Текст книги "Sweet dreams (СИ)"

Автор книги: Canvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Девушка берёт свою подушку и оставленные на тумбочке вещи, а затем быстро чмокает Вулфарда в щёку и сразу же уходит из комнаты. Уже на полпути по коридору она слышит, как Финн орёт на своего друга.

– Я убью тебя, Маклафлин! Ты, чёртов ублюдок!

И Милли хихикает, прикрыв рот ладонью.

***

Следующие несколько дней Браун пытается сосредоточиться на работе, лечении, диете и групповой терапии и старается не отвлекаться, потому что едва это происходит, как она тут же начинает напевать ту самую песню. Но это так трудно – сконцентрироваться. К тому же Милли хочется буквально умереть, потому что она чувствует себя виноватой из-за того, что попросту избегает Уайатта несколько дней подряд. Она не хочет с ним видеться, потому что очень неловко при разговоре с Олеффом мысленно терзаться волнительными образами Вулфарда. Она понимает, что все их разговоры сейчас обречены на провал, но она не может иначе, нужно просто переждать. Но как долго? A? Неделю? Две?

В конце концов, сейчас она не готова состоять в серьёзных отношениях, потому что, чёрт возьми, она находится в психиатрической клинике, она эмоционально нестабильна. И Милли не хочет причинять боль тем, кого она слишком любит и ценит.

***

– Всё не так уж и плохо, – говорит ей Сэди, пока они обе собираются на вечеринку в честь Нового года.

Её ярко-рыжие волосы свободно спадают на плечи и выглядят просто прекрасно. Синк надела чёрные зауженные брюки, свободную белую блузку и накинула сверху чёрный пиджак. Сэди выглядела при этом так красиво и утончённо, как самой Милли хотелось бы быть.

Девушка медленно качает головой.

– Но мне всё ещё плохо, – тихо ​​отвечает она.

В отличие от подруги, Браун всё-таки решилась надеть короткую цветную юбку с завышенной талией, чёрную водолазку и тоже накинула в тон юбки пиджачок. Ещё чёрные полусапожки на каблуке… Она чувствовала себя весьма неуютно и слишком откровенно.

– Да вы даже не поцеловались! – практически истерично заявляет Сэди, размахивая руками. – Я говорила, что никому не расскажу, но… ты ведь была с ним в одной комнате, когда он был в нижнем белье!

– Не может быть, чтобы он рассказал тебе! Теперь я убью его.

– Папочка рассказал мне об этом, но он также сказал мне, что между вами ничего не было.

Браун не знает, чего ей хочется больше: придушить Финна или сымитировать рвотные позывы, потому что Сэди называет Калеба «Папочка» (или иногда «Шоколадный папочка»). Но она решает просто скорчить недовольную гримасу и закончить на этом неловкий разговор.

Девушка выжидательно смотрит на подругу через зеркало, пока та завершает её причёску – туго стянутые на затылке волосы, максимально прилизанные сверху гелем.

Когда они всё-таки собираются, то вместе спускаются на первый этаж на лифте.

– Ты просто хорошо отдохнёшь, ладно? – говорит Синк, обнимая её одной рукой за плечи. – Ты не сделаешь ничего плохого. Зная тебя, я могу быть в этом уверена.

Они покидают кабину лифта и замечают, что стойка регистрации и общая комната украшены разноцветными гирляндами, воздушными шарами и мишурой. Всё выглядит очень красиво и празднично. Над входом даже был огромный яркий баннер с надписью «Добро пожаловать в 2018!».

Музыка разбавляет гул от болтающих между собой людей, и именно тогда девушки замечают, что Джо, Финн и Гейтен исполняют на сцене какие-то старые рок-баллады.

Матараццо пел, играя на бас-гитаре, их наставник сидел за барабанами, ну и нет необходимости говорить о том, что Вулфард играл на соло-гитаре. Но это была не старая акустическая гитара. Нет. У него в руках была самая настоящая электрогитара, и Милли подумала о том, что уже давно не видела его таким счастливым (с тех пор, как они встретились в этой клинике). Очевидно, что парень был поглощён своим инструментом, и она не винила его в этом.

