Текст книги "Клинок по имени Стикс (СИ)"

Автор книги: Blood_and_Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Однако, Стикс действительно был слишком сильно стеснен печатями Лаулы. И качество его нынешней силы казалось ему ничтожным. Его десять средненьких убийств, против трех полноценных и коварных убийств ближайших членов семьи этой женщины. Которой, ко всему, откуда-то издалека помогает довольно сильный Темный Скрытник.

Крик Баньши взорвал стену за спиной Стикса, в то время как сам Стикс уже был справа – там, где у противницы не было рабочей руки. Ее лохмотья яростно дергались, разбрасывая повсюду кровь и регенерируя, но им нужно было время, и его Стикс давать был не намерен.

– Он бил тебя по лицу? – спросил древний Темный, очередным взмахом Когтей скашивая кожу с черепа противницы.

Та завизжала, но от боли, а не используя Стигму. Скрытнику было тяжело овладеть ей в таком состоянии. А Стикс уже наносил удар ногой, отбрасывая ее. Там он незамедлительно стал буквально вколачивать Темную кулаками в стену, не давая ни встать, ни упасть.

Будь они хотя бы на равных, и он бы давно убил ее. Но проблема заключалась в том, что «новорожденный» Темный всегда в разы сильнее, чем тот же темный, но «устоявшийся». Поэтому атаки Стикса почти не наносили по противнице урона, в то время как для него все могло кончится одним удачным попаданием.

– А ты хорош! – рыкнул, наконец, Скрытник из тела женщины, отмахнувшись еще больше отросшими Когтями Тьмы. – Так и нужно!

– Кому нужно? – склонил голову вбок Стикс. – Ты, кстати, так и не представился. Кто ты?

– Темный! Со Стигмами Скрытника и Воплощения, – оскалилась женщина.

– Шутник. Давай я пообещаю: я отрежу тебе яйца, когда встречу лично.

– Тебя же ведут на казнь, забыл? И ты сам шагаешь туда, весело насвистывая. Ты уже сдался, Кровавый Снег! В таком состоянии тебе меня не поймать.

– Ох-хо! – Стикс рассмеялся и шутливо отсалютовал своему противнику. – Неужели хочешь завербовать меня? Темные устали стоять на коленях перед Светом?

– А разве тебе не хочется вернуть все, как было прежде?

Вдохновенно договорив, Скрытник осекся. Потому что увидел на лице Стикса крайне брезгливое выражение. Так смотрят на труп кошки, выглядывающий из под снега. И он даже поднес руку к носу, будто хотел зажать его, спасаясь от вони.

– Все вы, ребята, слишком скучные, чтобы даже просто стоять рядом со мной, – сказал он.

– Ха-ха! А что Светлые?! Они тебе кажутся веселыми?! Ха!

– Признаться, я был довольно предвзятого к ним мнения. Но Массеус был неплохим, пускай и скучным. А вот моя напарница – весьма интересная девушка. Ко всему прочему – она закончила спасать людей.

– Что?

Скрытник напрягся, почувствовав это. Пускай и далеко отсюда, но даже в своем настоящем теле он ощутил страх от того, насколько же сильная мощь Света поднималась к ним с нижних этажей. А потом из дыры вниз донесся голос девушки.

– Стикс! Освободить сотню убийств!

– Пошла жара! – рыкнул Стикс.

В миг его аура затопила собой все вокруг, и на этот раз Скрытник не успел среагировать.

Первый удар оторвал регенерирующую руку снова. Второй повредил гортань, так что Стигмой Баньши его уже было не отбросить. Третий вскрыл живот, и оттуда, с влажным звуком, вылезли сероватые и розовые кишки.

Моментально отросшие по половине метра, Когти Тьмы Стикса полосовали его добычу, а сам он радостно хохотал. Ненадолго вернуть крупицу своего Темного могущества – это было очень весело.

Но он сдерживался, пока не пришла его Перст. Оставлял крупицу жизни в истерзанном теле. Скрытник уже убежал из женщины, так что теперь боль поедала каждую клеточку детоубийцы.

У Лаулы дрожали губы, когда она увидела страшное побоище, устроенное ее Клинком. С бледным лицом она смотрела на груду плоти, что еще недавно была миловидной женщиной, и на стоящего над этой грудой молодого парня с алыми глазами и безумной улыбкой.

