Текст книги ""Милый, не надо..." (СИ)"

Автор книги: claire_.mad.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

– Но Деймон… – совершенно не осознавая, что ей нужно сказать дальше, растерянно прошептала шатенка. Деймон взял ее лицо в свои ладони, смотря исключительно в ее почти потанувшие в накатившихся слезах глаза и медленно поднес свои губы к ее лбу, оставляя легкий, до невыносимости нежный поцелуй. Он вновь отступил на шаг назад от нее и крепко сжал ее ладони.

– Просто выслушай меня, Елена. – Деймон всего одной этой фразой магическим образом сумел вселить в девушке внушительную дозу доверия и уверенности, окидывая взглядом ярко-голубых и заботливо смотрящих на ее милое и печальное лицо глаз. – Я люблю тебя так, как не любил ни одного человека в своей жизни. Поверь… Поэтому я всегда буду выбирать тебя. Даже если это касается твоей и моей жизни. Ограбление «O’hara Bank» неизбежно. И я не знаю, чем это кончится. Но в любом случае, при любом раскладе я хочу, чтобы твоя жизнь всё равно была самой счастливой на свете. Я хочу, чтобы и без меня ты ни в чем не нуждалась, не зависела от своих странных родителей и не оставалась на дне. Понимаешь? Мне надо быть уверенным, что и без меня ты сможешь стать счастливой. Вот в чем и заключается этот серьезный разговор. Ты просто должна верить мне. И верить в меня. Увы, но через месяц будет необходимо думать, что я вижу тебя в последний раз. Я попрощаюсь с тобой, ведь не буду знать, вернусь или нет. Я просто не знаю… Я, видимо, и не заслужил удачу. Но даже оставляя тебя, я не брошу тебя наедине с проблемами. На этот случай есть это. Елена, умоляю тебя, перестань плакать! – возмущенно проворчал Деймон, когда на щеках девушки прозрачными дорожками появились слезы ее несдерживаемой и неконтролируемой боли от услышанных слов. Она не могла сдержать в этот миг собственные отвратительные эмоции, желая наконец-то выпустить внутреннюю горечь с отчаянным криком, но весь ее голос был скован истерикой. Девушка хватала ртом воздух, задыхаясь в своих же слезах, и была не способна остановить это. Остановить съедающую ее изнутри несносную боль. Она не могла его потерять. Он протянул ей красную папку, но Елена, найдя в себе хоть какие-то силы, откинула ее от себя и, понимая, что не сможет устоять на ногах, села на край кровати, закрывая ладонями заплаканное красное лицо. Ее всхлипы, истерическая, дрожь… Деймон с ноющим колючим ощущением в сердце видел ее плачь, и едва справлялся с рвавшейся наружу яростью, какая с бешенной скоростью закипала на диких градусах в его венах каждый раз, когда на ее красивом и уже родном лице появлялись слезы.

– Я не смогу, Деймон! Нет! Не делай этого! Деймон… Пожалуйста! Не надо… Я не смогу… Я не смогу! Не смогу! Не смогу… – поддаваясь издевающейся над ее сотрясающимся телом дрожи, громко выкрикивала Елена, лихорадочно вытирая руками щеки от потекшей черной туши. Деймон быстро оказался возле нее, рыдающей на краю кровати, и опустился на колени, заглядывая в ее мокрые и опухшие карие глаза и сжимая в своих руках ее ладонь.

– Елена… Прошу, перестань плакать. Елена… – тихо позвал он ее по имени, и только сейчас она разрешила своим истеричным визгам стихнуть и сконцентрировала свое по-прежнему рассеянное внимание на его идеально красивом лице. Приподнятые скулы, невероятно красивая форма носа, такие уникальные изящные темные брови, пронзительные голубые и чуть сощуренные глаза… В этот миг она пыталась видеть лишь то, как он неповторимо красив. Он был для нее красив всегда. Красив, когда с насмешкой и лидерством смотрел на окружающих. Красив, когда с заметным волнением пытался скрыть свои чувства. Красив, когда прибывал в полном гневе, способный разнести всё на своем пути. Красив, когда от усталости слипались веки, пропадали силы улыбнуться, и он просто бросал усмешку. Красив, когда на последних минутах их страсти он едва держался и крепче сжимал в объятиях ее тело, сопровождая тишину своим хрипловатым стоном, а на ровном лбу выступали мелкие капельки пота. Красив всегда и везде. И от этого шатенке стало вдвойне больнее. Она видела перед собой это лицо и знала, что когда-то не сможет смотреть на него с такой гордостью, любовью, нежностью, поддатливостью и безусловной покорностью этой сильной власти в его синих глазах.

