Текст книги ""Милый, не надо..." (СИ)"

Автор книги: claire_.mad.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

– Не угадал! – с поистине детским восторгом выпалил Сент-Джонс, откинувшись на спинку и тоже присоединившись к алкоголю. На его лице просияло искреннее лидерство, но Деймон наигранно удивленно приподнял брови и отвернулся в сторону, продолжая наслаждаться видом растворяющихся в сотворенном им самим веселье людей. – А я не знал, что ты тут настолько популярен. Люди прям-таки обожают тебя.

– Я знаю каждого здесь. А они знают меня. Для них я что-то в роде самого веселого хозяина этого безумия, который бухает, танцует и иногда даже покуривает дурь вместе с ними. – на какой-то миг брюнет замолчал, чтобы тихо усмехнуться и перевести внимание на вникающего в его хрипловатые слова Энзо. – Вон тот идиот, который пытается залезть на барную стойку и повторить мой уникальный танец на ней. Это Эш. Эштон Брейкли, если точнее. Может, ты его знаешь. Где-то в прошлом он был состоятельным бизнесменом, потом прогорел. А теперь прожигает остатки накоплений тут и излевает накопившиеся возмущения мне. Вон та, что совсем в стельку на танцполе в синем коротком топе, Риджина. Была женой бандюги, которого пристрелили. И она добивает свою жизнь наркотиками. Тут все такие, как я. Грустные, сумасшедшие, одинокие, разочарованные и убитые жизнью.

– То есть, чтобы стать здесь уважаемым, ты просто куришь дурь? Забавно. – пожав плечами, Энзо ухмыльнулся и окинул Деймона каким-то новым, совсем по-другому оценивающим взглядом. Чуть поддавшись вперед и оперевшись на стол, парень расширил свои темные глаза, словно готовясь к чему-то совершенно таинственному и сокровенному. – Ты еще помнишь про «O’hara Bank»?

– Трудно забыть. – равнодушно хмыкнув, отозвался Деймон, будучи полностью уверенным, что фальшивая незаинтересованность его прозрачно-голубых зрачков только больше разведет внутри Энзо желание вовлечь его в свои дела.

– Я решил немного прояснить ситуацию. Твои ребята готовы к крупному делу? – с неким опасением в чуть притихшем голосе спросил Сент-Джонс.

– Не в этом месяце. Мне Эл по секрету рассказал, что в этом месяце планируется не крупное дело, а свадьба. Поэтому, пожалуй, нет. Но в последнее время мне кажется, что я лучше справлюсь один. – Деймон, тяжело вздохнув, нервозно поджал губы и вновь отвел взгляд, позволяя брюнету разглядеть в нем предательски заблестевшее отчаяние и печаль.

– Нет. Поверь, один – ты никто. Прости, что сказал это прямо. Но это так. – возразил Энзо. – Не в этом месяце, значит в другом. Только знай, что ограбление в «O’hara Bank», как русская рулетка. Никому не удавалось выйти из такого дела победителем, но пытались многие. Либо ты забрал себе всё, либо упал на самое дно, откуда вернуться – невозможно. Всё просто. Там самая серьезная и жестокая система охраны, защита, наблюдение и мастерское предотвращение хоть каких-то намерений. Но с тобой возможно всё. И знаешь почему?

– Даже боюсь это узнать. – вновь язвительно пробурчал Сальваторе и с силой отодвинул от себя пустой стеклянный стакан, который, с немыслимой скоростью плавно проскользив по столу, резко остановился на самом его краю. Энзо вновь показал свою глупую улыбку.

– Ты слетел с катушек. Поэтому у тебя нет ничего невозможного.

– Не поверишь, но есть. Например, мое возвращение домой. – будто и вовсе забыв замаскировать все свои эмоции от Энзо за пределами своей поддельной холодности, с явной тревогой в голосе произнес Деймон, и горечь его тона смогла заинтересовать Сент-Джонса. – Видишь ли, в моем доме сейчас две женщины. Одну я люблю, а другую ненавижу.

– И в чем проблема? – оглядевшись по сторонам, Энзо снова завалился на спинку дивана и с нелепой радостью на лице подмигнул проходящей мимо Лекси.

