Текст книги "Клинок по имени Стикс (СИ)"

Автор книги: Blood_and_Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава тринадцатая. История Лаулы Минастинг

«Два года назад. Поместье Минастинг. Имир.»

Омраченная бессмысленной, для Лаулы, битвой встреча омрачилась еще больше, когда Григорий и Мария заявили, что им пора уходить.

– Как? Даже не погостишь у меня? – расстроилась Перст.

– Прости, девочка, – отцу было неловко из-за сцены, устроенной им ранее, и из-за того, что приходится покидать дочь. – Я навещу тебя завтра, хорошо? Проведем день вместе, если ничто не помешает...

– Буду ждать! – снова обняла его обрадованная дочь. – Не давайте себя в обиду!

– Ты тоже, Лаула, – Григорий бросил злой взгляд на скучающего Стикса. – Ты тоже...

Проводив их, девушка расстроенно вздохнула, но тут же взяла себя в руки. Предстояло много дел.

– Прошу, прости отца, за... это, – Лаула поправила волосы и посмотрела на Стикса. – После смерти матери он... и правда немножко сошел с ума.

– И это прекрасно, Лулочка, – улыбнулся Темный. – Этот парень мне понравился. В Былые Времена он бы прекрасно вписался. Тогда было много подобных крутых ребят. А этот еще и чувствителен к Тьме.

– Чувствителен? В каком смысле?

– Ты же слышала команды той костлявой уродки. Она называла число убийств. То есть, твой папочка давил меня, с активными двумя тысячами, с помощью всего трех. Напоминает мне моего братца. Удивительный малый!

– Это потому, что он был невероятным Светлым, в прошлом. И мог быть Патриархом, если бы...

Девушка вздохнула, понимая, что ей придется все рассказать. В конце концов, они – напарники.

– Идем в дом, – предложил Темный и подал пример, заходя в прихожую. – Расскажешь все по порядку.

Они расположились в столовой. Лаула отдала несколько приказов прислуге через домоправительницу – миссис Левон – высокую женщину, служившую в доме еще во времена Света ее отца. Уже через несколько минут слуги принесли ужин для девушки и значительные запасы пива для Стикса. Темный радостно потер руки и приготовился слушать.

– Как ты заметил в бою, папа был палладином, – начала Лаула, между делом закидывая в рот фирменную, от Мисти, курицу в соусе терияки. – Это орден, базирующийся в Боевом Храме.

– Он все еще находится на Эльбрусе? – перебил Темный.

– Верно, – кивнула несколько удивленная Лаула. – Предполагалось, что тайно...

Темный насмешливо посмотрел на нее, делая несколько мощных глотков.

– Девочка, не забывай, с кем ты говоришь. Я сражался с самыми первыми палладинами этого мира. Орден и основали-то для того, чтобы противостоять мне, брату и Леви.

– Леви?

– В ваших книжках пишется, что он был вторым генералом армий Тьмы. Фигня. Он был третьим. И его полное имя – Левиафан. Его, кстати, Синим Пламенем Алагорн поджег Металлический Храм. И откуда только достали?

Лаула кивнула. Товарищ Стикса был известен в просвященном мире так же широко, как и сам ее Клинок. А в некоторых регионах даже больше. Ведь про него сочинено больше всего страшных сказок, которыми родители пугают детей, или подростки обмениваются темными ночами.

Хорошо, что, в отличии от Стикса, Левиафан, как и другой владыка Тьмы, которого Стикс все время называет братом, уже давно мертвы.

– В общем, мой папа, как ты догадываешься, был главой ордена девять лет назад, – Лаула вздохнула и отпила превосходного красного вина из бокала. – А Боевой Храм тогда содержала Мария, потому что ее семья – Хистори – потомки его основателей.

– Храм боевых искусств и орден, который его защищает, – Стикс покачал бутылкой. – И это в мире без Темных? Да на кой хрен они вам сдались?

– Не выражайся! – возмутилась девушка, но смягчилась. Уж Стикса-то она точно не исправит. – Храм и орден – дань традициям. Ко всему прочему, все Патриархи последних веков – бывшие палладины. Так что вступить в орден и служить там, хотя бы некоторое время – большая честь.

