Текст книги "Клинок по имени Стикс (СИ)"

Автор книги: Blood_and_Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава шестнадцатая. Светлый/Темный

«Полтора года назад. Деревня Падаловка. Епископат Треант.»

– Падаловка, – пошатнувшись, махнул рукой в сторону первого видневшегося дома Ловен Брау.

– Скорее уж, «Нижнее Пердяево», – буркнул Стикс, вернувшийся в облик Юноши. – И ради этой дыры я не пошел на концерт?!

Лаула только покачала головой. Нытье Клинка ей сегодня, скорее всего, даже спать не даст. Но таков уж ее крест, и одному Богу известно, когда это кончится.

Ко всему, девушка полностью не разделяла мнения Стикса, по поводу деревушки, показавшейся перед ними. Да, с того момента, как автобус высадил колоритную троицу на остановке под тем же названием «Падаловка», им пришлось пройти еще минут пятнадцать по неширокой дороге, посреди густого леса. Но ведь это и была та самая Природа, которой так славился Епископат Треант!

К тому же, идя по песчаной дороге, слушая шелест травы и стрекотание цикад, Лаула ощущала небывалый подъем сил. И этот легкий запах дыма от деревенских костров, печей и бань, который, казалось, пробуждал в городском человеке какую-то приятную тоску по листве, земле и природе...

– Ах, неужели в такой вечер тут можно быть таким несносным? – полной грудью выдохнула девушка, всецело наслаждаясь этим моментом единения с чем-то невообразимым.

С покоем.

Несколько протрезвевший Ловен шагал рядом, сорвав длинную травинку и с удовольствием мусоля ее сочный кончик у себя во рту. Молодой полицейский даже не спешил притрагиваться к своей, казалось, бездонной фляжке. Как и Лаула, он по-настоящему наслаждался окружившей его благодатью.

Упрямо хмурящийся, из вредности, Стикс тоже очень скоро подобрел. В конце концов, он действительно давно не выбирался в такие места.

– Такое чувство, будто мы с братом приехали к дедушке... – немного мечтательно произнес древний демон зла. – Мы будем косить траву, таскать бревна. Но вечером истопим баню, а на утро готовы удочки... И будет рыбалка.

Заслушавшаяся, сначала с осторожностью (чтобы не спугнуть редкие воспоминания Стикса вслух), Лаула так живо представила все это, что неожиданно для самой себя спросила:

– У тебя был дедушка?

Спросила и прикусила язык, почти мгновенно осознав, какую глупость и грубость только что сморозила.

– Был дедушка, – невозмутимо поправил ее Клинок, сразу посерьезнев. – У всех был дедушка, дорогая моя Лулочка.

Больше он не ударялся в мысли вслух, и шел молча, с долей интереса разглядывая Падаловку.

Эта деревенька была типичным представителем, так сказать, своего вида. Около сотни дворов, в тридцати из которых живут на постоянной основе. Остальные семьдесят были во владении «дачников». Кто-то приезжал отдыхать на выходные, кто возводил свой огород и жил от урожая к урожаю, а некоторые и просто держали здесь участок «для красоты».

Сейчас был «сезон», и Падаловка жила и дышала полной грудью. Люди, отдыхающие или работающие на огородах, замечали необычную троицу и приветственно махали им. Махали, во многом, потому, что знали – полицейские не ходят за просто так с обычными светлыми. А это значит, что спутники красноволосого долговязого парня – Светлые.

К носителям Света в просвященном мире относились с уважением и трепетом. Правда... как раз Лаула, узнай они о ее Ордене, была бы совсем не в почете.

Впрочем, люди не выходили к ним, пускай это и принято в деревнях, при встрече с незнакомым Светлым. И Лаула была этому рада. Потому что не хотела представляться и видеть испуг в глазах людей.

Благо, представляться ей никому не нужно. Ловен, неплохо знающий деревню, объяснил, что у Падаловки нет ни старосты, ни начальника добрососедства, ни вообще кого-либо «старшего». Кроме, конечно, отца Юсуфа – местного священника, пришедшего в церковь пять лет назад. Его, как Светлого и сановника, все жители уважали и слушались.

