Текст книги "Следуй за мной (СИ)"
Автор книги: Elli Sansone
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
«Твою мать, снова то же самое», – успел подумать Дэрил, прежде чем сенатор схватил Кэрол за руку, крича:
– Где моя дочь?! Немедленно отвечай! Я знаю, кто ты!
– Папа! – следом вбежал Карл с виноватым выражением лица.
Вместе с ним появились Гленн, Доун и Иезекииль. Они что-то говорили, но Дэрил уже не слышал, оттаскивая совершенно слетевшего с катушек Граймса от дрожащей Кэрол.
– Уймись! – он встряхнул Рика, но тот, оттолкнув его, снова дернулся к виновнице всех своих бед.
– Ты знал, что она – Слай?! Знал, и промолчал?! – Рик вырвался из железной хватки Дэрила.
– Знал и что? – буркнул Дэрил.
– Ах, ты… – Рик молниеносно вскинул руку, и многострадальная губа Дэрила снова заболела, лопнув от сильного удара.
========== Глава 27. Стать самим собой ==========
Ему ужасно не хотелось уходить из дома Мишонн. Он был околдован, заворожен… покорен ею, каждым словом, что она говорила, ее мягким поддразниванием, шутками и явной и такой непривычной поддержкой. Она, как никто, поняла, что с ним происходит. Что он сгибается под грузом вины и сожаления, что он не может жить нормально не потому, что Лори умерла, а потому, что он сам жив. И в этом весь он. Рик Граймс исчез, но на его месте не появился другой человек. Он заблудился. Во тьме, страхе и холоде, но этот ужин, Шейн и Андреа, Мишонн… Рик как будто вышел из темной затхлой комнаты на воздух, впервые осознав, что настала пора двигаться дальше. Он найдет Джудит. И станет наконец нормальным отцом Карлу.
Тот ужин и разговор стали первым шагом к исцелению, Рик понял это много позже, но сейчас он просто наслаждался моментом.
– Так зачем вы приехали в Кадуэлл, мистер Рик Граймс? – Мишонн крутила в руке бокал с вином. Вернувшиеся за стол Шейн и Андреа молча переглянулись.
Глубоко вздохнув, Рик потер лоб и признался:
– Я ищу мою дочь, Джудит. Да вы читали в газете, это ведь мистер Блейк прославил мою личную трагедию на всю страну. Я не знаю точно, но она должна быть здесь.
– И почему вы так решили? – Мишонн расспрашивала не из праздного любопытства, ее темные глаза были полны сочувствия. И еще чего-то непонятного, но теплого и располагающего к откровенности.
– Мой друг, Дэрил, точнее, его брат Мэрл работал вместе со Слай – той женщиной, что украла мою девочку из больницы. Зачем она это сделала, я не знаю, но именно она сначала украла Меган Чамблер, а затем вернула ее. Она здесь, в Кадуэлле, и я найду ее. И Джудит.
– А потом? – мягко спросила Мишонн.
– Что потом? – не понял Рик.
– Вы ее найдете, Слай. И допустим, она скажет, где ваша дочь. Если она знает. И если это она. Что будет, если Джудит далеко отсюда, или у нее уже есть семья, мама и папа, которые ее любят? – Мишонн торопливо глотнула вина, досадуя, что подняла эту тему.
Никто не знал. Даже ее родители. Ни одна живая душа не знала об Андре. Ее сыне, которому уже исполнилось пять. Оба передних зуба выпали, в волосах прилипла жвачка, так что пришлось состричь его лохматые непослушные кудри. Все это она увидела на фотографиях, что каждый месяц ей исправно присылала приемная мама ее сына. У него был отец, бабушки и дедушки, три кузины и пять кузенов. И его обожали. Его боготворили. Ее сын был счастливым ребенком, живущим в полноценной семье. Она дала ему самое лучшее, что могла – отказалась от него сразу после рождения.
Рик непонимающе моргал, Мишонн заметила, как под столом Шейн схватил руку Андреа, как утопающий – соломинку, а подруга закусила губу. Кажется, она едва сдерживала слезы. Или это просто так падал свет. Бывший сенатор заговорил неожиданно, и в его голосе было сомнение:
– Она ведь моя дочь… Как я могу оставить ее у чужих людей? Если она… ей же только год, она совсем малышка. А Слай самое место в тюрьме. Она преступница…
– Если у тебя есть доказательства, то да, – неожиданно вмешалась Андреа, – как уже сказала Миш, это может быть и не она.
