Текст книги "Выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Bella_Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Бонни?! – при упоминании подруги, которой Кэролайн пыталась прикрыть свою интрижку с их злейшим врагом, Елена едва не забыла о своём намерении держаться ровно и спокойно. – Что ты хочешь этим сказать?

Отзвуки ярости в голосе Гилберт не ускользнули от блондинки, но она всё же ответила на вопрос:

– Клаус силён. У него есть ведьмы, есть гримуары, есть власть над магическим миром… Он поможет нам вернуть Бонни, Елена.

– Её нельзя вернуть, разве ты ещё не поняла? Клаус тебя просто дурачит! – она порывисто обернулась к подруге, но не смогла в полутьме разглядеть выражение её лица.

– Может, и дурачит. Но он единственный, кто не говорит мне, что это невозможно, – сглотнув противный ком слёз, подступивший к горлу, она передёрнула плечами, – и это дорогого стоит, поверь.

– Почему ты думаешь, что одной тебе тяжело? Почему думаешь, что я не оплакиваю Бонни, как ты?..

Кэролайн вскочила с постели, глаза её сверкали слезами и вызовом.

– Вот именно! Ты – оплакиваешь, и все остальные тоже! Я же хочу сделать что-нибудь, чтобы вытащить её из этого проклятого вампирского чистилища! Вот только никто не хочет понять этого, и принять ту единственную помощь, которая действительно значима.

– Помощь Клауса?! Подумай о Тайлере! – Елена так же вскочила со своего места. Слова подруги разрывали её сердце, но голос разума неустанно твердил о том, что стоило побороться за живых, раз уж потягаться со смертью, сдобренной магией, они не могли. – Клаус убил его мать! Что скажет он, когда узнает, что ты так задушевно дружишь с тем, кто причинил ему столько боли?! А я? Ты сама? Деймон, Стефан, Джереми! Мы столько страдали из-за него, он играл с нами, как с марионетками, он забирал жизни тех, кого мы любили, – при мысли о Дженне горло запершило от слёз, – а ты вновь впускаешь его в нашу жизнь! Мало того, сама приглашаешь!

Выражение её лица изменилось, словно все мышцы окаменели, стало замкнутым, и лишь глаза на бледном лице Кэролайн продолжали лихорадочно сверкать. Елена хотела сказать ещё что-то, но враз изменившаяся подруга испугала её, заставила сдержать колкие слова, которые вот-вот должны были слететь с её языка.

– А где Тайлер? – горечь зазвучала в её голосе. – Разве он здесь и поддерживает меня? Разве ты поддерживаешь? Или Деймон? Стефан? Может, Джереми? Нет! – истеричные нотки проскользнули в полный боли крик. – Вы все сдались! Вы опустили руки, а я не хочу отступать. Я борюсь за Бонни, борюсь одна, но не получаю за это никакой благодарности. Только упрёки! А Клаус ни в чём не упрекает меня, наоборот, он дал мне надежду, призрачную, но надежду, за которую я собираюсь держаться до последнего.

Она упала на постель, закрыв лицо руками. Дыхание сбилось, сердце неровно стучало, оглушая её, а внутри разливалась боль. Боль от того непонимания, которое она видела на лице Елены. Боль от упрёков, которых она не заслужила. Боль от рушащейся вслед за каждым словом Гилберт надежды. Боль от того, что единственным человеком в целом мире, который принял её боль и смог разделить надежду, оказался враг.

***

Вода шумела в ушах, обжигала лёгкие, сдавливала грудь. Безмолвный крик разбивался о толщу мутно-зелёного савана, пальцы ободрались в кровь о металлические границы этой узкой ловушки. Здесь, в этом мутном аду не было места надежде, любви, дружбе. Не было места ничему, кроме отчаяния и…смерти. И она слышала её неспешные шаги, чувствовала её морозное дыхание. Она знала, что смерть вот-вот придёт за ней, сожмёт в своих объятиях – ненадолго, чтобы потом отпустить, одаривая мучениями. Ладонь крепко сжала мужскую ладонь рядом, но сил, чтобы заглянуть Стефану в глаза и не найти в них ничего, кроме отражения собственного ужаса и отчаяния, уже не нашлось.

