Текст книги "Выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Bella_Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

***

Рваный ритм музыки стал глуше, словно разбившись о хлопок двери. Деймон прошёл по тускло освещённому коридорчику с несколькими дверями и, наконец, увидел сжавшуюся в углу тень. Подошёл, опустился рядом на холодный кафельный пол. Хлопнула дверь кабинки, мимо них процокали чьи-то каблуки. Самый грязный и отвратительный бар Мистик Фоллза – последнее место, где он бы хотел коротать свой вечер. Последнее место, где он ожидал найти её.

– Джереми пришлось изрядно напрячься, чтобы найти тебя.

Ответом ему послужил лишь тихий всхлип. Почувствовав шевеление рядом, Деймон украдкой скосил глаза на девушку. Кэтрин смотрела на него, глаза её всё ещё блестели, лицо было опухшим от слёз. Он никогда и подумать не мог, что доживёт до того момента, когда увидит Кэтрин Пирс горько плачущей, захлёбывающейся рыданиями, как заплутавший ребёнок. Обычно двух-трёх по-театральному скупых слезинок хватало для того, чтобы к её ногам бросили всё, что она захочет. Он сам был когда-то таким. Внезапно вампир подумал, что, возможно, он никогда не знал настоящей Кэтрин. Он, Стефан, все, кто думал, что знают её, знали лишь ту часть, которую позволяла знать она. А о многом она, возможно, и сама забыла на долгие годы.

– Елена будет не в восторге, если узнает, что её брат разбирается в…таких местах.

Вампир только улыбнулся и пожал плечами.

– Что случилось, Кэтрин? Почему ты оказалась здесь? И в таком виде? – многозначительно подняв брови, парень скользнул взглядом по тонкому халату. Кэтрин плотнее стянула ткань на груди.

– Стафан поцеловал меня, а потом попытался утопить.

– Вот как? Может, он, наконец, разглядел, кем ты являешься на самом деле?

– Я не шучу, Деймон! Стефан пытался убить меня! – воскликнула она.

– Что за чушь? Ты помнишь Сайласа, Кэтрин? – девушка удивлённо приподняла брови, но всё же кивнула. – У этого парня в запасе много разных неожиданных сюрпризов. Возможно, он умеет менять обличья.

– Что за чушь? – её голос звучал язвительно, когда она повторила его собственный вопрос. – Зачем?

– Может, он хотел подобраться поближе к тебе?

– Зачем?

Деймон пожал плечами. Он понятия не имел, что могущественному ведьмаку могло понадобиться от ничтожества, в которое превратилась Кэтрин, но мысли о том, что его брат мог провернуть что-то подобное, даже допустить без смеха не мог. Конечно, за последние месяцы Стефан изменился. Но всё же не до такой степени, чтобы попытаться утопить Кэтрин Пирс в ванной их собственного особняка.

Несколько долгих минут они провели в молчании. Девушка понемногу успокаивалась, хотя по телу её изредка пробегала мелкая дрожь – отголосок недавней истерики. Должно быть, Стефан или тот, кто им притворился, действительно напугал Кэтрин до чёртиков.

– Со Стефаном что-то не так, Деймон, – шмыгнув носом, она утёрла последние слезинки и пристально посмотрела на вампира.

– С чего ты взяла? – ухмыльнулся он. – Стефан неразговорчив, равнодушен, угрюм чуть более, чем всегда. Он не стал Потрошителем, мне не придётся вытаскивать его из глубин его тёмной стороны. И меня это вполне устраивает.

– Он не пытается перевоспитать тебя, – девушка подтянула колени к груди и вопросительно взглянула на Деймона.

– Может, он, наконец, понял, что это бесполезно?

– Его не мучают угрызения совести.

– Это к лучшему. Для него, прежде всего.

– Ты уверен, что хорошо знаешь своего брата?

– Ты уверена, что это твоё дело? – в тон ей произнёс Сальваторе.

– Может быть, и не моё, но ведь это меня он сегодня чуть не убил.

– Кэтрин, – раздражённо всплеснул руками вампир, – это не мог быть Стефан! Да, он не питает к тебе нежных чувств – а кто питает? – но убить… Нет, он не сделал бы этого хотя бы потому, что ты слабее. Потому, что ты человек, а это – худшее наказание для тебя.

