Текст книги "Лед и тлеющий огонь (СИ)"

Автор книги: Chat Curieux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Йотунхейм был как никогда близко.

– Хеймдалль, открой Радужный мост, – сказал Один, и спустя всего секунду все вокруг закружилось, и из-под ног пропала устойчивая поверхность. Локи почувствовал, как его выдернуло наверх.

Йотунхейм встретил гостей ледяным молчанием. Стража, не говоря ни слова и повинуясь немой договоренности, сомкнулась вокруг младшего принца – двое по бокам, два сзади и два спереди. Один шел впереди, без оружия и без охраны.

Локи во все глаза смотрел по сторонам. Всюду простирались бесконечные льдины, небо было темным, а воздух – тяжелым. Холодным, колючим, от которого сразу же покраснели у стражников носы. Но Локи был практически невосприимчив к низким температурам и, казалось, не замечал холода. Лед хрустел под толстой подошвой сапог, редкие снежинки, падая на лицо, таяли от тепла, и на сердце становилось так же холодно, как в самом холодном леднике.

Йотунхейм.

Сколько раз он думал о нем.

Йотунхейм.

Сколько раз он являлся ему во снах – таким же мрачным и холодным, пустым, почти мертвым. Младший принц видел его во снах так отчетливо, и так похож он был на настоящий Йотунхейм, как будто он, Локи, здесь уже был однажды.

Но Локи точно знал, что здесь он впервые.

Лафей появился неожиданно и неслышно. Локи поднял голову и тут же встретился взглядом с царем Йотунхейма. Рубиновые глаза смотрели на него пристально, изучающе. От этого взгляда страшных, будто налитых кровью глаз Локи стало не по себе, и он поспешил отвести взгляд. Младший принц посмотрел на отца, который был, как всегда, спокоен. От Одина веяло уверенностью и силой, и Локи, глядя на него, немного успокоился.

Изредка он кидал на Лафея осторожные взгляды, но повелитель Ледяных Великанов больше не глядел на младшего принца Асгарда. Они с Одином испытующе смотрели друг на друга, не прерывая молчания, которое почти физически ощущалось на морозе.

Лафей был один, без своих солдат. Но Локи был уверен, что, стоит только царю Йотунхейма подать сигнал, как к ним сразу со всех сторон сбегутся ледяные стражи. Синекожие монстры с жутким взглядом рубиновых глаз.

«Йотуны в Асгарде!..»

Память услужливо подкинула Локи воспоминание о той самой ночи. Момент, который младший принц тщетно пытался выжечь из головы все эти годы. Неужели тогда он действительно был похож на этого монстра?..

– Всеотец… – Лафей заговорил, глядя на Одина свысока – с неприкрытым вызовом. – Ты пришел ко мне – в мир отверженных…

Он насмехался. Но его рубиновые глаза смотрели на царя Асгарда с затаенной ненавистью.

Пальцы Одина, которыми он сжимал скипетр, побелели от холода. Но, когда Всеотец заговорил, его голос не дрожал.

– Ты знаешь, Лафей, что я пришел к тебе с просьбой, – заговорил Один, сделав вид, что не замечает враждебного настроения собеседника.

– Знаю, – Лафей чуть склонил голову.

– Разреши армии Асгарда войти на твои земли. Даю слово, что договор не будет нарушен, и мои солдаты не доставят тебе никаких неудобств.

– Зачем тебе все это, Всеотец? – насмешливо поинтересовался Лафей, и его глаза снова уставились на Локи.

Всего на мгновение.

Но младшего принца всего прошибло холодом от взгляда этих глаз.

– Нам лучше забыть старые распри и объединиться против общего врага, – твердо сказал Один, но Локи уже видел – Лафей не пойдет ему навстречу.

– У меня нет с тобой общих врагов, Всеотец, – холодно отчеканил царь Йотунхейма и развернулся, чтобы уйти.

– Хела коварна, – сказал Один ему вслед. – Подписывая с ней договор, ты подписываешь себе приговор…

– Пусть так… – Лафей обернулся, и его рубиновые глаза впились в Одина ненавидящим взглядом. – Но с тобой я больше дел иметь не хочу…

Лафей исчез так же внезапно, как и появился.

Один устало опустил голову.

