Текст книги "Клинок по имени Стикс (СИ)"

Автор книги: Blood_and_Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

А бежал этот Алан как раз в сторону Стикса и Лаулы.

Конечно, Лаула тут же стала смещаться вбок, уходя с траектории разгоряченного парня. Тот, кстати, успел ее заметить и даже залихватски подмигнул, продолжая нестись на умопомрачительной скорости. Вот только он никак не ожидал, что в дело вмешается Стикс.

– Как интересно... – прошептал Темный одними губами и, прихватив своего Перста за плечо, оставил ее на месте.

Лаула хотела было возмутиться, но попросту не успела. Как не успел среагировать и Алан, оказавшийся прямо перед ними. И вся троица, столкнувшиь, полетела прямиком на мощеный камень улочки.

И парень, буквально перелетевший через головы Перста и Клинка, со всей дури и скорости грохнулся руками вперед. И почти все невольные зрители этого представления увидели, как страшно изогнулся, а потом и сломался палец на его правой руке. А те, кто не увидели, могли услышать явственный треск ломающейся кости.

– Ух, ё! – поразился Алан, смотря на поврежденную руку. – Ну вы и...

Он хотел было ругнуться, но тут к ним уже подбежали двое его друзей. В свою очередь, за ними гнались полуодетые женщины из бань. К слову, не все из них выглядели по-настоящему злыми. На большинстве лиц читались задор, веселье и некоторое возбуждение.

Но Лаулу так вывела из себя травма невинного (перед ней, хотя бы) человека и весь этот сыр-бор, что она тут же вскочила на ноги и выставила перед собой свое кольцо Перста.

– Призываю к спокойствию, светлые! – закричала она на всю улочку, чувствуя, как замерли все присутствующие. – Спокойствию! Церковь уже здесь!

В запале погони, девушки не успели рассмотреть ее перстень, а вот подельники Алана сильно поменялись в лице, осознав, кого именно они повстречали. Тем более что вставший и спокойно отряхнувшийся Стикс мило улыбнулся им и махнул рукой. А потом, быстро оценив оцепенение окружающих, он снова хватил Лаулу за плечо и недвусмысленно показал возмутителям спокойствия на ближайший переулок.

– Сваливаем! – весело рыкнул Темный, и сам поспешил выполнить свой приказ.

Удивительно, но парни послушались. Особенно удивительной была реакция Алана, тут же вскочившего с веселой улыбкой на лице и бросившегося прямиком за Стиксом.

– Пришла подкрепа, откуда не ждали! – восхитился он. – Шиш, Максон – бежим и не оглядываемся!

– Так они же... – попытался было возмутиться парень постарше, которого, по всему, звали Максимом.

– Перст! – радостно закивал Алан. – И Темный! Да мы такую песню забабахаем сегодня, что дирик будет локти свои кусать!

*****

– Ты знал, – удивленно выдохнула Лаула, когда трое беглецов привели своих спасителей к себе «домой». – Что ты – мастер импровизации?

– Мне часто говорят такое в постели, – осклабился Стикс и первым зашел в большущий трейлер группы «Скорпионы» – главной звезды тура Талантов Треанта.

Удивительно, но даже осознав, что их сопровождает самый настоящий Темный, нарушители спокойствия Римских бань не шарахались от него, а относились, даже, с долей симпатии и жгучего любопытства. Взгляды, которые они изредка бросали на него, Лауле сильно напомнили то, какими глазами на него смотрел профессор истории Хакку, когда сопровождал их на поезде из Анубиса. Только теперь, узнав, кем именно являются молодые бедокуры, девушка могла, немного, понять их реакцию.

Музыканты, особенно такие эксцентричные, как рокеры, измеряли мир совсем иначе, чем другие.

В трейлере они не задержались, так как их «провожатые» сразу прошли его насквозь, выйдя через противоположную ко входу дверь, ведущую на общую стоянку Талантов Треанта. Именно так селилась эта разношерстная компания в каждом из городов тура – выбирала площадь побольше, арендовала ее у градоправительства и выставляла свои трейлеры в круг, создавая нечто вроде небольшого творческого поселения.

– Прямо как в старых цирках, – оценил Стикс, заинтересованно покрутив головой.

– А ты шаришь в истории, а? – усмехнулся Алан и поморщился от боли, садясь на ближайший стул. – Шиш, помоги-ка мне...