– Так что же, может, мне всё привиделось? – нахмурилась девушка.

– Почему бы и нет?! Может, у тебя бред? – он положил руку на лоб Кэтрин, проверяя температуру. – Кто знает, какие побочные эффекты могут быть у обратного обращения?

Резким жестом девушка сбросила его ладонь со своего лба.

– С ума сошёл? Я слаба, разбита, но ум мой, – Кэтрин постучала пальцем по голове, – по-прежнему ясный, как никогда.

Тихо рассмеявшись, Деймон поднял руки вверх в примирительном жесте.

– Ладно. Тогда кто же из нас сумасшедший?

Она нахмурилась, скрестив руки на груди, и ничего не ответила. Впервые в жизни Сальваторе подумал о том, что, в сущности, с Кэтрин было достаточно весело. Она всегда была для него чем-то большим, чем просто человеком: возлюбленной, предметом обожания, объектом его всепоглощающей ненависти, врагом. Но никогда он не мог представить себе, что будет коротать вечер в её обществе, сидя вот так на холодном полу в уборной. Эта мысль подстегнула его, заставив сморщить нос от отвращения и подняться на ноги. Кэтрин удивлённо посмотрела на него снизу вверх, когда парень протянул ей руку.

– Ну же, Кэтрин, пойдём домой. Джереми уже заждался, – девушка скорчила гримасу, вновь заставив его улыбнуться, – и наш привычный угрюмый Стефан тоже, наверняка, уже вернулся. Пойдём.

Когда она вложила свою ладонь в его и поднялась на ноги, одёргивая короткий халатик, он заметил на её лице сомнение, смешанное со страхом, и поспешил успокоить её:

– Я не дам тебя в обиду Сайласу. Обещаю.

Девушка улыбнулась, а он нахмурился, поняв, что эти слова прозвучали серьёзнее, чем требовалось.

Комментарий к Глава 7. Загнанная

Глава совсем небольшая, зато, так сказать, выдержанная. Дорогие читатели, если вы есть, оставляйте, пожалуйста, комментарии. Это очень важно для меня.

Приятного прочтения.

========== Глава 8. Перемирие ==========

Наши вчерашние противники стали милыми сегодняшними воспоминаниями.

Кароль Ижиковский

– Итак, – Деймон лукаво улыбнулся, положив ладони на плечи Мэтту и Джереми, – у меня есть для вас увлекательное предложение, от которого вы, конечно же, не сможете отказаться…

Сделав паузу, он прищурился и оглядел настороженных парней. Он любил устраивать сюрпризы другим, совсем не заботясь о том, чтобы эти сюрпризы были приятными. Не сводя с них глаз, вампир чувствовал на себе цепкий взгляд Кэтрин. Деймон побился бы об заклад, что девушка хотя бы наполовину разгадала его план – уж в чём – в чём, а в интуиции, в поистине животном чутье Кэтрин Пирс не откажешь.

– Какое? – ощущая неловкость от затянувшегося молчания, выдавил из себя Джереми.

Его терзало дурное предчувствие, но взгляд Деймона гипнотизировал, как взгляд змеи, и вместе с железной хваткой впившихся в его плечо пальцев не давал развернуться и покинуть особняк Сальваторе, как того сейчас хотелось Гилберту. Боковым зрением взглянув на друга, он понял, что Мэтту тоже было не по себе. А присутствие Кэтрин лишь усугубляло это ожидание чего-то плохого.

– Вы обеспечите безопасность Кэтрин, а она не даст вам скучать.

Молчание, на миг воцарившееся в комнате, было подобно предгрозовой тишине, когда слышно, как искрит наэлектризованный воздух. Предчувствуя бурю, вампир лишь крепче сжал пальцы на плечах парней, не заботясь о том, что на нежной человеческой коже останутся синяки.

– Что?! – первым изумлённо выдохнул Донован. – Кому она нужна, чтобы покушаться на неё?!

– Это было обидно, – едко процедила за спиной вампира девушка, но Деймон знал, что наполненный возмущением и презрением взгляд её направлен именно на него, а не на Мэтта. – Но, в общем-то, я с ним согласна.

Разжав пальцы, вампир круто развернулся к Кэтрин, вопросительно изогнул брови.

– В самом деле? Все твои ночные кошмары остались в прошлом?

