Текст книги "Лед и тлеющий огонь (СИ)"

Автор книги: Chat Curieux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Он сам не понимает, в какую секунду в его руке появляется черный изогнутый кинжал – он наколдовал его машинально. Но уже в следующее мгновение он кидается вбок, чтобы потом сразу же вогнать острое лезвие в самую глотку новоявленной сестре. У него получается обмануть Хелу – или ему так кажется. Но всего на мгновение она замешкалась, и этого мгновения Локи хватило, чтобы полоснуть ее ножом по горлу.

Пальцы Хелы стальным обручем сжимаются вокруг его запястья.

– Хорошая попытка, – шипит она в лицо младшему принцу. – Но я, кажется, уже говорила: не делай так, если не хочешь умереть…

Рана на ее горле затягивается сама по себе, подчиняясь магии Хелы. Женщина смотрит на младшего принца уже с откровенной ненавистью.

– Убила бы тебя, – ее глаза опасно сверкают. – Но соглашение с Лафеем не позволяет.

Она щурится и отпускает, наконец, руку принца. Шипит по-змеиному, и от угрозы в ее интонациях по спине Локи бегут мурашки:

– Пока не позволяет…

Локи судорожно оглядываться по сторонам. Бежать нет никакой возможности. Ему надо тянуть время. Отсутствие младшего принца наверняка уже заметили во дворце, и Хеймдалль скоро его отыщет…

– Значит, ты ждала этого момента почти двести лет? – спрашивает он.

Ему неинтересно. Он просто тянет время.

Хела с радостью хватается за его слова:

– О, я не могла рисковать. К тому же, для того, кто был приговорен к вечности, какие-то двести лет совсем не срок… – Хела явно наслаждалась эффектом, который производила на Локи своими словами. – Мне нужно было войти в доверие к кому-нибудь, кто знал бы, где хранится магия, и кто добровольно мог бы мне ее отдать. Один и Фригга не в счет, слишком умны. Старший принц туповат, не спорю, но он бы точно что-то заподозрил, попроси я у него разрешение посмотреть на хранилище Асгардской магии. Нет веской причины. Ты же – совсем другое дело. Младший принц, всегда в тени своего брата, несчастный изгой, да к тому же еще и приемыш, который не знает тайны своего происхождения, но который жаждет ее узнать… Признаться, я думала, все будет намного сложнее.

Локи затравленно оглядывается назад.

Тянуть время…

Хела, кажется, совсем не спешит его убивать. Она говорит, как настоящий оратор, и смакует каждое свое слово.

«Не хватает трибуны», – мрачно думает Локи, глядя на женщину исподлобья. – «Зато слушателей хоть отбавляй…»

Хела переходит на шипение. Каждое ее слово сквозит ненавистью:

– Я заключила договор с Лафеем. Он так жаждал увидеть своего единственного сына и вернуть Йотунхейму Ларец Вечных Зим, что с радостью согласился обменять Тессеракт на тебя и эту коробку.

Тес-се-ракт…

– Как я смогла обмануть Одина? Очень просто. Найти подходящую девушку из благородных, убить ее и занять ее место оказалось самым простым. А изменить свою внешность еще проще, если у тебя есть Камень реальности. А он у меня есть. И теперь будет Камень пространства. Я соберу все камни бесконечности раньше, чем он, уж поверь…

– Раньше, чем кто? – решается спросить Локи, и Хела одаривает его таким взглядом, после которого хочется умереть.

– Раньше, чем Танос.

– Довольно! – обрывает ее ледяной голос, и Локи чувствует, как его горло сжимает спазмом. Он понимает, что этот голос принадлежит Лафею прежде, чем тот появляется перед ним.

Теперь его рубиновые глаза совсем рядом, и Локи отчетливо видит в них свое отражение.

Хела смотрит на Лафея с ожиданием.

– Я свою часть сделки выполнила, – шипит она. – Где Тессеракт?

Голубой светящийся куб появляется на раскрытых ладонях Лафея. Царь йотунов не без сожаления отдает артефакт Богине Смерти.

И поворачивается к замершему от ужаса Локи.

– Сын, – говорит Лафей, опуская свою ладонь на плечо младшему принцу, и Локи отчаянно хочется закричать.

А потом он опускает взгляд на свои руки, и крик ужаса, готовый уже вырваться из его груди, замирает на губах.

