Текст книги "Возвращение в Хогвартс (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– А этого я не знаю, – с противной улыбкой сказал он. – Может вы вместе заказывали эту штуку, – он похлопал по карману и снова направился к выходу.

– Жалкий сквиб, – буркнул себе под нос Тайлер.

Филч молниеносно обернулся, метнув на него гневный взгляд:

– Что ты сказал?! – прорычал он.

Тайлер молчал.

Филч исчез за дверью, спустя какое-то время Тайлер пошел следом, даже не взглянув на мальчиков. Альбус и Коннор остались в совятне вдвоем. Коннор виновато изучал свои ступни, а Альбус в недоумении переводил взгляд с него на дверь.

– Прости, – тихо сказал Коннор, все еще смотря себе в ноги.

– За что? – удивился Альбус.

– Тебя накажут по моей вине, – он посмотрел на Альбуса, и тот увидел, как сложно ему это далось.

– Ну, ты же сказал ему, что я не при чем, – пожал плечами Альбус. – Ладно уж, не впервой. Главное, я свои письма отправить успел. А если не хотим схлопотать еще одно наказание, лучше поторопиться в замок.

Они вышли из совятни на скользкие ступеньки и начали медленно спускаться. На последних ступеньках Альбус все же поскользнулся, так что на покрытой снегом земле он оказался первым, пусть и спускался, подпрыгивая и ойкая. Коннор нагнал его, хохоча, и подал руку, помогая подняться.

– Так что там было? – спросил Альбус, когда они вошли в главные двери замка.

– Где? – спросил Коннор.

– Где-где, – передразнил Альбус, он знал, что Коннор понял, о чем он говорит. – В тех свертках, что забрал Филч. Там что, действительно было что-то запрещенное?

Коннор промолчал, его плечи поникли, и Альбус открыл от изумления рот.

– Там правда было что-то запрещенное!

– Не смотри так, – отмахнулся Коннор. – Ничего такого там не было. Только пара штуковин из «Вредилок». Экзамены через пару месяцев, а я совсем не готов! Я не представляю, как это все успеть! – воскликнул он, оправдываясь.

Альбус нахмурился:

– Решил сжульничать на экзамене? – удивленно спросил он.

– Нет, что ты! – возмутился Коннор, глянув на Альбуса так, что тому сделалось даже немного стыдно.

– Это не жульничество, – сказал он. – Ладно, не совсем жульничество… Это такая штука, чтобы не спать. Говорят, с ней можно не спать неделями. Я думал, что так мне хватит времени подготовиться.

Альбус тяжело вздохнул.

– Вот оно что… – протянул он. – «Отчаянный кутеж на основе кофеина». Ты что, не читал побочные эффекты? Как ты вообще его купил? Это товар с ограничениями по возрасту.

– Там было сказано, что я не буду хотеть спать, мне этого было достаточно, – буркнул Коннор.

– Да, только заниматься ты бы тоже не смог, – со знанием дела сказал Альбус. – Его и продают только взрослым не просто так, – Альбус вдруг рассмеялся, представляя, что бы было, если бы Коннор воспользовался этим зельем. Он вспомнил, как дядя Джордж хвастался его маме этим новым изобретением. Гуляки его расхватывали на раз, Джордж только и успевал создавать новые экземпляры. – Ты бы ходил по Хогвартсу, – задыхаясь от смеха, выдавил из себя Альбус, – вприпрыжку, – он остановился, переводя дух и хватаясь за живот. – Постоянно бы пританцовывал и без остановки повторял что-нибудь вроде «туц-туц», – Альбус задергал плечами, изображая танец.

– Это зелье для гуляк, зависающих в магловских клубах – отдышавшись, сказал Альбус.

Коннор потупился, но через минуту они уже поднимались по лестнице, смеясь на всю школу.

– А этот слизеринец, – заговорил Альбус, когда они остановились в коридоре перед высоким гобеленом, где их пути должны были разойтись, – он твой родственник?

– Нет, – хмуро ответил Коннор.

– Так почему тогда твои родители написали ему письмо?

– Я не знаю, – ответил Коннор.

– Пустое письмо, – сказал Альбус.

– Я не знаю, – повторил Коннор.

– Ну ладно, – сказал Альбус, пожав плечами, – все равно он его не получил.