От одного его многозначительного взгляда Кэтрин зарделась. Ей по-прежнему становилось не по себе при одном лишь воспоминании о пальцах Стефана на её шее – казалось, отметины, оставленные им, всё ещё горели на коже, и она до сих пор боялась остаться с младшим Сальваторе один на один. Но это вовсе не означало, что она мечтала о няньках в лице Мэтта – этого мальчишки с кротким, как у оленёнка, взглядом, и Джереми Гилберта, слушавшего Деймона с видом мученика. Она бы могла смириться с компанией Сальваторе-старшего, но её мнение, по-видимому, здесь никого не интересовало.

– Вот и славно, – ухмыльнувшись, вампир вновь повернулся к парням. Заметив, что Джереми собирается спорить, он притворно погрозил ему пальцем: – и это не обсуждается, Гилберт. Иначе я скажу Елене, что ты вновь подсел на наркотики.

Гилберт презрительно хмыкнул: и дураку было понятно, что Деймон не станет этого делать, а если и скажет, то Елена не поверит. А вот что бы она сказала, если бы узнала, что Сальваторе намерен приставить его телохранителем к той, кто виновна в стольких их бедах? Он хотел было озвучить свои мысли, но слова замерли на губах, когда за привычной насмешкой в голубых глазах напротив Джереми разглядел горькую задумчивость. Эмоции Деймона не были предназначены для него, они вообще не были предназначены для чужих глаз, но они означали, что на самом деле всё было куда серьёзнее, чем показалось ему вначале. И то, что Кэтрин, никогда не отличавшаяся покладистостью, не спорила, а лишь молча хмурилась, говорило о многом.

Мэтт, заметивший, как изменилось выражение лица друга, спросил:

– Как мы можем уберечь её, когда не знаем, что ей угрожает?

Кэтрин бросила на Сальваторе быстрый пытливый взгляд: выдаст ли он брата, очищенного от прежних прегрешений в глазах остальных или придумает какую-нибудь незамысловатую ложь? Деймон ответил ей таким же острым взглядом, а затем, немного помедлив, перевёл взгляд на Мэтта.

– Держите её подальше от Стефана, ладно?

– Стефана?! – в один голос воскликнули они.

– Ну, у тебя, – он кивнул на Джереми, – есть сила охотника, у тебя, – повернулся к Доновану, – волшебное кольцо Гилбертов. У Кэтрин же нет ничего, кроме тайны лекарства, а Стефан иногда теряет голову от близости человеческой крови…ну, знаете… Мне вовсе не улыбается, чтобы он оторвал ей голову или вдруг, выпив её крови, превратился в человека. Я могу на вас положиться? – всем своим видом он показывал, что отказа не приемлет. Дождавшись, пока парни нехотя кивнут, Деймон улыбнулся: – ну и там, простуды всякие и переломы… Доктор Фелл и так много потрудилась, вытаскивая её с того света. Не хотелось бы беспокоить её по мелочам.

Едва Деймон вышел из гостиной, Мэтт и Джереми хмуро переглянулись. Последнее, чем они хотели бы заниматься – нянчить подлую экс-вампиршу, но что-то заставило их согласиться на предложение вампира. Кэтрин же, окинув взглядом своих новых телохранителей, презрительно хмыкнула и раздражённо повела плечами: скучные, занудные мальчишки, она скорее умрёт от тоски в их обществе, чем от рук Стефана. Тем более, что оба они безоговорочно доверяли младшему вампиру, словно бы не замечая перемен в нём. Когда шаги Деймона затихли в кабинете, она отправилась к нему.

Осень с каждым новым утром подступала всё ближе, сковывая рассветы инеем, и теперь вечно зажжённые камины в особняке Сальваторе были как нельзя кстати. Огонь, пылающий в камине, отражался от граней стакана в пальцах вампира, разбиваясь на десятки тёплых огоньков. Конечно, он слышал, как она вошла, но даже виду не подал, шевельнувшись лишь когда Кэтрин дрожащими руками налила себе виски из графина, пролив несколько капель янтарной жидкости на руку и столик.

– Я тебя не угощал, – лениво протянул Сальваторе, предчувствуя близкую вспышку.

– Сама угощусь, – огрызнулась девушка и поморщилась, когда виски обжёг ей горло. – Что это ещё за бред? Охранники?! Серьёзно?! Я прекрасно могу позаботиться о себе сама!