– Да как хотите, – махнул рукой Стикс. – Честь, почет и хвала! Наверное, обидно было все это потерять. Как это случилось? Твой папочка где-то нашел больше Темных, чем смог переварить? Вы же поэтому создали пары Перстов и Клинков – потому что убивая Темного Светлый очень рискует «заразиться» от него Тьмой. На самом деле, там немного другой принцип, но не буду душнилой. И...

– Он убил всего одну Темную, – тихо, но жестко ответила Лаула. – Мою маму.

Великий Темный засмеялся. Лаула знала, что так будет, и молчала. Да и что ей было говорить? Нужно было ли ей накричать на него, замкнуться и не разговаривать? Или же заплакать?

Ей это все было не нужно. Она накричалась и наплакалась уже очень давно.

– Восхитительно, Лула! – восторженно оценил Стикс. – Как это случилось?! Что произошло?

– Мама была очень красивой, и у нее было множество ухажеров. Она отказывала всем и всегда ждала папу – из-за службы в ордене он редко жил с нами. Но всегда возвращался и любил нас обеих без конца. Мне было десять лет. И все эти десять лет они так жили – мама ждет и отбивается от мужчин, а папа служит, тренирует палладинов и сражается с Тьмой, изредка навещая дом и отправляя нам деньги. Пока однажды в Имире не оказался Шао Фэнь – бывший Епископ Азии.

– Хм-м-м... Что-то было такое девять лет назад, да? Епископу пришлось срочно искать замену.

– Он встретился с мамой и, как и многие, влюбился в нее. А она, впервые, не ответила отказом. Я бы не сказала, что мама полюбила его. Скорее, она просто разлюбила папу. Устала ждать. Так что Шао Фэнь стал ее новым мужчиной. Но однажды они... поссорились. Я не знаю точно, из-за чего. Думаю, что Шао Фэнь хотел забрать ее к себе в Азию. При этом, я уверена, что Епископ хотел честно объясниться перед отцом. А вот мама не хотела. Она... немного боялась папы. Он был довольно ревнивым.

– При том, что так часто оставлял вас надолго? Болван, что сказать!

– Еще раз оскорбишь его, и будешь слушать сам себя, – предупредила рассердившаяся девушка.

– Молчу-молчу, – поднял ладони вверх Стикс. – Так твоя мамочка убила целого Епископа?

Лаула посмотрела на картину, висящую на стене. Стикс тоже обратил на нее внимание, когда только зашел в столовую. На ней были изображены трое: светловолосая красавица, смеющаяся и держащая на руках задорную девочку и большой и сильный мужчина, обнимающий свою семью, как важнейшие сокровища в жизни.

– Это был несчастный случай, скорее, – сказала, в итоге, девушка. Взгляд ее остекленел и не покидал картины, будто проникая, сквозь время, в те самые минуты. – Она вскрикнула, я бросилась к ней в комнату. Пока бежала, слышала, как взревел дядя Фэнь. Я догадывалась, почему он так часто у нас гостит, и недолюбливала его. Но когда я увидела его труп с проломленной головой... Я поняла, что никогда и никому в жизни не пожелала бы такого. А моя мама... она тряслась. Не могла с собой справится. Знала, какой тяжкий грех взяла на душу. Но не приняла его. Она решила убежать. Мама забрала меня с собой, и мы долгих два дня бежали. Только вперед. Она не спала, ничего не ела. Она никогда не была Светлой, но я думаю, что часть силы Епископа обратилась в ее Тьму. Она была... страшной.

– Она убивала? – вполне серьезно спросил Стикс.

– Не помню, – так же честно ответила девушка. – При мне – точно нет. И тем не менее, я помню ее, как одну из самых страшных грешниц на свете. Потому что она разрушила мою жизнь.

– А ты уже была величайшей Светлой в мире, м?

– Еще нет. Я стала ей в тот день, когда папа стал Темным. Он нашел нас в лесу. Не знаю как. По запаху костра или еще что... Мама встала тогда с бревна, на котором сидела. Он что-то говорил, хотел успокоить нас. Он был в броне, с оружием. Но он пришел с миром. Он... плакал. А она напала на него. И за это я тоже никогда ее не прощу.