– Об этом я не подумал, но есть фото с камер наблюдения больницы. И брат Дэрила видел ее в день пропажи Джудит, – Рик нахмурился, – я не совсем понимаю, к чему вы все клоните…
– Мы просто беспокоимся за тебя, приятель, только и всего, – торопливо заговорил Шейн, – я больше всего на свете хочу, чтобы у тебя все наладилось, Рик. И у нас всех. В общем-то Кадуэлл как раз тот город, что способен залечить все раны, так, Мишонн?
– Согласна, – она улыбнулась, – со мной именно так и произошло.
После этого ужина Рик пришел посмотреть на тренировку детей. Мишонн в тренировочном черном костюме с катаной производила неизгладимое впечатление. Он просто застыл на месте, наблюдая за грациозными движениями, острым лезвием, рассекающим воздух и черными косичками, казалось, живущими своей, отдельной жизнью.
– О, привет! – Мишонн тяжело дышала, и Рик внезапно разволновался. Давно он не смотрел на другую женщину, как на… женщину. Лори была всегда. Только она.
«Лори умерла, а ты жив», – напомнил он себе и глубоко вдохнул, расправив плечи.
– Привет! Красиво ты… ээээ… – начал он.
– Фехтую? – подсказала она, улыбаясь.
– Так вот как это называется, – с облегчением вздохнул Рик, пряча в задние карманы джинсов враз вспотевшие ладони.
– Ага, – Мишонн кивнула, – дети, поздоровайтесь с мистером Граймсом.
– Здравствуйте, мистер Граймс, – нестройно произнесли несколько детских голосов.
– Мы можем идти, Мишонн? – поинтересовался паренек постарше. Кажется, он иногда приходил к Карлу. Рик со стыдом понял, что понятия не имеет, как зовут новых приятелей сына.
– Да, Дуэйн, передай своему папе, что с декорациями все отлично, завтра мы будем самыми настоящими рыцарями, – сказала Мишонн, – у всех костюмы готовы? Помните, что с кольчугами и саблями надо быть осторожными…
– Но сабли же не острые, – пискнула какая-то девчушка.
– Все равно, Абигейл. А теперь по домам! – скомандовала Мишонн.
– Может быть, кофе? – робко предложил Рик, не зная, что еще придумать, но не желая с ней расставаться.
– Хорошая мысль, – Мишонн внимательно посмотрела на бывшего сенатора.
Рик Граймс с его открытым и добрым лицом нравился ей всегда, даже с экранов телевизоров. Он всегда казался искренним и беспокоился за свой штат, как за свою семью. Его жена была очень красивой и всегда была рядом, дедушка Мишонн восхищался ею, ну, а ей самой Лори Граймс всегда казалась немного отстраненной. Она делала то, что от нее ждали, выполняла свою роль жены, матери и благотворителя, но было ли это тем, о чем она мечтала? Только в Кадуэлле сама Мишонн почувствовала себя свободной. И счастливой. Бесконечный груз обязательств, жертвы во имя карьеры, опостылевшие отношения и неожиданная и такая нежеланная беременность… Ловушка захлопнулась над ее головой. Однажды утром она проснулась и поняла, что это не жизнь. Она собрала вещи, сообщила Майку, что между ними все кончено и уехала из Вашингтона навсегда. Родив ребенка, Мишонн вручила его рыдающим от счастья приемным родителям и ехала в никуда, пока не оказалась здесь. И именно здесь, в Кадуэлле было ее место.
После того ужина Рик изменился. Когда он стал приходить к ней каждый день, Мишонн наконец поняла, что стало другим. Его глаза. В них вернулся блеск и они перестали казаться пустыми и больными. Она была рада, что так на него повлияла, но при этом опасалась, что он просто искал любую женщину, кого-то неравнодушного, чтобы забыть о прошлом. И она просто оказалась в нужное время в нужном месте.
– Кажется, кто-то влюбился, – тихо обронила Андреа, заметив, как она придирчиво изучает себя в зеркале.
– Что? Ты о ком сейчас? – притворилась непонимающей Мишонн, а сердце предательски застучало, подтверждая слова подруги.
