Текст книги "Клинок по имени Стикс (СИ)"

Автор книги: Blood_and_Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава двенадцатая. Григорий Минастинг

«Наши дни. ИЦИ. Имир.»

– Власть Тьмы – закон природы, официально установленный человечеством в две тысячи тридцать втором году от Рождества Христова, – вещал невысокий лысый лектор – профессор, чью фамилию Лаула забыла.

Она сидела с правой стороны аудитории и прилежно слушала лекцию вместе с шестьюдесятью студентами Имирского Церковного Института – ИЦИ. Сегодняшняя лекция – введение в курс высшей истории.

– Скука смертная... – бурчал рядом неизменный Стикс от которого отсели все студенты.

Лаула посетила ИЦИ официально, так что все учащиеся и учителя знали, КОГО она привела в храм знаний.

– Изначально Власть Тьмы посчитали мутацией отдельных представителей человеческого вида, однако ее действие, как мы знаем, распространяется на любые живые существа, – профессор поправил очки и посмотрел в зал. – Даже на сегодняшний момент полная природа Власти Тьмы неизвестна, а границы и рамки ее воздействия не изучены. Однако, доподлинно ясно, что люди, умерщвляющие себе подобных насильственно подвергаются ее воздействию. И получают, тем самым, удивительные мистические способности. Они становятся сильнее, быстрее, выносливее и вообще, так сказать «лучше», чем те, кто воздействию не повергался. Пример – Темные – обладатели Стигм – формаций Тьмы. Темные, это люди, подверженные Власти Тьмы. Сама Тьма – мистическая энергия, аккумулируемая при убийстве. Согласно теории третьего Архипатриарха – Кирилла Ман-Ги, Тьма – энергия именно души убиенного, остающаяся в душе убившего. Его теория называется Слабость Душ и будет рассмотрена нами через несколько недель. Вопросы по Слабости Душ будут в экзамене.

– Идиотизм – учить теорию, которая совсем не соответствует действительности, – фыркнул Стикс так, чтобы его услышала только Лаула.

Девушка нахмурилась, но не стала спросить с Клинком. Потому что знала, что этот спор перерастет в срыв лекции.

К тому же, если кто и знает доподлинно о том, как работает Власть Тьмы, то это именно Стикс – величайший Темный всех времен.

Кажется, лектор подумал о том же и посмотрел на него.

– С момента открытия Власти Тьмы прошел год, – бесцветно сказал профессор, одним выражением своего застывшего лица передавая ужас случившейся трагедии. – До того дня, как привычная на тот момент цивилизация перестала существовать. Темные, в частности, кхм-кхм! Наш сегодняшний гость... э-э-э... Если я?

– Я не обижусь! – махнул ему рукой Стикс.

– Благодарю, – профессор неловко кивнул. – Темные, в том числе и наш гость, устроили из планеты поле боя. По разным оценкам, примерно за два года из десяти миллиардов населения осталось лишь пятьсот миллионов. И эти люди жили в страхе перед практически всемогущими Темными. Это был их мир. Мир Темных. И так начался период, который мы называем Темным Временем. Он ознаменовался именно тем, что в битвах за силу и власть между огромнейшим количеством Темных, великий, эм... Стикс взошел на престол Тьмы.

– Веселые Деньки, – улыбался Стикс.

Учащиеся украдкой бросали взгляды на того самого уничтожителя мира, что сейчас сидел с ними в одной аудитории. А Стикс раздувался от гордости и строил глазки девушкам. Теперь тема лекции ему нравилась.

– Да, эм... так было... – профессор смутился, но взял себя в руки и продолжил. – Точные цифры никому неизвестны, но по большинству оценок предполагается, что Темное Время длилось около двух тысяч лет.

– П-профессор, – поднял руку один из студентов, все же нервничающий из-за присутствия самого Стикса. – Но п-почему не известны цифры? Как можно изучать историю без дат...

– Я понимаю ваше смущение, юноша, но обращаю внимание – цивилизация была полностью уничтожена. Темным, пришедшим к власти в разрушенном, по сути, мире, не были интересны искусства и история. Им были безразличны потомки и предки, их не интересовали цифры. Поэтому цифр и нет. Точных.

– А что же люди? Те оставшиеся полмиллиарда?

– Они влачили ужасное существование. И, по сути, были скотом Темных. Не больше. Хотя известны записи некоей Андромеды Максмус, которая вела дневник о своей жизни в разрушенном городе Париже. Но достоверной информацией этот дневник не считается, так как, судя по тем же записям, Андромеда Максмус была душевнобольной. Как и большинство выживших людей, впрочем. Они либо были дикими, либо сумасшедшими...

