Текст книги "Следуй за мной (СИ)"

Автор книги: Elli Sansone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Люс, ты готова ехать? – Слай материализовалась на пороге ее комнаты, уже одетая в деловой костюм и туфли на каблуках. Ее бирюзовые глаза были умело подкрашены, а на губах сияла помада.

– Ты очень красивая, Кэрол, – не подумав, сказала Люсиль.

– Кэрол умерла, – холодно отозвалась подруга.

– Знаю, прости. Больше не повторится, хорошо? – умоляющим тоном произнесла Люсиль. – Я не хотела, просто…

– Просто что? – Слай вошла в комнату, внимательно глядя на нее. – В чем дело, Люс?

– Кажется я беременна. И я совершенно не знаю, что с этим делать, – призналась Люсиль, нервно прикусывая губу, – это случайность… Я понятия не имею, как он отреагирует!

– Боже, но это же хорошо, – губы Слай дрогнули в подобии улыбки, и она шагнула к ней, раскрыв руки для объятия. Люсиль порывисто прижалась к ней, смаргивая непрошеные слезы.

– Спасибо, милая. Я никогда не хотела… но теперь… я очень хочу этого малыша, – прошептала Люс, – если Ниган не захочет, я все равно его оставлю.

– Я помогу тебе, – сказала Слай, – ты можешь поехать вместе со мной – подальше отсюда. Начнем новую жизнь. Что скажешь, Люси? Третий раз все сначала. Быть может, на этот раз все получится?

– Обязательно получится, – кивнула Люсиль, отстраняясь, – мы достаточно пережили. Ты достаточно пережила, и больше всех в мире заслужила счастье! Я помогу тебе с Джудит Граймс, так что поехали. Сделаем все правильно.

– Спасибо, – Слай заметно расслабилась.

– Но перед тем, как уехать… я поговорю с Ниганом, хорошо? Мы на несколько минут заедем в клуб, а потом отвезем малышку и уберемся из Атланты? – спросила Люсиль.

– У меня все готово, – пожала плечами Слай, – я намеревалась уехать вечером, но почему бы и не сразу?

– А ты знаешь, куда мы поедем? – Люсиль почувствовала, как надежда окутывает ее своим спасительным облаком. Ниган никогда не говорил, что любит ее. И вряд ли он собирался стать отцом… но это не важно. Она вырастит малыша сама.

– Знаю, – на тонких губах подруги появилась такая редкая искренняя улыбка, – туда, где меня ждут.

Они приехали в больницу в обеденный перерыв, когда медсестры разошлись поболтать с подругами, а врачи присели в ординаторской с чашками кофе и бутылками воды, чтобы немного передохнуть. В отделении для новорожденных остался дежурный врач и две медсестры на случай, если кому-то из маленьких пациентов потребуется помощь.

Слай, мило улыбаясь, подошла к медсестре.

– Добрый день! Я ищу доктора Калеба. Мне назначено на вечер, но у меня изменились планы. Миссис Уильямс. Он должен знать, что я приехала раньше.

– Добрый день, он сейчас в своем кабинете, я позвоню, если он свободен, то примет вас, – приветливо сказала девушка.

– Спасибо, – Слай изобразила нетерпение, прохаживаясь вдоль стойки, пока медсестра набирала номер и говорила с врачом.

– Проходите, пожалуйста, доктор Калеб ждет. Направо по коридору, пятый кабинет.

Слай прошла по коридору и постучала в дверь.

– Проходите, – Калеб улыбнулся.

Она позвонила два дня назад и договорилась о приеме. Он считался лучшим специалистом по новорожденным. Она сказала, что у ее дочери диагностировали порок сердца, принесла результаты анализов с целью занять его, пока Люсиль, переодевшись медсестрой, должна была вынести Джудит из палаты. Девочка была здесь одна, они выяснили, что ни сенатора, ни няни и помощницы здесь нет.

Люсиль в розовой форме медсестры с деловым и невозмутимым видом прошла в палату Джудит. Фальшивый бейджик болтался на ее блузке сбоку, но никто не обратил на нее ни малейшего внимания. Две дежурные медсестры хихикали, усевшись на стулья в приемной, нужно было, чтобы они ушли, поэтому Люс нажала кнопку вызова в одном из боковых коридоров и, дождавшись, пока девушки, отставив недопитый чай, спешно покинут приемную, взяла спящую Джудит на руки и вышла через один из боковых выходов. Сняв в туалете форму и уложив девочку в переносную колыбель, она села в машину и принялась ждать Слай.

