Текст книги "Следуй за мной (СИ)"
Автор книги: Elli Sansone
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Просто не танцую, – выдавил он.
– Жаль, – обронила она, – что же тогда привело тебя и твоих друзей в Кадуэлл именно в этот день? Разве ты не читал о празднике в газетах?
Дэрил, сощурившись, смотрел на изгиб ее шеи и белевшую в отблесках света щеку и думал, что же ответить. Солгать или сказать правду? А если она и есть Слай? Он толком не придумал, как будет убеждать ее дать показания на суде Мэрла, это может затянуться, апелляцию подали, но отклонили за отсутствием свидетелей, так что теперь даже найди он ее, нужно будет убедить судью снова открыть дело.
– Не читал, – наконец нарушил он молчание, – мы не специально выбирали день, просто ехали… Как-то так получилось.
– Вы… собираетесь остаться? Или уедете? – спросила Кэрол и в ее голосе ему почудилось волнение. – Вы с Доун путешествуете вместе?
– Ну да, еще Рик и его сын Карл. Пока не думали насчет остаться, но кто знает, – все же солгал Дэрил, пряча глаза.
– Я надеюсь, что вам понравится, – Кэрол явно поняла, что он врет, судя по ее усмешке, – приходите в кафе на завтрак, вам понравится. Прямо по улице вниз и налево. Вывеску сразу заметите.
– Ты там работаешь? – Дэрил отбросил окурок.
– Лучше, я его хозяйка, – подмигнула она, – раз ты не танцуешь, я, пожалуй, поищу Пола или Аарона. Увидимся, Дэрил.
Он сумел только проследить, как в толпе мелькнула юбка алого платья, прежде чем высокий бородач обнял ее тонкую талию, кружа в танце под старательно выводимые высоким голосом Бет Грин слова любви.
***
Иезекииль ждал ее появления, зная, что Доун непременно придет. Конечно же, Кэрол успела выяснить, что она приехала в компании двух мужчин и мальчика и что Дэрил Диксон не является ее мужем. Осталось понять кто второй, судя по всему, отец Карла. Может, они вместе? Он хотел бы выяснить это прежде, чем окончательно потеряет голову и поддастся совершенно иррациональным и спонтанным чувствам к Доун Лернер.
Тогда, на старом кладбище в Атланте, он видел ее склоненную темноволосую головку, слышал отчаяние в красивом голосе, а затем, когда их глаза встретились, словно ток пробежал между ними. По ее заалевшим щекам и расширенным зрачкам он понял, что девушка тоже это почувствовала, но не занимался ли он самообманом, выдавая желаемое за действительное?
Доун и Карл сквозь толпу пробрались к сцене, не замечая его, стоящего чуть поодаль, у палатки с сахарной ватой. Иезекииль улыбнулся, заметив, что она надела блузку вместо футболки и распустила волосы. Красивая девушка… Точнее, женщина. Прекрасная молодая женщина, которую он хотел для себя.
– Добрый вечер, Доун, Карл, – он все же шагнул вперед, желая быть ближе к ней.
– О, добрый, – Доун явно растерялась, но потом улыбнулась, – Карл хотел сахарную вату, а я, наверное, не отказалась бы от лимонада.
– А как насчет пунша? – коварно предложил Из, наслаждаясь ее замешательством.
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, когда к ним подошел мужчина, в котором Иезекииль с удивлением узнал сенатора штата Джорджия Рика Граймса. Он часто мелькал в новостях и на обложках газет и журналов, но вживую Из видел его впервые. После той истории со смертью жены и похищением дочери Граймс сильно сдал – на висках серебрилась седина, лицо заросло не очень аккуратной бородой, а в глазах застыла обреченность. Но было в них что-то еще, взгляд светло-голубых глаз сенатора торопливо скользил по жителям Кадуэлла, словно кого-то искал.
– Папа, а мы как раз собирались купить сахарную вату, – обратился к мужчине Карл, – ты хочешь? Есть синяя, розовая и желтая. Они похожи на пушистые облака!
– Спасибо, сынок, я просто решил размять ноги. Дорога была долгой, – начал Рик, – а вы?
– Иезекииль, – представился Из, протягивая руку, – что привело вас в наши края, сенатор Граймс?
