Текст книги "Выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Bella_Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Лиз Форбс «спасибо» тебе не скажет.

Шериф действительно «спасибо» ей не сказала. Обвела её взглядом, исполненным подозрения, и отозвала Деймона в сторону. Кэтрин только закатила глаза: не требовалось иметь вампирский слух, чтобы догадаться, что миссис Форбс недоумевала, как это Деймона угораздило поверить Кэтрин Пирс. Но, тем не менее, она знала, что ей удалось заронить зерно сомнения в душу Деймона, и он со свойственным ему упрямством будет добиваться ответов. После недолгих препирательств шериф капитулировала, и через час завораживающе тихое место превратилось в настоящий муравейник. Двое водолазов отправились прочёсывать дно, несколько человек прилаживали длинные тросы к подъёмному крану на случай, если сейф всё же найдётся на дне карьера. Девушка неотрывно глядела на то место, где только что скрылся водолаз, пытаясь взглядом уследить за мелкой рябью на воде, возможно, прочерчивающей его путь.

– Что будешь делать, если его там нет? – раздавшийся у неё над ухом голос заставил Кэтрин вздрогнуть.

Подняв глаза, она оказалась лицом к лицу с Деймоном – хмурым, нервным, тщетно пытавшимся скрыть волнение и неловкость за напускным насмешливым безразличием. Пирс прищурилась, будто целясь, пытаясь прочесть то, что вампир спрятал глубоко в своём сердце ото всех, даже от себя самого.

– Я не сдамся, – твёрдо произнесла она, – пока не пойму, что же происходит со Стефаном на самом деле. А ты? Разве тебе плевать на судьбу собственного брата?

Вампир потупил взгляд, затем вновь поднял глаза на Кэтрин, ожидавшую от него ответа и, судя по всему, честного. Раздражение мгновенно вскипело в Деймоне. Чёрт бы побрал эту Кэтрин Пирс, которая так легко читала в его сердце, как и он сам! Он знал, что она уже знает ответ, пусть он ещё и сам не примирился со своим решением. Поэтому, не считая нужным что-либо говорить, вампир пошёл прочь, туда, где Лиз руководила поисковой операцией. Взглянув на него, женщина спросила:

– Что всё-таки побудило тебя начать поиски? Я не верю, что ты поддался на уговоры Кэтрин.

Деймон только пожал плечами, не зная, какими словами точно выразить ту скребущую сердце тревогу.

– Сомнения, – помолчав несколько мгновений, ответил он.

Лиз промолчала, только кивнула головой. Наверное, она уже устала удивляться всей той чертовщине, что творилась в их маленьком городке. Вампир краем уха услышал, как зашипела рация шерифа, и женщина, отойдя, произнесла несколько отрывистых слов. Затем вернулась к нему и выпалила:

– Мои люди нашли сейф.

Он ничего не ответил. Сердце билось неровно, норовило выскочить из груди, а он только удивлялся внезапному волнению, охватившему его. Деймон ожидал, что сегодняшние поиски не принесут никаких результатов. Надеялся ли? Нет, вряд ли. Он не отступил бы, даже если бы сегодня не нашли ничего. По правде сказать, он просто не знал, чего ожидал от поисков: тело Сайласа, Стефана или вовсе пустой сейф и возможность вдоволь поиздеваться над паранойей Кэтрин? Когда Деймон заметил, как вопросительно смотрит на него Лиз, то понял, что молчит уже довольно долго. Ухмылка искривила его губы, вампир нервозно провёл ладонью по волосам. Что толку было сомневаться сейчас, когда он был уже так близок к разгадке? Если он собирался отступать, делать это нужно было раньше.

– Поднимайте, – бросил он шерифу, и женщина направилась к рабочим, ожидавшим сигнала.

Сам он направился к Кэтрин, сидевшей под деревом. Стройное тело девушки заметно дрожало под порывами ветра, даже закутанное в чужую куртку. Деймон коротко хмыкнул: вампир или человек, она по-прежнему продолжала с лёгкостью пленять мужчин, вот и сейчас нашёлся глупец, готовый мёрзнуть ради этих карих глаз. Девушка не сводила с него глаз, наверное, она наблюдала за ним с того самого мгновения, когда Лиз сообщила о находке водолазов. И уж конечно от Пирс не укрылись и его нервозность, и его сомнения. Она напряженно всматривалась ему в лицо, пока он не подошёл вплотную, и даже тогда она запрокинула голову, чтобы лучше видеть его.