По щеке девушки скатилась одинокая слезинка. Стикс, аккуратно, боясь коснуться, протер ее платочком, и Лаула улыбнулась такой осторожной заботе.

– В итоге папа ее убил и стал Темным. А я тогда обняла его своими маленькими ручками и почувствовала, как солнце разгорается у меня в груди. Тогда я стала Светлой. И тогда же получила свое Светлое Оружие.

Девушка вытянула руки и на них, в мягкой вспышке, опустилась тяжелая двуручная секира оранжевого цвета. Она была потрепанной, как будто старой, но даже на вид выглядела опасной.

– Я верю, что ее душа здесь, – Лаула провела пальцами по страшному лезвию. – София Минастинг. Величайшая грешница моей жизни.

Девушка еще долго сидела молча, рассматривая оружие с душой собственной матери. Она не обманывала, не обеляла и не очерняла. Просто рассказала, как есть, о том, что видела, чувствовала и помнила. Возможно, эту историю нельзя принимать за истину в последней инстанции – Лаула понимала, что была всего лишь ребенком, и многое могла видеть искаженно. Тем не менее, ей было плевать. Ведь это была только ее история.

Стикс не спешил говорить. Он вдумчиво поглощал пиво и смотрел на семейную фотографию четы Минастинг. Вполне возможно, сейчас старый демон вспоминал о собственной семье. Может быть, о брате, о котором он иногда оговаривался. Тем не менее, в его алых глазах не было ни печали, ни радости. Только отстраненная задумчивость.

– Почему все так случается, Стикс? – спросила, наконец, Лаула. Хотя это были, больше, лишь мысли вслух. – Это испытания Господа? Или твои козни? Почему люди становятся Темными, и почему Светлыми? Отчего есть сильные и слабые? Что вообще такое – эта Власть Тьмы?

Древнее чудовище, стоявшее у самых истоков основополагающего, сейчас, закона природы, только фыркнуло, убирая бутылку от губ.

– Мне потребовалось больше двадцати веков, чтобы разобраться. Не спеши вперед паровоза, детка.

– То есть, ты все-таки знаешь?

Демон улыбнулся:

– Конечно знаю. В противном случае, твоего веселого светлого мирка никогда бы не существовало.

*****

На следующий день, в поместье Минастинг пришел курьер из Первого Храма. Юноша, в ранге Адепта, принес Лауле письмо с печатями Патриарха и Архипатриарха. Высокие сановники ожидали первых Перста и Клинка в конце рабочей недели, после обеда, с подготовленным, со всех сторон, докладом о событиях, произошедших на Урале.

Учитывая тот факт, что рабочая неделя только начиналась, Лаула собиралась насладиться заслуженными выходными.

Стикс беспробудно пил и смотрел телевизор. Такое развлечение оказалось для него ничуть не скучнее, чем, например, сражаться насмерть с бывшими собратьями и собственным сыном в стенах одного из главных Храмов. Древний Темный запросто смотрел каналы с детскими мультиками, легко следил за редкими политическими программами и с садистским наслаждением следил за убогостью Светлого кинематографа.

– Главный герой никогда никого не убьет, а главный злодей – даже не Темный! А если и Темный, то слабый и жалкий. И никаких сцен насилия! Чтобы не пугать глупенький народ, хе-хе-хе...

Лаула была готова с ним поспорить и даже хотела показать старомодному чудовищу настоящие произведения искусства, которые строили ее взгляды на жизнь и людей, но сегодня ей было не до этого.

Сегодня она собиралась провести время с отцом.

Григорий Минастинг, как и обещал, прибыл «в гости» к дочери около десяти утра. С неизменной надзирательницей и подругой в лице Марии.

– Проходите скорее! – скомандовала обоим Лаула, открывшая дверь в кухонном фартуке.

Сегодня она попросила свою повариху – Мисти, научить ее печь. И девушки все утро занимались выпечкой различных пирогов и блинов. Их столы ломились от различных начинок и теста, а температура на кухне была близка к критической, но предупредительная Лаула, беззастенчиво эксплуатируя свой Свет, поддерживала себя и повариху в здоровом и бодром состоянии.