– Можешь? А мне казалось, я нашёл тебя в самом отстойном баре города, когда ты испугалась моего брата. Интересно, через сколько часов ты бы окоченела там, если бы я не нашёл тебя? Только вот что: я не желаю терять единственный сосуд с лекарством из-за твоей глупости.

– Сосуд с лекарством? – переспросила Кэтрин, не веря своим ушам.

– Уверен, оно ещё в твоей крови, – Деймон перевёл на неё свой взгляд. – Не знаю, какие это будет иметь последствия для нас всех, но отказываться от этого я не намерен. И уж точно я не хочу потерять брата из-за того, что ты будешь вертеться у него перед носом.

Кэтрин замахнулась на него, словно собираясь ударить, рвано вздохнула, сдерживая бессильную ярость, и выбежала из кабинета. Деймон долго смотрел ей вслед, убеждая себя в том, что был прав. Он совсем не понимал Стефана: в тот вечер он вернулся домой, как ни в чём не бывало, и лишь мелкая дрожь Кэтрин при одном взгляде на него говорила о том, что что-то произошло между ними. Теперь Стефан выказывал полнейшее равнодушие к ней, но Деймона не покидало стойкое и не слишком приятное ощущение, что брат просто затаился, как зверь в засаде, и нанесёт смертельный удар именно тогда, когда этого никто не будет ожидать. Один глоток человеческой крови мог превратить младшего Сальваторе в чудовище, но один глоток крови Кэтрин – кто знает? – мог превратить Стефана снова в человека. Деймон знал, что в глубине души брат не отказался бы от второго шанса, но он не желал давать ему его, потому что боялся остаться один.

***

Кэролайн повертела в руках яркие глянцевые пригласительные.

– Какой ещё бал?

– Историческая тематика, – пожала плечами Елена. – Я буду Анной Болейн, а Деймон – Генрихом VIII. Ты можешь нарядиться Елизаветой Вудвилл – говорили, что она была колдуньей и…

Тонкие брови блондинки строго сошлись на переносице.

– Какой бал, когда Бонни мертва?

Гилберт лишь тяжёло вздохнула. Она боялась, что всё так и будет. Она ждала, что всё будет так. Елена едва ли было легче, чем Кэролайн, но Форбс не уставала напоминать ей о смерти подруги. И всегда в её голосе звучал упрёк, словно Елена должна была вырыть могилу и себе тотчас же, как узнала о смерти Бонни. Но ещё больше пугала её навязчивая идея Кэролайн вернуть ведьму к жизни. То есть, Елена вовсе не отказалась бы, если бы такой способ действительно существовал, но вряд ли воскресить Бонни было возможно.

– Бонни бы хотела, чтобы мы повеселились, – тихо произнесла Елена, уткнувшись взглядом в свои сцепленные пальцы.

– Бонни бы хотела веселиться вместе с нами! – в голосе Кэролайн зазвучало возмущение, смешанное со слезами. – Как же ты не можешь понять: я не могу даже думать о чём-то подобном, когда Бонни… – глубоко вздохнув, блондинка прикрыла глаза: – мы должны найти способ вернуть её.

– Это невозможно. Я говорила с Деймоном, он пролистал гримуар Бонни от корки до корки, но там нет ничего. А если бы и было, то у нас нет ведьмы. Мы должны отпустить её, Кэролайн…

– Отпустить?! – на мгновение Елене показалось, что подруга вот-вот набросится на неё. – Она пожертвовала собой ради твоего брата, Елена, а ты собралась вот так просто отпустить, – едко передразнила она её, – Бонни?! – Кэролайн покачала головой, зелёные глаза наполнились презрительным осуждением. – Это слова не твои, а Деймона. Ты говоришь, как он, ты стала такой же, как он… Стефан бы сделал всё, чтобы вернуть её.

Елена прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, не дать жгучей обиде просочиться в сердце. Можно было бы списать вспышку Кэролайн на горе от утраты, если бы это не повторялось изо дня в день. Она чувствовала, что подруга закрывается от всех её слов, но всё же сделала ещё одну попытку достучаться до Форбс.

– У нас нет ведьмы, Кэролайн. Без магии мы ничего не можем сделать, ты же знаешь.