Лектор снова посмотрел на Стикса, и Лаула увидела в его глазах неподдельный ужас. Но боялся профессор не того, что мог сотворить великий Темный. Он боялся того, что тот уже сотворил.

– Впрочем, как и каждое испытание Господа роду людскому, Темные Времена закончились, – выдохнул он наконец. – И ознаменовалось это пришествием к людям Святого Федора – самого первого и самого могущественного Светлого. Он дал обессиленному и совершенно впавшему в безумие человечеству Свет, научил их любви и дружбе и провел за собой к Господу. По теории моего коллеги – графа Марка Хантера, жившего в двести восемнадцатом году от Явления Федора, Святой Федор был тем самым сыном Божьим, посланным Господом с очевидными целями. А Темные Времена считались самым длительным испытанием людского рода. Испытанием ужасным, откатившим человечество в развитии на десятки тысяч лет. Возможно, так Господь наказал наш род за то, что мы слишком возгордились. Доподлинно известно, что за несколько лет до Власти Тьмы человечество перестало верить в Бога.

– Во что же тогда они верили? – удивленно спросила девушка-студентка.

– В деньги.

Неожиданно для всех, ответил не профессор, а сам Стикс. Когда речь пошла о Федоре, он разозлился, это Лаула поняла безошибочно.

Мало что могло по-настоящему вывести из себя древнейшее и сильнейшее существо в мире, но за два года работы с ним Лаула поняла, что одной из таких вещей была благодарность просвященного мира Святому Федору. Эта тема могла испортить ее Клинку настроение на целый день.

– Не мне... спорить с нашим, эм, гостем, – открыл, наконец, рот профессор. – Итак, сделаем перерыв! Настоятельно рекомендую не прогуливать вторую половину лекции. На ней я расскажу о двухсотлетней войне Света и Тьмы и о том, что привнесла победа Света нашему миру.

– Пойдем, – вздохнула Лаула, вставая. – К нам это не относится, и мы не вернемся.

– Восславься, милостивая Лулочка! – помолился на нее Стикс и принял форму Старика. – Современные представления о временах моей молодости... очень неточные.

– Ты мог бы поспособствовать их уточнению, – заметила Лаула. – Сам ИЦИ не раз приглашал тебя прочитать лекции.

– Отказ, – Старик спокойно моргнул разноцветными глазами. – Я не люблю это вспоминать. Да и, в конце концов, заставлять проигравшего расхваливать победителей и объяснять, как, что и почему – слишком жестоко для Светлых. Не хочу портить вам репутацию.

Лаула только покачала головой. Стикс оставался собой, и это даже радовало ее.

– Лучше знакомый Сатана, чем неизвестные бесы, – подумала она вслух.

– Цитата твоего почтенного отца, – заметил Стикс. – Давно мы не виделись.

– Ты прав, – подумала Лаула, вспоминая их первую встречу.

*****

«Два года назад. Нарьян-Мар. Епископат Урал.»

Урал Лаула и Стикс покидали героями. Благодаря им, невероятное и чудовищное восстание Темных региона было подавлено, а Свет торжествовал.

Люди приходили к дверям их гостиницы и толпились под окнами, надеясь хоть краем глаза увидеть самую настоящую Святую, спасшую целый регион. А слухи о том, что девушка станет следующим Архипатриархом (или Матриархом) только добавили ей популярности.

Как и то, что ее Клинком был сам ужасный Стикс, униженно вынужденный служить Светлым идеалам на коротком поводке силы Великолепной Лаулы.

– Великолепная, – смеялся Стикс, узнав слухи. – Хо-хо, ха-ха! Ну, задница у тебя точно великолепная!

Лаула хмурилась и раздраженно фыркала на него, но терпела. Она не стала возвращать его в камеру, как и заводить разговор о том, что сдаст его обратно в Анубис. В конце концов, после их победы, едва ли ей вообще позволят сделать это.

Письмо из Имира призывало девушку вернуться в столицу под светлые очи Архипатриарха и сделать доклад по всем правилам. Епископ Арнольд, полностью восстановившийся, принял эту информацию расстроенным.

– Я хотел бы чествовать героиню Урала как можно дольше, – тепло улыбаясь, признавался он. – Но слово Архипатриарха – закон. Желаю удачи, Лаула.

– А я желаю удачи тебе, Арнольд, – отвечала ему девушка.

Дорога в столицу заняла четыре дня, и первые два дня Лаула посвятила полноценному отдыху. Ее никто не трогал, не восхищался ею, не идеализировал. И не заставлял сражаться.