Елена резко села на постели, зажигая ночник. Сон был настолько реальным, что она поёжилась, чувствуя холод, и поняла, что всё ещё не может отдышаться. Деймон рядом заворочался, и девушка запоздало поняла, что в Мистик Фоллзе выходные, что она в особняке Сальваторе, рядом со своим парнем. Что нет ни толщи воды над её головой, ни ледяного металла рядом, ни Стефана с безумием в зелёных глазах.

Разбуженный ею, Деймон тоже сел, не сводя с девушки вопросительного взгляда. Гилберт виновато закусила губу, не зная, как объяснить своё сновидение.

– Что такое? – зевнул парень.

– Кошмары.

– Кошмары? – удивлённо приподнял бровь Деймон. – Кажется, этому дому нужно почистить карму – слишком часто здесь снятся кошмары.

– Вот как? – девушка с готовностью упала в раскрытые объятия вампира. – Приятно слышать, что я не одна такая. Иначе можно подумать, что я схожу с ума.

– Кэтрин недавно заявилась ко мне с рассветом, несла какую-то чушь о Стефане, о том, что он страдает… – он фыркнул, отгоняя воспоминания, и пожал плечами.

Елена хотела посмеяться вместе с ним, но при имени Стефана замерла, и это не укрылось от старшего Сальваторе.

– Что?

– Кэтрин…

Он усмехнулся и поцеловал девушку в губы.

– Это ничего не значит. Я прогнал её. Ничего…

– Думаешь, я ревную? – нервный смешок сорвался с губ Елены.

Деймон приосанился:

– Хотелось бы думать…

Девушка покачала головой, сжимаясь в спасительных объятиях парня.

– Жаль тебя разочаровывать, но нет. Всё дело в том, что мне тоже снился Стефан. Он страдал, ему было больно, – она почувствовала, как напрягся при этих словах вампир. – Кэролайн говорит, что всё это от чувства вины, но я всегда знала, что это не так… И теперь…

Сальваторе глубоко вдохнул, позволяя самым чёрным и тягостным мыслям пробиться сквозь барьер беззаботности.

– Это не просто сны.

========== Глава 10. Обречённая ==========

Кэтрин и не заметила, как дверь захлопнулась, оставив её один на один со Стефаном. Ему даже не пришлось поворачивать ключ в старинном замке – ей всё равно никак бы не удалось пробраться мимо него к двери. Девушка застыла на месте, даже язык её будто прирос к нёбу, отказываясь подчиняться воле разума: ни пригрозить, ни закричать, взывая о помощи. Деймон был где-то там, совсем рядом, и он бы пришёл на помощь, если бы она попросила… Но вместо этого она лишь молча смотрела, как губы младшего Сальваторе растягивает пугающе спокойная ухмылка.

– Уходи, – едва слышно выдавила из себя она.

Улыбка Стефана стала шире, в зелёных глазах заплясали насмешливые искорки. Бессильная злость заставила её сжать кулаки. Он имел все основания смеяться над ней: она, ослабевшая и ничтожная, осмеливалась бросать ему в лицо свои никчёмные угрозы. Кэтрин сама так же всегда смеялась над своими врагами, смакуя мгновения своего торжества и их слабости перед тем, как… Дрожь охватила её, поддавшись страху, она отступила на шаг.

– Нет.

О, как она ненавидела его в эту минуту! Она ненавидела такого Стефана – холодного смеющегося незнакомца, но, вместе с тем, смутная тревога за него не переставала терзать её сердце.

– Что тебе нужно от меня? – дрогнувшим голосом спросила Пирс. Каждое слово позволяло оттянуть время, каждое слово оттягивало неизбежное и давало призрачную надежду, которой она не хотела пренебрегать. Она всегда цеплялась за жизнь – не сдастся и сейчас, Стефан перед ней или кто-то другой.

Склонив голову набок, парень пристально рассматривал её, и от этого остановившегося взгляда ей было не по себе. Кэтрин отлично знала, что Стефан силён и быстр, тогда как она лишена всего, кроме инстинкта самосохранения и отчаянного желания жить. Но этого мало, слишком мало, чтобы потягаться с вампиром, который решил, что ей пора умереть.