Блондинка бросила странный взгляд в сторону, и выражение её лица в этот момент очень не понравилось Елена.

– Зато я знаю, у кого есть ведьма.

Проследив за взглядом подруги, Гилберт увидела стопку желтоватых листков, исписанных мелким почерком, несколько белых конвертов с яркими пятнами марок. Мгновение – и она уже держала в пальцах письма Кауса к Кэролайн. Форбс сделала лишь едва заметную попытку помешать ей, но всё же осталась на месте, и во взгляде её отчётливо читался вызов. Строчки плыли у неё перед глазами, и Елена вдруг поняла, что не хочет знать, о чём пишет её подруге Древний, что боится узнать содержание этих писем. Холодок пробежал по её телу, когда мысль о том, что её подруга ведёт милую переписку с тем, кто был повинен в их бедах больше, чем Кэтрин, больше, чем кто-либо другой, отпечаталась в её мозгу.

– Как это понять?!

Кэролайн лишь пожала плечами и едва заметно улыбнулась.

– Он пишет интересные письма.

Казалось, среди этого мрака горя и непонимания, которые стеной стали между Кэролайн и остальным миром, один лишь Клаус понимал её. Стоило ей взять в руку листок, исписанный его почерком, как перед глазами возникала всегда насмешливая и вместе с тем опасная улыбка Древнего. Она не могла сказать, что соскучилась по Клаусу – или боялась признаться самой себе в этом? – но всё чаще ловила себя на мысли, что была бы не прочь увидеться с ним.

Вдруг ей захотелось ударом стереть это осуждение из взгляда Елены. Подруга не уставала напоминать ей, что Клаус был их врагом, но Кэролайн никогда не забывала об этом. Но она была так одинока в этой нескончаемой тягучей боли после смерти Бонни, что с радостью принимала даже сочувствие злейшего своего врага.

Кэролайн в десятый раз поправила узкое голубое платье в стиле XV века. На очередной костюмированной вечеринке Уитмора можно было встретить рыцарей и дам словно прямиком из Средневековья, выходцев из Древней Греции и египетских фараонов. В другое время она непременно пришла бы в восторг от маскарадных костюмов вокруг, от идеально подобранной музыке и скрадывающего очертания лиц освещения, но сейчас в мозгу билась лишь одна назойливая мысль: Бонни этого не видит, она лишена этого всего и никогда не примерит костюм средневековой колдуньи.

Она украдкой смахнула слезинку и направилась к выходу, когда под зазвучавшую после паузы музыку кто-то подхватил её под руку, увлекая в самый центр танцпола. Кэролайн разозлилась на непрошенного кавалера и хотела было уже вырваться, но тут из-под широкополой мушкетёрской шляпы на неё глянули знакомые смеющиеся глаза.

– Клаус?! – ахнула она, чувствуя, как глухо бухнуло о грудную клетку сердце.

– Не ожидала увидеть меня? А ведь я писал тебе, – улыбнувшись самой обворожительной из своих улыбок, вампир прижал её ближе.

– Писал? – нахмурившись, попыталась вспомнить об этом девушка, но ничего не выходило. Последние письма Клауса слились для неё в одно осознание того, что она не одна, и только.

– Ясно, – протянул он.

– Тебе нельзя быть здесь…после всего… – Форбс многозначительно кивнула в сторону Деймона и Елены. Она отлично знала, что где-то у Сальваторе был припрятан кол из белого дуба и ещё масса оружия, которое они, не задумываясь, обратят против Клауса.

Но вампир только пожал плечами:

– Я ни у кого не спрашиваю разрешения.

Блондинка улыбнулась ему, но тут же улыбка сползла с её лица: прямо перед ней, словно из-под земли возникла Елена. Она выглядела озабоченной, но, стоило ей узнать в кавалере Кэролайн Никлауса Майклсона, в карих глазах зажглись недобрые воинственные огоньки.

– Я украду твою даму, – прошипела она, силой вырывая руку Кэролайн из его ладони.

Они молчали всю дорогу до уборной, и Елена с такой силой сжимала запястье подруги, что Форбс казалось, что кости вот-вот хрустнут. Наконец, плотно закрыв за собой дверь и включив воду во всех умывальниках, Гилберт отпустила её и глухо проговорила:

– Нашу соседку – Меган, помнишь? – убил вампир. Всё говорит об этом. Но здешний врач написал, что это было всего лишь самоубийство. Кто-то почему-то покрывает вампиров в Уитморе.

