Текст книги "По праву сильного (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лифановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Я позвал Стрежня и Старого Ворона в свой кабинет. Здесь нас никто не услышит. Фроди тяжело опустился на стул – он еще не до конца отошел от ран. Стрежень прислонился к стене, крутя в пальцах оберег, постреливая холодными глазами, хищно сверкающими в свете магических ламп, то на меня, то на старого ватамана.

– Завтра летим в Хлынов, – начал я, садясь за стол, – Там оставляем «Детей Хеймдалля». Что скажете про них?

– Серьезные ребята, – проскрипел Фроди, – Псы «Ока Одина», можно сказать личная гвардия князя Лобанова на службе княжеству.

– Ясно, – я задумчиво кивнул. Сомнений не оставалось, полк здесь, чтобы не позволить мне зарываться. Ингвар страхуется. Его можно понять, я бы действовал точно так же. Только возникает вопрос – а не подстроена ли ситуация с Сольвейг Княжеством. Хотя, вряд ли. Лобанов, насколько я его изучил, не стал бы действовать так грубо. Тем более оставив у меня в заложницах собственную дочь. Но исключать подобный вариант не стоит.

– Стрежень, ты остаёшься здесь, примешь под командование все войска, включая великокняжеский полк. Берешь Кочки и начинаете укрепляться. Радомира тебе поможет.

Стрежень фыркнул, чуть не подавившись. Его лицо покраснело, он подался вперёд.

– Рагнар, ты серьёзно? – он покачал головой, – Радомира с мужем своим – Любомиром армии вольные водила, когда я ещё под стол пешком ходил. Имперцы с косоглазыми ее как огня боялись. Черной ведьмой называли. Она здесь и без меня справится, поверь! А мне надо в Або. Хочу с Лапой пообщаться, – ватаман кровожадно усмехнулся, – Да и у ребят моих вопросы к нему имеются.

Я откинулся на спинку стула, глядя на него:

– Подробней, – а я не знал, что у Стрежня с Лапой терки, но его злость была настоящей. Личная месть – это как заряженный артефакт – опасно, но полезно, если направить в цель.

– Подробно – долго, – скривился Стрежень словно вспоминал что-то неприятное, – Подставил он нас сильно, было дело. Еле ноги унесли от легионеров, а эти суки с хабаром ушли.

Я взглянул на Фроди. Старик кивнул головой, подтверждая слова ватамна.

– Хм, – я постучал пальцами по столу, – Ладно, поговорю с Радомирой, если справится, так тому и быть. Пойдешь со мной. Но чтобы ваши с Лапой терки не во вред основному делу были.

Стрежень хмыкнул, его лицо расслабилось, но глаза всё ещё горели.

– Договорились, ярл. Но если получится Лапу мне отдай.

– Обещаю. Если получится.

Ушкуйник удовлетворенно кивнул.

Фроди кашлянул:

– А мне Кнуда, – его голос был тихий, но в нём чувствовалась старая боль, – Этот нидинг – сын тролля и старой кобылы, – лицо старика исказилось от злости, – был мне как брат. Хочу посмотреть ему в глаза. Я с Брониславом тоже с тобой. Да и в Гильдии меня знают – не все же там такие твари, как эти.

Я кивнул. Кто-кто, а старик там точно лишним не будет. Резаться со всей Гильдией я не собираюсь. Но такой как раньше, ей уже не быть, точно. И Старый Ворон мне в этом поможет.

Поздно вечером, когда лагерь затих, ко мне пришла Анастасия. В очередной раз залюбовался эллинкой. Даже в серой сырости подземелий она оставалась истиной имперской аристократкой

– Рагнар, – она смотрела прямо, но подрагивающий голос и красные пятна на лице выдавали сильнейшее волнение, – Можно я улечу с тобой? Я магиня, знаешь. Чары могу наложить, помочь. Здесь… здесь оставаться не хочу. Боюсь!

Я смотрел на неё. Она чужестранка. Ее почти осязаемый физически страх понятен. Случись что со мной и Заброшенные земли для неё станут смертельным капканом. Её либо прирежут, либо сделают наложницей, либо используют против отца. Она шагнула ближе, её голос упал до шёпота.

– Я… я сделаю что угодно, – выдавила она, глядя в сторону, и хватаясь пальцами за шитый золотом пояс, – Только не оставляй меня тут, Рагнар, пожалуйста.

