Текст книги "Клинок по имени Стикс (СИ)"

Автор книги: Blood_and_Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава третья. Убийство на перроне

«Два года назад. Поезд Тайфун.»

– Я прошу прощения за вторжение, – начал говорить мужчина, вошедший в купе Перста и Клинка. – Но в нашем купе вышел из строя кондиционер. А мои дочери...

Он охнул, рассмотрев Лаулу, и она удивилась не меньше. Ведь перед ними сейчас стоял отец тех самых девочек, которым Стикс давал сладости на перроне. Его звали Хакку.

– Милая светлая, – улыбнулся мужчина приветливо и кивком поприветствовал Стикса. – Светлый. Извините, но разве у вас не было другого спутника, светлая?

Стикс издал короткий смешок, но сохранял молчание. Лаула же лихорадочно соображала. Если она сейчас скажет этому Хакку про Стикса, мужчина может наделать шуму в поезде. Но и девочек жалко – терпеть долгий путь до столицы без кондиционера для детей было бы настоящей пыткой.

– Пожалуйста, светлый, – Лаула тщательно выговаривала слова, боясь напугать человека. – Мы можем обменяться с вами купе, никаких проблем. Но вы должны знать, что я – Перст Указующий.

В подтверждение своих слов Лаула зажгла золотистое пламя на своей ладони. Ее самая простая и основная Мольба – Огонь Эдема.

Мужчина зачарованно смотрел на огонек, танцующий в руке девушки, а после поднял глаза на ее лицо:

– Простите, светлая, но если вы – Перст, то...

Тьма сгустилась на мгновение, а после раздался веселый голос:

– Ага. Вот и снова встретились.

Вопреки ожиданиям Лаулы, Хакку не выбежал из купе с криками, после проделки Стикса, а с задумчивым видом изучал юношу, оказавшегося перед ним. Сам Темный неудобства не испытывал и даже расположился поудобнее, как бы всем своим видом говоря, что разрешает смотреть.

– Можете трогать, – фыркнул, наконец, Стикс.

– Не кусаетесь? – поднял брови Хакку.

– Кусаюсь.

В доказательство, Юноша оскалился, и даже Лаула вздрогнула, увидев в его рту натуральные клыки, никак не способные появиться у человека. Еще одна Стигма Стикса. Вероятно из тех, что могут позволить манипулировать с костями или всем телом.

– Очень интересно, – отошедший было Хакку, тем не менее, по прежнему смотрел на Темного с живым интересом.

Оказавшись в жарком купе, в результате обмена, Лаула подозрительно посмотрела на Стикса. Хакку, устраивая свою семью в их купе, попросил немного подождать его и провести разговор. На удивление, Стикс благодушно согласился ответить на все вопросы мужчины. Интерес последнего стал понятен Лауле тогда, когда он представился профессором высшего университета Имира, историком. И тогда же, на вопрос о возрасте, Стикс явно соврал впервые, с момента их недолгого знакомства.

– Почему? – спросила, наконец Лаула. – Ты сказал, что тебе шесть сотен лет.

– Если бы я сказал, что мне меньше, то не смог бы ответить ни на один вопрос, потому что все эти годы я был в Анубисе, – простодушно ответил Темный. – О! Или ты бы хотела, чтобы я представился официально? Как это там? «Царь, просто – царь.» Сама скажи ему, кто я такой. Может он и на это так спокойно отреагирует?

Лаула не могла не признать, что раскрывать личность Стикса – дьявола и чудовища, было рискованно даже с таким энтузиастом, как Хакку. Тем не менее, ей было... совестливо. За то, что Стикс так легко обманул человека.

– Я же Темный, расслабься, – пожал плечами Клинок. – К тому же... Знаешь, от этого парня у меня странное ощущение.

– Ты о чем?

– Ну, он пахнет...

Но Стикс не успел договорить – Хакку пришел к ним с бутылкой воды и принялся расспрашивать Темного о конце Темных времен.

Лауле, признаться, тоже было бы интересно послушать, но историка интересовали, порой, довольно скучные даты и форма быта Темных, а так как Стикс притворялся «просто древним Темным», то и ответы его были такие же скучные.

К этому добавилось то, что за Стиксом, наконец, присматривал кто-то помимо нее, так что Лаула, неожиданно для самой себя, расслабилась. И не заметила, как заснула.