– Узнаешь, – протянул он, и в его густом голосе звучал тоскливый похоронный звон.

Он продолжал приближаться к ней, не сбиваясь с размеренного шага, а Кэтрин продолжала отступать. Наткнувшись на низкий столик, она почувствовала под онемевшими пальцами прохладу лезвия. Постаравшись не выдать своей радости от выпавшего шанса, девушка крепко сжала в ладони рукоять небольшого ножика. Когда придёт момент, она дорого продаст свою жизнь.

Стефан, кажется, не замечал ничего вокруг себя, настолько он был поглощён созерцанием своей жертвы. Он медленно надвигался на Кэтрин, не сводя с неё гипнотического взгляда своих зелёных глаз, и сердце девушки сжималось всякий раз при воспоминании о том, что когда-то эти глаза смотрели на неё совсем по-другому. Вместо ненависти была любовь, вместо презрения – обожание, готовность быть рядом с ней вечно. Она сама виновата, она пробудила в Стефане его тёмную сторону, но никогда не думала, что будет стоять перед ним вот так и дрожать в ожидании его удара. Подойдя к ней вплотную, вампир прикоснулся к каштановым волосам девушки, и она невольно прикрыла глаза, вспоминая о совсем других прикосновениях. Мгновения, когда он перебирал тёмные завитки, длились, казалось, вечность, но вот в глазах вампира полыхнуло неистовство, и Стефан отдёрнул руку.

– Так похожи… – хрипло прошептал он, но в следующую секунду, встрепенувшись, сухо проговорил: – но ты – не она, – и в этих словах звучал смертный приговор для Кэтрин.

Она слишком хорошо знала, что произойдёт дальше, чтобы позволить себе мешкать. Одним молниеносным движением она вонзила свой нож прямиком в шею вампира. Алая кровь залила её руки, Стефан зашипел проклятия сквозь зубы и протянул руку, пытаясь схватить девушку, но Кэтрин ловко увернулась и отскочила от него подальше, что было мочи закричав:

– Деймон!

Её призыв о помощи тревожно зазвенел, разлетаясь по поместью Сальваторе, но Кэтрин с ужасом поняла, что лишь на несколько мгновений отсрочила свою гибель. Теперь Стефан точно был не намерен медлить: зажав ладонью кровоточащую рану на шее, он шагнул к Кэтрин стремительно, как рассвирепевший зверь. Боль только подстегнула его, а если и вынудила остановиться, то лишь на мгновение. И это мгновение ушло без возврата.

Но, в тот момент, когда девушка уже была готова отдаться на милость судьбы и принять смерть от рук того, кто был ей так дорог многие годы, дверь в комнату с треском распахнулась, и на пороге появился разъярённый Деймон. За его спиной маячили фигуры Мэтта и Джереми. Из груди Кэтрин вырвался вздох облегчения, но Стефан, видя, что преимущество теперь не на его стороне, бросился к девушке в отчаянной попытке докончить задуманное. Деймон шагнул ему наперерез, и Кэтрин почувствовала, что теряет равновесие, и тут же очутилась в сильных руках Гилберта.

– Увезите её подальше и ждите моего звонка, – прорычал Сальваторе-старший, хватая брата за грудки и как следует встряхивая.

Не дав девушке опомниться, Джереми подхватил её на руки и вынес прочь из дома. Мэтт, вооружившийся арбалетом, прикрывал их отступление. Усадив Кэтрин в машину и усевшись сам, Гилберт взглянул на неё в зеркало заднего вида и коротко бросил:

– Не за что.

Она только скорчила рожицу в ответ. Возможно, ей стоило бы быть повежливее, но она не могла в полной мере быть благодарной тем, кто всем своим видом показывал, насколько её спасение было им в тягость.