– Вы знаете, кто я? – в глазах Рика на миг промелькнуло удивление.
– Я не журналист, – успокоил его Из, – но газеты читаю. Владелец нашей местной как раз пару раз брал у вас интервью… может быть, вы его помните? Филипп Блейк, уроженец Атланты, приехал в Кадуэлл год назад.
– Блейк? – нахмурился Рик, а затем его лицо мгновенно разгладилось. – помню его, он был главным редактором, на него работала жена моего близкого друга. А потом он сделал репортаж о пропавших детях и исчез. Я и не знал, что он теперь живет… в уединении.
– Семейная жизнь меняет людей, – осторожно сказал Из, – к тому же, работа есть работа, ее можно любить и не живя в столице, так?
Уход сенатора с поста прямо посередине срока вызвал бурные реакции как жителей штата, так и шишек из Вашингтона. Все спорили, почему именно это произошло – его сломало горе или он просто устал быть в центре внимания? А может, и то и другое. Но Из не знал, что Доун Лернер работает на сенатора.
– Согласен, – кивнул Рик.
Доун молчала, переводя взгляд с Рика на Иза и обратно, чувствуя, что Граймс хочет задать вопрос, который мучит его с самой минуты приезда и который он готов кричать в лицо каждому жителю городка.
Слай.
И это, несомненно, разрушит атмосферу романтики и праздника, а Доун отчаянно хотела побыть с ним, с Иезекиилем. Может быть, даже потанцевать. Хотя бы поговорить, чтобы убедиться, что-то, что она почувствовала еще на кладбище – не мираж и не самообман.
– Из, как насчет того, чтобы пригласить меня на танец? – наконец выпалила Доун и была вознаграждена веселыми искорками, тут же вспыхнувшими в темных глазах.
– Разумеется, Доун, – склонил голову он и повел ее в толпу таких же, как они, танцующих пар, наслаждающихся вечером дня Святого Валентина и не ищущих мираж с упорством сумасшедших, как Рик и Дэрил. Доун не знала, найдут ли они Слай, но следуя за ней, они нашли Иезекииля, так что судьба явно была к ней благосклонна… впервые за много лет.
========== Глава 12. Добро пожаловать, дорогой друг ==========
Она охотнее полетела бы на самолете, но Шейн не хотел привлекать лишнего внимания, поэтому они собрали вещи, закрыли дом и сообщили десятку его заместителей и адвокату, что уезжают в отпуск на пару месяцев, когда точно вернутся – не знают. Звонить только в самых крайних случаях и ни в коем случае никому не говорить, где они. После того, как газетчики полгода преследовали Рика Граймса, Шейн не хотел такой же участи для нее, и Андреа была ему за это благодарна. Сам же он готов был на любые жертвы и страдания, лишь бы найти Джудит. Муж словно наказывал себя за то, что, несомненно теперь считал ошибкой, совершенной под влиянием эмоций. Андреа знала, что часть ее вины в случившемся тоже была.
После того памятного разговора с Эми прошло три недели, а боль оставалась такой же острой, как и тогда. Андреа не знала, чего она хочет больше – никогда не видеть сестру и выбросить из головы и души единственного родного человека, оставшегося у нее или же наорать на Эми и потом помириться. Шейн не поднимал эту тему и она была ему благодарна. Вообще-то, он тоже был родным, в чем-то гораздо ближе, чем Эми, но имела ли она право продолжать считать его мужем? У него была Лори Граймс и ее ребенок, а она… Она была его лишь на бумаге, так что Андреа, трезво оценивая ситуацию, понимала, что как только они найдут Слай и поставят точку в этой истории, их пути с Шейном, скорее всего, разойдутся. ОБ истинной природе чувств к Шейну и тому, как ей жить без него, она старалась пока не думать, важнее сейчас было оставаться трезвой.
С этим у нее были серьезные проблемы. Андреа и не представляла, как сильно ей будет необходимо промочить горло парой стопок текилы. Она снилась ей ночами. Она видела ее наяву – прозрачные обжигающие струйки благословенной жидкости. И только воспоминания о том, на каком дне она оказалась благодаря выпивке, удерживали ее от того, чтобы немедленно надраться в стельку.
– Ты как? – Шейн покосился на нее, но его лицо не выражало той степени отвращения, которую она ожидала.