Он наслаждался ее стараниями, пускай она была такой же Темной, как и он сам.

– «У Темных есть жесткая иерархия, дочь,» – вспомнила Лаула. – «И того, кто стоит выше них, они ненавидят. Ненавидят и боятся до тех пор, пока не смогут бросить ему вызов. Все они – враги друг другу. И именно поэтому, мне думается, они проиграли двухсотлетнюю войну. Мы, Светлые, были вместе. Они шли за самым страшным, пока он их вел. Но и они же были его худшими врагами.»

– Разве ты не должна использовать свои Мольбы? – прервал ее воспоминания голос Клинка. – Поторопись, иначе я не сдержусь.

– Я использовала Мольбы, чтобы спасти людей внизу, – вздохнула девушка, но сложила одну руку в молитвенном жесте.

Всего одну, да и то – с согнутыми пальцами. Даже не четверть силы от мольбы. Но Темную под ногами Стикса буквально размазало по полу, не давая даже шанса сделать малейшее движение. Ее плоть зашипела, не в силах регенерировать от такой концентрации Света, а глаза загорелись безумием адской боли.

Сила Лаулы была такова, что даже Стиксу с сотней активных убийств было очень тяжело стоять прямо. Тем не менее, он стоял. И даже наставлял.

– Не нужно сожалений, молодая Светлая, ими ты никому не поможешь, – произнес он серьезно. – Но ты можешь позволить ей жалость.

Лаула посмотрела на женщину на полу. На мать, убившую своих детей. На жену, которую забивали годами. На Темную, близкую к смерти.

– Как тебя зовут?

– Наяда...

– Покойся с миром, Наяда.

И, с чавкающим звуком, Когти Стикса окончательно разорвали тело.

Глава пятая. Казнь

«Наши дни. Имир.»

Первый Храм – величайшее здание столицы, вокруг которого и выстроен этот огромный город. Многометровый небоскреб, выполненный в светлых тонах, возвышался над любым другим зданием Имира, как минимум, на порядок. И виден был очень даже издалека.

Вот и сейчас Лаула смотрела, из окна такси, на пристанище Светлых и обитель Архипатриарха и думала, как Темные вообще могут существовать в мире, где есть такое великое Светлое строение. Ей казалось, что в Первом Храме сосредоточен весь Свет просвященных земель.

– Хмф! – фыркнул ее спутник.

И девушка вспомнила, что, как есть средоточие Света в мире, в нем же есть и средоточие Тьмы. И сейчас она, как раз, едет вместе с этим вторым средоточием к себе домой.

– Ты чем-то недоволен? – все же уточнила Лаула у Стикса.

Он нехотя скосил на нее взгляд, играя роль очень огорченного положением дел человека. Впрочем, молчать не стал:

– Нашим назначением.

– Мы еще не знаем о нем. Архипатриарх выдаст нам миссию лично, через несколько дней.

– Что бы там ни было, оно уже мне не по вкусу, – Стикс поморщился и помахал рукой, будто отгоняя дурной запах. – Все его возвышенные планы о Свете...

– Ты был на аудиенции всего два раза, – Лаула смерила Клинка насмешливым взглядом. – И только в первый раз ты не ныл.

– Зато ты бываешь там каждый сезон, а то и чаще, – огрызнулся Темный. – И каждый раз нас снова засылают куда-нибудь в глушь – искать ветра в поле. И находим мы, как раз, совсем не ветер.

– Мне казалось, тебе нравится охотиться на сильных Темных, – Перст пожала плечами. – Светлый, будьте добры, не обращайте на нас много внимания. Иначе можете напугаться.

Водитель такси, к которому обратилась девушка, глубоко выдохнул и даже нашел в себе силы улыбнуться.

– Перст Указующий с Клинком – видали и такое. Не беспокойтесь, Светлая, я давно за рулем сижу, и многое успел узнать. Например то, что с вами сейчас безопасно.

– О, и это почему же? – Стикс тут же оскалился. – А что если мы с тобой сейчас едем прямиком на поимку страшного убийцы, ха?

– Молчал бы, отродье, – фыркнул водитель. – Мы рядом к Первому Храму едем. Да и видал я, как Клинки с Перстами двигаются, когда опасность есть. Ох уж и не моей машинке с ними тягаться.

