Текст книги "Следуй за мной (СИ)"
Автор книги: Elli Sansone
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Почти бегом дойдя до их с Изом дома, она остановилась как вкопанная, увидев Доун Лернер, выходящую из недавно выставленного на продажу дорогого соседнего особняка Тома Миллера, уехавшего из Кадуэлла пару лет назад. Оливия почти отчаялась сдать его за нужную цену, а на меньшую Том не соглашался. Неужели это значит, что они остаются в Кадуэлле… навсегда? Это определенно понравилось бы Иезекиилю.
– Кэрол? – девушка, заметив ее, тоже остановилась.
– Привет, Доун. Переезжаешь? – Кэрол подошла ближе, внимательно рассматривая девушку. Из определенно сошел бы с ума, увидев эти черные лакированные туфли на шпильках и строгую узкую юбку. И угораздило же его уехать именно сейчас!
– Устала от мотелей. Да и Карл должен иметь дом, а лучше ходить в школу, как и все нормальные дети его возраста, – ответила Доун, – вот, решила снять дом. Не знала, что ты живешь здесь.
– Мы сразу въехали в этот дом… – начала было Кэрол, но тут осеклась. Доун судорожно вздохнула, мгновенно помрачнев, поняв, про кого идет речь.
– Милое… место, – сухо произнесла она, – жаль, что Дэрил не хочет перебираться из мотеля. Его право, конечно же. Тем более теперь, когда он еще и подрался, в таком виде вряд ли захочет показываться. Лицо к вечеру стало вообще неузнаваемо.
– Ты его видела? – переспросила Кэрол, проклиная свой язык. То, что они с Иезекиилем были только добрыми друзьями и соседями, не знал никто, да они особо и не распространялись на эту тему. Отчасти, чтобы не привлекать лишнего внимания к ним обоим. Теперь же, кажется, придется что-то придумать.
– Видела и даже обработала его губу, – Доун немного помолчала, – сомневаюсь, что он захочет тебя видеть, но можешь попробовать.
Молча глядя вслед уходящей девушке, Кэрол вздохнула. Она могла бы все объяснить, но вряд ли Доун захочет ее сейчас слушать. Скорее бы вернулся Из.
========== Глава 22. Правда нужна всем ==========
Собираясь на ужин, он долго изучал содержимое шкафа. Да, теперь у него была комната, в которой был шкаф с раздвижными дверцами, кровать с резным изголовьем и книжный шкаф, а пол покрывал толстый ковер бирюзового оттенка. На окне висели тяжелые золотистые шторы, а в огромной ванной комнате, кроме душевой кабины, была роскошная медная ванна. Заботливая Доун развесила его чистые вещи в шкаф, но не потрудилась погладить. Рик поморщился, качая головой. Она, в конце концов, не прислуга, и не обязана была с ними возится. Он понятия не имел, где ее семья, почему она поехала с ними, не требуя ничего взамен. Нужно будет поговорить с ней, узнать, может быть ей что-то нужно – деньги, рекомендации. После смерти Лори все заботы легли на плечи Доун, а он ни разу не поинтересовался, нравится ли ей это и не хотела ли она чего-то другого. Сколько ей лет – двадцать три – двадцать четыре? Совсем еще девочка.
Он достал бледно-розовую рубашку и надел, заправив ее в джинсы и посчитав, что так тоже неплохо. Он сходил в душ и даже побрился, так что выглядел вполне себе презентабельно. В конце концов, Шейн и Андреа – его близкие друзья, а женщина, у которой они живут, переживет отсутствие галстука. он, конечно, ничего не знал об этой Мишонн, но ее скорее всего не будет дома. Тем лучше. Он отвык от общества приличных людей, Доун и Дэрил не кривились, видя его взлохмаченным и с похмелья, в замызганной футболке и штанах, а других людей он не подпускал к себе давно. Он перестал быть тем, кого раньше видел каждое утро в зеркале – сенатором, мужем и отцом, но кем он стал теперь, Рик Граймс все еще не знал.
– Папа, а мне надеть футболку или рубашку? – Карл вихрем влетел в его комнату, держа охапку разноцветных футболок и две клетчатых рубашки.