– Люди Лиз нашли сейф, – коротко произнёс он.

Вся краска схлынула с лица Кэтрин, ожидание в глазах мгновенно сменилось радостью, а затем, почему-то, паникой, и Деймон услышал, как бешено застучало сердце в её груди. Он удивился тому, что, кажется, ему впервые за многие годы удалось застать её врасплох, когда она не успела натянуть на губы свою обычную обворожительную улыбочку, скрыв под этой нелепой маской все свои чувства. Мгновение она смотрела на него неподвижно, даже не мигая, потом вдруг отшатнулась, а потом протянула руку, надеясь, что он поможет ей подняться. Вампир проигнорировал этот почти умоляющий жест и пошёл прочь. Девушка с трудом поднялась, разминая затёкшие ноги, яростно потёрла ладонями плечи сквозь толстую куртку, пытаясь разогнать застывшую кровь. Наверняка, после такой прогулки она сляжет с какой-нибудь пневмонией, и ей останется только уповать на то, что Деймон не пожалеет для неё звонка в «911». Кэтрин попыталась отвлечься от невесёлых гложущих мыслей о том, что ожидает их в этом покрытом водорослями ящике, и поняла, что попросту боится любого ответа. Если там всё-таки Сайлас, её ждёт немедленное разочарование и острая боль в сердце – Стефан, а не Сайлас пытался убить её уже дважды. Если это Стефан заточён в четырёх металлических стенах под толщей холодной боды – она никогда не простит себе того, что не настояла, не поторопила Деймона с поисками, что тоже приложила руку к тому, чтобы Стефан, её Стефан, страдал. Если же в сейфе их не ждёт ничего, кроме песка и ила – ей понадобятся все её истощающиеся силы, чтобы добиться правды от жестокой судьбы.

Опасливо, словно к дикому зверю, она подкралась к сейфу, который уже успели опустить на землю. Деймон, не медля ни секунды, резко крутанул рычаг, и где-то внутри, подчиняясь нечеловеческой силе, застонали и заскрежетали сворачиваемые замки. Кэтрин не заметила, как оказалась совсем рядом с вампиром, вцепилась пальцами в его куртку, заглядывая ему через плечо, мысленно понукая: ну же, скорее… Будто эти доли секунды что-то могли изменить. Справившись с дверцей, он отступил на шаг, едва не отдавив девушки ноги. Пирс подалась вперёд, пытаясь различить что-то, но зрение не подчинялось, а мозг подвергал сомнению всё, что видели глаза. Человек внутри натужно дышал, резкими движениями тёр глаза, слезящиеся от тусклого света после многомесячной тьмы. Человек внутри выглядел совсем как тот Стефан, которого они оставили в поместье Сальваторе. Человек внутри распахнул глаза, и сердце Кэтрин пропустило удар, отвечая разом на все вопросы.

Деймон пристально наблюдал за братом – теперь он был полностью уверен в том, что именно Стефан был столько времени заточён на дне карьера, тогда как Сайлас проживал жизнь, которая ему не полагалась. Он уже знал, что чувство вины захлестнёт его с невиданной силой, но он попытался оттянуть этот момент. Сейчас стоило подумать о том, как вернуть Стефану привычную жизнь и как, наконец, поквитаться с Сайласом. Что-то в облике Стефана насторожило его, заставляя присмотреться получше. В знакомых зелёных глазах – безумие. Сетка проступивших под кожей вен во мгновение ока исказила лицо Стефана, и Деймон вдруг понял, какое впечатление произведёт на изголодавшегося вампира стук человеческого сердца, запах бегущей по венам крови. Понял лишь на миг раньше обеспокоенно склонившейся над сейфом Кэтрин. И успел сомкнуть пальцы на её запястье и рвануть на себя за секунду до того, как клыки младшего брата сомкнутся на её шее.

– Остынь, Стефан, – заслонив девушку собой, старший Сальваторе бросил брату пакет с кровью, с мрачным удовлетворением наблюдая за тем, как Стефан впился зубами в податливый пластик.