– Рик – сложный человек. Но хороший. Я думаю, что он стоит твоих усилий, Миш, – Андреа улыбнулась, – в конце концов, живем один раз, почему бы не рискнуть?
Произнеся это, она вдруг подумала, что стоит прислушаться к своему же совету. После того ужина Шейн замкнулся и почти с ней не разговаривал. Она устала ломать голову, чтобы догадаться, что же с ним творится. А еще этот звонок Блейка… он насторожил ее. Но пойти она была обязана, кто как ни она сможет заставить его выложить карты на стол. Эта таинственная история и участие в ней Кэрол, пропавшие дети, Генри и Джудит, не давали ей покоя. Разгадка словно была на поверхности, но ухватить ее она никак не могла. Филипп с его острым умом и осведомленностью мог бы помочь. В конце концов, он женился на Лилли. Значит, его должен беспокоить тот факт, что Меган вернули именно здесь, в Кадуэлле. Кто ее похитил и зачем – вот главный вопрос. Этот человек – он или она, могут до сих пор жить в городке.
– Отлично выглядишь, – похвалил ее Блейк, едва она вошла в ресторан.
– Ты тоже, брак тебе на пользу, – вернула комплимент Андреа.
Она надела розовую блузку и юбку-карандаш стального цвета. И, конечно же, туфли на шпильках. Филипп любил строгую, но женственную одежду. Кроме того, ей доставило особое удовольствие нарядиться и даже сделать макияж. Словно вернулась та, уже забытая она, Андреа Харрисон. Красивая. Решительная. Умеющая узнать то, что ей нужно.
– Спасибо. Передам Лилли, – усмехнулся Блейк, пододвигая ее стул и, словно невзначай, касаясь плеча.
Усевшись напротив, он переплел длинные пальцы и выжидательно уставился на Андреа. Безукоризненно отглаженная рубашка, темно-красный галстук. И все тот же Филипп, любой ценой получающий то, что хочет.
– Много воды утекло, – нарушила молчание Андреа, заказав красную рыбу и салат, – но ты не меняешься, Фил. Не думала, что жизнь в провинциальном городке придется тебе по вкусу.
– Я тоже не думал, что ты снова появишься в моей жизни, но вот она, Андреа Харрисон. Выкладывай, не томи, – Блейк отправил в рот кусочек рыбы с травами и, одобрительно зажмурившись, с удовольствием запил его белым вином.
Андреа покрутила в руке стакан с водой.
– Ладно. Опустим любезности и сожаления. Меня подставила моя же сестра, ты меня выставил, а Роуан заняла мое место, ради чего, собственно, все и затевалось. Но при чем тут Генри Пейтон? И дочь твоей жены? Я не понимаю, каким боком ты угодил во все это, по глупости или все было подстроено? Скажи правду, Филипп, ты задолжал мне ее. За мои материалы, которые ты украл.
– Как ты заговорила! – хмыкнул Блейк. – Если бы не Лилли и наши дочери, я бы послал тебя очень далеко, Энди. Но тут такое дело… в общем, твоя помощь не помешает. Я, кажется, все же попал в неприятности. Все сходится на Слай. Из-за нее я и ты, а также сенатор Граймс приехали в Кадуэлл. Но заманил ее сюда именно я, признаюсь к собственному стыду. Я не знаю, кто она такая, только подозреваю, но тот человек, который пообещал мне вернуть Меган в обмен на Слай, замыслил недоброе.
– Какой еще человек? – спросила Андреа.
– В день моей свадьбы в церковь явился худой и странный парень. Он не представился, но был осведомлен обо всем, что делал я, тут и в Атланте. Он знал о Меган и Генри. И сказал, что если я помогу ему найти Слай и сделаю так, что она приедет в Кадуэлл, к нам вернется Меган. Я тогда ни о чем не думал, кроме Лилли. Я хотел и хочу, чтобы она была счастлива, понимаешь? – заговорил Филипп, стискивая ножку бокала. – И мне и в голову не пришло, что что-то не так, пока я не вышел на сообщника Слай в Атланте, милого старика. Если ты помнишь то двойное убийство в клубе байкеров…
– Помню, читала в газете. Но как это связано? – Андреа лихорадочно соображала. Значит, Кэрол была права. И кто-то последовал за ней сюда. Или ждал ее здесь.