Когда их импровизированная «группа» заканчивает свою версию «Nothing else matters» от Metallica, Калеб с широкой улыбкой выходит на сцену. Сэди, всё ещё стоявшая рядом с Браун, едва завидев его, буквально задрожала, громко аплодируя.

– Добрый вечер, – здоровается с публикой Маклафлин. – Я бы просто хотел посвятить эту песню своей девушке. – Он указывает на Синк, и Милли удивлённо приоткрывает рот, пока её подруга посылает в ответ игривый воздушный поцелуй.

«Это так… романтично», – думает Браун, когда Калеб начинает петь «When you came into my life» группы Scorpions.

Она видит, как блестят их глаза, когда он поёт, и грустно вздыхает, хотя она должна быть счастлива, потому что стала свидетелем истории любви её близких друзей. Это на самом деле почти почётно.

В середине песни Уайатт приближается к ней и обнимает за талию, от чего она мило ему улыбается. Парень целует её в щёку, и они молча продолжают наслаждаться чудесным исполнением.

– Последние дни ты была практически неуловима, – вдруг шепчет Олефф ей на ухо.

– Прости, было очень много дел в библиотеке, – лжёт она без капли стыда, натягивая разочарованное выражение лица.

Уайатт в ответ лишь кивает и заразительно улыбается. Ну не заслуживает она в своей жизни такого человека, как он!

– Ну, по крайней мере, сегодня вечером ты со мной. – Он берёт её за руку и тем самым заставляет её обернуться; он долго рассматривает её, словно любуется. – Ты всегда выглядишь такой красивой.

Девушка кокетливо шлёпает его ладонью по плечу.

– Это неправда, – говорит она.

Олефф же подмигивает ей и снова обнимает за талию, но на этот раз со спины, положив подбородок ей на левое плечо. В ответ она медленно выдыхает. Она буквально ощущает безмятежность, которую вносит в её жизнь Уайатт. Когда они вместе, всё кажется таким… спокойным и размеренным.

Через несколько минут Калеб заканчивает свою песню и уходит со сцены, чтобы отыскать свою девушку. Сэди сразу же бежит к нему, а импровизированная «группа» продолжает играть другие композиции.

– Олефф! – Голос Чарли заставляет их обоих разомкнуть объятия. – Поздравляю! – Док похлопывает парня по плечу; он, кажется, был очень счастлив.

Наталия идёт рядом с ним, но Милли ограничивается лишь приветствием, неуверенно махнув ей рукой, а вот Дайер весело подмигивает ей в ответ.

– Я уже слышал хорошие новости. – Оба парня крепко обнимаются, и Браун чувствует себя окончательно потерянной.

– Спасибо, доктор Хитон.

– Что случилось? – спрашивает она неловко, чуть хмурясь.

Чарли тоже подозрительно хмурится.

– Разве ты не рассказал ей? – спрашивает док, и лицо Уайатта почему-то бледнеет.

– Я хотел рассказать ей эту новость лично, но мы не виделись с ней до сегодняшнего дня, – несколько виновато объясняет Олефф.

– Чарли, ты испортил сюрприз. – Её куратор даёт лёгкий подзатыльник своему жениху, чем вызывает у всех улыбки и неловкий смех.

– Да ладно, она бы всё равно узнала.

Милли выжидательно смотрит на парня. Что за новость, которую он ей не рассказал?

– Прости, – извиняется Хитон, и именно в этот момент отец Чарли, директор клиники, зовёт их.

– Олефф, подойди сюда, чтобы я мог поздравить тебя! – говорит солидный мужчина издалека, и Уайатт тут же преисполняется волнением.

Он потерянно оглядывается на девушку.

– Можем ли мы поговорить об этом позже? – неловко спрашивает он. – Просто он директор клиники. Это очень важно.

Милли несколько раз кивает и позволяет ему уйти вместе с Чарли и Наталией. По какой-то причине ей кажется, что это не будет плохая новость, что бы Уайатт ни рассказал ей, поэтому она может подождать ещё пару минут.

Но проходит пять минут, десять, пятнадцать, и ничего не происходит. Браун видит, что Олефф плавно вливается в компанию ко всем остальным сотрудникам клиники и громко смеётся с ними вместе над какой-то медицинской шуткой, которую она никогда не поймёт. И она осознаёт, что не вписывается в этот круг. Ну да, она ведь просто ещё один пациент, которому очень повезло встретить кого-то настолько особенного, как Уайатт.