Он помахал Коннору на прощание и пролез в потайной ход. Но, несмотря на то, что Альбусу начинал нравиться Коннор, он чувствовал: тот ему солгал.

========== Глава 17. МАЛФОИ ==========

Драко Малфой сидел в глубоком кресле, откинувшись на спинку. Сквозь легкие шторы полуденное солнце просачивалось в комнату, окрашивая все вокруг в нежный голубой цвет. В противоположном углу комнаты стояла небольшая кровать резного дерева, заправленная голубым покрывалом. Но он ее будто не видел. Драко ничего не видел вокруг себя. Время от времени ему казалось, что и его самого здесь нет.

Он закрыл глаза, но комната никуда не исчезла. Напротив, он увидел ее ярче, чем минуту назад. Теперь он по-настоящему был в ней.

Все в комнате осталось таким же… за исключением кровати. Теперь на ее месте оказалась крохотная колыбель.

Из колыбельки то и дело раздавался звонкий детский смех. Драко знал, что так веселит его сына: мобиль, подвешенный над его люлькой. Подарок троюродной тетки отца, преподнесенный их семье еще до того, как Скорпиус появился на свет. Драко помнил, с каким торжествующим лицом тетушка вручала ему коробку с бантом. И помнил, какого труда ему стоило перебороть свое отвращение, когда он снял крышку.

К звеньям мобиля были привязаны крошечные головы эльфов-домовиков. Игрушечные, и от этого, наверное, еще более уродливые. Он не знал, как успел трансфигурировать игрушку прежде, чем к ним подошла Астория, но был уверен, что, увидь МакГонагалл, с какой скоростью он превратил сморщенные головешки в метлы, паровозики и снитчи, она бы точно накинула ему очков.

Тетка с ним больше не заговаривала, покуда не распрощалась. Но весь вечер хмуро косилась на Драко и все бубнила себе под нос. Он расслышал только обрывки вроде «без отца совсем размяк» и «она дурно на него влияет». Она – Астория, это Драко знал. В ближних кругах уже давно шли разговоры о «причудах» его жены, он же с удивлением для себя обнаружил, что для него это не имеет ровным счетом никакого значения. Даже его мать не высказывала, казалось бы, ожидаемых недовольств. Только как-то раз посоветовала Драко держать свои семейные трудности за закрытой дверью.

И сегодня все то, о чем обычно Драко не думал, никак не шло у него из головы. Он не отрывал взгляд от вертящегося над колыбелью мобиля, но вместо детского смеха слышал только как хрустит пергамент, который мнут его длинные пальцы.

На первом этаже хлопнула дверь. В любой другой день он бы с облегчением вздохнул: он не слишком любил оставаться наедине с сыном. Он знал, что в глубине души любит Скорпиуса. Но это чувство засело очень глубоко в недрах его сознания, и Драко не знал, как вытянуть его наружу. Он понимал любовь Астории к их сыну – порой он узнавал в ней свою мать и ее чувства к нему. Но когда он пытался что-то повторять за женой, это каждый раз выглядело скомканно и даже нелепо. И оставалась только холодность. Астория знала, что эта холодность лишь снаружи. Во всяком случае, ему хотелось в это верить.

И сегодня, когда дверь внизу хлопнула, оповещая его о возвращении жены, он испытал лишь беспокойство.

Драко сжал пальцами подлокотники, еще сильнее сминая под ними письмо, и поднялся. Скорпиус продолжал хохотать, протягивая пухлые бледные ручки к мобилю, и лепетал что-то, что понять могла только мать. Драко еще раз глянул на колыбель и вышел из комнаты.

Несколько ступеней скрипнули, когда он спускался вниз, на стенах свечи в светильниках по обе стороны зажигались перед ним с каждым его шагом. И, когда Драко сошел с лестницы, мрачный коридор за его спиной уже светился десятком крохотных огоньков.

Астория шла по просторной гостиной, что-то таща перед собой. По воздуху за ней медленно плыли две картонные кружки с крышками. Драко знал – в этих крышках есть маленькие дырочки. Из них поднимались тонкие струйки пара. Ноги Астории в узких джинсах казались совсем худыми и какими-то угловатыми. Волосы были распущены, скрывая такие же угловатые черты лица, и виднелся только кончик длинного острого носа. Рукава на водолазке были закатаны, и Драко увидел на предплечье синяк.