Повинуясь приказу Всеотца, Хеймдалль открыл Биврёст. Вокруг них заискрился привычный золотой свет, но прежде чем мост затянул их за собой, Локи почувствовал обжигающе-холодное дыхание совсем рядом. Один из йотунов подобрался к ним очень близко и стоял теперь рядом с младшим принцем Асгарда.

Один из стражников сразу же, следуя приказу Одина, проткнул врага острой пикой, но прежде чем он это сделал, йотун успел схватить Локи за руку. Моментально вспомнив о том, что любое прикосновение Ледяного Великана оставляет на коже рану, младший принц быстро отдернул руку и поднес ее к глазам. В ту же секунду Биврёст утянул его вверх, но Локи успел заметить, как посинела его кожа и как проявился на ней отчетливый йотунхеймский узор. Он испуганно принялся тереть пострадавшее запястье, и постепенно кожа на его руке снова стала принимать привычный бледный оттенок.

Узоры пропали.

Но и ожога тоже не было.

====== 18. На пороге войны ======

– Лафей не захотел объединиться с нами против Хелы, – сказал Один, когда они привычным кругом собрались в Зале Советов. – Впрочем, как я и ожидал…

Старейшина внимательно смотрела на царя Асгарда, но не говорила ни слова.

– Нельзя допустить, чтобы Хела вернула себе силы. Если магия Асгарда потечет по ее жилам, мы станем уязвимы…

Один внимательно выслушал Хеймдалля, но на его лице не промелькнуло чувство тревоги. Только единственный глаз смотрел на Хранителя обеспокоенно.

– Я боюсь, что Лафей уже заключил какое-то соглашение с Хелой, – признался Всеотец, касаясь пальцами левого виска.

– А я боюсь, что сама Хела заключила согласие с кем-то более могущественным, – впервые за все время подала голос Старейшина. – Одной ей никак было не выбраться из Хельхейма…

– И скрывается она уже слишком долго, – задумчиво кивнула Фригга, соглашаясь с женщиной. – Очевидно, у нее есть союзник…

– Вы кого-то подозреваете? – янтарные глаза Хеймдалля внимательно посмотрели на Старейшину.

Та на миг закрыла глаза. Ее лицо в полумраке казалось гипсовой маской – бледной и неподвижной. Но потом тонкие губы едва заметно дернулись, и Старейшина ответила едва слышно:

– Танос… Я видела его в одном из миллионов вариантов будущего.

– Всего в одном! – в отчаянии прошептала Фригга, цепляясь за призрачную надежду на более благополучный исход.

– Да, всего один вариант, – Верховный Чародей Земли перевела свой взгляд на царицу Асгарда. – Но его нельзя списывать со счетов. Ведь именно он и может оказаться настоящим.

– Танос без Камней Бесконечности ничего не сделает, – Один задумчиво смотрел в пространство перед собой. – Но, стоит ему только овладеть всеми шестью, как его мощь станет сокрушительной.

– Но почему вы считаете, что Танос опасен в данный момент? – спросила вдруг Фригга. – Ведь его изгнали уже очень давно, и с тех самых пор никто не говорил о нем.

– Танос был очень могущественным в свое время, – глухо пояснил Один. – Он завоевывал и уничтожал миры и целые расы. Никто и никогда не сможет сказать о том, сколько еще продлится его изгнание. Тем более, когда-то мы ведь тоже думали, что Хела повержена, и ждать от нее беды больше не придется.

– Главное – не дать ему заполучить Камни Бесконечности, – глаза Хеймдалля сверкнули решимостью.

– Боюсь, что, если Хела действительно на него работает, наши шансы найти и сохранить все Камни уменьшаются, – тихо сказала Старейшина.

– И, если это так, нас ждет Рагнарёк, – подвел итог Один. – Хела всегда отличалась кровожадностью. Она ни перед чем не остановится, если у нее есть цель…

– А что Тессеракт? – спросила Старейшина. – Есть предположения, где он может быть?..

Один нахмурился и медленно покачал головой. Потом он заговорил, вдумываясь в каждое слово:

– Я думаю, он где-то в Йотунхейме. Но не уверен. Если бы это было так, Ледяные Великаны уже давно бы проникли в Асгард…

– Ты думаешь, Всеотец, что они нападут в какой-то определенный момент? – спросила Верховный Чародей, глядя на Одина и машинально сжимая висевший на ее шее амулет с камнем, сияющим изумрудным светом.