«Группа» заканчивает играть какую-то очередную песню, и Финн меняется местами с Гейтеном, чтобы быть прямо у микрофона.

И вот она, эта песня. Снова.

Милли смотрит на сцену, чтобы встретиться глазами с тёмными карими глазами, которые были полностью сосредоточены лишь на ней одной. Она не может двигаться. Она только чувствует, как её ноги дрожат, а через всё её тело проходит холодок, вызывающий крупные мурашки на коже.

Вулфард поёт «My kind of woman» Mac Demarco, и вскоре девушка чувствует на себе множество взглядов, потому что почти все слушатели пристально наблюдают за ней, ведь Финн даже не скрывает того факта, что это именно она является той, кому посвящена его песня.

– Oh brother (О Боже)

Sweetheart (Милая)

I’m feeling so tired (Я так устал)

Really falling apart (Что буквально разваливаюсь на части)…

Постепенно Браун подходит всё ближе к сцене, и все вокруг послушно расступаются перед ней. Милли буквально не отрывает взгляд от Финна.

– And it just don’t make sense to me (И я просто не понимаю)

I really don’t know (Я действительно не знаю)

Why you stick right next to me (Почему ты всегда рядом со мной)

Wherever I go (Какой бы путь я ни выбрал?)…

Парень ласково улыбается ей всего на секунду.

– You’re my, my, my, my kind of woman, – он горячо выдыхает в микрофон слово «My», и это заставляет её сердце практически затрепетать.

– My, oh my, what a girl (Боже, о боже, какая девушка!)

You’re my, my, my, my kind of woman (Ты моя, моя, моя, моя женщина)

And I’m down on my hands and knees (Я на коленях перед тобой)

Begging you please, baby (Умоляю, пожалуйста, малышка)

Show me your world (Покажи мне свой мир!)

В конце все начинают громко аплодировать ему, абсолютно поражённые его исполнением, и это заставляет Браун выйти из её своеобразного транса.

Финн без особых проблем посвятил ей эту песню перед всеми этими незнакомыми людьми, и она чувствует, как её щёки отчаянно пылают, но ей всё равно, потому что есть кое-что более важное, что она хотела бы сделать в этот самый момент.

***

Уже поздно, и вечеринка почти закончилась, поэтому их импровизированная «группа» наконец-то завершает свой сольный концерт. Они оставляют все инструменты на сцене, и, чтобы хоть как-то отвлечься от образовавшейся неуютной тишины, Милли глазами ищет в толпе Сэди и находит её – та идёт за руку в сторону лифтов вместе с Калебом. И её даже не нужно предупреждать. Она и сама прекрасно знает, что лучше всего дать им двоим немного времени, прежде чем возвращаться обратно в комнату.

В течение последующих нескольких минут она стоит на носочках, выискивая глазами знакомую кудрявую макушку, которая, как магнит, притягивает всё её внимание. Поэтому, когда она видит, что Вулфард выходит сквозь двери, она не думает дважды и тут же следует за ним.

Но Финн, похоже, хотел побыть один, потому что он тихо пробирается в сад и просто прячется за деревом. Когда Браун настигает его, она видит, что он тайком курит сигарету. Вот почему он не хотел, чтобы кто-то его видел.

Ей не нравится всё это, поэтому она несколько секунд колеблется и даже разворачивается, чтобы уйти, пытаясь убедить себя, что так будет лучше.

– Милли, не играй с огнём, иначе ты сгоришь, – шепчет она сама себе под нос, когда возвращается обратно и подходит к тому самому месту, где стоит парень.

Когда Финн поднимает голову, девушка сразу понимает, что он не в настроении.

– Я знаю, что это меня убьёт, – говорит он, закатывая глаза. – Ты много раз говорила мне об этом в прошлом. – Он выпускает изо рта струйку сизого дыма. – Но сегодня я не настроен слушать проповеди. Так почему бы тебе не вернуться обратно к Уайатту, Браун? – Его тон враждебен, когда он говорит это. – Ты всё ещё продолжаешь играть свою роль идеальной маленькой леди со своим идеальным парнем, со своим идеальным внешним видом и со своим идеальным миром.