– И где церковь? – недоуменно спросил Стикс, когда они забрались на пригорок в центре деревни.

Отсюда виднелось почти все добрососедство Падаловки, но искомого божьего дома великий Темный не обнаружил.

– Как где – за лесом, – Ловен посмотрел на Стикса, как на ребенка. – Деревенские церкви всегда за лесом. Потому что вере нужно единение с природой.

– А Храмы посреди городов? – ухмыльнулся Темный, решив, что поймал парня на ошибке.

Но тот лишь пожал плечами:

– На все строки Автора. Храмы, на то и Храмы. А тут – церковь.

И пошел вперед, сделав вид, что ответил на все мировые вопросы разом.

Впрочем, в какой-то мере, так и было.

– Отца Юсуфа Автор написал не случайно, – рассказывал красноволосый полицейский, ведя Перста и Клинка в церковь. – Мировой дядька. Он мне помогал, когда у Церкви, гхм... появились недопонимания со мной.

– Из-за того, что ты зовешь Бога Автором? – заинтересовалась Лаула. – И давно это было?

– Два года назад. Мне семнадцать было, – Ловен вытащил-таки фляжку и крепко глотнул оттуда. – Меня возили по церквам, даже в Древесный Храм пустили, но однозначно никто ничего решить не мог. Уже даже хотели писать письмо Самому!

– Кому это? – ревниво вскинулся Стикс. Обычно это слово применяли по отношению к нему.

– К сиру Архипатриарху, – пояснил Ловен. – Но не пришлось. Отец Юсуф тогда взял меня сюда на недельку, а потом поручился. Он примерно как вы, госпожа Лаула. Быстро со мной свыкся. И разрешил говорить об Авторе. Даже справку дал. Показать?

– Я верю, спасибо, – Лаула улыбнулась. – Значит, отец Юсуф очень рассудительный. Надеюсь, он сильно поможет нам в борьбе с болезнью.

– Ага, должен, – отозвался полицейский. – Он всегда мне говорил, что нужно помогать людям. Приносить миру пользу.

– О, и ты пошел в полицию, а? – тут же зацепился за его слова Стикс. – В бесполезное ведомство, служащее полубесполезным законам беззубого светлого мирка. Обычные смертные. Ни Темного остановить, ни человека вылечить. Только и остается, что бегать на подхвате у Светлых.

Стикс познакомился с современной полицией в не самых лучших обстоятельствах. Тогда его заперли в темнице по подозрению на убийство профессора истории Хакку. Это было самое первое дело Лаулы, и она помнила его, как сейчас.

Как помнила почти все разговоры Клинка о том, что профессия полицейского в просвященном мире абсолютно бесполезна и даже вредна, ввиду ее ложности и бессилия.

Тем не менее, молодой красноволосый алкоголик был не согласен с мнением Дьявола.

– Даже на подхвате у Светлых – все польза, – покачал головой Ловен Брау. – И в остальном ты не прав. Да подумай даже об Авторе! Написал бы он полицию, если есть Светлые и священники? Но ведь написал. А еще написал, что каждый полицейский имеет шокер, чтобы обезвредить близкого к греху светлого. И даже если случится страшное, именно полицейский возьмет на себя грех, становясь Темным, но не давая им стать никому другому. А почему? А полицейский знает, что если он станет Темным при исполнении, то его отправят в Фемиду.

– Фемида, это старая богиня правосудия, и я вообще без понятия, как она могла сохраниться в вашем скудном на разнообразие веры мирке, – перебил его Стикс.

– Фемида, это тюрьма для Клинков, – пояснила своему малограмотному напарнику Лаула. – Она куда... спокойнее Анубиса.

– Мне было хорошо и там, – не преминул заметить Темный.

– А вот бывшим полицейским там было бы не хорошо, – продолжил Ловен. – А с Фемиды их очень быстро определят на работу. Дальше служить светлым. Помогать людям.