– Я не смогу… – снова повторила Елена, еще тише, чем раньше, и Деймон медленным движением своей ладони вытер с ее лица остатки темных пятен туши, смешавшейся с соленой горечью слез. Брюнет с озабоченной тревогой смотрел на нее. Гилберт с озабоченной грустью смотрела на него.

– Послушай меня, прошу… – бархатистым, мягким голосом произнес он, и девушку мгновенно затянуло успокаивающим теплом, что прогнала с ее кожи взбунтовавшиеся мурашки. – Просто ты должна знать, что на этот случай у тебя все есть и будет. В той папке все-все важные документы. Там есть два официальных счета, которые я записал на тебя. Они честные, их никогда не заблокиуют и не прикроют. На каждом из них равная сумма. В общем целом – пять миллиардов долларов. Не удивляйся… Есть ячейка в государственном банке, которая тоже записана на тебя. Там три золотых слитка общим весом на три килограмма. Маловато, наверное, но это не всё. Там есть бумаги на дом. Дом куплен в Майами. Он тоже записан только на тебя и все бумаги на этот дом тоже в той папке. Есть дубликаты документов у Майклсонов, Рика и Логана. Они знают. Поэтому, послушай меня, ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Обещаю.

– Мне плевать, где ты достал эти деньги. Мне плевать, сколько времени ты это готовил и копил. Мне они не нужны! – чувствуя очередной подкат истерики выпали Гилберт, но в ее голове подобно медленно проясняющемуся небу появились первые кусочки здравого сознания, поэтому на этот раз она не предалась только-только заглушившимся рыданиям. Она лишь с новым недовольством и наигранной обидой в возмутившемся и посерьезневшем лице посмотрела на Деймона, у которого ее настрой вызвал поистине любящую и умиленную улыбку. Он ощущал распывающееся по нему тепло довольства, которое было вызвано ее искренними переживаниями и тревогами. Эмоциями. Он поднялся с пола, и Елена проводила его изучающими глазами. Взяв брошенную девушкой папку и кинув ее на стол, Сальваторе опять оказался рядом с Еленой, сев возле нее на кровати и озадаченно направив внимание, поглощаемое мыслями, на стену. И только потом его резко вытянуло из раздумий, потому что рука девушки нежным прикасновением скользнула по его плечу на спину, оставляя за собой невидимый теплый след.

– Я люблю тебя… – с досадой и неподдельной правдивостью произнес Деймон, даже не наградив решительное движение шатенки взглядом, поэтому Елена стала настойчивее и аккуратно повернула его к себе, чуть надавив на шею и забрав на себя его внимание.