– Все гладко? – подруга появилась ровно через десять минут.

– Да, едем, – Слай выглядела довольной.

Они доехали до клуба без приключений и припарковались в своем обычном месте. Слай вышла из машины и, взяв девочку, крепко спящую в переносной колыбельке, кивнула Люс.

– Идем? Только быстро, нужно отвезти Джудит в приют. И исчезнуть до того, как начнется шумиха, – предупредила она.

Люсиль кивнула и шагнула к дверям клуба, произнеся короткую молитву, прося помощи у Святой Марии. И с чего она так разнервничалась? Она могла бы вовсе ничего не говорить Нигану, но он имел право знать.

В помещении было шумно и накурено, гремела музыка, а пиво лилось рекой. Обычно днем было пусто, лишь завсегдатаи играли на бильярде, да редкие парочки кидали монетки в музыкальный автомат, потягивая коктейли. Попавшаяся им навстречу одна из официанток поздоровалась, тут же испарившись. Видимо, кто-то уже напился и начал распускать руки.

– Ба, девочки мои! Да еще и не одни! – воскликнул Ниган. – И кто это тут у нас?

– Дочка моей подруги, – не глядя на него, соврала Люс, – мы можем поговорить, милый? Наедине.

– Конечно, – Ниган по-хозяйски обхватил ее талию, – идем туда, где потише, парни, вы меня извините?

Толпа мужчин, среди которых кое-где мелькали знакомые лица, вразнобой прокричала что-то, напоминающее согласие. Девочка, проснувшись от шума, громко завопила, и Слай поспешила следом за Люсиль и Ниганом. Они ушли в кабинет, а она, прижав малышку к себе, принялась ее укачивать, думая, что с нее на самом деле хватит. Она невероятно устала. Эта жизнь… гонка за деньгами, тщетные попытки отвлечься от горя, затопившего ее с головой… она знала, что однажды просто захлебнется. Слезы по Софии давно иссякли, но от мыслей, что все могло бы быть иначе, было никуда не деться. Она должна начать новую жизнь. Он обещал, что поможет, и она верила.

Внезапно распахнувшаяся дверь кабинета с треском ударилась об косяк, и мимо нее пробежала Люсиль с заплаканным лицом. Следом бросился Ниган.

– Стой! Твою мать, Люси! Ты не так меня поняла!

Поглаживая по спинке спящую девочку, Слай шагнула за ними, когда услышала сухие щелчки, и с ужасом поняла, что это выстрелы. Попятившись, она едва успела спрятаться за массивным письменным столом Нигана, молясь, чтобы Джудит не проснулась.

– Ну и что? Долго будешь ломаться? Где деньги, старина? Ты думаешь, я шутки тут шучу? Быстро отдавай все, что задолжал, иначе твоя телка попрощается с мозгами! – раздался смутно знакомый голос, и Слай поняла, что это Гэвин. Осторожно выглянув из-за стола, она увидела его и Мэрла Диксона. Последний держал на мушке Нигана, а Люсиль стояла чуть дальше, глядя в дуло пистолета Гэвина.

– Послушай, когда ты ушел, мы поделили все поровну, разве нет? – хрипло спросил Ниган. За закрытой дверью продолжала греметь музыка. Никто не знал, что происходит.

– Ты забрал все деньги от последней партии, разве нет? – сощурился Гэвин. – Мэрл не даст соврать. Мы вкалывали все вместе, так что отдай нашу долю и больше мы не увидимся. Справедливо?

– Нихуя, но вы не оставили мне выбора, господа, – скривился Ниган, шагнув к сейфу, – не знаю, о каких бабках идет речь, но у меня тут только пять штук. Этого хватит?

– Не ври, гнусная мразь! – завопил Гэвин, шагнув к Нигану и тыкая его пистолетом в спину. – Ты продал на двадцатку.

– Зачем ты так, Гэвин? – тихо и испуганно спросила Люсиль. – Мы же друзья… к чему оружие? Пожалуйста, не нужно…

– Не лезь, – отрезал Гэвин, но рука, держащая оружие, чуть дрогнула.

– Заткнись, милая, – бросил Нигон, – пусть они подавятся бабками, мне плевать.