Это была не просьба – мольба полная паники и отчаяния. Она не играла – она цеплялась за жизнь. Только нужна она мне там? Это здесь она целиком зависит от меня, а в княжестве может и взбрыкнуть. Хотя… А может даже это и хорошо. Надо только кого-то назначить приглядывать за ней. Идеально было бы Наталью попросить. Но княжна Лобанова останется здесь – в Заброшенных землях. Она моя гарантия, что Ингвар с князем Юрием не станут делать глупости. Значит Рогнеда. Если только согласится полететь. Уговорю! Вечно прятаться от себя и своих близких нельзя. Да и мне надо с князем Бежецким встретиться. Есть у меня к нему вопросы. Вернее, один вопрос…

* * *

Утром, перед отлётом, я нашёл Герду. Её лицо было серым, глаза пустыми, как выжженная земля. Надо было еще вчера переговорить с ней. Я положил руку на плечо убитой горем женщины.

– Герда, – сказал я, стараясь говорить твёрдо, – Я верну Сольвейг. Живой. Клянусь.

Она кивнула, её губы дрогнули:

– Верю, ярл, – выдавила она.

Я повернулся к Наталье, стоявшей рядом:

– Наташа, присмотри за Гердой. Не оставляй её.

Княжна кивнула, приобняв женщину, без тени высокомерия по отношению к бывшей простолюдинке. А ведь Наталья прекрасно понимает, почему я оставляю ее здесь. Повезло мне с невестами. Что с Рогнедой, что с Натальей. Ну, а эллинка. Ей только предстоит сделать выбор.

– Рагнар, – глухим, каркающим голосом, окликнула меня Герда, когда я уже собрался уходить. Обернулся и натолкнулся на кровожадный полный дикой ненависти взгляд, – Убей их! Я хочу, чтобы они все умерли! Мучительно! – обычное доброе, мягкое лицо женщины превратилось в страшную злобную маску. Понять женщину можно – она от прошлого похищения едва отошла, и снова кто-то сводит счеты со мной, используя её дочь. Хорошо еще, что эта ненависть направлена не на меня.

Я усмехнулся, глядя в полубезумные глаза:

– Так и планировал, Герда. Так и планировал.

Хлынов встретил нас холодным ветром и деловой суетой. Пострадавший от боев город зализывал раны. У старой управы нас ждали Рогнеда с Радомирой. Обрисовать ситуацию много времени не составило. Как ни странно, Радомира беспрекословно согласилась взять на себя тяжелое бремя командования войсками и управления Пограничьем. Я ожидал сопротивления, того, что придется уговаривать вредную упрямую старуху. А тут мне даже показалось, что княгиня обрадовалась. Если бы не ее клятва, заподозрил бы, что ведьма планирует предательство. Но с теми обетами, что она дала перед Богами, такое просто невозможно.

Проблемы возникли откуда не ждали. Заартачился вдруг командир присланного полка тысячник Рауд, заявив, что не будет подчиняться старухе, да еще и из вольных бродяг. Пришлось Радомире ставить гонористого вояку на место:

– Тысячник, что ты видишь вокруг?

Рауд презрительно огляделся, оттопырив губу:

– Захолустье, – усмехнулся он.

– Князья Шуйские с тобой бы не согласились, – жутко усмехнулась в ответ Радомира, а тысячник побледнел, – Но дело не в них. Еще две недели назад это захолустье было забито имперскими войсками, а сейчас здесь стоят мои вольные. И знаешь, что это значит? – Рауд промолчал, сбавив гонор, – Здесь теперь Пограничье, – прошипела Радомира, – Где правит вольное братство. Но если ты хочешь померяться знатностью, – ее улыбка стала еще страшней, – То перед тобой княгиня Воронова, чьи предки правили третьей частью Великой Империи, когда Рауды были рады выброшенному на их остров дохлому киту, чтобы не сдохнуть от голода, – она сделала шаг вперед и тысячник вынужден был попятиться, – А еще, эллины называют меня Черной Фурией, а степняки Кара Мысты. Слышал ты, тысячник Рауд, такие имена?

– Слышал, – прошептал офицер и, выпрямившись, стукнул себя кулаком по груди и склонил голову, – Прошу меня простить, княгиня. Для меня будет честью служить под Вашим началом.

– Размещай людей, тысячник, – кивнула Радомира, – Проводим ярла и обсудим, где лучше всего использовать твой славный полк.