Проснулась она ночью и сначала вообще не поняла, где находится. Из темноты на нее смотрели два красных, светящихся, как у кошки, глаза.

– Спокойствие, – произнес Стикс в облике Старика. – Я сидел тут весь день. И собираюсь продолжить так и ночью.

– Профессор ушел? – девушка резко села.

Тот факт, что этот Темный смотрел на нее, пока она беззащитно спала, немного нервировал. Но не так уж и пугал, как она сама от себя ожидала. Нет, пока что Стикс только нервировал ее все время их недолгого знакомства. Но не пугал.

Впрочем, не жди от дьявола добра.

– Твои глаза, почему они красные? – заинтересовалась сменой имиджа Лаула. – Еще днем в этом образе они были разноцветными.

– Внимательность к деталям, – похвалил Стикс. – Когда-то давно мы проводили исследования. У всех Темных красные глаза.

– Разве? – Лаула была удивлена. – Это же не так. Они меняют цвет, когда человек совершает грех, темнеют, но не так. И уж точно не краснеют.

– Точно краснеют, – с удовольствием не согласился с ней Темный. – Просто яркость цвета зависит от Тьмы внутри. Пускай мои силы запечатаны, они есть.

– Хочешь сказать, все Темные за почти шесть веков были слабаками по сравнению с тобой?

– Не забывай, кто я такой.

Красные глаза прищурились, но никакой опасности от Стикса не исходило. Как и Тьмы. Это в очередной раз показалось Лауле странным, и она, преодолевая накатывающую сонливость, спросила:

– Почему я не чувствую в тебе зла? Ну, в смысле – Тьмы.

– Я скрываюсь, – спокойно ответил темный. – Стигма Скрытника есть у любой из моих ипостасей – она очень удобна для общения как со Светлыми, так и с Темными.

– Но я чувствовала тебя на перроне, когда искала сегодня днем, – заметила Лаула.

– Вчера днем, – заметил Стикс и очень заинтересованным тоном уточнил. – Так ты почувствовала Темного? Прими мои поздравления – ты упустила убийцу прямо под своим носом. Это не мог быть я.

Лаула ошарашенно замерла, вытянувшись на сиденье в струнку. Быть не может! Ведь Стикс был там и определенно мог фонить Тьмой. Это был он!

Хотя, если подумать, сам Стикс в тот момент вышел совершенно с другой стороны. Лаула до мельчайших подробностей вспомнила, как разлила энергию своего Света по перрону и почувствовала отпечаток Тьмы. Как уже остывающий след. Кто-то уже уходил, когда она заметила.

И кто-то смеялся тогда.

– Но почему ты мне ничего не сказал? – тут же глянула волком на Клинка Перст. – Ты был обязан...

– Едва ли, – уклончиво отвечал он ей. – Пускай по какому-нибудь из ваших законов я и должен был бы сделать подобное, но вот так откровенно Темному доносить на Темного... Я бы не сделал этого хотя бы из интереса. Но, если по честному, я его вообще не почувствовал.

Молчаливый шок Лаулы настиг ее второй раз. Чтобы сам Стикс!..

– Но как же? – она даже не смогла более четко выразить свою мысль.

– Скрытник, – в темноте Стикс пожал плечами. – Хороший парень. Махнул хвостиком перед тобой, а мне даже заметить не дал. Сильный. Сегодня у тебя, похоже, была возможность увидеть еще одни красные глаза, помимо моих.

Несмотря на свои слова, Клинок оставался невозмутим и спокоен. Казалось, его совсем не расстроило то, что его смог обвести вокруг пальца другой Темный. Лаула подумала, что дьявол, которым его описывали, должен был быть уязвлен.

– Почему он был там? – она добавила в голос подозрительности. – Ты точно его не знаешь?

– Подозреваешь меня? И правильно делаешь, – Стикс кивнул. – Советую вам усилить охрану в том месте, куда мы с тобой направляемся. Если боитесь ловушки. Но, если захочешь принять слова Темного на веру – я не знаю того парня. Просто, вероятно, для моих младших братьев, мой выход из тюрьмы – событие примечательное. Вот и проведали старика. Впервые, за пятьсот с лишним лет.