– Вот! – с ликующей улыбкой сказала Астория, указывая на непонятный предмет. Она поставила его к стене и отошла на шаг, чтобы лучше его рассмотреть. – Знаешь, что это?

Драко знал. Он уже видел пару таких. Когда-то давно. Много лет назад ему случилось побывать в центре Лондона, и он видел таких же металлических рогатых коней на колесах, как он тогда о них подумал.

– Это – влесопед! – гордо сказала Астория, не дожидаясь его ответа.

Драко молчал. Он посмотрел на жену, пытаясь скрыть легкий укор во взгляде.

– Зачем он тебе? – наконец спросил он.

– Но это же здорово! – сказала Астория, ее глаза блестели от восторга. Она закинула за голову руки и одним движением скрутила волосы в упругий узел на затылке. – Маглы ездят на таких. Это почти как летать на метле!

Драко подошел к ней, взял ее руку в свою и поднял выше, ближе к глазам.

– Ну, я пару раз упала, – сконфуженно сказала Астория, вытягивая руку из его крепких пальцев. Она потянула за рукав водолазки, опуская его до запястья, чтобы скрыть синяк. – Знаешь, если бы я упала, летая на метле, я бы свернула себе шею, – сказала она, многозначительно посмотрев на Драко.

– Так где ты его взяла? – спросил Драко. Он сунул руки в карманы брюк и чуть наклонился, с интересом разглядывая велосипед.

– На барахолке, – пожала плечами Астория и плюхнулась на стоящий поблизости стул.

Драко заметил, что она потирает колено, но, перехватив его взгляд, Астория тут же выпрямилась и закинула ногу на ногу, еле заметно скривив лицо.

– Знаешь, очень многие маглы ездят на влесопедах, – заговорила она. – Я сегодня шла по Лондону, и они были повсюду. И я все не понимала: как это они не падают!

– Теперь поняла? – с иронией в голосе спросил Драко.

– Нет, – хмуро отозвалась Астория. – Я дважды упала и решила прикатить его так. Попробую у нас на лужайке, – она глянула в окно. – По крайней мере, там не так больно падать, как на асфальте. И посмешищем выглядеть не буду.

– Над тобой кто-то смеялся? – в момент посуровев, спросил Драко.

– Ну, нет… Не то, чтобы… – Астория замялась. Она поднялась со стула, подошла к велосипеду и села перед ним на корточки. – Как же они это делают? – еле слышно прошептала она, проводя рукой по металлической дужке.

Драко вдруг почувствовал, как что-то колет ему левую ладонь, и вспомнил о письме. Он крепче сжал руку в кармане.

– Между прочим, – продолжала Астория, – несколько маглов тут же бросились мне на помощь. Видел бы ты, как они удивились, узнав, что я никогда не ездила на влесопеде!

– Вообще-то, – перебил ее Драко, – я почти уверен, что это произносится как «велосипед».

– Ве-ло-си-пед, – проговорила Астория, будто пытаясь распробовать слово на вкус. – Хм, – хмыкнула она задумчиво и вдруг нахмурилась. – С тобой все в порядке?

Она поднялась, подошла к Драко и обхватила его лицо руками, пытаясь заглянуть в глаза.

Драко отвернулся и дернул головой. Недавно уложенные волосы разлетелись прядями по высокому лбу.

– Что это? – спросил Драко и кивнул в сторону парящих в воздухе стаканов.

– А, это кофе, – ответила Астория как ни в чем не бывало.

Теперь она не заговорит с ним о своем беспокойстве, пока Драко сам не расскажет. Это он в ней ценил больше прочего.

– Я наткнулась на эту кофейню, когда шла на рынок за влесопедом… за велосипедом, – исправилась она. – И там та-а-ак па-а-ахло… – она мечтательно вдохнула. – Что ни говори, а кофе маглы варить умеют, – Астория улыбнулась и взмахнула волшебной палочкой, приманивая картонные стаканы.

– Что за кофейня? – пытаясь скрыть безразличие, спросил Драко.

– «Жареное зерно», – ответила Астория, подхватывая свой стакан и направляя второй ближе к Драко. Но ответ ему уже был не нужен. Что-то очень далекое и почти забытое шевельнулось под ребрами, как только до его носа долетел терпкий аромат. – Ты был там? – удивленно спросила Астория, рассматривая его лицо, и Драко понял, что улыбается.