Да уж. Даже я проникся. Кажется, старая княгиня будет меня удивлять всю жизнь. Пограничье я оставляю в надежных руках. Тут даже противовес в виде Натальи не нужен – Радомира и так справится.

Весь день провел в беготне и совещаниях. Выбрал время спуститься в сокровищницу. Особо богатством светить не стоит, но деньги мне сейчас понадобятся. Поэтому закинул пару мешков с украшениями и камнями в хранилище. Лишним не будет.

Только вечером накануне вылета удалось переговорить с Рогнедой, которая уже знала о желании отца видеть ее.

– Ты как? – я обнял ее за плечи, поймав благодарный взгляд.

– Нормально, – она положила горячую ладонь на мою руку, – Я справлюсь. Только… Как я посмотрю в глаза Никите Романовичу и барону Рихарду? Что я им скажу?

– Прямо, – жестко ответил, не давая Рогнеде скатиться в очередное самокопание, – И расскажешь, как есть. Они воспитали достойных дочерей. Им есть чем гордиться. А на войне убивают. Такова суть этой дряни, – я горько усмехнулся, – Не ты придумала войну. Не ты ее начала. Тебе не в чем себя корить. И как бы ни сложилось у тебя с родом, я всегда буду рядом и поддержу.

– Спасибо…

* * *

Або встретил нас резким морским ветром, несущим запах соли и ржавого железа с портовых складов. «Сокол» мягко опустился на площадку базы Воздушного флота, его серебристый корпус поблёскивал под моросящим дождём, отражая тусклый свет фонарей. Я стоял на аппарели, глядя на суету внизу. Грузчики сновали между ящиками, солдаты в форме с гербами княжества проверяли периметр, а несколько офицеров в плащах переговаривались, бросая взгляды в нашу сторону. Подошли Олег и Молчан. Сквозь привычную аристократическую сдержанность, чувствовалось как княжич напряжен.

– Раганар, если потребуется моя помощь…

Я обернулся на Наследника. В глазах искренность и сочувствие. Такое не сыграть. Не юному Лодброку. Он слишком честен и благороден. Хорошее качество для мужчины и офицера, и хреновое для правителя.

– Спасибо, – я постарался улыбнуться ему как можно теплее, – Но это внутреннее дело Гильдии. Тебе не стоит сюда влезать. Иначе Молчан с князем Юрием уже решили бы этот вопрос.

Нечаев хмуро кивнул:

– Юрий Мстиславович ждет тебя, ярл, – после его тяжелого официального доклада о похищении Сольвейг мы как-то незаметно снова перешли на «ты».

– Не сегодня. Сначала разместимся, – ответил я, стряхивая влагу с плеч, – Нам нужно время, чтобы разобраться в раскладах.

– Я на доклад к князю, – согласно кивнул Нечаев, – Нужна будет помощь, звони.

Я кивнул.

– Передай князю, я зайду, как разберусь в ситуации.

– Он будет недоволен.

Я удивленно посмотрел на Нечаева:

– Ты считаешь, меня это должно волновать?

– Нет. Но предупредить я был должен.

– Когда-нибудь, ваша с князем Юрием хитрожопость вылезет вам боком, – покачал я головой.

– Я передам твои слова будущему тестю, – усмехнулся Молчан и проворно, несмотря на могучую комплекцию, сбежал с аппарели в дождливую мглу.

– Осторожней, олухи! Разобьете оборудование, я вас самих на опыты пущу! – раздался позади меня отвратительно-пронзительный крик профессора, – Да держи же ты угол, троллева отрыжка! Как вас таких безруких балбесов на флоте держат!

Проф опять включил режим склочного, чокнутого ученого. Если б не изучил его за это время – поверил бы.

– Грузите ящики на машину и глаза мои чтоб вас не видели! – заорал Юнг на трюмных матросов и тут же, успокоившись, подошел ко мне, – Рагнар, – профессор снял очки и, протерев их платочком от капель дождя, водрузил на нос, – Мальчик мой, Гильдия – это серьезно. Если нужна будет помощь, все ресурсы моей Академии в твоем распоряжении. Это я говорю не как ректор, – проф с вызовом посмотрел на Олега, – А как барон Юнг.

Наследник грустно усмехнулся и покачал головой.