Один раз на этот праздник еды и Света даже зашел Стикс. Зашел-то он, понятное дело, за очередной бутылкой, но пока шел до холодильников с запасами принюхался и оценил масштабы развернувшейся кулинарии.

Побледневшая и спрятавшаяся за Лаулу Мисти смотрела на овеваемого мистическими ветрами слухов и предрассудков Темного, и Перст не могла ее строго судить. Она и сама ожидала от своего Клинка пакостей.

– Готовите закусь, – вполне миролюбиво заметил, между тем, Стикс.

– Завтрак, – поправила его Лаула и усмехнулась. – Интересно поучиться?

Мисти за ее спиной испуганно замотала головой и зажмурила глаза. Еще молодая, она боялась страшного «подчиненного» хозяйки дома практически до смерти.

В отличии от домоправительницы – миссис Левон, которая, зная, что Лаула держит Стикса «на поводке», считала последнего кем-то вроде уличной дворняги, взятой сердобольной Минастинг под крышу. И, к удивлению той же Лаулы, Стикс признавал, что толика правды в суждениях строгой и суровой женщины была.

Но прямо сейчас открывший очередную бутылку Стикс не собирался учиться готовке. Вместо этого он самодовольно фыркнул, глянул внимательнее на разнообразие выпечки и взялся одной рукой за тесто.

– Не портить! – тут же скомандовала Лаула.

– Да ты знаешь, кто я такой?! – возмутился Стикс. – Я за жизнь дольше жопу подтирал, чем ты готовила еду! А еду готовил дольше, чем ты вообще живешь!

Ловкими движениями он слепил пирог необычной формы с фаршем внутри и бросил его на сковороду. Обжарив с двух сторон, Темный бросил получившийся «конверт» с мясом на тарелку рядом с Лаулой и гордо удалился к телевизору.

– Этот шедевр называется «чебурек»! Сделайте мне штучек двадцать.

Так что теперь, принимая отца и его Перста, Лаула угощала их не только привычной сдобой, исполненной своими руками по рецепту Мисти, но и настоящим приветом из Темных Времен – загадочными чебуреками. Которые, тем не менее, были хрустящими и вкусными.

Стикс был настроен благостно, а потому ел молча, быстро и аккуратно. Закончив трапезу, Темный просто встал из-за стола и ушел на любимый диван перед телевизором в соседней комнате.

Предусмотрительная Лаула уже разрешила ему перенести туда один из холодильников, в скором темпе забитый пивом разных сортов.

– Ты слишком ему потакаешь, – покачал головой Григорий, вполголоса пеняя дочери. – Он из тех зверей, которые, положи им палец, откусывают руку.

– Напомнить тебе о еще одном Темном, что делает так? – невинно спросила Мария и улыбнулась Лауле. – Не переживай, дорогая, пока что у тебя все идет очень хорошо. Многие боялись, что у тебя не выйдет даже привести его на казнь без происшествий.

– Хотя без происшествий не обошлось, – напомнил Григорий. – Дочка... если тебе не сложно довериться Темному... пожалуйста...

– Ну папа, – вздохнула Лаула умоляюще. – Давай, хотя бы на сегодня, ты перестанешь быть Темным? Просто побудь моим отцом.

Григорий и Мария одновременно тепло улыбнулись. Пускай бывший палладин отдавал всего себя служению Свету, став Темным, он не мог относиться к себе иначе как к чудовищу. Его напарнице было нелегко справляться с депрессией, заставляющей одного из лучших, когда-то, Светлых бороться за право жить с самим собой. И поэтому оба они были одинаково рады, что единственная семья любит Григория, не взирая ни на что.

– Тогда расскажи отцу, как шли твои дела.

И Лаула рассказала. Как ее назначили проводником Стикса, как встретили в Анубисе, и какое первое впечатление произвел на нее будущий Клинок. По мере рассказа, она сама себе удивлялась, ведь в первые дни она боялась древнего Темного, как тайфуна или землетрясения!

– Впрочем, – хмыкнула она, когда вспомнила все остальное. – Таким он и является.