Он – монстр, которым родители пугают своих детей.

– Это самоубийство, – твердо чеканит Сиф, предостерегающе глядя на Тора. – Никто еще не смог выжить, напав на Йотунхейм.

Фандрал и Огун молчат, но Тор понимает – они считают так же, как и Сиф.

– Я не заставляю вас идти со мной, – Тор порывается пройти к открытому Биврёсту, но друзья тут же загораживают ему дорогу.

– Почему ты вообще так уверен, что Локи в Йотунхейме? – резонно спрашивает Фандрал. – Может быть, он уже давно укрылся в безопасном месте…

Тор хмуро качает головой. Он всем своим естеством чувствует, что брат в беде. И почему-то он твердо уверен, что Локи в Йотунхейме.

– Он в Йотунхейме, – с каким-то нездоровым упрямством говорит он, и Сиф тяжело вздыхает.

– Но это же не повод идти против йотунов с одними ножами! – говорит она, в отчаянии кусая губы. – Расскажи обо всем Одину, и он…

– Отец в нижнем городе! – кричит на нее Тор.

Сиф испуганно отшатывается. Теперь она действительно понимает, насколько все серьезно – Тор раньше никогда на нее не кричал.

– Но нас всего четверо! – пытается вразумить друга Фандрал. – Лучше будет, если мы найдем Фриггу или Тюра или кого-нибудь еще, чтобы Асгардская армия вошла на земли Йотунхейма, и…

– На это нет времени! – рычит Тор, обрывая друга на полуслове. – Я иду один, а вы ищите кого хотите и шлите кого хотите и куда угодно…

– Я пойду с тобой, – слышится за спиной Тора мягкий бас, и все друзья, как один, поворачивают головы в ту сторону, откуда раздался этот голос.

– Вольштагг? – удивленно спрашивает Фандрал, припомнив в стоящем перед ними парне того рыжего здоровяка, который на дне рождении старшего принца на спор выпил пять кружек пива.

– Ну, чего стоим? – добродушно гудит Вольштагг, подходя к Биврёсту и пропадая в нем. На лице Тора появляется улыбка. Не мешкая больше, он шагает в Радужный мост вслед за новым другом.

– Идиот, – шепчет Сиф, закатывая глаза, и идет за ним. Фандрал и Огун, переглянувшись, следуют ее примеру.

Один отдает последние распоряжения и сам во главе с армией отправляется в нижний город.

Тысячелетняя война, закончившаяся более шестисот лет назад, грозит разгореться снова.

– Где Тор и Локи? – спрашивает Один, когда Фригга поправляет ему шлем. Супруги стоят у парадного входа – царица провожает царя.

– Они придут в тронный зал, – быстро отвечает Фригга, онемевшими от волнения пальцами застегивая непослушный плащ на муже.

– Ваше Величество! – к царской чете спешит Тюр.

Один хмурится – слишком уж встревоженно выглядит спешащий к ним мужчина.

– Что случилось еще? – спрашивает Всеотец, уже догадываясь заранее, что ему ответит Тюр.

Ответ звучит жестко и неизбежно, повисает в воздухе и давит своей тяжестью на нервы, и без того натянутые до предела:

– Их Высочества пропали. Во дворце их нет.

Ночь вспыхивает тысячами осветительных огней.

Золотой дворец Асгарда от падающих на него огненных бликов вновь кажется залитым кровью.

Тор никогда раньше не был в Йотунхейме, и он уж точно не предполагал, что здесь действительно так холодно, как говорят. Лед пронизывал насквозь, пробирал до костей, и все внутри леденело от кончиков пальцев до самого сердца.

Сиф обняла себя за плечи и беспомощно обернулась на друзей.

– Никто не взял меховую накидку, да? – спросила она и робко улыбнулась, пытаясь скрыть внезапный приступ страха.

Они идут, ориентируясь на движение, которое виднеется далеко впереди.

– Это йотуны, – Вольштагг первым разбирает в мельтешении теней среди бесконечных снегов мерзлого мира Ледяных Великанов. – Я про них много чего слышал. Мой отец воевал с ними и рассказывал, что…

– Нам нужен план, – перебивая Вольштагга, шепчет Огун, пристально всматриваясь вперед.

– Стойте! – громким шепотом останавливает друзей Фандрал. – Слышите?..