– Спасибо, профессор. С Гильдией я справлюсь. А Вы лучше готовьтесь к экспедиции. У Вас и так будет очень много дел. И проблем, – я не удержался, чтобы не намекнуть на то, как он оказался у меня в Заброшенных землях. Впрочем, ученый был выше этого. Упоминание экспедиции тут же переключило его мысли на науку.

– Да-да, мой мальчик, ты прав! Ты абсолютно прав! Мне еще надо написать академику Фёрсту из Аахенского института. Моделирование хаотических флуктуаций в зонах аномальной реализации – это же его тема. Бернгарду будет приятно узнать, что его гипотезы подтвердились. Он обязательно должен принять участие в экспедиции. Простите, мне надо идти, – профессор, не замечая ничего вокруг, вслед за Нечаевым скрылся в мутной пелене.

– Мне тоже пора, – раздался тихий голос Рогнеды, – За мной приехали, – она кивнула на роскошный черный лимузин с гербом Бежецких, – и, закусив губу, не дожидаясь слов прощания, ланью сбежала к машине и нырнула в уютный, тепло освещенный салон.

Сердце скребануло холодными когтями. Захотелось бросится вслед, догнать, обнять и никуда не отпускать. Но сейчас это не нужно ни мне, ни ей. Пусть разберется в себе, поговорит с отцом. А потом будем решать, что делать дальше.

* * *

Разжились у Олега транспортом и двинулись к моему дому в Або – тому самому особняку, который достался мне в наследство от Кракена. Рядовых ушкуйников, прибывших с нами, оставили на базе, под командованием Бронислава. Княжич обещал устроить моих людей. А из дома казарму делать не хочу. Ни к чему пока привлекать внимание Гильдии к нашему прибытию. А появление в городе такого сильного отряда вольных не может не вызвать интереса у местных.

– Знакомый домишко, – осклабился Стрежень, едва мы подъехали к воротам.

– Доводилось бывать? – я подозрительно посмотрел на ватамана.

– Хозяин как-то перешел нам дорогу, – оскалился тот, – Но вовремя одумался.

– А со мной не успел, – мрачно буркнул я.

– Да наслышан, – хохотнул Стрежень и получил тычок в бок от Ворона.

Мы зашли во двор. Дом смотрел на нас чернотой окон. Достал из-под крыльца ключ и открыл дверь. Сработал датчик магических светильников, осветив аляповатый холл.

– Охренеть! – восхищенно воскликнул Стрежень, а Анастасия взглянула на меня с неподдельным изумлением.

– Я здесь не живу. Трофеем дом достался, – я даже не понял, почему начал оправдываться, слишком недоуменно выглядела эллинка – Хочешь, переделай тут все. А лучше не надо. Все равно продавать. Или вон Стрежню подарю, ему понравилось.

Ватаман подозрительно посмотрел на меня, проверяя, не шучу ли я. И, поняв, что нет расплылся в улыбке.

– Тогда картины не убирайте, мне будет приятно смотреть на эту медузу и знать, что он сдох. Я еще потом Лапу сюда повешу… Портрет, – поправился он, поймав наши ошарашенные взгляды.

– На счет Лапы… Вы знаете Гильдию лучше меня. Мурман, Лапа и Кнуд перешли черту, – я внимательно посмотрел на Фроди – в первую очередь эти слова для него. Он сам из старшины и не в его интересах, чтобы я объявил войну всей Гильдии, – Но я не верю, что все вольные их поддержали. Тронуть ребёнка – это против традиций. Но мне плевать на традиции – они тронули мою ученицу! И все, кто к этому причастен – умрут. А значит, мне нужно знать расклады внутри Гильдии. Ты сможешь использовать свои связи? Мне нужна информация, и чем точнее – тем лучше.

– Есть у меня пара старых знакомцев, – кивнул Старый Ворон, – Они давно отошли от дел, но что творится в Гильдейском совете сейчас – знать должны.

– Только будь осторожен. Кнуда ты тоже считал своим братом, – Фроди дернул щекой, глаза старика полыхнули замешанной на обиде яростью.

– С Брониславом поеду.

– Возьми еще парочку бойцов.

Старик кинвул.

– Я давно говорил, что старшина пустила наши традиции по волне. Мурман слишком любит деньги, а Лапа никогда и не был настоящим вольным – торгаш он, – презрительно скривился Стрежень, – Дай мне день, ярл, я тоже прошвырнусь по порту, может, найду тех, в ком еще живет морская душа, поющая песню моря.

