Текст книги "Приговоренные к повторению (ЛП)"

Автор книги: Branwell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Малдер же к тому времени уже был способен вполне ясно мыслить и на свою голову поинтересовался, зачем им ехать в более крупную больницу, если никто из них не получил ожогов. Медики здорово напугали его полным описанием ступенчатого разрушения легких, известного как РДСВ. (1) При его лечении пациент может провести довольно продолжительное время на искусственной вентиляции легких с применением сильнодействующих лекарств, что потребует очень пристального контроля. Синдром проявлялся в течение 48 часов при отравлении дымом сходным с тем, что пережила мисс Скалли. Она могла и не пострадать столь серьезно, весело заверили они его, и в любом случае половина пациентов с такими симптомами выживает.

За рулем скорой сидела грузная темноволосая женщина, побуждавшая его не беспокоиться. Второй медик был афроамериканцем, который напевал себе под нос старомодные песенки, продолжая через равные интервалы проверять жизненные показания Скалли. Они то и дело посматривали на Малдера с чем-то похожим на благоговение, но он не обращал на это внимания, так как привык к странным взглядам со стороны медицинского персонала.

Скалли начала приходить в себя во время поездки. Малдер к тому времени уже тайком отстегнул ремень, удерживающий его на носилках. Он болезненно скатился с них и, приблизившись к напарнице, встал на колени рядом с ней, чтобы она первым делом увидела его лицо. Из собственного опыта он знал, как ободряюще действует вид и голос человека, которому доверяешь, когда ты дезориентирован из-за ранения. Черт, он бы оценил подобное ободрение в половине ночей, когда просыпался от кошмаров.

– Малдер, мы справились? – между приступами кашля выдохнула она.

– Да. И обошлось без ожогов. Тебя будут лечить от отравления дымом.

Он больше ничего не добавил, решив, что она все равно, вероятно, знает о РДСВ больше него.

Ее приход в сознание здорово поднял настроение медикам. После очередной проверки ее показаний они дали друг другу и, разумеется, Малдеру «пять». К прибытию в приемный покой больницы Малдер начал уже испытывать к ним симпатию.

Скалли увезли для проверки газа крови и функции внешнего дыхания. Малдера же после стандартного анализа крови направили на рентген, который показал, что, хотя у него были многочисленные синяки и содранная кожа, обошлось без сломанных костей. Рентгенолог предоставил ему медицинский халат, чтобы ему не пришлось вновь надевать свою пропитанную дымом одежду. Когда он покинул кабинет и отметился в приемном покое, то, к своему удовольствию, обнаружил, что статус состояния Скалли поменяли с удовлетворительного на хорошее и определили ее в обычную палату, где ее можно было навещать. Встретив доктора Апесос у двери в палату напарницы, он узнал от нее, что перспективы у Скалли самые лучшие, но врач хотела на всякий случай подержать ее в больнице еще пару суток.

Он собирался войти и отпраздновать вместе с напарницей эти замечательные новости, а потому испытал настоящий ужас при виде лежащей на койке Скалли, пытающейся остановить бегущую из носа кровь. Заметив выражение его лица, она поспешила заверить его, что все в порядке.

– Не волнуйся, Малдер, это обычное кровотечение из носа. Очевидно, я ударилась обо что-то, когда ты выносил меня. Когда я выпрямилась, то должно быть, сосуд лопнул.

Вспомнив все тычки и удары, полученные ими обоими, Малдер решил, что кровь из носа не так уж и трудно объяснить. Он попробовал абстрагироваться от отчаяния, которое вызвал у него вид ее кровоточащего носа, и отнестись к этому так легко, как это того заслуживало. Однако эта попытка привела лишь к тому, что он позорно спрятал лицо в матрасе и вцепился в него изо всех сил, чтобы сдержать рвущиеся наружу звуки. Какие именно, он и сам не знал, но был уверен, что не сможет остановиться, стоит ему только начать. Скалли принялась гладить его по голове, пока его дрожь не стихла. Тогда она тихо заговорила:

– Все хорошо, Малдер. Я буду в порядке. Думаю, что не стану оставаться здесь на 48 часов – суток будет вполне достаточно.