Конечно, был еще Стикс, не дающий забыть, что он не только Темный Владыка прошлых времен, но еще и совершеннейший нахал. Но с этим Лаула уже почти примирилась.

– Старушке с соседнего купе недолго осталось, – с удовольствием объявил он, вернувшись из туалета.

– Что случилось?! – тут же подскочила с постели Лаула. – Приступ? Я могу помочь...

– Не можешь, – Стикс посмотрел на нее с брезгливой жалостью. – Потому что ее убивает самый страшный яд в мире – время. В ее возрасте смерть уже буквально дышит в спину. Ну и подглядывать меньше надо!

– В смысле?

– Я случайно перевоплотился напротив ее дверей. А она следила за мной из дырки в стене. Аж за сердце схватилась.

Лаула только раздраженно вздохнула и пошла спасать бабушку. Девушка прекрасно понимала, насколько «случайно» фокусничал Стикс прямо перед ее купе – Темному было скучно, а любопытная старушка идеально подходила на роль его жертвы. Благо, ничего действительно серьезного с ней не стряслось, а обаяние Лаулы, вкупе с клятвенными заверениями, что Темный под полным контролем, совсем сгладили это неприятной для старого сердца событие.

Вернувшись к себе, девушка пихнула лениво сопевшего Стикса в бок и уперла в него сердитый взгляд.

– Если ты собралась читать мне лекцию, то я готов, – притворяясь сонным, Темный засунул пальцы себе в уши (при чем полностью) и невинно посмотрел в ответ.

– Нет, – все же сказала Лаула, и Клинок прочел ее ответ по губам. – Я хочу попросить тебя о помощи.

– О как! – удивился Стикс, вынимая окровавленные пальцы из ушей. – Всегда готов к бою!

– Вот именно, – девушка села напротив заинтересованного Темного и сложила руки в замок. – В Металлическом Храме меня не хватило...

– Я не буду тебя утешать, – фыркнул Стикс, но, подумав, добавил. – Ладно. К твоей чести, держалась ты неплохо. Я думал, что прилечу на бойню, но оказался на поле боя. Ты защитила не только себя, но и людей.

– Но я была там самой сильной, и я явно могла сделать больше, – тряхнула головой Лаула.

– Сила – это еще не все. Для боя нужно быть именно бойцом. Вон, как Луиджи. Он – достойный Темный. Даже по моим меркам. Переводя на знакомый тебе счет, его Тьма будет равна, и только на вскидку, более чем пятидесяти миллионам убийств. Или даже пятиста. Пускай он и скрывал Юджина, тратя на это большую часть сил, у него все равно оставалось много. Но боец он посредственный, потому что Скрытник. Тут нужно драться уметь.

– Вот и научи меня, – твердо сказала Лаула.

Стикс замер, оставив удивленный взгляд на девушке. Молча думал несколько секунд, а потом перевел глаза на ее грудь и расхохотался.

– А у тебя есть стиль! – оценил Темный. – Еще недавно посадила меня в тюрьму, а сейчас требует уроков. Но – уважаю! У кого же еще просить обучения убивать...

– Как не у величайшего убийцы в истории, – закончила за него Лаула и кивнула. – Я поняла, что мне это нужно. Уверена, будь на моем месте Архипатриарх, Патриарх или отец, у Темных не было бы и шанса.

Поняв, что сболтнула лишнего, девушка прикусила язык, но было уже поздно.

– Интересный ряд кандидатов, – фыркнул Стикс и покачал головой. – Но я тебе верю. Итак, первый урок...

Стикс показал Лауле кружку с остывшим чаем и... выплеснул его ей в лицо!

– Никогда не расслабляйся, дорогая, – Темный широко улыбался, видя закипающий гнев в девичьих глазах. – Чувствую, мне понравится тебя учить...

*****

Вдохнув запахи Имира, Лаула улыбнулась родному городу и уверенно повела Стикса в свой дом.

Еще в первый раз побывав там, Темный щелкнул пальцами со словами «так и знал». Потому что Лаула жила не в обычной квартире, а имела собственный особнячок в черте города. Ее семья была очень... обеспеченной. И девушка несколько... стеснялась этого.

Тем не менее, сейчас она прямо мечтала попасть в родные стены. Расслабиться в горячей ванной, поужинать фирменными блюдами Мисти – ее личного повара, которая жила и работала там же.

Стикс тоже был в приподнятом настроении. По их договору, в доме Лаулы он мог пить алкоголь, сколько только захочет. А пить алкоголь Стикс любил. Поэтому-то и улыбался, когда заметил знакомый невысокий забор.