– Когда-то очень давно, – ответил он.

– В магловской кофейне? – чуть не со смехом снова спросила она.

Драко дернул плечом и протянул руку к стакану.

– Я не испытываю твоего восторга перед маглами, если ты об этом, – сказал он холодно.

Кофе из «Жареного зерна» было первым, что он выпил, выйдя полностью оправданным из Министерства магии. Это случилось меньше, чем через год после окончания войны. Когда всем студентам его курса разрешили вернуться в школу, чтобы завершить учебу, Драко был вынужден таскаться на слушания. Не помогли даже богатства их семьи.

Драко отпил из стакана и довольно ухмыльнулся. Столько лет прошло. Вкус ничуть не изменился.

– А восторгаться есть чем, – сказала Астория. – Ты только подумай, какие невероятные вещи они изобретают. Да взять хотя бы этот влесопед! – она махнула рукой на велосипед.

Драко хохотнул, с улыбкой покачал головой и зашагал вглубь гостиной, где напротив высокого отделанного булыжником камина стоял широкий диван черной кожи.

– Знаешь, – снова заговорила Астория где-то у него за спиной. – Я ведь не прошу тебя их любить.

Драко развалился на диване и разжег поленья.

– Думаю, мне их немного жаль… – будто переборов что-то в себе, закончила она.

– Жаль? – удивленно спросил Драко и глянул через плечо на жену. Она стояла у него за спиной и с какой-то непонятной ему грустью смотрела как языки пламени лижут каменные стенки камина.

Астория перевела на него взгляд, о чем-то размышляя. Будто прикидывая, осудит он ее слова или нет.

– Знаешь, маглы ведь удивительные, – сказала она.

Драко сидел вполоборота, закинув одну ногу на диван, и внимательно смотрел на жену. Она запрокинула голову и в пару глотков допила кофе. Обошла диван, не глядя на рассматривающего ее с любопытством мужа, и бросила пустой стакан в огонь.

– Они ведь такие же люди, как и мы, – сказала Астория, и Драко невольно поморщился. – Они такие же, – немного жестче повторила она. – Они так же мыслят, они так же чувствуют и переживают. И мечтают так же, как и мы.

– Я не мечтаю, – сказал Драко и ловким движением бросил свой стакан в камин. Тот перелетел через комнату, и его схватило пламя.

– И, возможно, в чем-то они даже умнее нас, – не обращая внимания на его слова, продолжала Астория.

– Так почему же тогда тебе их жаль? – спросил Драко, скрестив руки на груди.

– Они ведь не могут колдовать, Драко, – еле слышно, будто открывала ему какую-то тайну, сказала Астория и опустилась на ковер между ним и камином.

Драко только открыл рот, чтобы ответить, как со второго этажа послышался громкий плач.

– Я сама, – сказала Астория, поднимаясь, хотя Драко и не думал вставать.

– Спасибо, – бросил он ей через плечо и сам себе поморщился: спасибо?

Ступеньки заскрипели, и Драко упал на диван всем телом, подтянув под голову атласную подушку. Он сунул руку в карман, извлекая из него измятое письмо.

– Они ведь не могут колдовать… – растягивая слова, проговорил он, держа перед глазами развернутый пергамент. И вдруг рассмеялся, и смех был горьким на вкус. – Интересно, как тебе это понравится? – с ухмылкой спросил он письмо.

Со второго этажа послышалась тихая песня: Астория убаюкивала Скорпиуса. Драко снова скомкал письмо и бросил в огонь вслед за стаканом, следя взглядом за траекторией его полета.

Солнечные лучи грели стекла в оконных рамах, освещая гостиную, в которой все равно было холодно.

Драко опустил босые ноги на мягкий ковер, не спеша снова обуваться. Он посмотрел на часы, короткая стрелка покоилась на цифре «два». Значит, у них оставалось не больше трех часов. Мать писала, что отца доставят в Министерство к шести.

Он не знал, на какие рычаги пришлось надавить Нарциссе, чтобы отца выпустили из Азкабана. Она писала, что он совсем плох. Может, Министерство просто сжалилось. Спустя годы, проведенные в тюрьме, вряд ли Люциус Малфой еще хоть на что-то способен.