– Проблема в том, что та, которую я люблю, ненавидит меня. А та, которую я ненавижу, наоборот любит меня. Ну… Или пытается сделать вид, что любит. Слишком много проблем. Забей… – Сальваторе, не вынося столь прожигающего и имеющего странную влиятельность темного взгляда Энзо, нехотя встал с дивана, напоследок залпом выпив новый бокал спиртного. Он целенаправленно поплелся к выходу, стараясь не замечать играющуюся вокруг него клубную жизнь, но всем своим мрачным силуэтом ощущал пристальный и тяжелый взгляд Энзо, который одновременно мысленно провожал его до выхода и делился обаянием с подлетевшими к нему тремя девушками, который всего-то несколько минут назад крутили бедрами на танцполе под звук собственного заливистого смеха.

– Чего тебе ещё от меня надо? – недовольно прорычал Деймон, ответив на зазвонивший вместе с хлопком закрывшейся за ним стальной дверью клуба телефон. Услышав испуганный и абсолютно растерянный голос отца в динамике, Сальваторе на инстинктивном уровне почувствовал пробившие всё его тело волнением частые удары сердца, игнорируя нарастающие порывы весеннего ветра, что нахлынул на брюнета вместе с тишью и свежестью уличного воздуха. – Сейчас приеду.

Комментарий к Глава 18

Очень жду ваших отзывов)))

В главе не было Делены, но надеюсь, что вас заинтриговал звонок отца Деймона…

========== Глава 19 ==========

Деймон, чей синий и поистине взволнованный взгляд был переполнен отчаянной тревогой, не замечая угрожающих ворчаний испуганнной молоденькой медсестры, быстро влетел в больницу и направился к коридору возле реанимации, сразу натыкаясь на растерянно смотрящего перед собой отца. Как только Джузеппе поднял красные и беглые глаза на сына, внутри брюнета что-то резко кольнуло при виде всей его напряженности и страха.

– Эй, пап, ты как? – с осторожностью во вздрогнувшем голосе спросил парень, пытаясь остановить трепещущее волнение за эту грусть в усталом лице взрослого мужчины, который медленно опустился на стул и нервозно вцепился в край белого, накинутого поверх строгого синего костюма медецинского халата.

– Всё нормально… Елена дала мне успокоительное… – глухо и монотонно ответил Джузеппе, с прежним испугом разглядывая пустоту, и Деймон только после его слов смог оторвать сосредоточенный на ссутулившемся силуэте отца взгляд и перевести его на прислоненную плечом к стене шатенку, что с молчаливым сожалением смотрела в пол. Поддерживающе коснувшись плеча мужчины, Сальваторе кое-как унял проступившие в суровом голубом прищуре переживания и приблизился к так и не посмотревшей на него девушке.

– Елена… – еле слышно прошептал брюнет, зная как нелепо и абсолютно бесполезно ворвался в эту напряженную тишь коридора, разрушив ее своим незнанием и воинственно настроенной тревогой. Деймон, чьи нервы беспрерывно натягивались подобно гитарным струнам, когда шатенка обездвиженно игнорировала его голос, собирался сказать что-то еще, совсем бессвязное и неуместное, но его бархатистый голос внезапно исчез, словно его смогло забрать крепкое и неимоверно чувственное объятие неожиданно подлетевшей к брюнету Гилберт. Она тесно прижалась к его тяжело вздымающейся груди, словно навсегда пытаясь заключить брюнета в стальной круг своих слабых рук. Деймон же, после их последней ссоры не ожидая такого нежного порыва Елены, с неловкостью приобнял ее за тонкую талию, зная как буйственно отражается в его виновато опущенном синем взгляде отчаянная жалость и ненависть к самому себе, что теперь бился в неловкости из-за сказанного.

– Когда твой отец позвонил мне и сказал, что нужно приехать в больницу… Я… Я так испугалась, Деймон… Я думала, с тобой что-то случилось… Ты еще и наговорил всякого, я испугалась… – нервным, совсем потерянным из-за накатившего страха в ее печальных карих глазах голосом пролепетала Гилберт, крепче прижимаясь к парню, но он лишь тяжело вздохнул и очередной раз почувствовал внутреннее угрызнения беспробудно спавшей всё это время совести.