Парень выставил вперед руку со сломанным пальцем, а его товарищ – тот самый, который самым первым скатился с лестницы бани, уже нашел где-то бинт и готовился его перевязать. Но его уверенно остановила Лаула.

– Раз уж мы виноваты, нам и исправлять, – произнесла она, готовясь излечить перелом.

– Да не, – смутился Алан, одергивая руку. – Не надо. Это ж это... Вдохновение мое своруешь!

– Своруете, – поправил его старший товарищ, которого звали Максимом. – И да, мисс Перст. Спасибо за заботу, но Алан у нас – инструмент тонкий, и очень важно не делать без его воли... чего бы то ни было.

– К тому же, Свет, в таком месте... – сипло захихикал парень с прозвищем Шиш.

Но наткнулся на красноречивый взгляд Максима и осекся.

От Стикса это не утаилось, равно как и настороженность в глазах Алана, отчего он широко улыбнулся и подался вперед:

– У вас, парни, через три дня концерт. А этот бесшабашный дуралей, как я помню, и солист и гитарист. Без Света тут не обойтись. Ну, или без Тьмы, если хотите.

Скорпионы нахмурились, а Алан замотал головой, показывая, что «Тьмы» ему точно не надо. Впрочем, уже через секунду его взгляд сменился на заинтересованный, и он, кажется, уже было собирался попросить именно Стикса заняться его лечением.

Вот только Лаула поняла в словах своего Клинка куда больше, чем эта троица, и тут же схватила парня за сломанный палец. Конечно, он взвыл от боли, но девушка была непреклонна. Если подозрения Стикса верны, именно этот юноша может быть причиной эпидемии, охватывающей просвященный мир. Либо самим Луиджи в прекрасной маскировке, либо, как минимум, его агентом.

Так что, влив побольше Света в исцеление, Лаула ожидала, что Темный Скрытник задергается от боли или же покорно сгорит в очищающем огне.

Но, вместо этого, перелом на руке Алана закрылся, а кости встали на место. Еще три секунды Света, и даже мелкие шрамы на руках, похожие на следы сражения с бродячей кошкой, исчезли без следа. Парень ойкнул и хмуро посмотрел на удивленную Светлую.

– Спасибо, блин, теперь я протрезвел, – он осторожно коснулся сережки в левом ухе. – О, а это всегда оно так? У меня канал сросся.

– Главное, чтоб не жо... – громко начал Стикс, но мгновенно сдулся, как воздушный шарик, когда Перст пихнула его локтем. – Кхи... хи-хи-хи...

– Побочный эффект, – улыбнулась Лаула, облегченно выдохнув. – Извини.

На самом деле, она просто «перелечила» парня, ожидая поразить злобного Темного, которым тот (теперь уже очевидно) не являлся.

– Надеюсь, твое вдохновение на месте, – снова заговорил Стикс.

– Вроде бы, – неуверенно улыбнулся Алан, все еще теребя мочку уха, но тут же вскочил и с удовольствием хрустнул здоровым пальцем. – А хрен с ним, с вдохновением! Концерт спасен, да и целый Темный перед глазами – жизнь играет красками. Особенно, кхм... и такая девушка здесь...

– Мало тебе было девушек в банях, – расхохотался самый старший из троицы и протянул руку к Лауле. – Вы уже слышали, но я представлюсь по правилам – Максим. Я – барабанщик Скорпионс. В свободное от сцены время слежу за нашим главным сокровищем.

Он кивнул на Алана, смущенно чесавшего затылок.

– Шиш, – только махнул рукой другой рокер. – Клавиши.

– Шиш не любит говорить, не любит напрягаться, но и расслабляться нормально не умеет, – Максим хмыкнул. – Наш угрюмый объект для шуточек... И, давайте попробуем во второй раз – Алан – наша великая звезда...

– Да-да, – парень вздохнул и вышел вперед. Только руку он протянул не Лауле, которую, видимо, еще смущался, а Стиксу, на которого двое его друзей поглядывали с опаской. – Алан. Вокалист, гитарист, когда Мириби болеет, текстовик, звезда и просто душа компании.

Максим одобрительно хмыкнул, Шиш закатил глаза, а Клинок Лаулы широко оскалился прямо в лицо рокеру:

– А меня зовут Стикс. И я тоже, в какой-то мере, душа компании...

*****

– Он пришел.