Широкий двор перед домом встретил их убранной дорожкой и сухим шуршанием песка – в отличии от соседних участков, в родовом поместье Лаулы вместо газона был аккуратно «расстелен» хороший желтый песок. Девушка погладила единственную березу, стоящую рядом с калиткой, неспешно поднялась по ступеням ко входу...

Но не успела Лаула вставить ключ в замок, как входная дверь открылась.

– Что... кто, ой, – девушка застыла перед человеком на пороге.

Стоящий перед Лаулой мужчина был настоящим гигантом: высоким, с широкими плечами, и мощной грудью. Он был уже немолод, но все еще крепок и силен. Его волосы были очень коротко пострижены, а борода и усы, которые он раньше носил, оказались выбриты подчистую. Он был одет в простую робу, которая мало скрывала его развитую мускулатуру. На мощных руках, на босых ногах и даже на печальном лице его красовались татуировки.

Каждая из татуировок была словом предупреждения всем, кто его видел. В большинстве своей они гласили: «Убийца», «Преступник», «Темный»...

Лаула узнала в нем лучшего Клинка просвященного мира и самого могучего Темного на службе Церкви, до освобождения из Анубиса Стикса.

Григория Минастинг – своего отца.

– Папа! – девушка тут же бросилась мужчине на шею. – Как давно тебя не было!

– Привет, малышка, – с трудом справляясь с чувствами, ответил на объятия отец. – Н-не испачкайся об меня...

– О чем ты говоришь только, – Лаула, счастливо улыбаясь, сжала мощную шею еще крепче, а потом обратила внимание на спутницу отца. – Привет, Мария!

Эту худощавую женщину никак нельзя было назвать красавицей, но у нее был свой, особенный шарм. Даже бесформенные серые одеяния не могли скрыть ее ужасной костлявости. Недлинные волосы ее, по обыкновению, были собраны в пучок. Первым настоящим ее украшением были умные глаза стального оттенка. И сейчас эти глаза приветливо улыбались счастливой от встречи Лауле.

– Привет, Лаула, – поздоровалась женщина, раскрывая свое второе украшение – хрустальный и чистый голос.

Это звучание больше подошло бы знаменитой певице, собирающей огромные стадионы слушателей, а не Персту Указующему – Марии Хистори, в прошлом бывшей настоятельницей Боевого Храма.

Эта пара была неразлучна с тех самых пор, как Григорий стал Темным.

– Другими словами, – нарушил семейную идиллию ехидный голос Стикса. – «Тот дерзкий мужик, и та страшная баба.»

Отец Лаулы осторожно снял с себя дочь и вплотную подошел к ее Клинку. Он выглядел угрожающе, и он и был угрожающим. Именно Григория и Марию всегда считали непреодолимой величиной пары Перста и Клинка, а теперь, по иронии судьбы, его сместила с поста первенства собственная дочь. Благодаря, как раз, Стиксу.

– Помню, как ты пришел в Анубис в цепях, – улыбался Клинок Лаулы. – Гордый и сумасшедший. Тебя все так боялись... И все не хотели рассказать мне, что такого случилось. Чем ты был такой особенный. Теперь, поиграв с твоей дочкой, я начинаю понемногу понимать...

– Яскер и Миша, должно быть, сошли с ума, – тяжело роняя слова, Григорий не мигая смотрел в лицо древнейшего Темного. – Поставили такую тварь в пару с величайшим сокровищем просвященного мира.

– Папа! – занервничала Лаула.

– Я – Темный, и говорю о Церкви все, что хочу, – отрезал мужчина. – И делаю, что хочу. Маша, пожалуйста.

Перст послушно пожала плечами и навела на своего Клинка указательный палец.

– Первое, – спокойно скомандовала она.

Мощнейший удар с правой Стикс предвидел, но он и представить себе не мог каким тяжелым он окажется! Великого Темного отбросило прочь, и он позорно грохнулся спиной оземь, несмотря на попытку сопротивления.

– Папа! Не смей! – крикнула Лаула, уже ни капельки не счастливая приятной встрече.

– Ослабь свои Печати, дочка, – только и сказал Григорий, неспешно идя вперед. – Или я сделаю работу за двух лентяев и сам его убью.

Лаула знала своего отца. Знала, каким он был упрямым, даже когда был Светлым. И помнила, как изменило его падение на сторону Тьмы. Стикс назвал его сумасшедшим и был прав. Григорий Минастинг – один из самых ненормальных людей в просвященном мире.