Милли поднимает бровь, раздумывая, какое оскорбление лучше сказать ему в лицо первым. Однако она ничего не говорит и просто подходит немного ближе, и опирается спиной на ствол дерева, на которое уже привалился Вулфард.

– Тебе не нравится мой внешний вид? – спрашивает она, немного нервно облизывая губы. – Разве я не выгляжу хорошо?

Парень с сожалением хмурит брови и отрицательно качает головой.

– Это не так.

– Тогда что? – Улыбка появляется на губах девушки. – Юбка слишком короткая? Верх слишком закрытый? – Как только она максимально приближается к нему, Финн тут же шумно сглатывает и вцепляется одной рукой в ствол дерева. – Скажи мне, что тебе не нравится, Вулфард, – шепчет она, привставая на носочки так, что кончики их носов соприкасаются, а их дыхание смешивается между ними.

– Ты выглядишь чертовски красиво, – бормочет он, закрывая глаза. – И у меня нет тебя.

Браун использует его отвлечённость и вытягивает у него сигарету. Внезапно его глаза распахиваются. Когда она бросает сигарету на землю, наступая на неё сверху, это вызывает у неё удовлетворённую усмешку.

– Милли, вот дерьмо! И чем я теперь успокоюсь? – Она просто пожимает плечами, потому что ей всё равно, а вот Вулфард, кажется, очень расстроен.

Неожиданно он круто разворачивается, прижимая её к стволу дерева, положив руки ей на талию. Он держал крепко, явно не собираясь отпускать её так просто, и это было так волнующе опасно.

– Я знаю – тобой, – говорит он, прежде чем поспешно поцеловать её в губы.

Дыхание Милли обрывается в тот момент, когда это происходит, но этот поцелуй для неё будто возвращение к жизни. Она чувствует колоссальное облегчение, как будто Финн одним своим движением унял в ней все её страхи и боли, поэтому она обнимает его за шею, пока их губы лихорадочно сталкиваются. И она чувствует это. Чувствует, как через всё её тело проходит электрический разряд. И её сердце замирает.

Она ничего не делает, чтобы избежать этого. Потому что вместо того, чтобы бежать от огня, она пылает пожаром в объятиях Финна.

========== Часть 20 ==========

– А потом он поцеловал меня, – говорит Милли, разминая атрофировавшиеся за время бездействия мышцы.

– И что ты сделала? – спрашивает Ноа, удивлённо приоткрывший рот.

Он сидит на скамейке в зеркальной комнате, разминая в руках цветной пластилин, тренируя свою мелкую моторику.

Браун быстро разгибается и смотрит на него, а её лицо выражает замешательство.

– Ну… я ответила на поцелуй.

– А Уайатт?

– На самом деле, я понятия не имею, где он был, – послушно отвечает она, снова возвращаясь к разминке.

– И что ты почувствовала? – допытывается Шнапп.

– Ну… – Одно воспоминание об этом заставляет её щёки ярко пылать. – Это было дико, жёстко, а ещё немного… горячо. Это был один из тех поцелуев, которые захватывают дух, и ты чувствуешь дрожь во всём теле, и ты не можешь контролировать себя… Я знаю, это не очень… мило и романтично, – говорит девушка, чуть хмурясь. – Так не должно быть, но моё тело просто…

Ноа морщится и качает головой.

– Да я не об этом. Как ты себя чувствовала после поцелуя, я это имею в виду, – объясняет он, всё ещё жмурясь от отвращения.

– Ох… – Милли замолкает, обдумывая ответ. – Виноватой. Чрезвычайно виноватой. Это так неправильно, Шнапси. Я много думала о Уайатте, он очень хороший. Видимо, Бог наделил меня и мою жизнь таким благородным и милым человеком, чтобы исправить всё плохое, а я, в итоге, только всё разрушаю, горячо целуясь с моим бывшим парнем. Я надеюсь, что и Господь, и Уайатт однажды всё-таки простят меня, – тяжело выдыхает она и продолжает растягивать мышцы ног.