Громко ступая по дощатому полу в своих тяжелых армейских сапогах, Юджин прошел через весь трейлер и остановился напротив Луиджи. Всем своим видом прославленный Темный боевик показывал, как ему претит скрываться и прятаться под самым носом у того, кого он должен называть отцом.

Того, кого он должен уничтожить.

– Мой милый друг, тебе необходимо держать себя в руках, – Луиджи, совершенно непохожий на себя прежнего, в данный момент, смотрясь в зеркало, аккуратно менял пластику лица. – И, как ни прискорбно тебя расстраивать, придется делать это... довольно долго. Наши планы не предполагают смерти Великого Стикса на этом материке.

– Только из-за того, что Светлый боится разрушений из-за Тьмы? Что же тогда он позволяет нам убивать его подданных в таких количествах?!

– Сам знаешь. Больше смертей – крепче вера в Бога. И – нет. Я вижу по твои глазам. Ты не сможешь без последствий впитать всю Тьму Стикса. А-а, не перебивай! Может быть тебе даже удастся ее поглотить, но это... Две тысячи лет смертей. Поверь старому Скрытнику, который все равно, что ребенок по сравнению с этим чудовищем – это сведет тебя с ума. И ты станешь Хтоником. Как... сам знаешь кто. Второго такого монстра не переживут даже Темные.

– Знаю, знаю, знаю! – Юджин раздраженно взмахнул руками и сел на стул напротив Луиджи, поправив меч. – Но меня это бесит! Я терпеть не могу прятаться! Не выношу этих новых... слуг, которые думают, что они – партнеры. Этот балаган вокруг нас, и эта чертова музыка... Ненавижу музыку. Она бессмысленна! Но знаешь, что я ненавижу больше всего здесь?

Молодой Темный зло и выжидающе посмотрел на пожилого, закончившего трансформацию. Впрочем, не так уж молод был Юджин, ведь ему было больше шести сотен лет. Но вот Луиджи, определенно, был очень и очень стар. Этот Великий Скрытник был одним из немногих Темных, живших при настоящей Власти Тьмы.

И его опыт давал ему преимущество над Юджином, и его уважение.

– Ты – наш дорогой юный принц, – ответил Луиджи, ответив Юджину взглядом. – И ты ненавидишь светлых, видя, как они живут. Как лицемерны и бессмысленны их идеалы, как пуста вера, и как жестоки устои. Я и сам удивлен, признаюсь. Подумать только – они обвиняют Темных в том, что те держали их в рабстве! А сами натравливают наших младших братьев друг на друга, давая им уничижительное имя инструмента. Клинки! Они даже нашего собственного Бога сделали этим самым Клинком.

– Не называй его так. Иначе потом тебе придется называть Богом меня. Когда я убью его.

– Если ты его убьешь, – поправил Луиджи и улыбнулся. – Я назову тебя так, как ты того пожелаешь. И весь мир будет называть тебя только так, как ты хочешь. Нынешний Бог устал. Ему не место на троне. В сущности, это же и есть – наш план. Передать полноту власти тому Богу, который будет готов активно принимать участие в делах мира.

– А Светлого мы предадим, – напомнил Юджин.

– Конечно предадим. Этот Свет пуст. А миру пора бы вспомнить, что бывает Тьма.

*****

К удивлению Лаулы, «Скорпионы», к числу которых присоединились Толстяк Джо и женоподобный Мириби, отреагировали на знакомство со Стиксом крайне... спокойно. Все, кроме Алана, который, казалось, воодушевился пуще прежнего и тут же набросился на Темного с самыми разнообразными расспросами. В числе прочих были и довольно близкие к ереси, вроде: «Какого вкуса кровь?», «Сколько весит перо Ангела» и «Как лишать девственности при помощи языка».

Последний вопрос, кажется, Стикс предложил сам.

Впрочем, скорее всего, рокеры, а после и многочисленные представители Талантов Треанта попросту не поверили, что перед ними оказался самый настоящий Стикс – Владыка Тьмы, Дьявол, Несущий Рабство и Смерть и прочая, прочая, прочая. Лауле и самой было непросто держать это у себя в голове, наблюдая за тем, как Темный легко и просто вжился в коллектив большого передвижного центра развлечений и быстро стал в нем популярным.

– Просим прощения, Светлая, – потупив скромно глазки, перед Лаулой оказались две девушки-акробатки из воздушного балета. – Не будет ли вреда спросить?