– Но это неправильно… – прошептала Люсиль.

Слай, сидя на полу, лихорадочно перебрала все варианты. Выхода не было, только ждать, пока они уйдут. ее пистолет остался в бардачке, как и нож. Да и как она могла помочь Люс, прижимая к себе младенца?! Она не могла рисковать жизнью Джудит, разве что…

Приняв решение, Слай уложила ребенка на пол и громко сказала:

– Гэвин, не стреляй, я знаю, где деньги.

Мужчины дернулись, тут же отвлекаясь на поиски говорящей, ослабив бдительность и сместив прицел, и тогда Ниган изо всех сил двинул локтем в нос Мэрла, оттолкнув в сторону Люсиль и бросился на Гэвина. Слай вскочила, проклиная каблуки и подбежала к Диксону, уронившему пистолет.

В суматохе завязавшейся потасовки одиночный случайный выстрел прозвучал особенно громко, оглушив их всех. Гэвин, изловчившись, поднял пистолет Мэрла и, целясь в Нигана, попал в Люсиль.

– Нет! – Слай неверяще смотрела, как футболка подруги окрашивается нереально алой кровью. Пуля попала точно в сердце Люсиль и глаза той, что была для нее дороже всех, кроме, разве что, Софии, закрылись навсегда.

– Надо убираться отсюда, Диксон, – завопил Гэвин.

– Я убью тебя, сука! – взревел Ниган, но замолчал, когда еще две пули, выпущенные умелой рукой Гэвина, заставили его замолчать и рухнуть на пол.

Время словно остановилось, пока она смотрела на тело Люс и Нигана, истекающего кровью и что-то бормотавшего. Гэвин и Мэрл, забыв о деньгах, за которыми они сюда явились, исчезли, а Слай, подойдя к Нигану, наклонилась к нему, чтобы разобрать то, что шептали искривленные в агонии губы.

– Ты… знаешь… что… делать, – прохрипел он.

– Знаю, – Слай легко коснулась его лица, – прощай.

Взяв Джудит, она шагнула к запасному выходу, ни разу не обернувшись.

========== Глава 7. Ты знаешь, что я невиновен ==========

Спустя 8 месяцев после смерти Люсиль и Нигана, февраль

Он, нервно дергая правой ногой, которую пару дней назад потянул на охоте, подозрительно озирался по сторонам. Раньше ему никогда не приходилось бывать в исправительных колониях, а уж в Джексон Ривер и подавно. Он вообще редко выбирался за пределы округа Дэйд и родного Трентона, где родился и вырос, а в округе Бэттс не был никогда. Но обстоятельства сложились так, что выбора у Дэрила Диксона не осталось.

Причина, по которой он, бросив все, сел на свой видавший виды байк и проехал тысячи километров, была одна – Мэрл. Его старший и единственный брат, которого он не видел пару лет, а то и больше, был арестован по обвинению в двойном убийстве, произошедшем в одном из клубов Атланты. Суд был восемь месяцев назад, итогом стал смертный приговор. Две апелляции были отклонены, приговор должен был быть исполнен через пять месяцев.

Дэрил жил в родительском доме, который после смерти матери и отца оказался в полном его распоряжении. Мэрл уехал в день своего совершеннолетия, оставив его с отцом, который не питал к Дэрилу никаких чувств, кроме ненависти, любил прикладываться к бутылке, после которой нередко хватался за ремень. Количеству шрамов, избороздивших его спину, могла позавидовать любая дорожная карта. Когда батя откинулся, он испытал облегчение, и с тех пор жил тихо и уединенно, зарабатывая себе на жизнь охотой и уроками стрельбы из арбалета на ежегодной ярмарке мастеров Трентона. Зачем он понадобился Мэрлу, он не знал. Судя по тому, что Дэрил прочитал в газетах, шансов у брата не было никаких. Они не были особо близки, но все же, как-никак, родная кровь, больше у него не было никого, так что Дэрил приехал не раздумывая, прикинув, что может пока что остаться в Джексоне, пока… пока все не будет кончено.

Тяжелая решетчатая дверь, загрохотав, распахнулась и в комнату свиданий в сопровождении дюжего надзирателя вошел Мэрл в серой тюремной робе. Его щиколотки и запястья были скованы, цепи волочились по полу, издавая мелодичный звон. Дэрил, вздрогнув, поспешно встал с металлического стула, прикрученного к полу здоровенными болтами.