– Но я люблю тебя больше. – едва успела сказать Гилберт до того, как Деймон неожиданно накрыл ее губы своими. Это было так внезапно, словно этот порыв парень не согласовал со своим разумом и лишь поддался влечению. Не раздумывая и секунду, она ответила на его требовательный и настойчивый поцелуй, который плавно превратился в губительно нежный, и уже не скрывала свою истосковавшуюся страсть к брюнету, пропуская его черные как смоль волосы сквозь пальцы и наслаждаясь ощущениями, которых на самом деле ей не хватало в течение всего прошедшего ужасного дня, чтобы отвлечься от отвратительных эмоций внутри нее. Деймон с жадностью касался ее губ, то покусывая их, то с наивной нежностью останавливая бешенный ритм и вдыхая кончающийся воздух. От сладости этих родных губ она полностью теряла контроль над собой и своим ослабевшим в стальных объятиях Сальваторе телом. Елене удавалось моментально забыть все, что произошло за несколько последних часов, и шатенка ловила приятный и терпкий аромат его одеколона, которым полностью была пропитана каждая клеточка его тела и черная рубашка, что поспешно полетела вниз, срываяемая тем временем, пока не прерывалось слияние губ. Деймон стал настойчиво гладить руками ее спину, приподнимая белую футболку, которую она надела для домашнего ужина с родителями, и дотрагивался до ее разгоряченной, воспаленной кожи, призывая мелкие мурашки по ее идеальному стройному телу. Он одним рывком уронил ее на кровать и навис сверху, вновь оказавшись сверху и проявляя свою соблазнительную власть, отвергать которую шатенка не хотела и только покорнее отдавалась его главенству над ней, разрешая делать с ее телом всё, что ему придет в безумную от страсти и желания в этот миг голову. Теряя вместе с парнем рассудок в поистине сумасшедших поцелуях, прекратиить которые был не в силах никто из них, Елена крепче сжала в кругу своих рук его сильную спину и обвила ноги вокруг его талии, чувствуя его нарастающее возбуждение, что проявлялось и в хриплом еле слышном стоне, срывающемся с его припухших губ. Углубив поцелуй, Деймон придал ему больше страсти и чувственности, одновременно ощущая то, как руки Елены оставляют сильные следы на его плечах. Брюнет медленно спускался с губ девушки к ключицам, оставляя влажную дорожку жарких поцелуев на шее, и девушка закидывала голову назад, поддаваясь его обжигающему кожу дыханию.

– Я хочу тебя… – осипшим голосом прошептал Деймон, и Гилберт, услышав эту предательскую хрипотцу, почувствовала приятное тепло и тяжесть внизу, сильнее прижимаясь к парню. Она настолько сильно нуждалась в его поцелуях, объятиях и ласках, что даже не могла выразить это в своих движениях, позволяя Деймону грубо сорвать с нее мешающуюся футболку. Она наслаждалась его горячим, шумным дыханием и чуть слышными стонами, когда издевательски проводила рукой по его возбуждению. Деймон быстро справился с остатками ее одежды и облизал пересохшие губы, жадно окинув ее взглядом и изучая каждый сантиметр содрогающегося уже не от истерики, а от нескрываемого желания тело. Когда он поднял потемневший от возбуждения взгляд к ее карим и чуть прикрывшимся глазам, Елена уже от этого почувствовала дикий жар внутри себя, зная, что хочет больше его прикасновений на себе. Он рукой гладил ее шею, то и дело проводя пальцами по губам. Елена совсем ничего не соображала из-за его нежных пыток, выгибаясь навстречу его откровенным ласкам. Уже через короткий миг, не имея терпения к дразнящим касаниям парня, шатенка потянулась к пряжке ремня на джинсах Деймона, с нетерпением и стараниям пытаясь с ним справиться, и своей сосредоточенностью вызывала у Сальваторе довольную и насмехающуюся улыбку. Откинув ее от себя обратно на кровать и чуть приподнявшись, брюнет самостоятельно дернул вниз молнию на ширинке, но с недоумением взглянул на встревоженно взвизгнувшую Елену под ним.

– Нет, Деймон! – обеспокоенно выпалила она и села на кровати, приглаживая свои волосы и потупив беглый взгляд. Она вновь пыталась унять докучающее головокружение, которое было вызвано вовсе не окрыляющей близостью брюнета.

– Что? – с явным удивлением к подобной реакции девушки непонимающе спросил Деймон, изящно изогнув брови. Он с соблазнительной улыбкой наблюдал за тем, как Елена, встав с кровати, накидывает на себя его черную рубашку и направляется к двери. Думая, что эта девушка затевает с ним странную игру, Сальваторе последовал за ней, но шатенка поспешно сбежала по ступенькам вниз и устремилась в ванную, пока он размеренными и ленивыми шагами пытался догнать ее, не понимая, что послужило причиной ее странного побега. Парень чуть прибавил скорости, но резко остановился, поменяв маршрут и стремительно проходя по коридору к входной двери, в которую кто-то неуверенно, но долго стучал.