– Ты так говоришь, как будто Темные – это какая-то организация, – усмехнулась Лаула и тут же укорила себя за мысли, что кто-либо из Темных мог бы сотрудничать с мужчиной напротив нее.

Но ответ Стикса зародил сомнения в ее душе.

– Когда-то давно, я, лично, говорил те же самые слова про Светлых, – произнес он.

*****

Три дня в пути прошли спокойно.

Хакку заходил в купе Лаулы и Стикса время от времени, очень интересуясь не только воспоминаниями Темного, но и работой Перста. Лауле было немного не по себе от его дотошных расспросов, так что очень скоро она научилась оставлять их вдвоем без больших угрызений совести.

И Стикс ни разу не подвел ее, так и не сожрав историка. А последний раз за разом выходил из купе в благодушном настроении.

Однажды его жена даже подошла к Лауле и искренне поблагодарила ее.

– Хакку тяжело переносит поездки, – сказала она. – И бывает... нервным, из-за этого. Но в этот раз он прямо сияет. О чем они разговаривают с вашим спутником?

– Что-то о науке, – улыбнулась неловко Лаула, понимая, что женщина ни о чем не знает. – Довольно скучно, я вам скажу.

Несмотря на скуку, с каждым днем, приближающим ее к Имиру, в сердце Лаулы росло спокойствие.

Пускай Стикс оказался вполне лояльным Темным, она будет рада избавиться от него. И весь мир будет этому рад.

Ведь она везет его на казнь.

Когда Светлый убивает Темного, безумие последнего накладывает отпечаток на сознание первого. Рано или поздно, даже самый могучий Светлый, побеждая Тьму, сам станет падшим. При этом, если Светлый силен недостаточно, но ему, все же, удалось сразить Темного, превышающего его по силе, Тьма не только поразит Светлого, но и отравит землю вокруг.

Двухсотлетняя война с Темными научила Светлых. И именно поэтому существовал орден Перстов Указующих, которые не убивали Темных, но стравливали одних с другими. Когда Темный убивает Темного, он получает часть его силы. И, рано или поздно, любого Клинка ждет свалка, или же вечное заточение, если он служил с честью.

Казнить же таких Темных могли только высшие иерархи Церкви. Епископы и Патриарх. Нередко они уходили на покой поле нескольких казней, благо – в последнее время такие меры принимаются редко. Самым знаменитым палачом Темных, на данный момент, является Епископ Массеус. Добродушный старик и тюремщик Стикса своими руками отправил в ад более пяти сильных Темных. Во многом, именно поэтому на него была возложена незавидная участь Епископа-тюремщика.

Но Стикса будет казнить сам Архипатриарх, конечно же. Только его сил может хватить, чтобы выдержать всю Тьму этого чудовища.

Думая так, Лаула никак не могла взять в толк, в каком же месте Стикс может быть тем самым дьяволом из историй? Она думала об этом в дороге, присматривая за ним, размышляла, когда выходили на перрон, не спуская с него глаз.

И даже когда она услышала истошный женский визг, она сомневалась.

А потом они вдвоем увидели тело Хакку, распластавшегося на каменном полу перрона. В самом центре столицы просвещенного мира.

– Кто-нибудь! Помогите! Врача! Светлого! Позовите хоть кого-то! – кричала заплаканная жена профессора, тормоша его за одежду.

Ее дочки плакали навзрыд, теребя папу за рукава.

– Это не я, – тихо отозвался Стикс.

Лаула отвела взгляд от красных, заплаканных глаз женщины и посмотрела на своего Клинка.

Сейчас, в образе Юноши, он выглядел чрезвычайно любопытным и немного... брезгливым. Такое выражение лица Лаула видела у своей уборщицы дома, когда той приходилось находить мертвого паука.

– Вы! Вы же Светлая! Пожалуйста, – срывающимся тоном обратилась к Лауле жена Хакку, отвлекая от Стикса.

Девушка вздохнула и решительно пробралась сквозь толпу, заправляя длинные волосы назад. Как и любой Светлый, она умела лечить раны. Однако, сколь велик бы ни был Свет в ее душе, воскрешать она не могла. И даже сам Архипатриарх не мог.

– Что произошло? – дежурный священник, в сопровождении двух офицеров полиции, вышел из расступившейся толпы. – Адепт?