– Знаешь, все медсестры только о тебе и говорят, – продолжила она. – Ширли и Грег – парамедики, которые нас привезли – распространили нашу историю по всей больнице. Они видели, как ты зашел в полицейский участок, но никто не рассчитывал, что ты выйдешь, когда шериф вернулся и заявил, что спасать меня уже слишком поздно. Все были потрясены, когда мы вывалились из окна второго этажа с полыхающим за нами огнем. Ширли говорит всем, что это было как в кино про Индиану Джонса.

Как она и рассчитывала, Малдер рассмеялся.

– Скорее, про Барни Файфа. (2) Я был так напуган, но не позволял себе думать о том, какой напуганной должна быть ты. Но что пугало меня больше всего, так это мысль о том, что я не смогу заставить себя вернуться в здание во второй раз. Билл назвал меня жалким сукиным сыном в больнице, Скалли, но он ошибался: я очень удачливый сукин сын, который и на этот раз умудрился не угробить тебя.

– Малдер, я не понимаю, как ты можешь быть виноват в том, что моя сокамерница оказалась беспечной курильщицей, а окружной шериф не утруждает себя обыском заключенных и обеспечением мер безопасности? – спросила Скалли.

Малдер принялся делать глубокие вдохи, чтобы восстановить самоконтроль и объяснить Скалли свою теорию.

– Пожар был неслучайным. Он должен был помешать проведению вскрытия. Все указывало на это, но я не обращал внимания на улики.

Скалли скептично отнеслась к его словам.

– Ты, вероятно, не задумывалась об этом, – продолжил он, – но парамедики оказались на месте, потому что их вызвали из-за пожара в «Приюте Мэй для бездомных животных». Не кажется ли тебе, что два случайных пожара за одну ночь в городе размера Диггера выходят за рамки простого совпадения? Думаю, все должны были сконцентрировать свои усилия на спасении животных и предотвращении распространения первого пожара. Люди бы предположили, что любой дым или запах горения вызван именно им. Тем временем тюрьма бы сгорела изнутри, и даже когда на огонь обратили бы внимание, все сочли бы, что внутри никого нет.

– И я знаю, кто это сделал. Помнишь, как помощник Хансен обнаружил тело Харгити? Что если он убил его и сам проник к нему в дом? Единственные отпечатки остались бы от шин его и твоей машин. Хансен посчитал, что, когда ты окажешься в тюрьме, я потеряю самообладание и брошу все, чтобы доказать твою невиновность, и он сможет добраться до туши. Он, вероятно, ожидал, что меня там уже не будет, когда днем заезжал в клинику, так что он мог бы избавиться от нее. Столкнувшись же со мной, он попытался подстегнуть меня к действию. Когда это не сработало, он сказал, что мне нужно оставить наше расследование и приехать в Диггер для дачи показаний. К сожалению для него, я знаю свои права. Поэтому ему оставалось воплотить в жизнь запасной план: сделать невозможным для тебя проведение вскрытия. Он знал, что они не смогут долго продержать тебя взаперти, так что ему пришлось быстро организовать «несчастный случай».

– Но у нас нет доказательств, – запротестовала Скалли.

– Послушай, Скалли. Я понял все это, поговорив с Аароном Смитом, сыном Зеба. Он передал посылку со снимками Хансену, чтобы тот лично отнес ее в офис ФБР в Бойсе. Но на упаковке был почтовый штемпель из Айдахо Фоллс. Хансен просто хотел получить возможность подправить улики, посланные Зебом. Хансен ко всему приложил руку, и теперь, когда мы знаем, что искать, то и улики сможем найти. У него должен быть пистолет, из которого застрелили Харгити. В обоих зданиях будут признаки поджога. И Хансен не только покинул свой пост прошлой ночью, но и позвонил шерифу и преднамеренно солгал ему. Он спросил, освобождать ли тебя из-за звонка из ФБР, подтверждающего твою невиновность, и шериф согласился. Тогда Хансен устроил пожар, закрыл участок и оставил тебя сгореть заживо, – с судорожным вздохом закончил Малдер.