– Мэрл, – произнес он.

– Здорово, братишка, – ответил тот. Надзиратель толкнул его на стул.

– Двадцать минут, Диксон. Правила ты знаешь.

– Отвали, Стю, – поморщился брат, – я сдохну через сто пятьдесят три дня, так что выруби зануду и дай мне поболтать с родичем.

– Жду не дождусь, Диксон, у меня билеты в первый ряд, – ухмыльнулся надзиратель и ушел, заперев за собой дверь.

Дэрил молча смотрел на брата. Мэрл постарел. Прикинув, сколько ему сейчас, он понял, что не меньше сорока пяти, а выглядел он на все пятьдесят. Сероватая кожа, волосы с пробивающейся на висках сединой, настороженный взгляд голубых, как и у него самого, глаз и сетка морщин, сбегающая по щекам. Брат похудел, тюремные шмотки болтались на нем, как на вешалке.

– Рассмотрел? – криво улыбнулся Мэрл. – Херово выгляжу, знаю, но и тут не курорт, Дэрилина. Ты вот ничего стал, патлы только отрастил, как у девчонки.

– Ну тебя нафиг, – привычно ответил Дэрил, – без тебя разберусь. Зачем звонил? Все вроде ясно, я бы приехал… ну… когда надо.

– Я тебя не затем позвал, чтобы слезы лить и планировать мои похороны, – заговорил Мэрл, – я знаю, что никогда не был нормальным, ты уж извини, какой есть. Сейчас мне нужна твоя помощь. Надеюсь, что по-братски не откажешь.

– В смысле? – нахмурился Дэрил. – Чем тебе сейчас поможешь? Приговор уже огласили…

– Слушай, я никого не убивал, – горячо произнес Мэрл, – да, я был там, в клубе, но не я пристрелил Нигана и его бабу, клянусь! Мне только бабки были нужны, понимаешь, Дэрил? Я бы не пошел на дело, если бы знал, что кончится все стрельбой! Это все Гэвин, сукин сын, он случайно пальнул в Люси, а Нигана пристрелил просто так. Сечешь? Я только хотел получить легких денег…

– Но все улики против тебя! – возразил Дэрил. – На оружии твои отпечатки, свидетели видели как ты и этот Гэвин вышли из клуба сразу после выстрелов. К тому времени, как приехали парамедики, тот парень был мертв, как и женщина. Тебя искали два месяца! Если ты не при чем, зачем бежал, а, Мэрл? Надо было идти к копам сразу.

– Вот только с фараонами я не болтаю, мы не друзья-приятели, – скривился Мэрл, – да и откуда мне было знать, что все свесят на меня?! Им надо было искать старину Гэвина!

– Так ты разве не знаешь? – Дэрил вздохнул. – Он покончил с собой. Сразу после того, как тебя взяли.

Мэрл выругался.

– Знаю. Но Гэвин бы не признался в убийстве, никогда. Но я, блин, тем ни менее, невиновен. И я могу это доказать.

– Как? – спросил Дэрил, потирая занывшее правое бедро. Он упал, преследуя слишком резвого оленя. Док сказал, что мышца цела и прописал какие-то колеса и мазь от растяжения, принимать которые он не стал. Вот еще, само заживет. Всегда заживало.

– Найди подружку Люсиль. Она там была и все видела. Найди Слай, – сказал Мэрл, – пусть она даст показания. Я уверен, что она жива-здорова, может даже все еще в Атланте. Занимается своими грязными делишками, пока я тут гнию.

– Что еще за Слай? Это имя? – переспросил Дэрил. – И что ты имеешь в виду под «грязными делишками», я нихера не понял.

– Прозвище, – покачал головой Мэрл, – как ее зовут не знал даже Ниган, а уж он-то не пропускал ни одной юбки и всегда был в теме всего, что творится в городе, пока не встретил Люси и Слай. Горячая штучка и язык как бритва. Голубоглазая, короткая стрижка, фигура что надо.

– Давай ближе к делу, – перебил Дэрил.

Слай. Что-то смутно знакомое было в этом слове, но он не успел ухватить эту мысль, она растаяла, едва промелькнув в голове.