Лаула покачала головой и показала мужчине свой перстень, обозначающий ее нынешний орден. И люди, поначалу смутившиеся от того, что видят малознакомый знак, вскоре испуганно отпрянули, осознав, что стоят близко к Персту Указующему.

Жена Хакку бросила быстрый взгляд на Стикса и ударилась в еще более тяжелые рыдания.

– Прошу прощения, но вы... – побледнел дежурный.

– Лаула Минастинг, – девушка поднялась и кивком указала на стоящего неподалеку Стикса. – Веду Стикса на казнь.

Она постаралась, чтобы эти слова прозвучали веско. Силилась произнести их так, чтобы у этих людей не возникло больше вопросов. Она не верила Стиксу, но и не верила, что он бы так бессмысленно убил кого-то прямо под носом у всей Церкви. Особенно перед казнью, о которой он должен был знать.

Тем не менее, именно Стикс расхохотался в ответ на ее слова. Высокий, широкоплечий парень стоял над трупом человека, с которым вел беседы трое суток напропалую, и хохотал до слез.

Отсмеявшись, он протянул руки вперед, будто сдаваясь, и подмигнул Лауле:

– Только не в столице. Меня не казнят в столице, Лулочка.

*****

Игумен, заведующий ближайшим отделением полиции, был зол. Вопреки расхожему понятию, даже Светлые умеют злиться. Просто, в отличии от обычных людей, они, чаще всего, злятся на истинных виновников своего дурного самочувствия. Своего рода «праведный гнев».

Лаула всегда тяжко переносила времена, когда становилась его целью.

– Девочка, это – ужасная оплошность, – выговаривал ей Игумен по имени Леонард. – Ты привела дьявола в столицу не озаботившись сковать его всеми цепями рая и ада. Повтори, пожалуйста, ради Господа, сколько дней вы добирались сюда?

– Четверо полных суток, – послушно повторила Лаула, стараясь не выказывать своего раздражения по поводу его обвинений. – И я... не всегда была при «нем».

«Он» в данный момент находился в самом низу местной темницы. Она пустовала уже пару лет, так что условия в ней были, мягко говоря, не очень. Но Стикс посетил их, будто ему приготовили королевскую спальню. И царственно расположился там в облике Старца.

Впрочем, Лаула все равно немного переживала за своего подопечного. Пускай и Темный, пускай даже Темнейший – она не считала его виновным. Чем больше Лаула думала, тем больше приходила к выводу, что Стикс просто не мог убить Хакку.

– Он не стал бы этого делать, сир, – продолжила девушка. – Это... не в его характере.

– Это Стикс! Стикс, девушка! – взорвался эмоциями Игумен. – Вы никак не можете утверждать ничего об его характере! А я – могу! Стикс – чудовище, убийца, маньяк, дьявол, демон, враг Господень и тот, кто некогда убил самого Святого Федора! Если вы все еще не верите, что перед вами это самое существо, то можете прислушаться к своим печатям. Вы – сильная Светлая. Но даже ваши печати, наверняка, трещат по швам, верно?

Лаула чувствовала силу Стикса за своими ограничителями. Но она бы не назвала это, как «трещат по швам». Определенно, даже с талантами такой аномалии Света, как она, сила Стикса еле-еле помещалась под все замки печатей, и на те самые печати действительно оказывалось давление. Но это было давление равнодушной воды, на устойчивую дамбу.

Игумен же растолковал ее молчание по своему:

– Дьявол хочет вырваться на свободу. Сожалею, Лаула, но вы, похоже, были обмануты им. Это – беда, но на вас нет тяжкой вины. Ведь кто мы против самого Стикса?

Мужчина нервно выдохнул, потирая шею, перекрестился, и Лаула вдруг явственно осознала, что Игумен боится ее Клинка. Как и любой другой человек просвещенного мира, впрочем. Как каждый, кому в детстве читали притчи про Стикса, и рассказывали, как дьявол забирает к себе непослушных детей и взрослых.

И Лаула сама считала похожим образом. Но она не увидела этой Тьмы во плоти, каким описывали Стикса все трактаты и учебники.

– Я – Светлая, сир, – твердо ответила Лаула. – И я не боюсь его. Если будет нужно, я поставлю его на колени. Он – мой Клинок, а я – Перст Указующий. Перст Господа, сир. И Господь не указывал сегодня утром на профессора Хакку. Я знаю это. И Клинок был в ножнах.