Он уперся взглядом в пол, чтобы Скалли не могла посмотреть ему в глаза, отчаянно желая стереть из памяти образ напарницы, прячущейся под одеялами от огненного монстра.

– Он, должно быть, планировать свалить пожар на курение Ти Джей. Та найденная ею двадцатка – он наверняка подбросил ее! – согласилась Скалли, когда события проведенного в тюрьме дня стали для нее яснее.

– Начну-ка я делать звонки. Не знаю, намеревается ли он попробовать выйти сухим из воды, несмотря на свою ложь, или уже ударился в бега. Я не собираюсь рисковать и оставлять тебя одну, пока не узнаю больше о том, что тут творится. Мы до сих пор и понятия не имеем об одной ускользающей и предположительно ненужной части головоломки – его мотиве.

– Погоди минутку, Малдер. Я все еще смутно помню события вчерашнего дня, но мне нужно взглянуть на внесенные мною в отчет записи, которые я тебе передала. Помнишь? Ты убрал их в карман пальто, – подсказала она при виде пустого взгляда Малдера.

– Мое пальто в пластиковом мешке в раздевалке, потому что оно насквозь провоняло дымом. Ты помнишь что-нибудь из написанного?

У Скалли промелькнула мысль, что она даже слишком хорошо это помнит, но она также начала вспоминать, что Ти Джей говорила о Баре Джей.

– Моей сокамерницей была Ти Джей Янг. Ее семье когда-то принадлежал Бар Джей, и она до сих пор следит за слухами об этом месте. Она слышала, что они уже два года не занимаются продажами скота. И два года назад они заказали доставку по крайней мере двух сотен пчелиных ульев.

– Пчелиные ульи, – пробормотал Малдер, усиленно размышляя. – Пчеловодство распространено в этих краях?

– Не знаю, но двух сотен ульев недостаточно для коммерческого использования и слишком много для личного хобби. Это ранчо, а не ферма, так что перекрестное опыление посевов не требуется. С чего им смешивать разведение скота и пчел?

– Скалли, что если мы неосознанно влезли в эксперименты по созданию биологического оружия? Они могут продолжать эти эксперименты, используя пчел как разносчиков болезни.

– В прошлый раз в Канаде и Северной Каролине они использовали оспу. Ты описывал чрезмерно быстрое разложение тела как еще один эффект разработанного ими штамма. Здесь происходит то же самое. Малдер, что если они резали эти туши, чтобы скрыть следы оспин? Я бы увидела их на внутренних слизистых оболочках во время вскрытия и точно знала бы, какие тесты над взятыми образцами поручить провести офису в Бойсе.

– Они предпочли, чтобы туши обнаружили, и владельцы ранчо могли получить страховку. Иначе возникало бы много вопросов всякий раз, когда взрослая корова мистически исчезала – Подхватил ее мысль Малдер. – Любой, кроме Зеба, просто пожал бы плечами и решил бы, что это койоты расширяют свое банкетное меню. Может, Хансен состоит на зарплате в «Био-Гро» и отвечает за избавление от туш.

– Хансен мог решить, что убийство Харгити повысит его статус в «Био-Гро». Я слышала, как шериф говорил, что они заинтересованы в покупке земли Харгити, но он сомневался, что Харгити ее продаст. Интересно, вся эта минимизация негативных последствий говорит нам об успехе или неудаче экспериментов? Они намеревались заразить так много животных за пределами ранчо? – вслух рассуждала Скалли.

– Я позвоню с платного телефона в коридоре, а потом вернусь и сделаю несколько звонков с телефона в палате, – сообщил ей Малдер.

Скалли поняла, что он собирался позвонить «парням», как она их называла, или Одиноким Стрелкам, как они называли себя сами.

– Передай им привет, – велела она.

Перед уходом Малдер нагнулся и обнял ее. Здесь он мог не опасаться за последствия подобного шага: запахи и звуки больницы, как всегда, действовали в качестве весьма эффективного средства по подавлению полового влечения.