Взгляд Драко упал на стоящий у стены велосипед, и он вдруг решил, что не станет просить Асторию надеть мантию вместо джинсов. И снова с ненавистью подумал про себя: «Интересно, как тебе это понравится?».

Со второго этажа лилась по ступенькам, заполняя коридор, а с ним и всю гостиную, тихая песня. И Драко вдруг понял, что все, чего он сейчас хочет, – чтобы эта песня никогда не смолкала.

Драко вздрогнул всем телом и открыл глаза. Он не был уверен: спал ли или ему настолько хотелось вернуться в тот день, что воспоминания сами лезли в голову.

Драко посмотрел на пустую кровать сына, поднялся из кресла и вышел в коридор.

Огни в светильниках не загорались, когда он спускался по лестнице в гостиную. Ступеньки не скрипели.

Драко остановился у окна и выглянул на улицу. Зеленая лужайка была залита светом искусственного солнца. В пруду не осталось ни льдинки. По свежей траве – Драко даже сквозь стекло чувствовал ее запах – кружил на велосипеде Скорпиус.

Чуть дальше, за высоким кованым забором, лежали сугробы.

========== Глава 18. СКАЗКИ НА НОЧЬ ==========

Бросив сумку в спальне, Альбус вышел из гостиной и направился в Большой зал, где ужин уже подходил к концу. Настроение у него было хуже некуда: не до еды.

Ответа от Скорпиуса он так и не получил, а МакГонагалл ни за что назначила наказание, послушав Филча. Отнекиваться и оправдываться Альбус все же не стал.

Он спускался по лестницам, надеясь разыскать Коннора, пока ученики не разошлись по своим башням. Идти к Филчу в одиночку совсем не хотелось.

Сбежав по последней лестнице, Альбус сразу заметил Коннора. Тот стоял у дверей Большого зала, о чем-то перешептываясь с Розой.

– Идем? – сухо спросил Альбус, останавливаясь возле них. Он не замечал прежде, чтобы они с его сестрой общались. Единственным разом была их поездка в «Хогвартс-экспрессе», когда ученики уезжали на каникулы.

Коннор кивнул, и мальчики направились обратно к лестнице, оставив Розу одну.

– Опоздали, – хмуро сказал Филч, когда мальчики вошли в его каморку. Альбусу здесь не нравилось: комнатка была маленькая, мрачная и пыльная.

Филч кивнул им на облезлый стол, на котором стояли уже знакомые Альбусу картотеки, а сам сел напротив, не сводя с них взгляд.

– И что нам с этим делать? – спросил Коннор.

– Переписывать, – процедил Филч с противной ухмылкой.

Альбус вздохнул и забрался на стул, придвинув к себе одну из коробок. Раньше сядешь – раньше выйдешь, как любил приговаривать знакомый его родителей Наземникус Флетчер. Альбус видел его только раз, и с первого взгляда понял, что личность это совсем неприятная. Наземникус заявился в их дом, когда Альбус и Лили уже собирались идти спать. Пообщаться с ним Альбусу почти не удалось – мать отправила их с Лили по комнатам, только увидев, что те разговаривают с этим волшебником. Альбус слышал, как Наземникус громко спорил с его отцом, но всех слов было не разобрать. Из того, что Альбус услышал, он сделал вывод: мракоборцы из отдела отца отобрали у Наземникуса его товар, который тот сбывал в Косом переулке, и Наземникус требовал, чтобы ему все немедленно вернули. Но снизу довольно быстро раздался шум захлопнувшейся двери, и Альбус понял, что отец выпроводил незваного гостя.

Альбус сидел, быстро вырисовывая слова на новых карточках и отправляя в урну старые и затертые. Перо противно скрипело о пергамент, рядом с недовольным лицом Коннор менял карточки одну за другой. Филч развалился на стуле напротив, сложив перед собой руки, и внимательно следил за мальчиками, из-за чего становилось еще тоскливее. Если бы они могли хотя бы разговаривать, было бы не так скучно заполнять эти карточки.

Альбус представил, как однажды, много лет спустя, здесь будут сидеть другие ученики под грозным взглядом завхоза. И как они будут заполнять карточки с его, Альбуса, именем, где будет говориться о том, что его поймали получающим запрещенный товар из «Всевозможных вредилок».