– Никогда не слушай мой бред. – тихо, над самым ухом прошептал Сальваторе, стараясь унять дрожь в прильнувшем к нему хрупком теле, но смог лишь заглянуть в ее растерянное лицо, поделившись тревогой своих голубых глаз. – Я погорячился… Но давай обсудем это потом, хорошо? Что тут произошло…

– Да… Хорошо. – уже намного спокойнее ответила шатенка, медленно отстранившись от Деймона. Она посмотрела на продолжающего одиноко сидеть на стуле Джузеппе, что погасил все свои эмоции в бесконечной веренице мыслей и страха, но поспешно переместила свое внимание на парня, не вынося повисшую в воздухе горечь. – Твой отец позвонил мне, сказал, что ему срочно нужна моя помощь в больнице. Я сразу подумала худшее и примчалась сюда, но… Дело в Викки. Она оступилась на лестнице и упала. Ее увезли в реанимацию, а потом врач сказал, что какие-то проблемы с позвоночником. Возможно, что она потеряла ребенка. Но умоляю, Деймон, ничего не говори отцу!

– Ладно… – только и смог пробормотать он, вновь наткнувшись на искреннюю боль и усталость в печальном лице сидевшего поодаль от них отца. Деймон очередной раз прочувствовал укол вины, но уже сожалел не о грусти карих и смотрящих на него с нежностью в этом коридоре глаз, а о словах, так свирепо и глупо сказанных отцу. Парень мысленно корил себя за недавнюю вспышку совсем по-детски разыгравшихся чувств, нелепо проявляя свою ревность и недовольство, когда узнал о новой радости и в какой-то степени даже надежде Джузеппе. И сейчас, стоя в этой больнице и наблюдая за отчаянием этого близкого человека, Деймон не знал, куда скрыться от собственных терзаний, зная, что еще несколько часов назад был бы рад новости, говорящей о потери ребенка. Однако в любом случае и в любое время это внутреннее и жестокое желание оставалось бы на его совести, которая в этот миг молила лишь о лучшем исходе, который бы не резанул сердце его отца шоком и болью. И каждая частичка его нервов, вздрогнувшая от перегрева взволнованной крови брюнета вмиг утихла, когда мягкая ладонь девушки коснулась его руки.

– Всё будет хорошо, Деймон… Всё обойдется. – словно стараясь что-то внушить ярко-голубым глазам напротив, тихо и совсем слабо произнесла Елена, вновь обнимая его крепкую фигуру, что резко вырвалась из ее рук и направилась к отцу, когда возле него появился высокий и довольно-таки старый врач в белом халате и сломанных очках, которые он нервно и лихорадочно поправлял. По всему виду этого незнакомого и старого человека, на чьем лице виднелось бесконечное число морщин, казалось, что он обладает чрезмерной мудростью и уверенностью, что зародилась в его добром медецинском сердце вместе с бледной сединой. И Джузеппе, резко поднявшись со стула, завидел истинную надежду и веру в этом враче, абсолютно такую же тревогу которого удалось заметить лишь промолчавшему Деймону, что со всей серьезностью был готов к поддержке отца.

– Вы – близкие родственники? – будто бы контролируя аккуратность своего тона, громко спросил врач и его голос гулким эхом разнесся по пустынному кипельно-белому коридору, который подсвечивался жутким светом ярких ламп.

– Почти. Он – ее муж, я – его сын, а она – моя невеста. Поэтому говорите уже. – четко и быстро проговорил Сальваторе, пока взрослый мужчина едва мог собраться со своими мыслями и вымолвить хоть слово. Елена же, чей взгляд искозило удивление, в отличие от врача была поражена не решительным тоном брюнета, а его обдуманно произнесенным «невеста». Однако Гилберт, не придавая внимания ни своей заинтересованности, ни произнесенному, лишь так же бессловесно посмотрела на врача в ожидании его ответа.