Она выглядела ужасно и знала это – бледная, опухшая, с нелепо скрученными на затылке волосами, неухоженными и пропотевшими еще прошлой ночью, когда ее неудержимо рвало на придорожной заправке. По пути им не попалось ни одного мотеля, так что Андреа, скрепя сердце, сказала мужу, что они могут ехать дальше, умолчав о том, что она просто не может сделать лишнего движения без того, чтобы не накатила тошнота.
– Я в порядке, Шейн, – отозвалась она, – и к тому же, мы недавно проехали мимо указателя, так что я полагаю, скоро будем на месте. Душ и кровать – вот все, что мне нужно.
– Уверена? Я чувствую себя последним подонком, таща тебя за тысячи километров, на машине, в поисках… миража, – виновато проговорил муж, – нужно было подождать пару месяцев, пока ты оправишься…
– Я была у врача и ты сам знаешь, что основное и самое действенное лекарство – не пить. Когда организм поймет, что больше ничего не получит и избавиться от привычки – я стану прежней, – парировала Андреа, не в силах слышать, как он в чем-то себя обвиняет, – точнее, я очень надеюсь, что стану немного похожа на себя прежнюю. Мишонн живот надорвет от смеха, когда меня увидит. Знаешь, какое прозвище у меня было в колледже?
– Какое? – Шейн мимолетно улыбнулся и ее сердце сжалось.
– Королева, – Андреа издала саркастический смешок, – вот уж точно, подходящее словечко.
Шейн промолчал. Он видел, как ей тяжело и какая-то его часть радостно пела, что так ей и надо. Но это была Энди… его Энди. И боль от того, во что они оба превратились, терзала его днем и ночью. Поздно, да и глупо сожалеть о случившемся, Лори мертва, Рик уехал в неизвестном направлении, даже не попрощавшись… Оставалась только слабая надежда найти Джудит.
Только вот он так и не придумал, что будет делать, если девочка все же жива и живет с кем-то, кто ее любит и заботится о ней. Отбирать ее второй раз, чтобы оставить себе? Или найти Рика и вручить ему свою биологическую дочь, умолчав о его, Шейна, роли во всей этой истории?
Вопросов было больше чем ответов, от этого виски невыносимо терзала боль, да и выглядел он не лучше жены, только вот Андреа Харрисон-Уолш выстоит, не сломавшись, а он сам… он не был в этом так уверен. Особенно без нее. А в том, что она уйдет, после того, как поможет ему, Шейн почти не сомневался. С ее своеобразным кодексом чести, Андреа решила, что обязана помочь ему всем, чем сможет. А что будет после, они еще не обсуждали.
– Почти приехали, – Шейн, покрутив головой, свернул налево, проехав мимо городской ратуши, по вымощенной брусчаткой, очевидно, главной площади городка Кадуэлл, где волею случая теперь жила однокурсница Андреа, Мишонн Уайтли и где некой Лилли Чамблер вернули ее дочь Меган, пропавшую год назад.
– Вижу. Миш говорила, что ее дом – пятый по счету от мэрии, – тихо сказала Андреа, закрыв глаза и борясь с очередным приступом тошноты.
– Я его вижу, потерпи, милая, – ласково сказал муж, отчего глаза предательски заволокло и две упрямые слезинки вырвались из-под плотно закрытых век. Андреа судорожно вздохнула.
– Я уже остановился, так что должно стать легче, – продолжил Шейн, беря ее вспотевшую ладонь, – если хочешь, посидим в машине. Или я могу отнести тебя в дом, если твоя подруга нас ждет, как обещала.
– Мишонн всегда держит слово, – выдавила Андреа. Голова кружилась и больше всего она боялась, что ее вывернет наизнанку прямо в эксплорере мужа.
Шейн вышел из машины, отпустив ее руку, отчего она снова всхлипнула, но он успокаивающим жестом погладил ее щеку.
– Я схожу за твоей подругой, в доме, на нормальной кровати, тебе станет лучше, вот увидишь! – бодро проговорил муж.