– У вас необычный опыт, – заметила Лаула мягко.

– У многих он был, кто по сторонам смотрит, Светлая, – мужчина передернул плечами, будто от холода. – В Имире-то. Почти два года назад весь город переполошился. Сначала убийства, а почти сразу после – Тьма напала.

Конечно, простой водитель ничего, по-настоящему, не знал. Он только увидел два года назад, как к Первому Храму бросились все Светлые и немногочисленные Клинки, которые почуяли величайшую Тьму мира.

В тот день она привела Стикса на казнь.

*****

«Два года назад. Имир.»

Выходя из частично обрушенного дома, Стикс перевоплотился Старцем и вернул себе прежнее отстраненно-прохладное любопытство. Лауле придти в себя было гораздо сложнее, и возгласы людей, спасенных ею, никак не помогали.

– Разойдитесь, светлые, все вопросы потом! – вытащил ее из тяжких дум знакомый голос. – Полиция уже работает. Вас разместят на ночь, и обеспечат жильем после. Слово Света.

Высокий и худой Игумен Леонард решительно подошел к Лауле и взял ее руки в свои. Рядом с ними тут же оказались рослые парни из полицейского отделения, отсекая уставшую морально Светлую от толпы. Но только этим Игумен не ограничился, начав воспроизводить Свет в окружающее пространство.

Молодые Светлые часто хвастались так в церквях и монастырях, меряясь своей силой. Но Игумен не насмехался над молодым Перстом, он поддерживал Лаулу своим теплом.

– Мы наблюдали за вашей работой, как и было приказано, – заговорил он первым. – Прекрасная работа, Светлая. Ты справилась лучше, чем смог бы я.

На глазах Лаулы выступили слезы. Разве же то, что произошло, было «лучше»? Она упустила Темного еще на перроне, упустила метаморфозу Наяды в поезде, упустила смерть профессора Хакку в Имире и позволила чудовищной задержке забрать две маленькие жизни. Это никогда не было бы «лучше» в ее мире.

Тем не менее, она кивнула, улыбаясь сквозь боль.

– Архипатриарх ждет вас, – нехотя продолжил Игумен. – Я выделю вам машину, самую большую. Постарайся отдохнуть, пока едете.

На этот раз Лаула улыбнулась шире. Большие машины полиции служили средством перемещения мелких нарушителей порядка или же самих полицейских к таковым. И они действительно были большими. Настолько, что передвигаться в таких по городу, без включенных сигнализаций, было действительно утомительно.

– Большое спасибо, сир, – ответила она, справляясь с собой. – Я ценю это.

– А мы все ценим твою работу, девочка, – теплый тон Леонарда сгладил его грубое обращение. – Остался последний рывок. Удачи.

– Удача ей понадобиться не сможет, – подал голос Стикс. – Сегодня удача ничего не решит.

Дорогу до Первого Храма Лаула не запоминала. Она просто ехала в просторном кузове полицейской машины и настраивала себя на рабочий лад. События последних дней выстраивались перед ее мысленным взором в четкий рисунок, в центре которого был Стикс, сидящий сейчас в дальнем от нее углу и опирающийся на свой черный посох.

– Спасибо, – тихо выдохнула Лаула.

– Пожалуйста, – отчетливо кивнул Стикс и скривился, будто от боли.

– Ты и правда помог... вернее – ты вообще все сделал сам, – Лаула собралась с мыслями и посмотрела на величайшее чудовище в мире. – Почему?

– Мы захотелось так, – Стикс ответил ей серьезным взглядом. – Юная Светлая не понимает мотивов древнего Темного. Это нормально. Потому что она каждый раз забывает о нормальности.

– Нормальности?

– Ты – нормальная, по меркам вашего общества, в то время как я – сумасшедший. Даже больше. Всегда больше. Много больше. Ты – почти Святая. Ангел, посланный людям. Я – твоя полная противоположность. Поэтому ты меня не понимаешь.

– Я не понимаю тебя только потому, что ты не пытаешься объяснить, – покачала головой Лаула. – И мне, если честно, уже надоели все эти иносказания.

– Ты устала, – миг, и в машине, кроме Лаулы, уже сидит красивая женщина.

Девушка немного удивилась. Не факту облика, а смене пола. Немного. В конце концов, она действительно слишком устала, чтобы думать, что именно все это значит.

