежде, просто пользуются возможностью…

– А это уже другой вопрос, – улыбнулся Рон, чмокнув Гермиону в макушку, и потянулся за пультом.

– Постой! – Гермиона схватила его руку и вдруг выпрямилась, смотря в окно. – Видишь?

Рон не ответил. Он сразу понял, что привлекло взгляд жены. Из черноты распластавшихся за окном полей приближалось нечто мерцающее, искрящееся ярким синим светом. Летело, не меняя направления, целясь точно в их распахнутое окно.

– Патронус! – сказала Гермиона, вскакивая с дивана.

Рон отбросил пульт от телевизора и сел, упершись руками в колени. Он следил за тем, как синяя точка разрастается, приближаясь к его дому, и удивленно вскинул брови, когда в окно запрыгнул рогатый козел с длинной бородой.

Ловко перепрыгнув через подоконник, козел ударился копытами о пол и в пару прыжков преодолел гостиную. Он остановился напротив глядящих на него во все глаза, знающих, кто его послал, Рона и Гермионы и человеческим голосом, совсем не свойственным его виду, произнес:

– Драко Малфой в Хогсмиде.

Козел растворился в воздухе, оставив лишь эхо в ушах Рона.

Гермиона уже держала перед собой волшебную палочку, нашептывая заклинание, когда Рон поднял на нее взгляд, так и кричащий: я же говорил!

– …срочно, Гарри…

Гибкая выдра, извиваясь волной, выскочила будто из широкого рукава Гермионы и юркнула в окно, исчезнув в ночном небе.

– Молчи, – сказала Гермиона.

– Что еще ему делать в Хогвартсе? – накинулся на жену Рон.

– В Хогсмиде, – поправила его Гермиона.

– Какая разница! Хогсмид – ближайший путь к Хогвартсу. Или ты думаешь, он вдруг среди ночи захотел выпить сливочного пива в «Трех метлах»?

Входная дверь распахнулась, впустив в комнату теплый майский ветер.

Гарри держал в руке волшебную палочку, настороженно шаря взглядом по комнате, а Джинни за его спиной на ходу затягивала пояс на махровом халате.

– Что у вас случилось? – взволнованно спросила она, обходя застывшего среди гостиной мужа.

Застывший на какой-то миг, Гарри опустил волшебную палочку и посмотрел на друзей. Он ничего не сказал, но в его взгляде читался тот же вопрос.

– Аберфорт прислал Патронуса, – сказал Рон. – Малфой в Хогсмиде.

– Рон думает, он идет в Хогвартс за Колодцем, – сказала Гермиона.

Джинни нахмурилась и выпустила из пальцев мягкую ткань халата.

– А что ему делать в Хогсмиде? – спросила она. – Он что же, решил, что в «Трех метлах» сливочное пиво слаще, чем у Энзо?

Рону захотелось подбежать к сестре и сжать ее в объятиях, но он повернулся к жене и сказал:

– Что, если я прав? Ты ведь вроде мне верила.

– Так, давайте все проясним, – сказал Гарри, убирая за пояс волшебную палочку. – Что точно вам сказал Аберфорт?

– Что Малфой в Хогсмиде, – ответил Рон. – Это все.

– Все? – спросила Джинни. – Ничего о том, что его сопровождала группа людей, одержимая воскрешением Волан-де-Морта и захватом власти?..

Рон громко фыркнул, и Гермиона, тут же выразительно поморщившись, вытерла рукой плечо.

– Ладно, мы можем проверить, – кивнул Гарри. – Все равно я уже вызвал Молли, так что Лили под присмотром. Мы отправимся в Хогсмид и все разузнаем.

– Когда ты успел? – удивленно посмотрела на него Джинни.

– Перед тем, как мы с тобой трансгрессировали. Как только вышли из дома, я отправил ей Патронуса.

– С преподавателями сейчас не связаться, – сказала Гермиона, обернувшись к стене с висящими на них часами с кукушкой, – все на празднике.

– Хорошо, можем отправиться туда и проверить, – согласилась Джинни.

Гермиона окинула ее оценивающим взглядом.

– Пойдем, я дам тебе что-нибудь надеть. Если ты, конечно, не собираешься трансгрессировать в Хогвартс в халате.

Гарри и Рон остались вдвоем. Рон чувствовал, как Гарри сверлит его взглядом, когда он усаживался за стол. Он выключил настольную лампу, свет которой был таким ярким, что заставлял его морщиться. Рон откинулся на спинку стула, тут же накренившегося, и закинул ноги на стол.