Он отсутствовал недолго и по возвращении объяснил, что они попросили его перезвонить попозже, чтобы успеть собрать нужную информацию. Они собирались изучить историю «Био-Гро» и личное дело Боба Хансена.

Другие звонки требовали некоторой подготовки. Безопаснее было, чтобы никто не знал об их предположениях, так что вопросы должны быть уклончивыми. Для начала Малдер планировал выяснить судьбу дохлой коровы. У него все еще был с собой ключ к пристройке, где она находилась, но он сомневался, что это остановит тех, кто намерен от нее избавиться.

– Доктор Шарп, это агент Малдер. Вы слышали о происшествии в Диггере прошлой ночью?

– Да, около трех часов утра Джей позвонил мне и попросил приехать для лечения ожогов собаки из приюта Мэй. Он сказал, что пожаров было два и что ваша напарница едва не погибла. Она выживет? – гораздо теплее, чем обычно, спросил он.

– Вообще-то, у нее все хорошо. Вероятно, уже завтра ее выпишут.

– Странно. Помощник Хансен прибыл сюда вскоре после Джея и сказал, что, по словам врачей, она, скорее всего, не выкарабкается. А если и выкарабкается, то проведет в больнице недели. Поэтому он велел мне сжечь привезенную вами тушу. Он сказал, что вскрытия теперь не будет, а и дальше хранить разлагающееся тело небезопасно. Это было весьма неприятное занятие, агент Малдер. Полагаю, федералы мне теперь за него должны, – в своей типичной резкой манере заявил ветеринар.

– Боюсь, им останется только добавить это к своему счету. Спасибо за предоставление своего сарая.

Этот звонок лишь подтвердил то, что Малдер и так уже подозревал. Решение остаться с напарницей в больнице было бы куда труднее принять, если бы он хоть немного сомневался в том, что тушу поджарили много часов назад.

Следом он позвонил в офис ФБР в Бойсе и без всякого удивления узнал, что данные экспертизы указывали на непричастность Скалли к убийству Харгити. Ему стало также известно, что они наконец дозвонились до шерифа Рейнольдса по домашнему телефону после многочисленных безуспешных попыток дозвона в участок. Они передали ему результаты проверок и услышали о пожаре. Шериф к тому времени уже созвонился с больницей и уверил их в безопасности их агентов. Они жаждали узнать подробности у Малдера, но он заверил их, что все включит в свой отчет, заметив при этом, как Скалли закатила глаза.

– Ну, одной проблемой меньше – ты больше не разыскиваемая преступница, Скалли.

Затем он позвонил шерифу Рейнольдсу домой и поинтересовался местонахождением помощника Хансена.

– Не знаю, где он, агент Малдер. Я не смог его найти. И вы не первый, кто его ищет, – устало заявил он. – Окружной эксперт-криминалист пожарной службы прибыл сюда с командой следователей. Они сейчас разбирают завалы. У них есть к нему вопросы, но мне они свои соображения по поводу пожаров не озвучивают.

– А вы что сами думаете, шериф?

– Ну, Хансен куда сильнее меня хотел арестовать агента Скалли. Он так настаивал, что Харгити никогда бы не впустил федерала в свой дом. Я Харгити так хорошо не знал. Несколько лет назад произошел один инцидент, который заставил меня предположить, что к нему надо бы приглядеться.

– Молодая женщина – автостопщица обратилась ко мне в участок и пожаловалась на то, что Харгити не выпускал ее из своего грузовика после того, как подвез из Рексбурга в Диггер. Он сказал, что его собаки набросятся на нее, попытайся она выйти. У нее не было ни семьи, ни дома, и, полагаю, она брала попутки, чтобы добраться до аляскинского шоссе без какой-либо особой цели. В любом случае, Харгити продержал ее в своем грузовике три часа, пытаясь убедить остаться с ним. Она в конце концов согласилась, но сказала ему, что ей надо зайти в туалет в кафе, прежде чем они направились бы к нему домой. Там она рассказала Мардж, в чем дело, и Мардж привела ее в участок. Харгити уехал, когда я туда прибыл. Как только девушка услышала, что от нее потребуется, чтобы предъявить обвинение, то тоже смылась.