– Слишком фанатично для одной недели знакомства, – покачал головой Игумен. – Но... прямо сейчас к нам идет посыльный. Послушаем же, что решила Церковь.

Лаула прислушалась и отметила опыт и слух Игумена – он заметил шаги своего подчиненного куда раньше нее самой. Впрочем, ей сейчас было совсем не до посыльных.

– Приказ, – коротко поклонился офицер полиции. – Сир Леонард, это...

– Личная печать Патриарха? – Игумен нахмурился. – И... Подпись Архипатриарха?

Лаула сглотнула. Два самых влиятельных Светлых Церкви уже решили ее судьбу. Пускай и письмо, но сейчас именно этот клочок бумаги имел власти больше, чем любой из присутствующих.

И тогда девушка начала догадываться. Она была ценной Светлой, ведь, в будущем, могла бы занять пост Архипатриарха и стать первой женщиной, стоящей во главе Церкви. Но, даже так, два столпа Церкви не соберутся на экстренное совещание всего лишь ради нее.

Они оба обсуждали Стикса. И пришли к выводу.

Игумен Леонард поднял на нее глаза.

Глава четвертая. Крик Баньши

«Два года назад. Двадцать первое полицейское подразделение Имира.»

– Это точно не ты? – спросила Лаула, изучая своего Клинка строгим взглядом.

Тот сидел за решеткой, на скамейке, в маленькой и грязной камере, в самом глубоком и темном углу темницы. Девушке пришлось взять фонарь, чтобы видеть его, и никакого сопровождения Игумен ей не выделил.

– Точно, – спокойно кивнул Старец. – У меня нет мотива.

– А тебе он нужен?

– У всех в мире есть мотив. И у убийцы профессора он есть. И он весьма... занимательный.

– Тебе это кажется интересным? Чья-то смерть? Тебя это веселит? – Лаула не знала, чувствует ли она злость или разочарование.

В конце концов, они из совершенно разных миров.

– Смерти наскучили мне еще тогда, когда Светлые были выдумкой, – хмыкнул Стикс. – И именно это меня и веселит. Они не кончились. Даже за пятьсот лет Власти Света.

– Нам сейчас не до философии, – Лаула покачала головой. – Тебя обвиняют...

Она не успела договорить. Стикс расхохотался. И тогда она окончательно поняла.

– В чем меня обвиняют, в убийстве ли?! – смеялся Стикс. – Меня?! И что они сделают? Казнят меня? А не затем ли мы здесь? Ты же неглупая девушка, и твой отец – Темный. Как ты можешь смотреть на вещи так однобоко?

Конечно, Стикс – чудовище. Древнее и страшное. И ему плевать на весь этот мир. Он слишком стар, слишком силен и слишком ограничен прямо сейчас. Ему и на себя плевать. Поэтому он искренне веселится, смотря на хмурые лица Светлых, обращенные к нему. Его уже хотят казнить. Он может прямо сейчас встать и начать войну против всех, кого увидит, и никто не сможет его остановить.

Впрочем, нет. Остановить его Лаула сможет. Благодаря печатям, которые он сам же позволил на себя поставить. Но вот убить его не сможет здесь даже она. Ведь тогда весь Имир, или даже все просвященные земли утонут во Тьме, которая вырвется из него.

Вот каков был Стикс. Неприкасаемый, даже будучи в темнице. Невозмутимый, даже перед казнью. Вот почему Архипатриарх и Патриарх так быстро все решили.

– А тебе не хотелось бы повеселиться напоследок? – спросила Лаула. – Не хотелось бы вытряхнуть душонку того, кто попытался тебя подставить?

– Я был бы не против, – улыбнулся Стикс. – Но я хотел бы сделать это лично. А без меня... не думаю, что вы догадаетесь.

Не прикасаясь, Лаула открыла решетку силой одного своего Света. И впервые увидела удивление в глазах Стикса.

– Покажешь мне убийцу, а я подержу, пока ты будешь вершить кару, – Лаула решительно смотрела в глаза Темного. – Так действуют Персты Указующие и их Клинки.

Улыбка Стикса превратилась в ужасающий оскал на половину лица.