Сегодня был первый раз, когда она решила потанцевать, с тех пор, как её сначала поселили в больничном крыле, а затем выписали оттуда. Не то, чтобы она сильно горела желанием двигаться, но танцы помогали ей отвлечься от того вороха мыслей, что скопился в её голове.

– Я понимаю… – наконец-то говорит парнишка, хоть и с долей сомнения в голосе.

– Я избегала Уайатта все эти дни, потому что я не знаю, что мне делать, поэтому я и обратилась к тебе. Я буду твоим верным падаваном, мастер Йода. – Девушка лукаво смотрит на своего лучшего друга, а вот Ноа глядит на неё в ответ с некоторым беспокойством.

– Да ты прямо очень любишь «Звёздные войны». – Милли неловко ему улыбается и снова возвращается к растяжке. – Можно я скажу честно?

– Конечно.

– Вы ведь с Уайаттом даже не встречались, – начинает Шнапп самым невинным тоном, как будто он не хочет задеть её, или что-то в этом роде. – Ты просто один раз сходила с ним на свидание, и всё.

– Ноа! – восклицает Браун, прекращая разминку. – Да, может быть и так, но я не думаю, что он запросто целуется с другими девушками. Да, я знаю, что мы не встречаемся, но всё равно есть определённые… обязательства.

Какая-то её часть всё же расслабилась после слов друга, а вот другая по-прежнему негодовала.

– Я слышал, что ему нравится одна медсестра…

– Что? – Милли в буквальном смысле уронила челюсть на пол. – Не верю! Какая?

Парнишка пытается сдержать смех, заметив её реакцию.

– София.

– Лиллис? – буквально выплёвывает фамилию она, как будто это бранное слово. – Рыжая? – Ноа утвердительно кивает. – Но она же старше него!

– И что? – Пожимает плечами Шнапп, как будто это ничего не значит.

– Этого не может быть!

Она немного злится, хотя у неё нет на это особых причин. Но вот ведь подлец!

– Поверь, потому что он с ней целовался, – говорит парнишка.

Ну вот, теперь она снова чувствует себя отвратительно.

– Но мне кажется, ты не имеешь права устраивать ему сцены ревности, когда сама зависаешь с Финном.

Милли молчит в ответ и встаёт на ноги, чтобы наконец-то начать танцевать.

Чёрт, а ведь Ноа прав…

– Лучше бы ты ничего мне не говорил, Шнапси, – глухо бормочет она. – Ладно, я сейчас включу музыку, чтобы потанцевать.

Шнапп с улыбкой кивает ей, и она включает свой iPad на полную громкость.

Она несколько секунд слушает песню, а затем начинает самозабвенно двигаться. И продолжает так до тех пор, пока буквально не теряется в музыке. Здесь нет ни Финна, ни Уайатта, есть только Милли и танец. Её руки, ноги и тело сами подчиняются ритму. Ей от природы дана гибкость и пластичность, позволяющие ей без особых усилий всегда двигаться красиво. Танцы – это ещё одна её страсть после актёрского искусства. В танце тоже есть своя жизнь, свои эмоции и чувства, но танец никогда не разобьёт тебе сердце, не оставит одну…

Музыка набирает обороты, становится всё интенсивнее, и Браун поддаётся ей, двигается вместе с ней, совершенно себя не жалея. И она до сих пор не понимает, как именно так получилось, но в какой-то момент, когда она неудачно подворачивает ногу и становится всей ступнёй на пол, острая вспышка боли пронизывает всё её тело, и она громко кричит, перекрывая играющую песню.

Ноа моментально оказывается рядом с ней, чтобы помочь.

Она заработала себе растяжение связок голеностопа. Именно так говорит ей медсестра, которой оказалась не кто иная, как София.

В больничном крыле есть так называемая «экстренная» комната, куда и приводит её Шнапп, а сам остаётся ждать снаружи. Лиллис даёт ей какое-то обезболивающее и накладывает на ногу тугую фиксирующую повязку, чтобы восстановить связки. Это не так серьёзно, как показалось сначала, но теперь ей запрещено много двигаться (тем более танцевать или практиковаться в актёрском мастерстве), а ещё придётся какое-то время ходить с костылём.

Милли только и может, что думать о том, насколько же ей «повезло». Ну да, сначала клизма, а теперь вот это. Отличный способ начать новый год.