Вокруг ничего, кроме льдов.

Тишина.

И в этой тишине вдруг проносится испуганный крик:

– Не надо!

– Локи! – кричит Тор, срываясь с места.

Сиф ахает и протягивает вперед руку, но ее пальцы хватают лишь пустоту – Тор уже далеко.

– А план? – стонет ему вслед Огун.

– Не давай им себя касаться! – орет что есть мочи Вольштагг, договаривая начатую несколько минут назад фразу.

И, если еще секундой раньше у них был шанс подкрасться к Ледяным Великанам незаметно или хотя бы выиграть время, то теперь каждый ясно понимает: их услышали.

Отчаянно чертыхаясь и на чем свет стоит ругая друга, Сиф хватает попавшегося ей под руку Фандрала и тащит его за собой, выводя таким образом остальных из оцепенения.

– Чего стоим? – рявкает она, вытягивая из сапога длинный нож. – Пошли!

…Тор видит Локи, и мир вокруг него сужается до размера маленького черного хвостика на затылке брата. Младший принц Асгарда стоит в окружении Ледяных Великанов, а рядом с ним – всего в двух шагах! – стоит сам Лафей. Тор сразу понимает, что это правитель Йотунхейма – слишком отличается он от остальных. Но сейчас взгляд старшего принца прикован к Локи, который стоит, обхватив себя руками и низко опустив голову, и, кажется, вот-вот упадет.

– Локи!

Младший принц вздрагивает, но не оборачивается к брату. Лишь зажимает ладонями лицо и ничком падает на лед.

Тор срывается с места и мчится к неподвижно лежащему брату. Кто-то из Йотунов тянет к нему руку, но тут же валится на обледенелую землю. Это Сиф воткнула в него нож.

– Тор, нет! – кричит она, хватая принца за плечи и силой пытаясь развернуть его к себе. У нее не выходит остановить Тора, и вдвоем они падают, больно ударяясь о лед.

Локи все так же неподвижно лежит на земле, подтянув колени к груди и закрыв лицо руками. Лафей смотрит на нежданных гостей с презрением.

– Уходите, – приказывает он.

Отпускает. Проявляет великодушие.

– Мы не уйдем без Локи! – уверенно заявляет старший принц.

– Тор! – Сиф садится на него верхом, ее колени крепко сжимают торс друга. – Тор!

Она размахивается и наотмашь бьет его по лицу, пытаясь привести в чувство. Старший принц переводит на нее взгляд, полный отчаяния.

– Уходите! – уже жестче приказывает Лафей.

Сиф слезает с Тора и помогает ему встать.

Локи стонет, лежа на льду и пытаясь сжаться еще сильнее. Внутри старшего принца что-то надламывается.

Он поднимает голову и смотрит прямо в красные глаза Лафея. В ответ тот посылает ему уничтожительный взгляд и по-змеиному шипит:

– Мальчишка!..

Сиф тянет его назад, но Тор не спускает глаз с брата. Он не позволит Лафею тронуть Локи хотя бы пальцем!..

Где-то в том месте, откуда Тор с друзьями пришли в Йотунхейм, сверкает яркая вспышка. Следом за ней раздается свист, как будто что-то тяжелое летит на большой скорости, и перед лицом Тора появляется какой-то предмет.

Мьёльнир.

Тор обхватывает рукоять молота, и тот удобно ложится в руку.

Это знак!

Издав воинственный крик, Тор размахивается молотом и обрушивает его на ближайшего йотуна. Сиф со стоном хватается за голову.

Теперь они точно не уйдут отсюда живыми.

– Эй, ты! – кричит Вольштагг, отламывая от ближайшей ледяной глыбы тяжелый край и с недюжиной силой опуская его на голову одного из Ледяных Великанов. – Валькирия… Или как тебя там? Что стоишь? Бейся!

Сиф, несмотря на то, что нервы накалены до предела, невольно краснеет от удовольствия. Ее глаза вспыхивают привычным озорным огнем, а рука уже сама тянет с бедра меч.

…Мьёльнир оказывается очень удобным оружием в бою. Тор сметает им йотунов, размахивая молотом направо и налево и прочищая себе дорогу к Локи.

Лафей внезапно исчезает с поля боя. Тор, увлеченный боем и полностью поглощенной одной-единственной целью – добраться до брата, не замечает этого.