– Убитая женщина и ее друг были связаны со Слай. Она исчезла сразу после убийства вместе с Джудит Граймс. А те двое, что устроили случайную стрельбу, получили по самое не хочу – один убит в своей квартире, второго вот-вот казнят. Я последний, кто с ними говорил. Я точно знаю, что это не я, так значит это сделал тот самый парень, что имеет зуб на Слай. Никто больше не знал о Гэвине и Мэрле, я нашел их обоих по его наводке. Гэвин был тем вторым, кого тогда не нашли в парке, где исчез Генри Пейтон. Первым был мой таинственный благодетель. Я только не пойму, чего он добивается. Может, конечно, он уже убил ее… – Филипп устало взлохматил волосы.
– Она жива, Фил. Но точно в опасности. Рик не знает, кто она, но ищет ее, – произнесла Андреа, – и найдет. С ним брат того, второго, что ждет смертной казни.
– Так ты ее видела? – изумился Блейк. – Я ее знаю? Она вернула Меган, но ее никто не видел! Я так надеялся узнать, кто она и предупредить! Ведь это я сказал ее другу, тому старику, о Гэвине. А еще зачем-то был нужен родственник Генри. Кажется, его дядя. Не знаю, как его зовут, но Слай должна была его найти.
– Так, стоп, – от обилия информации у Андреа немного закружилась голова, – получается, что ты нашел похитителей детей, один из них мертв, а второй живет в Кадуэлле? И ты же сделал так, чтобы Слай и родственник Генри приехали сюда в обмен на возвращение Меган?
– Выходит, что да, – кивнул Филипп.
– Но где тогда Генри? – задала вполне резонный вопрос Андреа. – Если Меган все это время была где-то рядом?
– А вот с этим мне поможешь ты, дорогая, – Блейк вздохнул, – я знаю имя того парня, что ненавидит Слай, но он видел меня. А тебя нет.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – Андреа, кажется, начала понимать, к чему он клонит.
– Мы выясним, где Генри. И что этому парню нужно от Слай, раз уж ты знаешь, кто она. Умираю от любопытства. А потом сообщим в полицию. Все очень просто и захватывающе, как ты и любишь, Харрисон.
========== Глава 28. Рискни ради меня ==========
Он ни на секунду не сомневался, что найдет Генри. Он жил ради этого, после того, как потерял работу, любимую жену и желание двигаться дальше. Он каждый день думал о том, как снова обнимет мальчика, как скажет сестре, что ее сын жив и в порядке. Ему уже почти восемь, совсем взрослый.
А потом, как по волшебству, появилась Доун. Та самая девушка, самая прекрасная на свете девушка. Иезекииль до сих пор чувствовал на своих губах их поцелуй. Но прежде, чем он успел сделать следующий шаг, позвонили из больницы. Одри стало хуже, значительно хуже. И он помчался туда, как и обычно. Словно мало было той боли, что они причинили друг другу! Но теперь, когда она умирает… как он может оставить ее одну. Ее, когда-то любимую им настолько, что сердце сжималось от одной ее улыбки, одного короткого взгляда…
Они поженились еще в колледже. До его поступления в Квантико, до серийных убийц и извращенцев, ставших его компанией на долгие годы. До насмешек ее родителей – надо же, какая важная шишка – составитель психологических профилей тех, кому самое место на электрическом стуле. А он все ищет, почему они стали такими, пытается разобраться в хитросплетениях человеческого разума. Сажать их и казнить – вот и вся недолга. Потом были истерики Одри, ее мольбы уйти из ФБР, ее выкидыши и отчаянное, болезненное желание иметь детей. Когда родился Генри, его родной сестре был заказан вход в их дом – как же, она смеет хвастаться своим сынишкой. Да как она вообще может.
А потом Одри потребовала развода, и он дал его ей, недоумевая, как они продержались так долго. Она проклинала его за свою разбитую жизнь, за то, что его вечно не было рядом. За то, что он не скорбит по их нерожденным детям так же сильно, как она.
– Тебе наплевать, да? Да?! На все наплевать, кроме твоих драгоценных маньяков! Так ты сам маньяк, Из, маньяк, помешанный на тотальном контроле! Боже, да я и шагу ступить не могла, чтобы ты тут же не оказался поблизости! Чертова ищейка! Исчезни! Исчезни из моей жизни!