– Я принесу тебе немного мази, чтобы ты смогла использовать её, если вдруг станет очень больно. – София встаёт и покидает кабинет, оставляя её один на один со своим растяжением.

И именно в этот момент Судьба решает подшутить над Браун ещё больше, когда дверь в комнату открывается и внутрь заходит Финн. Его левая рука подвешена на фиксирующей повязке.

Он удивлённо приподнимает брови и садится рядом с девушкой на койку. А вот Милли откидывается спиной назад, ложась головой на подушку, и прикрывает лицо ладонями.

«Ну серьёзно?!» – разочаровано думает она, а затем раздражённо и выжидательно смотрит на парня в ответ.

– Я упал со скейтборда и выбил локоть, – весело объясняет он.

– Я разве не говорила тебе, что ты уже слишком… староват для этого, – говорит Браун, закатывая глаза.

– Ну, теперь, когда я думаю об этом… – Вулфард очень осторожно ложится рядом с ней и смотрит на неё с любопытной улыбкой. – То да. – Он немного склоняется к ней, и она может почувствовать тепло его дыхания на своём лице. Это так… странно. – А что с тобой случилось?

– Я растянула ёбаную ногу, когда танцевала.

Парень громко смеётся.

– Миллстер, следи за выражениями! – шутливо ругает он её, чем вызывает широкую улыбку на её лице.

Ну, он уже сумел поднять ей настроение. Только Финн может сделать что-то подобное, не прилагая никаких усилий. И Милли восхищённо и завороженно смотрит на него и видит, как он медленно приближается к ней. Она знает, что за этим последует, поэтому с трудом, но садится на койке, уходя от прикосновения. Вулфард же недовольно поджимает губы.

– Мы не можем делать это здесь, – говорит девушка, глядя на него сверху. – Уайатт может зайти в любую минуту. – И всё равно опускает голову на плечо парня.

– Конечно… – Тот целует её в волосы.

– Это было бы очень… неловко, ты должен это понимать.

– Я понимаю.

– Как ты вообще можешь оставаться таким спокойным? – Милли смотрит на него озадаченным взглядом.

Ну не понимает она! Хотелось бы и ей быть такой спокойной.

– Наверное, это потому, что я здесь, с тобой. – Браун чувствует, как он зарывается носом ей в волосы, и не может не признать, что ей это очень нравится. – И что бы ты ни делала, ты всегда будешь заставлять меня чувствовать покой. – Она приподнимает голову и встречается взглядом с красивыми тёмными глазами.

Финн ласково улыбается ей и быстро крадёт поцелуй, а девушка сразу же начинает ворчать:

– Я же сказала, что…

Она не заканчивает предложение, потому что их губы снова встречаются, а затем Вулфард встаёт и подходит к двери.

– Я знаю, прости. Это был последний, – говорит он, прежде чем убежать.

Но что-то внутри говорит ей, что это далеко не последний их поцелуй. И от этого её сердце бьётся ещё быстрее.

***

Днём она работает в библиотеке. Сидит за столом, выдавая и принимая книги, а также заполняя читательские карточки. Она поменялась работой с миссис Буоно, так что теперь именно Каре приходится самой расставлять всё по полкам, а Милли – заботиться о бумагах. Вся эта рокировка связана с её недавней травмой. Но это оказалось не так уж и плохо – не двигаться.

Сейчас не было наплыва читателей, потому что все были либо в столовой, либо по процедурным кабинетам, поэтому девушка посвящает себя чтению романа «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери, который ей порекомендовал Гейтен. Это была антиутопия, в которой книги считались преступлением. И Браун буквально взахлёб читала об этом.

– Простите, мисс… – Подняв голову, девушка встречается с глазами хорошо известного ей кудрявого парня, который говорил притворно высоким голосом. – Мне стало интересно, есть ли у вас в библиотеке «История О»?

Милли хочет умереть от смеха, но вместо этого показательно хмурит брови, чтобы выглядеть очень сосредоточенной и серьёзной.

– Автор? – интересуется она, придвигая к себе их мини-картотеку.

– Я думаю, что это была сумасшедшая в сексуальном плане женщина, – отвечает он, задумчиво потирая подбородок.