– Мы не на службе, расслабьтесь, – улыбнулась Лаула, понимая, что каждая из них могла бы быть ей старшей сестрой в Храме. – Что хотели?

– О, ну м-мы... – одна запнулась, но ее поддержала вторая. – Мы хотели бы узнать, не грешно ли возлечь с Темным?

И тут же обе закрыли рты ладошками, будто только что сказали несусветную ересь.

И еще пару лет назад Лаула бы точно донесла бы на них в ближайшую часовню или даже отделение полиции. Даже сами мысли об этом вызывали бы у нее жесточайшее непонимание и осуждение. Теперь же, глядя на Стикса... да и вспоминая об одиноком и постоянно корящем себя отце – Лаула просто не могла ответить, как прежде.

– Если все... по взаимности... – скрепя сердце, Перст кивнула. – Можно. Но только без детей!

Девушки рассыпались в благодарностях и заверениях, что все это чисто с теоретической точки зрения, а сами они бы никогда!.. Но уже через минуту их и след простыл, и простыл он как раз в направлении одного из трейлеров, куда Алан увел любопытствующего Стикса показать «что-то крышесносное».

– Мой милый друг, вы скучаете? – раздалось прямо над ухом девушки неожиданное, заставляя ее подпрыгнуть.

Обернувшись, Лаула столкнулась взглядом с моложавым мужчиной в строгом костюме и высокой цилиндрической шляпе. Импозантный, немного загадочный и харизматичный даже на вид, он почти сразу понравился девушке, не сумевшей найти себя на этом осколке веселья и праздника.

Ко всему прочему, она знала, кого встретила. Перед ней, во всей своей красе, стоял директор Талантов Треанта и самый популярный, на сегодняшний день, ведущий – Горацио Нобель. Этот мужчина являлся основателем Талантов и долгие годы являлся их стержнем, пока, наконец, слава и успех не нашли своих героев.

Лаула улыбнулась, не забыв перед этим быстро просканировать его. Без спроса, разумеется.

– Господин Нобель! Как можно заскучать в таком месте? – вполне искренне ответила девушка. – Но я, признаться, несколько выбилась из... компании.

– О, в нашем теплом кругу это называется «тусовкой», – преувеличено бодро произнес Горацио, галантно беря Лаулу под руку. – Словечки, Алана приживаются у нас феноменально быстро. А ведь именно благодаря ему мы сейчас так популярны. Юноша – талант! И я горд, что именно мне удалось разглядеть его среди бесчисленного множества, э-э-э...

– Посредственностей? – подсказала Лаула.

– Да-а-а... Но я думал, что учения Света не одобряют таких резких высказываний.

– Свет справедлив. Есть люди с талантом, а есть – без. Но это верно только в случае одного ремесла. Ведь, согласитесь, не может быть Алан талантливым гончаром, к примеру?

– А даже гвоздь вам в стену не забьет, – кивнул головой Горацио. – Тогда вы правы, мисс. По сравнению с Аланом, любой человек из современной музыки будет посредственностью. Но мастер-электрик окажется куда талантливее нашего самородка во всем, что касается уже его ремесла.

– Лаула, – запоздало представилась девушка.

– Невероятно приятно, Лаула! – голос Горацио был бодр, но улыбаться он перестал. – Прошу вас, ответьте – зачем вы здесь? Вместе со своим Клинком.

Глава девятнадцатая. «А мы не ангелы...»

«Год назад. Концертная арена Талантов Треанта. Епископат Рим.»

Огромная толпа народу собралась перед открытым стадионом в славном и древнем городе Риме. Огромное количество – пятьдесят тысяч человек! Местные и приезжие, все они пришли, чтобы посмотреть представление самой популярной группы артистов во всем просвященном мире.

Таланты Треанта сегодня давали большой концерт, и весь Рим (а за ним и мир – с экранов телевизоров) хотел это видеть.

– Можно сказать, они – наша паства, – голос Горацио снова застал Лаулу врасплох, но на этот раз она не стала подпрыгивать. – Мой милый друг, я не хотел вас напугать.

– Вы очень тихо ходите, – заметила девушка и, получив улыбку в ответ, тоже улыбнулась. – А паства... да, это похоже. Но эти люди приходят сюда, потому что они любят вас. А к священникам люди приходят, потому что они любят Бога.

– Вот как? – удивился директор Талантов. – Тогда вам, наверное, непросто. Ведь люди почитают Бога, но не почитают вас. А вы служите и Богу и им.