– Привет, Деймон. Надеюсь, ужин окончен, и я вам не помешала? – как только распахнулась дверь, с любезностью своего мягкого тона произнесла Лили, преодолев порог дома и оказавшись в прихожей. Деймон кинул на нее оценивающий, недовольный взгляд и захлопнул за ней дверь, вместе с тем ловя в ее лице заметное неудобство и интерес. Только в этот миг до него дошло осознание, что он стоит в коридоре в одних только джинсах с расстегнутой ширинкой, поэтому Лили и отвела в сторону выпученные как всегда без причины глаза и пыталась скрыть румянец на щеках от неудобства сложившейся встречи.

– Ужин окончен, но ты помешала. – без воодушевления хрипло пробурчал Сальваторе и без каких-либо стеснений и извинений продолжил стоять в прихожей, пока его мать медленно стягивала с себя ботильоны и удивлялась тому, что еще несколько лет назад это был маленький голубоглазый мальчик с невероятно добрым сердцем, но сейчас, прислонившись к стене, в коридоре был только самоуверенный, нахальный, дерзкий парень с идеальным телом и лицом, с взъерошенными женской рукой угольно-черными волосами, с прищуром голубых затуманенных глаз. Это был уже не ее сын, и она это понимала. Слишком многое она упустила, чтобы считать его частичкой себя. Деймон уже стал самостоятельным, продуманным, решительным, и повлиять на него хоть как-то эта женщина не могла. Лили, определившись, что не будет смущать Деймона и заводить бессмысленные разговоры, наклонилась за своей сумкой, чтобы вместе с ней отправиться в ту дальнюю комнату на втором этаже, куда он ее и поселил. Но не входил в ее планы удивленный смешок, скорее нервозный и шокированный, что издал Деймон. Она непонимающе покинула первый этаж, однако парень ясно рассмотрел четкое сине-алое пятно на ее шеи, едва укладывая эту информацию у себя в голове. На шее его матери был яркий и заметный засос, но она только подняла на него свои добрые и непонимающие глаза и вскоре удалилась.

– Мда уж. – кинув это сам себе, тихо произнес Деймон, стараясь не отдать свой нормальный разум окутавшим его мыслям. Он приосанился и направился в ванную комнату, вспомнив, что там по-прежнему находиться его любимая девушка, которая несколько минут назад без объяснений подскачила с кровати и убежала прочь от него.

– Елена? – позвал ее Деймон, и голос его был слишком игривым и спокойным. Он несильно постучал в дверь и, не получив ответа, с осторожностью и медлительностью открыл ее сам, сразу встретившись со стоявшей перед ним шатенкой. Вид у нее был встревоженный, волосы забраны в пучок, но и при всём этом она натянуто улыбнулась.

– Просто мы забыли про это. – с некой стыдливостью, негромко сказала Гилберт и беззвучно посмеялась над двусмысленностью собственной фразы, вспомнив причину своей спешки в ванную. Ее вновь тошнило, а Деймон очередной раз ни о чем не догадывался. Шатенка протянула ему пачку презервативов, которую она быстро вытащила из шкафчика за секунду до его прихода.

– Ауч. – удивленно вскинув брови, выпалил Сальваторе и оглядел пачку, но потом быстро перевел льдисто-голубой взгляд на Елену. – У меня были.

– Тогда… Продолжим? – спросила она, хотя всё ее тело и мысли молили просто о том, чтобы оказаться в теплой постеле под уютным одеялом и провалиться в сон. После снова появившейся тошноты девушке просто хотелось свалиться на что-то мягкое и не думать об этом. И всё же каждая ее мысль крутилось исключительно вокруг ее тревог. Откажется ли Деймон от своих дел с Сент-Джонсом, зная, что под сердцем Елена хранит его ребенка? Гилберт мучал этот вопрос как и множество других. Но ответа не знал никто.