Зато замечает Фандрал:

– Где Лафей?

Этот вопрос вызывает заминку у друзей, которые, отбиваясь от йотунов, сбиваются в круг спинами друг к другу.

Лафей не мог просто так исчезнуть.

Но Тора это не заботит. Он уже совсем рядом с братом.

– Локи! – старший принц кидает молот, сбивая сразу дюжину Ледяных Великанов, и падает на колени перед Локи.

Тот от голоса брата вздрагивает и шипит – злобно и отчаянно:

– Не трогай!!!

Тор, игнорируя просьбу брата, обхватывает его за плечи и пытается развернуть к себе. Ладони тут же обжигает страшной болью, и Тор, отшатываясь от младшего принца, дует на пострадавшие руки. Кожа на подушечках пальцев и середине ладоней на глазах покрывается страшными волдырями и кровоточит.

Все вокруг смешивается в одну страшную непонятную какофонию. Тор слышит крик и стремительно оборачивается в сторону звука.

Ему становится плохо.

На его глазах Сиф падает и ударяется головой о лед. Тор поднимается и на онемевших ногах бежит к подруге. Девушка лежит в неестесственной позе – ее руки странно заломлены за спину, а голова откинута назад. А в груди торчит ее же нож – падая от удара йотуна, она напоролась на свое оружие.

Тор рвано выдыхает. Все плывет перед глазами, а в груди становится невыносимо горячо. Где-то рядом слышится еще один крик, и на лед теперь падает Фандрал.

По телу Тора проходит судорога, а потом кончики пальцев начинает ощутимо покалывать.

– Я же говорил: уходите… – шипит Лафей над самым ухом.

Его глаза сужаются и смотрят на Тора высокомерно и торжествующе.

Убийца!

Тору хватает одной секунды, чтобы, подпрыгнув, вцепиться в горло царя Йотунхейма мертвой хваткой. Ладони снова обжигает болью – на этот раз еще более сильной и жестокой.

Конечно. Любое прикосновение к йотуну вызывает обморожение высшей степени. Глупый, безрассудный, необдуманный поступок…

Пальцев Тор не разжимает.

Что-то странное накрывает старшего принца с головой. Каждой клеточкой тела Тор чувствует, как по коже бегут колючие мурашки.

Страшный треск.

Глаза Лафея расширяются, лицо стремительно чернеет, а сам он падает, утягивая Тора за собой. По синей коже поверженного врага пробегают искры.

И эти невыносимо яркие искры – последнее, что видит Тор, прежде чем теряет сознание.

====== 20. Вместе ======

Комментарий к 20. Вместе Юбилейная глава

^-

Тор открыл глаза и не понял, где он находится. Ему пришлось долго моргать, чтобы глаза привыкли к свету, и лишь спустя несколько минут старший принц смог рассмотреть помещение, в котором очнулся.

Он лежал на кровати в просторной светлой комнате с панорамными окнами и практически полностью отсутствовавшей мебелью. Все, что он видел – это кровать, обитый кремовым бархатом диван у стены и круглый белый стол с букетом роз в центре. Шторы на окнах и покрывало на кровати были ярко-желтыми. Заметив эти кричаще-лимонные тона, Тор сразу успокоился. Желтый – любимый мамин цвет. Значит, он дома – в Асгарде.

Тор попытался встать с кровати, но тут же без сил упал обратно на подушки. Все тело ныло, и голова была тяжелая, как сто Мьёлльниров.

Руки.

Тор поспешно поднял руки и посмотрел на тщательно перебинтованные ладони. Какая бы страшная рана не была ему нанесена прикосновением к йотуну, сейчас он не чувствовал боли. Это и успокаивало, и тревожило одновременно.

В том состоянии полусна, в котором он находился до своего пробуждения, его преследовали кошмары. И до сих пор вокруг старшего принца будто бы кружили обрывки произошедшего ночью: вот он вызывает Мьёлльнир, вот он уже громит Ледяных Великанов, а потом вдруг видит перед собой брата.

Локи.

Где он?

И тут же вслед за образом младшего брата всплывает другой образ – Сиф с выкрученными руками и ножом в груди.

Тор холодеет от одной только мысли, что Сиф погибла. Она не может погибнуть!..

Ему нужно ее увидеть.