– Я не думала об этом так, – Лаула пожала плечами и обвела рукой всю огромную толпу зрителей, собравшихся на стадионе. – Будь мы в Храме, и я была бы спокойна, ведь чаяния этих людей были бы возложены к Богу. И он бы, несомненно, услышал бы каждое из них. А вы? Способны ли вы угодить всем?

Горацио в голос рассмеялся и три раза уважительно хлопнул в ладоши.

– Вы – очень проницательная девушка, мисс Лаула, – мужчина поклонился ей в пояс, сняв шляпу. – Действительно, тут сходства с Церковью исчезают. И нам непросто, ведь всем угодить мы – люди, не способны. Тем не менее, мне кажется, что сегодняшний концерт будет поистине... особенным!

– Вы о Стиксе? Я уверена, он не подведет.

– Тогда я буду уверен в вашей уверенности. А теперь – прошу простить, мой милый друг. Мне нужно подготовить сцену.

Сверкая улыбкой и остроносыми туфлями, директор Талантов Треанта направился к подиуму. Разогревочное выступление местной, Римской, группы прошло успешно, ведь артистов в городе знали и любили. Но теперь необходимо было убедиться, что для главных звезд вечера не возникнет никаких внезапных помех.

Лаула посмотрела на часы и кивнула самой себе. Все шло в соответствии с графиком, составленным Горацио. И выступление Стикса будет через полтора часа.

И именно столько времени потребуется штурмовой группе Светлых и Перстов с Клинками Рима, чтобы полностью оцепить место проведения концерта, незаметно для обывательских глаз.

Лаула все еще сомневалась в плане Стикса. Они действовали так открыто только потому, что ее Клинок был убежден – только так можно будет сорвать с противников маски инкогнито. Но пока что Лаула подвижек не видела.

Если не считать подвижкой то, что Таланты Треанта радостно приняли Перста и Клинка в свою группу, не особенно интересуясь, зачем Светлой и Темному вообще участвовать в концерте. А именно эту причину Лаула назвала Горацио, когда тот спросил ее, почему они пришли.

Так и сказала: «Древний Стикс хочет выступить на глазах у всего просвященного мира.» Директор Талантов тогда натурально хрюкнул, сильно удивившись, но, сославшись на волю Господа и прямой приказ не чинить им трудностей от Архиепископа, одобрил мероприятие. Взяв, конечно же, с Лаулы клятву никоим образом не вредить артистам и зрителям.

Лаула могла это обещать, ведь доверяла Стиксу. А Стикс старался оправдывать ее доверие. И даже с блеском прошел «кастинг» руководителей групп талантов, выступив перед ними с песней «Вечно молодой». Как сказал Темный, это была композиция из его юности, отражающая его молодость и безнадежную тоску.

Ему даже выделили собственный трейлер, где ночевала и сама Лаула. Наглый Клинок всячески пытался оказаться как можно ближе к ее постели, и каждый раз получал от ворот поворот. И Алан, становившийся в ее присутствии очень застенчивым, пару раз тоже порывался «навестить» девушку, но был, так же, отвергнут.

А вот на Горацио Лаула поглядывала с интересом. И знала, что проницательный директор ее интерес заметил.

С мыслями об этом интересе, Лаула зашла в свой трейлер, погруженный, сейчас в абсолютную тишину и темноту.

Из крайнего угла в ее сторону сверкнули два красных угля. Это, конечно же, были глаза ее Клинка. В руках он вертел небольшой фонарик.

– Волнуешься? – улыбнулась девушка хитро.

– Нет, – отозвался Стикс и, немного помолчав, сказал. – Это Луиджи.

– Что? – не поняла Лаула.

– Горацио – это Луиджи, – пояснил Темный. Потом вздохнул, увидев полный недоверия и разочарования взгляд своего Перста и пояснил глубже. – Мы тут уже два дня. Я заметил. Много болтает, но мало делится личным. Из чужих рук берет все подряд, но сам лишь кладет вещь перед тобой, когда нужно передать. Не смотрит мне в глаза и избегает касаться открытых участков твоей кожи. Он – Скрытник. А единственный Скрытник, которого мы не можем почуять, и который должен быть здесь – Луиджи.

Лаула стояла, как громом пораженная. Конечно, она представляла, что кто-то из Талантов Треанта непременно окажется врагом. Врагом злобным и непростительным – тем, кто организовал в просвященном мире целую эпидемию, убив уже несколько миллионов светлых! Но что бы именно Горацио оказался Луиджи...