– Служишь тут, потом там, – оскалился Стикс. – Сначала так, потом эдак. Одна служба светлым, Светлым и Свету. И ничего впереди? Какая-то жалкая жизнь...

– А разве ты сам не такой же?

Лаула даже поперхнулась и закашлялась. Только что, в этот самый миг, она впервые стала свидетельницей того, что Стиксу не было, что ответить. Великое зло подняло брови и, в общем-то, признало правоту соперника, пожав плечами. Слегка сумасшедший молодой полицейский уделал в словесной дуэли матерого Темного.

Чем еще может удивить ее жизнь?

*****

Церковь деревни Падаловка была обычной. Совершенно непримечательная, среди прочих деревенских церквей, деревянная, невысокая и неширокая.

Тем не менее, привыкшая больше к городским Храмам и часовням, Лаула видела в этой церквушке нечто особенное. Что-то спокойное и умиротворяющее, как и весь деревенский пейзаж вокруг.

– Какая-то она слишком целая, для места битвы трех Темных и Светлого, – заметил от себя Стикс.

– Дык, отстроили, – пояснил Брау, выходя вперед.

Ловен вежливо открыл им двери, и Перст с Клинком оказались внутри.

Лаулу сразу обдало холодным ветерком. Из-за того, видимо, что свечи уже не горели, хотя часы богослужения еще не прошли. Но церковь пустовала, и находился в ней лишь ее священник.

Молодой мужчина тридцати лет, смуглый и красивый, улыбнулся посетителям сквозь бороду. И тут же узнал их провожатого.

– Ловен, мальчик мой! – обрадовался священник, обнимая смутившегося парня. – Вот и заглянул ко мне! Дай на себя посмотреть... Подрос! А красавец стал – отбоя девушки не дают, а? Но запах, конечно... Выпиваешь?

– Прям бухаю, – честно поправил красноволосый.

– И зря! То – порок. А от порока и до греха, милый мой. Уж поверь мне. Уж ты мне поверь...

Еще молодой священник разом будто постарел лет на пятнадцать, уйдя в собственные мысли и воспоминания. Лаула вежливо кашлянула, попытавшись привлечь внимание, а после, когда это не возымело эффекта, заговорила первой:

– Господь с вами, отец Юсуф.

Отец Юсуф дернулся от неожиданности и только теперь посмотрел на своих гостей. И быстро нахмурился, задержав взгляд на Стиксе.

А тот удивился, взглянув на него и даже снова начал мыслить вслух:

– А как это ты?.. Не понял, – древний Темный наморщил лоб, но быстро что-то для себя решил. – А! О! Нихрена себе! Вот это да! Ха! Ха-ха! Охренеть! Ха-ха-ха-ха!

Запрокинув голову, Стикс рассмеялся в голос, и его смех эхом загулял по пустому и темному помещению церкви. Лаула поморщилась, а вот отец Юсуф, похоже, самым натуральным образом приготовился к бою.

– Прошу простить моего Клинка, отец Юсуф! – быстро подняла руки перед собой девушка. – Он так больше не... всегда. Она так всегда. И он неисправим.

– Ты о чем? – осторожно спросил священник.

– Просканировал вас. Этот бестолковый, – Лаула указала пальцем на своего Клинка и даже заставила его склонить голову. – Я извиняюсь за это. Он тоже извиняется. Стикс!

– Всецело прошу меня простить, от всей моей черной душонки, – с невероятно довольным видом оскалился Темный, буквально в ноги поклонившись Светлому. – Не ведал приличий, что творю не знал, да и бес, знаете ли, попутал. Готов потеряться в болотной тине. Навсегда.

Все еще подозрительно смотря то на него, то на Лаулу, отец Юсуф несколько успокоился и таки спросил, зачем к его порогу явились Перст и Клинок.