========== Глава 9. Предчувствие ==========

Дышать было невозможно, словно на грудь легла бетонная плита. Она хватала воздух ртом, но ничего не выходило, лишь тратились последние драгоценные силы. Она пыталась закричать, попросить о помощи, но вместо отчаянного крика с губ срывался лишь нечленораздельный хрип. На миг она прикрыла глаза, желая отдохнуть от неравной борьбы за свою жизнь со стихией, не подозревая, что эти секунды могли стать последними в её жизни. Но какое-то шевеление рядом заставило девушку разлепить отяжелевшие веки, сфокусировать взгляд на ком-то рядом, убрать мокрые пряди волос, липнущие к лицу, чтобы получше рассмотреть своего товарища по несчастью. С трудом повернув голову налево, она с удивлением увидела Стефана. Кэтрин вскрикнула от неожиданности, попыталась позвать его, но ледяная вода влилась в рот, нос, достигая, кажется, и лёгких, обжигая болью изнутри. Тогда она попробовала прикоснуться к его мечущейся руке, но вампир лишь отдёрнул её. В зелёных глазах Сальваторе, в которых она не привыкла видеть ничего, кроме спокойствия и уверенности, сейчас был только безумный ужас. Это стало последней каплей для неё, знаком, что и последняя надежда на спасение давно угасла, и Кэтрин расслабилась, позволив воде окутать её холодным саваном, затихла уже навсегда.

Рваным движением она раскинула руки, пытаясь удержаться на плаву, не погрузиться в чёрную пучину, откуда не выбраться, но пальцы схватили лишь хлопок простыней. Кэтрин тяжело дышала, словно после долгого бега или…глубокого нырка. Превозмогая поистине первобытный ужас, она нашла в себе силы вернуться к своему сну, который был таким жутко реальным, и вновь всё встало у неё перед глазами: толща мутной воды над головой, тяжёлый металл их ловушки, безумные зелёные глаза напротив. Сердце колотилось в груди, в ушах стоял шум крови, и Кэтрин распахнула глаза, выныривая из воспоминаний, чувствуя, что ещё миг – и она задохнётся по-настоящему.

Девушка поднялась с постели, понимая, что больше ей не уснуть, закуталась в халат и прислушалась к спящему дому. Её окутывала непроглядная тьма и густая тишина, не предвещающая ничего плохого. Оглядываясь назад на несколько дней, Кэтрин вдруг поняла, что это был не первый подобный сон: отголоски одинаковых жутких видений всплыли в её памяти, но этот был самым страшным, потому что был самым правдоподобным. Пытаясь доискаться до истинной причины этих снов, Пирс подумала о Стефане. Но испуганный полубезумный младший Сальваторе из её ночных видений не имел ничего общего с тем Стефаном, которого она каждый день встречала в поместье. И почему-то тот Стефан из снов казался ей роднее и ближе, чем настоящий, но совсем незнакомый вампир.

До самого утра Кэтрин не смогла сомкнуть глаз, терзаемая загадкой, на которую не находила ответа. Смутно она чувствовала, что эти сновидения – не простые сны, отпечатки мыслей. Она хотела бы истолковать их, но для правильного толкования требовалась ведьма и ведьма могущественная, а где найти такую, Кэтрин не знала. Сжав кулаки, она вновь посетовала на свою человеческую беспомощность: будучи вампиром, Пирс всегда знала, на какого может рассчитывать, но ни одна ведьма не станет даже слушать жалкого человечишку, которым она стала. А, кроме того, подручные Деймона ни на миг не выпускают её из поля своего зрения. А Деймон…

С первыми лучами солнца она возникла в дверях спальни старшего Сальваторе. Заслышав посторонние шаги, вампир приоткрыл правый глаз, рассматривая в неверном свете сероватого осеннего рассвета знакомый силуэт. Но, стоило ему обрадоваться неурочному появлению Елены на пороге своей комнаты, как в уши ворвался стук человеческого сердца, а глаза безошибочно нашли сразу несколько отличий Кэтрин от Елены Гилберт.

– Чего тебе не спится? – пробурчал вампир, утыкаясь носом в подушку.