– О, ну если так, то тогда я посмотрю в P. – Браун подходит к этому со всей серьёзностью, хотя её буквально распирает от смеха. – Да, у нас есть такое, – восклицает она с улыбкой и вытаскивает карточку, которая на самом деле относится к совершенно другой книге.

Милли с некоторым трудом встаёт на ноги, потому что ей приходится опираться на костыль, чтобы ходить.

– Только, знаете, её редко кто берёт, поэтому она находится в архиве. – И указывает в конец одного из коридоров.

– Какая удача, – усмехается парень.

– Да, так что придётся идти за ней, – говорит девушка совершенно естественно и берёт ключи от подсобки.

Они добираются до указанного места, и она открывает замок. Они заходят внутрь, и Вулфард немедленно закрывает за ними дверь.

Когда Финн с улыбкой оборачивается к ней, Браун выжидательно приподнимает бровь. Он целует её в губы, очень тягуче и неспешно, поэтому вскоре она берёт всё под свой контроль и обнимает его руками за шею, зарываясь пальцами в кудри парня. Его волосы были такие мягкие и густые, что Милли вынуждена была признать, что они просто сводят её с ума. Вулфард прижимается к ней ещё ближе (но вывихнутый локоть не позволяет ему большего манёвра) и кладёт здоровую руку ей на щёку, поглаживая большим пальцем её кожу. И в то же время он очень осторожен с её больной ногой.

Девушка отбрасывает на задний план все те мысли, которые назойливо крутятся у неё в голове и твердят ей о том, что не стоит этого делать. Но вместо того, чтобы прекратить всё это, она предпочитает просто закрыть глаза и дальше наслаждаться их изысканным поцелуем, а также сосредотачивается на том, что у Финна вкус мятного Tic Tac.

Внезапно Вулфард останавливается и щекочет кончиком своего носа её, и Милли забавно морщится, хотя всё равно улыбается. Сейчас всё слишком романтично и мило. Она смотрит ему в глаза и хочет застыть в этом мгновении на всю оставшуюся жизнь.

Но всё разрушается в тот момент, когда миссис Буоно неожиданно открывает дверь и тем самым заставляет их обоих отскочить друг от друга. Ну как «отскочить»…

– Прости, Браун, я не хотела тебя прерывать, но мне действительно нужны новые скобы для степлера, – искреннее извиняется Кара, а вот девушка не совсем понимает, почему женщина это делает.

Разве это не она должна просить прощения за то, что привела мальчика в подсобку в рабочее время?

Миссис Буоно протягивает руку и включает люминесцентную лампу над ними, и сладкая парочка часто моргает, привыкая к свету.

– О, какой у тебя хороший вкус. Он очень красивый.

Милли хочет провалиться от смущения сквозь землю, а вот Финн улыбается, явно довольный комплиментом.

– Спасибо.

– Не за что, милая. Ладно, поспешу оставить вас в покое. Сама знаю, как это раздражает, когда тебя прерывают. В следующий раз закрывайте за собой дверь на ключ. – Кара подмигивает, прежде чем начать рыться в пыльном столе.

– Миссис Буоно, вы тоже…? – удивлённо спрашивает девушка.

– Браун, – смеётся та, – как ты думаешь, действительно ли тот мальчик-физиотерапевт приходит сюда по пятницам, чтобы искать медицинские книги?

– Дакре? – спрашивает Финн, которого очень заинтересовала вся эта ситуация. – Монтгомери?

Женщина согласно кивает и наконец-то находит то, зачем сюда пришла.

– Но я думала, что вы замужем, – смущённо говорит Милли, наблюдая за тем, как миссис Буоно идёт к выходу из подсобки.

– Эй! Я не осуждаю тебя, и ты тоже, – шутливо прикрикивает Кара, прежде чем закрыть за собой дверь с той стороны.

В помещении на несколько секунд повисает тишина, а потом Вулфард начинает смеяться, заражая своим искренним смехом и Браун.

***

– Ты встречаешься с Финном! – кричит Сэди, когда она поспешно возвращается в свою комнату тем же вечером.

Милли осторожно устроила больную ногу на кровати, смущённо раскрасневшись.