– К нам поступили сведения о мутации болезни, – охотно и максимально вежливо, дабы сгладить неловкость, залепетала Лаула. – Вы же знаете, по Треанту ходит эпидемия. И большие осложнения случились именно с теми пациентами, которые проходили лечебные молебны у вас, отец Юсуф. Мы нисколько не принижаем ваши способности, но не так давно на церковь было совершено нападение...

– Мда, – тяжело вздохнул священник, и глаза его потемнели. – С того черного дня в этом месте стало куда меньше светлого...

– Я готов принести пару баночек, – тут же вмешался Стикс и сделал вид, что стушевался под недовольными взглядами. – Светлого... не фильтрованного. А чего? Не надо?..

– Как бы то ни было, я бы хотела просить вас о помощи, – неловко улыбнулась Лаула.

Юсуф снова вздохнул. Девушка видела, как тяжело ему разговаривать с ней – Перстом. И она даже могла понять этого деревенского священника. Этого смелого человека, который всего три месяца назад защищал свою паству от сразу трех Темных!

Лаула не знала никого больше, кто смог бы не только выжить, но и остаться на своем посту после подобного нападения. Из церковных священников – точно нет. Так что неудивительно, что переживший такое будет остро реагировать на любых встреченных Темных.

Тем не менее, Юсуф оставался добрым человеком.

– Я сделаю все, что в моих силах, – склонил голову священник. – И приложу эти самые силы ко всему, о чем попросите, мисс...

– Лаула, – девушка улыбнулась, радуясь, что контакт налажен. – Лаула Минастинг.

Отец Юсуф действительно оказался глубоко почтительным, верующим и кротким человеком. Вместе с Лаулой они обсудили последние результаты исследований болезни и пришли к одному и тому же выводу – искать спасение нужно в первоисточнике.

– К сожалению, те трое Темных, которые напали на нас, едва ли были способны создать такую страшную беду, – развел руками Юсуф. – Иначе ваш покорный слуга сейчас стоял бы перед воротами рая.

– Что вы о них скажете? О Темных.

– Местные, – священник вздохнул. – Я мог бы догадаться по тому, что они перестали ходить на проповеди. И пост не держали. И множество мелочей. Но я не догадался. Дин и Сэм, к примеру, обладали восхитительными голосами. Могли стать певцами, всегда хотели. И почти записали первую песню. А стали Тьмой. И, мисс Лаула, это ужасно! Они были действительно сильны! Значит, у них были жертвы.

– Могли ли они быть причастны к болезни? – не сдавалась Лаула.

– Могли и быть... Скажите, можете ли вы взять их след?

– В себе не уверена, а вот мой Клинок – запросто, – Лаула посмотрела в сторону «своего Клинка», скучающего в сторонке. – Если они из местных, то мы быстро найдем их логово. И оповестим потом вас.

– Обязательно оповестите, – Юсуф еще раз странно посмотрел на Стикса. И улыбнулся Лауле. – Я подготовлюсь получше к вашему приходу. Свечи, опять же...

– Не волнуйтесь, – девушка положила свои руки поверх его. – Я все понимаю.

Священник быстро одернул руку и благодарно улыбнулся. Похоже, что даже со Светлой частью Перста и Клинка ему было сложно контактировать. Лаула благоразумно не стала расспрашивать его в подробностях, как произошло нападение. Боялась всколыхнуть боль в памяти доброго отца Юсуфа.

Когда они уходили, Стикс все примеривался к ее затылку. Так или иначе, Темный пытался звонко по нему шлепнуть.

– Что ты делаешь? – как можно тише зашипела на него Перст.

– Пытаюсь снести тебе голову! – весело ответил он на всю церковь. – Ее мы с тобой еще не практиковали в регенерации. А надо!

– Сейчас нам не до тренировок, Стикс! – попыталась приструнить его девушка.

– Сейчас таки самое время, детка! И вообще, это время – всегда!

А отец Юсуф, смотря вслед удаляющейся троице, поднял было руку, чтобы их перекрестить, и, нехотя, отпустил. Но каждое слово, сказанное сейчас Темным, било набатом в его голове.