– С тех пор я беспокоился, что Харгити выработает более агрессивный план. Агент Скалли могла показаться ему уязвимой, хотя сам я так и не считал. Я допускал, что он впустил ее, потому что что-то задумал, но потом решил ничего не предпринимать. Так что мне было нетрудно поверить в ее историю.

– Так вы верите, что Хансен пытался подставить Скалли, а потом убить в том пожаре?

– Должно быть, так, но почему? Он не знал ее, и ваше расследование не имеет к нему никакого отношения.

– Сейчас мы как раз ищем зацепки. А пока бы я порекомендовал вам получить ордер на арест Хансена. И расценивайте его как чрезвычайно опасного.

– Уже сделано, и я запросил временного помощника. – Шериф глубоко вздохнул. – Я много лет знал Боба Хансена. Как я мог не заметить, что он настолько двуличен? Это худшее, что когда-либо случалось под моей юрисдикцией, – уныло закончил он.

– Мне жаль, шериф. Верьте или нет, но я знаю, что вы чувствуете. Однако этот парень был тем еще ловкачом. Думаю, тут не обошлось без посторонней помощи.

Когда Малдер повесил трубку, на его нахмуренном лице возникло выражение отвращения, которое Скалли без труда определила как самонаправленный гнев из-за чего-то, что он не сумел разглядеть в прошлом.

– Оказалось, что у Харгити имелись кое-какие заскоки, из-за которых шериф решил за ним присматривать. Пару лет назад произошел один инцидент, однако обвинение не было предъявлено. Рейнольдс поверил твоим словам, потому что полагал, что Харгити мог подумывать о твоем похищении.

– У меня тоже сложилось такое впечатление, Малдер. Он наблюдал за мной и пытался что-то решить, хотя так и не сделал и не сказал ничего угрожающего. Уехав оттуда, я решила, что мне все почудилось. А находясь у него дома, я просто надеялась, что, если он все же возьмет меня в заложницы, спецназ не станет штурмовать здание с огнеметами, – пошутила она.

Когда он не ответил, она взяла его за руку и напомнила:

– Эй, я тренированный агент, как ты и сказал Зебу, помнишь? Я знаю, как обращаться с вооруженным субъектом в чрезвычайно стрессовых обстоятельствах. Меня даже учили, как вести себя со страдающим комплексом вины чурбаном-напарником.

– Серьезный вызов, полагаю, – вздохнул он с отстраненным и подавленным видом. – Даже отцу Мартину хватило рассудительности обеспокоиться одиночной прогулкой сестры Кэтрин по лесам, – добавил Малдер, вспоминая свой беспечный вопрос Зебу насчет наемников.

– Что? О, рукопись Мелиссы, – вспомнила она.

– Если бы я отправился с тобой проводить эти опросы, ничего бы не случилось.

– Мы и понятия не имеем, что могло бы случиться. Ты и сам знаешь, что они придумали бы, как воспрепятствовать проведению вскрытия, и мы могли никогда не установить связь между Хансеном и пчелами, используемыми в качестве биологического оружия. Не пора ли снова позвонить парням? – напомнила она, стремясь отвлечь Малдера от самоедства из-за банального решения, приведшего к совершенно непредсказуемым последствиям.

Малдер медленно поднялся с кресла для посетителей, и Скалли только в тот момент заметила, как осторожно он шагает, избегая любых резких движений.

– Эй, с тобой точно все в порядке? – уточнила она, устыдившись того, что раньше не поинтересовалась его самочувствием, когда убедилась, что ему не требуется дальнейшее лечение.

– Мне сказали, что кости не сломаны, хотя некоторые кажутся погнутыми, – ответил он. – Все пройдет через пару дней.

– Спасибо, что спас мне жизнь, Малдер, – серьезно заявила Скалли.