Женщина поднялась, плавным движением, и незаметно оказалась возле своего Перста. Лаула не боялась ее. Она ждала ответа.

– Мне неинтересен путь Тьмы, – поделилась, наконец, Стикс. – Уже – точно нет. Да и, согласись, было бы довольно скучно сейчас идти и строить всем козни. Зачем? Мир и без меня справляется. А я...

– Ты... тоже устал, – догадалась Лаула.

И ошарашенно посмотрела в лицо красавицы.

Только потому, что девушка сама была вымотана эмоционально и физически, она смогла найти такой ответ. Почему дьявол не стал строить козни хорошим людям? Почему он так покорен судьбе?

– Ты угадала, – ответила Стикс. – Но я предпочитаю, чтобы в этом облике ко мне обращались как к женщине.

– Устал от Тьмы, – пробормотала, все еще пораженная догадкой, Лаула. – Устал от Света. От жизни. Тебе вообще теперь все равно. Ты все видел, все узнал, ответил на все вопросы. Тебе скучно.

– Я все еще женщина! – дважды хлопнула в ладоши Стикс, строго смотря на девушку. – И имею полное право оттаскать тебя за волосы.

– Ладно, – Лаула кивнула. – Но тогда – зачем ты помогла мне? Разве не интереснее было наблюдать со стороны?

– Тут как в сексе – смотреть мне нравится меньше, чем участвовать, – Стикс широко улыбнулась полными алыми губами. – Тем не менее, я разочарована. Тогда, в тюрьме, мне показалось, что ты нашла ответ. А ты подходишь к нему только теперь.

– Ты – неприкасаемая, пока что, – Лаула задумчиво посмотрела на стену напротив. – И ты... скучаешь. Развеиваешь скуку, как можешь. Тогда, не веселее было бы играть на стороне Темных?

– Меня прямо поражает, как ты упорно хочешь помочь бедненьким убийцам и маньякам разрушить ваш светленький мир, – Стикс сложила ладошки вместе в жесте умиления. – Я уже была оружием Темных. Ушла от них и пятьсот лет валялась на печи. Теперь мир дает мне шанс поиграть на другой стороне. Мне кажется это веселым.

Лаула кивнула и продолжила путь в задумчивом молчании. Диалог со Стикс немного успокоил ее и настроил на деловой лад. У нее была работа.

У входа в Первый Храм их встречал Патриарх.

Высокий и широкоплечий, Патриарх Михаил всегда внушал Лауле почти физический трепет, что с картин, что в живую. Этот человек был главным палачом Церкви, так как был сильнейшим Светлым, кроме Архипатриарха. И он же был, сейчас, ее прямым начальником, так как являлся главой Перстов Указующих, пускай и не имел Клинка.

– Лаула, девочка моя, – улыбнулся Патриарх, раскрывая поистине медвежьи объятия.

– Сир Михаил, – действительно как девочка улыбнулась ему Лаула.

Она не постеснялась тепло обнять его на глазах у людей и явственно ощутила, как сузил глаза Стикс. Следом за этим, нахмурился уже Михаил.

– Видит Бог, я хотел вести его сюда лично, – тихо произнес он.

Стикс, уже принявший облик Старца, лишь усмехнулся:

– Я был бы капризен. Стариков лучше провожать молодым девушкам, чем палачам. Пускай и на казнь.

– Как бы то ни было, ты здесь, – Михаил отпустил Лаулу и навис над Стиксом. – И даже вся твоя проклятая Тьма не поможет тебе в этом месте. Ты пришел к своему концу.

– Началу своего конца, – Стикс оставался вежлив. – Не будем тянуть? Мне и самому интересно.

Метнув быстрый взгляд разных глаз на Лаулу, Стикс последовал за Михаилом, а девушке осталось замкнуть их шествие. Она давно не была в Первом Храме, а потому отвлеклась, входя сюда, чувствуя, как ее естество наполняется благодатью.

А вот Темный запнулся.

– Хорошая штука, – оценил Стикс.

Лаула вздрогнула, когда осознала, что ее Клинок дымится, стоя на пороге Храма. Ее печати держали его Тьму, а Свет Храма испепелял ее без жалости и раздумий. Прямо сейчас Стикс горел заживо, спокойно смотря на развернувшегося Патриарха.