– Деймон… Елена… – прохрипел тот, оторвавшись от опустевшего пакета, и обвёл их с Кэтрин глазами, налитыми кровью.

– Не совсем, – хмыкнул Деймон, кожей ощущая, как рядом с ним сникла Пирс, – но об этом позже. Добро пожаловать в мир живых, брат.

Он распахнул объятия Стефану, но тот проигнорировал их. Пошатываясь, он выбрался из сейфа, избегая смотреть на них обоих, и побрёл прочь. Едва не натолкнувшись на Лиз Форбс, Стефан молча кивнул ей, замер на мгновение и сделал глубокий вдох. Деймон тотчас же нагнал его, и Кэтрин плелась следом за ним так быстро, как только могла. Не стоило пытаться сделать вид, будто ничего не произошло – Стефан наверняка заметил, что они явились за ним, когда деревья почти облетели. Поэтому Деймон только молча шагал вслед за братом, время от времени поправляя его, когда он начинал сбиваться с нужной тропинки. Так они добрались до машины, в такой же гробовой тишине уселись в неё и так же молчали до того мгновения, когда автомобиль затормозил у самых дверей дома. Едва дождавшись, пока машина остановится, Стефан распахнул двери, выскочил из неё, и, не оглядываясь, поспешил в дом. Кэтрин вопросительно взглянула на вампира, а тот, не торопясь, размеренно, заглушил мотор, вытащил ключи, вышел из машины и помог выйти девушке.

– Ума не приложу, что будет, если сейчас в гостиной он встретит Сайласа, – тихо произнесла она.

– Что ж, тогда, по крайней мере, нам не придётся ничего объяснять, – ответил он.

Кэтрин насмешливо фыркнула.

– Ты действительно думаешь, что это оправдает наше бездействие?

Деймон скосил глаза на девушку. Она так говорила «наше», словно они были семьёй, друзьями или командой, и нельзя сказать, чтобы ему это нравилось. Впрочем, возможно, в чём-то она и была права, ведь в конце концов ещё совсем недавно они преследовали одну и ту же цель. Деймон не считал нужным объяснять Кэтрин свои мысли, но всё же почему-то ответил:

– Думаю, это всё-таки немного смягчит его гнев.

Когда они вошли в дом, шаги Стефана как раз замерли на втором этаже, а вслед им по пустынному дому разнёсся резкий хлопок двери. Кэтрин рядом с ним едва ли не подпрыгнула от неожиданности, да и сам Деймон вздрогнул, но, скорее, от могильного холода, распространившегося по дому с этим жестом брата.

– Добро пожаловать домой, Стефан, – глухо пробормотал он.

В ответ ему раздался только горестный вздох Кэтрин.

***

Настойчивый стук в дверь заставил девушек подскочить на постелях. Утреннее солнце пробивалось сквозь неплотно задёрнутые шторы, расцвечивая комнату жёлтыми полосами. Кэролайн потянулась, выгнув спину, как кошка, зевнула, сонно потёрла глаза; Елена же почувствовала, как невидимая струна натянулась внутри. В отличие от подруги, Гилберт не была склонна относиться к происходящему в Уитомре, как к мелочам, не касающихся их. Кэролайн была чересчур спокойна, Елена теперь отовсюду ожидала подвоха. И такие неожиданные визиты субботним утром спокойствия не прибавляли. Девушки обменялись вопросительными взглядами, помедлили несколько секунд, но вскоре стук повторился, и теперь уже молчание любому показалось бы подозрительным. Елена выбралась из постели, набросила на плечи халатик и босыми ногами прошлёпала к двери. Распахнув двери, она увидела на пороге улыбающуюся миловидную женщину. Взглядом та попросила разрешения войти, и девушка без лишних слов впустила её.

– Мисс Гилберт? Мисс Форбс? – она обвела взглядом девушек, а затем – пустующую третью кровать. – Меня зовут Холли Айронвуд, я представляю службу безопасности колледжа и я здесь по поводу вашей соседки, Меган… Точнее, – женщина кашлянула, стремясь скрыть неловкость, – вашей бывшей соседки.

– Мы её почти не знали, – прощебетала блондинка, потупив взгляд.