Вот кому Кадуэлл явно пошел на пользу. Мальчик перестал грустить, плохо спать и оставлять половину еды на тарелке и за каких-то три недели превратился в счастливого и озорного ребенка. Рон и Дуайт, да и Джесси тоже, немало способствовали тому, чтобы его сын вылез из раковины, в которую забился, когда Лори забеременела. Он чувствовал себя нужным и любимым, даже Дэрил пробурчал что-то про пользу свежего воздуха и игр.
– Как хочешь, – Рик улыбнулся сыну, – я думаю, что Шейну хватит меня при параде.
– Ура! Тогда футболку с человеком-пауком! Я почти готов, нам нужно зайти за цветами или чем-то подобным? – спросил Карл.
– Не знаю, а как думаешь? – Рик даже не подумал о таком.
– Идем к Кэрол, у нее сегодня безе и тарталетки со сливочным кремом, уверен, она приберегла коробку, – уверенно сказал сын.
– Кто такая Кэрол? – Рик удивился, поняв, насколько его сын освоился в этом, совершенно чужом ему самому, городе, как будто Карл всю жизнь прожил здесь, а не в Атланте.
– У нее самые вкусные в мире сладости. Ты проходишь мимо ее кафе каждое утро, пап, – слегка упрекнул его мальчик.
– Это то, с туфлями в витрине? – Рик, кажется, понял, про какую Кэрол говорит сын – невысокая и хрупкая женщина с серебристыми вьющимися волосами и приветливой улыбкой. – Называется «У Софи?»
– Ага, – Карл кивнул, – идем скорее, она закрывается через час.
Они прошлись по городу, который словно прихорашивался перед вечером пятницы – то и дело встречались парочки в яркой одежде, девушки несли в руках букеты цветов, а женщины постарше медленно прогуливались, держа мужей под руку и кивая встреченным знакомым.
– Карл, а ты уверен, что это хорошая идея? Может быть, ничего не осталось, да и вообще уже поздно… – Рик притормозил перед стеклянной дверью, на которой висела табличка «закрыто».
– Там свет горит, видишь? Обычно Кэрол ставит тесто на утро, Рон и я иногда помогаем посуду помыть после посетителей, за это получаем мороженое, – похвастался мальчик, решительно стуча в дверь.
Спустя минуту на пороге показалась женщина, которую Рик видел на празднике – та, что разговаривала с Дэрилом. Она ласково потрепала Карла по голове, сжимая во второй руке полотенце в ярко-красных маках.
– А вы, должно быть, Рик, Карл рассказывал. Проходите! Я, правда, убегаю через полчаса, у меня назначена встреча, но чай с мармеладом выпить успеете. Карл, ты знаешь, где и что.
– О, нет, нет, спасибо вам, миссис… – начал Рик, оглядываясь по сторонам.
– Пелетье. Кэрол Пелетье, – сообщила она, быстро на него посмотрев и тут же опустив глаза, как будто смутившись.
– Мы идем в гости и нам нужно то, что любят девочки, ну, сладкое типа пирожных. Может быть, осталось безе? – вмешался Карл. – Я думаю, что тетя Андреа любит безе. И ее подруга тоже.
– Вы идете к Мишонн? – Кэрол улыбнулась. – Тогда я предложу вам то, что она точно оценит. У меня осталась коробочка ее любимого лакомства.
Кэрол протянула Рику темно-красную тяжелую коробочку, перехваченную золотистой лентой. Он машинально взял ее, не понимая, что его так взволновало. В помещении терпко пахло пряностями и чаем, кажется, еще корицей.
– Клубничных пирожных, увы, нет, но остались малиновые пралине, Карл, – сообщила Кэрол, подавая его сыну еще одну коробку, белую с розовым бантом.
– Вот спасибо, – Карл обнял ее, и Рик почувствовал укол зависти – так легко и непринужденно она обняла мальчика, погладив его по голове, как будто делала это постоянно. А Карл выглядел счастливым и расслабленным, не таким, как с ним, дома… Хотя технически, дома у них не было. Был мотель, в котором остался упрямец Дэрил и временное жилье, пока они не найдут Джудит.
– Сколько? – деловито спросил Граймс, доставая из кармана бумажник.
– Это подарок, – Кэрол качнула головой, вскинув руку, на запястье звякнул браслет с разноцветными брелками.
– Я так не могу, – с нажимом сказал он и наугад выудил купюру, – спасибо. Нам пора, Карл.
– Пока, Кэрол!