– Пожалуйста. Но я пока что не слишком доволен собой. Счет 3:0 в их пользу. Я был неправ насчет Харгити и Хансена и лишился туши.

Если бы он уже не вышел за дверь, Скалли бы спросила: «Но почему ты не накинул себе хотя бы одно очко за то, что не лишился меня?»

Комментарий к Седьмая часть

(1) – Респираторный дистресс-синдром у взрослых.

(2) – Помощник шерифа, персонаж «Шоу Энди Гриффита». Имя стало нарицательным для обозначения слишком рьяного и некомпетентного служителя закона.

========== Восьмая часть ==========

***

На этот раз Малдер отсутствовал дольше, чем раньше, а вернулся уже вдохновленный новым планом.

– Они нашли нам тут, в Айдахо Фоллс, контакт, который днем сможет отвезти нас обратно в Диггер, – сообщил он ей. – Это лидер некой военизированной группировки по имени Джимми Флинн, живущий в хижине в горах – в прошлом он снабжал Лэнгли и Байерса информацией. Они говорят, он не просто вояка. Я позвонил ему на работу, и он предложил встретиться здесь. Он посвятит нас в подробности нарытой Стрелками информации.

– Не знаю, Малдер. Думаешь, члены подобных группировок достаточно психологически устойчивы и, что уж там, достаточно умны, чтобы оказаться полезными?

– Знаю, что ты думаешь, но ты ни за что не угадаешь, кем он работает.

– Он священник церкви Элвиса, короля королей.

– Нет, Скалли. По-моему, ты мыслишь стереотипами. Он специалист по кредитованию банка Айдахо Фоллс.

– Что насчет его личного дела?

– Вооруженные силы, спецвойска. После окончания службы, в восьмидесятых, он отправился в одно из этих обреченных путешествий в Лаос в поисках американских военнопленных. Ему тогда было не больше двадцати пяти. После увольнения из армии он получил степень магистра делового администрирования в Университете Питтсбурга и переехал сюда. Он говорит членам своей группы, что им надо получить степень после Испытания. Его группа называется «Джошуа», кстати. Их лозунг «Позволь стенам рухнуть».

– Думаешь, они там песни сочиняют? – с покорной улыбкой спросила Скалли.

– Я собираюсь вызволить нашу одежду из больничной раздевалки и постирать в прачечной для посетителей. Флинн заедет за нами в четыре и отвезет обратно в Диггер.

– Вероятно, это к лучшему, что мы скоро уезжаем. Одна из медсестер сказала мне, что парамедики поговаривают о представлении тебя к Почетному ордену Конгресса.

При этих новостях Малдер уставился на Скалли с по-настоящему потрясенным выражением лица. Выглянув за дверь, он осмотрелся по сторонам перед тем, как выйти, словно опасался преследования.

Когда лечащий врач ненадолго зашла к ней, Скалли убедила ее подписать документы на выписку. Малдер вернулся с постиранной одеждой, неся свое пальто в запакованном мешке. Они по очереди переоделись в душевой кабине палаты Скалли и к четырем часам дня уже стояли в главном вестибюле.

Несмотря на принятие душа и чистую одежду, они чувствовали себя пострадавшими от природного ЧС, потому что носили то, что предназначалось для проведения вскрытия. Малдер позаимствовал одежду у Джека, и она висела или, наоборот, плотно прилегала к телу в самых неподходящих местах. Их рубашки и джинсы были во въевшихся пятнах сажи и до сих пор пахли дымом. Скалли завязала волосы в хвост резинкой, тогда как у Малдера не было возможности сбрить отросшую щетину. Они мерзли в потоках холодного воздуха из постоянно открытых входных дверей. Пальто Скалли предположительно превратилось в золу под руинами полицейского участка, а малдеровское невозможно было носить из-за дыма, прожженных горячим пеплом дыр и разрывов, оставленных разбитым оконным стеклом. Они оба двигались, словно старые паралитики, пытаясь уберечь ушибленные ноющие мышцы от лишнего напряжения. Вид Джимми Флинна никак не улучшил их настроения.