Автомобиль, петляя, удалялся от Мистик Фоллса по одной из дорог, ведущих прочь от города, туда, где серая асфальтовая лента терялась в тёмных лесах. В салоне царила мёртвая тишина, парня время от времени переглядывались или бросали на Пирс неодобрительные взгляды в зеркало заднего вида. Устав от безмолвного осуждения, которое источали Мэтт и Джереми, Кэтрин откинулась на спинку сидения и устало прикрыла глаза. Несмотря на страх, всё ещё заставлявший сердце стучать неровно, слова Стефана снова и снова звучали в её ушах, горечью разливаясь по венам. Ты не она. Он говорил о Елене, он не мог забыть её даже теперь, когда Гилберт так открыто предпочла Стефана его брату. Он сравнивал, и сравнение это было не в пользу Кэтрин. И никогда не будет. Сколько бы времени она не несла в своём сердце любовь к нему, она всегда будет слишком порочной, недостойной его любви. А теперь она ещё и стала слаба, и это уничтожило её последнее преимущество.

Но спустя какое-то время горечь уступила место усталости, страх – сну, и девушка заснула, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Мутная пелена заволокла её сознание, не давая мыслям и снам пробиться в усталый мозг. Из тьмы Кэтрин заставил вынырнуть хлопок мотора, возвещавший об остановке. Тряхнув головой, чтобы стряхнуть сонливость, она огляделась, но, кроме зелени деревьев, не увидела ровным счётом ничего: они остановились прямо посреди леса.

Мэтт распахнул дверь и, не глядя на Кэтрин, произнёс:

– Выходи.

Не удостоив парня взглядом, она выбралась из машины и пошла следом за Джереми, удалявшимся вглубь леса.

– Тебе кажется, мы недостаточно далеко забрались? – прокричала ему Кэтрин, на ходу стаскивая с себя туфли: каблуки увязали в мягкой земле, мешая идти. Прохлада осеннего леса защипала босые ступни, девушка поморщилась, с тоской вспоминая те времена, когда ей нечего было опасаться простуды.

– Кажется, – оглянувшись, Гилберт нахмурился. – Обуйся, ещё простудишься.

– Плевать! Всё равно вы ни во что меня не ставите!

Не произнеся ни слова, Джереми сократил расстояние между ними и подхватил Кэтрин на руки. Девушка попыталась оттолкнуть его, но сила охотника на вампиров, помноженная на природную силу парня, не оставила ей никаких шансов.

– Твоя жизнь слишком ценна, чтобы вот так дать тебе умереть от воспаления лёгких.

– Почему? – он молчал, и тогда Кэтрин буквально прокричала ему в лицо: – почему, Джереми Гилберт?!

Парень только пожал плечами, и, заглянув ему в глаза, девушка обречённо поняла, что он действительно не знал ничего. Она оказалась в руках у людей, для которых её жизнь ничего не стоила, которые её презирали и ненавидели, она целиком и полностью зависела от них, они были её единственной защитой перед лицом куда более страшного врага – худшего исхода для себя она никогда и представить не могла.

Стремительно темнело, и Мэтт, всё такой же безмолвный, разжёг костёр. Несколько раз Кэтрин пыталась поймать на себе взгляд Донована, но он упрямо отводил голубые глаза.

– Что это с ним? – кивнув на него, спросила девушка.

Джереми проследил за её взглядом, и ухмылка тронула его губы.

– Просто ему не хочется возиться с тобой, вот и всё.

Кэтрин выдавила из себя едкую улыбку.

– Тогда почему возится? Я его об этом не просила.

– Деймон просил. И, потом, что-то я не заметил, чтобы ты слишком хотела погибнуть от руки Стефана сегодня, – в голосе парня отчётливо звучала насмешка, смешанная с презрением.

– Я слишком привыкла к жизни, чтобы хотеть умереть. Пятьсот лет – долгий срок.

– Который подходит к концу, – негромко парировал он.

Девушка помрачнела и уставилась на танцующие языки пламени. Эта мысль и без того неотступно преследовала её, но, облеченная в чужие слова, она будто стала более осязаемой и опасной.

– Тебе не обязательно напоминать мне об этом так часто. И без того нелегко забыть, что мне вот-вот предстоит умереть, – с горечью произнесла она.

Джереми покосился на Кэтрин. Он привык думать о Кэтрин Пирс как о самой хитрой, самой опасной вампирше, как об одном из своих злейших врагов, но уж точно не как о девчонке, которая боится смерти. Всегда такая утончённая и надменная, сейчас, в свете костра, она казалась худой и бледной, и такой несчастной, что он даже пожалел о своих безжалостных словах. Сейчас Кэтрин слишком напоминала Джереми его сестру, чтобы он мог и дальше так жестоко говорить с нею.