– Счастливо, – отозвалась она, вздрогнув и сжав пальцы в кулак.
Визита сенатора Граймса так скоро она не ожидала, хотя его сын с первого дня приезда в Кадуэлл был где-то поблизости. Из говорил, что мальчик тихий, скромный и явно страдает от одиночества. Зайдя рано утром к подруге за платьем, что та шила для нее, Кэрол вскользь упомянула Карла Граймса, ведь сын Джесси Андерсон был чуть старше, а сыну Моргана Джонса, Дуайту, было одиннадцать лет, как и Карлу.
«Ты так любишь вмешиваться в чужие дела, Кэри, – вспомнила она вдруг слова Люсиль, – как бы это не вышло тебе боком, даже если ты это с самыми лучшими намерениями».
Вздохнув, она взяла сумочку и заперла кафе. Пора было поставить точку еще в одной истории, что беспокоила ее сильнее, чем она могла себе признаться. Дэрил, точнее, мысли о нем и о том, что же ему все-таки нужно от нее. Или от Слай. Разозлившись сама на себя, она быстро зашагала в сторону мотеля. Мими Роджерс сказала, что странный угрюмый охотник все еще живет там. Кэрол никогда бы не подумала, что все местные старушки с замиранием сердца будут следить за Дэрилом и сочувствовать ему от всей души. Мол, видный парень, руки золотые, а все один да один. Именно он починил покосившуюся дверь сарая миссис Миллер, натянул во дворе миссис Смит оборванную ветром веревку для просушки белья и без колебаний приходил, стоило кому-то обратиться за помощью. Хотя он особо никого не знал и не подпускал близко, и кроме ее кафе Дэрил почти нигде не бывал.
Дойдя до мотеля, она решительно прошла к номеру Диксона и громко постучала. Изнутри не доносилось ни звука, и она постучала снова, нетерпеливо переступая ногами, обутыми в туфли на тонком каблучке. К вечеру ноги порой уставали, но после жизни с мужем, основными требованиями которого было то, чтобы она была похожа на пугало в кроссовках, растянутых штанах и серых наглухо закрывающих даже шею кофтах, Кэрол наслаждалась платьями, юбками в сочетании с шифоновыми блузками и, конечно же, разнообразными туфлями и босоножками. Будучи Слай, она носила черную одежду и удобные ботинки, став Кэрол – кардинально сменила гардероб. Только волосы упрямо не желала красить. Они напоминали ей о Софии… о том, что она потеряла. Когда она очнулась на диване в доме Люсиль и взглянула в зеркало, когда-то каштановые кудри стали серебристыми.
– Дэрил, – позвала она, устав ждать, – ты внутри? Открой, пожалуйста.
Раздавшийся глухой шум внутри свидетельствовал о том, что ее соизволили услышать.
– Какого хрена, я же просил не приходить, Доун, ты… – распахнув дверь, зло проговорил Дэрил и замер, приоткрыв рот от неожиданности.
– Так ты Доун ждал, пупсик, – притворно вздохнула Кэрол, аккуратно отодвинув его и входя в номер, – я разочарована.
– Что ты… зачем… – невнятно забормотал Дэрил, не зная, куда себя деть и продолжая стоять в дверях, сверля ее напряженным взглядом.
А она смотрела на него, точнее, на расстегнутые пуговицы рубашки, открывающие грудь и живот, покрытые темными волосками, на татуировку с чьим-то именем на груди и на пояс джинсов и ниже. Видимо, Дэрил спал, поскольку пуговица не была застегнута, а молния ширинки оставляла слишком мало полету ее воображения.
«Соберись», – мысленно скомандовала себе Кэрол, ощущая напряжение, охватившее их обоих, ее от возбуждения, а его, наверное, от смущения.
– Ты ушел слишком быстро, чтобы я успела тебя поблагодарить, – наконец собравшись, спокойно сказала Кэрол, – а еще я хотела проверить, как твои раны. Вижу, что к доктору ты так и не пошел…
Он наконец захлопнул дверь и медленно приблизился к ней. Губа все еще была распухшей и, судя по коросте, немного кровоточила. Под глазом расплывался фиолетово-пурпурный синяк.
– Нафига? – дернул плечом Дэрил, запоздало сообразив, что толком не одет и неловко застегивая пуговицы рубашки, не попадая с первого раза в петли и неумолимо краснея.