– Говори, – сказал Рон, приветственно разведя руки в стороны.

Гарри молча прошел к столу. Взгляд глаз за потолстевшими за последние годы линзами очков был мрачен и сосредоточен. Но ничем больше Гарри не выдавал свою тревогу. Он заправил футболку в штаны, стараясь придать себе подобающий вид, но Рон только прыснул, разглядывая друга.

– Дать тебе что-нибудь?

Гарри выразительно посмотрел на Рона, пробежав взглядом от длинных ступней в пушистых тапочках до рыжей макушки.

– Ну, одежду можно уменьшить, – предложил Рон.

– Аберфорт сказал что-нибудь еще?

– Нет, – покачал головой Рон. – Только это.

Гарри резко поднял руку, показывая другу умолкнуть, и обернулся на дверь.

– Ты слышал?

– Там ничего нет, – ответил Рон, но уверенности в голосе не было.

Гарри торопливо направился к входной двери, и Рон стащил ноги со стола, перебросив их через аккуратные стопочки папок и бумаг.

Рон обежал стол и направился к Гарри, пока тот медленными шагами, вслушиваясь во что-то недоступное Рону, приближался к колышущимся на ветру занавескам.

Никто не вздрогнул, когда в дверь постучали. Только в руках Гарри и Рона мгновенно появились волшебные палочки.

– Что здесь происходит? – спросила с лестницы Джинни.

Рон даже не взглянул на нее, он обошел Гарри и, предостерегающе посмотрев на друга, крутанул дверную ручку.

Рука с волшебной палочкой наготове тут же обвисла вдоль тела.

Рыжая и изрядно облысевшая макушка Артура Уизли чуть доходила Рону до подбородка. Артур посмотрел на сына снизу вверх, и Рон отступил на шаг назад. Уставшее, изрезанное морщинами лицо Артура было полно беспокойства.

– Папа? – громко спросила Джинни, сбегая по ступенькам вниз. – Что ты здесь делаешь?

– Молли уже у вас дома, – сказал Артур, посмотрев на Гарри.

Он прошел в дом и обернулся к своим детям.

– Ваш Патронус нас разбудил.

– Прости, – сконфуженно произнесла Джинни.

– Но это не все. Когда Молли уходила, я случайно посмотрел на наши часы.

– Те, что с фотографиями? – спросила Гермиона.

– Да, – кивнул ей Артур. – Стрелки Альбуса и Розы на «смертельной опасности».

Гермиона издала не то писк, не то всхлип, но Артур Уизли ее проигнорировал.

– Итак. Вы затеяли что-то в Хогвартсе. – Было видно, как он борется с гневом и подбирает слова. И хотя его голос оставался спокойным, руками Артур размахивал так, будто его атаковал невидимый рой пчел. – Я не спрашивал! Я думал, это меня не касается. Но сейчас это что-то угрожает жизни моих внуков!

– Папа… – пролепетала Джинни. – А Джеймс? Что с Джеймсом?

– С ним все хорошо, – рявкнул Артур. – Его стрелка на «школе».

Рон махнул рукой Джинни и Гермионе, чтобы они подошли к нему, и посмотрел на отца.

– Пап, останься здесь, с Хьюго, – сказал он и положил руку на плечо Артуру. Плечи Артура поникли и весь бушевавший в нем гнев будто испарился. – Что бы там не случилось, мы с этим разберемся, – спокойным голосом продолжал Рон. – Ты только присмотри за ним.

Артур покорно кивнул и, больше не говоря ни слова, отправился на кухню. Уже в дверях он обернулся, с беспокойством посмотрев на сына.

– Мы будем осторожны, – сказал Рон.

И Артур, снова кивнув, исчез за дверью.

– Малфой там не один, – говорил Рон, когда все четверо выходили из дома. Спокойствия в голосе больше не было. – Если он идет за Колодцем, он точно взял с собой подмогу. Встречаемся у «Кабаньей головы», – Рон взмахнул палочкой, почувствовав, как его тело растворяется в воздухе. Все органы словно связали в узел и бросили вниз с обрыва.

Тяжело дыша, Рон ударился ногами о влажную после прошедшего дождя мостовую.

– Вот черт, – сказал он, разглядывая свои ноги в пушистых тапочках: босые пятки упирались в мостовую.

Рядом раздалось три громких хлопка – и все четверо заозирались по сторонам. Улица была пуста.

Гермиона бросилась к трактиру и затарабанила в дверь.

– Аберфорт! Аберфорт, это мы!

– Должно быть, он отправился в Хогвартс предупредить преподавателей, – сказал Гарри.