Мы с Фроди и Анастасией переглянулись.

– Что смотрите⁈ – усмехнулся ватаман, – Я же не только головы рубить, да баб валять горазд. В плен всякие попадались. Как-то скальда эллинского зацепили. Вот он и пел нам, саги всякие. Красиво пел.

– И что с ним стало? – тихо спросила Анастасия.

– Да утопил я его, – беспечно махнул рукой Стрежень, – Выкуп за него не давали, ел много, пил еще больше. А саги наши лучше поют. У того все больше розы, лозы, да дриады. Муть слезливая.

Глаза эллинки округлились. А ватаман расхохотался.

– Шучу, княжна. Отпустил я его. Даже денег отсыпал. Парень он нормальный, хоть и не в себе слегка. Он потом сагу сочинил про нас. Что там про плен и северный ветер.

– «В плену у Борея»? – восхищенно выдохнула патрикианка, и с возмущением добавила, – ты держал в плену Велизария Аморийского⁈

– О! Точно! Велик! А я все вспомнить не мог, как его звали. Заковыристые у вас пиндосов имена.

– Он не пиндос, он фригиец.

– Да? – пожал плечами Стрежень, – А какая разница?

– Ладно, хорош трепаться, завтра дел много. Фроди, Стрежень, располагайтесь здесь. Занимайте любую комнату.

– Я здесь! – Стрежень тут же плюхнулся на диван в холле. Фроди покачал головой и пошел осматривать первый этаж.

– Анастасия, пойдем покажу тебе твои покои и ванную. Горячая вода должна быть. Князь Лобанов обещал проследить, чтобы ничего не отключали.

Девушка как-то странно на меня посмотрела, но послушно пошла за мной. Показал ей одну из спален. Открыл шкафчики, где лежало упакованное в красивые коробки какое-то тряпье.

– Простыни, полотенца и все остальное должно быть здесь. Извини, слуг пока нет. Завтра решу этот вопрос. А пока сама. Вещи твои из машины сейчас принесу. Ванная комната здесь. Туалет здесь. Если что-то надо – я в соседней комнате.

И снова непонятный взгляд. Она что думает, я к ней ночью приду? А зачем? Хотел бы, еще в Заброшенных землях воспользовался, когда она мне все что угодно предлагала.

– Ничего не бойся, – попытался я ее успокоить, – В этом доме тебя никто не обидит. Включая меня, – я усмехнулся и пошел на выход.

– Рагнар, – она впервые назвала меня по имени.

– Да?

– Зачем ты это делаешь?

– Что? – не понял я ее вопроса.

– У тебя в Пограничье война. Со дня на день могут подойти войска Императора. А ты бросаешься спасть какую-то девчонку, еще вчера бывшую простолюдинкой.

– Она не какая-то девчонка – Сольвейг моя ученица, – спокойно ответил я и добавил, обернувшись на пороге, – Но я бы бросился спасать и какую-то девчонку, если бы она была своя. И не важно, кто она – княжна или пастушка. Своих не бросать, врагов убивать, друзьями дорожить. Это же так просто, Настя.

Глава 11

Морской ветер дул с залива, холодный и резкий, бросая в лицо дождевую взвесь, перемешанную со снегом. Зима никак не хотела сдавать свои позиции, до последнего сопротивляясь надвигающейся оттепели. Або спал. Лишь портовая часть города никогда не засыпала полностью. В ночной тишине слышался отдаленный гул порта и резкие, отрывистые гудки пароходов.

Я стоял на балконе особняка, глядя на пустынную улочку, где в тусклых пятнах света от мерцающих фонарей причудливо изгибались тени. В соседней комнате мелодично и тоскливо что-то напевала Анастасия. Жалко девочку. Мечтала о дворцах и балах, а попала ко мне. Отправить бы ее назад к папашке, вместе с подружкой Наташкой (надо же, рифмами заговорил), да только нужны они мне. Вернее(,) выгоды, которые несет брак с ними. Влез в политику по самые уши, придется крутиться. Или надо было сидеть в пещерах, не отсвечивая, до нового перерождения. Только судя по делам, которые закрутились в Пограничье, отсидеться все равно не получилось бы.