Дверь со скрипом приоткрылась, Альбус оглянулся на звук, но никого не заметил. И только опустив взгляд, увидел серую кошку со впалыми боками. Она прошла по комнате, недобро взглянув на него, и, обойдя стол, запрыгнула на колени к Филчу. Тот улыбнулся, поглаживая ее, и Альбуса чуть не передернуло от этой улыбки.

– В школе все тихо, миссис Норрис? – заговорил Филч, с удивительной для Альбуса нежностью смотря на кошку, мурчащую у него на руках. – Не отвлекаться! – рявкнул он, увидев, что Альбус на него смотрит.

Альбус опустил голову, еще быстрее забегав пером по бумаге.

– Вот были времена… – проговорил Филч, обращаясь к кошке. – При профессоре Амбридж. Что за времена были! Они бы у нас тут не сидели, будь все еще профессор Амбридж директором. Ох, не сидели бы, миссис Норрис. Она бы придумала для них чего получше этих карточек…

Вдруг со стороны двери послышался оглушительный грохот, будто кто-то сбросил шкаф с лестницы. Альбус от неожиданности подпрыгнул, миссис Норрис зашипела, встала на дыбы и вцепилась когтями в ноги Филча, который тут же издал не то вопль, не то стон. Он вскочил со стула, и кошка повисла в воздухе, извиваясь и пытаясь отцепить от его штанов свои когти. Как только ей это удалось и она плюхнулась на пол, Филч бросился к двери, на ходу потирая разодранные колени, и миссис Норрис засеменила за ним.

В дверях Филч обернулся и посмотрел на уставившихся на него мальчиков.

– Чтобы тихо тут, – гаркнул он. – Пойдемте, миссис Норрис. Сейчас мы поймаем этих нарушителей, – проговорил он, потирая ладошки, и вышел за дверь.

Такими силами сдерживаемый смех загремел на всю коморку, только дверь захлопнулась.

– Ну и ну, – присвистнул Альбус и повернулся к Коннору, но его стул был пуст. – Эй, ты что делаешь? – воскликнул Альбус.

Коннор бегал по комнате, заглядывая во все ящики и шкафы.

– Коннор! – повторил Альбус, но тот его будто не слышал, судорожно проверяя шкафы один за другим.

Альбус слез со стула, поглядывая на дверь. Шум уже стих, и, если Филч застукает их, роющихся в его шкафах, – им несдобровать.

– Прекрати! Филч вот-вот вернется! – взмолился Альбус.

Коннор замер над одним из ящиков и, распрямившись, посмотрел на Альбуса.

– Ал, либо помоги, либо не мешай, – серьезно сказал он и снова нагнулся над ящиком, перебирая его содержимое.

– В чем помочь? – спросил Альбус, в недоумении разведя руки и оглядывая комнату. – Что ты ищешь?

И вдруг его осенило:

– Ты ищешь письмо.

Коннор продолжал рыться в ящиках, не обращая на него никакого внимания.

– А этот грохот? – спросил Альбус, мотнув головой в сторону двери. – Об этом ты шептался с Розой? Это ее работа?

Коннор тяжело вздохнул и снова посмотрел на Альбуса:

– Да, – сказал он.

Альбус нахмурился, пытаясь придумать, как заставить Коннора вернуться на место, а тот уже заглядывал в следующий шкаф.

– А с чего ты вообще взял, что оно здесь? – спросил Альбус. – Филч же сказал, что покажет его декану. Значит, оно у Слизнорта.

– Нет, – ответил Коннор.

– Ну с чего такая уверенность? – всплеснул руками Альбус.

– Когда ты видел Слизнорта последний раз? – посмотрев на Альбуса, спросил Коннор. – То-то же. Его нет уже несколько дней. У нас завтра в расписании на Зельеварении стоит Эинар. У вас наверняка тоже.

– А где Слизнорт? – спросил Альбус.

Он немного устыдился того, что до сих пор не посмотрел завтрашнее расписание, но новость его обрадовала. Профессор Эинар ему нравился куда больше декана Слизерина, несмотря на то, что последний с ним всегда был очень мил. А возможно именно поэтому.

– Говорят, он заболел, – пожал плечами Коннор.

– И ты думаешь, что это остановило бы Филча заявиться к нему с жалобой на учеников? – хохотнул Альбус.