– Только Деймон не хочет, чтобы ты погибла раньше срока. И мы не хотим, – уже тише добавил он.

Девушка подняла на него глаза цвета шоколада, в которых сквозили удивление и тень благодарности. Должно быть, она была совсем одинока, раз так легко принимала поддержку от своих врагов. Стушевавшись под этим испытывающим, пронизывающим взглядом, Джереми поднялся со своего места.

– Холодает, – отрывисто заметил он. – Пойду, принесу ещё дров. Покараулишь? – обратился он к Мэтту.

– О чём речь? – Донован улыбнулся и положил на колени винтовку, всё это время стоящую подле него.

Когда тихие шаги Джереми замерли вдалеке, девушка подняла взгляд на своего охранника. Мэтт выглядел усталым и хмурым, взгляд его остановился на пляшущих языках костра, будто он дал себе зарок не замечать её. Она хотела было заговорить с ним, нарушить это мертвенное молчание, но вдруг голова парня неестественно вывернулась, а спустя мгновение Мэтт рухнул навзничь с бревна на котором сидел. Крик замер на языке, Кэтрин отчаянно вглядывалась во тьму, боясь увидеть Стефана. Сердце норовило выскочить из груди, тело занемело во власти страха, когда из темноты в освещённый круг вступила девушка лет двадцати пяти с насмешливой улыбкой на устах. В руке она держала пистолет, направленный точно в сердце Пирс.

– Кэтрин Пирс, – с непередаваемым выражением прошептала незнакомка, – наконец-то.

***

Тьма отступала, давая место ярким пятнам света, складывающимся в очертания предметов вокруг. Знакомая слабость, памятная Кэтрин по пробуждению в доме Сальваторе, сковывала всё её тело, но несколько осторожных глубоких вдохов вернули ясность сознанию. Последним, что помнила Пирс, было пламя костра, зловеще освещавшее неподвижное тело Мэтта Донована, и незнакомую девушку, с мрачным торжеством озирающую труп парня и саму Кэтрин.

Незнакомка обнаружилась тут же, стоило девушке перевернуться на другой бок. Склонив голову, та задумчиво рассматривала Кэтрин и не сразу поняла, что Пирс очнулась. У девушки были глаза того же цвета, что и у Пирс, русые волосы. Кэтрин могла поклясться, что никогда в жизни не видела её, но в чертах лица девушки сквозило что-то неуловимо знакомое, и это не давало Кэтрин покоя.

– Кто ты? – хрипло спросила Пирс, надеясь отвлечься от смутной тревоги, скользящей у края её сознания.

– Меня зовут Надя, – с сильным чешским акцентом ответила она.

– И что тебе от меня нужно, Надя? – поднявшись на кровати, с нажимом спросила Кэтрин.

Как раньше она безошибочно определяла своих жертв, так сейчас – угрозу. Она знала, что перед ней сидит вампирша, и для этого ей не нужно было, чтобы та себя проявила. Вопрос был в другом: что нужно было от неё этой Наде? Всё, что было в ней ценного сейчас – её кровь: кровь двойника, кровь, содержащая в себе лекарство от вампиризма. Но она так надеялась, что охотников за двойниками, наконец, поубавилось, а глупцы, желающие вернуть себе свою человеческую сущность, – и вовсе перевелись. И всё же острый, изучающий взгляд Нади, в котором Кэтрин сумела разглядеть искорки явной неприязни, не сулили ей ничего хорошего.

Наконец, девушка решилась нарушить молчание и, растянув губы в ухмылке, произнесла:

– Наверное, ты не помнишь… Ты убила мою мать.

Кэтрин в свою очередь склонила голову набок, рассматривая свою похитительницу, и ухмыльнулась. Понимая, что сейчас полностью находится во власти этой девушки, понимая, что играет с огнём, она всё-таки не могла сдержать издёвку, с которой всегда встречала опасность, как самую ничтожную, так и самую страшную. С момента первого нападения Стефана она жила в постоянном страхе, и настолько срослась с ним, что, кажется, это презренное чувство вытеснило все оставшиеся её жизненные силы. Но теперь, словно что-то сломалось в ней, она с радостью шла навстречу опасностям, в глубине души надеясь, что какая-нибудь окажется последней.