– Хорошо… Доктор Джейсонс. – по-прежнему безэмоционально, но официально представился врач, с опаской поглядывая на едва державшегося на ногах Джузеппе. – Ситуация крайне сложная. Дело в том, что миссис Донован, то есть Сальваторе, получила серьезную травму позвоночника и шейного позвонка. Во-первых, нужно сказать, что ребенка она потеряла, и при таких травмах было бы бесполезно это исправить. Сейчас ее состояние очень тяжелое и действовать нужно немедленно. Для нее потребуется срочная операция, которую, увы, проводят только в другом штате. Операция и переезд составят немалую сумму, поэтому решение нужно сразу.

– Деньги не проблема. – строго и быстро выпалил Деймон со всей серьезностью в своем тоне, прерывая успокаивающую размеренность голоса врача. Доктор Джейсонс лишь смущенно прижмурился и снова поправил дрожащей старой рукой очки, в упор смотря исключительно на затуманенный горечью взгляд Джузеппе, будто усердно пытаясь найти в его мрачной хмурости хоть каплю надежды и воодушевления, что замертво растворились в его выражающей лишь панику кривой ухмылке.

– Если у вас есть уверенность в бюджете, который вы собираетесь затратить на лечение миссис Сальваторе, то рекомендую вам курс реабилитации. Дело в том, что операция предстоит очень сложная, а результат непредсказуем. Ни один врач не знает как поведет себя организм, и тут никакие деньги не в праве решать. Возможно, что всё пройдет успешно и не отразится на будущем. Но есть вариант, что она навсегда останется инвалидом. Всё зависит от нее самой.

– Насколько срочно нужна операция? – впервые заговорив с врачом, спросила Елена, и все взгляды за один миг переметнулись на нее.

– Чем быстрее, тем лучше. Это отразиться на лечении. – намного озадаченнее произнес доктор и заметил проблеск оживления на печальном лице Джузеппе.

– Самолет… У меня есть частный самолет. Мы же можем организовать поездку сейчас? – мужчина, то ли с истерической, то ли радостной ноткой в словах, с ожиданием ответа глянул на врача, который не сразу подобрал слова.

– Понимаете, трудно сказать. Необходимо отправить запрос в Калифорнию и зарегистрировать пациентку. Если найдется свободное место, то можно будет организовать поездку, мистер Сальваторе. – с частыми паузами проговорил он, и Деймон начал осознавать, как раздражающе начинает действовать на него дрожащее движение руки, поправляющей очки.

– Любые деньги, доктор какой-то-там. – более требовательно и грубо сквозь зубы наравне с недовольством прорычал Деймон, и врач невольно вздрогнул, наткнувшись на обжигающий холодом и нарастающей яростью взгляд чуть прищуренных льдисто-голубых глаз.

– Мистер Сальваторе… – обращаясь к старшему представителю фамилии, неуверенно промямлил доктор Джейсонс. – Думаю, Вам нужно поговорить с главным врачом. Я Вас провожу.

– Слушай, пап… – удивив доктора яркой и внезапной сменой суровости на скрытую заботу в спокойном голосе, сказал Деймон и кивком попросил отца отойти чуть поодаль от врача и со скромностью в опущенных глазах Елены. Они остановились в каких-то жалких трех метрах от них, и брюнет заметил как отвратительно белый свет слепил уставшие глаза отца, но и уловив эту грусть и тоску мужчины он был способен только тяжело вздохнуть. – Знаешь, я могу тебе помочь. Лили скорее всего останется у меня, поэтому Елена не будет такой беззащитной. Я попрошу Кая и ребят приглядывать за ней. Давай поедим вместе. Хотя бы на время операции…

– Не надо, Деймон… Сынок, поверь, я справлюсь… – сорвавшимся на шепот голосом возразил Джузеппе, и в его потухших глазах читалось то странное, разбитое чувство, которое ранее парню не удавалось видеть в растерянном взгляде отца, что заставлял нервничать и ненавидеть себя за невозможность помочь одновременно. – Это только мои проблемы, которые я не собираюсь перекидывать на тебя. Я уверен, что тебе хватает своих. И я не про деловые дела… Сейчас тебе надо думать о Елене. О будущем. Ты должен оберегать ее, поэтому не переживай за старика. Живи своей жизнью. Живи своей семьей.