Он переехал в Кадуэлл, бросил работу. Генри исчез, а его сестра Магдалена уехала в Австралию с новым мужем, чтобы начать жизнь сначала. Из искренне надеялся, что хотя бы ей это удалось. Одри позвонила ранним утром, спустя год после развода и тихим размеренным голосом сообщила, что умирает. И чтобы он не искал ее. Конечно же он примчался так быстро, как мог. Он любил ее. До сих пор любил.
И вот он меряет шагами ее палату. Одри спит, но, как шепнула ему медсестра, сочувственно похлопав по руке, счет пошел на часы.
– Из… – свистящий шепот, с трудом вырывающийся из серых губ никак не мог принадлежать женщине, которая всегда была громкой и энергичной. Которая смотрела на него горящими глазами и шептала, что он только ее. Той Одри, что была его жизнью пятнадцать лет.
– Я здесь, милая, – он присел на неудобный стол и погладил ее руку. Исхудавшие пальцы напоминали птичью лапку, когда-то шоколадная кожа стала почти серой, черные глаза запали. Совсем ничего не осталось от его жены.
– Я умираю, да? Уже пришло время? – Одни с трудом сфокусировала взгляд. – Почему нельзя дать мне обезболивающее? Немного морфия?
– Максимальная доза, Одри. Прости, – он судорожно сглотнул, глядя на ее исказившееся от боли лицо.
– Это все ты подстроил, негодяй, – сипло сказала Одри, и он замер, поняв, что она дразнит его. Горло тут же перехватило от подступивших слез.
– Перестань. Не раскисай. В конце концов, я тебя бросила. Я испортила тебе жизнь, Иезекииль. Ты должен сейчас благодарить святую деву, что я наконец оставлю тебя в покое.
– Прекрати, милая. Ничего ты не портила, – пробормотал он, глубоко дыша.
– Ты такой великодушный. Мистер умник. Само совершенство, – Одри закашлялась, – вот что я тебе скажу – забудь все, как страшный сон. Не ходи больше на могилу отца, Робби и Джека. И на мою не ходи, понял? Хватит. Возьми от этой жизни то, что не смогли все мы. Джек мог бы, но исчезновение Генри его подкосило окончательно. Не позволяй подобному случиться с тобой, Иззи? Понял? Сделай как Магдалена – пошли все к черту и живи дальше. Обещай мне, что попытаешься. Обещаешь?
– Хорошо, – он взял ее слабеющую руку в свою, – обещаю, Одри.
Он в последний раз пришел на кладбище, когда бывшую жену хоронили. Постоял у ее надгробия, затем положил цветы на могилы отца, брата и зятя. И ушел, не оборачиваясь.
Он вернулся в Кадуэлл ранним утром. Кэрол напоила его кофе и как бы между прочим сообщила, что Доун теперь живет совсем рядом.
– Привет, Доун, – он репетировал, что ей скажет, когда наконец увидит, но все слова потерялись, когда девушка улыбнулась ему, и в голубых глазах он прочитал радость. И облегчение.
– Я не знала, где ты, – тихо сказала Доун, приглашая его в гостиную, – хочешь чай?
Он хотел ее, но кивнул. Чай так чай.
– Мне нужно было уехать в Атланту, сожалею, что не предупредил. Но все произошло так быстро, я совершенно не подумал, – принялся оправдываться Из, но Доун протестующе взмахнула рукой.
– Ты мне ничего не должен. Я волновалась, но ты вернулся, это главное, – просто сказала девушка, садясь рядом с ним и протягивая чашку с блюдцем.
– Кэрол знала, где я… И она же сказала, что вы сняли этот дом. Я рад, в мотеле вечно жить нельзя. Как Рик и Карл? Дэрил? – спросил Иезекииль, пригубив ароматный напиток. Бергамот и корица. У Доун отличный вкус.
– Карл счастлив, Рик, кажется, влюбился, а Дэрил все так же живет в мотеле, упрямец. Может, я все же уговорю его переехать. Или лучше пусть с ним поговорит Кэрол, ее он послушает, – проговорила Доун.
– Кэрол? Почему Кэрол? – проговорил Из и с удивлением заметил, как Доун помрачнела.
– Всегда Кэрол… – пробормотала девушка.