*****

Без малейшего желания, Лаула освободила Стиксу сотню убийств. Даже такой мизер для него (и для себя) девушка никогда бы не активировала просто так. Человек, научивший ее Печатям – Перст Вирос, всегда говорил ей помнить о душах, чью силу использует в своей Тьме злобный дьявол. И Лаула помнила. Но именно с сотней ее Клинок мог работать, как ищейка.

Конечно, и сама Светлая могла «почуять запах» Тьмы, но ей это давалось труднее, именно в деталях. И сопровождалось бесконтрольным сканированием всего вокруг. И даже людей. А это, как принято в просвященном мире, очень неэтично.

– Прям как собака, – оценил Ловен, когда Стикс буквально принюхался к запаху вечерней деревни.

– А мне наплевать, кем быть, – пожал Дьявол плечами. – Хоть собакой, хоть охотником за Темными, хоть, например, стульчиком под одну оч-чень симпатичную молодую задницу.

– Собакой! – решила за него Лаула и поторопила. – Не теряй времени даром.

И Стикс не терял. Он уверенно довел их обратно до деревни, где они до самой ночи кружили около местного культурного центра. Там жители Падаловки, и ее гости, собирались для обсуждения последних новостей, играли в шахматы и даже смотрели на деревенские выступления своих или приезжих талантов на небольшой досчатой сцене.

Однако, ничего полезного ни Лаула, ни Стикс, там найти не смогли. Если не считать полезными, конечно, два кошелька и десяток заржавелых монеток, которые Клинок подсунул девушке практически под нос.

– Они имеют отношение к эпидемии? – нахмурилась та.

– Нет.

– Тогда веди дальше.

А дальше, уже под покровом деревенской ночи, в которой на небе были видны практически все звезды, Стикс привел их к пустующему дому.

– Видимо, это хата одного из них, – сообщил он. И тут же в ночи раздался приглушенный шум и какой-то звон. – Хм, или тут кто-то есть?

В том, что Стикс привел их в нужное место, Лаула не сомневалась. И уже приготовилась к бою, когда зажгла в своих руках по мощному сгустку Света. Ловен Брау, не оставивший парочку, достал свой шокер и включил его. Ну а Стикс, оценив мощь сопровождающих его господ, расслабился и спокойно зашел на территорию участка.

Темный остановился у входной, в дом, двери с высокими ступеньками и наказал терпеливо ждать. Через пять минут, когда в прихожей, с той стороны двери, послышались какие-то звуки, Стикс громко рявкнул, оглашая, наверное, половину деревни:

– А ну выходи, идиота кусок!

Кто-то охнул в темноте, и по ступенькам дома к ним под свет Мольбы Лаулы скатился немолодой полноватый мужчина с хитрыми глазами. Но сейчас эти глаза выражали испуг и крайнюю степень удивления.

– Чаво! Каво! А как?! – сходу заголосил он, не делая попыток подняться. – Я тут эта! Гулял, таво. Во и пригулял!

– Мародерчик, – ласково улыбнулся Стикс. – Было там хоть что?

– А я вам кабуто скажу! – задрал нос воришка. – Сами кто?

– Светлая Лаула Минастинг, – железным голосом представилась Лаула, наблюдая, как быстро меняется выражение плутоватого лица. – Рассказывайте, светлый. Все рассказывайте.

Тут уже у толстяка не было шансов, и он рассказал все, что знал. А знал он, что трое друзей, часто собиравшихся в этом, как раз, доме, стали Темными и вырезали всех прихожан в церкви отца Юсуфа, проиграв, впоследствии, ему в бою. И никто, особенно, их вещами в деревне не интересовался. Все последние месяцы жители были сильно ошарашены происшествием, а потому старались держаться как можно дальше от всего... необычного.

– Вот поэтому к нам не выходили сегодня днем, – вспомнил Ловен. – Пишет Автор, люди напуганы. А этот дядька, видимо, нет.

– Дык я же за правое дело! – попытался возмутиться вор. – Проверял! Все ли, это... у порядке.