– Знаешь, наверное, ничего не выйдет… – ответил Сальваторе, и шатенка немного задумалась, на что он это сказал, совсем затерявшись в караване своих мыслей. – У меня было одно дело, на которое из-за тебя я хотел наплевать. Но пришла Лили, поэтому вряд ли ты закочешь заниматься сексом в ее присутствии. Пока. – он сделал шаг ей навстречу, оставив на щеке наивный, легкий поцелуй. И ушел. Опять ушел, оставляя ее с новым огромным грузом раздумий.

Комментарий к Глава 24

Новую главу вам опять пришлось ждать(( Не знаю, убедит ли вас такая отговорка, но я действительно в последнее время впадаю в депрессивное состояние. Эх…😔 На днях посмотрела уже, наверное, миллион видео Ниан и Делены, поэтому мысли перегружает только грусть и настольгия. Мне хочется плакать от того, что всё это было в прошлом. И это не вернуть… Но я не хочу тащить в состояние унылости и вас! Надеюсь, что глава вам всё равно понравилась, потому что я пыталась себя пересилить и дописать ее. Приоткрыла занавес на то, почему Деймон хотел серьезно поговорить с Еленой. Так сказать, он задумался о завещании😂 Очень жду ваших отзывов)))😉😊

========== Глава 25 ==========

Откуда-то раздался резкий, громкий, звенящий и режущий слух звук. Его отвратительный скрип раздался тысячью отголосков в голове брюнета, что крепче зажмурил глаза, стараясь избежать в очередной раз ослепляющий яркий свет. Пытаясь повернуться, спрятаться от сдавливающей голову боли, Деймон ощутил внезапную ноющую во всем теле усталость, что давала о себе знать напряжением в каждой мыщце. Не способный избавиться от охватившего его сознание разбитого состояния, Деймон, собрав все остатки не восстановившихся за пару часов сна сил, попытался раскрыть голубые глаза, ловя слишком светлые и сводящие с ума картинки. Пытаясь приподняться с кровати, что поддатливой мягкостью проваливалась под его телом, парень сразу же уронил голову на подушку, не имея возможности справиться с болью и бессилием. Головокружение словно пыталось выгрызать все его мысли и последние отрывки напрочь стирающихся воспоминаний, оставляя лишь ясное понимание того, что этим изнуряющим утром с ним издевательски игралось беспощадное похмелье. Тяжело вздохнув, он снова закрыл веки и инстинктивно потянул на себя светло-бежевый плед, закрывая им свое лицо. И только получив его уютное тепло, Деймон опять очнулся и скинул с себя остатки сна, вопреки затягивающей его головную боль и сознание дремоте. Разглядывая незамысловатые узоры на светлом и мягком пледе, Сальваторе столкнулся с совершенно незнакомой ему вещью, и спустя еще один краткий миг он узнал под собой вовсе не слишком узкую и низкую кровать, а небольшой кожаный диванчик.

– С добрым утром, идиот. – недовольно прошипела Кэтрин, и ее немного хриплый голос сильным дребезжащим эхом раздался внутри Деймона, вынуждая его нахмуриться и терпеть с новой силой накатившую головную боль. Он с непониманием оглядел ее расплывчатый стройный силуэт, пытаясь сфокусироваться хоть на какой-то части ее приближающегося тела, и ему удалось разглядеть коварство игривых, хитро сощуренных темных глазок лишь тогда, когда шатенка с идеальными локонами волос села на край дивана рядом.

– Какого черта? – оттолкнув от себя плед и поняв, что его темная рубашка могла быть где угодно, но не на его теле, демонстрирующем подкаченный красивый оголенный торс. Пирс едва слышно усмехнулась и вновь лишила его своего присутствия, оставляя парня с недоумением в удивленно поднятых бровях изучать незнакомую комнату и пытаться прийти в себя. Спустя несколько секунд она вернулась, протянув Деймону столь необходимый стакан чистой воды, которую он залпом влил в себя и устало прикрыл глаза, откинувшись на спину. – Твою ж мать, что я здесь делаю? Надеюсь, что у нас ничего не случилось этой ночью.