Нисколько не смущённая недружелюбным тоном Деймона, Кэтрин сделала несколько шагов к нему. Скрестив руки на груди, она подошла почти вплотную к кровати и нависла над вампиром, который пытался хотя бы сделать вид, что спит.

– Это действительно плохое пробуждение, Кэтрин. Ты можешь быть хоть чуточку тактичнее?

– Нет, извини, – язвительно отозвалась она. – Моё пробуждение понравилось бы тебе ещё меньше. Мне, – голос её вдруг стал серьёзным, как никогда, утратил все язвительные или насмешливые нотки, – снился Стефан.

– Поздравляю, – Деймон хлопнул в ладоши несколько раз. – А мне что прикажешь делать? Почему бы тебе не сообщить об этом самому Стефану?

Она нахмурилась. Сама мысль о том, чтобы придти с подобным разговором к Стефану, такому холодному и отстранённому, к Стефану, который одновременно вызывал в ней страх и неясный трепет, заставляла Кэтрин дрожать. Едва вспоминая о Сальваторе-младшем, она тотчас вспоминала о жестоком безумии в его глазах, о стальных пальцах на своей шее, о воде, сомкнувшейся над головой, и холоде бритвы на коже. Кэтрин вздрогнула, возвращаясь в реальность, в которой Деймон пристально рассматривал её, сидя в кровати, а в глазах его читалось насмешливое недоумение. В ответ на вопрос, повисший в воздухе, девушка только покачала головой.

– Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен интересоваться твоими снами, даже если они о моём брате.

– В них Стефан страдает.

Эти слова повисли в воздухе тяжёлым удушливым бременем. Кэтрин с удовлетворением отметила, как насмешка исчезает из его взгляда, на лице проступает серьёзность. Но это длилось всего пару мгновений, а затем Деймон пожал плечами, откидываясь на подушки.

– Что ж, хорошо, что в реальности он себя прекрасно чувствует.

Кэтрин прищурилась, наклоняясь ближе к нему. Мимолётное сомнение уже было её маленькой победой, и она не хотела терять и то, чего смогла достичь.

– Ты в этом так уверен?

– А почему я не должен быть уверен в этом?! – повысил голос Деймон, чувствуя, что его терпение иссякает под безумным напором Кэтрин. – Он весел, добродушен, если не считать того, что пытался убить тебя, но сейчас уже и у меня возникает такое желание! Чего ты хочешь от меня, Кэтрин?

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но меня терзает недоброе предчувствие. Словно что-то с ним происходит, что-то, что мы можем предотвратить, если только… – быстро зашептала она, но вампир прервал её.

– Я не верю, – выплюнул он. – Предчувствие у тебя работает только на защиту твоей потрепанной шкурки.

Девушка задохнулась от колючей обиды. Быть может, впервые в жизни она действительно хотела помочь кому-то, по-настоящему отдавала этому все силы, но вместо того просто билась о каменную стену недоверия и презрения. И этот неравный бой отнимал все силы, так, что на что-то большее уже сил не оставалось. Но, несмотря на наполненный презрением взгляд вампира, словно не слыша его жестоких слов, оставшись совсем одна со своим предчувствием неминуемой беды, она нашла в себе силы гордо расправить плечи и одарить Деймона своим самым колючим взглядом.

– Хотела бы я, чтобы ты пожалел о своих словах, но не хочу, чтобы что-то случилось со Стефаном.

Произнеся эти слова, она быстро вышла из комнаты, чтобы Деймон не увидел её слёз. Что ж, после сотен лет лжи и предательства ей стоило ожидать, что ей не будут верить, что её благие побуждения будут осмеяны, а помощь – отвергнута. Но она никогда не думала, что это будет настолько болезненно.

Когда затихли её шаги, Деймон попытался снова заснуть. Но ничего не получилось: слова, произнесённые Кэтрин, никак не желали идти у него из головы, хотя и казались откровенным бредом. Как он мог ей поверить, когда Стефан всё лето был рядом с ним, и никакие опасности ему не грозили? Да, его брат немного изменился: он стал жёстче, насмешливее, прежний спокойный и мягкий Стефан исчез, уступив место насмешливому и саркастичному, немного жёсткому вампиру. Но, разве Деймон вёл себя по-другому, когда ложь Кэтрин разбила ему сердце? Нет, он стал таким же, даже ещё хуже, и поэтому он не мог винить брата в том, что свою боль от разрыва с Еленой он скрывает под панцирем из этого насмешливого равнодушия.