Держа его при себе, Лаула обошла весь дом. Украсть мужчина ничего не успел, но даже его попытка – большое правонарушение. Поэтому, не найдя нужных улик, девушка задумалась, что конкретно ей делать с мародером.

– Нам сейчас на ночлег пора, – широко зевнул Ловен и посмотрел на нее. – Мисс Лаула, может я пойду к отцу Юсуфу, а? Предупрежу, что вы возвращаетесь и останетесь на ночь. А завтра, с новыми силами...

– Это звучит как план, – тоже зевнула Лаула. – Давай, иди вперед. Мы еще в подвал заглянем.

– Лучше отправь толстяка, – неожиданно положил руку на плечо Лаулы Стикс. – А красненького оставим при нас.

Лаула хотела, было, возразить, что доверия к преступнику (в лице деревенского вора, на этот раз) у нее нет, но тут Темный наклонился и прошептал ей на ухо:

– Наш новый друг еще не знает, кого именно он встретил, нарушая ночью закон.

Подумав, девушка решила, что Клинок прав. Если вороватый толстяк узнает, что повстречал самого Дьявола во плоти, то может и со здоровьем схудится.

Поэтому он был отправлен, с наказом никуда не сворачивать, ведь, в случае чего, он будет найден и арестован. Ловен даже шокером пару раз треснул в воздух, чтобы воришка проникся. И тот проникся. И побежал.

А через час, закончив осмотр дома, оставшаяся троица подходила к церкви отца Юсуфа.

– Ты, пожалуй, останься здесь, – немного неуверенно приказала Стиксу Лаула. – Спать на улице тебе... можно. А вот в священном месте...

– Да на здоровье! – неожиданно, не стал обижаться Темный. – Спать я все равно сегодня не планировал. Да и ты не планируй, хех.

Лаула подошла к Клинку вплотную и заглянула в его смеющиеся алые глаза.

– Я оказываю тебе большое доверие, оставляя здесь, – внушительно и тихо произнесла она. – И не дай Бог ты его не оправдаешь.

– Я буду паинькой, – мило улыбнулся Дьявол, посылая ей воздушный поцелуй. – И тебе – спокойной ночи.

Демонстративно упав в траву, Стикс приглушенно запел простой мотивчик. Сегодня Лаула оставит его одного. Без себя. Недалеко, но, все же... Это был тот акт доверия, к которому она готовила себя последнюю неделю. Если все пройдет нормально – это будет большим шагом в их отношениях.

Войдя в церковь Лаула вздохнула. Толстопузого воришки тут не было. Хотя отец Юсуф все равно ждал их и зажег свечи.

Взглянув на Лаулу и Ловена, священник вздохнул и быстрым шагом отправился к ним. Девушка улыбнулась, как бы извиняясь за позднее вторжение:

– Отец Юсуф, мы отправили к вам мужчину...

– Он уже мертв, – ответил священник и рывком приблизился к Светлой.

А в следующее мгновение весь Свет для Лаулы погас.

Отец Юсуф раздробил ей голову.

*****

Ловен отдавал себе отчет в том, что мыслит иначе, чем большинство людей. За это его часто принижали. Обходились с ним жестко. Но он привык. Привык к себе и к неприветливому миру вокруг. Автор берег его и помогал справляться с любыми трудностями. Он был готов ко всему!

Но в тот момент, когда его любимый отец Юсуф окутался Тьмой и буквально снес мисс Лауле голову с плеч, Ловен понял, что к такому он подготовиться не мог.

– Ловен-Ловен, – покачал головой Юсуф, вытирая о сутану кровь с руки. – Бедный мальчик, куда же ты залез?

– Отец! Отец Юсуф! – пораженно выдохнул молодой полицейский. – Мисс Лаула! У нее нет головы!

– Знаю, – твердо ответил Юсуф. – Я сам ее убил. Ты же слышал, что сказал С... Стикс, когда уходил. Голова – ее слабое место.