– Поверь, ты был в таком состоянии, что не мог доползти до этого дивана. Даже если бы ты хотел, чтобы что-то случилось, то это не случилось бы. – язвительно ответила Кэтрин, с тяжелым вздохом после своих слов. Она огляделась вокруг и быстро подметила в углу комнаты его смятую темную рубашку, медленно наклонившись к ней и перекинув ее прямиком к Деймону.

– Зато мне всё понравилось. Кэт, знаешь, ты прекрасна. – раздался глухой отголосок чьих-то слов, что вновь резанули по сознанию Сальваторе, вынудив его мучительно зажмуриться от шума и вместе с тем прокрутить это невыносимо знакомое, но неузнаваемое из-за постороннего скрежета внутри головы звучание, перекрываемое раздражающим ярким светом и довольной ухмылкой Пирс. Еще одна секунда, проскользнувшая по светлой комнате, одним своим чутким мгновением разрешила всякие вопросы парня, поддающегося собственным размышлениям и любопытству, от которого разрывался на части его интерес к незнакомцу, лениво спускающемуся по лаконичной простой лестнице из спальни шатенки вниз, сопровождая тяжелые шаги надменным и неоднозначным смешком. Удивление. Шок. И резко спыхнувшая новой обжигающей искрой боль в висках. Всё разом накинулось на Деймона, чьи изящные брови изогнулись под действием неожиданности и истинного удивления от увиденного силуэта, который благодаря расслабленной осанке и пружинистой, пободревшей походке преобразился в меру мускулистую фигуру Энзо. Похвастаться количеством одежды он не мог так же, как и сам едва улавливающий действительность реальности Деймон. Низко спустившиеся на бедра джинсы обнажали название фирмы его серых боксеров, но это совершенно не волновало Сент-Джонса, плюхнувшегося на небольшое кожаное кресло и наслаждающегося хищным, изучающим его томным взглядом Кэтрин, что тайком кидала их на него и легкий хаос темных волос, не концентрируя больше своего внимания на Деймоне, который был единственным человеком в той комнате, помнивший о неловкости, несуразности и нежданности ситуации.

– Вот сейчас я совсем охуел, если честно. – не сдерживая искреннюю грубость сорвавшейся с его губ фразы, выпалил брюнет, обведя шатенку и Энзо округлившимися ярко-голубыми глазами, чувствуя каждое движение ускоряющегося в его грудной клетке сердца, которое испытывало тот же ошеломляющий шок, пытаясь соотнести окружающие картинки с адекватностью произошедшего.

– Просто, мой прекрасный Деймон, в мире существуют люди, которые умеют меня ценить. – то ли слишком гордо, то ли чересчур обиженно отозвалась Кэтрин, надеясь яркостью своего громкого чуть сиплого голоса как-то зацепить Деймона, но он по-прежнему игнорировал скачки ее эмоций и реакций на его персону, продолжая озадаченно таращиться в потолок, развалившись на диване, зная, что не сможет противиться собственной усталости и с непостижимой силой одолевающему похмелью.

– Нет. Просто в мире существуют люди, которые трахают тебя, но в отличие от меня нагло врут и льстят. – так и не признающими ничего перед собой синеющими с подступающей темнотой зрачками обведя Энзо, Сальваторе с брезгливостью и насмешкой проследил за тем, как девушка, демонстративно виляя бедрами, прошагала к Сент-Джонсу и, соблазнительно вытянув загорелую стройную ногу, присела на подлокотник его кресла. – Так кто-нибудь скажет мне, что за херня тут происходит? Почему я вообще здесь.

– Ты какой-то нервный. Из-за Елены? – вернув чарующую загадочность своего тихого голоса, что пробивался сквозь его фальшивую, наигранную улыбку, проговорил Энзо, подмечая то, с каким презрением и даже опасением прожигает его своим льдистым, голубым взглядом Деймон, чье сознание и вправду находилось на грани паники и кончающегося терпения, которое подогревало нервозность и раздражение. В ответ на упомянутое Сент-Джонсом имя Сальваторе показал парню более серьезное лицо, со стальной уверенностью и злостью в четких скулах и изящно изогнутых бровях. – Ладно-ладно… Успокойся. В любом случае, вечер был прекрасен, и ты тогда этого не отрицал. В последнее время наша с тобой дружба пошатнулась, и я хотел убедить тебя в обратном. Мы встретились в твоем клубе, выпили. Там ты встретился с неотразимой Кэтрин, танцевал… Довольно-таки раскрепощенно. Но в момент, когда вы чуть ли не уединились в кабинке туалета, в твоем опьяненном сознании вспыхнул прекрасный образ милашки Елены и ты отвергнул всех нас. Снова потянулся к бутылки и передал идеальную женщину в лице мисс Пирс мне. Мы с ней уже планировали покинуть тебя и отправиться к ней домой, но ты увязался с нами. Уснул на диване, оставив нас с ней в объятиях страсти.