– Короче, найди одного проныру, Скотти Пирса или как-то так, он знает больше о ней, чем я, – начал рассказ Мэрл, – они проворачивали что-то незаконное, эти две подружки, Ниган знал, но закрывал глаза, пока ему перепадали денежки, а Люсиль была под рукой. Если надо было помочь, а дело не такое невинное, то иди к Слай, как-то так.

– Она что, преступница? И ты думаешь, что ей поверят на суде? Да и с чего бы ей помогать? – с сомнением протянул Дэрил.

– Вот ты ее и убедишь, братишка, – Мэрл внезапно улыбнулся, – включишь обаяние, помашешь перед глазами арбалетом, если потребуется. Только она может мне помочь, больше никто. Это мой последний шанс, понимаешь? Я невиновен. И я не хочу умирать, только не так.

Дэрил встал, пронзительно глядя на брата. Что-то в его умоляющем взгляде и тоне голоса убедило его.

– Хорошо. Я разыщу ее, – проговорил он.

– Ты мне веришь? – тихо спросил Мэрл.

– Да, – Дэрил кивнул, – и я найду Слай, где бы она не была.

***

Все вышло из-под контроля, и он понятия не имел, что теперь делать. Джудит исчезла, как и было обговорено, но в приюте ее не оказалось. Попытки найти Слай не увенчались успехом, и теперь Шейн Уолш не знал, как ему жить. Он не мог смотреть в глаза Рику, видеть не мог Эми и прятался от Андреа. За год, прошедший со дня его злополучной встречи с этой женщиной, он постарел лет на десять. Его жизнь превратилась в ад, выхода из которого не было. Он не мог пойти в полицию, а несколько частных детективов оказались неспособны найти женщину и маленькую девочку. Один Бог знал, где теперь Джудит, Шейн надеялся, что Слай забрала ее с собой, иначе… Иначе он стал причиной того, что его дочь, возможно, уже мертва. Или у плохих людей. Ей может быть больно, плохо или страшно – он не знал. И неизвестность резала как острый нож, день за днем терзая разум.

Он мог бы начать пить, как его жена, но питал отвращение к алкоголю. Оставалась только работа, в которую Шейн ушел с головой.

– Ты дома? Какое небывалое везение! – язвительно произнесла Эми, материализовавшись на пороге его кабинета.

– Чего тебе? – грубо бросил Шейн. Он чувствовал, что она что-то знает. Иначе не советовала бы обратиться к Слай. Эми знала, что произошло.

– Просто хотела узнать, останешься ли ты ужинать, – в тон ему ответила Эми, – мы не видели тебя целую неделю, Шейн, мог бы хотя бы предупредить, что не собираешься приходить домой. Андреа…

– Андреа в своем пьяном угаре даже не заметила моего отсутствия, поверь, – зло сказал Шейн, – а вот тебе какое дело, я не понимаю. Живи своей жизнью, а меня оставь в покое.

– Ты несправедлив! Я помогла тебе! – воскликнула Эми. – Кто же знал, что так все обернется!

Шейн вскочил и, приблизившись к ней, тихо спросил:

– Ты помогла мне? Серьезно? Джудит пропала! Я понятия не имею, где моя дочь, а ты смеешь говорить о справедливости? Ты, маленькая дрянь!

– Я не при чем! Это все Слай! – взвизгнула Эми.

Раздавшийся у порога звон разбившегося стакана заставил из отпрянуть друг от друга. Сквозь яростный туман, застилающий глаза, Шейн увидел стоящую в дверях кабинета жену.

– Ты сказала Слай? – хрипло произнесла Андреа. – Откуда ты… как ты узнала это имя?

– Энди, зачем ты встала, – торопливо заговорила Эми, – ты же на ногах еле держишься, к тому же, босиком. Иди в свою комнату, я уберу стекло.

Шагнув вперед, Андреа проигнорировала ее слова и схватила сестру за руку, больно сжимая.

– Говори. Сейчас же, Эми. Говори все, что ты знаешь о Слае.

– Это она, – перебил Шейн, – Слай – женщина.

Переводя взгляд с сестры, чье лицо выражало вину и страх, на мужа, глаза которого горели теми же чувствами, плюс злость, Андреа внезапно поняла, что ее жизнь больше никогда не станет прежней. Сейчас она узнает то, что изменит все навсегда.

– Говори, – велела она, тряхнув Эми так, что она вскрикнула.

– Мне больно, Энди.