Внизу, в холле, раздался звериный рык и причмокивания. Стрежень храпел, заглушая пароходные гудки. Если так и продолжит, выгоню его к демонам в подвал. Иначе никому в доме выспаться не даст. Дверь на балкон скрипнула. Я не обернулся – знал, что это Фроди. Шаги осторожные, слегка шаркающие, как у старого волка – возраст и ранение дают о себе знать. Старый Ворон сильно сдал. Подкосила его полная лишений партизанская жизнь и предательство друга.

– Не спится? – спросил он, становясь рядом.

– Заснешь тут, – усмехнулся я на очередную руладу, выдаваемую луженой глоткой Стрежня.

– Это да, – улыбнулся в ответ старик, – Вот и мне не спится.

– Как думаешь, Мурман уже знает, что мы здесь?

– Знает, – уверенно кивнул Фроди, – Он ждал, что ты примчишься спасть Сольвейг. Про этот дом, тоже знает наверняка. Да и осведомителей у Гильдии хватает. В том числе и среди флотских.

Я бросил изучающий взгляд на Ворона. Ой, не зря мне это сейчас говорится. Старый хитрец с понимающей улыбкой кивнул.

– Ты молод, ярл…

Тут я бы поспорил, но знать кому бы то ни было о моем бессмертии не обязательно.

– Горяч…

Тоже весьма спорное утверждение.

– В Гильдии не все такие, как Мурман, Лапа и Кнуд, – последнее имя он произнес с болью.

– Я знаю. Не переживай, я не собираюсь объявлять войну всему вольному братству.

– Это наполняет мое сердце радостью, – с легким сарказмом отозвался Фроди.

– Но Гильдии придется или подчиниться мне, или перестать существовать. Второй раз они переходят мне дорогу. Второй раз используют для давления на меня ребенка…

– Первый раз это был Кракен.

– Кракен работал в паре с Лапой. В первый раз Сольвейг схватили после посещения Кнуда. И сейчас за похищением стоит Лапа и Кнуд. Таких совпадений не бывает, Фроди.

Старик повесил голову.

– Я понимаю, ярл. Но… – он поднял на меня по-стариковски тусклые, слезящиеся, полные горечи глаза, – Позволь мне поговорить с Кнудом до того, как ты его убьешь.

– Я же обещал, – пожал я плечами, – Лапа – Стрежню, Кнуд – тебе. Делай с ним что хочешь. Но так, чтобы он больше не смог доставлять мне неприятности.

– Спасибо, ярл, – старик почтительно склонил голову.

– Брось, князь. Тебе не идет гнуть спину, – щека старого Ворона дернулась.

– Подручник. Я из младшей ветви.

– Старшая Радомира?

– Да. Давно догадался?

– Это было не сложно, – усмехнулся я, – Воронова. Ворон. Контрабанда и Гильдия. Стоило вам появится у меня, и Пограничье упало мне в руки. Одно не понятно. Зачем хозяевам Заброшенных земель я?

– Мне ты просто понравился, – пожал плечами князь Воронов, – Еще в первую нашу встречу. Слишком независим, слишком умен для юноши твоего возраста. Слишком честен. В тебе с первого взгляда видны поколения и поколения предков. Ну а Рада… Мы с ней последние в роду. Была надежда на Фрейю с Белкой, но они клуши.

– А Мирослав?

– Мирослав не Воронов. Это Любомировский племянник. И даже не это главное. Что Мирослав, что Бронислав, что Руслан – исполнители. Они отличные воины, надежные, умелые, но они не аристократы. Их сожрут, стоит нам отойти от дел. К сожалению род Вороновых угасает, – он горько усмехнулся, – Ты наша последняя надежда.

– А я тут причем? – моему удивлению не было предела.

– Радомира должна была сказать тебе это после того, как Пограничье полностью станет нашим. Но раз уж зашел разговор… – Фроди как-то странно посмотрел на меня, словно оценивая, – Княгиня хочет провести ритуал передачи родового имени и родового тотема тебе.

– Ничего не понятно, но очень интересно, – что там еще придумала старая ведьма?

– Ты должен стать следующим князем Вороновым – главой рода.

Я тихо выругался.

– Это вы, конечно, хорошо придумали. А мне-то это зачем?

– Титул…

– Демоны, старик! Много вам дал ваш титул⁈ Да и с чего вы взяли, что меня интересуют титулы⁈ Если бы не взбалмошные девчонки, которых я пожалел, и из-за которых вся эта суета закрутилась, я бы в политику в жисть не полез! Меня абсолютно устраивали наши с тобой договоренности. И если бы я не связался с княжнами Бежецкими, легко бы договорился с Империей. Мне интересна аномалия, а не ваши родовые дрязги. Сначала безумный бородатый призрак впаривает мне город, за который придется бодаться с не самым слабым родом. А теперь вы пытаетесь навялить мне спасение своего рода.