– Все к тому идет… Но если бы я только знал…

– Вариантов развития событий более четырех миллионов, – Старейшина прекратила терзать пальцами камень, и теперь ее руки покоились на столе. – Мы даже предугадать не можем, не то, что знать…

– Завтра армия Асгарда пойдет на Йотунхейм, – решил Один. – Если не получилось договориться мирным путем, войны не избежать…

– Как бы не было уже слишком поздно, – вздохнула женщина. Фригга вздрогнула от этих ее слов и побледневшими пальцами вцепилась в свои предплечья.

– Будем надеется, что время еще есть, – сказал Всеотец. – Ничего другого мы предпринять пока не можем. Остается только ждать. И быть всегда в боевой готовности.

– Ну что?

– Все то же. А у вас?

– А-а… – Фандрал махнул рукой и состроил кислую мину. – Ты понимаешь, я ради этой Фрейи бросил все свои дела…

– …всех своих девок, – с насмешкой во взгляде поправила друга Сиф.

Фандрал кинул на нее обиженный взгляд и невозмутимо продолжил:

– …и не узнал ничего, что было бы для нас интересно.

Тор вздохнул и посмотрел на Огуна. Тот кивнул, подтверждая слова друга:

– Весь день за ней следили, чуть не попались однажды. И – ничего!..

– Сиф думает, что Фрейя может колдовать, – сказал Тор.

– Ну, или это делает кто-то за нее, – добавила девушка и объяснила, почему она так решила.

– Надо все обдумать, – решил Огун. – Следить за ней дальше?

– Нет смысла, – Тор покачал головой. – Я попробую еще раз поговорить с Локи.

А про себя подумал: «Если он, конечно, захочет со мной говорить…»

– Бесполезно, – заявил Огун, невольно озвучивая мысли каждого из друзей. – Твой брат нам просто не поверит. Решит, что мы его разыгрываем – и это в лучшем случае. В худшем – он расскажет обо всем Фрейе. И уж тогда точно пиши пропало…

– Огун прав, – Сиф тряхнула головой, откидывая назад упавшие на лицо волосы. – Тут надо хитростью брать.

– Я не умею так, – признался Тор.

– Мы знаем, – хмыкнула Сиф. – Но у тебя есть мы.

– Нам нужен план, – задумчиво сказал Огун. – Нужно узнать о Фрейе как можно больше.

– Я могу пробраться в ее комнату, – предложила Сиф и сказала, повернувшись к Тору: – А ты разузнай у матери, кто она и откуда. Ну, всякие подробности.

– А мы с Фандралом в нижнем городе поспрашиваем у асов, – подхватил Огун. – Наверняка кто-нибудь что-нибудь знает. И уж точно найдутся те, кто видел, как она заходит в дом. Все-таки женщина запоминающаяся…

– Тогда завтра и начнем! – подвел итог Фандрал.

Тор улыбнулся друзьям. Но на душе у него скреблись кошки. Он все никак не мог отделаться от мысли, что Локи в какой-то смертельной опасности, и что каждое промедление грозит ему чем-то необратимо страшным. Еще он боялся, что завтра будет уже поздно.

Хотя, по сути, что может случиться с принцем Асгарда, если он днями и ночами сидит в замке и не выходит из своей комнаты дальше, чем в библиотеку?..

– Тор, – Сиф тронула друга за руку. Ее серые глаза снова были рядом. – Все будет хорошо, слышишь?

Не вопрос, утверждение.

– Слышу, – тихо ответил Тор и повторил: – Все будет хорошо.

Раз Сиф сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Подруге он верил.

Потому что эти серые глаза никогда не врут.

Локи лежал на кровати, бездумно глядя в потолок. Он пролежал так неподвижно весь день, до самой ночи – после путешествия в Йотунхейм ему стало плохо. Фригга сразу же забила тревогу, но лекарь успокоил ее, сказав, что болезнь вызвана на почве стресса. Царица тут же отправила сына отдыхать, и Локи слышал потом, как мать упрекает отца в том, что тот взял сына с собой. Она подумала, что Локи испугался Лафея.

Но только Локи знал, в чем настоящая причина его недуга.