– Ну ты и придурок… – ворчливо выругался Деймон, с напряжением выслушав насмехающегося и приукрашивающего свой рассказ издевательски красноречивым голосом Энзо. Поняв колкость его слов и попытавшись проигнорировать столь ненавистную улыбку на его лице, Сальваторе переметнул взгляд на шатенку, которая полностью скопировала ехидно искревленные губы у Сент-Джонса, вынудив Деймона, не терпевшего всего в этой несносно светлой комнате, резко подняться с дивана, откинув от себя плед. Он одним движением руки прошелся по хаотично растрепанным угольно-черным волосам и придал им немного опрятности. – Как ты вообще это помнишь?

– Секрет прост. Научись вместо крепкого бурбона пить яблочный сок. Я заплатил Лекси, чтобы она ничего тебе не сказала. Забавно, не так ли? – ответил Энзо и вновь усмехнулся.

– Вот шкура продажная… – эмоционально выпалил Деймон и только через миг, обдумав произнесенное, еле заметно улыбнулся как и Сент-Джонс, поняв ироничную двузначность этой фразы. Сальваторе накинул на себя рубашку и обернулся к девушке, которая приманила его внимание своим голосом.

– Куда-то спешишь? – игриво пролепетала Пирс, наблюдая за тем, как брюнет торопливо застегивал на черной рубашке мелкие пуговицы и поправлял пряжку ремня на своих джинсах. Она сканировала его наблюдательным взглядом, и если бы темные зрачки ее сузившихся по-лисьи глазах имели такую способность, то прожгли бы на его идеальном крепком силуэте тоненькие огненные полосы, то спускающиеся к поясу, то поднимающиеся к словно горящим синим пламенем озадаченности и сытой страстности глазам.

– Да. Спешу поскорее спрятаться от ваших сентиментальных перепихов. – едва слышно пробурчал он, убедившись, что полностью потерявший зарядку телефон по-прежнему находиться в заднем кармане его джинсов, а потом, наградив сидящую почти в обнимку пару недовольным и разочарованным взглядом, собирался покинуть комнату, не зацикливаясь на убивающей усталости и боли в каждой мыщце, но внезапно остановился в полушаге от порога, вновь повернувшись к Энзо.

– А как же твоя мулаточка Эмили? – только в этот миг словив мысленное воспоминание стеснительно улыбающейся в присутствии Сент-Джонса Бонни, умело играющей роль девушки-незнакомки, поддавшейся загадочности этого парня, спросил Деймон, на что получил реакцию только от Кэтрин, которая тихо хмыкнула, проявляя свое пренебрежение к чужому имени. Сальваторе продолжил пропускать ее звуки и дальше, в упор смотря исключительно на Энзо, что не рушил собственное молчание и не спешил отвечать. Он только и мог, что наигранно и неоднозначно улыбаться уголком рта, выдерживая тяжелый и пронизывающий своей холодностью голубой взгляд Деймона, и брюнет, не дождавшись от него и слова, поплелся к выходу из дома, напоследок оглянувшись и наткнувшись на развратный и глубокий поцелуй Сент-Джонса с Кэтрин. Выделив отвращение к увиденной сцене и негромко цыкнув, Сальваторе ушел прочь от одинаково сильно и нещадно сводящих его с ума людей, которые словно жаждили его неудач. Слишком издевательски. Деймон отбросил от себя все мысли, связанные с тем домом, Пирс и Энзо, и на бешенной скорости своего ревущего автомобиля умчался к той, что теперь целиком захватила его голову, заполняя воспоминаниями о себе каждую клеточку его тела, которое содрогалось от ужасного осознания того, что будет дальше. Его в очередной раз не оказалось дома, рядом с ней, ночью. Елена. Одно имя и одно единственное вечное страдание, которое он с необыкновенным счастьем считал смыслом своей жизнь. Он спешил к ней и был готов отдать всё лишь за то, чтобы ей хватило сил хоть в последний раз поверить ему. Поверить в то, что только этой ночью было правдой.