– Или ты хочешь, чтобы это было так, – сказал Рон.

– Хорошо, – выдохнула Джинни. – Нам нужно торопиться.

– Мы можем взять метлы у мадам Розмерты, – предложил Рон. – Так мы доберемся быстрее.

Гермиона выразительно закатила глаза и фыркнула.

– Есть идея получше, – сказал Гарри, с беспокойством покосившись на подругу. – Когда на третьем курсе Дурсли не подписали мне разрешение на посещение Хогсмида, я пробирался сюда по тоннелю, ведущему прямо…

– В «Сладкое королевство»! – вспомнил Рон.

– Да, этот путь в Хогвартс короче.

– И мы просто вломимся в магазин? – спросила Гермиона с сомнением в голосе, но Джинни уже подхватила ее под руку, увлекая за собой.

– Нет, ты можешь в это поверить? Он все еще сохнет по мадам Розмерте! – гневно шепнула Гермиона Джинни.

Рон переборол желание рассмеяться и оборачиваться не стал. Он ускорил шаг, нагоняя Гарри.

– Меня одну беспокоит то, что стрелки наших детей на «смертельной опасности»? – крикнула им вдогонку Джинни.

– Алохомора! – произнес Гарри, направляя палочку на дверь магазина сладостей. Дверь не поддалась. – Какие еще есть заклинания открывания дверей, Гермиона?

– Джинни, наши дети в опасности, потому что к Хогвартсу приближаются Пожиратели смерти, – сказал Рон. Он нагнулся, взял с земли камень и, отодвинув Гарри в сторону, разбил стекло. – Там все сейчас в опасности. – Рон просунул руку в образовавшуюся дыру, стараясь не касаться острых краев стекла, и дернул ручку двери изнутри.

– Тогда почему со стрелкой Джеймса все в порядке?

Рон остановился и посмотрел на сестру, стараясь не показывать разрастающуюся в груди панику.

Гермиона закрыла дверь и направила на нее волшебную палочку.

– Репаро!

Разлетевшиеся по полу осколки взмыли в воздух и вернулись на свои места; стекло в двери затянулось, как затягивается рана.

– Нам сюда, – сказал Гарри. Он обошел Рона, нырнул под прилавок. Из подвала послышался шум. Когда Рон спустился вниз, он увидел разбросанные вокруг коробки с высыпавшимся из них товаром.

– Я его убью, – шептала Джинни себе под нос, пока Гарри поднимал тяжелый люк, ведущий в тоннель. – Клянусь, я его убью.

– Эй! – оборвал ее Рон. – Малфой – мой.

Он спрыгнул вниз вслед за Гарри, и тишину темного тоннеля нарушили сразу четыре голоса:

– Люмос!

– Люмос!

– Люмос!

– Люмос!

– Ты помнишь, как идти? – спросил Рон.

– Нужно было взять карту Мародеров, – сказала за спиной Рона Гермиона.

– Она пропала пару лет назад, – отозвался впереди идущий Гарри. – Думаю, Джеймс ее стянул.

– И ты ничего не сделал? – удивился Рон.

– Беды она уж точно не принесет, – сказал Гарри. – К тому же, вряд ли Джеймс смог понять, как ее расколдовать.

Они шли по тоннелю, выставив перед собой волшебные палочки, горящие синим огоньком.

– Здесь нет развилок, – сказал Гарри. – Мы не заблудимся.

Рону пришлось согнуться в три погибели, чтобы не задевать макушкой потолок прохода, и на какой-то миг он даже позавидовал друзьям. Гарри шел впереди, уверенно расправив плечи, только его домашняя футболка смешно болталась. Гермиона тяжело дышала сзади, и Рон почувствовал, как она схватилась за задний карман его тренировочных штанов, чтобы не отставать.

– Завтра нужно будет извиниться перед Флюмом и расплатиться за испорченные сладости, – сказала Гермиона.

– То есть сейчас тебя только это волнует? – накинулась на нее из-за спины Джинни.

– Когда мы воровали у фермеров яйца, чтобы не умереть с голоду, она возвращалась и оставляла им деньги, – хохотнул Гарри, и его громкий голос эхом разнесся по всему тоннелю.

Гарри остановился и Рон, не ожидавший этого, налетел на него сзади.

– Мы пришли, – сказал Гарри.

Он поднял руку с волшебной палочкой и произнес:

– Диссендиум!

Что-то наверху щелкнуло, и стены тоннеля залило светом. Гарри уперся ногой в выступ в стене, ухватился за края лаза и, подтянувшись, выбрался наружу. Рон последовал за ним.