Тор уверенно откинул одеяло и попытался встать. Ноги как будто одеревенели и не слушались его. От этого старший принц злился и упрямо вскидывал руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Но потолок и пол внезапно поменялись местами, а сам он через секунду упал и остался сидеть на полу, уже не пытаясь встать.

На шум к нему уже кто-то спешил – Тор услышал в коридоре чьи-то шаги.

Дверь с шумом открылась. На пороге стояла та, кого он так жаждал увидеть.

– Сиф!

Словно одного только появления подруги хватило, чтобы силы вернулись – с необычайной резвостью Тор поднялся с пола и сразу же стиснул подскочившую к нему девушку в крепких объятиях.

Та ойкнула и попыталась вырваться:

– Пусти, пусти! Я понимаю, что в Асгарде лучшие лекари в девятимирье, но даже они не могут за неделю залатать сквозную рану…

– Что? – Тор ничего не понял, но подругу отпустил.

Сиф весело фыркнула. Ее серые глаза сияли, и вся она была какая-то другая – не воинственная и уверенная, а тихая и спокойная, с легкими признаками усталости на лице.

– Я говорю, меня тут целую неделю по кусочкам собирали, а ты чуть было в один миг не обратил все старание лекарей в абсолютный ноль.

Тор побледнел и напрягся.

– По кусочкам?! – с ужасом воскликнул он, глядя на Сиф и с трудом удерживаясь от желания коснуться ее лица, чтобы убедиться в том, что перед ним настоящая, живая Сиф, а не призрак из сна.

А потом пришло осознание первой половины фразы девушки, и тут уж Тор, не выдержав, почти закричал:

– Неделю?! Как – неделю?..

– Не волнуйся только! – Сиф сама испугалась и вскинула вверх руки. – Тебе нельзя!..

Тор все-таки не выдержал и провел забинтованным пальцем по щеке подруги, снимая с нее ресничку. Сиф вспыхнула от его прикосновения и почему-то задержала дыхание.

– Будь здорова, – пожелал подруге Тор, полагая, что она хочет чихнуть.

В ответ на свой порыв он тут же получил полный непонятной обиды взгляд и легкий толчок в бок.

Она здесь. Рядом. Живая.

– Как себя чувствуешь? – спросила Сиф, легонько подтолкнув друга к постели. Тор сел и прислонился боком к спинке кровати. Сиф примостилась рядышком.

– Странно, – признался Тор. – Как будто меня несколько раз убили.

Его взгляд снова стал тревожным.

– Что с Локи?

Сиф вздохнула. Заправила за ухо выбившуюся прядь, посмотрела на друга слегка виновато.

– Я не знаю, – призналась она. – Вернее, он здесь, во дворце. Но к нему никого не пускают, а я даже и не попыталась к нему пробраться.

Она глубоко вздохнула.

– Ни разу.

– А Фандрал? – спросил Тор, немного успокоившись.

– О, – Сиф снова отвела взгляд. – С ним, в принципе, все хорошо…

– В принципе? – Тор, чувствуя, как новой волной накатывает волнение, прикусил щеку изнутри.

– Он жив и не ранен, – поспешила успокоить друга Сиф. – Правда… Теперь он будет отращивать волосы.

– Почему? – не понял Тор.

– На шее со спины остался шрам, – пояснила Сиф. – Только не говори ему, что я тебе сказала об этом. Я сама случайно увидела и пообещала, что никому не скажу…

– Подумаешь – шрам… – пробурчал Тор.

Сиф привычным жестом закатила глаза и цокнула языком:

– Ну, это же Фандрал!..

Между ними повисло неловкое молчание. Тор смотрел на Сиф, которая почему-то больше ничего не говорила, и лихорадочно соображал, что ему сказать. Прошла минута, две, пять, и тишина в комнате стала совсем уж невыносимой.

– Значит, я спал…неделю? – вспомнил Тор недавние слова подруги.

Сиф очнулась от размышлений и посмотрела на друга.

– Да, – сказала она слегка заторможенно. – Нас к тебе не пускали. Да и до сих пор не пускают… Если меня здесь увидят – прогонят.

Она снова ненадолго замолчала. А потом, полностью скинув с себя оцепенение, заговорила снова:

– Остальных на следующий день отпустили, а нас с тобой все здесь держат. И Локи тоже в этом крыле, только в крайней комнате. К нему никто, кроме Фригги, не заходит. Странно это, да?