– Не болит? – тихо спросила Кэрол, протягивая руку к его губе.
Он дернулся в сторону, но ее это не остановило. Она нежно провела кончиками пальцев по его губе, наблюдая, как он задерживает дыхание и судорожно сглатывает, а затем резко выдыхает. От его близости ей было жарко, а все тело ныло, требуя немедленно прижаться к нему и раствориться в этой близости, которой она желала с самой первой встречи, и это чувство только нарастало.
– Что? – тихо произнес Дэрил, запоздало поняв, что она что-то спросила.
От Кэрол пахло чем-то цветочным, сладким и острым одновременно, раздражая его обоняние, он видел совсем близко ее розовые губы, тонкую шею и грудь в вырезе белой блузки и все это ему хотелось попробовать на вкус немедленно. Голова чуть кружилась, а в животе и ниже разгорался настоящий пожар – сладкий и мучительный одновременно.
«Если она сейчас же не уйдет, я…» – успел подумать Дэрил, прежде, чем она, решившись, закинула руки ему на шею и скользнула приоткрытыми губами по его губам, нежно и осторожно, стараясь не задеть разбитую нижнюю. Дэрил резко обхватил пальцами ее подбородок и запрокинул голову Кэрол, впиваясь в мягкие, раскрывшиеся ему навстречу губы, сминая их своими, врываясь языком в ее рот, скользя жадно и быстро, до перехваченного дыхания, до ее протяжных стонов, когда он стиснул ее в объятиях, захватив одной рукой тонкую талию, а второй затылок, путаясь пальцами в ее коротких кудрях. Кэрол, несомненно чувствовала, как сильно он возбужден, как готов действовать немедленно, как дрожат его пальцы, гладящие ее тело сквозь одежду и не решающиеся на большее, хотя хотелось немедленно сорвать с нее все эти тряпки.
А потом все закончилось, когда она, отшатнувшись в сторону, смотря на него горящими голубыми глазами, пыталась восстановить дыхание.
– Я не… должен был… – с трудом выдавил Дэрил, запоздало вспомнив, что она не одна, что у нее есть… он. И вряд ли она шла сюда, чтобы оказаться в его постели. Она просто беспокоилась, что он пострадал в драке. Наверное. От этой мысли стало так горько, что он, чертыхнувшись, отвернулся.
– А? – Кэрол прижала руки к пылающим щекам, явно не понимая, что он там бормочет.
– Извини, – громче повторил Дэрил, – тебе лучше… уйти.
========== Глава 23. Горькая неизбежность ==========
Андреа всегда нравились Рик Граймс и его жена Лори. Они были милой и счастливой парой, глядя на которую ни разу в голове не возникало мыслей о том, что быт убивает любовь, а появление детей отталкивает мужа и жену друг от друга, разделяя отношения на до и после. Они с удовольствием ужинали вместе, пару раз ездили в отпуск, ну, а на обязательных и скучных мероприятиях не давали друг другу сойти с ума, пока напыщенные политики толкали речи, а ретивые бизнесмены подсчитывали прибыль. Андреа никогда бы не подумала, что ее муж пожелает ту, что была ее подругой. Да еще и станет отцом ее ребенка.
Она чувствовала боль, обиду, ревность и… понимание. Четкое осознание того, что сама во все виновата. Это ее поведение толкнуло мужа в объятия другой, пусть и на одну только ночь. Если бы она сумела взять себя в руки, тогда, ничего бы не произошло. Крошка Джудит бы не пропала, Шейн был бы собой, а она сама… кто знает, быть может, она не потеряла бы сестру вместе с самоуважением и стремлениями, которые утонули на дне бутылки текилы.
– Ты как, Энди? Я не спросил, хочешь ли ты вообще видеть Рика, прости. Все вышло так сумбурно, что я не подумал, но может быть, оно и к лучшему? Расставим все точки над «и» раз и навсегда? – Шейн замер на пороге ее комнаты, смотря на нее так робко и виновато, что ей захотелось немедленно подойти и прижать его к себе, гладя по голове, как маленького мальчика.