– Так… – на выдохе тихо сказала сама себе Елена, стоя на неуютном узком крыльце и переминаясь с ноги на ногу, в нерешительности подняв руку над кнопкой звонка. Она в неуверенности потянулась к двери, вызвав маленьким кулачком приглушенный стук и, собравшись с мыслями и набрав в легкие больше воздуха, продолжала ожидание, слушая едва уловимый шорох медленно приближающихся шагов. Мысленно воззвав к себе больше собранности и спокойствия, Гилберт нервно поправила прямые пряди каштановых волос и посмотрела на свои ноги, разглядывая запутанное переплетение шнурков на ее белых кедах.

– О… – удивленно выпустив этот звук вместе со скрипом открывшейся двери, которая на кривых петлях откатилась в сторону, Кай искренне подивился присутствию заметно нервничающей Елены на пороге своего дома. Он попытался притупить внутреннее волнение, что выдавалось радостным и одновременно смущенным блеском в округлившихся глазах. Паркер, что предстал перед девушкой в синей толстовке и вытянутых на коленках спортивных штанах, пылая от неудобства, попятился назад, чтобы пропустить шатенку внутрь, на что она ответила не менее нелепым как его поведение смешком. – Привет, Елена. Я не был готов тебя увидеть… Прости, у меня тут небольшой бардак. Как всегда, в общем.

– Ничего страшного. Всё… Всё нормально. – стараясь звучать как можно оживленнее, произнесла Елена и полностью убедилась в том, что ее голос был безнадежно встревоженным и дрожащим, поэтому волнение внутри нее вместе с сердечным ритмом забилось быстрее. Кай же, из-за собственного переживания не замечая ее тревог, нервно поправил рукава кофты и вместе с девушкой дошел до комнаты, где с непревычным для шатенки жужжанием работал компьютер. Он предложил ей место на маленьком, застеленном старым и выцветевшим пледом диване, устроившись рядом и подав ей тяжелый бокал с чаем. Елене было достаточно сделать всего лишь один глоток, чтобы ощутить тот знакомый еще с детства вкус, который нарастал с ее глуповатой и вызванной настальгией улыбкой. Слишком приторная сладость перебивала всю терпкость горячего чая, но девушка с действительной тягой отпила еще немного и только потом поставила бокал на низенький столик перед собой, подметив пристально смотрящий на нее взгляд парня. Эта зависшая неловкостью тишина вынудила их двоих расслышать свое биение сердец, которое не могло перенести столько неудобства за одну минуту, и Паркер оторвал от Елены внимательный и нежный взгляд словно вспыхнувших блеском воодушевления глаз и тихо кашлянул.

– Что-то случилось? – вдруг кинул свой вопрос в угнетающее молчание комнаты Кай, и лишь после его четких слов Гилберт перестала водить пальцем по краю бокала, рассматривая в нем темноту чая и пытаясь настроить свои мысли в нужную сторону, чтобы сформировать слова.

– Понимаешь, Кай… Ты – мой друг. Очень близкий друг, которому я всегда доверяла. – выдавая своё учащенное дыхание, с трудом выговорила Елена и подняла чем-то очень обеспокоенные карие глаза на парня, который с нерушимым вниманием изучал ее грустное лицо, вслушиваясь в каждое признесенное слово. – Когда мы с Деймоном только познакомились, то я сразу поняла, что у него много друзей и знакомых. Но серьезно поговорить я могла только с тобой, ведь знаю, что ты умеешь хранить секреты и уберегать их от сплетен. И… Сегодня… Просто…