Он поднял руку и, прищурившись, посмотрел на нее. Вполне себе обычная рука. Тонкая, с бледной – почти прозрачной – кожей и синими проступающими венками на запястье.

Но что с его кожей случилось там – в Йотунхейме?..

Со стоном Локи перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Кошмар повторился снова.

Кошмар всегда был рядом с ним.

Младший принц закрыл глаза и попробовал собрать мысли в кучу. У любого аса прикосновение йотуна вызывает ожог. Его же рука от прикосновения покрылась йотунхейскими узорами. Значит ли это, что он проклят или то, что он – йотун?..

Ужас снова сковал сознание. Локи соскочил с кровати и подошел к зеркалу. Покрутился перед ним, со всех сторон рассматривая свое отражение. Для Ледяного Великана он маловат. Высокий, но худощавый, и глаза не красные – зеленые. И кожа, пусть и молочно-бледная, но совсем никак не синяя. И волосы – черные.

А у мамы с папой глаза голубые и оттенок волос светлый. И у Тора тоже.

Невольно на ум пришли слова, сказанные ему Фрейей: «Тебя называют по-разному: подкидышем, чернокнижником…»

Если он подкидыш, то кто тогда его настоящие родители? Вряд ли царственные супруги стали бы воспитывать отпрыска простых асов…

…асов ли?

Темноволосый и бледнокожий, Локи мало был похож на блондинистых и румяных жителей Асгарда.

Невидимая Фрейя снова была рядом и шептала ему на ухо: «Несправедливостью было родиться черным гусенком в семье белых лебедей…»

Локи вздрогнул. Образ наставницы, воссозданный в памяти, показался настолько реальным, что младший принц невольно обернулся по сторонам, проверяя, на самом ли деле он в комнате один.

«Вы не сможете доказать им, что именно Вы достойны стать царем Асгарда, пока Вы не узнаете, кто Вы на самом деле.»

Фрейя определенно что-то знала. И ясно дала Локи понять это.

Младший принц все это время оттягивал страшный разговор, но не забыл о нем. Каждое слово, сказанное наставницей в тот вечер, врезалось в память. Локи часто вспоминал ее слова, обдумывал их, прокручивая в голове их разговор. Несколько раз он порывался подойти к Фрейе и спросить обо всем прямо, но каждый раз его что-то останавливало.

Он боялся узнать правду. Ведь в ту секунду, когда Фрейя скажет ему, что он действительно приемыш, он потеряет все, что имел. Отца, мать и брата. Свою семью. Свое настоящее.

Но и жить дальше, не зная, кто он на самом деле, Локи не мог.

В отчаянии он ударил кулаком по зеркалу. Оттуда на младшего принца смотрело испуганное и очень несчастное лицо. Поймав в зеркале свой взгляд, Локи вздрогнул и отшатнулся.

В дверь постучали.

Младший принц, не успев отдать себе отчет в своих действиях, кинулся к кровати. Едва он успел забраться в постель, как дверь приоткрылась и в комнату вошла Фригга. Узнав по шагам, что к нему пришла мама, Локи постарался выровнять дыхание.

Фригга подошла к кровати сына и осторожно присела на край постели рядом с ним. Какое-то время она всматривалась в бледное, чем-то встревоженное, лицо Локи, а потом, не удержавшись, нежно провела ладонью по его голове, откидывая с лица упавшие на лоб шелковистые пряди.

Локи, почувствовав тепло маминой руки, замер. Когда она обнимет его в следующий раз, что он почувствует, зная, что она ему не настоящая мать?..

Фригга встала – Локи почувствовал легкий ветерок от движения ее платья. Какое-то время она еще стояла над его постелью, вслушиваясь в ровное дыхание сына. А потом ушла, мягко притворив за собой дверь.

Локи прислушался. Из коридора до него не долетало ни звука. Он встал и тихонько подошел к двери. В нерешительности взялся за ее ручку. Младший принц знал, что, стоит ему сейчас перешагнуть через порог своей комнаты, его жизнь уже не будет прежней.

– Я знала, что Вы придете, Ваше Высочество.