– Тот Темный пошел с тобой на контакт, зачем? – отрывисто бросил Михаил, зная, что времени у него немного.

– Какая глупая игра, – покачал головой Темный. – И глупые подозрения, Светлый. А уж вопрос самый глупый за сегодня.

– Отвечай, или сгоришь, – снова наклонился над ним Михаил.

– Я буду гореть, – был ему ответ.

Одежда Стикса полыхнула, и Лаула почувствовала, как ее печати напрягаются, сдерживая Тьму Стикса. В конце концов, он не мог их сломить. Она верила в это – не мог.

Но и Первый Храм не мог его безопасно убить.

– Сир, – позвала Лаула.

– Я знаю, – бросил Михаил.

– Но, сир! – не унималась девушка.

– Знаю! – почти рыкнул Михаил, складывая ладони в Мольбе.

Первый Храм тихо загудел, на уровне ощущений, не подвластных простым смертным. Светлые, находившиеся снаружи и внутри, охранявшие святая святых, благоговейно смотрели на своего Патриарха – второго человека в просвященном мире, кто мог приказывать этому Колоссу Света.

И этот Патриарх выглядел крайне недовольным.

– Своими глупыми выходками ты подрываешь зарождающееся у меня уважение, мальчик, – Стикс мягко улыбнулся. – Я вырывал сердца у твоих предков, сносил головы прадедам Епископов и садил на кол отцов тех, кто придумал этот милый домик бога. Я слишком стар и грешен, чтобы меня можно было взять на испуг. Ты проиграл.

– Ты выгораживаешь подельников, – фыркнул в бороду Патриарх.

– Если это так, то у нас есть план. Если он есть, он исполняется тем, что я здесь. Если я здесь, и это – по плану, вы уже проиграли и скоро умрете. Нет смысла переживать. Так это, или нет – ты ничего не изменишь.

Стикс издевался над самим Патриархом, как издевался над всеми. Тем не менее, Лаула смогла уловить в его словах настоящее недовольство. Видимо, поступок Михаила действительно показался древнему Темному раздражающим.

– За мной, – бросил Патриарх, разворачиваясь.

Они снова пошли втроем коридорами, ведущими на лестницы. В этом великом небоскребе Веры не было привычных лифтов, зато были те самые лестницы, которые поднимались наверх незаметно для идущих по ним. Таким образом, человек совершал восхождение к небу, приближаясь к Богу, но признавал, что не прошел бы этот путь сам, без технологий, дарованных Богом.

– Извини, – еле слышно шепнула Лаула в спину Стиксу.

Она и сама не ожидала, что ей захочется извиниться перед Темным. Но ей показалось, что его прием в Первом Храме был через чур враждебным, даже для самого Стикса.

– Хорошо, но только если расскажешь мне о нем, – так же тихо шепнул Клинок. – Откуда ты так хорошо его знаешь?

– Он был другом отца.

Стикс глубокомысленно кивнул и мягко улыбнулся Лауле, показывая, что конфликт исчерпан. На мгновение девушка пожалела о том, какая участь ждет его здесь.

Наконец, они предстали перед личными покоями Архипатриарха.

Каждый человек, в душе, был сам себе храмом. Каждый храм был местом, куда являлся светлым Бог. Первый Храм был средоточием веры всех светлых, но большей частью своего Света он был обязан именно тому, кто являлся наместником Бога на земле.

Двери перед ними открылись, и трое вошли в большое и светлое помещение, с высоким потолком, устланное алыми коврами и обшитое золотом. Напротив двери, в дальнем конце комнаты, воцарился массивный деревянный стол. Несмотря на то, что он был сработан из чистого дуба, и не был стилизован под красный, белый и золотой, как все остальное в кабинете, этот стол казался уместным здесь. Как и великолепное широкое окно с видом на Имир, находившееся сразу за столом.

И в окно это, стоя спиной к вошедшим, смотрел Второй После Бога.

Архипатриарх был высок, превосходя ростом даже великана-Патриарха. Его величие подчеркивали золотые одежды с широкими и высокими плечами, и тиара, венчавшая голову. А еще, более прочего, выделял его Свет, будто бы растекающийся от него в разные стороны, как ангельский нимб.

Из всех ангелов – Святых, в разное время служивших Господу, действующий Архипатриарх считался самым великим.