– Ты права: я не помню.

Надя глубоко вздохнула, словно сдерживаясь, а Кэтрин мысленно молила небо, чтобы выдержка отказала той. Она всегда так старалась убежать от смерти, а теперь, когда всё, что у неё осталось – это презрение и жалость её врагов, когда все её мечты превратились в горький пепел, смерть казалась ей желанным избавлением. Ещё вчера она отчаянно боролась со Стефаном, надеясь выговорить себе у смерти ещё хоть немного времени, а сейчас открывала ей свои объятия. Но смерть не спешила: вампирша только сузила карие глаза, словно размышляя о чём-то. И, наконец, хоть это явно далось ей с трудом, она растянула губы в улыбке, в которой было больше презрения, чем угрозы.

– Зато отлично помню я, – спокойно ответила она, – и не собираюсь оставлять это просто так. Я шла за тобой по пятам много лет, Кэтрин Пирс, я ждала момента, когда, наконец, смогу подступиться к тебе, такой неуловимой и самоуверенной, и вот он настал. Ты никогда не замечала ничего вокруг себя, – почему-то в словах Нади девушке послышалась горечь, но, верно, показалось, – зато теперь тебе уже не убежать от меня.

Она только хмыкнула в ответ.

– Ты могла бы не пачкать руки, а просто оставить меня там, где я была: Стефан рано или поздно нашёл бы меня и довёл бы до конца то, что начинал уже дважды. А теперь тебе придётся прикончить меня самой. Только учти: я не намерена так просто сдаться, – противореча своим желаниям, сказала она.

Но, кажется, Надя не услышала ни неприкрытого вызова в её словах, ни едкого укора. Она, не мигая, смотрела на Кэтрин, и все чувства в её взгляде уступили место снисходительной насмешке. Под этим взглядом, в котором было больше вызова, чем во всём, что она сама сказала Наде, и Пирс непроизвольно выпрямилась на кровати. Она не терпела, когда над ней смеялась, и даже сейчас, в столь безвыходном положении, она не желала молча терпеть насмешки. Резкие, необдуманные, опасные для неё самой слова уже были готовы сорваться с языка Кэтрин, когда Надя вдруг рассмеялась чистым звонким смехом. Девушка нахмурилась, пытаясь разгадать причину внезапной весёлости вампирши. Она знала, как опасен смеющийся враг – сколько раз сама вот так смеялась в лицо тем, кто вскоре погибал от её руки! И, хоть она и решила принять смерть, как избавление и искупление, инстинкты, сидящие так глубоко в ней, заставили привычно насторожиться.

Заметив настороженный и вопросительный взгляд Пирс, Надя картинно утёрла несуществующие слёзы с глаз и вмиг посерьёзнела.

– Вы глупы и слепы! Я была с тобой рядом много лет и знаю, как ты проницательна…была, по всей видимости, потому что сейчас ты не видишь ничего дальше своего носа. Никто из вас! – она сокрушённо покачала головой.

– О чём ты? – с тревожно бьющимся сердцем спросила Кэтрин.

Ухмылка исказила красивое лицо Нади.

– Стефану едва ли нужна твоя смерть, и это не он охотится на тебя. Тот, с кем ты бок о бок прожила несколько месяцев, никогда не был Стефаном Сальваторе. Его единственное и настоящее имя – Сайлас, и ему удалось ловко обвести всех вас вокруг пальца.

Последние слова девушки прозвучали торжественно и растворились в тягостной тишине, заставляя сердце Пирс замереть. Сайлас. Вот о чём её интуиция неустанно твердила ей снова и снова, вот, почему они с Еленой видели одинаковые жуткие сны – Стефан, где бы он ни был, молил о помощи! Рвано выдохнув, Кэтрин медленно прикрыла глаза. Если бы Стефан мог, он непременно появился бы в особняке Сальваторе и разоблачил бы самозванца, которого они все считали просто переменившимся Стефаном. Но он не пришёл и не подал никакого знака, и это могло значить лишь одно: с ним приключилась беда. Ужасная мысль болью отозвалась в сердце девушки, но она тут же отмела её: если бы Стефан умер, она бы непременно почувствовала.