Их первое дело она вспоминала с гордостью, ведь именно она поверила словам великого Стикса, и именно благодаря ее вере удалось поймать и обезвредить убийцу, в теле которой сидел Скрытник.

Неудачу на казни, новое назначение и три месяца после обсуждали недолго. Большинство из этого вторые Перст и Клинок знали из слухов и официальных рапортов, а дальше был Урал.

И причин для гордости Лаула не нашла.

– Когда Стикс выплюнул нож в лицо Александра, я чуть не разрыдалась, – честно призналась девушка, вспоминая тот злополучный игорный дом. – Я ощутила такое бессилие и такую вину... Будто это я его ранила. А потом я разозлилась.

– Он все правильно сделал, – тихо произнес Григорий.

– Да, пап, я понимаю, что... – девушка осеклась и пораженно посмотрела на отца. – Кажется, я тебя обманула. Я совсем не понимаю.

Грустно улыбнувшаяся Мария тепло посмотрела на сурового отца, приготовившегося рассказать дочери нелегкую правду. Тем не менее, Перст была рада за своего Клинка. Исполнять долг родителя в его положении – бесконечная роскошь.

– Как Клинок, я бы просто исполнил свою работу, и убил потенциального Темного на месте, – старший Минастинг постучал пальцем по столешнице. – Конечно, я бы не стал провоцировать кого бы то ни было на конфликт, но постфактум – решение было бы одно.

– Но ведь это...

– Подожди, я не договорил. Будь я в броне палладина, я бы поступил точно так же. Если бы кто-то попытался меня убить, это бы означало, что человек готов к падению. Нет ничего сложнее, чем выявить подобных. Их называют латентными Темными.

– Звучало по-гейски! – прокомментировал громко Стикс из соседней комнаты.

– Я знал, что он слушает, – все же нахмурился Григорий. – Тем не менее... Твой Александр атаковал человека. Он думал, что атаковал человека. Насмерть.

– И за такое Церковь сажает в тюрьму, – все же вставила слово Лаула. – А в худшем из случаев – в Анубис.

– Именно поэтому я бы проявил милосердие к тому, кто еще не стал полноценным Темным, – кивнул ей отец. – Поверь мне, девочка, в тюрьмах хуже, чем в смерти.

Девушка шмыгнула носом. Ей стало жалко отца, который побывал в этих самых тюрьмах, включая и самую страшную из них. Ту, из которой она потом забрала самое зло этого мира.

– У меня есть любимая дочка и храбрая подруга, – мягко успокоил девушку отец и поднял ладони вверх. – А от других отвернутся. Всегда отворачиваются. Ко всему, напомни мне – что взыскала с тебя Церковь за такой тяжкий грех твоего Клинка?

– Ничего? – Лаула пожала плечами. – Только... оплата похорон и выплаты родственникам. Только деньги?

И сама же удивилась минимальности последующей за убийством кары.

– Церковь мудра, – Мария сложила руки в молитвенном жесте. – Она знает, когда карать, а когда – миловать. Ты строга к себе и партнеру, и это хорошо. Но не нужно травмировать себя испытаниями. Извлекай из них уроки.

Лаула почувствовала себя счастливой, когда лучшая пара Перста и Клинка не только не осудила ее проступок, но и... одобрила ее путь?

А дальше девушка ела, пила и веселилась. Григорий, полностью вспомнивший роль отца, рассказал несколько анекдотов и случаев с «работы», старательно избегая тонких моментов. Мария, по обыкновению, спела несколько песен своим удивительным голосом. Заинтересовался даже Стикс, перевоплотившийся Женщиной, и спевший дуэтом со Светлой прекрасную старую песню про любовь, козла и пряники.

Смеясь и хлопая «певицам» в ладоши, Лаула чуточку жалела, что не может позволить себе прогулку так как отец, с помощью татуировок, прочно позаботился о том, чтобы его не пускали в людные места.

И тем не менее она была счастлива.

Глава четырнадцатая. Учитель и ученица

«Наши дни. Центр Перстов Указующих. Имир.»

Пока Архипатриарх заставлял ждать, в распоряжении Лаулы оказался главный испытательный полигон Центра Перстов Указующих.