– А я ведь только что думала о его улыбке, – расстроенно выдохнула Лаула, садясь прямо на пол и обхватив колени руками.

– Ну-ну, – Стикс миролюбиво погладил ее по волосам. – Вспомни – он и в первый раз произвел на тебя впечатление. Да и парень хорош, что уж. Даже я все еще... немного сомневаюсь.

– Я тебе верю, – Лаула взглянула на своего Клинка. – И что мы собираемся делать?

– Остался последний штрих, – Стикс прикрыл глаза. – Нужно завершить представление. Я думаю, он не будет ничего делать сегодня с людьми. Всеми силами он сейчас пытается не дать нам догадаться, что тут скрывается.

– Источник заражения, – кивнула Лаула. – Я пыталась почувствовать его, но все мимо. Либо Юджин приносит его на само выступление, либо...

– Либо он приходит на выступление сам. Это может быть Темный. Точно не Луиджи. Возможно – сам Юджин. Узнаем, когда схватим одного из них. Когда вся эта толпа, довольная выступлением, рассосется по старому городу.

Лаула кивнула, но что-то в речах ее Клинка не давало ей покоя. Обдумав это, девушка прищелкнула пальцами и воззрилась на Стикса снизу вверх.

– Если ты знал, почему мы вообще дождались до момента, когда тут соберется столько светлых?

Темный тихо рассмеялся, довольный ее догадкой и помахал ей фонариком.

– Сюрприз-сюрприз, Лулочка! Вообще-то мне хочется выступить на концерте!

*****

С тревогой в сердце Лаула смотрела, как покидают сцену силачи-рестлеры – мужчины, сошедшиеся на ринге в постановочном поединке. Гектор и Хилл были кем-то вроде гладиаторов в Талантах Треанта, с той лишь разницей, что сражались они в заранее условленных движениях. И победа была предопределена. Тем не менее, рестлинг оказался суровой дисциплиной, в которой запросто можно было получить ранения.

Лаула знала это по опыту, ведь ей не раз, за прошедшие два дня, приходилось лечить силачей от синяков, ушибов, царапин и даже одного мелкого перелома. Суровые на вид, эти добродушные мужчины были очень благодарны ей за возможность тренироваться перед выступлениями более жестко.

Это дало свои плоды, и стадион провожал гладиаторов бурными овациями. От этого подавляющего шума Лаула нервничала еще больше. Ведь скоро на сцену выйдет Стикс.

Сегодня у ее Клинка необычное настроение, это девушка заметила еще в трейлере. Древний Темный не то, что бы волновался перед выходом на сцену, он, скорее, предвкушал. А еще он несколько раз, после их разговора, напомнил Лауле, что все его слова – его же собственные домыслы, и он не уверен ни в чем на сто процентов.

Девушка и сама понимала, что вся их миссия по ликвидации Хитинового Яда полностью основывалась на дедукции и догадках величайшего Темного в мире. И ее вере в него. И вере Архипатриарха уже в нее.

В какой-то момент Лаула поймала себя на мысли, что хочет, чтобы Таланты Треанта вообще никак не были бы связаны с эпидемией. Эти артисты были слишком хорошими и талантливыми людьми...

– А теперь, дамы и господа, на сцене появится наш специальный гость! – провозгласил зычным и хорошо поставленным голосом Горацио, в очередной раз оказавшись на сцене.

Увидев Лаулу, директор подмигнул. Но девушка не смогла заставить себя ответить ему и сделала вид, что не смотрит в ту сторону. Если это Луиджи... В ней не найдется жалости.

– Уроженец Великого Дуба, обладатель ангельского голоса и самый настоящий талант – сегодня он впервые будет выступать на сцене, а потому прошу вас поддержать его овациями! Встречайте! Несравненный Стикс!

Заведенная толпа сначала радостно захлопала, подчиняясь тону голоса умелого Горацио, потом смутилась, услышав от него такое грубое ругательство, а затем рассмеялась, догадавшись, что столь странное прозвище действительно выбрал себе какой-то певец из Треанта.

Все шло ожидаемо. По плану самого Стикса. Который, как раз, вышел на обозрение людей.