– Да-да, вы были знакомы всего пару дней, верно?

– Один день, – поправила гостью Елена.

Миссис Айронвуд ещё раз кашлянула.

– Ну что ж, наверное, так для вас даже будет лучше… Но вы, конечно, интересовались тем, что случилось с ней?

Гилберт внутренне напряглась, готовясь лгать и изворачиваться, и даже, быть может, применить внушение, но с губ её всё-таки сорвалось почти приторное:

– Конечно.

Она кожей почувствовала на себе удивлённый и недовольный взгляд подруги и дала себе слово найти минутку, чтобы поразмыслить, как выбраться из этой липкой паутины. Елена пристально следила за женщиной, готовясь отреагировать на малейшее изменение настроения и поведения той, но Холли оставалась добродушной и сохраняла приличествующее моменту скорбное выражение лица.

– Мы нашли предсмертную записку бедняжки – это было самоубийство, Меган просила никого не винить в её…в том, что произошло. Мы, правда, не смогли найти её телефон…вы его не видели, случайно?

Елена и Кэролайн синхронно покачали головами. Женщина только вздохнула в ответ.

– Едва ли это бы что-то изменило, но инструкции обязывают меня спросить вас об этом.

– Конечно, мы понимаем, – одновременно произнесли девушки и переглянулись. Похоже, миссис Айронвуд и понятия не имела о том, что же на самом деле случилось с их незадачливой соседкой, а если и имела, то делиться всеми подробностями с ними не собиралась и едва ли подозревала их хоть в чём-то.

Гостья кивнула.

– Что ж, я рада, что вы отнеслись к происходящему с пониманием. В любом случае теперь расследование закрыто. Простите за ранний визит и всего доброго.

– И вам того же, – ответила Кэролайн, плотнее кутаясь в одеяло.

Елена проводила женщину до двери и тщательно заперла дверь на замок за нею. Девушки хранили молчание, пока звук шагов Холли Айронвуд не затих этажом ниже, и лишь тогда они позволили себе облегчённо выдохнуть. Гилберт упала на кровать, с наслаждением раскинув руки в стороны – сейчас она чувствовала себе преступником, с которого вдруг сняли все обвинения и вместо, например, пожизненного заключения выпустили на свободу. Кэролайн выглядела так, словно она ни секунды не сомневалась в подобном исходе дела, и на губах её играла победная улыбка. Порывшись в своей тумбочке, Форбс вытащила телефон в ярком чехле и продемонстрировала его подруге.

– Как чувствовала, – всё так же улыбаясь, бросила она.

Елена всматривалась в телефон несколько секунд, приподнявшись на локтях, а затем осознание ужалило её разум.

– Кэролайн! Это что, телефон Меган?!

– Он самый.

– Откуда он у тебя?

Блондинка нахмурилась: в голосе Елены отчётливо слышалось возмущение. Небрежно бросив телефон на постель подруги, она скрестила руки на груди, будто защищаясь от необоснованных обвинений, уже дрожащих на губах Гилберт.

– Я пыталась защитить нас и нашу тайну. Уверена, служба безопасности проявила бы к нам куда больший интерес, если бы узнала, что последним человеком, с которым Меган говорила перед смертью, была ты. А, поскольку мы не знаем, кто именно покрывает вампира в колледже Уитмора, мы должны сделаться максимально незаметными.

Слова порицания замерли на губах Елены. Каким бы нечестным не был поступок Кэролайн, в её словах и действиях сложно было не разглядеть здравый смысл. Поразмыслив мгновение, Гилберт только согласно кивнула. Через минуту её пальцы уже сквозили по экрану, перелистывая фотографии на телефоне. Взгляд зацепился за знакомое лицо на фото, девушка вскрикнула и, выронив телефон, прижала пальцы к губам.

– Что такое? – встрепенулась Кэролайн.

– Там…там… – она передала подруге телефон, всё еще не в состоянии поверить собственным глазам. На её памяти отец никогда не бывал в Уитморе, и среди его окружения не было никого, кто хоть отчасти мог бы напоминать Меган. Дурное предчувствие знакомо засосало под ложечкой. – Это мой отец, Кэролайн. Он что-то скрывал, – Елена сокрушённо покачала головой, – и я должна узнать, что.