– Все в порядке, Рик, судя по тому, что ты рассказал, нуждается в дружеской поддержке. И мы ее окажем, это будет правильно, – медленно ответила Андреа, – я только не совсем понимаю, что ты имеешь в виду… какие точки? Не говори, что собираешь покаяться прямо сейчас. Да и в принципе, я не считаю, что ему и Карлу стоит знать о том, что было… это причинит ненужную боль нам всем, а уж ее за весь этот год мы пережили достаточно.
– Но Кэрол… Слай… вся эта история, – пробормотал Шейн, входя в комнату и задумчиво нахмурился, – как мы выясним, что Рику нужно в Кадуэлле?
– Предоставь это мне, – усмехнулась Андреа, поправляя простое черное платье и пытаясь застегнуть на шее кулон в виде капли из горного хрусталя. Тонкая золотая цепочка никак не желала поддаваться ее по-прежнему немного неловким пальцам.
– Я помогу? – спросил Шейн, приближаясь к ней сзади и кладя руки на плечи.
Она молча кивнула, впитывая тепло его ладоней и украдкой наслаждаясь ощущением крепкого тела мужа, почти прижавшегося к ней и щекочущего шею дыханием. Пальцы Шейна скользнули по ее рукам, забирая тонкое плетение цепочки и разочаровывающе быстро застегивая замочек. Но отойти он не торопился, словно забыл, что между ними очень давно не было близости, даже дружеской, за исключением того дня, когда они приехали в городок. Но ей было слишком плохо, чтобы думать о сексе и вспоминать, как им когда-то было хорошо вместе. Теперь, когда она почти стала прежней, Андреа все чаще смотрела на мужа, когда он этого не замечал, отмечая, как он сидит, ест, пьет кофе, смеется, открывая ровные белые зубы, как ерошит темные волосы, когда нервничает, сжимает пальцы в кулаки и как спит, свернувшись калачиком, словно ребенок. Она любила смотреть на него, спящего, среди ночи. Выскальзывала из-под одеяла и любовалась длинными ресницами, вздрагивающими на щеках, губами, приоткрытыми во сне и мягкому выражению лица. Тогда она могла не прятать эмоций и просто смотреть на Шейна. На своего любимого мужчину.
– Спасибо, – выдохнула Андреа, подавив желание сделать крошечный шажок назад и прижаться к мужу.
– Не за что, – ответил Шейн, убирая руки и продолжая смотреть на нее.
Андреа за последние несколько недель просто расцвела, и он не раз ловил себя на мысли, что хочет ее. В конце концов, они муж и жена, может быть, есть шанс, что все еще можно исправить. Он не знал, но надеялся, ведь ни на минуту не переставал любить ее. Даже тогда, с Лори Граймс. Какая-то глупая мысль, что это поможет ему стать интереснее и снова привлечь внимание Андреа. Бред, в который он поверил на одну чертову секунду.
– Идем? Рик и Карл будут с минуты на минуту, – Андреа повернулась к нему лицом, и Шейн отметил, что она выглядит спокойной и собранной. Значит, их короткое почти объятие не взволновало ее так, как его. Да что говорить взволновало – он готов был тут же запустить руки под ее платье, покрыть поцелуями каждый миллиметр белоснежной кожи и умолять простить его.
– Да, конечно, – пробормотал Шейн, – а Мишонн будет?
– Должна появиться чуть позже, у нее урок. Ребятишки ждали почти неделю, пока Морган построит декорации для их постановки рыцарского турнира. Будет большой праздник… если… – Андреа запнулась. – Если еще будем в Кадуэлле, можем сходить.
– Сходим, – кивнул Шейн.
Благодаря кулинарным талантам Мишонн, им предстоял по-настоящему вкусный и изысканный ужин – запеченное по-французски мясо с помидорами, молодым картофелем и артишоками, салат их курицы с кедровыми орешками и пармезаном и бутылка отличного сухого красного вина. Для Карла был приготовлен лимонад и тыквенный сок. Андреа сама сервировала стол посудой с желтым орнаментом и водрузила в центр вазу с нарциссами и примулой.
Ровно в шесть раздался звонок в дверь, и они оба шагнули вперед, чуть не столкнувшись лбами.
– Прости, – рассмеялась Андреа, схватившись за руку Шейна, чтобы не упасть.
– Не страшно, – ответил он, скользнув рукой по ее талии и чуть ниже, прежде чем отойти в сторону и впустить Рика и его сына.
– Дружище! Да ты скоро меня обгонишь, совсем взрослый! – Шейн энергично потряс протянутую руку Карла.