Она заставила себя выдохнуть и вновь твёрдо взглянуть в лицо вампирши.

– Тогда что нужно от меня Сайласу? Едва ли я убила кого-то, кого он любил – он слишком стар для этого. Больше того: я подарила ему жизнь, напоив его кровью охотника. Ему бы стоило поблагодарить меня, а не пытаться убить.

Надя только хмыкнула.

– Должно быть, ему нужна твоя кровь – лекарство от бессмертия. Это старая история, но, я уверена, ты её слышала.

Слышала ли она её? Конечно. Много лет назад эта старая сказка была у всех на устах, и вернулась из своей выстланной временем могилы совсем недавно, чтобы вновь взбудоражить умы.

– Так пусть попросит у меня глоток крови и катится к дьяволу, мне не жаль! – отрывисто воскликнула Кэтрин.

– Глоток? Нет, Кэтрин, – наклонившись к ней, Надя произнесла с придыханием: – ему нужна вся твоя кровь. До последней капли.

Кэтрин не знала, что вампирша увидела в её лице, но Надя совершенно неожиданно для девушки оставила её в покое. Похитительница больше не пыталась заговорить с нею или вызвать в ней воспоминания об одной из сотен безымянных жертв Кэтрин. Воспользовавшись краткой передышкой, Кэтрин вновь заняла своё место на кровати и отвернулась от Нади. Слёзы жгли ей глаза, но она не позволяла им пролиться, сердце стучало часто и неровно, но она заставляла себя дышать размеренно, словно бы ничего не случилось. Она решилась сдаться и умереть, но теперь горько пожалела о своём решении. Ей хотелось жить – и это было не инстинктивное, животное желание всякого живого существа. Ей хотелось отыскать Стефана, заглянуть в его зелёные глаза, почувствовать его рядом с собой, его, настоящего, пусть даже ненавидящего её или презирающего. Но она была обречена на погибель так или иначе: Надя жаждала её смерти, а Сайлас жаждал её крови. Из этого замкнутого круга не было выхода, но она была просто обязана его найти. Ради Стефана.

Когда солнца спряталось за горизонт, погрузив во тьму маленький гостиничный номер, Кэтрин поднялась с постели и заметила, что вампирша спит. Радостная улыбка скользнула по губам Пирс. Стараясь двигаться бесшумно, она подкралась к Наде, прикоснулась к её шее. Распахнулись карие глаза, глянули на неё из темноты смесью угрозы и мольбы, но Кэтрин не желала замечать угроз и оставалась глуха к мольбе. Одним резким, привычным движением она крутанула тонкую шею вампирши, с удовлетворением глядя, как грудь Нади опадает в последний раз.

Тихонько притворяя за собой дверь номера, Кэтрин довольно ухмыльнулась: значит, она не так слаба, как боялась того.

========== Глава 11. Выхожу тебя искать ==========

Неизвестность – самая мучительная из всех пыток.

Альфред де Мюссе

Вампир сверлил её настороженным, пристальным взглядом, и дрожь пробежала по телу Кэтрин. Ещё секунду назад она была уверена в том, что собиралась сказать, теперь же ей больше всего хотелось забиться в дальний угол, бросить всё, оставив события идти своим чередом. Но всё же она пересилила себя и заставила себя не обращать внимания на насмешливую улыбку, играющую на губах Сальваторе.

– Что бы ты сделал, например, с Клаусом? – хитро улыбнувшись, произнесла девушка. – Со злейшим своим врагом.

Деймон раздражённо закатил глаза. В последнее время Пирс стала просто невыносима: убеждённая в том, что со Стефаном что-то не так, она пыталась убедить в этом и его. А уж после того, как вырвалась из плена некоей Нади, просто места себе не находила, держалась подальше от Стефана и бросала укоризненные взгляды на него самого. Самому же Деймону перемены в брате не казались слишком уж значительными, напротив, этот Стефан, кажется, был ближе к нему, чем когда-либо.

– Я собирался сбросить его на дно океана, но… – он развёл руками. – А тебе я собирался вогнать в грудь деревянный кол. Что ещё ты хочешь знать о моих врагах?