– Ты отказываешься? – кажется этим двум старым интриганам и в голову не приходило, что можно отказаться от княжеского титула.

– Нет, – я усмехнулся, в сословном обществе от княжеских титулов не отказываются, – Но вам придется меня заинтересовать.

– Что ты хочешь?

– Кому-то из вас придется возглавить Гильдию.

– Мы слишком стары для этого, – покачал головой Старый Ворон, – Не возражай, это так и есть, – он поднял руку, останавливая мои возражения, – И даже не это главное. Я уже ни на что не гожусь. Сам видишь. А Радомиру не примут. Ни жречество, ни Великий князь…

– На них плевать. Они мне должны.

– Зачем обострять, если можно обойтись без этого? – пожал плечами Фроди, – Тем более с братством тоже не все так просто. Радомира жрица Мораны, а большинство вольных чтут богов войны…

На Богов мне тоже было наплевать. Но Фроди прав, зачем обострять?

– Что ты предлагаешь?

– Поставь на Гильдию Тихого.

Я ждал, что он предложит кого-то из своих. Любомира, Бронислава, Руслана… Но Тихого?

– Значит, вас не примут, а Тихого примут? – криво усмехнулся я, – Он же не в Гильдии.

– Это решаемо, – как само собой разумеющееся, произнес Ворон, – И Станислав устроит всех. В нем не увидят угрозы, и будут воспринимать всего лишь, как твой голос.

– А вас воспринимают как самостоятельных игроков, еще и проблемных, – задумчиво пробормотал я, – тут есть над чем подумать. Но на счет рода Вороновых ты мне пока ничего интересного не предложил. Пойдем спать, завтра много дел.

– Пойдем.

Фроди пошаркал к себе вниз, все-таки старик после скитаний по лесам и ранения сильно сдал. А я еще немного постоял на балконе, вглядываясь в пустоту улицы, где за время нашего разговора несколько раз мелькнули смутные тени. Что за домом следят, я не сомневался. Вопрос – кто? Гильдия или Око. В любом случае сегодня нападения ждать не стоит. Не успеют. Скоро утро. Да и не станет Мурман устраивать бойню в жилых районах. Ингвар ему этого не простит. А этим тварям ссориться с Великим князем не с руки. Пока, они всего лишь хотят наказать строптивого юнца, лишившего их барышей.

* * *

Утром погода испортилась еще сильней. Свинцово-серое небо бросало на город сдобренные ледяным ветром охапки перемешанного со снегом дождя. Стрежень, не тратя лишних слов на приветствия и разговоры, собрался и ушёл в порт, бормоча себе под нос что-то про демонову сырость и китовые задницы, которые он найдёт и вытрясет из них всё, что знают о Гильдии.

Фроди, кряхтя, закутался в старый плащ и отправился на базу флота, где ему надо было найти своих людей, и уже с ними отправиться к своим гильдейским знакомцам, пообещав вернуться к вечеру. Я же с Анастасией направился в отель, где остановились мои нукеры.

Когда мы вошли, оба воина стояли на коленях, опустив головы.

– Ярл, – начал Ардак, дрожащим от напряжения голосом, – Мы не оправдали твоего доверия! Позволь нам умереть? Мы готовы.

Это еще что за исполнение⁈ Нашлись самураи на мою голову!

– Умереть? – я шагнул ближе, едва сдерживаясь от ярости, – Сбежать, бросив меня, когда каждый человек на счету? Это не преданность, это трусость! Встаньте! Не пристало воинам стоять на коленях!

Оба молча встали, не поднимая глаз, я видел, как напряжены их плечи. Видел удивленный взгляд Анастасии.

– Сольвейг жива, – продолжил я, – И я вытащу её. А те(,) кто похитили ее и убили Шулуна сдохнут, – я кровожадно оскалился, – И вы мне поможете отмстить за наших парней. Не ради искупления, а потому что вы – мои люди. А своих не бросают. Ясно?

– Ясно, ярл, – хрипло ответил Ардак, поднимая взгляд. Хулун кивнул, его лицо всё ещё было мрачным, но в глазах появилась искра.