Локи замер на пороге в комнату наставницы. Он вошел совсем тихо, не издав не единого звука, а Фрейя стояла у окна, спиной к нему, и никак не могла его увидеть…

– Не бойтесь, у меня нет глаз на спине, – словно прочитав его мысли, сказала Фрейя, отчего у Локи по рукам побежали мурашки. – Все гораздо прозаичнее…

Она, по-прежнему не оборачиваясь на младшего принца, куда-то показала рукой. Ну конечно – зеркало. На Локи смотрел он сам: растрепанный, с решительно сомкнутыми губами и судорожно сжатыми кулаками.

– Ты ждала меня? – спросил он, осмелев и пройдя в комнату. – Почему ты думала, что я приду?

Фрейя фыркнула. Она полуобернулась к нему и полунасмешливо, полусерьезно сказала:

– Вы сегодня были в Йотунхейме вместе со своим отцом. На вечерних занятиях Вас не было, отсюда следует одно из двух: либо Вы обо всем догадались, либо начали догадываться, но еще не поняли до конца. Второй вариант более вероятен, и подразумевает, что Вы придете ко мне. Все просто, Ваше Высочество. Как дважды два.

Как дважды два.

Локи глубоко вздохнул и на секунду зажмурился, собираясь с мыслями. А потом быстро озвучил свой вопрос, как будто испугался, что передумает:

– Ты что-то знаешь?

Фрейя приняла удивленный вид.

– Я много чего знаю, – с усмешкой ответила она.

Локи понял: издевается. Снова.

– Ты что-то знаешь про мое прошлое, – уточнил он, трясущимися руками сжимая свои предплечья.

– Знаю.

Локи посмотрел прямо ей в глаза. Ее ледяной взгляд отрезвил сознание, и младший принц твердо попросил:

– Так скажи.

Фрейя посмотрела на него внимательно, изучающе. Потом наконец-то отошла от окна и подошла к нему ближе. Остановилась совсем рядом. Глядя на своего подопечного сверху вниз, жестко сказала:

– Вы уверены, что хотите это знать?

Локи крепче сомкнул пальцы на своих запястьях. Но глаз не отвел.

– Да.

– Вам может это не понравиться, – сухо бросила Фрейя. – Но если Вы уверены, то я готова Вам помочь.

Часы на главной башне дворца пробили половину двенадцатого. Скоро сменится стража.

– Но Вам нужно будет сделать выбор, – понизив голос, глухо предупредила Фрейя. – Потому что ответа в Асгарде Вам не найти. Вы готовы вернуться в Йотунхейм?

Локи вспомнил ужас, охвативший его при виде рубиновых глаз йотуна. Почти физически он ощутил на своей коже ледяное дыхание, и к горлу снова подступила тошнота.

Но если в Йотунхейме он найдет ответы на мучившие его вопросы, то он готов туда вернуться.

Тор долго ворочался в кровати и не мог уснуть. Ему все время мерещились какие-то звуки: то ему слышалось, что в коридоре рядом с его комнатой кто-то ходит, то он почти явственно ощущал, что в его дверь стучат, а порой ему казалось, что с верхнего этажа – из покоев Локи – доносится приглушенный разговор.

В конце концов он встал и принялся натягивать на себя штаны. Мама запретила ему входить в комнату брата, сказав, что он плохо себя чувствует. И весь вечер старший принц мучался от невозможности поговорить с Локи. Но сейчас волнение достигло своего пика, и Тор чувствовал, что не сможет спокойно уснуть, не удостоверившись, что с братом все в порядке.

Он просто убедится в том, что с Локи все хорошо, и вернется обратно к себе в комнату.

Убедив себя в правильности своих размышлений, Тор вышел из комнаты и, минуя задремавшего стражника, поднялся по лестнице. У комнаты Локи не было никого, и старший принц, воспользовавшись этим, тихонько приоткрыл ее.

В комнате было тихо. Тор, переминаясь на пороге с ноги на ногу, все же еле слышно позвал брата:

– Локи?..

Тишина.

– Локи? – спросил он чуть громче.

В ответ – ни звука.

Тор, уже не стараясь ставить ногу на пол тихо, подошел к кровати брата и замер. Неразобранная постель была немного помята, но, безусловно, пуста.

– Локи? – громко позвал Тор, чувствуя, как его с головой накрывает паника, но все еще надеясь, что брат где-то здесь. Он сейчас выйдет из-за ширмы или поднимет голову со стола, на котором уснул, читая книгу, и скажет что-нибудь колкое и обидное.