– Звучит заманчиво.

*****

Когда они выходили из здания полиции, Лаула предъявила на посту охраны письмо, заверенное Патриархом и Архипатриархом. Полицейские благоговейно посмотрели на печати и даже не подумали задерживать их, а вот Стикс оказался немного разочарован.

– Я, на миг, подумал, что ты решила освободить меня по собственной воле.

– Я так и сделала, – легко кивнула девушка. – Просто моя воля совпадает с волей церкви. Так было и будет всегда.

– Даже когда твоего отца засадили в Анубис?

Лаула оглянулась. Стикс, в облике Старца, легко улыбался, глядя на нее. В конце концов, что еще ему оставалось делать, как не развлекаться за ее счет?

– Давай не будем об этом. Сейчас, по крайней мере. Нас интересует убийца. Где его искать?

– Я бы навестил семью Хакку, – мгновенно перешел на деловой тон Стикс. – И побольше бы узнал о том, как он умер. Если, конечно, этого не сделали до нас.

– Их только сопроводили, насколько я знаю, – Лаула обеспокоенно взглянула на Темного. – Все сразу подумали, что убийца – ты, поэтому... Стой! Ты же не думаешь, что им грозит опасность?!

– Грозит, конечно, – Стикс был спокоен. – И даже если «все» так подумали, должен же был найтись умный человек, который опросит пострадавших, разве нет?

– Зачем же? Темный пойман, а жертвы... В Церкви им помогут.

– Чувствую, работы у нас вскоре будет много, – сокрушенно покачал головой Клинок.

Лаула не понимала, чем он недоволен, но поспешила последовать его совету. Первым делом, она позвонила Игумену Леонарду – тот был так любезен, что оставил ей номер своего телефона. Хотя большая часть его любезности вытекала из прямого приказа Архипатриарха: «Содействовать и не чинить препятствий».

Адрес семьи погибшего нашли быстро. И Лаула кликнула такси.

– Долго ехать? – любезно поинтересовался Стикс, пока они ждали.

Ему названия домов и улиц ни о чем не говорили. Тем не менее, он быстро это исправлял, внимательно следя за городом из окна и запоминая все, что видит.

– Двадцать минут, недалеко, – успокоила его Лаула.

В отличии от пустырей Африки, близ Анубиса, машина нашлась быстро, а водитель – молодой парень с раскосыми глазами, без проблем пустил их внутрь. Еще и глазами радостно засверкал, когда красавица-Лаула села на переднее сиденье.

Спустя пятнадцать минут пути, Тьма за ее спиной сгустилась, и Лаула взглянула в зеркало заднего вида.

Там сидел Юноша, разминающий шею.

Водитель проследил ее взгляд и тоже глянул назад. А потом его глаза расширились от ужаса, а руки дернули руль с такой силой, что их машина чуть не врезалась во встречную! Парень вскрикнул и собрался давить на тормоз.

– Везите нас, светлый, – строго сказал ему Лаула, показывая свой перстень и немного «надавливая» силой Света. – Мы на работе.

Пускай таксист и трясся от ужаса, от осознания того, что позади него сидит Темный, но представителю Церкви перечить не смог. Он продолжил путь, а когда довез их, выбежал из машины, как из горящей, и побежал, дворами, прочь.

– Зачем ты это сделал? – Лаула сурово посмотрела на Клинка.

Ожидаемо, тот улыбался, довольный произведенным эффектом, но шутить и смеяться над ней не стал.

– Я же говорил тебе – в этом облике мне легче драться, – он демонстративно хрустнул пальцами.

– Намекаешь...

– Говорю прямо. И, если ты прислушаешься, то поймешь, о чем я.

Лаула сосредоточилась, пока Темный неспешно направлялся к двери. Как и раньше, от него не исходило никаких эманаций Тьмы, хотя она и могла бы почуять его, если бы захотела специально – все же, в ее руках находились ключи от всех запирающих его клеток.

Тем не менее, от подъезда пахло Тьмой. Слабо, но явственно, будто кто-то пролил тут вонючую лужу, а потом попытался стереть ее. Сам факт запаха остался.

А значит – быть беде.

– Но я не чувствую конкретного Темного, – поделилась впечатлениями Лаула, глядя в широкую спину Стикса впереди. – Это значит, что он ушел, или еще не пришел?