========== Глава 12. Мой личный ад ==========

Ненавидишь меня? Звучит как начало любовного романа, а не его завершение.

Т/с «Дневники вампира»

Если ад и существовал, то выглядел он именно так: родной дом, вдруг ставший чужим, близкие люди, которые в одночасье стали бесконечно далеки. Враг, боровшийся за его жизнь больше других и даже больше него самого. Правда, поместье Сальваторе давно было его домом лишь по названию, и его отношения с Деймоном давно уже были не по-братски прохладными. Но вот Кэтрин…куда бы он ни шёл, что бы ни делал, он всё время чувствовал на себе взгляд её тёмных внимательных глаз. И от этого Стефану было не по себе. А ещё больше от того, что он не мог не думать о Елене всякий раз, когда видел Кэтрин. О том, что она предала его, предпочтя ему его брата; о том, что её не было рядом, когда он снова увидел солнечный свет; о том, что она всё ещё не приехала из Уитмора, а только лишь позвонила и щебетала в трубку добрых полчаса, но он почти ничего не запомнил, потому что нестерпимо хотел увидеть её. Но вместо неё была только Кэтрин: тихая, словно тень, она ступала неслышными шагами и вообще старалась как можно меньше попадаться ему на глаза. Деймон же неожиданно для Стефана почти смирился с её пребыванием в их доме, и пикировки этих двоих утратили свою всегдашнюю взрывоопасную остроту.

Казалось, ничего в старом поместье не изменилось, лишь в огромном пустом доме появился ещё один жилец. Но всё же что-то было не так: эти взгляды исподлобья, которые Стефан то и дело ловил на себе, обрывочные фразы Деймона, словно он хотел ему что-то сказать, но не решался. Брат и прежде бывал скрытным, но эта скрытность всегда была вызывающей, а не такой, как сейчас, почти стыдливой. Но что могло быть хуже того, что несколько месяцев в его доме и под его именем жил древний маг, как две капли воды похожий на него? И разве могло расстроить его что-то больше известия о том, что Сайчлас исчез, затаив злобу на них всех? После таких откровений Стефану казалось, что он может вынести любое известие, но Деймон, судя по всему, думал иначе.

Деймон спиной чувствовал настороженный взгляд брата и не спешил поворачиваться. Он покрутил в руке стакан с остатками алкоголя, и тонкие грани стекла разбили на сотни бликов огонь, горевший в камине. На сердце было тяжело.

– Деймон, я хотел сказать тебе… – Стефан остановился, переминаясь с ноги на ногу. В последнее время он говорил мало, и звук собственного голоса всё ещё казался ему непривычным. Брат бросил на него быстрый странный взгляд и отвернулся. Вампир осёкся и едва не растерял всю свою решимость: он много раз собирался поблагодарить Деймона, просто поблагодарить, но слова не шли, а сердце обиженно противилось. Но теперь он собрался с духом, решив, что откровенность заслуживает ответной откровенности. – Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня из этого ада. Я должен был сделать это давно, сразу, но… – он взъерошил светлые волосы и, встретив взгляд Деймона, выдержал его, -…мне нужно было время. В конечном счёте, это я ошибся, но мы исправим эту ошибку и разберёмся с Сайласом…

Старший Сальваторе кивнул. Лицо его исказила гримаса: он надеялся, что время для этого разговора никогда не настанет. Но молчать было ещё тяжелее. И Кэтрин никогда не простит ему этого молчания: может быть, эта правда – её единственный путь в сердце Стефана. И потом, Стефан имел право знать, какой у него неблагодарный и эгоистичный брат. Даже в тусклом свете мечущегося в камине пламени он заметил, как напрягся Стефан, а зелёные глаза младшего вампира теперь смотрели не мягко, а настороженно.

– Ты ошибаешься, Стефан… Ты должен благодарить за это Кэтрин, – слова давались ему тяжело, рвали горло и грудь, оседали вязкой горечью на языке и губах. Но всё же он не мог не произнести их, хоть и понимал, что Стефан возненавидит его за это признание и будет прав.