– Ал, – сказал Коннор так, будто собирался объяснять ребенку что-то совершенно очевидное. – Ты хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь из учителей болел? Мадам Помфри ставит на ноги студентов, объевшихся блевальных батончиков и кровопролитных конфет, за минуты. Слизнорта нет в школе. Его болезнь – ширма.

Альбус почесал лоб, припоминая прошедшие месяцы учебы. В словах Коннора было что-то разумное.

– Допустим, – помолчав, сказал Альбус. – Но ты не думаешь, что письмо может быть у Филча при себе?

Коннор снова оторвался от своего занятия и посмотрел на Альбуса, замерев.

– Нет, – спустя какое-то время, проговорил он. Но Альбусу показалось, что сказал он это не столько ему, сколько себе. – Зачем ему таскать письмо с собой?

– Да сдалось тебе это письмо! – негодующе сказал Альбус.

– Я должен знать, что там, – ответил Коннор, снова перебирая содержимое очередного ящика.

– Оно ведь пустое, – сказал Альбус.

– Нет, – твердо сказал Коннор. – Если Филч там ничего не увидел, это не значит, что там ничего нет, – пояснил он. – Кто посылает пустые письма?

– Ну и зачем тебе это? – спросил Альбус.

– Ал, а если бы твои родители писали письма кому-то вроде Тайлера Скотта – тебе бы не хотелось узнать, что там?

– Мои родители бы не писали письма кому-то вроде Тайлера Скотта, – сказал Альбус, но тут же осекся.

– Да, это точно… – грустно сказал Коннор.

Альбус вспомнил, что Кингсли говорил о родителях Коннора и что он слышал от него самого. Одних этих рассказов было достаточно, чтобы Альбус не сомневался – Коннор совсем не похож на своих родителей. Но он на секунду представил, что его отец пишет кому-то, не ему. Кому-то, кто Альбусу совсем не нравится. Он бы точно не успокоился, не узнав, что в этих письмах.

Альбус прислушался. За дверью было тихо.

– Нашел! – ликующе крикнул Коннор, сжимая в руке письмо.

Он извлек из внутреннего кармана мантии пустой лист пергамента и сунул его туда, где только что лежало письмо его родителей.

– Готово, – сказал он, задвинул ящик и бросился к столу.

И очень вовремя. Только мальчики снова взяли в руки перья, как дверь распахнулась, и в комнату влетел злой и взъерошенный Филч.

– Ну, негодяй! – рычал он. Миссис Норрис бежала за ним по пятам. – Ну, я ему покажу! Вот только найду завтра Кровавого Барона!

Альбус отвернулся, встретившись взглядом с кошкой, которая смотрела на них с Коннором – Альбус не сомневался – с подозрением, бесшумно шагая на мягких лапах. Ему не нравилась эта кошка. Казалось, что ее желтые глаза прожигают в нем дыру, видя его насквозь.

– Вы еще здесь? Пошли прочь! Или задержу вас за хождение по школе после отбоя!

Альбус и Коннор повскакивали с мест и бегом бросились к двери.

Когда они шли по коридору, Альбус увидел, что за окном уже совсем темно. Коридоры были пусты.

– Думаю, и правда, стоит поторопиться, – сказал Альбус, оглядываясь. Он бы не удивился, если бы за его спиной и правда выскочил Филч с криками о том, что ученики бродят по школе ночью.

Они подошли к высокому гобелену, за которым скрывался один из тайных ходов, ведущих в гостиную Гриффиндора, и Альбус остановился.

– Мне туда, – сказал он. – Покажешь?

Коннор достал письмо и как-то неуверенно протянул его Альбусу.

Альбус взял в руки пергамент и покрутил его перед глазами. Лист все еще был пуст.

– Думаешь, там что-то есть? – спросил Альбус.

– Уверен, – ответил Коннор, забирая письмо.

– Будешь всю ночь с ним возиться? – понимающе спросил Альбус.

Коннор кивнул.

– Ну, удачи, – сказал Альбус и, отодвинув гобелен, вошел в потайной ход.

Гостиная уже начинала пустеть перед отбоем. Несколько учеников сидели за столами с учебниками и конспектами, двое старшекурсников играли в углу в волшебные шахматы. Роза распласталась в позе «звезды» на ковре перед камином.