– Мне плевать. Ну?! – взорвалась Андреа.

– Я… просто я… – забормотала Эми, рыдая. – Я думала, что так будет лучше. Роуан сказала, что ты не пострадаешь. Я думала, что у вас все наладится, если ты потеряешь работу, ты думала только о статьях, интервью, съемках… Ты совсем забыла о Шейне и обо мне, а мы – твоя семья. Ты могла родить ребенка, у меня были бы племянники…

– О чем ты толкуешь? – Андреа смертельно побледнела.

– Кажется, теперь до меня дошло, браво, Эми, – Шейн саркастически рассмеялся, – а ты хитрее, чем кажешься. Ты не только разрушила ее карьеру, но и подставила. А как же тот мальчик? Где он? Его что, убили из-за тебя?

– Нет! Я не знаю! – Эми всхлипнула. – Он должен был вернуться к родителям! Я просто спугнула похитителей, но они забрали выкуп! Слай меня видела, она знает, что это я, но…

– Но все решили, что это Андреа, ведь расследование затеяла именно она, – закончил Шейн, – они поняли, что это ловушка и ушли. Генри Пейтона больше никто не видел, а карьера твоей сестры закончилась. Ты и правда думала, что это толкнет ее ко мне и материнству? Ну ты и дура, Эми. Роуан получила должность, так?

– Да, – Эми рыдала, не в силах остановиться, – я хотела все рассказать, правда, но… Но я испугалась…

– За что ты так со мной? – горько проговорила Андреа, с отвращением глядя на младшую сестру и отходя от нее подальше. – Я прошла через все это только потому, что ты решила, что лучше знаешь, что мне нужно? Что нужно Шейну? Кто дал тебе право решать?

Эми молчала. Шейн вздохнул, подходя к жене и беря ее за руку.

– Как насчет того, чтобы сходить в душ, Андреа? А потом мы поговорим. Решим, что нам делать дальше.

========== Глава 8. Мы начнем все сначала ==========

Февраль

Она вышла из запотевшей от горячей воды душевой кабинки и завернулась в толстый махровый халат. Намотав на волосы полотенце, Андреа ощутила, как боль вгрызается в виски. Дожили. Руки дрожали, а во рту стоял тошнотворный привкус, тогда она еще раз почистила зубы. Взглянув на свое отражение в зеркале, она состроила гримасу. Бледная, опухшая, с красными глазами…

– Старушка-алкоголичка, миссис Уолш, – язвительно протянула она.

Неужели она могла быть такой слепой? Такой дурой, не заметившей, что ее жизнь рушится на глазах, а прямо под носом ее собственная сестра вытворяет вещи, названия которым она не смогла подобрать, как ни старалась?

– Андреа, с тобой все в порядке? – раздался голос мужа, и она вздрогнула.

Шейн не переступал порог ее комнаты почти год, а то и больше. Интересно, когда они спали вместе в последний раз? Она не помнила его, ни его запах, ни тело, даже прикосновение руки… вспомнила только когда он дотронулся до нее в кабинете, желая успокоить. Когда они успели стать настолько чужими?

Воспоминания нахлынули неожиданно – вот он, совсем еще незнакомый, с копной кудрявых темных волос смотрит на нее, и глаза сияют от восхищения. Ей тогда польстило его внимание, хотя особого впечатления он не произвел. Но это не остановило парня. Шейн упорно звал ее поужинать, в кино, на выставку, отвозил домой после работы, читал ее статьи и смешно морщил лоб, когда чего-то не понимал. И всегда в его глазах она видела свое отражение. Себя – красивой, юной, дерзкой и талантливой. Никто и никогда больше не смотрел на нее так, как человек, ставший потом ее мужем не из великой любви с ее стороны, а скорее от скуки и желания соответствовать общепринятым нормам.

Человек, любовь которого она потеряла, так же, как свою красоту и талант.

– Входи, Шейн, – собравшись с духом, произнесла она.

Муж открыл дверь ее роскошной ванной комнаты и, как ей показалось, с жалостью посмотрел на нее, нервно перебирающую дрожащими от похмелья пальцами ворот халата.

– Плохо? – буднично поинтересовался он.

– Я бы сказала, хреновей еще не бывало, – пробормотала она, судорожно сглатывая вязкую противную слюну. Сейчас бы ощутить терпкий вкус текилы на языке. Голова перестала бы так болеть, а тело стало бы легким, невесомым, и ей было бы плевать, презирает ее Шейн или ему просто все равно.