Самый современный и передовой во всем просвященном мире, полигон представлял собой, казалось бы, обычную серую пустошь площадью в семь тысяч сто сорок квадратных метров. Из «дополнительных», к простой поверхности, «элементов» на нем были лишь кратеры самых разных форм и глубины. Тем не менее, основой технологичности и удобства, именно для Перстов и их Клинков, у этого полигона было его ограждение. Заслон, спасающий весь мир от могущества используемых столичными парами Светлых и Темных Молитв и Стигм. Ограждение на полигоне Центра было даже более крепким, чем, к примеру, весь Металлический Храм.

И такое великое, вне всяких сомнений, место сейчас находилось под полной властью Лаулы Минастинг.

В принципе, по праву первенства над всеми Перстами, этот полигон был в ее распоряжении круглые сутки семи дней на неделе из пятидесяти двух недель в каждом году. Однако, девушка не так уж часто тут появлялась. Зато, когда появлялась, за защитными ограждениями полигона собиралась настоящая толпа зевак.

– Кто вообще может так грохотать?! – перекрикивая ужасающий шум, пыталась узнать молодая девушка-Перст, получившая в ведомство Клинка всего месяц назад. – Неужели чей-то Клинок сорвался с цепи?!

Стоящий за ней полный смуглый парень зло сверкнул глазами. Ему очень не нравились ее аналогии с хозяином и животным на цепи.

– Новенькая, чика? – хмыкнул совсем рядом смутно-знакомый девушке голос.

Она повернулась и не поверила своим глазам – с ней говорил двенадцатый номер рейтинга Перстов и Клинков – Джекстер Велс! Один из сильнейших охотников на Темных во всем просвященном мире!

У Перстов Указующих в последние годы стало появляться все больше и больше фанатов. Была ли причина в том, что за это время неприятно повысилась активность Темных, или же из-за того это было, что будущий Архипатриарх сейчас служил Перстом? Истина, как всегда, была где-то посередине. Тем не менее, Джекстеру, например, это очень даже нравилось.

– А-ага! – светящимися глазами посмотрела на одно из кумиров новенькая и протянула ему блокнот, перекрикивая грохот. – Подпишите, пожалуйста!

– Конечно, коллега, – обворожительно улыбнулся Джекстер, не заботясь, слышит его девчушка, или нет.

Оставив автограф, двенадцатый в рейтинге усмехнулся, заметив своих ближайших коллег в списках. Кажется, как и любая нормальная фанатка Перстов, став одной из них, эта молодая девочка повсюду носила с собой блокнот и старалась всегда посещать скопления Перстов.

– Каждому – свое, – решил вслух Джекстер, протягивая блокнот обратно, а потом добавил громче. – Никто не сорвался, все в порядке! Просто тренировка!

– У кого может быть такая тренировка с Клинком?! Это даже больше, чем полный контакт! Там бьют на уничтожение!

– Ха-ха-ха! А вот тут ты права! Лаула со Стиксом вообще редко сдерживаются!

Услышав имена первых номеров рейтинга, девушка будто бы испарилась. Наверняка уже пихается локтями в первых рядах – поближе к краю заграждений. Джекстер еще раз хохотнул, довольный эффектом и перевел взгляд на личный планшет. Такие планшеты выдавались только первым одиннадцати Перстам рейтинга. Нынче Джекстер был двенадцатым, но два года назад, когда Лаула Минастинг с древнейшим злом этого мира забрала сразу первую строчку рейтинга, комиссия Центра решила не лишать перспективного и сильного Велса его небольшой привилегии.

Помимо многого прочего, этот планшет давал доступ к закрытой трансляции с, более чем сотен, камер внутри главного испытательного полигона просвященного мира.

И сейчас Джекстер наблюдал, как коротко стриженная девушка – обладательница поистине ангельской внешности, натурально теснит самого дьявола.

Стикс сражался, уподобившись Хтонику – злобной твари Тьмы, потерявшей рассудок и всякие человеческие ограничения. Джекстер однажды сражался с Хтоником вместе с отрядом палладинов. Тогда воины Света лишились девятерых своих почетных членов, а Клинка самого Джексетра, после поглощения силы Хтоника, вернули в Анубис. Для последующей казни сильно превысившего допустимые объемы силы Темного.