Скажет что-нибудь!

Но в ответ Тор не услышал ни звука.

В комнате он был один.

– Как Асгардская магия поможет нам попасть в Йотунхейм?

Локи стоял напротив двери, ведущей в Золотую комнату. Он без колебаний согласился привести Фрейю в Хранилище, но теперь, стоя в самом сердце Асгарда, засомневался. Фрейе он доверял, как самому себе. Она всегда была рядом, многому его научила, поддерживала и помогала, ничего не требуя взамен. Но все-таки открыть ей доступ к самому охраняемому месту дворца – шаг рискованный и необдуманный…

– Если Вы не знаете, Ваше Величество, открыть Биврёст далеко не всем под силу, – сухо ответила Фрейя. Ее лицо выглядело так, будто женщина находится здесь против своей воли – делая младшему принцу одолжение. И Локи снова – в какой уже раз за этот долгий вечер! – испугался, что она передумает и не станет помогать ему.

Поэтому младший принц вздохнул и, больше не сомневаясь в том, что он делает, нажал на ручку двери. Та плавно открылась.

Локи медленно вошел внутрь. Он не раз бывал здесь с мамой. Фригга рассказывала ему о настоящей магии, учила его колдовать и даже однажды показала, как рождается волшебство. Локи с детства уяснил одно: Хранилище – настоящий Храм множества тайн, а комната, в которой они находились сейчас, – средоточие магии – есть ни что иное, как сердце Асгарда, его источник силы.

Золотые столпы света почти ослепляли – Локи казалось, что в этот раз волшебный свет ярче, чем обычно. Золотые искры мерцали, переливались и невесомо парили в воздухе. У этой комнаты не было стражи, потому что о ней мало кто знал – лишь царь и его приближенные. Многие асы и вовсе думали, что Золотая комната – это легенда. В детстве даже Тор смеялся над Локи, когда тот рассказывал брату об уроках, проводимых Фриггой в этом волшебном месте. Смеялся, пока не увидел Магию своими глазами.

– У нас мало времени, – очнувшись от оцепенения, сказал Локи и кинул быстрый взгляд на дверь. – Скоро сменится караул, и стража начнет обход. Нас заметят.

– Не успеют, – Фрейя подошла ближе к одному из лучей света и протянула к нему руку.

Локи посмотрел на наставницу и вздрогнул. Ее лицо неуловимо изменилось – всего лишь на секунду – но младший принц заметил, как красивые губы исказила страшная ухмылка, а глаза полыхнули недобрым огнем.

Локи быстро затряс головой, прогоняя наваждение.

– И что ты будешь…

Договорить он не успел. Фрейя вдруг шагнула в золотой луч, и вены под ее кожей на мгновение вспыхнули ярким золотым светом. Локи замер от удивления, с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как волшебный свет пронизывает тело женщины. Фрейя как-то странно изогнулась и раскинула руки.

Локи испуганно отступил от нее на шаг. Он не понимал, что происходит, но его шестое чувство подсказывало: что-то идет не так.

Так не должно быть!..

– Возьмем Ларец Вечных Зим – и в путь, – сказала Фрейя, отстраняясь от золотого луча. Какое-то время вся она светилась золотым светом, но потом ее кожа вновь приняла обычный оттенок. И только на дне зрачков затаился магический огонь.

Она как будто впитала в себя магию Асгарда.

Но разве такое может быть?..

– Зачем тебе нужен Ларец? – спросил Локи, пристально глядя на наставницу.

Он уже начинал жалеть, что ввязался в это дело. Младший принц чувствовал, как волнение подступает с новой силой. Его затошнило, и горло сдавило спазмом.

– Милый мой, за все надо платить, – Фрейя улыбнулась своей неизменной улыбкой и быстро пошла к выходу. – Поспешим. Нельзя терять время попусту…

Может, еще не поздно остановиться?..

– Фрейя, – голос Локи дрогнул и прозвучал непривычно хрипло. – Я не хочу. Я передумал.

Фрейя остановилась и повернула к нему голову. На губах женщины играла улыбка, которая ужасающе искажала ее красивое лицо.

– Передумал? Сейчас? Когда ты настолько близок к разгадке?..

Локи нервно сглотнул. Он изо всех сил пытался сохранить спокойствие, но паника охватила его с ног до головы. Кончики пальцев дрожали, и голос все никак не хотел слушаться его.