Выбравшись на поверхность, Рон оглянулся и увидел за собой откинувшийся горб статуи. Упершись ногами в пушистых тапочках об ее зад, Рон оттолкнулся и скатился вниз.

– Статуя одноглазой ведьмы! – усмехнулся он.

– Да, – кивнул Гарри. – Мы сейчас на третьем этаже.

Гарри помог выбраться Гермионе, а следом за ней – и Джинни.

– Попались! – раздался голос из другого конца коридора, и все четверо разом вздрогнули, но тут же облегченно вздохнули.

Грозное лицо приближающегося к ним Филча начало разглаживаться, только его глаза распознали вырисовывающиеся черты совсем не учеников.

– Чужие в школе! – взревел Филч.

– Нам нужно к директору Стебль, – строго сказала Гермиона.

Рон оглянулся на нее и, решив, что с Филчем иначе дел не построить, повернулся к смотрителю и громко сказал:

– Сейчас же!

Филч на мгновение опешил. Он захлопал глазками, рассматривая лица незваных гостей. «А-а-а, это вы», – промямлил он и развернулся, замахав им рукой, чтобы они шли за ним.

– Она вас ждет, – сказал Филч, когда все трое спускались по лестнице, ведущей ко входу в директорскую башню.

– Где все ученики? – спросила Джинни, и Филч поморщился, окинув ее презрительным взглядом.

– Они в Большом зале на празднике, – сказал он. – Где им еще быть. Плотоядные росянки! – сказал он, и Джинни отшатнулась, непонимающе посмотрев на школьного завхоза.

Горгулья в стене кивнула и отступила в сторону, открывая винтовую лестницу, ведущую наверх.

– Где им еще быть! – раздраженно передразнила Филча Джинни, заходя в башню.

Когда все четверо оказались внутри, Джинни зашагала было наверх, но Гарри схватил ее за локоть, заставляя остановиться. Он оглянулся назад, и горгулья, издав утробный рык, вернулась на свое место. Дверь закрылась. Лестница полетела вверх. Гермиона вцепилась в плечо стоявшего рядом с ней Рона, испуганно смотря по сторонам.

Дверь кабинета была распахнута настежь. Рон ожидал увидеть нового директора за своим столом, с серьезным лицом, выражающим весь гнет нового статуса. Но Стебль расхаживала по кабинету, явно со всем нетерпением ожидая их.

– Ну, наконец-то! – всплеснула она руками, только друзья влетели в кабинет. Рон окинул взглядом стены, сразу наткнувшись на портрет волшебника с черными засаленными волосами. Крючковатый нос презрительно поморщился, когда Северус Снегг перехватил взгляд Рона.

«Каким бы героем он ни был – личность все равно премерзкая», – подумал про себя Рон.

– Я не решалась отлучаться, знала, что вы вот-вот придете! – сказала Стебль. Она засеменила к ним на своих пухлых коротких ножках, и ее щеки подпрыгивали на ходу.

– Что здесь произошло? – спросил Гарри.

– Мистер Малфой прибыл несколько минут назад, – ответила Стебль. – Он считает, что на артефакт, – она выразительно посмотрела на друзей, будто они все хранили общую тайну, озвучивать которую было немыслимым даже наедине, – в опасности. Он вызвался проверить его защиту.

– Ну, конечно! – сказал Рон так громко, что все директора на портретах одновременно повернулись к нему, осуждающе на него посмотрев.

– Наши дети? – вышла вперед Джинни. – Где они?

– Все ученики в Большом зале, – ответила Стебль удивленно. – Мистер Малфой велел отправить вам сообщение о том, что сегодня будет нападение на Колодец, – она запнулась, пробежав взглядом по всем присутствующим. – Вы ведь получили моего Патронуса?

– Нет, – выдохнула Гермиона и, оттолкнув Джинни, бросилась к двери.

– Следите за детьми, – сказал Рон и последовал за женой.

Лестница несла их вниз, но они больше не стояли на месте, держась за закругленные перила. Они бежали по ступеням, не замечая, как голову кружат летящие мимо стены башни.

– Не понимаю, зачем Малфой сказал вызвать нас? – спросила Джинни.

– Хагрид, – сказал Гарри, выбираясь из-за еще не успевшей до конца отъехать в сторону горгульи. Та покосилась на него, и Рон подумал, что если бы диапазон фраз стража был чуть больше, Гарри бы не поздоровилось за такую бесцеремонность. – Хагрид! – крикнул Гарри, замахав рукой.