В исполнении древнейшего зла в истории человечества, беспорядочные и хаотичные Хтонические атаки были так разрушительны, что многие наблюдающие с опаской смотрели на заграждения полигона, отделяющие их от могущества сильнейшего в мире Темного.

Но не только стены были защитой Светлых.

Лаула ловко уворачивалась от щупалец, клешней, жал и когтей, рушащихся на нее не просто шквалом, но настоящим ливнем. Сильнейший Перст, она даже позволяла себе пропускать некоторые из ужасных атак, тут же залечивая свои раны и нанося ответные – куда более страшные. Ее знаменитые парные топоры: Ритта и София, сейчас сверкали, подобно двум солнцам. И сама девушка будто бы светилась изнутри, наполняя себя собственным Светом.

Никто из наблюдающих не знал, сколько убийств освободила своему Клинку девушка, но каждый отдавал себе отчет, что с такой тварью ни за что бы не справился в одиночку. А Лаула не только справлялась, но еще и уверенно загоняла Стикса-Хтоника в угол.

В конце концов девушке удалось расчленить хаотичное тело своего Клинка на несколько рваных частей, вызвав смешанный гул одобрения и удивления у собравшейся публики. Опытные Персты по достоинству оценили увиденное мастерство, в то время как новички больше недоумевали – зачем уничтожать собственного Клинка?

Лаула, только сейчас заметив толпы зрителей, приветливо улыбнулась всем и подняла сияющую Ритту над головой, в знак победы. Теперь ее поздравляли все. И за громом оваций девушка никак не могла услышать, как из бесформенной массы собирается скелетообразное чучело из крови и Тьмы с массивными когтями.

Монстр взревел, но и люди, увидевшие его, закричали, отчего в общем шуме невозможно было что-либо разобрать.

Лаула удивилась реакции зрителей и, чуть пошатнувшись... не глядя разрубила Стикса еще на несколько кусков. И вот теперь люди отреагировали пораженным молчанием.

Девушка усмехнулась, вытирая тыльной стороной ладони кровь со щеки. Когда она посетила этот полигон первый раз, все было совершенно иначе...

*****

«Два года назад. Центр Перстов Указующих. Имир.»

Лаулу смущал такой просторный полигон для всего лишь двоих участников. Стикс, когда услышал цифры, хмыкнул что-то про некое «футбольное поле» и пошел на другой конец полигона. Когда он оказался там, он крикнул:

– Активируй!

– Стикс! – с готовностью отозвалась Лаула, используя Молитву Усиления Голоса. – Активируй двести тысяч убийств!

То же количество, что и в злополучную ночь на Урале. С помощью подобной силы Стикс запросто раскидал таких мощных Темных, как Алагорн, Виверна и Луиджи.

Сейчас Лаула дала Клинку эту мощь для совершенно других целей. Не убивать, но обучать. И Стикс не преминул этим воспользоваться, рванув к девушке в затяжном прыжке.

Пускай и быстрый, но он не был мгновенным, так что Лаула успела сосредоточиться и призвать весь свой Свет на усиление тела. Насколько она знала, сейчас она была намного сильнее своего Клинка.

Стикс не приземлился, он грохнулся о землю всем весом рядом с ней. Причем грохнулся так неудачно, что вздрогнувшую от удивления Лаулу обрызгало его кровью. Темный буквально размазался о землю, и даже кисть его руки улетела куда-то аж за спину Лаулы.

– П-первое... – пробормотал Стикс. – Правило...

– Ты в порядке? – шагнула к нему девушка.

– Да, – вдруг совершенно нормально ответил Стикс. – И первое правило нашего урока – не расслабляйся!

Он мгновенно вскочил на ноги, полностью регенерировавший. Его оторванная кисть тоже прилетела прямо к хозяину, попутно с оттяжкой шлепнув подскочившую Лаулу по заднице. Девушка покраснела и нахмурилась, а Темный в голос засмеялся.

– Повторение – мать учения, детка! Ты должна была усвоить урок еще в поезде!