– Я понимаю, что тебе нелегко, но никто не поможет тебе, только ты сама. Есть клиники… Врачи… Все, что нужно. Ты знаешь, что я заплачу… – начал муж.

– Ты слишком добр ко мне, – перебила Андреа, – я вообще удивлена, почему ты все еще здесь. В смысле, не прямо сейчас, а вообще. Ты же мог уйти… я… не заметила бы, честное слово. Я настолько зациклилась, что совсем не понимаю, как не догадалась, что Слай – это подстава. И что Эми и Роуан приложили руку к тому, что произошло. Я же, черт побери, журналистка. Умная, внимательная и догадливая. Как я пропустила такое?!

– Не ты одна, – тихо признался Шейн, нервно ероша волосы, – я… мне надо многое тебе рассказать, если ты готова слушать. На самом деле, несмотря на то, что мы с тобой… особо не ладили в последнее время, я никогда всерьез не думал о… разводе. Ни о чем подобном. Но я изменил тебе. Один раз.

– Я даже не осуждаю, – хрипло бросила Андреа, – я бы сама себе изменила. Со всеми, до кого смогла бы дотянуться.

Обойдя Шейна, прислонившегося плечом к дверному косяку, она на секунду ощутила тепло его тела и терпкий аромат одеколона. Тот самый, которым он пользовался постоянно. Когда они первый раз оказались в одной постели, ее подушка долго хранила этот аромат, даже после стирки. Можжевельник, сандаловое дерево и мускус. Ему невероятно шел этот запах.

Присев на оттоманку, стоявшую в изножье кровати, Андреа сказала:

– Ты сказал, что мы решим, что делать дальше там, внизу. Я не понимаю. Я думала, что ты просто выставишь меня и Эми. Уж ее так точно…

– А я и выставил. Больше ты ее не увидишь, если не захочешь. Ты смотрела на нее так, будто придушишь на месте, – Шейн неожиданно улыбнулся, – напомнила мне тот ужин с Викери и его снобкой-женой.

– Когда мы спорили о мигрантах и эта идиотка заявила, что всех, кто не говорит по-английски, стоит выслать в Мексику? – вспомнила Андреа. – А когда я спросила, какой национальности их кухарка и садовник, она сказала, что это совершенно другое дело, и им не обязательно знать язык, чтобы обслуживать их семейку? Боже, я бы точно ее треснула. Вазой с фруктами, нарезанной руками той самой кухарки.

– Ты была великолепна, – с удовольствием произнес муж, – Вик потом сказал, что я везунчик, а он вынужден терпеть подобное каждый день.

Андреа рассмеялась, почувствовав, как тело немного расслабилось.

– Ты и в самом деле сказал Эми уйти? И как она отреагировала? – спросила Андреа.

Шейн, немного подумав, сел с ней рядом, вытянув длинные ноги и признался:

– Рыдала. Умоляла позволить все объяснить тебе. Но… я сказал, что вряд ли ты захочешь ее слушать. Да и как слова смогут исправить все, что она натворила? Ты простишь ее со временем, я знаю, но сейчас вам лучше побыть на расстоянии.

Она, не удержавшись, похлопала его по руке.

– Спасибо. Ты все правильно сделал. Так что ты хотел обсудить, кроме моего затянувшегося алкогольного безумия?

Шейн долго молчал, уставившись на носки своих туфель, а когда заговорил, его голос звучал пристыженно, словно у маленького мальчика, и ей захотелось немедленно обнять его и утешить, несмотря на то, что сказанные им слова ранили.

Лори Граймс. О, она догадывалась, что между ними что-то было, но думала, что дело ограничилось флиртом. Как жестоко она ошиблась! Ребенок. То, чего Шейн хотел больше, чем все деньги мира. Наверное, даже больше, чем ее саму. Что ж. Она проглотит эту горькую пилюлю, она ее заслужила сполна.

– То есть ты видел Слай? – Андреа прямо взглянула в его блестевшие от волнения глаза.