– Но почему?! – от шока Ловен упал на колени прямо у такого прекрасного тела девушки, одаренной великим Светом. – Как так могло произойти?! Зачем бы Автор написал это все?!

– Я просто хочу жить, Ловен, – Юсуф покачал головой. – Как хотел жить и тогда, когда на церковь напали. Трое Темных, представь себе! И простой деревенский священник. Я убил первого – Данилу, и понял... Понял, что не справляюсь. Ты же знаешь, Ловен, мальчик мой, что Светлый, который убивает Темного, может сам стать таким. Вот я и стал. Сразу же. А потом схватился с оставшимися двумя. Но я был слабее. Проигрывал. И поэтому убивал прихожан. А еще потому, что боялся. Потому, что хотел жить.

– Но как же... отец Юсуф... но мисс Лаула! Она же... Автор...

– Девочке не повезло. Она не просканировала меня сразу. Хотя могла, но не хотела. Потому что это первым сделал Стикс... Ах, я все еще не могу поверить, что произношу это имя так просто! Но Дьявол увидел во мне Тьму. И промолчал. Видимо, так он хотел донести до меня свою волю. Так он сказал мне: «Убей ее, или умрешь сам».

– Но как же... я? А я же... был хорошим персонажем? – Ловен шмыгнул носом. – И я умру? Разве так... Разве так пишет Автор?

– Прости, Ловен. Но я слишком хочу жить...

Бывший Светлый, бывший настоятель церкви, Юсуф размахнулся, чтобы оборвать жизнь своего, в каком-то роде, воспитанника. Размахнулся, чтобы сохранить свою жалкую и Темную жизнь.

И тяжело ударил, атаковав даже сильнее, чем, до того, ударил Лаулу.

Но его кулак уперся в сияющий чистейшим Светом Силовой Барьер!

– Автор не мог такого написать, – прошептал Ловен, закрывшийся рукой. – Я не мог бы умереть так просто...

– Быть не может! – выдохнул Юсуф, перемещаясь Ловену за спину и ударяя снова.

Но снова на его пути вырос прочнейший щит. Даше не пошатнувшийся, поглотивший всю мощь удара Темного и защитив своего хозяина!

Пораженный открывшимся зрелищем, бывший отец Юсуф забыл даже, как дышать. Ведь прямо сейчас, на его глазах рождался новый Светлый. Светлый великой силы, чью защиту не мог пробить он – тот, на душе которого кровь и Тьма, равная почти пятиста убийствам.

Разъярившись, Темный стал беспорядочно и хаотично долбить кулаками по щитам Света, каждый раз блокирующим ему доступ к телу Ловена. Молодой полицейский больше не плакал, он закрыл собой тело обезглавленной Лаулы и раз за разом отражал атаки убийцы.

А потом даже начал атаковать!

Во время очередного замаха Юсуфа, силовое поле Света возникло прямо посередине его руки, с легким шипением быстро отрубив ему правую кисть. Темный удивленно посмотрел на начавшую отрастать конечность, и чуть было не лишился головы. Очередное поле появилось там, где он только что стоял, но Юсуф почувствовал атаку заранее и ушел от нее.

– Я все равно тебя убью, – покачал головой бывший священник. – Но ты – Светлый, Ловен. Поздравляю. Душа твоя попадет в рай.

– Автор не зря пишет все, что пишет, – уверенно встал на ноги Ловен Брау. – Сегодня здесь умру не я.

– Ах так? А если я позову Его?

Полицейский дернулся было к дверям, но было уже поздно. Отец Юсуф раскинул широко руки, и Тьма разлилась во все стороны от него. Это был сигнал. Зов. Так Темный взывал к своему истинному господину.

– Сейчас он запечатан… – начал Ловен, пристально смотря на входные двери.

Но он успел лишь моргнуть, когда они распахнулись. А после и его ждало небытие.

Древний Темный, мгновенно оказавшись за спиной «новорожденного» Светлого, вырубил его одним мощным подзатыльником.