– Или то, или другое, – она не видела его лица, но понимала, по голосу, что он продолжает улыбаться. – Или же мы имеем дело со Скрытником.

И тут до девушки дошло. Тот Темный, которого она почувствовала на перроне. Второй Темный, помимо Стикса, который был там. А еще слова самого Стикса, который в чем-то подозревал профессора Хакку.

– Тогда ты сказал, что Хакку странно пахнет, – вспомнила Лаула фразу напарника из купе. – Ты уже тогда подозревал?

– Что его убьют? – Стикс фыркнул и остановился у двери. Лаула знала, что за этой дверью еще недавно жил профессор истории. – Я думал, что он будет убийцей.

И, не объясняя дальше, он громко и со вкусом постучался.

Прошла минута, и он врезал в дверь снова. Еще минута, и он почти снес ее. Лаула и сама уже сгорала от нетерпения и была на грани того, чтобы приказать ему сломать дверь. Ведь за ней может быть Темный, держащий людей в заложниках! Почему он медлит?!

– Я слышу, как стучит сердце! – громко крикнул Стикс на дверь.

И уже через секунду даже Лаула услышала. Шаги.

Девушка собралась, в ожидании схватки, а замки в двери, меж тем, щелкнули. Дверь распахнулась и оттуда... на них посмотрела жена Хакку, с красными, от слез, глазами.

Узкие джинсы, ветровка и домашние тапочки. Она выглядела так, будто только вернулась откуда-то, или же куда-то собралась. Точнее – выглядела бы, если бы не заплаканное лицо и мокрые, видимо от слез, руки.

– Священница, – ломанным голосом произнесла женщина. – Вы...

– Мы пришли вас защитить, – успокаивающе произнесла Лаула. – Я принесла письмо от Архипатриарха, смотрите...

– Нет, я верю вам, – замахала руками женщина. – Но... ну... проходите?

Стикс усмехнулся и, с нажимом, провел рукой по пергаменту, которого касались два величайших Светлых мира. Лаула не удивилась, когда от его руки пошел черный дым. Такую бумагу можно было бы использовать, как натуральное оружие против Темных.

Только зачем он это сделал?

– А где ваши дочери? – оглянулась девушка, помотав головой.

– У... уехали, – женщина шмыгнула носом. – К родне. Я... отправила их.

– Ну конечно, – фыркнул Стикс и заглянул на кухню.

Там он с шумом втянул в нос воздух и посмаковал его, как истинный гурман. Впрочем, в следующий миг его лицо поскучнело. И это был первый раз, когда Лаула увидела его, в молодом облике, таким серьезным..

– Не здесь, и... не то.

Он шагнул вправо, уходя в длинный коридор. И уверенно пошел до его конца.

– Туалет справа! – крикнула ему женщина и посмотрела на Лаулу. – Вы пришли защитить меня? Так поздно?

– Церковь работает всегда, – мягко ответила Перст. – И мы, как ее...

– Лаула! – крикнул ей Стикс из туалета. – Побудь осторожна!

– Что не так? – шагнула к нему Лаула.

И тогда женщина нанесла удар.

Резко, без замаха или даже намека на него, она выбросила вперед руку, тут же облачившуюся Темной энергией. Лаулу отбросило к стене, да так, что осталась трещина на бетоне. И девушку замутило. Не только от боли, но и от разлившейся рядом Тьмы.

– Властелин Теней так догадлив, – фыркнула, тем временем, женщина. – Что меня выдало?

– Запах крови, – ровно ответил Стикс.

Сквозь застилающие обзор слезы, Лаула взглянула на него, стоящего в конце коридора. Она никогда не слышала от него такого холодного голоса. Но он стоял там и смотрел на Темную жестоким взглядом.

– Я бы поиграл с тобой, если бы нашел тело, скажем, соседки, – говорил великий Темный. – Может быть, я бы дал им поймать тебя. Но столько крови, и никаких следов... А в туалете по-настоящему воняет смертью.

– О чем... кха! Ты? – просипела Лаула.

– Он расчленил детей, – жестко сказал Стикс. – Это он – наш Скрытник. В теле этой бабы. Я понял это, когда увидел его красные глаза на ее сухом лице. Еще тогда, на перроне.