– Ты серьезно, отец? Какая нахер семья? Я не для этого… – ворчливо отозвался Деймон, вновь вспылив от одной лишь мысли о покорной смиренности и преданности близким людям, но быстро осекся и глянул на шатенку, которая с совершенно ангельской улыбкой тихо разговаривала с доктором Джейсонсом и заставила брюнета с отчаянием в голубых глазах нервозно усмехнуться.

– Она – та девушка, которая тебе нужна. Она до сих пор не сбежала от тебя и твоих выходок, а это достойно уважения. Елена тебя любит. И я очень уверен, что и ты ее. Я не прощу тебя, Деймон, если ты потеряешь такую. Сейчас мне надо биться в тоске и бороться за здоровье Викки, а ты, сынок, обязан решить свои трудности. Дай знать Елене, что она не просто игрушка. Да, сегодня ты не хочешь семью, детей и покой. Но. Позже ты устанешь от всего, чем ранее наслаждался, и захочешь получить тихое счастье. Пойми, она тебе нужна. Поэтому просто бери ее за руку, вези ее домой и целуй до тех пор, пока она не умрет от счастья. – требовательно проговорил Джузеппе, и парень еле слышно рассмеялся, разрешая отцу видеть в его лице ту самую, потаенную душевную боль, обнажающуся вместе с белоснежными в улыбке клыками.

– Я люблю ее, но ты для меня важнее. Отец… – опять с надоедливой настойчивостью в мягком бархатистом голосе затараторил Деймон, но мужчина быстро перебил его, подобно зеркалу отразив на своем лице его неодназначную и хитрую улыбку.

– Я в порядке. Проблемы у Викки, а она для тебя никто. Поэтому прекращай свою бесплатную и добрую помощь пенсионерам и отправляйся налаживать свою жизнь. – Джузеппе, убедившись в правдивом согласии кивка сына, поспешил вернуться к доктору, в чьем сопровождении направился прочь, удаляясь за угол коридора, в котором вновь застыла безмолвная тишь, намеревающаяся разорвать беспрерывный, прочный канат между пристальными и до невыносимости задумчивыми взглядами оставшихся наедине Елены и Деймона.

– Скажешь что-нибудь? – тихо и аккуратно развеяв молчание, с легкой и скорее нервной улыбкой произнесла Елена после длительных и бесполезных переглядок с парнем, стоявшим в тех же трех метрах от нее.

– Я действительно должен что-то сказать? – ответив встречным и хрипловатым вопросом, Деймон сам не заметил, как на его лице появилась такая же неуместная и черт знает из-за чего возникшая улыбка.

– По-моему, наш разговор дома закончился не лучшим образом. Или это только «по-моему»? – словно наслаждаясь тем, как начинает нервничать и заметно волноваться от неловкости этого странного диалога Деймон, Елена очередной раз улыбнулась и прислонилась спиной к белоснежной стене, когда Сальваторе медленными, какими-то до возмущения размеренными, будто прогулочными шагами приближался к ней.

– Может нам не стоит говорить об этом? – изящно приподняв бровь, выпалил брюнет, пытаясь замаскировать внутреннее волнение за грациозностью своих движений. Он наконец-то добрел до девушки и остановился в мелком расстоянии от нее, улыбающейся и следящей за его прозрачным взглядом, вынуждая инстинктивно сильнее вжаться в стену.

– Тебе не кажется, что в последнее время слишком много вопросов? – с непонятным недовольством сказала Гилберт, наблюдая за тем, как парень, отдалившись от нее, сел напротив нее на стул, не забывая прожигать ее своим серьезным взглядом.