– Что ты имеешь в виду? – он наконец решился и, отставив чашку, взял ее за руку, ощутив мгновенную вспышку тепла, согревшую его. После больницы и Одри, после всех лет пустоты, ему стало по-настоящему хорошо. Только с ней. С первой минуты, как они встретились глазами.
Доун молчала, но не пыталась освободить руку, наоборот, сжала его пальцы так, словно он собирался исчезнуть, если она его отпустит. И как сказать о своей, такой глупой и нелогичной ревности? Тем более, если он ей ничего не обещал… Один поцелуй и танец – вот и все, что было между ними. Но все же он пришел к ней, именно к ней сразу как вернулся. Ей хотелось расспросить, где он был и что делал. Кто он такой, и почему вскружил ей голову в первую же встречу. С ней никогда такого не было раньше.
– Доун? – Из улыбнулся. – Мы с Кэрол просто друзья. Она помогла мне, а я ей, когда нам обоим было… непросто. Мы никогда не хотели быть вместе или что-то подобное. Разве стал бы я целовать тебя практически на ее глазах? Это было бы непорядочно, как по отношению к тебе, так и к ней. Что бы ты не думала, я не такой…
– Я не думала, – поспешно отозвалась Доун, – просто вы живете в одном доме. Все в городке считают вас мужем и женой, какие еще могут быть варианты?
– Логично, – согласился Иезекииль, -но не в этот раз. Между мной и Кэрол ничего нет. И не было никогда. После того, как ты неожиданно появилась в Кадуэлле, у меня на уме только ты…
– Правда? – прошептала Доун, глядя на него огромными глазами.
Вместо ответа он подтянул ее максимально близко, прижимая к себе и гладя затылок. Он скользнул губами по ее виску и щеке, а затем наконец нашел ее губы, уже приоткрытые в ожидании. Поцелуй длился и длился, нежный и неторопливый, изучающий и отдающий, а затем у него в голове что-то помутилось, когда Доун почему-то оказалась у него на коленях. Они целовались так, словно бежали марафон, она ухитрилась расстегнуть его рубашку, а он стащил с нее платье и изучал ладонями ее плечи и спину, наслаждаясь гладкой горячей кожей и ее глухими стонами. Из понял, что не сможет остановиться, ни на секунду, даже чтобы глотнуть воздуха, пока она движется под ним, такая откровенная в своем возбуждении и ждущая, готовая на все. Последнее, что он помнил, прежде чем они одновременно взорвались, удовлетворив взаимное желание, это ее шепот. Но что она сказала, он забыл в ту же секунду.
Она открыла глаза, не понимая, почему за окном уже занимается вечер, и почему ей так зябко. Доун потянулась и осознала, что лежит абсолютно голая на диване в гостиной дома Рика Граймса, Иезекииль обнимает ее сзади, щекоча теплым дыханием шею, тоже голый.
А Карла до сих пор нет дома, хотя он должен был появиться около трех. Взглянув на часы, она с ужасом увидела, что уже почти шесть.
– Из! – она потрясла его за плечо, судорожно ища на полу свое белье. – Черт, да проснись же!
– Что? – он распахнул шоколадные глаза, все еще сонный и не до конца понимающий, где он.
– Ты ничего не слышал? Никто не приходил, пока мы… – начала она, краснея.
– Нет, а в чем дело? – он встал, с недоумением глядя, как девушка торопливо одевается. – Что-то не так, Доун?
– Карл должен был прийти домой пару часов назад, а я… а мы… Боже, как я могла забыть про него. Я… сошла с ума, мог же вернуться Рик… а ты и я здесь, – закрыв лицо руками, она всхлипнула.
Вздохнув с облегчением от того, что не он и то, что они неожиданно занялись сексом прямо в гостиной, является причиной ее слез, Иезекииль поспешно надел рубашку и брюки.
– Где он должен был быть? Предлагаю пойти сначала туда. Он может быть с отцом? – спросил он.
– Не знаю, – Доун продолжала плакать, – он обычно идет утром к Андерсонам, я сама его проводила, потом вернулась сюда, где Рик, я не знаю, он никогда не говорит, куда идет.
– Так, – Из положил ладони ей на плечи, слегка встряхнув и глядя прямо в глаза, – ничего страшного еще не произошло. Может быть, они с Роном заигрались и забыли о времени. Или Рик пришел за ним. Карл не малыш, он знает, что нельзя пропадать. Мы сейчас сходим к Андерсонам, а дальше видно будет. Хорошо?