Когда он грациозно выпрыгнул из своего внедорожника и направился прямиком к ним, Скалли спросила себя, а как Малдер их ему описал? Флинн выглядел так, словно собрался на прослушивание на главную роль в следующем фильме про Джеймса Бонда. У него были черные волосы и глаза василькового цвета. Изящные черты его лица подчеркивались длинным прямым патрицианским носом, который обычно бывает у тех, в чьих жилах течет ирландская кровь. Его высокая подтянутая фигура делала его псевдовоенную форму похожей на костюм модели с обложки журнала GQ. Сверкнув белозубой улыбкой, он начал с представления:

– Рад встрече с вами, агенты Малдер и Скалли. Знаю, вы полагаете, что мы занимаемся чем-то нелегальным, но уверяю вас, что я законопослушный гражданин. Позвольте мне рассказать вам о нашей организации, и вы сами в этом убедитесь.

Он театральным жестом указал на свою машину и затем помог Скалли устроиться на переднем сиденье, тогда как Малдер осторожно втиснулся на заднее, памятуя в своих повреждениях.

– Вы выглядите немного помятым, агент Малдер. Я слышал о вашей эскападе прошлой ночью. Очень волнующе.

– Нет, мистер Флинн, волнующе – это сидеть на стадионе во время игры «Никс». Я бы назвал прошлую ночь ужасной, – грубо отбрил его Малдер.

– Мистер Флинн, – поспешно вставила Скалли. – Что вы имели в виду насчет нашего расследования вашей деятельности? Вы же знаете, что мы здесь не из-за «Джошуа».

Флинн снова переключил внимание на Скалли.

– Это отвлекающий маневр для возможной «прослушки» в больнице. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, в раскрытии чего я на самом деле заинтересован. Некоторые из моих собственных людей недостаточно умны, чтобы осознать сложность угрозы, с которой мы имеем дело, а также то, что друзей и врагов можно найти в любой сфере.

– Этот пожар, в эпицентре которого вы очутились вчера ночью, агент Скалли, напомнил мне инцидент, произошедший со мной в джунглях в 1985 году. Это было в Лаосе, и мы искали…

Малдер тем временем погрузился в беспокойный сон. Примерно с полчаса спустя преодоление крутого поворота на слишком большой скорости встряхнуло его и заставило проснуться. Они ехали по двухполосной дороге между Дюбуа и Диггером. Солнце к тому времени уже село, и горы на горизонте окрасились в темно-багровый цвет. Скалли с Флинном по-прежнему разговаривали.

– Должно быть, здорово было служить под началом вашего папы. Вот это история! – с энтузиазмом говорил Флинн, тогда как Скалли выглядела оживленной и явно довольной его оценкой.

Флинн рассказал другую историю, вызвав у Скалли легкий смех.

Затем она оглянулась назад, чтобы проверить, спит ли Малдер, и, к своему удивлению, обнаружила, что он бодрствует, но отчего-то притих, а на его лице отражается испуг, словно его разбудил какой-то кошмар. Однако же она не стала расспрашивать его перед Флинном.

– Малдер, ты в порядке?

– В полном, Скалли, – ответил он и снова погрузился в нехарактерное для него молчание.

– Раз ты проснулся, давай составим план насчет получения всей возможной информации по «Био-Гро».

Малдера озадачило выказанное Скалли рвение. Может, россказни Флинна были не такими уж и захватывающими.

По-прежнему не сводя с напарника вопрошающего взгляда, Скалли заметила, что выражение его лица стало менее унылым.

Наклонившись вперед, Малдер обратился к Флинну:

– Со слов Байерса я так понял, что вы присматривались к деятельности «Био-Гро» с тех пор, как они приобрели Бар Джей. Мы бы хотели знать, что вы уже выяснили, но сначала не могли бы вы сообщить, как нам проникнуть на их территорию для получения твердых доказательств?