Тор вспомнил, как отчаянно брат просил его не трогать и как заболели руки, когда он, не послушав Локи, все-таки к нему прикоснулся. В памяти всплыли слова Вольштагга о том, что прикосновение йотунов опасно.

Но ведь его брат не йотун?..

– Да, странно, – подтвердил Тор, заметив, что Сиф на него смотрит. – Наверно, он не хочет, чтобы его видели…таким.

– Да, – Сиф кивнула. – Это в его духе. Всегда сторонится всех…

Тор задумчиво молчал, и Сиф, очевидно, решив, что друг устал, собралась уходить.

– Я приду вечером, – сказала она, вставая.

Девушка сделала несколько шагов, но потом замешкалась. Остановилась, обернулась на друга через плечо. Глубоко вздохнула и, вернувшись, мягко поцеловала Тора в щеку.

– Выздоравливай! – сказала она уже у двери и вышла.

Тор задумчиво смотрел на перебинтованные руки.

Он начинал понимать, почему Локи с самого детства манил к себе Йотунхейм.

– Вы должны были мне сразу все рассказать! – кричал Локи на мать, и Фригга ничего не могла возразить ему.

– Послушай, Локи…

– Раньше надо было слушать! – прошипел младший принц, отводя взгляд.

Он сидел на кровати, забившись в самый угол и обхватив руками прижатые к груди колени. Фригга стояла у изножья его постели на довольно большом расстоянии от сына. Подойти ближе она не могла – Локи сразу же начинал кричать, а по его щекам градом катились слезы.

– Локи, пожалуйста… – она предприняла очередную попытку успокоить сына. Младший принц шарахнулся от протянутой руки женщины и сильнее вжался в спинку кровати. Его красные от слез глаза испуганно сверкали.

– Не трогай! – зашипел он снова на мать. А потом его глаза злобно сощурились, и он совсем уж ненавистно процедил: – Или ты не боишься превратиться в ледышку?

Фригга побледнела, а ее губы сжались в тонкую полоску.

– Локи…

– Каково это – знать, что твой приемный сын – монстр? – перебив женщину, спросил Локи. Его пальцы судорожно сжимали колени, а по щекам, не останавливаясь, бежали слезы. – Только не говори мне, что ты не знала об этом! Ты же знала?.. Знала?!

Фригга в отчаянии заломила руки.

– Локи, пожалуйста!

Локи открыл рот, чтобы сказать еще что-то ядовитое и колкое, но его губы задрожали против его воли, и он всхлипнул. Не в силах больше сдерживать истерику, он уткнулся лицом в колени.

Локи чувствовал, как трясутся его плечи, и задыхался от слез, но ничего не мог с собой поделать. Из груди вырывались неясные хрипы и стоны, а он все сильнее прижимал колени к груди и до побеления костяшек пальцами сжимал свои запястья, ногтями раздирая кожу до крови.

– Локи! – почувствовав тепло таких до боли знакомых рук на своих плечах, младший принц подскочил, как от удара, и попытался отползти в сторону.

Но Фригга держала его крепко.

– Локи, прошу, успокойся…

Локи старался не смотреть на мать. Он боялся, что увидит в ее глазах презрение или отвращение, или – что еще хуже – страх.

Фригга мягко, но настойчиво пыталась отнять его руки от лица, и, наконец, Локи сдался. Он поднял голову и с вызовом посмотрел на мать.

– Ну что? – прошипел он. – Урод, да?!

Фригга молча покачала головой. Она, не переставая, гладила его по спине и голове, приглаживая растрепанные волосы.

– Локи, – ее синие глаза смотрели встревоженно, но во взгляде не было ни капли страха. – Пожалуйста…

Видя, что Локи больше не сопротивляется, Фригга обвила руками его плечи и прижала сына к груди. Младший принц сначала заметно напрягся, но потом его плечи расслабились.

Локи закрыл глаза и позволил маминым пальцам перебирать черные непослушные прядки. Он вспомнил, как однажды – когда-то очень давно – мама вот так же сидела рядом и гладила его по голове.

К глазам снова подступили слезы.

Ничего уже не будет, как прежде.