– Ты чего? – с сомнением на нее посмотрев, спросил Альбус.

Он забрался с ногами на диван и уставился на Розу.

– Я думаю, – коротко ответила она.

Глаза Розы были открыты и сверлили потолок.

– У вас все получилось? – спросила она. – Ну, с письмом.

Альбус кивнул, но, сообразив, что сестра его не видит, сказал:

– Да.

Альбус рассказал Розе о письме сразу, как вернулся из совятни. И Розу рассказ заинтересовал, казалось, даже больше, чем самого Альбуса. До самого вечера, пока они не разошлись по спальням, она не могла говорить ни о чем другом, все выдумывая новые предположения, что это было за письмо и почему Филч в нем ничего не увидел.

– Ал, – вдруг неожиданно серьезным голосом сказала Роза и перевернулась на бок, поднявшись на локте, – почему Скорпиус не пишет?

– Может, он заболел, – предположил Альбус. Хотя он сам понимал, что такая отговорка не тянет и на «выше ожидаемого».

– Это бы не помешало ему нам написать.

– Может, он сломал руку.

– Он мог бы написать другой рукой.

– Может, он сломал обе руки.

Роза бросила на него гневный взгляд и снова упала на пол.

– Почему ты вообще тут лежишь? – устало спросил Альбус.

– Я была на тренировке, – сказала Роза. – Знаешь, я обижена на родителей.

Альбус удивленно поднял брови, но решил, что спрашивать не будет. Он исписал, должно быть, сотню карточек. Рука болела, а глаза слипались. Альбус приподнялся, сползая с дивана.

– Я ведь просила их хорошо меня потренировать!

Альбус рухнул обратно.

– Так и сказала им: не щадите меня, а они что? Щадили, Ал. Еще как щадили!

– Тренировка прошла не слишком хорошо? – понял Альбус.

– Да меня почти размазали по полю!

На следующий день, выйдя из класса профессора Флитвика, Альбус и Роза бегом бросились в другую часть замка, где у учеников Пуффендуя и Когтеврана проходила История магии. Им не терпелось узнать, удалось ли Коннору расколдовать то письмо, выкраденное у Филча. Когда они добежали до класса, ученики только начали выходить в коридор, и, завидев Коннора, друзья кинулись к нему, не обращая внимания на его удивленный взгляд.

– Ну, как успехи? – спросила Роза.

– Никак, – Коннор разочарованно покачал головой. – Ничего не удалось выяснить. Что вы тут делаете?

– Дай-ка мне посмотреть, – сказала Роза, протягивая руку.

Коннор, поглядев по сторонам, протянул ей письмо.

– Я уверен: там что-то есть, – сказал он. – Но я не знаю, как это увидеть.

– Я один думаю, что не стоит светить им посреди переполненного коридора? – спросил Альбус.

Друзья посмотрели на него, казалось, подумав о том же.

– Пойдемте, – сказала Роза. – Я знаю, где нам никто не помешает.

Она развернулась, быстро зашагав по коридору, и мальчики бросились за ней.

– Но это же женский туалет! – сказал Альбус, когда Роза остановилась у одной из дверей второго этажа.

– Сюда все равно никто не ходит, – сказала Роза и вошла в дверной проем.

– Почему? – шепотом спросил Альбус, проследовав за ней.

– Из-за Плаксы Миртл.

– Из-за кого? – не понял Альбус.

– Из-за меня! – раздался со всех сторон пронзительный голос, и Альбус отпрыгнул к стене в испуге: перед ним, пролетев по воздуху через всю комнату, возник призрак, которого он прежде в замке не видел. Это была невысокая девочка, одетая в школьную мантию, чуть старше него, в круглых очках и с двумя хвостиками. – Никто не хочет разговаривать с Плаксой Миртл! – взвыла она так, что стекла в окнах задребезжали, и, накрыв руками лицо, взмыла к потолку. Но вдруг остановилась. Плач замер, будто его и не было, и Миртл сверху внимательно посмотрела на Альбуса.

– О-о-о… – протянула она, снова заскользив по воздуху. – Да кто же это у нас тут? – она застенчиво улыбнулась, остановилась рядом с ним и чуть коснулась его плеча своим, отчего по телу Альбуса пронесся неприятный холодок.