– Много чего произошло вскоре после того, как вы решили отвезти тушу к доку Шарпу. Мои люди заметили необычно большое количество грузовиков, въезжавших и выезжавших с ранчо, начиная с ночи вторника. Это была следующая после нахождения Джеком Чемберсом туши ночь. Мой осведомитель также сообщил о вертолете, приземлившемся в северо-восточном углу территории, в ночь пожаров. Но с тех пор, как мне доложили, там нет никаких признаков жизни. У меня есть друг, который делал облет местности этим утром, оснащенный отличным оборудованием, и он говорит, что на ранчо нет ни людей, ни животных.

– Они уже все зачистили. И почему я так долго не мог заметить связь? – задался Малдер риторическим вопросом.

– До пожаров и информации, полученной от Ти Джей, нашей единственной связующей нитью была дохлая корова. Ты не мог соединить одну точку. Никто не проверял для нас людей и организации в прилегающей к «месту преступления» местности, потому что никто не воспринимал произошедшее всерьез, – веско заметила Скалли.

– Да, как и я, пока не стало слишком поздно. На самом деле и так уже, наверное, слишком поздно, чтобы что-нибудь доказать, – с отвращением в голосе отозвался Малдер.

– Если бы кто-нибудь осуществил проверку, нас бы сюда не послали, – добавила Скалли.

– Похоже, они засветились, потому что никто не сделал работу Курильщика, – тихо произнес Малдер.

– Какие бы столичные проблемы вас ни занимали, нам надо действовать быстро, если мы хотим добыть что-нибудь ценное в плане информации или улик, – вставил Флинн.

– То, что вы называете «столичными проблемами», как мы частенько убеждались, давало о себе знать в самых неожиданных сферах, – резко ответил ему Малдер.

– Ладно-ладно. Я доверяю вам, потому что вас рекомендовал Байерс и потому что вы были на волос от смерти от рук офицера правоохранительных органов. Из того, что мне рассказал Байерс, я так понял, это Хансен устроил оба пожара. Он рисковал, ведь пожарная машина из Дюбуа, вызванная на первый пожар, могла прибыть вовремя, чтобы спасти Дану.

Малдер вскинул голову при использовании Флинном имени Скалли, но промолчал.

– Нужно было идеально рассчитать время, что он и сделал. Байерс выяснил, что около двадцати лет назад Хансен работал пожарным в Митчелле, Южная Дакота. Перед увольнением он несколько раз попадал в газеты как главный следователь по разным таинственным пожарам. Он получил множество похвал за более рьяно, чем обычно, проведенные расследования, но, к сожалению, эти случаи так и оказались нераскрытыми. Однако когда он ушел из департамента, в окрестностях перестали происходить странные пожары. С тех пор он стал работать в сфере обеспечения правопорядка, и его послужной список оставался безупречным. Твердые доказательства поджога, конечно, не помешали бы, но его прошлое плюс косвенные улики убеждают меня в том, что это его рук дело.

– Мы наблюдали схожую модель в пяти разных местах – все в западных штатах или канадских провинциях. Богатая корпорация покупает много земли. Они новички в бизнесе, и, если копнуть поглубже, то обнаружится серия подставных компаний без какой-либо реальной истории. След обрывается на компании, у которой есть правительственные и совершенно секретные причины скрывать информацию о себе. Или иногда все приводит к иностранной компании, размещенной в стране, в которой не требуется раскрывать финансовую отчетность. Корпорация обеспечивает безопасность своего объекта на высшем техническом уровне и завозит дорогостоящее лабораторное оборудование и компьютеры. Мы однажды получили подтверждение нахождения на территории суперкомпьютера. В последних трех примерах, включая этот, высокую смертность среди скота на прилегающих участках связывали с необычной активностью хищников. После полутора-трех лет хозяева этих мест просто исчезают. К нам также поступают сообщения об ульях, но непонятно, как они связаны с другими видами их деятельности. Эти ранчо или фермы, как бы их там ни называли, никогда не выставляют на животноводческий рынок свою продукцию.

Малдер невольно присвистнул, впечатленный услышанным.

– А вы, ребята, намного лучше ФБР в установлении подобных случаев.