– Мы очень виноваты перед тобой, – тихо зашептала ему на ухо Фригга. – Нужно было сразу тебе все рассказать…

– Прости меня, – прохрипел Локи, несмело сжимая ладонь женщины. – Это из-за меня почти уничтожен Асгард…

– Глупости, – Фригга поцеловала сына в взлохмаченную макушку. – Во всем виновата Хела. Ты ничего не смог бы сделать… Не вини себя.

Локи подавил рвавшийся наружу судорожный стон и зажмурился.

– Что теперь будет? – спросил он и сжался, ожидая страшного ответа.

Что, если отец не захочет больше видеть его теперь, когда Локи знает свою истинную сущность и может быть опасен?..

– Ничего не изменилось, – словно прочитав мысли сына, тихо ответила Фригга. – Ты по-прежнему наш. Принц Асгарда. Сын Одина. Мой сын…

– Тор знает? – сипло спросил Локи. Его дыхание постепенно выравнивалось, и руки бессильно лежали на коленях матери.

– Никто ничего не узнает, – заверила его Фригга. – Об этом тебе не стоит волноваться…

И Локи поверил. Он вздохнул, окончательно успокаиваясь, и, как и когда-то много лет назад, уснул на плече у мамы. Фригга дождалась, когда дыхание сына стало ровным, и аккуратно переложила его голову на подушку. Выходя из комнаты, обернулась. Лицо спавшего Локи было спокойным, и лишь на щеках блестели дорожки от слез.

Тор долго стоял перед дверью в комнату Локи и все никак не решался постучать в нее. Наконец, он собрался с духом и поднес кулак к дверному косяку. Но старший принц еще не успел опустить на него руку, когда дверь открылась сама.

На пороге стоял Локи – бледный и заметно похудевший. Он смерил брата строгим и настороженным взглядом.

– Чего тебе?

– Я пришел, – оповестил брата о своем прибытии Тор и попытался пройти в комнату, но Локи преградил ему дорогу.

– Я вижу, – сухо ответил он. – Зачем?

Тор растерялся. Ему очень хотелось увидеть брата, но теперь, когда Локи был перед ним – злой и отчужденный – старший принц и сам не знал, зачем пришел.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он вместо того, чтобы сказать брату о том, как он волновался за него все это время.

Локи вздрогнул. Его взгляд сам по себе упал на руки Тора, которые все еще были забинтованы.

– Лучше всех, – холодно отчеканил он, но Тор ему не поверил.

Старший принц наконец решился и надавил на дверь, которую держал младший принц.

– Локи, я знаю, что с тобой случилось, – сказал он, но Локи тут же зашипел на него и, схватив за воротник камзола, втащил в комнату. Едва Тор вошел, как младший принц тут же захлопнул дверь.

– Тш-ш-ш… – шикнул он на брата, повернувшись к нему лицом. Тор заметил синяки под его глазами и с тревогой стал всматриваться в осунувшееся лицо.

– Что ты знаешь? – зашипел на Тора Локи, мертвой хваткой вцепляясь пальцами в его плечи. – Говори!

Тор поймал мечущийся взгляд брата.

– Я знаю, зачем ты был в Йотунхейме, – тихо ответил он.

Локи сжал челюсть с такой силой, что на его лице заходили желваки. Он с силой оттолкнул от себя брата и отвернулся.

– Уходи, – услышал Тор его глухой голос.

Старший принц отрицательно затряс головой, хотя Локи и не мог этого видеть.

– Я не уйду.

– Уйдешь, – по-змеиному зашипел на брата Локи, глядя на него из-за левого плеча. Его зеленые глаза так и сверкали злой решимостью и, почему-то, затаенным страхом.

Тор, заметив затравленный взгляд брата, против воли подошел ближе. Неужели Локи боялся его?

– Локи, в этом нет ничего страшного! – попытался вразумить брата Тор, но Локи, казалось, совсем его не слушал. Он все пятился и пятился, пока не уткнулся спиной в стену.

– Ты – мой брат! – горячо заверил его Тор, не замечая, что своими словами делает только хуже. Локи загнанно смотрел на него и молчал. – То, что ты родом из Йотунхейма, абсолютно ничего не значит! Нам надо держаться вместе, и все будет, как раньше…

– Как раньше? – язвительно перебил Тора Локи. – О, мой милый брат, как раньше уже не будет…

Зеленые глаза сощурились и полыхнули такой искренней ненавистью, что Тор почти физически ощутил всю враждебность младшего принца.