Стефан лишь слепо моргнул. Три бесконечных месяца, наполненных темнотой, болью и ужасом, он запрещал себе сомневаться. Он знал, что Деймон будет искать его, и Елена тоже, и, в конце концов, они найдут его. Слова старшего брата отдавались болью где-то в груди, холодили душу, мутили рассудок. Это лишь очередная недобрая шутка Деймона, ведь так? Это не может быть правдой. Ведь это был самый страшный его кошмар – быть обязанным ей. Девушке, которая однажды разрушила его жизнь, бросила его посреди тьмы и ужаса, чтобы потом снова уничтожить то зыбкое подобие отлаженной жизни, которое ему кое-как удалось сложить из осколков, оставленных ею. Кэтрин умела только разрушать – так с чего бы ей спасать его?

Повисшая в комнате тишина больно давила на уши, и Деймон заставил себя заговорить вновь.

– Я бесконечно виноват перед тобой, Стефан. Я должен был…должен был заметить неладное, но… Я худший на свете брат! – он сделал шаг к Стефану, но тот отшатнулся. В голубых глазах Сальваторе-старшего и вправду переливалось раскаяние, но это не отменяло того, что долгих три месяца ему было плевать. – И я не знаю, что должен сделать, чтобы заслужить твоё прощение, – вдруг сникнув, тихо проговорил он.

– Почему, Деймон?

– Почему? Наверное, – он невесело усмехнулся, – я был слишком ослеплён собственным счастьем и хотел, чтобы ты был счастлив тоже. А Сайлас…понимаешь, ему ведь было всё равно! Ему не было больно от того, что Елена и я…я был рад этому. Потому что больше всего я боялся причинить боль тебе.

Он говорил что-то ещё, только Стефан не слышал. В ушах шумело. Слова Деймона ранили его так сильно, как ничто в его длинной, слишком длинной, пожалуй, жизни. Может, даже смертельно. Стефан вдруг ощутил боль, стальными обручьями сдавившую его грудь, и ужас, которого не испытывал с тех пор, как его вытащили из сейфа. Помутившееся сознание отталкивало мысль, что он мог так жестоко ошибиться в собственном брате. И, пусть он давно уже не питал никаких иллюзий по поводу их отношений, никогда не думал, что однажды всё может обернуться так.

Когда он открыл глаза, то увидел перед собой брата: Деймон мягко тряс его за плечи и звал по имени, а на лице вампира было написано неподдельное беспокойство. Будто вынырнув из холодной воды, Сальваторе-младший неожиданно чётко осознал всё, что только что произошло. Боль и безотчётный страх отступили, и он отпрянул от брата.

– Мне ничего не нужно, – холодно бросил он, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал.

Он сбросил с себя неуверенное прикосновение рук Деймона и вышел из комнаты, шатаясь, как пьяный. И уже в дверях его настиг звук бьющегося хрусталя.

Она стояла перед зеркалом, задумчиво глядя куда-то сквозь блестящую поверхность. Кэтрин не видела его, и у него оставалась пара секунд, чтобы обдумать слова Деймона и то, как теперь ему стоит вести себя с Пирс. Сколько он себя помнил – почти столько – он ненавидел её, она – его, кроме тех случаев, когда говорила ему о своей любви, но и это звучало как насмешка, пощёчина. То время, когда это было не так, теперь казалось потускневшим осколком другой, чужой жизни. А в этой жизни они были врагами. А враги не спасают жизни друг друга.

Стефан постучал в дверь, и девушка стремительно повернулась к нему.

– Стефан? – на губах Кэтрин расцвела нежная улыбка.

Вампир поёжился, стряхивая с себя секундное наваждение. Так она всегда действовала: ласковый голос, мягкая улыбка. Лишь немногие её жертвы знали, что на самом деле скрывается за этой ангельской красотой. Но он-то знал и снова становиться жертвой её уловок не собирался. Стефан молча перешагнул порог её комнаты. При первом мимолётном взгляде Кэтрин напомнила ему Елену во времена их знакомства. Те же бархатные карие глаза, смотрящие так доверчиво и кротко, та же мягкая улыбка, чуть кокетливая и манящая, – и только волосы у Кэтрин ниспадали блестящими локонами вместо идеально ровных прядей. Он скучал за Еленой, она была нужна ему – пусть даже больше не любила его. Но Кэтрин заменить ему прежнюю возлюбленную не могла.