Постучав в выкрашенную сочной красной краской дверь двухэтажного и явно старинного дома в колониальном стиле, с высоким крыльцом, Шейн нетерпеливо топтался на месте. Не стоило все же тащить жену через весь штат в ее состоянии. Скользя рассеянным взглядом по окружающим его предметам, он отметил аккуратные горшки с бегониями и гарденией на боковой застекленной веранде, белый забор, окружавший дом и свежую черепицу на крыше. Дом любили и о нем неплохо заботились, это было видно. Со старинными зданиями нельзя было иначе. Его опытный взгляд строителя прошелся по выточенным вручную новым перилам на крыльце, точной копии тех, что были здесь раньше, когда высокая темнокожая женщина с дредами наконец-то распахнула дверь и смерила его подозрительным взглядом.
– Да? – Мишонн испытывающе посмотрела на высокого спортивного незнакомца, а затем перевела взгляд на припаркованную вдоль тротуара огромную темную машину, в которой смутно угадывалась фигура блондинки.
– Андреа? – ахнула Мишонн, обойдя мужчину и сбегая по ступенькам. – Что с тобой?
– Она устала с дороги и… долгая история. Ей бы в душ и прилечь, – смущенно заговорил мужчина.
– Шейн, правильно? – спросила Мишонн. – Предлагаю нести ее в дом, а я позвоню нашему доктору Калебу. Выглядит она, уж прости, друг, на редкость хреново. О чем ты думал, когда ехал через весь штат на тачке? Самолеты вроде летают…
– Я все слышу, – подала голос Андреа, не открывая глаз.
Шейн подхватил ее на руки, крепко прижимая к себе и ей вдруг стало чуть легче в его надежных объятиях. Она уткнулась головой в его грудь, ощущая как сильно и быстро стучит его сердце.
– Если слышишь, значит, жить будешь, подруга, – ответила ей Мишонн, – так, теперь по лестнице, гостевая спальня для вас с правой стороны, душ там же. Поможешь ей сам, полагаю?
– Не стоит, – пискнула Андреа.
– Разумеется. Спасибо, Мишонн, – перебил ее Шейн.
– Я позвоню Калебу, он примчится через пять минут. Добро пожаловать в Кадуэлл, ребята, – произнесла Мишонн и ушла, оставив их вдвоем.
– Я могу сама… – Андреа только успела выдохнуть, когда Шейн, не тратя время на слова, быстро и ловко стянул с нее кроссовки, джинсы и футболку, а затем теми же уверенными движениями и белье. Подумав, разулся и снял с себя футболку, а после этого, снова на руках, отнес ее в ванную комнату.
Пока ванна наполнялась водой муж, завернув ее в халат, оставленный на кровати заботливой Мишонн, спросил:
– Все еще тошнит?
– Уже нет, – Андреа рискнула открыть глаза и натолкнулась на его обеспокоенные карие глаза, осматривающие ее лицо и все остальное, – меня, наверное, просто укачало.
– Или тебе нужно было пройти интоксикацию в специализированной клинике, – вздохнул Шейн, – прости меня.
– Перестань просить прощения, ты ни в чем не виноват, – Андреа хотела было дотронуться до его руки, но не смогла. Ее тело сковала ужасная слабость.
– Я виноват, сильнее, чем ты думаешь, и прощения мне нет, – словно продолжая давний спор, жестко сказал муж, осторожно стягивая с нее халат и опуская ее в теплую воду.
Андреа не успела ничего ответить, он просто взял мыло, шампунь и мочалку и спустя полчаса она, сияющая и розовая от горячей воды, с блаженно чистыми волосами, укутанная в полотенца, лежала на мягкой и удобной кровати в гостевой комнате дома Мишонн, а доктор Калеб осторожно осматривал ее, задавая уточняющие вопросы и делая пометки в блокноте. А потом они втроем ушли, оставив ее. Андреа успела подумать о том, как неловко быть такой беспомощной и что Шейну, наверное, не очень приятно видеть ее такой непривлекательной, как веки стали тяжелыми и она заснула легким сном без сновидений впервые за прошедшую трудную неделю.
А на уютной светлой кухне, проводив Калеба, который заверил, что с Андреа все будет хорошо и это естественная реакция организма, отвыкающего от алкоголя, Мишонн, скрестив на груди руки и сощурившись, допрашивала Шейна.
– Так в чем дело? Она давно пьет? Я знаю ее пятнадцать лет и она ни капли в рот не брала, а тут почти полтора года… не верится. В чем проблема, дружок? В тебе или работе?
– А ты действительно ее знаешь, – невесело ухмыльнулся Шейн, понуро глядя в чашку крепкого чая с ломтиком лимона, которую Мишонн ловко подсунула ему вместе с корзнкой свежеиспеченных булочек с корицей.
– Не так хорошо, очевидно. Так что? – не унималась Мишонн.
– Это все ее сестра, Эми. Ну и я, само собой. А еще карьера, которая не по вине Андреа улетела в трубу. Она же работала в крупнейшем издательстве Атланты, на самого Блейка. Я его лично не знаю, но по слухам, шишка в вашей сфере, – начал рассказ Уолш, – потом пропал этот пацан, Генри как его там…
– Генри Пейтон, – кивнула Мишонн, – я знаю эту историю. Энди не стоило лезть…
– Так это и не она! – нетерпеливо перебил Шейн. – Это Эми пришла туда и спугнула негодяев, да еще и свела ее со Слай. И Блейк поверил Роуан. А моя жена осталась на мели, ей это почище кнута – потеря репутации и связей. Она же отличный журналист, лучше всех! Я просто думал, что она встряхнется и будет жить дальше, я… не заметил, что ей настолько плохо, чертов эгоист!
– Вот, значит, как… – задумчиво протянула Мишонн, о чем-то напряженно размышляя. – А теперь ты в поисках той самой Слай оказался здесь. Ты знаешь про Блейка?
– Что я знаю? – переспросил Шейн.
Проговорив наконец то, что он натворил, он почувствовал облегчение. Конечно, Андреа никто не заставлял пить, но и ему ничего не стоило дать ей понять, что она не ничтожество, и что он все так же любит ее. Ни одна женщина в мире, даже Лори Граймс, о связи с которой он жалел с самого начала, не могла сравнится с Андреа Харрисон. Он должен был помочь ей, вместо того, чтобы отдалиться.
– Перестань заниматься самобичеванием, мистер Уолш, – терпеливо повторила Мишон, – ты разве не знал, что Филипп Блейк купил единственную газету Кадуэлла и кроме того, женился на Лилли Чамблер, чей ребенок тоже был похищен?
– Что? – Шейн не поверил своим ушам.
– Что слышал, дружок, – Мишонн улыбнулась, – это ли не самое невероятное на свете совпадение?
========== Глава 13. Спрятаться от всех не получится ==========
Кэрол приветливо улыбалась посетителям, привлеченным запахом свежей домашней выпечки. К тому же, сегодня был отличный солнечный денек и почти все высыпали на улицу, а там и до ее кафе-кондитерской рукой подать. Она испекла сегодня лимонные кексы, булочки с марципаном и банановый чизкейк. После того, как у нее появился второй повар, Гленн и две помощницы – Бетти и Тара, стало значительно проще. Иезекииль был прав, предрекая успех ее крошечному бизнесу, а она с каждым днем оттаивала, чувствуя себя важной и нужной. И на своем месте. Как жаль, что Люсиль и София не дожили до этого дня! Но частичка каждой из них жила в небольшом кафе «Софи» – имя дочери стало названием, а подруга дала вдохновение для декорированных нежно-розовым цветом стен с нарисованными вручную забавными рожицами эльфов и изящными столиками во французском стиле с крохотными вазочками на каждом. Каждое утро Бетти ставила в них прихотливые, составленные ею букеты цветов. Любимые туфли Люсиль стояли в витрине, являясь центром композиции, которую придумал Аарон, местный дизайнер, с которым они быстро подружились. Туфли, доверху наполненные шоколадками в блестящих разноцветных фантиках. Ей бы понравилось.
– Кэрол, дорогая, – в кафе впорхнула Лилли, – выручай!
– Пирожные, тарталетки или булочки? – деловито поинтересовалась она, сдерживая улыбку.
Подруга совершенно не умела готовить выпечку и десерты и это приводило ее в такое отчаяние, что смотреть было жалко. А Филипп любил пирожные. И шоколад. И марципановые булочки и бельгийские вафли со взбитыми сливками.
– Тарталетки с лимоном? – Лилли втянула носом воздух и блаженно зажмурилась. – Кэрол, так пахнет счастье! Ей-Богу, я бы все отдала, чтобы так готовить!
Махнув рукой, Кэрол сказала:
– С лимоном. Забирай все, я как раз поставила в духовку новую порцию, скоро будут готовы. А счастье… для каждого его аромат неповторим, это я знаю точно.
– А какой он для тебя? – Спросила Лилли, отсчитывая купюры. Сидящие за одним из четырех столиков – больше в крохотном помещении не вмещалось – Дейл и Хершел усмехнулись с интересом ожидая ее ответа.
Кэрол помедлила, ловя ускользающую мысль и закрывая глаза, отдаваясь воспоминаниям. Вот София хохочет, с разбегу бросаясь ей на шею и волосы на ее макушке так сладко и упоительно пахнут! А вот Люсиль водружает перед ней на стол огромную тарелку макарон с сырным соусом и их аромат мгновенно пробуждает в ней зверский аппетит, хотя до этого она не ела несколько дней, опрокидывая стопку за стопкой и куря сигареты одну за другой. В кабинете Нигана пахнет корицей и кубинскими сигарами. А когда она наклоняет голову, прячась от светло-голубых пронизывающих глаз, от него пахнет кожаными сидениями машины, немного кофе и сигаретами и… сандалом. Очнувшись, она распахнула глаза и небрежно сказала:
– Не знаю. Наверное мой аромат счастья веет шоколадом и мятой. И немного морской водой и свежескошенной травой. Сложный вопрос, Лилли.
Дейл усмехнулся, прекрасно понимая, что она лукавит. Старик кажется видел ее насквозь.
– О, хорошо что напомнила, мне нужно еще занести Филиппу его ежедневник, он забыл дома. Такая здоровенная и уродливая зеленая штука, – Лилли передернула изящным плечиком, – и зачем он пишет в нем, есть же ноутбук.
Она убежала, послав всем воздушный поцелуй и Кэрол собиралась уже вернуться на кухню, у Гленна сегодня был выходной, как в кафе вошли двое посетителей, явно приезжие. Светловолосая женщина с бледным лицом и мужчина, при виде которого Кэрол споткнулась и выпустила из рук фарфоровое блюдце, которое брызнуло во все стороны полупрозрачными осколками.
– Ох, какая я сегодня неловкая! – всплеснув руками, Кэрол смело улыбнулась Шейну Уолшу и его спутнице. – Доброе утро! Впервые в Кадуэлле?
– Да, – он кивнул, но в лице что-то дрогнуло, выдавая напряжение.
«Узнал голос? – с замиранием сердца подумала Кэрол. – Но что он тут забыл? Неужели искал меня? Я же сделала все, как мы договаривались!»
– Мы хотели бы кофе, – низким приятным голосом сказала блондинка, – черный, с молоком и без сахара. И что-то сладкое для моего… мужа. И зеленый чай для меня.
Она странно посмотрела на Уолша, споткнувшись на последнем слове и Кэрол отметила виноватое выражение ее лица. Но если она – его жена, Андреа Харрисон, это имя навек отпечаталось в ее мозгу, то кто тогда та хрупкая блондинка, сорвавшая Слай вполне удачную сделку с похитителями?
– Конечно, – с энтузиазмом отозвалась Кэрол, – выбирайте столик, я все принесу. Я Кэрол, хозяйка кондитерской.
– А я Андреа, у вас тут очень мило. Мишонн рекомендовала, – блондинка с восхищением огляделась, – мне нравится.
– Спасибо, – снова улыбнулась Кэрол, – вы, стало быть, знаете нашу грозную леди с мечом?
Итак, все же Андреа. Значит все то, что произошло… было не случайно? И это не был ее прокол, а был хитрый расчет неизвестной, прикидывающейся журналисткой? Это, конечно же, удачная мысль, но не меняет того факта, что Иезекииль страдает, не имея возможности отыскать мальчика, а чета Уолш волшебным образом появилась в Кадуэлле через несколько месяцев после ее приезда.
– Мы вместе учились, – ответила Андреа, – но про меч я слышу впервые.
– Она занимается историческим фехтованием с местными подростками. У них что-то вроде рыцарского ордена. Тамплиеры, в общем, – хмыкнула Кэрол, ловко ставя перед парочкой две чашки, небольшой чайник с чаем, куда она бросила свежую мяту и блюдо маленьких шоколадных печений.