Но он предпринял еще одну попытку:

– Неужели ты не хочешь все вернуть? Давай забудем обо всем, что случилось в Йотунхейме, и тогда…

– По-твоему, раньше было хорошо? – каждое слово Локи было насквозь пропитано обидой и горечью. – Разве ты вспомнил обо мне хотя бы раз до того момента, как заметил опасность в лице Фрейи? Разве ты когда-нибудь сделал что-нибудь для того, чтобы сблизиться со мной? Я всегда был один!

– Но… Локи? – Тор от этого напора отступил от брата на шаг. – Я не думал, что ты…

– А ты никогда не думаешь! – выплюнул брату в лицо Локи, отрываясь от стены и в свою очередь наступая на Тора. – Я намекал тебе, что мне одиноко! А что ты? Ты «не думал», о том, что мне был нужен друг. Что мне. Нужен. Брат.

Тор молча открывал и закрывал рот и не мог произнести ни слова. С какой стороны ни посмотри, Локи был прав.

Кругом прав.

В том, что происходило сейчас, был виноват Тор.

– Прости, – тихо сказал он, опуская глаза в пол. – Но, может, нам стоит попробовать все изменить?..

– Нет, – Локи упрямо мотнул головой. – Наши с тобой пути разошлись очень давно. Теперь ничего уже не изменить.

Тор вышел из комнаты брата подавленным. На плечи всей своей тяжестью давило чувство вины, и в груди рождалась злость на самого себя.

Это его вина. Он сам виновен в том, что произошло с братом. Теперь он понял это.

Но как искупить свою вину, он не знал.

Нижний город был почти разрушен. Полуразвалившиеся дома, развороченная мостовая, от которой не осталось камня на камне, обгоревшие деревья – при виде этой печальной картины у Тора болезненно сжалось сердце. Впервые за долгое время после болезни отец взял его с собой сюда – помогать асам восстанавливать полуразрушенный Асгард.

Огун и остальные, кроме Сиф, которой до сих пор не разрешали лишний раз напрягать свое тело, уже давно работали наравне с остальными, помогая пострадавшим от схватки с Ледяными Великанами.

– Тор! – Вольштагг, который незаметно, но прочно влился в их компанию, радостно похлопал друга по плечу. – Рад тебя видеть!

Тор с неподдельным счастьем встретил друзей. Его взгляд невольно задержался на Фандрале. Несмотря на жару, на нем был надет камзол с высоким воротником, в котором наверняка было неудобно работать. Но этот воротник отлично закрывал шрам на его шее, и Тор глубоко вздохнул, сочувствуя другу, который всегда очень переживал, когда дело касалось его внешности.

Работали друзья молча – никому не хотелось говорить. Наравне с остальными они разгребали завалы, освобождая невольных заложников, оказывали им помощь, предлагали временное жилье до полного восстановления нижнего города. Тор и остальные сами попросились сюда – на место бедствия. И Один, который сам всегда лично присутствовал на каждом таком событии, не возражал.

Лишь Локи не захотел быть вместе со всеми.

Тор машинально разгребал завалы одного из домов, думая о брате. Старший принц с легкостью передвигал тяжелые каменные плиты и перекладины. Он бы предпочел поднять тысячу таких каменных глыб, чем найти простой ответ на сложный вопрос: как вернуть расположение брата или хотя бы привести того в чувство. Если Локи и раньше любил уединяться, то после случившегося в Йотунхейме и вовсе стал нелюдим. Надо было как-то это исправлять.

Размышления Тора прервал слабый шорох, который старший принц и не заметил бы вовсе, если бы этот шорох секундой позже не перерос в грохот. С изумлением Тор оглянулся в ту сторону, откуда раздался шум.

К нему упорно пробиралась девушка, по пути задевая обломки и спотыкаясь о них же. Маленькая и очень худая, с большими удивленными глазами и копной спутанных рыжих волос, стянутых на затылке в нелепый хвост, среди бесконечно серых тонов разрушенного города она показалась Тору лучиком света. Этот лучик, заметив, что на него смотрят, тихо ойкнул и закрыл ладонью губы.

– Я хотела донести так, чтобы не помялось, – пояснила девушка, показывая на сумку в своих руках. – Но оно, кажется, все-таки помялось… Я, чем больше стараюсь, тем больше все порчу.