– Ну, вот. А то устроили тут цирк. Самураи недоделанные. Собирайтесь! Едем в госпиталь. Надо навестить Отхона и Палака.

В госпитале пахло травами и антисептиками. Парни лежали в отдельной палате, оба перебинтованные, но живые. Увидев меня, они попытались приподняться, но я жестом велел им лежать.

– Рассказывайте, – коротко бросил я.

Отхон, морщась от боли, заговорил:

– Нас ждали, ярл. Трущобные крысы предали. Мы предупреждали Сольвейг, что им нельзя верить… – он дернулся, голос прервался от боли.

– Не дергайся. Я вас не виню. Ведете себя не как воины, а как истеричные бабы, – щеки Ардака с Хулуном вспыхнули. Думаю, вспыхнули бы и у этих двои, но слишком много они потеряли крови, – Продолжай!

– Их было пятеро. Сильные воины. Маги с подавляющими плетениями. Шулун погиб сразу, мы с Палаком пытались отбиться, но… нас прижали. Я видел, как уносили Сольвейг. Трое остались, хотели нас добить, но их кто-то спугнул. Нас перевязали какие-то дети…

– Те же, что предали Сольвейг?

– Нет. Другие.

– Что потом.

– Не помню… Потерял сознание. Очнулся здесь.

– А ты? – я посмотрел на Палака, у которого из-под толстого слоя бинтов видны были только глаза.

– Я вообще ничего не видел, – он отвернулся, – Артефактная пуля в голову, и я уже здесь – хорошо защита спасла, по касательной ударила.

– Почему думаешь, что артефактная?

– Она пробила твою защиту.

– Ясно, – я поднялся с кушетки, на которой сидел во время разговора, – Выздоравливайте, парни. Вашей вины не вижу. Мы еще зайдем. Закончим здесь с делами, заберу домой, – поймал себя на том, что назвал Пограничье домом, – Там Карл вас быстро на ноги поставит.

На выходе из госпиталя сразу почувствовал неладное. Улица была слишком тихой, даже для раннего утра. Ардак и Хулдан, шедшие позади, тоже напряглись. Анастасия, заметив мой взгляд, начала плести защитное заклинание.

И тут из-за угла вылетел магический импульс – яркий, как молния, и быстрый, как удар хлыста. Я успел толкнуть Анастасию в сторону, и импульс врезался в стену, оставив дымящуюся вмятину. Ардак и Хулдан выхватили магострелы, но нападавший уже исчез в переулке.

– За ним! – рявкнул я, бросаясь в погоню.

Но мы не успели. За углом раздался тихий хлопок. Стоило свернуть в проулок увидели лежащего на грязной мостовой нападавшего с развороченной головой. Над трупом склонились двое мужчин:

– Ярл Рагнар, – они тут же подняли руки, останавливая готовое сорваться в них плетение, – Приказный Юров…

– Приказный Кулемин…

– «Око Одина»

– По распоряжению господина Нечаева осуществляем Ваше сопровождение и охрану…

Вот же двое из ларца одинаковы с лица!

– Хреново охраняете.

– Виноваты, господин – вытянулись они без малейшего намека на чувство вины, – Убийца был под пологом невидимости.

– Хорошо его снарядили, – Кулемин пошевелил ногой тело, – Весь артефактами увешан.

– Стоило нам его принять, как сработал «Последний шанс», – Юров кивнул на брусчатку, на которой кровь, кусочки мозга и мелких костей черепа уже смешались с валившейся с неба шугой.

– Гильдия?

– Дык. Кто ж его сейчас разберет, – обреченно махнул рукой Кулемин, – Вон, от башки ничего не осталось. Опознай, попробуй.

– Нет, – голос Анастасии прозвучал как выстрел, – Это не Гильдия.

– Ты что-то знаешь? – оглянулся я на кусающую губы девушку. Она подняла на меня полный обреченного страха взгляд и медленно кивнула:

– Д-да. Это императорский ассасин. И они не работают по одному…

Я не успел поставить защиту, а прикидывающийся дурачком Кулемин уже оседал на землю, пробитый стрелой, закрыв собой Анастасию. Юров и нукеры тут же бросились закрывать меня и Настю собой. Но это было ни к чему. Защиту я поставить не успел, а накрыть подарком Хель место, откуда предположительно стреляли – успел. И падающий с крыши одного из домов черный пепел говорил о том, что с выводами я не ошибся.