– Видел. И говорил. Хотя не помню ее лицо толком, она была в тени, но это определенно женщина, примерно твоего возраста, белая, и, судя по выговору, местная. У нее есть помощник, как раз с ним меня и свела твоя сестра, уж не знаю, откуда у нее сведения о Скотти. Я пытался искать и Слай, и его, но… Они как в воду канули. И Джудит тоже. Я… я боюсь, что она мертва, – торопливо говорил Шейн, – лучше бы я оставил ее с Риком или сделал так, как советовала эта женщина – пошел в суд. Что теперь делать, я ума не приложу!

– В суд нельзя, – Андреа задумчиво прикусила губу, – ты правильно сделал, что не пошел туда. В полицию тоже идти ни в коем случае не стоит. Я могу попробовать… поднять старые связи, Шейн, но не обещаю, что получится. Прошло много времени. А ты… встречался с Риком… после? Может быть, ему удалось выяснить что-то о пропаже девочки?

– Нет, – муж помотал головой, – он знает еще меньше, чем я. В больнице никто ничего не видел. Помнят какую-то блондинку-медсестру и дамочку, которая пришла на прием. Рисовали фотороботы, пробивали по базам – ничего. Как сквозь землю провалились.

Андреа немного подумала, прежде чем спросить:

– Если ты найдешь Джудит, что с ней будет? Ты оставишь ее себе? Ведь она твоя дочь.

– Я не знаю, – прошептал Шейн, – но я точно знаю одно: я не справлюсь без тебя. Как насчет того, чтобы Андреа Харрисон-Уолш вернулась? Сможешь сделать это ради меня? И ради себя, конечно, прежде всего?

– Я попытаюсь, Шейн. Не уверена, что получится, но я очень постараюсь, – пообещала она и была вознаграждена светом надежды, озарившим его лицо.

***

Спустя 8 месяцев после исчезновения, февраль

Сегодня его дочери исполнилось ровно девять месяцев. Девять месяцев без Лори. И восемь – не зная, что произошло с Джудит и жива ли она вообще. Он остался один наедине с пугающей реальностью и с осознанием собственной беспомощности. Рику Граймсу до этого никогда не приходилось быть кем-то, кто должен был решать все сам, для бытовых вопросов и того, что же делать с детьми, у него была жена. Смерть Лори словно разделила его жизнь на до и после. До – сенатор Граймс, консервативный и осторожный республиканец, чей электорат уважал его за твердые моральные принципы и безупречную репутацию семьянина и политика. После – напуганный молодой отец новорожденной девочки и угрюмого страдающего мальчугана.

Если бы не Доун, они все сошли бы с ума в первую неделю жизни без жены и матери. Карл рыдал и отказывался от еды, у Джудит были колики и сыпь от искусственного питания. Рик лез на стену от чувства вины, паники и желания бежать без оглядки куда угодно, лишь бы не слышать тоненький голос Карла, звавшего маму каждую ночь и плач голодного младенца.

– Сенатор, к вам пришли, – Доун аккуратно постучала в открытую дверь его кабинета.

– Что? Если это Абигейл, то я просил оставить меня в покое, никаких интервью, – сообщил Рик, не отрываясь от документа, который нужно было отредактировать к понедельнику.

– Нет, это не журналисты, – голос Доун звенел от волнения, – этот человек… он говорит, что знает, где Джудит.

– Что?! – Рик вскочил. – Кто он такой? Он из полиции?

– Нет, – Доун замялась, – он… немного странный. Больше похож на бродягу…

– Пусть проходит, – Рик нервно оглянулся по сторонам, обозрев свой безукоризненный кабинет с отделкой из светлого дерева, – если он что-то знает, мне плевать, кто он такой.

Девушка, вздохнув, ушла и вернулась через минут десять с действительно странным типом, одетым в вытертую кожаную жилетку, мятую клетчатую рубашку, какие-то немыслимые драные на коленках штаны. И вдобавок с охотничьим ножом, висевшим на поясе.

– Кто вы, мистер… – начал Рик, вглядываясь в светло-голубые глаза незнакомца, мгновенно пробежавшие по всем окружающим его предметам и вперившиеся в его лицо.

– Диксон. Дэрил Диксон, – хриплым голосом представился мужчина.

– Откуда вам известно о моей дочери, мистер Диксон? – напрямую спросил Рик, жестом предложив ему сесть на стул.

С опаской устроившись на резном стуле из красного дерева, который Лори выбирала специально для кабинета, мужчина сказал:

– А про вас все знают, сенатор. Ну и про девочку тоже.