– Очень вкусно, Кэрол, – Шейн схватил сразу два, сунув в рот и зажмурившись.
– Наша Кэрол – волшебница, – хитро подмигнул Хершел, – ее сладости всегда так действуют на людей.
– А вы, Андреа? Не хотите попробовать? – спросила Кэрол, подливая Дейлу шоколад, а Хершелу – травяной чай.
– Я не знаю, смогу ли, – честно призналась Андреа, – я… неважно себя чувствую. Так то только чай.
– Могу приготовить вам что-то пресное, – предложила Кэрол, внимательно изучая измученное лицо женщины и бисеринки пота, выступившие на ее лбу, – лепешки неплохо помогают, когда тошнит.
– Откуда вы узнали? – Андреа невесело усмехнулась. – Нет, не отвечайте. На моем лице все написано, да?
– Что-то вроде того, – медленно произнесла Кэрол, – я точно знаю, что вам подойдет прямо сейчас. А так – вы больше всего на свете любите клубничные пирожные.
– Вот это да! – Шейн присвистнул.
– Это что-то… вроде дара, – внезапно смутилась Кэрол.
Она не каждому говорила об этом, но почти безошибочно угадывала любимое лакомство и напиток. Вот Уолш, она еще при первой встрече поняла, обожает крепкий огненный кофе и все шоколадное. Мишонн без ума от хрустящих ореховых хлебцев с солью и молочного улуна, ну, а Хершел, как и его дочери, любит все природное и натуральное, так что травяной чай и морковный торт с тертым сыром – это для Гринов. Иезекииль предпочитает миндальные пирожные и чай с лимоном, а Дэрил… Дэрила она не сумела разгадать. Ничего, еще попробует.
– Знаете, Кэрол, я внезапно захотела лепешек, – тихо проговорила Андреа, – я даже чувствую их вкус на языке.
– Я мигом, – Кэрол ушла на кухню, жалея о своем порыве. Вот зачем она так разоткровенничалась! Шейн смотрит на нее пристально, исподлобья и жадно вслушивается в ее голос. Хочет узнать и не может. Она изменилась, она больше не Кэрол Пелетье. Но и не Слай. Она… это просто она. И ее теперешнее счастье дорого стоит, чтобы она позволила кому-то его разрушить без боя.
Переворачивая на тонкой сковороде прозрачные лепешки, она думала о том, как сказать Иезекиилю про Генри. Вполне возможно, Андреа Уолш что-то знает. И она расскажет об этом рано или поздно. Как и то, зачем они с мужем сюда явились. Мишонн была ее подругой. Что ж. Кэрол тоже может ей быть, не так ли?
***
Дэрил думал о ней каждую минуту. Нет, секунду. И это сводило его с ума. Вспоминая изящный, чуть насмешливый профиль, длинную шею, к которой хотелось прижаться губами и талию, которую он мечтал сжать в своих ладонях, он просто не находил себе места.
Кэрол. Наваждение. Или Слай? Но если это она, то как сказать Рику? Он же всю душу из нее вынет, требуя сказать, что с его дочерью, а она… она не заслуживает такого. Он прекрасно понимал, что Рик держится на адреналине и надежде. И отчаянии. Эта погоня, эта цель вдохнула в него силы, дала стимул двигаться дальше. Но если все это сказка, мираж? Доун слишком хорошо это понимала, поэтому и кривила губы, морщила лоб, но сдерживалась, не говоря ядовитых слов, так и вертящихся на кончике языка. Ради Карла. Ради самого Рика. Дэрил думал, что она в него влюблена, иначе к чему ей столько лет быть рядом с сенатором и терпеть все это? Он ясно видел, как ей грустно и одиноко. И как цепляется за нее пацан, хоть и знает, что она не мать ему.
Словно в ответ на его мысли раздался стук в дверь и на пороге возникла Доун.
– Какие планы, Диксон? – вместо приветствия осведомилась она. – Подходить к каждой женщине и спрашивать, не Слай ли она?
– Я что, на дурака похож? – огрызнулся он.
– Ты похож на человека, у которого нет плана! – звонко произнесла девушка. – А у меня есть!
– Да ну! – Дэрил приподнял брови. – Я весь внимание.