Лаулу затошнило, и она не знала, от чего сильнее. От того ли, что убийца, и все улики на него, были почти в ее руках еще до его зверств, или...

– О, Господи... девочки...

– Для начала, опробуем Баньши, – деловито выдохнула женщина-Скрытник.

Стикс бросился на нее, но печати Лаулы крепко держали его силы, так что, пускай он и был так быстр, что ни один человек на земле не успел бы среагировать на его рывок, Темный, напротив, успел.

– У-А-А-А-ВА-А-А-А-А! – завизжала женщина, руша потолок, стены и пол одной силой своего крика.

Такова была Стигма Баньши – звук, ломающий все на своем пути.

Лаула почувствовала, как проваливается вниз. Она не успела оправиться от первого коварного удара Темной, и теперь не могла избежать падения. К тому же, здание ощутимо тряхануло.

Краем глаза девушка увидела, как Стикс, будто бульдозер, прорвался сквозь камни осыпающихся потолка и стен.

А потом она упала.

*****

– Мощно, – поделилась женщина, смотря на разрушения, которые учинила. – Сказать по правде – у меня лично такой Стигмы нету.

– Скрытник твоего уровня, да еще и с Воплощением – Стигмой контроля тела, – Стикс прищурился. – Я тебя знаю? Ты явно немолод.

– По сравнению с тобой, я еще ребенок, – усмехнулся Скрытник в женском теле. – Я помню тебя. Еще тогда. Когда ты не ушел к Светлым. Я видел Короля Ночи до того, как он предал своих братьев.

– Бред, – фыркнул Стикс и хрустнул шеей. – Вы мне не братья. Лишь еда.

Он смазался, бросаясь вперед, и теперь у Темного напротив не было такого большого пространства между ними. Тем не менее, тот и не думал хитрить, вместо этого махнув правой рукой навстречу Стиксу.

И Клинку пришлось уворачиваться, так как руки его противника окутала дымчатая темная энергия, превратившая пальцы в когти.

– Когти Тьмы, – враг полюбовался своей обновкой. – И такой у меня нет.

– А у меня есть.

Когти Тьмы Стикса были меньше Когтей противника, но зато куда быстрее. А еще – он был гораздо техничнее, за счет своего многовекового опыта в подобных битвах. Буквально за секунду он нанес десяток атак, половина из которых дошли до цели. Брызнула женская кровь на пол, потолок и стены, и большая комната, в которой они дрались, обратилась ареной.

– А ты не просто контролируешь ее, – догадался Стикс. – Ты заключил сделку, верно? Она сама согласилась тебя впустить. Тогда, на перроне, недалеко от Анубиса. Только так ты бы смог использовать Воплощение с чужими Стигмами.

– Хочешь поболтать с убийцей собственных детей? – оскалился Скрытник.

И в следующий миг его алые глаза потускнели, становясь темно-карими – глазами жены Хакку.

– Он избивал меня, – бросила она Стиксу в лицо. – Профессор и светлый общества. Бил меня с первых лет знакомства.

– Я знал это, – пожал плечами Стикс. – Почувствовал в нем родственную душу. Не ждал, правда, что тебе хватит духу с ним расправиться. Не ты, так он – кто-нибудь стал бы Темным. Это нормально. Но почему ты убила детей?

– А куда их девать? – женщина улыбнулась безумной улыбкой, но на ее глазах выступили настоящие слезы. – К тому же... К тому же они больше любили «папу». Всегда смеялись с его шуток, всегда были послушны. А когда он бил меня, они просто смотрели. И никогда не жалели, когда я рыдала. А когда... когда у Айрис спросили, как зовут маму и папу, она ответила, «мама и Хакку». И ты тоже, дьявол, такой умный, а не знаешь, как меня зовут. Хотя ехал с моим мужем трое суток.

– Я обязательно обдумаю все моральные вопросы твоей ситуации, после того, как убью тебя, – Стикс шагнул к ней. – Так что заткнись и зови Скрытника.

Его первый удар Когтями Тьмы разорвал плечо женщины, обнажив кости, оставив на них борозды и превратив плоть в кровавые лохмотья. Темная закричала – в отличии от своего Воплощения, она не была опытным бойцом. А тому требовалось некоторое время, чтобы перехватить контроль.