Он был хорош, как и всегда. Для пущего эффекта, мастера «Талантов» навели ему грим, подобрали одежды и закрепили за спиной специальную конструкцию. Темный попросил Лаулу высвободить ему хотя бы сотню, другую, убийств, но Перст была непреклонна. Ради таких пустяков она не собиралась тревожить души убиенных людей.

К тому же, Стикс всегда отличался представительностью и умением себя подать.

И сейчас он был таковым. Высоким, плечистым, смазливым и обаятельным. Когда Горацио впервые увидел его сегодня, он в полный голос вскричал, что мир безвозвратно потерял одну из своих величайших звезд.

Потому что даже он понимал, кто или что такое Стикс на самом деле. Как оказалось, понимал слишком хорошо.

Перед самым началом выступления, Лаула заметила черное пальто и, похожее на Стикса, хмурое лицо. И тут же сосредоточенно выдохнула. Это был Юджин. А значит – Стикс во всем оказался прав.

Неожиданно, сам Стикс тоже замешкался и жестом показал оператору звука помедлить. Музыку для своей песни он делал сам, а потом записал на флеш-накопитель и передал Талантам Треанта. И даже текст им переписал, разрешив пользоваться понравившейся «Талантам» песней.

– Как много он мог бы дать этому миру... – вздохнул тогда Горацио, и сейчас Лауле казалось, что она понимает эту фразу иначе.

Стикс что-то сказал оператору, махнул рукой в торону начавшей роптать толпы и снова обратился к молодому парню за аппаратом. Тот бледнел, потел, но так и не смог ослушаться воли темнейшей Тьмы.

Лаула вздохнула. Что-то он там снова себе надумал. Ладно, нужно всего лишь будет извиниться перед юношей, ответственным за звук.

А тем временем, музыка полилась из огромных колонок. Но не та, которую Лаула уже слышала. Более тягучая. Более... грустная.

И фигура Стикса, чуть сгорбившаяся, держащая в одной руке микрофон, смотрящая (Лаула готова была поклясться!) куда-то в толпу, туда, где под его взглядом застыл злой на отца Юджин.

Стикс заметил его. И решил спеть именно ему.

«Ты открывал ночь – все, что могли позволить.

Маски срывал прочь, душу держал в неволе.»

Голос Стикса тек, как холодный чистый ручей, в тумане, посреди забытого лесного болота. Затаив дыхание, Лаула, а вместе с ней и пятьдесят тысяч светлых, следили за мерно раскачивающейся, в такт словам, фигуре певца. Фигуре задумчивой и фигуре печальной.

«Пусть на щеке кровь, ты свалишь на помаду.

К черту барьер слов. Ангелу слов не надо...»

Стикс выпрямился, а вместе с ним головы подняли и все пятьдесят тысяч слушателей, вздрогнувшие в едином порыве, когда он спел про кровь. И завороженный Юджин смотрел, как за спиной его отца медленно раздвигаются гигантские крылья. Механизм, который соорудили умельцы «Треантов» точь-в-точь повторял реальные крылья Темного. Стикс глубоко вдохнул... и закричал!

«А МЫ НЕ АНГЕЛЫ, ПАРЕНЬ! НЕТ – МЫ НЕ АНГЕЛЫ!

ТЕМНЫЕ ТВАРИ, И СОРВАНЫ ПЛАНКИ НАМ!

ЕСЛИ НАС СПРОСЯТ, ЧЕГО МЫ ХОТЕЛИ БЫ!

МЫ БЫ ВЗЛЕТЕЛИ, МЫ БЫ ВЗЛЕТЕЛИ!»

Он ревел в микрофон, отчего люди впали в натуральный ступор. Привыкшие подпевать легким припевам, светлые впервые столкнулись с таким мощнейшим напором со стороны певца. И нет – те же самые Скорпионс любили громко исполнить свои хиты, но никто еще доселе не позволял себе таких текстов. И крылья, расправленные за спиной Стикса, действительно оказались не ангельскими. Он мощно взмахивал ими в такт музыке, отчего на зрителей с них ссыпались антрацитово-черные перья.

И толпа заревела в ответ.

«А МЫ НЕ АНГЕЛЫ, ПАРЕНЬ! НЕТ – МЫ НЕ АНГЕЛЫ!

ТАМ, НА ПОЖАРЕ, УТРАТИЛИ РАНГИ МЫ!

НЕТУ К ТАКИМ НИ ЛЮБВИ, НИ ДОВЕРИЯ!