Доун кивнула, глубоко дыша и пытаясь взять себя в руки.
Они побывали у Джесси, узнав, что Карла забрал мужчина, издалека показавшийся ей Дэрилом. К тому же мальчик сам с ним пошел, поэтому Джесси не подумала, что это может быть незнакомец. Их видел Хершел, как раз вышедший на веранду выкурить трубку. Но они ушли в противоположную от мотеля сторону. Дэрил никогда бы не поступил так.
– Я пойду в мотель, может быть, это все же Диксон, но я уверена, что нет, – Доун прикусила губу, – ты можешь еще раз сходить к нам домой? Может быть, Карл вернулся?
– Хорошо. Я обойду соседей, может кто-то что-то видел. Не волнуйся. Встретимся позже, – Из хотел погладить ее по щеке, но Доун увернулась, торопливо зашагав прочь.
Дома у Граймсов было пусто.
«Где же может быть Рик?» – подумал Иезекииль, стараясь не думать о поведении Доун. Не время. Снова исчез ребенок, сколько же можно! И снова здесь, в Кадуэлле. Было над чем задуматься. Он вспомнил, как приехал сюда, очарованный тишиной и спокойствием. Теперь они внезапно показались ему зловещими. Он жил то здесь, то в Атланте и Вашингтоне, когда навещал Одри. А потом, когда познакомился с Кэрол, переехал в городок окончательно, продав квартиру в столице. В ней было слишком тихо и пусто. Меган он нашел по наводке друга Слай, Генри тоже, но в тот момент он не подумал, что это выглядит подозрительно, просто обрадовался хоть какой-то зацепке. А если это была ловушка? Нужно поговорить с Кэрол.
– Карл не пришел? – запыхавшаяся Доун с надеждой обвела комнату взглядом, но тут же сникла, когда он отрицательно покачал головой.
– Но я нашел сенатора Граймса, он уже идет сюда, – мягко сказал Из, – может быть ты пока присядешь? На тебе лица нет…
– Я так виновата, – пробормотала Доун, – я опять пропустила… увлеклась…
– О чем ты? – недоуменно нахмурился Из.
Она не успела ответить, дверь открылась и появился Рик с хмурым и напряженным лицом, а следом тихо проскользнул съежившийся Карл, избегая смотреть на Доун. Она вскрикнула, бросившись к мальчику и обнимая его изо всех сил.
– Где ты был? Мы половину города обежали… Карл, с тобой все в порядке? – Доун внимательно смотрела на ребенка, но тот молчал, смотря в пол.
– Рик, может быть ты объяснишь, в чем дело? – Иезекииль скрестил руки на груди. – Где были вы оба? Доун чуть с ума не сошла, да и мы искали вас везде…
– Конечно, объясню, еще как, – зло проговорил Граймс, – я только что узнал, что твоя подружка украла мою дочь. Доун, ты знала, что Кэрол – это Слай? Ты что, заодно со всеми этими людьми?!
Тихий стук в дверь прервал его гневную тираду.
– Карл! А Дэрил решил, что ты в кафе миссис Пелетье, – появившийся Гленн улыбнулся, заметив мальчика, – мы тебя несколько часов ищем…
– Так, так, – прошипел Рик, быстрым шагом бросаясь вон из дома.
– Папа! – Карл побежал следом.
– В чем вообще дело? – недоуменно спросил Гленн.
========== Глава 29. Спаси моего брата ==========
Рик ударил, как девчонка, но пострадавшая до того губа немедленно заныла и, кажется, тоненькая струйка крови побежала по подбородку. Кто-то вскрикнул, кажется, Карл или Доун, и тут же Дэрил почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука, мягко, но настойчиво удерживая уже почти занесенный кулак.
Кэрол.
– Я не буду его бить, – буркнул Дэрил, жалея, что ее пальцы тут же исчезли, скользнув по его руке вниз в странном, как будто ласкающем движении, – хотя и стоило бы.
– Не нужно, – тихо прошептала она, обдав его щеку теплым дыханием.
– Кажется, нам всем нужно немного остыть и спокойно поговорить, – раздался голос Иезекииля, и Дэрил моргнул, возвращаясь в реальность.