Скрепя сердце, Лаула скомандовала древнейшему Темному в мире:

– Стикс, активируй тысячу... нет – две тысячи убийств. И не умри.

Удар Тьмы по площади двора был таким мощным, что любой человек, окажись он там, мгновенно умер бы от разрыва сердца. Тем не менее, простых людей здесь не было, а идущему к Стиксу Григорию, казалось, было все равно.

– А ты даешь жару, девочка! – восхитился Стикс, чувствуя возросшую мощь в своих руках. – Не боишься, что я сожру твоего старика с потрохами?

– Много болтаешь, – сказал Максимус, размываясь в воздухе.

Следующая атака была уже в полную силу, но и силы Стикса возросли. Он заблокировал первый кулак, отвел локтем второй и сам поставил подножку, дезориентируя противника. Тем не менее, Григорий даже не пошатнулся, и древний Темный все таки удивился теплившейся внутри этого мужчины мощи.

А потом Мария сказала:

– Второе.

Мгновенно отрастив крылья, Стикс еле успел закрыться. Отец Лаулы материализовал в руках огромный черный молот и молниеносно, без замаха, атаковал им. Такой удар сотряс весь двор особняка, а ведь его хозяин только разогревался.

Стикс хохотнул, превращаясь в Женщину и, танцуя, отходя подальше. Одним движением он вскрыл себе вены, и яркая кровь, полившаяся из них, алыми хлыстами бросилась связывать Григория по рукам и ногам.

Тот успел лишь бросить свой молот в вампиршу, прежде чем ее кровь полностью его обездвижила. Но Стикс легко уклонилась от массивного оружия и победно ухмыльнулась:

– Функционала тебе не хватает, сопляк!

В следующий миг Григорий исчез с того места, где она его связала. И появился, мигом позже, рядом с ней – в том месте, где упал его молот.

Не ожидавшая телепорта, Стикс пропустила тяжелейший удар, буквально взорвавший ее, будто бомбу с кровью.

Но взорвалась она специально, тут же собравшись в единое целое из капель, подальше от противника. И тут же перевоплотилась, становясь Юношей.

– Палладинские штучки, – фыркнул он, разминая костяшки пальцев. – Это становится все интереснее. Не думал, что ваш тупой орден еще жив.

Григорий нахмурился.

– А теперь ответь мне, Темный, – сказал он, поднимая свой молот. – Зачем ты вылез из своей норы?

– Меня, вообще-то, на казнь твоя дочка повела, – невинно заметил Стикс.

– И ты пошел за ней. А теперь таскаешься по всему миру и убиваешь с ней Темных. Почему?

– Мне так сказал ваш главный делать...

– Не ври.

Стикс шаркнул ножкой и тут же демонически оскалился, демонстрируя отцу своего Перста нечеловеческие пугающие клыки.

– Развлеки меня, бывший палладин, и я скажу!

– Третье, – послышался голос Марии.

Тьма Григория приняла форму массивного доспеха. Но он не стал медленнее.

За один удар сердца он преодолел расстояние между ними и, держа молот одной рукой, врезал им по Стиксу. Древний Темный успел уклониться от оружия, но Григорий уже выставил свободную руку напротив его лица.

– Серро? – удивился Стикс, узнав Стигму.

А в следующий миг его голова взорвалась от луча чистейшей Тьмы, выстрелившего из пальца Григория.

Обезглавленное тело неуклюже отошло на шаг. И когда бывший Палладин уже закинул молот на свое плечо, это самое тело отрастило длинные Когти Тьмы и молниеносно вонзило их ему в грудь!

– «Коварства в тебе нет, бывший Светлый,» – ехидный голос Темного доносился будто бы с неба. – «А в остальном – молодец.»

Пинком отбросив замешкавшегося Максимуса со своих Когтей, безголовый Стикс, как ни в чем не бывало, пошел в сторону крыльца, с которого за скоротечным боем наблюдали Персты. С каждым шагом его голова отрастала все больше и больше, и когда Темный подошел к крыльцу, он уже был полностью целым.

– Я таскаюсь за прекрасной задницей именно Лаулы по одной причине, папаша, – Стикс изящно поклонился своему Персту и повернулся к ее отцу. – Она – очень интересная личность. Необычная для вашего светлого мирка.

Персты отменили активации Тьмы, и оба Клинка, смеряя друг друга взглядами, остались стоять на своих местах. Мария, на лице которой не дрогнул ни один мускул, во время столь внезапной потасовки, лишь похлопала нервную Лаулу по плечу.

– Привыкай, малышка. С Клинками всегда так...