– Мне почти двенадцать, – серьезно ответил мальчик, отвечая на рукопожатие с забавно важным выражением лица.
– Рик, проходи, сто лет не виделись, – Андреа чмокнула друга в щеку, отмечая, как сильно он изменился с их последней встречи. Несмотря на то, что Граймс был чисто выбрит и аккуратно одет, выглядел он нездоровым. Она словно увидела себя саму со стороны – чуть обрюзгшее лицо, синяки под глазами, немного нервные жесты.
– Да уж, точно. Чудесно выглядишь, – Рик с усилием улыбнулся, – вот уж кого не ожидал встретить здесь, так это чету Уолш. Странное совпадение, не находите?
– Да, действительно, но мы успеем это обсудить за ужином, – Андреа махнула рукой в сторону кухни, – еда не должна остыть, Мишонн очень старалась. Увы, я вообще слабо представляю, как соорудить что-то сложнее сандвича, так что это она вас пригласила. Мы с Шейном тоже гости.
– Мы принесли твоей подруге подарок, – Рик вдруг вспомнил про коробочку, которую купил у Кэрол. Что-то в облике женщины не давало ему покоя. Нет, он был уверен, что раньше ее не видел, но смутное сомнение засело в голове, словно заноза.
– Сам вручишь, она вернется с минуты на минуту. Карл, ты слишком взрослый, чтобы меня обнять или еще можно? – Андреа, не дождавшись ответа, обняла мальчика, впрочем, он не возражал.
– А вот это тебе. Мы к Кэрол заходили, говорит, что тебе понравится, хоть и не самое любимое, – Карл торжественно протянул сверток, – пралине с малиной, вроде бы. Будет невкусно, я могу сам съесть.
– Карл! – воскликнул Рик, а Шейн расхохотался.
– А ты не промах, дружок, так и надо!
Они уютно устроились за столом и дружно отдали дань вкусной еде, Шейн и Рик выпили бутылку вина, Андреа ограничилась водой. Они вспоминали Атланту, поездки, школьный спектакль Карла, на который как-то чудом сумели выбраться. И лишь имена Лори и Джудит повисли в воздухе немым укором. Андреа знала, что горечь от случившегося отравила Рика так же, как и ее саму похищение Генри и увольнение из газеты. Но пора было это пережить.
– Я давно хотела выразить вам обоим свои соболезнования, – наконец решилась она, – смерть Лори нас всех потрясла. Сожалею, что мы не присутствовали на похоронах. Твоя мать, Рик, потом прислала мне гневное письмо… Но, собственно, я не об этом хотела поговорить. Похищение Джудит – это не менее ужасное происшествие. Как вы держитесь? Может быть, хоть и запоздало, но мы с Шейном можем чем-то помочь?
Услышанное заставило его гневно сжать губы, а еще лучше немедленно встать и выйти, хотя он осознавал, что имеет в виду Андреа и что она не пытается сказать ему что-то плохое. Никто не понимал тогда, да и сейчас, что он пережил, да и до сих пор переживает. Лори была для него целой вселенной, его счастьем и личной сказкой. Нелепые обстоятельства отняли ее резко и безжалостно, а то единственное, что осталось после жены – Джудит – словно никогда не существовала. Он должен был, нет, обязан, вернуть ее. Он был так виноват! Перед Лори, Карлом, Доун, Джудит… И все исправить мог только он.
Глубоко вдохнув, Рик произнес:
– Спасибо за сочувствие, но мы в порядке. Мы…
– Ничего подобного! – внезапно раздался голос Карла. – Папа словно помешался, вообще был не в себе все это время, пока не пришел Дэрил. Он сказал, что поможет найти мою сестру, но Доун в это не верит. И я не верю. Папе на все наплевать было. Но мы приехали сюда и здесь замечательно! У меня есть Рон, Дуэйн, Джесси и Кэрол, они все хорошие! И даже Дэрил, он не как с малышом со мной, а как со взрослым. Ну и Доун тоже. Она даже дом нам нашла, у меня теперь есть комната, где можно играть, и я в школу пойду! Дуэйн говорит, что попросит учителя, чтобы мы за одной партой сидели. Кадуэлл – самый лучший в мире город!