– Пути назад уже нет, – жестко произнесла Фрейя. – Решай: или сейчас, или никогда.

Сердце гулко отсчитывает секунды.

«Один…»

Фрейя смотрит на него с холодной усмешкой. Ждет.

«Два…»

Где-то за стеной – далеко-далеко – раздаются тяжелые шаги. Сейчас стражники пройдут галерею и окажутся здесь – в Хранилище.

«Три…»

Йотунхеймский узор на руке и посиневшая кожа. Холод, сковавший тело, и страх, опутавший разум.

И крик.

«Йотуны в Асгарде!..»

Или сейчас, или никогда.

– Да, – Локи облизал пересохшие губы. – Сейчас.

– Тогда нам следует поторопиться.

Комментарий к 18. На пороге войны Неизвестно, сколько Таносу лет на самом деле, поэтому нельзя утверждать, что упоминание о нем за несколько сотен лет до описываемых в фильме событий – ошибка))

====== 19. Йотунхейм ======

В Асгарде царила сумятица.

Весь дворец гудел, как улей, и в этом гуле, шорохах и взволнованных разговорах было ясно только одно: случилось что-то страшное.

– Йотуны в Асгарде! – закричал стражник личной охраны Одина, вбежав в его спальню без стука и забыв обратиться к своему царю по уставу. Этот крик тут же был подхвачен и донесен до каждого угла дворца.

Один без промедления созвал главнокомандующих.

Шансы дать отпор, избежав невинных жертв, были ничтожно малы. Йотуны появились в нижнем городе и теперь под покровом ночи шли на дворец.

– Выслать армию наперерез? – предложил Тюр.

Пострадают гражданские.

– Ты предлагаешь ждать их здесь? – грубовато отпарировал другой военачальник.

Асгард – не место для боевых действий.

– Увести жителей в безопасное место, – тут же последовал другой приказ.

Нерешенным оставался один вопрос: как йотуны могли попасть в Асгард, не используя Биврёст и скрывшись от всевидящего Хеймдалля? Напрашивалось два варианта. Либо в Асгарде затаился предатель, который смог провести врагов, скрыв их от Хеймдалля сложным заклинанием. Либо в игру вступила третья сила, владеющая Тессерактом.

Потому что только Камень Пространства мог обеспечить мгновенное перемещение целой армии Ледяных Великанов.

По дворцу туда-сюда ходят вооруженные до зубов солдаты. От факелов, развешанных вдоль стен, рассеивается мечущийся тревожный свет, и тени неистово пляшут на стенах от этого колыхающегося пламени.

В эту минуту понимает каждый: Асгард на пороге войны.

Тор выбегает из комнаты Локи и сразу же мчится в Южное крыло дворца, где живут его друзья. Он бежит по галереям стремительно, и не дает никому себя остановить. Но голос матери приковывает его к месту:

– Тор! Где Локи?..

Старший принц замирает. Он боится сказать матери правду. Боится увидеть ее испуганные глаза.

О том, что Локи пропал, он сообщит кому угодно, но только не ей!..

– Я не знаю, – отвечает Тор.

Отчасти это правда.

Фригга бледнеет.

– Найди брата и приходите в тронный зал, – приказывает она и сама почти бегом направляется к Одину.

А Тор вбегает в Южное крыло и, легко отыскав нужную дверь, без стука врывается в нее. К его удивлению, в комнате Сиф уже собрались все его друзья.

– Мы опоздали, – говорит Тор с порога, и Сиф сразу же понимает его – бледнеет, невольно поднимает руки к лицу.

– Нужно идти к Хеймдаллю, – решает Огун, и все они, подхватив оружие, спешат к всевидящему Хранителю.

Локи задается вопросом: «Почему Хеймдалль покинул свой пост?» слишком поздно – когда они уже летят по Биврёсту. И понимает, что совершил непоправимую ошибку, когда сталкивается нос с носом с йотунами, едва только они с Фрейей оказываются в Йотунхейме.

Ледяные Великаны обступают их со всех сторон, но не нападают. Держатся на почтительном расстоянии. На их синих лицах нет ни удивления, ни озлобленности. Они как будто не удивлены внезапным вторжением чужаков в свой мир.

Они как будто ждали их.