Девушка пропустила его колкость мимо ушей, думая, очевидно о чём-то своём. Лишь когда он щёлкнул пальцами перед её глазами, она подняла на него затуманенный беспокойством взгляд.

– Куда Стефан мог спрятать тело Сайласа? – похоже, она решила не ходить вокруг да около и сразу перейти к тому, что действительно волновало её.

Он пожал плечами.

– Куда угодно. Забросить в горное ущелье или на дно океана, зарыть посреди пустыни или оставить посреди ледников… Если тебе это действительно важно, на поиски его тела могут уйти годы. Но мне кажется, что подобные авантюры – не то, что тебе сейчас нужно.

От издёвки, звучащей в его голосе, её коробило. Будто бы она не знала Деймона Сальваторе раньше и увидела его только впервые. Слова Нади, в первые минуты показавшиеся ей действительно убедительными, под насмешливым взглядом вампира превращались в бред сумасшедшей, порождённый воспалённым умирающим мозгом. Может быть, и вовсе не было никаких нападений и никакой Нади? Тряхнув головой, Кэтрин запретила себе даже думать о чём-то подобном: как бы ни изменилось её состояние, из ума она ещё не выжила. И если ей придётся перевернуть вверх дном весь Мистик-Фоллз и всю планету, чтобы разгадать тайну Стефана, она найдёт в себе силы сделать это. Даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни. Поэтому, нацепив на лицо самую милую из своих улыбок, Кэтрин хихикнула, игриво пожав плечами, и поманила Деймона за собой.

Ветер холодным дыханием приближающейся зимы трепал её волосы. Девушка поёжилась и покрепче обхватила себя руками, мысленно ругая беззащитное человеческое тело. Но от вида, открывшегося перед ней, перехватывало дыхание, и вскоре холод забылся, как нечто совсем незначительное. Она никогда не бывала здесь и поняла, что в этом была её ошибка. Карьер Мистик-Фоллза был поистине прекрасным местом. Прекрасным и зловещим. Девушка села на самый край обрыва, свесив ноги в пустоту. Далеко под ней тихо плескались голубовато-зелёная вода, миллиметр за миллиметром подтачивая берега. За её спиной неподвижно стоял Деймон – она чувствовала на себе его тяжёлый, уставший взгляд. Кэтрин знала, что ему ничего не стоило столкнуть её вниз, чтобы раз и навсегда избавиться от неё. И ещё она знала, что он этого не сделает.

– Стефан должен был привезти сюда тело Сайласа. Во всяком случае, так мы договаривались, – вдруг заговорил Деймон. Тоска вдруг заполнила его сердце, и нестерпимо захотелось уйти. Но глупая вздорная девчонка, на чью идиотскую, бессмысленную затею он повёлся, всё ещё сидела на берегу, глядя на него бархатными карими глазами. Он ненавидел эти хитрые искорки в её глаза и напор, с которым Кэтрин давила на него. – Ещё у него был тяжёлый сейф, и он должен был закрыть Сайласа в нём раз и навсегда.

– Когда Стефан попытался меня задушить, ты говорил, что это Сайлас, сменивший облик. Потом говорил, что я сошла с ума. Но что ты думал на самом деле? – она легко поднялась на ноги, всматриваясь в глубины карьера так пристально, словно хотела разглядеть лежащий на дне сейф. Острое звериное зрение давно покинуло её, но Кэтрин всё ещё не могла к этому привыкнуть.

– Возможно, у него ничего не получилось…

– Возможно?! Разве он бы не сказал?..

– Или Сайлас каким-то образом выбрался, – пожал плечами Сальваторе. Эта мысль совсем не радовала его, но с некоторых пор неотступно преследовала.

– Мы не узнаем, пока не проверим, – девушка подошла к нему и положила руку ему на плечо. Тоненькие пальчики пробежались по вороту куртки Деймона, едва касаясь кожи шеи. Кэтрин знала, что её прикосновения давно не имеют над парнем той власти, что прежде, но всё равно старалась задобрить хмурого вампира.

– Ты издеваешься? – Деймон раздражённо сбросил её руку.

Девушка с улыбкой покачала головой. Сальваторе вздохнул, понимая, что Кэтрин так просто не отвяжется от него. Чего-чего, а упрямства ей было не занимать.