Яскер Второй повернулся к вошедшим. Его лицо казалось обычным, на фоне остального внешнего вида. Внешне он был мужчиной средних лет, с приятной внешностью, волевым подбородком и полностью белыми волосами и бородой. Лишь брови его были чуть темнее, оставаясь серыми.

– Рад всех вас видеть здесь, – сильным, глубоким голосом поприветствовал он их. – Михаил, Лаула, Стикс.

Когда он назвал последнее имя, прислужники из числа его личной свиты, одновременно закрыли двери и встали перед ними, загораживая выход. Но в голосе Архипатриарха не было угрозы Темному.

– Я тоже рад познакомиться, – Стикс внимательно смотрел в глаза Викария Господа. – Святой.

– Я еще жив, чтобы становиться Святым, – Яскер улыбнулся и покачал головой. – Но, думаю, скоро твои слова станут правдой, древний.

– Если ты говоришь об этой малышке, то я готов тебе даже завидовать – смена у тебя прекрасная.

Лаула смутилась и удивилась. Как мог Стикс обсуждать такие вещи с Архипатриархом? Михаил, стоящий рядом, кажется, думал о том же.

– Господь даровал ее нам и лишил тебя, древний, такой смены, – Яскер неспешно пошел к ним.

– Да уж, мои сменщики – все больше шушера, – фыркнул Стикс и, расправив плечи, зашагал ему навстречу. – Я бы ни за что не стал с ними сотрудничать.

– Вот как? – по лицу Викария пробежала тень. – Что же, тебе и не придется. Становись, древний. Сегодня ты отправишься в ад.

– Если бы ты только знал, о чем говоришь, – выдохнул Стикс.

Они застыли друг перед другом, оставив всех, весь мир, позади. Две полярности, две крайности. Светлый, ведущий за собой весь просвященный мир. И Темный, правивший миром Тьмы почти шесть сотен лет назад. Архипатриарх, находившийся в своем месте силы – Первом Храме. И Стикс, скованный по рукам, ногам и душе печатями Лаулы.

Ослепительно сияя, вокруг Стикса, прижимаясь к горлу, сердцу и спине, возникли шесть Золотых Мечей. Особенная Мольба Архипатриарха Яскера – его сильнейшее орудие, видеть которое доводилось лишь единицам. Лаула с трепетом смотрела, как величайший Светлый готовится действовать.

Но он не мог просто проткнуть Стикса Мечами. Тогда темная энергия древнего, запечатанная Лаулой, высвободилась бы в центре столицы и забрала бы с собой очень много жизней. Поэтому Яскер стал выплескивать свой Свет в окружающее пространство, увеличивая силу своего влияния.

Первый Храм тоже работал, перекачивая Архипатриарху свою силу. Светлые чаяния людей сделали само здание чем-то вроде Светлого, силой равного целому Епископу.

Лаула почувствовала, как легко вскрывает ее печати на Стиксе мощь Архипатриарха. Они звенели, раскрываясь, и Тьма в кабинете росла.

Рос и Стикс. Из Старца, он стал Юношей, но не тем, которого видела Лаула. Это определенно был он, но... лучше. Стикс рос, ширясь в плечах, его волосы черным плащом закрыли его спину, его одежда преобразилась, обернувшись поистине королевскими одеяниями в черных тонах и с широким вырезом на крепкой груди. Его глаза налились кровью и горели ярко, как пламя. Лицо его застыло бледной маской спокойствия и презрения.

Он был прекрасен, как истинный падший ангел

Тьма, переполнявшая Стикса, сделала его настоящим гигантом – он стал возвышаться над самим Архипатриархом – самым высоким человеком в кабинете. И эта же Тьма клубилась вокруг него, как ядовитый газ.

– Еще не все, древний? – немного удивился Архипатриарх. – Как много душ ты сгубил?..

Прекрасные губы разлепились нехотя:

– Никто не знает, Святой. А я уже забыл.

Предпоследняя печать Лаулы слетела, и Тьма Стикса начала давить на присутствующих.

Лаула почувствовала холод в груди. Эта была половина его темного могущества, но уже этой половины было столько, что девушке не верилось. Здесь и сейчас, стоя в Первом Храме, подле Патриарха и Архипатриарха, она смотрела на величайшего Темного – Стикса, и боялась его.