– Стефан? – снова позвала она, заглядывая ему в лицо.

И её глаза, как и глаза Деймона, выражали искреннее волнение. Но от неё Стефан точно не был готов принять ни сострадание, ни внимание, ни беспокойство – он давно уже не верил ей, зная, что за каждым её словом и жестом кроется тщательно выверенный умысел. Он не мог заставить себя заговорить. А ведь должен был. Стефан ещё раз напомнил себе, что, если бы не она, он бы снова и снова умирал бы в тесном сейфе на дне карьера, захлёбываясь обжигающе холодной водой. Но принять это было сложнее, чем казалось на первый взгляд.

– Я должен поблагодарить тебя, – медленно, словно по заученному, начал он, старательно не глядя в глаза Пирс. Слова застревали в горле, царапали нёбо. Подняв, наконец, взгляд на девушку, он увидел, что огоньки в её глазах погасли, сделав их пустыми и безжизненными. – Если бы не ты, я пролежал бы на дне карьера ещё, пожалуй, не один год, – Стефан усмехнулся, и в улыбке его была горечь.

Кэтрин только покачала головой. Улыбка исчезла с её лица, и только сейчас Стефан заметил, что она выглядит усталой и бледной – лишь тень той яркой хищницы, которая с лёгкостью кружила мужчинам головы. Ему вдруг стало почти жаль её, ведь она в одно мгновение потеряла всё то, что ценила в жизни больше всего другого: бессмертие, неуязвимость и свободу.

– Нет, Стефан, ты ничего не должен мне, – спустя несколько мгновений напряжённого молчания она опомнилась и заговорила. Больно ужаленное сердце тяжело бухало о рёбра, в груди немилосердно тянуло. Заглушая горькое разочарование, грозившее вот-вот разлиться слезами, Кэтрин натянула на лицо привычную насмешливо-безразличную маску. – Я ведь должна была отплатить вам за гостеприимство, верно? – девушка хрипло хихикнула. – Не стоит благодарностей. Будем считать, мы квиты, ладно? Тем более что без Елены и Деймона я всё равно ничего бы не смогла сделать, – она лгала, но лицо вампира тотчас просветлело, тень облегчения мелькнула в зелёных глазах. Она бы хотела рассказать ему правду, показать, что кроме неё в этом доме он никому не был нужен. Но стало бы от этого лучше? Едва ли: это бы больно ранило Стефана, и он бы никогда не простил бы ей этой боли и этой её правды.

– Кэтрин, – кажется, он даже немного смутился, – ты всё-таки спасла мне жизнь… Я не могу это просто так…

– Попробуй, – почти грубо оборвала она его. – Я не люблю делать добрые дела, забыл? И ещё меньше я люблю, когда мне напоминают о них. Чувствую, что теряю форму, – Кэтрин смеялась над собой и над ним тоже, но эта насмешка была единственной её защитой от ненависти Стефана.

Вампир только пожал плечами и быстро покинул её комнату. Девушка без сил рухнула на кровать, давясь беззвучными злыми слезами. Но, когда обострившийся непрестанной тревогой слух Кэтрин уловил звук хлопнувшей двери в другом конце коридора, она вдруг резко села на постели, провела пальцами по влажным от слёз щекам и улыбнулась полубезумной широкой улыбкой. Ему не всё равно. Да, Стефан ненавидел её, но всё-таки не так люто, как Сайлас. А, значит, она ещё могла побороться за его сердце. Пусть даже и с самим Стефаном.

***

Кэролайн застыла на пороге, увидев его, ссутулившегося на её кровати. Что-то в самом облике молодого оборотня заставило её насторожиться: поникшие плечи, опущенная темноволосая голова, напряжённые руки, бугрящиеся мышцами. Осторожно, как к опасному непредсказуемому зверю, девушка на цыпочках подошла к Тайлеру и в нерешительности остановилась возле кровати.

– Тайлер? – тихо, удивлённо позвала она.