После страстной речи мальчика они все словно онемели. Шейн смотрел в свою тарелку и быстро дышал, очевидно, пытаясь справиться с обуревавшими его эмоциями. Рик, некрасиво приоткрыв рот, смотрел на сына, а Андреа силилась не заплакать. Лицо Карла выражало раскаяние и решимость одновременно, и он явно не понимал, какой эффект на них троих, взрослых, произвели его слова. Точнее, правда, звеневшая в каждом слове ребенка, тогда как они не могли разобраться даже в самих себе. Каково было Карлу все это время, она не могла даже представить.
– Надеюсь, вы оставили мне хотя бы десерт? – веселый голос Мишонн разрезал напряженную тишину, и они словно очнулись.
– Мы тебе оставили даже немного божественного салата и порцию мяса. Миш, если я не был бы женат, я бы встал на колени и просил твоей руки. Это объедение! – Шейн вскочил. – Я принесу еще вина.
– Привет, познакомься, это Рик и Карл, наши старые друзья из Атланты, – торопливо заговорила Андреа, – а это Мишонн, мы учились вместе…
– И жили в одной комнате в студенческом общежитии. Это был чистый ужас. Как вспомню Барри Прайса и его носки… – Мишонн рассмеялась и сморщила нос.
– Они воняли, да? – спросил Карл, завороженно глядя на ножны с катаной, висящие за спиной женщины.
– Еще как! Он решил, что влюблен в Энди и частенько захаживал к нам. После приходилось проветривать по три часа кряду! – кивнула Мишонн.
Переглянувшись с Андреа, они искренне и неудержимо расхохотались. Даже Рик улыбнулся без напряжения, почти искренне. Отсмеявшись, Мишонн изящно устроилась на стуле рядом с Риком и взяла вилку.
– Сенатор, позвольте выразить свое восхищение, несмотря на то, что вы уже не занимаете пост, ваши законопроекты работают и всегда вызывали мое восхищение. Я голосовала за вас оба раза. А речь в палате общин была как разорвавшаяся бомба, и она всех расшевелила. Скажите, а как вам пришло в голову, что…
Слушая негромкий и ровный голос женщины, он вдруг расслабился. И сам не заметил, как принялся отвечать на ее вопросы, иногда отпивая вино из бокала и не заметив, как Андреа тихо вышла, поманив за собой Карла, а Шейн так и не вернулся на кухню. Ему было спокойно и радостно, так, словно он снова вернулся домой. Он выбросил из головы Слай, поиски, боль и просто наслаждался моментом. Мишонн была идеальным собеседником.
– Шейн? – тихо позвала Андреа, выйдя из дома.
Карл прилег на диван в гостиной, с головой погрузившись в телевизор, по которому отважный Питер Паркер спасал мир, надевая маску. Мужа же нигде не было, и она поняла, что он в саду. Уолш стоял возле живой изгороди и с преувеличенным вниманием разглядывал закрывшиеся на ночь розовые бутоны.
– Шейн, уже холодно. Ты замерзнешь, – Андреа тронула его за плечо.
– Как мы дошли до такого, а? – шепнул он, и его голос дрогнул. – Карл прав. Только… только дело не только в Рике, а еще и в нас. Во мне.
– Иди сюда, – она распахнула ему объятия, и он покорно прижался к ней.
– Все будет хорошо, милый, – Андреа погладила его по волосам, а он уткнулся ей в шею, как обиженный ребенок.
========== Глава 24. Ты за все заплатишь ==========
– Я дома! – громко сообщил Филипп Блейк, разуваясь и тщательно запирая входную дверь на оба замка. Беспечная Лилли иногда забывала о безопасности, смеясь, и говоря, что в Кадуэлле все свои и никто не залезет в их дом, разве что расшалившиеся мальчишки. Ему не очень хотелось напоминать ей о том, что Меган была похищена, пусть не из дома, но все же! Лилли решила, что это был чужой человек, внезапно испытавший раскаяние и вернувший ей дочь. Этот человек был не местным и тут же уехал, больше они о нем или, скорее, о ней не услышат. Он понимал, что самообман помогает жене справиться с потрясением и обрести подобие нормальной жизни, чего желал и он, но все же… Да, человек, укравший Меган, больше не заберет ее. Но он жил в Кадуэлле и уезжать не собирался. До тех пор, пока не отомстит той самой женщине, что вернула им девочку. Филипп не знал, кто она, да и не спрашивал. Отголоски той истории заставляли его испытывать обжигающий стыд – за то, что поддался порыву, за то, что согласился на условия преступника. А больше всего за то, что он нагло врал Лилли и не в силах был во всем признаться.