– Кто тебе сказал? – сразу спрашивает девушка, надеясь, что о них не ходят слухи на всю клинику.

– Калеб. Это очевидно, – отвечает та, закатывая глаза; она стоит прямо перед её кроватью, уперев руки в бёдра. – Но это не имеет значения. Важнее то, что ты не рассказала мне об этом, Миллстер! Я думала, что мы подруги, – продолжает Синк, расстроено опустив голову.

– Мы подруги! – поспешно говорит Браун и похлопывает по матрасу рядом с собой, приглашая присесть. – На самом деле, я этим не горжусь, понимаешь? Я не очень горю желанием делиться этим с кем-либо. – Она пожимает плечами, и соседка понимающе кивает ей.

– Хорошо, – соглашается Сэди. – Я бы тоже не стала распространяться об этом, если это действительно был Финн.

Фраза подруги вызывает неловкий смешок.

– Я делаю кое-что очень нехорошее, – вздыхает Милли. – Я понимаю, что причиняю боль человеку, которого не заслуживаю, но, когда я вижу Финна, я просто… – Она раздражённо вскидывает руки. – Я не контролирую себя!

Синк тихо хихикает.

– Да, я думаю, мне знакомо это чувство. И знаешь, как оно называется? – Браун нетерпеливо вскидывает бровь. – Любовь.

– Сэди, ты мне сейчас совсем не помогаешь!

Соседка снова начинает хихикать, только в этот раз громче.

– Ты хочешь, чтобы я разрешила твои проблемы, Миллстер?

– Да, пожалуйста, – просит Браун, складывая руки перед собой в мольбе.

– Ну тогда вот тебе самое простое решение… – Синк замолкает на несколько секунд, выдерживая драматичную паузу. – Ты расстаёшься с Уайаттом и остаёшься с Финном. Раз и навсегда.

Милли устало провозит ладонью по своему лицу.

– Нет, Сэдс, всё не так просто. – Отрицательно качает головой она. – Да, какая-то часть меня не против иметь интрижку с Финном. Правда. Но только несерьёзную, потому что в таком случае не будет никаких разбитых сердец. А ещё… ну, знаешь, мы нестабильны, – неохотно объясняет Браун. – Нет уверенности в нас, понимаешь? У меня совершенно нет никакой уверенности в том, что с ним всё закончится хорошо. В конце концов, он снова устанет от меня, снова разорвёт наши отношения и покинет мою жизнь. Может быть, в какой-то момент ему снова покажется, что он одинок, и он начнёт искать себе кого-то другого. Так уже было однажды. Мне пришлось подобное пережить.

– Это звучит ужасно, Миллстер. – Подруга кладёт руку ей на плечо, ободряюще сжимая.

– Да, я знаю. А жить так ещё ужаснее, – разочарованно шепчет девушка. – Но всё равно что-то есть, и я снова ведусь, как дура… Все называют это любовью, но это не означает что-то хорошее в моей жизни. – Милли устало пожимает плечами. – Хэй, а как насчёт того, что он вернётся ко мне, а я уже буду с кем-то? С кем-то, кто делает меня счастливой. С кем-то хорошим. С кем-то, кто любит меня, и кого я люблю в ответ. С кем-то вроде…

– Уайатта? – спрашивает Сэди, хмурясь, а Браун согласно кивает. – Ну, я вижу один огромный недостаток в твоём великом плане.

– Какой?

– Как бы то ни было, твоё сердце всё равно будет с Финном, так что… Разве всё остальное имеет значение в таком случае?

Милли молчит несколько секунд.

– Я так хочу, – наконец-то тихо отвечает она.

– Ладно, моя маленькая Миллстер. – Синк крепко обнимает её за плечи, притягивая к себе. – У тебя была дерьмовая жизнь, но сейчас всё в порядке. И поддержу тебя в любом случае, какую бы сумасшедшую фигню ты ни сотворила.

Милли слабо улыбается.

– Знаешь, – негромко начинает она, – иногда я думаю – а что, если бы у меня была такая подруга, как ты, когда моё расстройство только началось. Мне было бы, с кем поговорить, и я не очутилась бы здесь, потому что всё было бы хорошо, – легко признаётся Браун, а Сэди немного отстраняется и подмигивает ей.