На его щеках появилась щетина, быстро перерастая в аккуратную бородку, а потом и она, и его длинные волосы, начали белеть, становясь седыми. Лаула, смотрящая в его прекрасное лицо, вздрогнула, когда у его левого виска стал формироваться какой-то знак.

Стикс заметил ее взгляд и усмехнулся, чуть покачав головой. Знак тут же пропал, будто его стерли, а старение Темного остановилось, оставив его волосы седыми лишь наполовину.

Тем не менее, переполняющей его душу Тьме нужен был выход. И полы его одеяний взметнулись, когда из его спины вырвались два могучих черных крыла! Они раскинулись за его спиной, подобно плащу, и угрожающе затрепетали.

Телохранители Архиепископа, стоявшие у дверей, бросились в атаку не раздумывая. Они понимали, что не смогут остановить самого Стикса, но так же и знали, что могут подарить главе Церкви лишнее мгновение.

Но им не удалось даже этого потому что Стикс, не обращая на них внимания, махнул крылами, и оба телохранителя оказались отброшены прочь от древнейшего существа.

Они тут же вскочили, чтобы ринуться вновь, но их остановил резкий окрик Архипатриарха.

– Не нужно! – крикнул он.

Сила его голоса, подкрепленная океаном Света вокруг, развоплотила бы сотню Темных. Но Стикс, стоящий напротив, даже не поморщился.

Его крылья легли на пол плащом, а сам он продолжил стоять перед величайшим Светлым из живущих, покорный своей судьбе. Лаула видела это в его глазах – он слишком долго жил. И слишком устал от этого. В этом своем истинном облике Стикс казался ей невообразимо печальным.

Последнюю печать могла снять только Лаула, но она не делала этого. Если Архипатриарх сможет одолеть имеющуюся Тьму Стикса, оставшаяся часть не станет проблемой даже после его смерти – ее смогут нейтрализовать. А вот выпускать всю проклятую энергию разом... Это могло быть опасно.

Но опасно было и без этого. Удушливая Тьма, расползающаяся по кабинету, уже начала приносить светлым боль.

– Как грустно, – одними губами прошептал Стикс.

Его Тьма разом ударила по Первому Храму! Здание затрясло, телохранители снова бросились вперед, но...

Их уже опередили. Сверкая невообразимым, почти нестерпимым количеством Света, по обе стороны от Архипатриарха стояли Перст Указующий Лаула и Патриарх Михаил. Трое величайших Светлых, поддерживаемых Первым Храмом, против абсолютной Тьмы.

Лаула почувствовала, как Свет Храма стал ярче. То давление Тьмы было не нападением, а жертвой. Стикс самолично отдал часть своей силы – какую смог, чтобы у Светлых оказалось больше сил на его убийство.

Но, стоя плечом к плечу с величайшими, Лаула понимала – им не хватает.

Если убить Стикса сейчас, от столицы ничего не останется. Он оказался слишком силен. И Архипатриарх с Патриархом, естественно, понимали это ничуть не хуже самой Лаулы.

Медленно, шаг за шагом, Светлые стали снимать давление, а Лаула – восстанавливать свои печати.

– Размял кости, – оскалился Стикс вернувшись в образ Юноши, к которому Лаула уже привыкла.

– Сегодня мы не добились успеха, – Архипатриарх вздохнул и серьезно посмотрел на Стикса. – Мне нужно размышлять. Лаула, древний, прошу, оставьте нас. Отдохните. Этот день был для вас трудным.

Лаула, с сомнением глядя на Клинка, переводила взгляд с него на вышестоящих Светлых. Но и Яскер и Михаил смотрели на нее с уверенностью и легкими улыбками. Они доверяли ей снова взять под конвой того, кого не смогли убить несколько минут назад.

– Идем, – выдохнула она, тронув Стикса за плечо.

Тот улыбнулся и покорно пошел за ней. Уже выходя, глядя на ошарашенные глаза телохранителей Архипатриарха, Лаула задумалась о том, как выглядел ее жест со стороны. Действительно, так панибратски касаться того чудовища, которое одной своей силой заставило отступить троих сильнейших Светлых в Первом Храме – девушка благоговейно потерла ту руку, которой сделала это.