– Этих гребанных вопросов вообще много. – по-прежнему спокойно ответил Деймон, но в каждом его слове Елена могла различить бурную и коварную эмоциональность, какая плескалась в лазури его прищуренных и направленных на нее глаз. – Мне плохо, Елена. Я даже не знал, что доживу до такого состояния. Черт, мне очень плохо, а самая ужасное то, что никто не может этого понять. Я несу всякий бред, пытаюсь оттолкнуть тебя… И всё потому, что я хочу скрыться от этого долбанного мира! Мне всё надоело. Этот чертов Энзо до сих пор разбрасывается своими загадками и невинными трупами, очень классные друзья, которым нет до меня дела, моя шальная семейка резко задумалась о камбэке… Достало. Я не знаю, что я вообще должен делать. Порой хочется всех к чертям послать и сдохнуть от бурной пьянки, но потом всё равно начинаешь думать, думать, думать… И уже не хочется даже подыхать. Это будто изнутри, черт возьми, убивает! И даже сегодня, Елена, я с какого-то хера дико хочу, чтобы ты знала правду. Хоть ты и не должна ее знать…

– Какую правду? – боясь каждого напряжения в его идеальном, изящно сидящем на стуле теле, каждого хищного и невероятно эмоционального взгляда, каждого с внутренней болью сказанного слова, Елена сделала один неуверенный и маленький шаг в сторону брюнета, но резко застыла на месте, различив в больничной тиши нервную усмешку парня.

– Ты меня кинешь, если скажу. Хотя… Странно, что ты до сих пор меня не бросила, когда я сотни раз творил всякую херь. – хрипловато произнес он, отведя в сторону серьезный взгляд, не имея возможности хоть на миг задержать его на такой нелепой надежде в ее карих зрачках. – Много бурбона, вонючие сигареты, душераздирающий разговор с Энзо о жизни, нещадно грубый перепих с Кэтрин. Это всё, что я делал сегодня, пока ты опять ковырялась в причинах ярости моего сломленного разума. Я – сволочь, Елена. Это далеко не первый раз, когда я тупо напеваюсь до потери себя самого и трахаю всё, что только движется. Тебе просто необходимо меня бросить. Поверь.

– А ты только этого будто и хочешь. – с пугающей уравновешенностью в своем ничуть неизменившемся тоне отозвалась Елена, с абсолютным вниманием выслушив отчаянный монолог Деймона, который с неподдельным удивлением и настороженностью в чуть расширившихся глазах смотрел на ее спокойное, не тронутое истерикой или же шоком лицо. – Ты серьезно думаешь, что я такая дура? Конечно! Я же и догадаться не могла, сколько у тебя шкур! Прости, Деймон, но ты реально идиот. Я поражаюсь, как ты мастерски ломаешь то, что хоть чуточку становится лучше. И да, я знаю, что тебе нелегко. Просто ужас. Знаю. И вот уже не в первый раз говорю тебе, что это не только твои сложности, но и мои. Я готова тебе помочь преодолеть эти трудности. Почему тебе так трудно поверить, что есть люди, которые могут разделить с тобой не только радость и успех? Мы можем это пройти вместе, но ты отталкиваешь меня… Зачем?

– А твой столь проницательный ум не догадывался, что я не хочу тянуть в это чертово болото еще и тебя? – вселив в девушку непосильное мыслям чувство испуга и насмешки его буйственной смеси сарказма и злости в единой фразе, выпалил Деймон, но Елена позволила себе лишь слабую улыбку и отвела потерянный, грустный взгляд печальных темных глаз в сторону, чтобы вновь не прочесть яркую боль на серьезном лице парня. – Пойми, Елена. Всё очень далеко зашло, а я к такому не готовился. Мне сложно. И ты, малышка, самая жуткая трудность…

– Давай просто вернемся домой. Я не хочу больше ничего выяснять. – холодно отозвалась шатенка, внезапно отстранившись от стены и направившись к выходу, вынуждая брюнета быстрым шагом последовать за ней, не расставаясь с замешательством и растерянностью.

– Елена, подожди! – хрипло выкрикнул Сальваторе, разнося свой властный в этот миг голос по всей безлюдности белого коридора, что каждой высокой стеной разносил неясный звук пугающего эхо. Однако ни его оклики, ни резкая остановка не приковали к себе внимание девушки, которая стремительно покинула больницу, даже не дав Деймону попытку поравнять с ней шаг. Она ушла прочь, словно не слышала его столь жалкого и молящего голоса, и весь ее силуэт растворился за дверью холодной и пустой больницы, на стульях перед выходом которой виднелся лишь один единственный худенький силуэт, содрогающийся в собственном плаче. Ее тихие всхлипывания заставили Деймона резко обернуться на шорох ее неразборчивого шепота, что будто огораживал свою громкость прекрасными светлыми прядями волос, спутанно падающих на ее узенькие плечи и лицо. – Мэрилу? – не громче ее бормотания произнес брюнет, не отрывая удивленных голубых глаз от хрупкой девушки, что смогла показать ему в ответ свой собственный взгляд, проявляющий небывалую ненависть, ярость и несносное отчаяние, какое могло быть только у самого парня. Блондинка словно терялась в правильном выборе своих действий, не зная прыгнуть ли в его безопасное и сильное объятие или же кинуться с абсолютно бесполезными и слабыми кулачками, проклиная каждую его соблазнительную ухмылку, каждое сумасшедшее прикасновение и каждое произнесенное с особой нежной и страстной хрипотцой слово.

– Я ненавижу тебя… Это всё ты виноват… – без привышения своего тона выговорила Мэри-Луиза, и ее голос монотонной тирадой донесся до Сальваторе, который поплелся ближе к ней, сев на соседний стул.

– И в чем именно я виноват? – изящно изогнув бровь в знак заинтересованности, с заметной саркастичной ноткой спросил парень, прежде чем блондинка снова поддалась своим истеричным слезам.

– Это всё ты… Ты… ты… Ты! – продолжая рыдать, невнятно проговорила девушка, и Деймон сделал попытку отвлечь ее от плача, взяв в свои руки ее перепачканные потекшей тушью ладони, но она быстро их отдернула, вырываясь из его несильной хватки. – Это ты виноват! И этот… Этот Энзо! Я уверена, что это его люди! Это ты виноват… Всё из-за тебя… Моя мама… Какие-то люди пришли сегодня… Они… Они заперли меня и Вайлери в комнате, но мы слышали их мерзкие голоса… Они, эти уроды, были в масках, и постоянно что-то говорили… А когда мы вышли, то их уже не было… Они избили ее! Нашу мать… Вайлери сейчас говорит с врачами, но мама… Умерла! Они избили ее до смерти! Твари…

– Поверь, я тут не причем. – сурово и твердо сказал Деймон, но Мэрилу не останавливала своих прерывающихся всхлипываниями слез.

– Знаю, она… Мама была ужасна, но она не всегда была такой! Они убили ее… – девушка неразборчиво лепетала сквозь свои рыдания, что заставили голос сорваться и закончить воспроизведение всех тех слов, которые больной колючей льдинкой входили в сердце.

– Послушай… Успокойся. – намного мягче прежнего произнес он, очередной раз намереваясь взять ее за руку, не обращая ни малейшего внимания на безнадежные рывки и визги. И, наконец-то сдавшись под спокойным и непоколебимо решительным напором его ярко-голубого, пронзающего взгляда, Мэри-Луиза резко затихла, поэтому Сальваторе только в этот краткий миг ее внимания протянул блондинке внушительную пачку денежных купюр из кармана и положил ей в ладонь, не принимая неодобрение ее заплаканного лица. – Это на первое время. Сейчас же найди Вайлери и вызывай такси. Вы должны поехать к Майклсонам. Ребекка вас поймет, а Клаус наверняка поможет. Завтра я к вам заеду, и мы решим, что делать. Договорились?

– Не надо, Деймон… Ты же знаешь, на что я это спущу. Я снова подсела… – пробуя вернуть деньги обратно брюнету, тихо и едва слышно сказала она, словно боясь собственной тональности настолько жалкого отчаяния.

– Мне плевать, на что ты это спустишь. Я не хороший полицейский, поэтому, если тебе и понадобиться быть под кайфом, это твое дело. Тем более сейчас. Так мы договорились? – Деймон резко поднялся со стула рядом с девушкой и встал напротив нее, надеясь услышать ее хоть немного позитивный настрой, однако Мэрилу только медленно кивнула и принялась вытирать с щек темные мокрые полосы от смеси соленых слез с черной тушью.

Оставив ее одну в коридоре и тем же временем страшась обернуться на ее слабый, худощавый и постоянно вздрагивающий силуэт, Деймон направился прочь из больницы, утешая себя мыслями об ожидающей его возле машины Елене, и это весьма помогало отказаться от осознания того, что сам он бежал оттуда, чтобы не видеть ее еще совсем детских и беспомощных слез, не чувствовать горечь ее слишком доброго внутри сердца, не слышать всех тех обнадеживающих слов, что поражающей правдой срывались с ее дрожащих и соленых от слез губ. Сальваторе совершенно точно знал, что Кэрол не заслуживала подобной скорби и жалости, но так же предельно точно он знал, с каким трудом это может принять Мэрилу, помнящая и признающая эту женщину в первую очередь своей матерью и только потом той слабачкой, которая опустила руки и бросила свою семью, даже не утруждая себя уходом. Однако брюнет не собирался вникать в чувства и эмоции этой маленькой блондиночки, и интересовали его лишь неадекватные намерения Энзо, что уподобился хищной твари, съедающей всех на своем пути в порыве собственной жажды. И именно эту жажду, ее вкус и количество, хотел разузнать Деймон, боясь получить и свою дозу боли потери, которая могла быть в любой момент, когда поблизости находился Сент-Джонс, перебегающий от затуманевающей дружелюбности к безжалостным убийствам.

– Думал, что я еще вернусь? – издевательским тоном проворчала Гилберт, стоя возле черного закрытого автомобиля и сильнее закутываясь в серый кардиган, ежась от прохладного ветра дарящей переменную погоду весны, когда разглядела приближающийся грациозной, прямой и изящной походкой мрачный силуэт Сальваторе.

– Просто пришлось задержаться. – сухо отозвался парень, но Елена воздержалась от расспросов и с внутренней искоркой радости поспешно села в прогретый автомобиль, спрятавшись от надоедливого холода, но не смогла избежать его прозрачного льда в обеспокоенных глазах Деймона. – Знаешь… Тебе нужно уехать.

– Я, конечно, думала, что когда-то мы можем расстаться… Но не думала, что это будет сейчас и так… – поняв, что после его короткой и по-прежнему произнесенной стальным и властным тоном фразой не последует объяснений, тихо сказала Елена, отведя от него взгляд и повернувшись к окну.

– Что за глупости ты говоришь, черт возьми! Елена… Я о другом. – намного оживленнее произнес брюнет, и те с едва заметным испугом сказанные шатенкой слова будто резко пробудили его разум и вернули в реальность, защищая от нагло лезущих к нему опасений и мыслей. – Ты больше не в безопасности. Мейсона теперь нет… А я вряд ли смогу обеспечить тебя защитой один. Я считаю, что тебе надо на время уехать отсюда, пока не станет спокойнее. Энзо – странный тип, и я уже не знаю, чего можно от него ожидать. Я попрошу кого-нибудь из наших уехать с тобой. На какие-нибудь острова или в столицу, куда захочешь. Я просто хочу защитить тебя…

– Отстань, Деймон. Защищаться надо тебе. От нежелательной беременности твоих шкур. А я могу постоять за себя, и уж тем более никакой Энзо меня не испугает. Ты забыл, кто мой отец? – подняв брови, возмущенно на одном дыхании проговорила девушка. Она с ярким возражением смотрела в упор на тяжело вздохнувшего Деймона, чем сильнее разогревала его с усилием сдерживающуюся от агрессии и вспыльчивости кровь в венах.

– В этом и проблема! Я прекрасно знаю твоего отца и его прошлое. Возможно, он тоже связан со всем этим. Может быть, Энзо найдет какие-нибудь старые счеты с ним и захочет расплату в виде тебя. Елена… – он с озабоченной тревогой смотрел на нее, надеясь, что приведенные доводы смогут уговорить ее и усмирить ее справедливый и храбрый пыл, но Гилберт, с покорностью выслушав его тираду, не разрешила Деймону и на миг думать о ее согласии.

– Я никуда не уеду. Хочешь ты этого или нет. И поверь, мой отец никак не может быть связан со всем этим. Он защитит меня, если это потребуется. – с обидой в четком голосе проворчала Елена, и Сальваторе бросил нервозную усмешку, несильно ударив по рулю.