Рик, странно скорчившись, уже сидел в пододвинутом кресле, а стоящий рядом друг Кэрол смотрел на него так, что становилось ясно – двинься Граймс к кому-либо – пожалеет. Обманчиво-мягкое выражение лица Иезекииля странно контрастировало со стальным взглядом темных глаз. Доун замерла чуть дальше, обнимая Карла, который мелко дрожал и жался к ней. Гленн, как и несколько посетителей кафе, смотрели на разыгравшуюся сценку со смесью любопытства и опасения. Кэрол же прислонилась к его боку, словно защищая и в ее голубых глазах застыла обреченность.
Она прекрасно понимала, что ее спокойной жизни пришел конец. Все тайное рано или поздно становится явным, так, кажется, говорят? Она словно попала в капкан. С того самого дня, как очнулась от затяжного кошмара брака с Эдом и решила что-то изменить. Она как будто сделала только хуже… Ее дочери больше нет. Люсиль и Нигана тоже. Рик Граймс имеет полное право потребовать, чтобы ее посадили за решетку за то, что украла его дочь… только вот он ничего не докажет. Но все станет известно – о ней, Изе, пропавших детях. Он просто разрушит ее жизнь здесь, в Кадуэлле, разобьет вдребезги все то, что она так старательно строила. Конечно, она может рассказать о роли Шейна во всей этой истории, но эта мысль ей претила. Уолш должен решить это сам. Грязь, которая прячется по углам, казалось бы, незаметна, но вот если вглядеться как следует…
– Но не здесь, – вдруг подал голос Дэрил, – поговорить можно в другом месте.
– Тебя, Диксон, не спрашивают! – внезапно огрызнулся Рик.
– Не начинай, не при Карле, – поморщился Дэрил.
– Тогда идем к нам, – предложил Иезекииль, – ты не возражаешь, Кэрол?
– Нет, – тихо обронила она, – только закрою кафе. Присоединюсь к вам чуть позже.
Рик пронзительно посмотрел на нее, вставая, но ничего не сказал. Размашистым шагом он вышел на улицу, следом поплелся Карл, шествие замыкала серьезная Доун. Гленн, помявшись у порога, сказал:
– Ну, я тогда пойду…
– Спасибо, что помог, – Дэрил выразительно на него посмотрел, и паренек, понимающе кивнув, ушел. Иезекииль, ловко выпроводив последних посетителей, приблизился к Кэрол, которая так и стояла на том же месте.
– Идем?
– Конечно… – она встрепенулась, но Дэрил неожиданно сжал ее руку.
– Я хотел попросить тебя обработать мою губу. Снова. Если тебе не трудно, – проговорил он.
Кэрол удивленно посмотрела на него, но кивнула.
– Из, иди. Но только ничего не говори сенатору. Без меня. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Прости, что втянула тебя, я и правда не предполагала, что все так обернется, мне… мне жаль.
– Не нужно, милая, – тихо сказал Иезекииль, – что сделано – то сделано. Разберемся.
Дэрил подавил неуместную сейчас ревность от его нежного тона, от слова «милая», слетевшего с его губ так просто, так небрежно. Кэрол говорила, что между ними ничего нет, и он ей верил. Да и какое, черт побери, право он имел ее ревновать? Но мерзкое чувство мгновенно вскипело в груди, и он шумно втянул воздух, приказав себе сосредоточиться на том, зачем он ее задержал. Ему нужно было обсудить с ней все наедине до того, как Рик наброситься на нее… на Слай. Она должна знать, что все это не просто так. Что кто-то ненавидит ее настолько, чтобы вытащить на свет божий все ее ошибки.
– Так что ты хотел мне сказать? – спросила Кэрол, едва за Изом закрылась дверь, и она повесила табличку «закрыто», защелкнув замок. Она подошла к Дэрилу, устало потирая лоб и села, словно ноги отказались ее держать. Как сломанный цветок. Его поразила горечь в ее голосе, ее печальное выражение лица… Он словно забыл, что она больше ему не доверяет.
– Я не наврежу тебе, – торопливо произнес Дэрил, садясь напротив и подавляя желание сжать ее тонкие дрожащие пальцы в своей руке, – я не враг тебе, пусть ты и не веришь. Не верь, просто послушай.