Когда они выходили из Храма, Лаула увидела толпу людей, с которыми боролись священники, подчиненные лично Архипатриарху. Все эти люди были Светлыми разной силы, а единицы – даже Темными.

У ворот Первого Храма сейчас собрались практически все представители Церкви в городе. И их Клинки. Они пришли, ощутив ту позднюю «атаку» Тьмой Стикса.

Конечно, большинству из них не сообщалось о том, что именно сегодня в Первом Храме будут казнить самого Стикса. Более того – даже не все священники и адепты верили в то, что Стикс существует на самом деле. Вернее, верили то все поголовно – на том стояла их сила, но в этой вере, зачастую, Стикс представлялся эдаким эфемерным злом – самой Тьмой, а не реальным человеком из плоти и крови.

Лаула взглянула на Клинка, с любопытными глазами и кривой ухмылкой обозревающего толпу. Его, казалось, забавляла суматоха Светлых. И это шло в диком контрасте с тем, как он вел себя в кабинете Архипатриарха.

– Лаула! – узнал ее кто-то из толпы. – Ты вышла из Храма! Что там стряслось?! Мы слышали...

– Это было нападением Темных?! Они действительно тебя преследуют?

– Или это был твой Клинок?! Недавно я слышал, что сильнейшей Светлой дали Темного.

– И кого бы ей дали, старик? Взгляни – с ней только какой-то парень. Наверняка она спасла его от одного из Темных внутри. Мы должны войти туда!

Лаула быстро оглядела головы собравшихся здесь людей. Почти все они были Светлыми – ее собратьями по вере. И лишь несколько выделялись Тьмой, которую она легко ощущала в них. В отличии от Стикса, ни один другой Клинок, присутствующий здесь, не имел Стигмы Скрытника.

Тем не менее, девушка не нашла того, кого искала. А потому тяжело вздохнула. Уже в сотый, наверное, за сегодня, раз.

– Все закончилось! – громко объявила она и испустила из себя Свет, такой яркий, какой сейчас могла. – Архипатриарх, Патриарх и я сегодня проводили казнь Темного. Древнего Темного, которого я привезла из тюрьмы Анубис. И все закончилось, Светлые. Вы можете вернуться к своим обязанностям. Уверена, уже завтра Патриархи выступят с официальными объявлениями.

Слова девушки убедили людей. Как истинная Светлая, она не могла им лгать. Ко всему, она была известна, как будущий глава Церкви, так что многие уже сейчас привыкали к тому, чтобы слушаться ее и подчиняться.

– Отличная ложь без лжи, – похвалил ее Стикс. – Ты быстро учишься, Лулочка. Еще тысяча лет – и меня догонишь.

– Я сомневаюсь, – Лаула поморщилась. – Ты ведь... ты ведь все знал с самого начала, да?

– Смотря что ты имеешь ввиду под этим словом.

– Еще на перроне, когда умер профессор Хакку. Тогда ты сказал, что тебя не казнят в столице. Ты знал, что нам не хватит сил.

– Догадывался, – Стикс развел руками, продолжая улыбаться. – Как бы вы ни были сильны, без последствий мне не сдохнуть. Если бы Святой выбрал безлюдный пустырь, я бы не ручался за свою жизнь. Но... Что уж поделать, я и правда грешен. Даже помереть не дают спокойно...

– И что теперь? – Лаула отрешенно смотрела, как расходятся Светлые и редкие Персты с Клинками.

– Теперь тебе нужно поспать. Завтра все узнаешь.

*****

– Толпу разогнала Лаула, – отметил Патриарх Михаил, смотря в широкое окно своего начальника.

– Отлично, меньше мороки, – выдохнул Архипатриарх.

Они были одни в его кабинете. Телохранителей Яскер Второй отослал сразу за сильнейшими Перстом Указующим и Клинком. Так что теперь великий Архипатриарх, без стеснения, завалился на свой мягкий ковер и устало массировал виски. Патриарх ясно видел – его старому другу крепко досталось сегодня.

– Как думаешь, Яс, проклятому Темному сейчас так же плохо?

Архипатриарх издал измученный смешок.

– Ему ни за что не должно быть так же плохо, как мне сейчас. Я просто стоял напротив его силы, а на него обрушился весь наш совместный Свет. Умножай мою боль в пять или шесть раз. Думаю, что-то около того.