ЛЮДИ ГЛЯДЯТ НА НАЛИЧИЕ ПЕРЬЕВ!

Мы не ангелы, парень!»

Толпа шумела, пораженная энергетикой Стикса, а тот взял секундный перерыв. Тяжело дыша, он вскинул руку вверх, и в ней загорелся ручной фонарик, который он сегодня целый день вертел в руке. И люди, после заминки, вскинул вверх руки, и каждый держал кто, что мог. Но у большинства это были источники света, как и у певца – зажигалки, спички, телефоны и, конечно же, фонарики.

Лаула вскинула пустую руку. Но на ней тут же расцвел маленький цветок из Света. Девушку поразила песня.

А Стикс продолжал ее петь:

«Сотни чужих крыш, что ты искал там, парень?

Ты так давно спишь, слишком давно для твари...»

Исполняя эти строки, вновь, спокойным и тихим голосом, он улыбнулся и выбросил вперед руку с уже выключенным фонарем, указывая ей на кого-то в толпе. Лаула догадывалась, кому предназначался этот жест. И снова Стикс сорвался в крик:

«МОЖЕ-Е-Т ПОРА ВНИЗ? ТАМ, ГДЕ-Е ТЫ ДЫШИШЬ ТЕЛОМ!

БРОСЬ СВО-ОЙ ПУСТОЙ ЛИСТ! ТВАРИ НЕ ХОДЯТ В БЕЛОМ!»

Он кричал на толпу, обвиняя их. И оправдывал их, тут же, ругаясь уже на себя. Он изливал душу, о, ему было, что излить, и Лаула просто не находила слов, чтобы описать, хотя бы примерно, что она чувствует сейчас.

А потом он заревел последний припев, и толпа подхватила его с каким-то исступленным рвением:

«А МЫ НЕ АНГЕЛЫ, ПАРЕНЬ! НЕТ – МЫ НЕ АНГЕЛЫ!

ТАМ, НА ПОЖАРЕ, УТРАТИЛИ РАНГИ МЫ!

НЕТУ К ТАКИМ НИ ЛЮБВИ, НИ ДОВЕРИЯ!

ЛЮДИ ГЛЯДЯТ НА НАЛИЧИЕ ПЕРЬЕВ!

МЫ ВСЕ НЕ АНГЕЛЫ, ПАРЕ-Е-Е-ЕНЬ!»

Допев, Великий Темный шваркнул выключенным микрофоном о землю, сложил крылья и отдался реву восторженных людей, широко раскинув руки.

Когда рев стали разбавлять сдавленные рыдания, он, вихрем, покинул сцену.

*****

Лаула нашла звезду вечера в дальнем конце коридора, рядом с заблокированной дверью. Стикс сидел прямо на холодном полу, обхватив руками ноги и низко опустив голову. Его тело, наполовину закрытое черными крыльями, то и дело содрогалось, будто от рыданий. Девушка остановилась, в замешательстве. Ей показалось, что она даже услышала всхлипы.

– Не могу поверить, что сам великий Темный так расчувствовался от обычной песни, – с растерянным смешком прокомментировала Лаула.

– Эта «обычная песня» заставила рыдать пол-стадиона, – глухо ответил Стикс, не поднимая головы. – А еще... Она нравилась брату. Я вспомнил о нем. И... много о чем еще вспомнил.

Лаула, стараясь дышать через раз, медленно опустилась перед ним на корточки. Величайшее зло в мире прямо сейчас открыто демонстрировало ей свою слабость. И девушка боялась нарушить столь редкий и сокровенный момент.

– Ты прожил долгую и жестокую жизнь, Стикс, – Лаула осторожно взяла своего Клинка за голову. – Ты несчастен. И я могу тебя понять.

Стикс приглушенно фыркнул и поднял лицо, встретившись с девушкой глазами.

– Нет, не можешь. Но... спасибо.

Лаула хотела быть готовой к тому, что увидит, но она все равно застыла в ошеломлении. И дело было даже не в подсыхающих мокрых дорожках на щеках величайшего темного за всю историю мира, но в его глазах. В его алеющих кровью глазах сейчас будто бы отражалось все то зло, что он когда-либо совершил и причинил. Яростная боль, глухая тоска и такое бесконечное одиночество были в них, что Лаула сама почувствовала, как у нее дрожат губы. Пускай и Темный, пускай и грешник, но, по ее мнению, ни одно существо в просвященном мире не должно было так страдать.