– Я и не расслаблялась! Наоборот, – заспорила уязвленная во всех смыслах Лаула. – Я напряглась, когда увидела, в каком ты состоянии. Ты только что был почти лужей крови!

– А, а, а! Красавица, разучайся думать этими смертными категориями, – покачал перед ее носом пальцем Стикс. – Меня не смог убить ваш Архипатриарх, и едва ли это получится у кого-либо еще.

– Он не сделал этого лишь потому, что не хотел превращать Имир в выжженную пустыню, – парировала девушка. – Ты не бессмертный.

– Но я к этому званию ближе всех существующих, – ничуть не смутился ее учитель и... внезапно атаковал.

Тем не менее, Лаула была готова. Морально. А физически она была просто быстрее Стикса, так что успела среагировать на атаку еще до того, как ее коснулся кулак Клинка.

Она отбила удар. И тогда Стикс неожиданно согнул руку, чиркнув своим локтем по ее щеке. Попадание пришлось вскользь, но Лаула почувствовала, как по лицу заструилась кровь. Впрочем, девушка быстро регенерировала это, просто добавив Света в нужную область тела.

– Вот, ты на правильном пути, – кивнул Стикс. – Ни я, ни ты не умрем, даже если превратимся, как ты сказала, в «лужу крови». Хотя у меня шансов побольше выжить. Но это из-за опыта. Уверяю тебя, Светлый с такой силой как ты может восстать даже из кусочка ногтя. Если его не раздавили концентрированной Тьмой... Главное – вовремя понять, что пришло время восстановления.

– Ни один Светлый так не может! – возмутилась Лаула. – Восстановление мертвого тела – специальность Темных! Чему ты собрался учить меня, ха? Может быть лучше объяснишь мне, как парировать ту твою атаку с локтем?

Стикс вздохнул и начал было рассказывать, но тут же снова напал. На этот раз он бил ногой, но и Лаула решила не повторяться, запросто убрав подбородок с линии атаки и немного доворачивая корпус.

Темный снова подловил ее, смачно врезав раскрытой ладонью ниже девичьей спины.

– Напоминаю – вместо прекрасных крепких пальцев там могли быть Когти Тьмы! – весело прокомментировал удачную атаку он.

Девушка вскрикнула, больше от обиды, чем от боли, и сама бросилась в атаку! Она буквально закидала ухмыляющегося Стикса Лучами Света. В ее исполнении эта Мольба могла серьезно ранить даже такого древнего Темного, как он. Но этот самый Темный прекрасно видел все направления ее атак и благоразумно не подставлялся.

А потом, в один решающий момент, ударил ответным Лучем Тьмы. Его Стигма оказалась в разы слабее Мольбы Лаулы, но одного точного попадания в плечо хватило, чтобы рука девушки повисла плетью.

– Эмоции – прекрасное оружие, но им нужно уметь пользоваться так же, как и собственным телом, – Стикс посмотрел на моющуюся ученицу, потопал ногой по земле полигона и... сменил облик.

Старец в нынешнем обличье выглядел гораздо более богатым и величественным господином, будто бы обладающим скрытой властью. Если не над душами, то над умами людей уж точно.

– Быть может, так тебе будет удобней, ученица, – поднял бровь Стикс, и грустно вздохнул. – Светлые регенерируют по такому же принципу, что и Темные. За счет энергии. Это правда, что, базово, Тьма больше подходит для создания новых клеток тела, на основе утерянных. Но Свет лучше восстанавливает клетки поврежденные.

– Ну... ты же сам сказал... – с трудом, но Лауле удалось относительно быстро вылечить руку, в которой тут же засветилась Ритта. – А как можно восстановить поврежденные клетки, если от тебя остался один ноготь?

– Можно, – пожал плечами Старец. – И создавать именно новые клетки Светлые тоже могут. Как Темные могут восстанавливать поврежденные. Только курс, так сказать, не выгодный. Но, таким образом, ты можешь успеть заранее дать команду своему Свету на создание поврежденных клеток вокруг оставшегося ногтя. Так выйдет дешевле по силе. А следующим же действием указать восстановление этих самых клеток.