Доун прошлась по комнате, привычными рассеянными жестами поправляя подушку на кресле, одергивая кончик покрывала и намереваясь аккуратно сложить его брошенную рубашку, но он не дал, поспешно схватив ее и затолкав в спортивную сумку с вещами, которые так и не разобрал. Они тут ненадолго. У Мэрла почти нет времени…
– Ты скажешь или так и будешь мельтешить? – не скрывая раздражения, пробубнил он, нащупывая в кармане зажигалку и сигареты.
– Я познакомилась с одним человеком, – медленно выговорила Доун, наконец присев, – он… кажется хорошим. Я намереваюсь с ним встретиться и узнать про возвращение ребенка. Ну и про Слай само собой. Он может что-то знать…
– А может и не знать. Или не сказать, – отрезал Дэрил.
– У тебя есть идея лучше? – изогнула бровь Доун. – Бегать по городу и кричать пожар?
Дэрил встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. Курить хотелось страшно.
– Не за что! – крикнула ему в спину Лернер.
А ведь девчонка права. Какого-то крутого плана у него не было, только интуиция. И нюх охотника, выслеживающего добычу. Слай близко, он знал. Она одна из двух тысяч жителей городка Кадуэлл – крохотной точки на карте штата Джорджия. И он ее отыщет. Чего бы это ему не стоило. Мэрл должен жить, его брат не заслуживает электрический стул. Или как они так сейчас казнят. Он вытащит его.
Дэрил щелчком отбросил окурок и решительно двинулся вверх по улице. Она говорила что-то про кафе. Нужно его найти, вряд ли их здесь десяток. От мысли, что он вот-вот увидит ее, Кэрол, кровь побежала быстрее. Дойдя до бледно-желтого двухэтажного домика, он увидел вывеску «Софи». Из затейливой стеклянной двери вышли мужчина и женщина. Звякнул колокольчик. А потом на пороге возникла Кэрол. Как прекрасное видение в чем-то синем. Или фиолетовом. Неважно. Дэрил впился в нее глазами, не стесняясь, а она улыбнулась и поманила его рукой.
– Решил все же выпить кофе? Заходи, у меня есть булочки.
Он пошел за ней, как на веревочке, пожирая глазами изящную спину в вырезе платья, щиколотки, завитки волос на затылке – все, до чего мог дотянуться его взгляд. Кэрол, немного подумав, налила что-то в чашку и поставила перед ним вместе с голубым блюдцем, на котором лежало что-то красивое.
– Попробуй, – улыбаясь, сказала она.
========== Глава 14. Завоюй меня, если сумеешь ==========
Доун проснулась рано утром, по привычке, но утомленный долгой прогулкой Карл сладко спал, уткнувшись лицом в подушку и завернувшись в кокон из одеяла. Потянувшись, она с неохотой встала, думая о горячем душе и чашке кофе. Может быть, сходить в то самое кафе Кэрол, куда она так настойчиво ее звала вчера?
Воспоминания о вчерашнем вечере нахлынули волной, неожиданно заставив ее замереть, с дурацкой улыбкой на губах и мгновенно загоревшимися щеками.
Какой же он невероятно красивый. От одного взгляда становится так тепло, будто выпила горячий кофе с тремя ложками сахара и сливками. Да он сам как кофе со сливками – кожа, глаза, горячие ладони на ее талии. О, ей не стоило тащить его танцевать, сердце билось часто-часто, а в голове не осталось ни одной связной мысли. Иезекииль, правда, тоже молчал, то ли погруженный в свои мысли, то ли так же зачарованный, как и она? Доун не знала, да наверное, и не стоило. Она не готова к разочарованию. Не сейчас, когда он притянул ее к себе почти вплотную, так, что она ощущала его тепло, но недостаточно близко, чтобы почувствовать его тело. Она хотела еще продлить удовольствие от того, как уверенно его руки держат ее, как он медленно кружит ее в танце, а она наслаждается терпким ароматом его одеколона с примесью кедра и, кажется, чего-то цитрусового. Но голос Бет замер на последней, мягкой и трепещущей ноте и все остановились, громко выражая свое восхищение талантом певицы и хлопая в ладоши изо всех сил. Из отпустил ее, повернувшись лицом к сцене и прокричал что-то одобрительное. Бет зарделась и засияла, склоняя голову, как и вставшие музыканты.