***

– Ничего не хочешь мне сказать?

Вспышка ночника озарила тёмную комнату. Кэролайн остановилась у края освещённого круга, отводя взгляд от подруги. Елена же поудобнее села на постели, сверля Форбс пытливым взглядом, в котором не могла скрыть осуждения. Наконец, помолчав с минуту, блондинка подняла на Елену глаза и гордо вздёрнула подбородок.

– Нет.

– У нас и без того немало проблем, не хватало ещё Клауса.

– Каких проблем?! – воскликнула, пожав плечами, Кэролайн. – Кто-то покрывает вампиров в колледже – так что ж? Нам это как раз на руку, не находишь?

– На руку? – прищурилась Елена. Она была удивлена, что всегда осторожная Кэролайн так легкомысленно относилась к тому, что сохранение их секрета висит на волоске. – Тот, кто покрывает эти убийства, знает о вампирах, знает, как их распознать, и как убить. Это-то пугает меня больше всего.

– Тот, кто хотел бы убить вампира, не стал бы заминать дело Меган.

Слова Форбс были не лишены здравого смысла, но всё равно Елена не могла отогнать от себя безотчётную тревогу. Став вампиром, она сразу же уяснила себе одну из непреложных истин вампиризма, самую важную: никто не должен знать. Едва кто-то догадается – и это сразу же станет бомбой замедленного действия, грозящей в любой момент разрушить твою жизнь. И теперь, поняв, что есть в Уитморе кто-то, знающий вампиров, она уже не могла так же беззаботно притворяться обычной студенткой. Хотела бы она влезть в голову каждого из студентов и преподавателей, чтобы узнать, кто ещё хранит секрет о потусторонних монстрах, но это было невозможно. А потому равнодушие, с которым Кэролайн восприняла новость о деталях убийства Меган, задело её.

– Мы всё равно должны узнать, кто это сделал.

– Что может быть проще? – снова пожала плечами Кэролайн. – Свидетельство о смерти Меган подписано неким доктором Максвиллом. Он преподаёт биологию.

Елена усмехнулась.

– Предлагаешь вот так просто подойти и спросить у него? – в её голосе сквозила насмешка, которую она не смогла скрыть от подруги, и Форбс ответила на её слова ехидной ухмылкой.

– Как знаешь, дело твоё. У меня есть дела поважнее, – забравшись под одеяло, бросила блондинка.

Гилберт сжала кулаки. Когда это Кэролайн успела проникнуться к Клаусу таким участием, что большую часть своего свободного времени проводила с ним? Елена даже знать не хотела, что они делают, оставаясь наедине: к Древнему она испытывала сильнейшее отвращение, подпитываемое страхом, и это отвращение к её собственному ужасу потихоньку начинало марать и образ Кэролайн. Наверняка, только ужас, случившийся с Бонни, и отчаяние, в котором с момента похорон Беннет пребывала Кэролайн, толкнули её навстречу Клаусу. Но Елена не могла допустить, чтобы древний монстр сделал из милой хохотушки Кэр своё подобие в женском обличье, поэтому она сдержала свою злость и заговорила спокойно.

– Клаус?

– Бонни, – парировала Форбс, усмехаясь в темноту.

Несомненно, Клаус притягивал её: его шарм, его юмор, его преувеличенно учтивое отношение к ней. Казалось, Майклсон начисто забыл, что когда-то и Кэролайн мечтала о его смерти наравне со своими друзьями, обманывала и завлекала его в западню. На том балу-маскараде, где он вытащил её из пучины уныния и боли, они словно заново познакомились, оставив за границей своих отношений всё, что было с ними раньше. Ей было легко и приятно с ним, он развлекал и смешил её, отгоняя от неё грусть, ставшую постоянным спутником Кэролайн после смерти подруги. Но, самое главное, Клаус давал надежду. Никогда ещё она прямо не просила его помочь вернуть Бонни, но одна только мысль о том, насколько всесилен был Клаус, ставший гибридом, вселяла надежду в измученную отчаянием душу девушки. И почему-то она была уверена, что, когда настанет момент, Клаус не откажет ей.