Когда оборотень поднял голову, ей понадобилась вся её выдержка, чтобы не отшатнуться в испуге от Локвуда: в тёмных глазах его плескалась угроза и ярость. Они не виделись с Тайлером с самых похорон Бонни, ограничивая своё общение короткими сообщениями. Надеясь на поддержку Тайлера, Кэролайн однажды написала ему о том, что, возможно, Бонни ещё можно вернуть в мир живых, но натолкнулась на то же неверие, какое встречала у остальных. И тогда она отстранилась от него; она много думала о том, что скажет ему при встрече, подбирала слова, которые задели бы Тайлера посильнее и, может быть, смогли бы привлечь его на её сторону, но теперь, когда она увидела его взгляд, вся её решимость разом угасла. В глубине его глаз Кэролайн всё ещё видела то почти насмешливое неверие, но оно меркло по сравнению с застящей взгляд Тайлера злостью.

– Не ожидала увидеть меня? – тихо произнёс он, почти не раскрывая рта, и в словах его звучала едва сдерживаемая угроза.

– Нет, – честно призналась она.

Тайлер поднялся со своего места, смерил девушку взглядом, смысл которого она не могла, да и не хотела разгадывать. Молчание длилось несколько секунд, но показалось ей бесконечно долгим. Кэролайн не видела его таким никогда прежде. Казалось, подпитываемый тёмными эмоциями, Тайлер стал выше ростом и шире в плечах; она сейчас была много сильнее его, не питаемого магией полнолуния, но всё равно боялась его. И за него.

– Я слышал, – начал он, в упор гладя на неё, – что ты… – глубокий вдох, – …ты спелась с Клаусом.

Презрение в его голосе больно полоснуло девушку по сердцу. Но, скрывая свои истинные чувства, вампирша только досадливо поморщилась.

– Не спелась, Тайлер. Он приезжал… – Кэролайн смолкла на секунду, потому что так и не знала точно, зачем всё-таки явился в Уитмор Майклсон. Он просто вновь появился в её жизни, осветив призрачной надеждой на воскрешение подруги несколько хмурых осенних дней, а затем так же неожиданно исчез. Подняв взгляд на Тайлера, девушка поняла, что и этих мгновений хватило, чтобы неведомые подозрения, которые он питал по отношению к ней, прочно укоренились в его душе. – Он мог бы помочь нам…вернуть Бонни.

– Да ну? – он дрожал, как натянутая струна.

Сомнения, которыми Тайлер так щедро делился сейчас с ней, невольно заставили и её тоже усомниться в справедливости своих надежд, и теперь уже Кэролайн разозлилась на оборотня.

– А что тебе рассказала Елена? – подавшись вперёд, прошипела она.

Казалось, на миг Локвуд смутился, но только на миг – в следующую секунду его злость вернулась к нему.

– Ты не просто принимала его помощь… – он покачал головой, и сердце девушки сжалось от колкого укора в его словах. – А если бы и просто приняла её… Он убил мою мать, Кэролайн! – вдруг взорвался он, зарывшись пальцами в коротко стриженные тёмные волосы. – Он мучил нас всех! Мы все могли погибнуть! Вспомни… – начал он, но тут же яростно мотнул головой. – А теперь ты улыбаешься ему, говоришь с ним, ты, чёрт возьми, танцуешь с ним на балу-маскараде и флиртуешь с этим чудовищем, оправдываясь тем, что он поможет нам вернуть Бонни! А, между тем, ты не хуже нас всех знаешь, что это невозможно, и Клаус тоже бессилен тут.

Кэролайн открыла было рот, чтобы возразить оборотню, но парень резко прервал её, сбивчиво заговорив:

– Я благодарен Елене за то, что она рассказала мне. Теперь я знаю, что он отнял у меня не только мать, но ещё и тебя.

– Тайлер, я не…

– Ты защищаешь его – этого достаточно, – выплюнул он, и Кэролайн знала, что сейчас, в эту минуту, он ненавидит её больше Клауса, больше всех на свете. – А я его ненавижу…и я убью его!

Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, но Кэролайн схватила его за руку с такой силой, что едва не хрустнули кости. Тайлер глянул на неё так, что неживая кровь застыла в жилах; прежде она думала, что ад – это вампиризм, это бестолковая вечная жизнь, это смерть лучшей подруги, но только сейчас поняла, что её личный ад был сейчас в его потемневших от ярости и ненависти глазах. Она хотела бы сказать ему так много всего, чтобы хоть попытаться утишить это тёмное пламя в нём, но пролепетала только: