Текст книги "Sweet dreams (СИ)"

Автор книги: Canvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– У тебя свидание с врачом. – Браун присаживается на кровать подруги, и та начинает поправлять ей волосы. – Врачом! – повторяет Сэди несколько возбуждённо. – Ты должна выйти за него замуж! Можешь себе представить? Тебе больше не придётся ни о чём беспокоиться, ты будешь здоровой всю оставшуюся жизнь, да и к тому же они неплохо зарабатывают. Хотела бы я сходить на свидание с врачом… Я хочу, чтобы Финн был врачом!

Милли неловко слышать его имя.

«Он никогда не станет врачом. Он живёт ради музыки».

– Во-первых, – начинает Браун, приподнимая указательный палец; Синк уже как раз заканчивает с её волосами, потому что они короткие и с ними многого не сделаешь, и переходит к макияжу, – он ещё не врач, а только стажёр, а во-вторых, я не думаю, что я его интересую в этом плане.

Подруга молчит несколько секунд, хмурясь.

– Ты серьёзно? – наконец-то спрашивает она, закатывая глаза. – Милая, он молодой и милый доктор. Он каждый день проводит в окружении симпатичных медсестричек, а девушки, вероятно, на нём гроздьями виснут. Но ведь нет! Он решил пригласить на свидание тебя, бывшую подопечную с анорексией. – Всё это время Синк накладывает ей на веки тонкий слой теней, а в конце захлопывает палитру. – Плюс, ты красивая, но я уверена, что это не то, что побудило его пригласить тебя, так что я считаю, что ты ему нравишься, как и он тебе. – Соседка молчит несколько секунд. – Ещё скажи, что я не права. Ну всё, готово!

Яркая улыбка появляется на лице Сэди.

– Спасибо, – благодарит её Милли, рассматривая себя в зеркале. – Неплохо. – Она кáпает немного парфюмерии себе на запястья и за уши, а затем смотрит на Синк. – Ну, пожелай мне удачи, – нервно произносит она, когда подходит к двери.

– Тебе придётся пригласить меня на свою свадьбу, Браун!

Это последнее, что она слышит, прежде чем выйти из комнаты.

Девушка идёт к лифту, разглядывая по пути свои (не свои) туфли, размышляя о своей соседке и теперь уже подруге. Это хорошо, что она вернулась и они всё-таки подружились, Сэди и правда ей очень нравится. Да, она немного неуравновешенная, но определённо хорошая девушка, и теперь Браун понимает, почему Финн с ней.

Эта мысль срабатывает, как призыв, потому что стоит дверцам лифта открыться, как он стоит там. Она заходит внутрь и выбирает нужный ей этаж. Кабина начинает опускаться, а она просто не смотрит на парня, да даже не говорит ему ничего, а вот он совсем не скрывается, с дерзостью разглядывая её.

– Перестань, мне неловко, – наконец-то осмеливается сказать девушка, предварительно прочистив горло.

– Прости, – отвечает Вулфард, зачёсывая свои кудри со лба назад; ей кажется, или он немного покраснел? – Ты… – Он несколько провокационно облизывает губы, и Браун пытается это игнорировать. – Ты выглядишь красиво. – Ну вот, теперь её щёки пылают, как маков цвет. – На секунду я подумал, что я во сне, а ты принцесса. – Он качает головой, морщась. – Знаю, звучит как-то жалко.

Ей хочется посмеяться над его последними словами, но она сдерживается и просто удивлённо смотрит на него.

– Всё-таки я зачту это за комплимент, хотя единственный раз, когда ты назвал меня принцессой, был преисполнен презрением.

Они оба сразу же вспоминают тот момент.

– Это так, – поспешно оправдывается Финн, – но мне тогда было всего лишь восемнадцать, и я думал, что называть так ​​девушек уже не круто. Ну, ты же знаешь, это всё моя испорченная волна. – Он неловко пожимает плечами. – Но сегодня я говорю это в хорошем смысле, потому что, серьёзно, ты выглядишь очень красиво… – Милли даже не знает, что ему ответить на это. – Куда ты идёшь?

– На свидание. – Она одновременно и хотела, и не хотела говорить ему об этом.

Финн выгибает брови.

– В самом деле?

Кажется, он ей не верит.

– Да.

– С кем? – тут же интересуется Вулфард.

– Знаешь Уайатта Олеффа, стажёра? – она говорит это, а Финн с улыбкой кивает.

– Конечно, я его знаю! – восклицает он, меняясь в лице. – Уайатт был моим медбратом, когда я только прибыл сюда. Он помогал мне менять бинты. Уайатт для меня как брат. Я должен, кстати, как-нибудь проведать его, а то всё никак не соберусь. – Милли едва не задохнулась от возмущения. Это шутка? – Уайатти хороший малый.

– Именно, – добавляет она невыразительно, вздёргивая подбородок.

А вот Финн, кажется, расстаривается.

– Ох…

– Да. – В этот момент дверцы лифта открываются, и Браун видит, что около стойки регистрации уже стоит Олефф, повёрнутый к ним спиной. – А вот он. Увидимся! – Она фальшиво ему улыбается и пытается идти вперёд, но тут же чувствует, как кто-то берёт её за запястье, и очевидно, что этот кто-то – Вулфард.

– Нам всё ещё нужно поговорить, Миллстер, – серьёзно говорит он, глядя ей прямо в глаза, и Милли чувствует, что её колени начинают дрожать.

– Я знаю, – бормочет она тем же тоном. – Но сейчас у меня назначено свидание, поэтому я не могу. – Она одновременно испытывает и спокойствие, и желание кричать.

Финн тяжело вздыхает, а затем кладёт свою руку ей на щёку, и этот жест застаёт её врасплох. От того места, где он касается её, по всему телу расходились электрические разряды.

– Ты никогда не красилась, когда мы ходили на свидания.

– Ты хочешь сказать, я никогда не выглядела красиво?

– Нет. – Парень чуть сдвигает брови и грустно улыбается. – Для меня было очевидно, что ты самая красивая во всей школе и что мне ужасно повезло, но, когда мы ходили куда-то вместе, я никогда не видел тебя такой.

Браун сконфуженно смотрит в пол.

– Я была просто девочка, – начинает оправдываться она, – мне было всего шестнадцать лет. Я едва могла подумать о макияже в таком возрасте. К тому же мы никогда не ходили в какие-то особенные места. Мы всегда ходили в итальянские кафешки, которые так тебе нравились, в кино или парк. Зачем мне было это делать?

Вулфард пару раз кивает, а затем слегка морщит нос.

– Ты права. – Это всё, что он говорит, а затем отступает. – Ну, Уайатту повезло, что у него есть такая красивая девушка. Удачи с твоим свиданием, принцесса.

Милли провожает его взглядом и видит, как он идёт к общей комнате, которая находится как раз возле стойки регистрации. Ей кажется, что она должна сказать ему что-то ещё. Это почти что импульс – пойти за ним, но она этого не делает. Уже поздно что-то предпринимать, а кое-кто, к тому же, ждёт её, поэтому она продолжает свой путь к молодому человеку.

Олефф не одет в свою типичную синюю униформу; на этот раз он выглядит очень официально, как в тот день, когда у него был рождественский ужин с матерью. По-настоящему красивый.

– Ого, всё-таки это действительно стоит платья? – спрашивает он у неё, едва увидев.

Его глаза блестят, а Милли прикрывает покрасневшие щёки ладонями. Дальше он протягивает ей газету, тем самым вызывая у девушки смех.

– По крайней мере, теперь ты точно сможешь поговорить о погоде.

– Посмотрим на то, как сложится вечер.

Парень предлагает ей свою руку, и девушка принимает её, подхватывая его под локоть. Они начинают медленно идти.

– Сегодня ты выглядишь потрясающе красиво, – шепчет некоторое время спустя Уайатт. – И, хотя наши варианты ограничены из-за клиники, я действительно надеюсь, что тебе понравится то, что я приготовил. – Она наконец-то замечает, куда именно они идут. – Раз в месяц всех пациентов собирают здесь, чтобы провести общую лекцию о психическом здоровье, так что это что-то вроде аудитории с проектором.

– Я буду слушать лекцию о питании? – спрашивает Браун, когда они заходят и садятся на сиденья посередине.

Там уже стоит какая-то корзина, а верхний свет не горит – только включённый проектор освещает это место.

– Очень смешно. Это свидание, а не терапия.

Из своего кармана Олефф достаёт небольшой пульт и нажимает на кнопку воспроизведения. Милли начинает широко улыбаться, когда на экране проецируется её любимый фильм «Призрак оперы». Всё в этой комнате было оборудовано так, как если бы они были в обычном кино.

– Как ты это сделал? – взбудоражено спрашивает девушка, а Уайатт ей подмигивает.

– У меня есть свои связи в клинике, я ведь не просто тут стажируюсь.

Из корзины он достаёт попкорн и передаёт ей небольшое ведёрко с карамелизированной кукурузой. Ох, девушка уже совершенно забыла, когда последний раз ходила в кино и покупала что-то вроде этого, так что ей очень даже хочется попробовать.

Всю оставшуюся часть фильма они рассказывают другу другу о разных вещах и громко смеются. У неё нет необходимости говорить о прогнозе погоды, потому что Олефф очень ловко сглаживал все углы и заминал неловкие темы. Милли и забыла, как хорошо они могут проводить время вместе, даже без этого пузыря против реальности вокруг.

И в тот вечер она чувствует себя как обычная симпатичная девушка, которая отправилась в кино с красивым молодым человеком на очень романтичном и прекрасном свидании, что они посмотрели её любимый фильм и съели весь попкорн. Как будто всё было нормально. Как будто она не пациентка психиатрической клиники.

Через час она чувствует, как Уайатт обнимает её за плечи и прижимает к себе, и по какой-то причине это не кажется ей чем-то неправильным.

Когда фильм заканчивается, они молча идут обратно к стойке регистрации, и ей становится не по себе из-за этого.

– Что случилось? – спрашивает Олефф после минуты молчания. – Разве ты не хочешь уходить? – И грустно улыбается.

– Я просто хочу быть нормальной девушкой в ​​платье и на каблуках, у которой был прекрасный вечер с очень милым парнем, и я хотела бы задержаться в этом мгновении ещё хоть на секунду, – шепчет она.

И Уайатт вдруг кладёт свои руки ей на плечи и наклоняется, чтобы поцеловать её в губы. Это совершенно невинное прикосновение, однако ей всё равно чего-то не хватает.

«Электрического разряда», – думает Милли с некоторым презрением, когда парень отстраняется и смотрит на неё с широкой улыбкой. Однако это ни за что не испортит её идеальный вечер.

– Милли, ты мне нравишься, – шепчет он, касаясь кончиком своего носа её. – Спасибо, что согласилась пойти со мной на свидание. – Из-за этих слов она буквально тает – никто уже очень давно не говорил ей что-то настолько милое, поэтому она застенчиво ему улыбается. – Я надеюсь снова увидеть тебя.

– Обязательно, – отвечает она с восторгом. – Доброй ночи, Уайатт.

– Доброй ночи, Миллс.

Это последнее, что они говорят друг другу, прежде чем разойтись.

Она идёт по холлу и до сих пор не понимает, что именно произошло, а ещё наконец-то снимает эти чёртовы туфли, которые практически убивают её. Девушка на ходу делает поворот вокруг своей оси, заставляя юбку платья плавно взмыть в воздух, и это почему-то кажется чем-то волшебным. С расстояния она слышит смех мужчины за стойкой.

– Вы очень красивая, – говорит он, привлекая её внимание, и Браун кивает.

– Спасибо! – взволнованно отвечает она, прежде чем продолжить свой путь к лифту.

Она стоит около него, дожидаясь, пока кабина подъедет, и вот тогда-то Милли и замечает Финна и Сэди, сидящих в общей комнате; Синк склонила голову на плечо Вулфарда. Они выглядят настолько милыми, что девушка не может не почувствовать приступ зависти, поднимающийся в глубине души. Парень вдруг перехватывает её взгляд, но ничего не делает.

Этот, казалось бы, замечательный вечер потихоньку умирал, поэтому Браун просто доезжает на лифте до своего этажа, доходит до комнаты и ложится спать. Ей не хочется, чтобы последние счастливые воспоминания в её голове стали горькими.

Но ночь – предательница, и бессонница настигает вас как раз в тот момент, когда вы меньше всего этого хотите. Поэтому в два часа ночи Милли внезапно просыпается из-за самого худшего кошмара в мире, в котором все говорят, что она – ничтожество, а в частности, Финн; именно он дал самый мрачный оттенок этому сну, потому что это самый большой страх в её жизни. Она не хочет слишком много думать об этом, поэтому решает немного прогуляться по своему корпусу, чтобы проветриться.

Она надевает тёплую кофту и тапочки и открывает дверь, чтобы обнаружить кудрявого парня, сидящего прямо на полу перед входом в её комнату.

Он молча смотрит на неё, и Милли просто наклоняет голову на бок.

– Ты ждёшь Сэди? – спрашивает она, от чего комок подступает к горлу.

– Нет, – отвечает Финн, горько усмехаясь. – Я хотел поговорить с тобой, поэтому я сказал себе: «Я буду искать её», – и вот я пришёл сюда, но затем мой гениальный план пошёл в ад, потому что, во-первых, дверь оказалась закрыта, а во-вторых, выяснилось, что Сэди – твоя соседка по комнате, а ты уже спишь. – Она чуть прищуривается, рассматривая его. – Но вот ты проснулась, как будто я мысленно звал тебя, хотя я думаю, что могу найти этому другое логичное объяснение.

– И какое?

– Магия.

Браун закрывает на несколько секунд глаза, удерживая себя от того, чтобы хлопнуть самой себе ладонью по лицу.

– Не говори этого, – просит девушка, делая несколько шагов вперёд, чтобы сесть рядом с ним. – Ты же знаешь, её не существует. Глупо мечтать о том, что эти совпадения не случайны. Это было прекрасно, когда мне было шестнадцать, а тебе – семнадцать. Теперь мне скоро исполнится двадцать, а тебе уже двадцать один, так что давай не будем глупыми подростками. Я не хочу этого. Больше не хочу. – Милли обхватывает себя руками и громко вздыхает.

Финн же откидывает голову на стену. Он выглядит таким усталым. Таким… побеждённым.

– Милли, почему тебе обязательно нужно быть такой дотошной? Я просто вспомнил приятную часть того, кем мы были.

– Финн, я больше не хочу вспоминать. Я хочу исправить моё настоящее, чтобы наконец-то продолжить свою жизнь дальше. – Она несколько лениво пожимает плечами. – С другой стороны, хорошо, что мы пока здесь.

Парень согласно кивает.

– Хорошо, ты готова к разговору? – Милли поджимает губы. – Тогда начинай.

И в тот момент, когда последнее слово повисает в воздухе, Браун чувствует, как огромная тяжесть падает на её плечи. Многое между ними произошло, и внезапно гнев, который она подавляла в себе всю неделю, вырывается наружу, а затем она вспоминает, почему именно пыталась игнорировать это чувство, и ей становится тяжело.

– Почему ты сделал это? – Это первое, о чём она спрашивает, и чувствует, как желание кричать сидит уже где-то в горле.

– Что именно?

– Бросил меня. – Финн медленно открывает глаза, пока слушает её, и она, наверное, даже знает, о чём тот думает – он явно ожидал, что она попросит его рассказать о том, что произошло недавно, а не о том, что было два года назад. – Но мне нужен ответ не рок-звезды, который ты каждый раз повествуешь на сеансе групповой терапии или своему куратору, а тот, в котором ты отправляешь мне сообщение. Я хочу настоящий, эмоциональный ответ, в котором скрываются твои истинные чувства. Расскажи мне, – просит девушка, не отрывая от него глаз. – Я провела дни, анализируя, ища ответы, которые никогда не имели смысла.

– Милли… – Вулфард на секунду прикрывает глаза. – Потому что я идиот? В тот момент мне казалось, что ты разрушила мою жизнь. У меня были отношения с тобой, из-за которых никто из нас не мог колебаться, и мне не было так весело, когда я не употреблял наркотики со своими друзьями на вечеринках. Я не чувствовал себя из-за этого хорошим музыкантом. – Он пожимает плечами. – У меня было очень чёткое представление о том, что моя жизнь должна быть… рок-н-ролльной. Да, это глупо звучит сейчас, но мне, девятнадцатилетнему идиоту, казалось, что я просто тухну в нашем городе. И я обвинял тебя в этом. Во всех бедах в моей жизни. Я не должен был это делать, Миллстер, поскольку всё было как раз-таки наоборот. Когда мы были вместе, особенно в те дни, когда мы не ругались, всё имело смысл. Общаться, наслаждаться друг другом… С тобой всё было очень мило. – Он чешет лоб, презрительно хмурясь, пока Милли молча наблюдает за ним. – Очень чисто и нежно. Ты была особенной. Я очень серьёзно полюбил. – Он вдруг на секунду тепло улыбается. – Но мне также было очень больно от того, что я был твоим парнем, а ты была настолько… холодной.

– Я не знала, что значит встречаться с парнем, – быстро оправдывается Браун. – К тому же у тебя были все эти… эмоциональные потребности, и я также не знала, как их удовлетворить. Я всегда была одна в своём мире, поэтому не очень хорошо понимала, почему я должна беспокоиться ещё и о тебе.

– Потому что в теории ты любила меня? – спрашивает он и смотрит ей прямо в глаза.

– Почему ты постоянно делаешь это? – восклицает Милли, закатывая глаза. – Мне никогда не хватало слов, но было же очевидно, что я любила тебя. Да я просто обожала тебя! Зачем мне тогда быть с кем-то, кого я не люблю? – Это звучит логично, разве нет? – Но для тебя этого было недостаточно! Ты всегда хотел большего, и я просто не знала, что делать дальше. – Девушка чувствует, как её глаза затуманиваются, и она моргает несколько раз, потому что не хочет плакать перед ним. – Я слишком любила тебя, а ты просто не верил в это. Я заботилась о тебе, Финн! Мне казалось, что я не могу удержать своё сердце внутри каждый раз, когда мы видели друг друга. Что у меня попросту перехватывает дыхание, когда ты рядом. Что твоя любовь была всем, что мне было нужно. Я нуждалась в тебе! Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Я просто потеряла себя в тебе. Ты был тем человеком, с которым я хотела провести остаток своей жизни, делая самым счастливым. И я ничего не хотела от тебя взамен, кроме как разрешения заботиться о тебе. – Милли замечает, что Финн не отрывает взгляда от её рук; он сутулится, как будто ему больно это слушать. – Но этого было недостаточно. Тебе всегда было этого недостаточно. Я бы отдала тебе всю свою жизнь, последнюю каплю моего существования, но ты этого не хотел, так что и для меня это вскоре потеряло смысл.

– Прости…

– Нет, – Браун останавливает его, протягивая руку в его сторону. – Не говори этого сейчас, потому что уже поздно. И даже не думай говорить мне что-то вроде «Но я всё ещё люблю тебя», потому что всё, что ты делал до сих пор, сделало всё только хуже.

– Только я, Милли?

– Да. Ты решил найти себе девушку после того, как я поцеловала тебя.

– А чего ты ожидала? – Голос Вулфарда немного повышается. – Я должен был сидеть и ждать, пока ты изъявишь желание рассказать мне о том, что ты чувствуешь? Это тоже моя вина?

– Нет! – Она поворачивается лицом к нему. – Ты мог поговорить со мной, рассказать мне всё.

– Ты избегала меня всю чёртову неделю! – упрекает её Финн; кажется, он в ярости. – Ты делаешь со мной только то, что сама хочешь. Ты знала, что у меня есть чувства к тебе! Ты знала это, когда пришла туда после ссоры накануне, поцеловала меня и просто исчезла! Думаешь, я каменный? Нет, у меня действительно есть эти дерьмовые чувства к тебе! И я не скрываю их так, как ты. Я хотел умереть каждый раз, когда видел, что ты проходишь мимо, как будто ничего не случилось. – Милли вдруг понимает, что Финн меняет их ролями, и теперь уже она чувствует себя плохим человеком. – Мне было тяжело, а вот тебе было всё равно. Тебя это никогда не волновало.

– И поэтому ты принял это решение? – придушенно шепчет она, хотя испытывает огромное желание уйти отсюда, но они должны разрешить всё это раз и навсегда.

– Да! – В отличие от неё, его тон всегда прозрачен, и девушка может почти почувствовать его эмоции. – Я не знал, что мне делать, и я идиот. Я хотел показать тебе, что ты мне тоже безразлична, и была Сэди, которая казалась такой простой и логичной. В тот момент мне было нужно найти кого-то другого, чтобы вытащить тебя из моей грёбаной головы, и мне было всё равно, что Калеб был влюблён в неё. Я просто хотел, чтобы ты почувствовала ту же кислоту, которой я наслаждался благодаря тебе целыми днями.

– Ты эгоист! – говорит Милли, закатывая глаза.

– Я? – Финн выпускает громкий циничный смех, который пробегает по её позвоночнику. Такой фальшивый, нервный, жестокий. – Чёрт, да, я признаю это. Но знаешь что? Мне было всё равно, я просто хотел, чтобы ты проявила себя. Была искренней, эмоциональной, показала бы то, что ты действительно испытываешь. Но нет, ты просто игнорировала меня. Ты гордишься собой?

– А что ты хотел? – Она снова оборачивается к нему; Браун испытывает огромное желание ударить его по лицу. – Чтобы я побежала за тобой, увидев тебя с другой? В самом деле? В самом деле, Вулфард? – Девушка крепко стискивает ладони, впиваясь ногтями в кожу; она чувствует невероятный гнев, накрывающий её с головой и не позволяющий ей нормально дышать. Она как будто тонет. – Ты разбил мне сердце сильнее, чем когда-либо, и ты ожидал, что я буду искренняя? С каким чувством? Кормить твоё эго?

– Нет, – фыркает парень, как будто ответ очевиден, – не моё эго. Моё сердце, Миллстер. – Его голос уже не так силён и злобен; теперь Финн буквально шепчет: – То, которое не может тебя забыть, которое вечно любит тебя. – На его лице появляется тёплая улыбка, такая неподходящая и нелогичная в этот момент. – То, которое никогда не будет принадлежать никому, кроме тебя.

– Не делай этого со мной…

– Я сделаю, – настаивает Вулфард, глядя ей прямо в глаза. – Независимо от того, что произойдёт, Милли. Если ты захочешь уйти с половиной мира, тогда и я тоже. Я попробую это, как и сейчас. Я буду искать кого-то, кто заполнит во мне твоё пространство, кто отчаянно заполнит меня подобием тебя, и я обманусь, если скажу, что моя жизнь лучше без тебя. И я могу постоянно напоминать тебе, что ты, Милли Браун, ты – это тот человек, которому я принадлежу и которого я буду любить. Всегда.

Браун закрывает рот, пытаясь подавить рыдания, которые изо всех сил стремятся наружу после того, что он ей сказал.

Тысяча и одно воспоминание о них буквально переполняет её. О них, юных, возбуждённых, неуклюжих и таких влюблённых, заглядывающих друг другу в глаза. Обо всех тех временах, когда им приходилось прощаться, потому что вечер уже закончился и они должны разойтись по домам. И что они делали в обязательном порядке? Финн протягивал ей руку и спрашивал: «Всегда?», – а она повторяла это в форме утверждения в качестве ответа. Это был их секретный договор, их обещание друг другу, что они проведут вечность вместе. Мир был дерьмовым, люди уничтожили всё, но они хотели играть по-старому. Они верили, что их любовь навсегда. Они решили сражаться со всеми трудностями, чтобы быть вместе, несмотря ни на что. Они не боялись сказать, что за такой короткий срок нашли человека, которому отдали бы весь остаток своей жизни.

И какое-то время Милли пыталась убедить себя, что всё это, наряду с их магией, было просто мусором, бредом. Но теперь они снова рядом. Сама Судьба свела их обратно. Так было ли всё это бредом на самом деле?

– Я не беспокоюсь о Сэди или Уайатте. – Финн возвращает её в реальность, говоря это. – Ты хочешь поиграть в запретный роман? Делай это! – Он пожимает плечами. – Так или иначе мы всё равно вернёмся к нам. Мы будем там, и я сейчас не унижаюсь, потому что я знаю, что ты – моя, а я – твой, Милли. Это так, и никто этого не изменит. Ты вернёшься ко мне, а я позволю тебе сделать это, когда ты только захочешь, когда ты только будешь готова. Теперь я буду ждать тебя. Обещаю. – Он обхватывает ладонями её лицо и целует в лоб.

Браун же, наоборот, уходит от этого контакта, отрицательно качая головой. Он не может говорить такое за них обоих!

Она встаёт, оставляя его на полу, готовая уже вернуться в свою комнату, только вот этот разговор уже никуда теперь не уйдёт.

Милли оборачивается к Вулфарду на несколько секунд.

– Всегда?

Она хмурится и наконец-то закрывает дверь с яростью на лице. Она сползает по ней на пол, как будто внезапно у неё иссякли все силы, и уже на полу с её губ соскальзывает судорожный всхлип.

– Всегда, – шепчет про себя она.

========== Часть 18 ==========

Уайатт обедал с ней и её друзьями.

Это был понедельник, полдень, и Милли была удивлена, когда он подсел рядом с ней в столовой, целуя её в щёку, а затем широко улыбнулся ей и легко влился в разговор о «Властелине колец». Гейтен, Ноа, Калеб и Сэди смотрели на них с добродушными улыбками, и Браун почему-то казалось, что она привела своего официального парня, чтобы представить его своей семье, поэтому в течение первых нескольких минут возникали неловкие паузы, однако Олефф тут же исправлял ситуацию своими глупыми шутками, заставляя остальных ребят сразу полюбить его. В принципе, его сложно было не любить, ведь он действительно хороший малый.

– Финнлард! – Финн как раз присаживался за их столик прямо перед ней и Уайаттом в середине обеда; Олефф поприветствовал его очень радостно и оживлённо. – Рад видеть тебя, чувак! Давно ты не наведывался в больничное крыло.

– Да, Уайатти, последние недели были не самые подходящие. – Вулфард пожимает плечами, а Милли утыкается в свою тарелку, молясь всем святым, чтобы этот парень не испортил их обед. – К тому же я слышал, что ты был занят с Миллстер, и всё такое.

– Миллстер? – любопытно повторяет Уайатт.

– Мы так зовём её здесь, – поспешно объясняет ему Ноа.

Все, кажется, очень внимательно слушают разговор парней, за исключением, может быть, Сэди, которая весь обед украдкой смотрела на Калеба.

– О, а я зову её Миллс. – Олефф обнимает её за плечи одной рукой и привлекает ближе к себе.

Это было неловко. Очень неловко.

– Ну, это тоже звучит, – отвечает Гейтен, сортируя салфетки на столе.

– И как это произошло? – спрашивает Финн, привлекая к себе всеобщее внимание, а затем указывает на пару перед собой. – Вы двое. – И невозмутимо кладёт картошку в рот. – Я имею в виду, разве может персонал встречаться с пациентами?

Браун хочется ударить его ногой под столом, но она сдерживается.

– Ну-у-у… – Щёки Уайатта немного краснеют, от чего он выглядит очень милым. – Когда я ещё только встретил её, я подумал, что она очень красивая. К тому же так получилось, что я какое-то время заботился о ней. Это было замечательно. Ну и потом я просто пригласил её. – Вся их история звучала такой обычной и лёгкой из его уст. – Я спрашивал нескольких человек, и они сказали мне, что если ты непосредственно отвечаешь за пациента, то тогда запрещено, но поскольку я уже освобождён от должности её медбрата, то никаких проблем с этим нет.

Парни очень долго смотрят друг на друга. Олефф так особенно.

– О, понимаю, – внезапно говорит Финн. – Какая красивая и трогательная история. – Его голос звучит так фальшиво, что ей буквально хочется убить его, серьёзно. – А хочешь послушать про меня и Сэди?

Синк смотрит вверх и почему-то хмурит брови.

– Конечно.

Уайатт слишком доброжелателен, а вот Милли хотелось бы, чтобы он отказался. Лично она не желает это слушать.

– Ну, мы встретились с ней здесь, как и вы. Мы много разговаривали, и её очень приятно было слушать. – Лицо Сэди выражает чистейшее сомнение и недоумение, как будто она в первый раз слышит об этом. – А потом я поцеловал её, всё было очень просто.

Браун прикрывает глаза рукой. Какое же всё наигранное…

– Что ж, это хорошо. Я рад, что ты нашёл себе кого-то! – восклицает Олефф после нескольких секунд неловкой тишины, солнечно улыбаясь Вулфарду. – Вы кажитесь прекрасной парой! – он говорит это с такой уверенностью, как будто пытается убедить в своих словах всех вокруг.

Синк же перестаёт обращать на них внимание. Кажется, что ей скучно.

– Да… – Финн смотрит вниз несколько мгновений, а затем его лицо проясняется, как будто его озарила гениальная мысль, и девушка боится подумать, что именно… – А давайте поговорим о первом поцелуе! Кто начнёт? – с преувеличенным энтузиазмом говорит он.

«Прекрати», – шепчет она ему одними губами, перехватив его взгляд, пытаясь заставить его остановиться, но он просто игнорирует её.

Становится слишком поздно, когда Гейтен начинает свой рассказ.

– Мой первый поцелуй был в одиннадцать лет. Это была школа, перемена, и мы просто болтались по коридорам, – повествует Матараццо. – Её звали Лиззи, она была очень красивой и младше меня. – Последнюю часть он говорит несколько неуверенно.

– Да ты педофил! – подмечает Калеб, и все дружно смеются. – Лично я отдал первый поцелуй своей первой девушке после посещения кинотеатра. Мне тогда было четырнадцать. – Маклафлин пожимает плечами. – Её звали Ники, и кажется, мы провстречались с ней всего месяц.

– Я никому не отдавала свой первый поцелуй до шестнадцати лет! – вдруг очень смешно воскликнула Сэди. – У меня были принципы, которые тормозили меня. Я боялась, поэтому так долго ни с кем не целовалась. – Синк мягко смеётся, и Милли кажется это очень милым. – Хотя мой первый поцелуй всё равно был не самым лучшим, но, знаете, это было забавно. – Она смотрит на самого младшего среди них. – Ноа?

– Я ещё никого не целовал. – Он застенчиво прикрывает лицо ладонями, и Браун хочется просто затискать его, потому что это невероятно мило. – Я же был в коме после аварии, к тому же здесь, кроме Милли и Сэди, нет хороших девушек.

Обе тут же подставляют ему свои лица, чтобы он поцеловал каждую в щёчку.

– Оставайся таким же милым навсегда! – просит Милли с широкой улыбкой, а Шнапп весело подмигивает ей.

– А что насчёт тебя? – Уайатт легонько пихает её локтем. – Какая у тебя история?

Её улыбка тут же исчезает, и она прекрасно видит, как в противовес ей расползается удовлетворённая ухмылка на лице Финна.

– Мне было шестнадцать лет, и он был старше, – начинает она спокойно, не глядя ни на кого. – После учёбы, когда мы выходили из библиотеки, он подошёл ко мне, притянул к себе и поцеловал. Он был идиотом, – резко заканчивает она и надменно вздёргивает подбородок.

Милли не хочет радовать засранца, который начал всё это. И тот, похоже, был не совсем доволен её историей.

– И как же его звали? – настаивает Вулфард.

– Я не помню. Мне всё равно.

– Что ж, ладно. – Финн внезапно немного повышает голос, тем самым привлекая внимание всех сидящих за столом. – Теперь моя очередь. Я не хочу рассказывать о своём первом поцелуе. Лучше я расскажу вам о том, как я в первый раз поцеловал кого-то, кого я действительно любил.

«Не делай этого», – снова шепчет Браун, но парень в ответ лишь показательно закатывает глаза и невозмутимо продолжает:

– Она была прекрасна, и я уже сказал ей, что она мне нравится. Мы даже ходили на свидания уже около месяца, но мне было отчаянно мало её. Вы не представляете, что я чувствовал к ней. Я обожал её до безумия, и я буквально умирал, как хотел попробовать её губы, ведь эта потрясающая девушка никогда никого не целовала до меня. Ей было шестнадцать, и она была моим репетитором по математике. И вот однажды мы встретились с ней как обычно в библиотеке. Её отец всегда ждал её после занятий на машине, поэтому мы вынуждены были попрощаться. И вот, когда она сделала это, я знал…