Локи вздрагивает, чувствуя на себе десятки кровожадных взглядов. Йотуны смотрят на него слишком плотоядно. И еще – совсем немного – с опаской. Как на динамит, который вот-вот вспыхнет.

Фрейя сжимает в руках Ларец и молчит. И от ее молчания становится совсем уж жутко.

– И что я должен был понять? – спрашивает Локи спустя какое-то время, прижимаясь ближе к наставнице.

Та не отвечает, высматривая вдалеке что-то. Или кого-то.

Локи замечает, как ее предплечья, не скрытые под коротким рукавом платья, покрываются гусиной кожей. Ее нос и щеки уже покраснели от холода, а губы наоборот – стали намного бледнее под пронизывающим до костей ледяным ветром. Младший принц, который сам был практически невосприимчив к самым низким температурам, спохватывается и наколдовывает наставнице меховую накидку.

Фрейя усмехается.

– Фрейя? – Локи начинает беспокоиться. Молчание женщины его пугает. – Куда мы идем?

Фрейя смотрит на принца сверху вниз, и Локи понимает, что в ней что-то неуловимо изменилось. Чувствует это прежде, чем замечает, как радужка ее глаз начинает темнеть, а вместе с ней и волосы – от корней до кончиков – как будто покрываются смолой. Черной и блестящей.

Локи отступает на шаг назад.

– Фрейя?.. – его голос против его воли звучит испуганно и чуть дрожит.

– О, Ваше Высочество, – тонкие губы женщины изгибаются в ледяной – ледянее, чем весь Йотунхейм – усмешке. – Забыла Вас предупредить…

Фрейя стремительно меняет свой облик до неузнаваемости, и вот перед Локи стоит черноволосая женщина с высокими скулами и сумасшедшим взглядом прозрачно-голубых глаз. Она, придерживая Ларец одной рукой, другой проводит над своей головой, и ее волосы скрываются под черным рогатым шлемом.

– Ты не рад видеть свою сестру? – спрашивает она и делает вид, что крайне удивлена и обижена.

Локи пятится, с ужасом глядя на женщину.

– Сестру? – он затравленно смотрит на нее, но потом вспышкой в его сознании мелькает одна-единственная мысль: он попал в ловушку!

– Хела, дочь Одина, – представляется ему женщина и отвешивает шуточный поклон. – Первенец великого царя, истинная наследница Асгардского трона, который, на счастье Тора, меня пока не интересует. Пока.

Сердце делает кувырок и падает куда-то под диафрагму.

Ему надо отсюда выбираться.

Срочно.

– У отца два ребенка, – говорит Локи, прикидывая расстояние до пробела в ряду сомкнувшихся вокруг них йотунов. Он тянет время.

– Да, ты прав, – Хела смотрит на него безумным взглядом. – У него два ребенка.

Она смакует каждое слово. Наслаждается каждым мговением.

А потом говорит, вводя Локи в диссонанс:

– Я и Тор.

Младший принц теряется, всего на мгновение. А потом его губы растягиваются в холодной, презрительной улыбке, и Локи жестко говорит:

– Ты лжешь.

Хела заходится диким смехом.

Йотуны подступают ближе. У Локи только одна попытка, чтобы убежать.

Он кидается в сторону и легко проскальзывает между двумя Ледяными Великанами. Но его тут же останавливает клинок, упавший прямо с неба и чуть было не разрубивший его пополам. Острый меч входит глубоко в мерзлую землю – под ногами Локи хрустит лед, и младшему принцу неистово хочется зажать себе уши руками, чтобы не слышать этот хруст.

– Куда же ты собрался?

Локи поворачивается к Богине Смерти и легким кивком головы откидывает назад волосы. Стараясь сохранить остатки достоинства, говорит:

– Я не слышу больше в голосе почтения. Как-никак перед тобой принц Асгарда…

– Асгарда? – Хела выгибает левую бровь. – Ты хотел сказать, Йотунхейма?

– Что? – Локи теряется.

– Ты – сын Лафея, Локи, – прозрачные – ледяные – глаза смотрят с презрением. – Ты – йотун-полукровка. Вот и вся правда.

С Локи вмиг слетает вся спесь и наигранное равнодушие. Он неверяще кривит губы, а потом поджимает их, чтобы скрыть невольную дрожь.