– Печати можно ослаблять, – усмехнулся Стикс бесчувственному Ловену и повернулся к Юсуфу. – А ты и правда такой дурак, как я подумал…

*****

Стоя перед величайшим злом в мире, бывший священник трепетал. Он понимал, насколько силен он сам по меркам современности. Пастырь, в общей сложности, двухсот душ, обратившийся во Тьму и уже в ней убивший троих не самых слабых Темных. Половина тысячи убийств – это только самая малая его возможная сила.

Но стоящий прямо сейчас напротив Стикс, даже запечатанный, производил впечатление… Урагана.

Будто сотни, тысячи и даже миллионы душ за его спиной кричали, вопили, молили и рыдали, рождая собой какофонию ужаса и песню боли. Никогда еще не было Юсуфу так плохо, как при взгляде на древнейшее чудовище на планете. И никогда не было так хорошо.

– Я… я выполнил твою волю! – бухнулся на колени бывший священник. – Я сделал то, что ты хотел! Теперь ты… свободен? Ты оставишь меня в живых?

Стикс усмехнулся, глядя на коленопреклоненного мужчину, и покачал головой.

– Знаешь, а ведь в каком-то смысле ты прав – ты действительно сделал то, что я хотел. Но в живых ты не останешься.

– Как же так? – вскричал Юсуф, даже не осознавая, что повторяет недавние слова Ловена. – Ты же сразу почувствовал, кто я такой, но не убил! И дал намек на то, что голова девочки – ее слабость. И я сделал все, как ты хотел! Она мертва, так почему…

– Лаула? Лаула жива, дурачок, – Стикс улыбнулся и присел на корточки перед обезглавленным телом. – Эта девочка еще всех удивит. Она уже запустила процесс восстановления. Медленно, правда. Придется ей помочь. Вот если бы ты не сказал о том, что убил того толстяка-воришку, она, может быть, и не успела бы. Хорошо, что я послал его, а не интересного парнишку. Еще один Светлый, надо же…

Глядя на то, с какой нежностью провел рукой по алым волосам Ловена Стикс, Юсуф тяжело сглотнул ком, вставший в горле. Он решительно не понимал мотивов Дьявола!

– Лауле нужна была тренировка и ценный урок, – пояснил Стикс, будто бы прочитав мысли бывшего священника. – Ты – два в одном. И урок о том, что проверять в это неспокойное время нужно всех. И тренировка восстановления важнейшей части тела – головы. Вообще-то, для Светлых это довольно сложно. Даже у меня были проблемы. Поэтому мне придется ей помочь. Добавить Света, так сказать…

– Что ты несешь? – нахмурился Юсуф, приготовившись к битве за жизнь. – Пускай и сильная, но девчонка точно умрет. А ты останешься запечатан. Но недолго. Мне придется убить тебя, тем самым убив всех местных жителей. Но я выживу. Стану сильнее. И уйду.

– Может быть, – пожал плечами Стикс, и волосы его окрасились белым. – А может, у тебя ничего не выйдет.

Не только волосы сменили цвет. И его алые глаза посерели, приобретя стальной оттенок. А на левом виске проявилась вязь татуировки. Такая знаменитая и узнаваемая каждым Светлым вязь.

И никакая Тьма не сгущалась над Стиксом. Ведь этот облик был Светлым.

– Не может быть… – хрипло прошептал Юсуф одними губами. – Ты… не можешь быть и там и тут!

– Кто так решил, бывший брат? – голос Стикса... того, кем стал Стикс, был усталым и печальным, но твердым. – Я соболезную тебе. Тому, что с тобой стало. Один маленький порок… И жизнь пошла под откос. Мне знакомо это, бывший Светлый. Мне знакомо это, Темный. Жаль, но я даже не могу тебя отпустить…

А потом он выставил вперед руку, и с нее сорвался ослепительный столб Света. И вся оскверненная ее же священником церковь была залита святостью. Была залита Светом.

А когда Свет угас, Лаула Минастинг, пускай и без сознания, уже дышала своим собственным носом. Ее голова была полностью восстановлена.