И за Генри Пейтона. Андреа даже не подозревала, что спаслась из липкого кошмара, в который он угодил с головой, выгнав ее из издательства. Спустя несколько месяцев после исчезновения Джудит Граймс газета переживала не лучшие времена. Роуан справлялась плохо, несколько штатных журналистов и заместитель главного редактора, то есть его собственный заместитель, ушли, презрительно сообщив, что он болван и не видит ничего дальше собственного носа. Высшее руководство велело немедленно «заняться делом», и Филипп погрузился в большую статью о похищении детей по всей Америке. Она имела небывалый успех, но публика хотела больше подробностей, поэтому он поехал в провинциальный уголок Джорджии за очередной сенсацией. Материалы Андреа по Генри Пейтону были хороши, о Джудит Граймс он уже выяснил все, что мог, оставалась мать-одиночка Лилли Чамблер и ее пропавшая дочь Меган.
– Вы собираетесь писать о моей девочке? Думаете, это поможет ее найти? – спросила молодая и необычайно привлекательная женщина, вручив ему чашку с чаем и глядя пронзительным, полным надежды, взглядом.
– Я надеюсь, что это привлечет внимание к пропаже детей в целом, – осторожно ответил Филипп, любуясь ее миловидным лицом и пышными волосами, которые она нервно перебирала тонкими пальчиками, – и напомнит преступнику, что Меган еще ищут. И никто не сдастся, пока она не вернется домой. Вернется к вам.
– О, если бы вы знали, мистер Блейк, как я молюсь об этом каждый день! – горячо прошептала Лилли. – Я расскажу все, что вам потребуется. Лишь бы моя малышка нашлась. Я верю, что с ней все в порядке. Я знаю это!
Статья возымела эффект разорвавшейся бомбы – сотни звонков с указанием возможного преступника или преступников, описания детей, похожих на Меган, Генри и Джудит и, конечно же, благодарность Лилли Чамблер, которую он соблазнил, не устояв перед ее очарованием. Филипп впервые в жизни был влюблен и не представлял, как раньше жил. До нее. И, кажется, Лилли отвечала ему взаимностью, приняв его предложение пожениться без колебаний. Они обвенчались в небольшой церкви городка Кадуэлл, а после церемонии к нему подошел приятный с виду парень, представившийся другом и подопечным отца Габриэля.
– Мои поздравления, – обнажив в улыбке слишком белые зубы, произнес незнакомец, – Лилли заслуживает счастья, как и все. Вы отличная пара!
– Спасибо, – Филипп почувствовал смутную угрозу, а после рукопожатия этого человека ему захотелось помыть руки.
– Читал вашу статью, написано выше всяких похвал, – продолжил парень, – вот только жаль, что вы не выяснили, кто же такая Слай, и где она прячется. Мне бы это, право, так помогло! Я даже смог бы оказать вам ответную услугу, мистер Блейк.
– Вы вообще кто? Как вас зовут и что это за намеки? – Филипп напрягся, обведя взглядом церковь. Почти все вышли на улицу, они остались вдвоем, да Лилли оживленно болтала с миссис Робертс.
– Не стоит дергаться, дружище, я хочу помочь, – незнакомец снова улыбнулся, – сделаете для меня одну вещь и получите назад крошку Меган. Ничего сложного.
– Ты, сукин сын… – Филипп попытался схватить парня за темную футболку, но тот оказался проворнее и тут же отступил на шаг, грозя ему пальцем.
– Еще слово, и я забуду о том, что был с вами мил, – пригрозил парень, – вы мне показались разумным человеком, да к тому же знаете много о Слай. Найдите ее и заставьте приехать в Кадуэлл. Надеюсь, вы умнее, чем мисс Харрисон, и не станете искать правды любой ценой. Поднимите свои связи, мистер Блейк. Кто-то должен знать, где она. И тогда я сделаю так, что к вам вернется Меган. Пара подсказок – стрельба в байкерском клубе Атланты около полугода назад. Владелец – некий Ниган, убит вместе со своей подружкой. Слай там точно была. И второе – Генри Пейтон.
