Текст книги "Выхожу тебя искать (СИ)"

Автор книги: Bella_Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Я не хочу причинять тебе боль, – Кэтрин сопротивлялась, но вампир всё-таки поднёс её пальцы к своим губам и легко поцеловал их подушечки, сорвав с уст девушки свистящий вздох, – и ты тоже знаешь, что я чувствую к тебе. Ты всегда знала это и пользовалась этим, – он усмехнулся, – ты знаешь это и сейчас.

Девушка вглядывалась в лицо Стефана, не понимая, что за метаморфозы произошли с ним. Стефан никогда не был жестоким, это правда, и, конечно, не в его натуре было смеяться над умирающей, даже если она причинила ему великое зло… Но понять его Кэтрин не могла. Она чуяла ловушку, понимала, что погибнет, если не разгадает её, и всё же её интуиция изменила ей. А сердце болело всё сильнее от каждого слова вампира.

– Я не уверена, что знаю что-то о тебе. Я была уверена в твоих чувствах, пока ты не оттолкнул меня. Что изменилось теперь?

Неуместная улыбка расцвела на губах Стефана. Он приблизился к ней ещё немного, заставляя Кэтрин затаить дыхание.

– Ничего не менялось. Я влюбился в тебя в самую первую нашу встречу и не прекращал любить ни на мгновение, сколько бы боли мне это не причиняло. Не перестал и сейчас. Я думал, что смогу прожить без тебя, это правда, думал, что так мне будет лучше, но я ошибся. Когда я понял, что ты не только ушла на всегда, но и подвергла себя опасности, отправившись с Деймоном в Уитмор, я понял, каким идиотом был. Вы справились отлично… – он на мгновение примолк, думая о Наде. Слезинка, сорвавшаяся-таки с ресниц Пирс сказала ему о том, что она тоже подумала о дочери, – … но я бы никогда не простил Деймону, если бы с тобой что-то случилось.

***

Она нашла Деймона угрюмым и окровавленным. Холод в его голубых глазах встретил её взгляд – холод и сталь. Они были ему щитом от всех её упрёков и просьб. Но Елена не собиралась укорять его, хотя от открывшегося ей зрелища и её мёртвая кровь стыла в жилах. Похороны Уэса Максфилда и Аарона Уитмора – вернее, поминовение их праха, смешавшегося с пеплом старого здания, колыбели колледжа – стали отличным поводом для того, чтобы Братство Августина собралось вместе, растерянное и ошеломлённое.

И тут он настиг их.

А она шла по его следам. Глупо было думать, что Деймон отступится или что удовольствуется убийством главы этого мрачного братства и его племянника и преемника. Елена достаточно хорошо знала вампира, чтобы понимать, что Сальваторе будет идти до конца и не свернёт со своего жестокого, кровавого пути, даже если она преградит ему дорогу. Елена хорошо знала, какое место занимает в жизни этого вампира, но так же хорошо она знала, что были для Деймона некоторые вещи более священные, чем любовь. А милосердие никогда не было его сильной стороной. Он был жесток, настоящий зверь, когда кто-то причинял ему боль – он защищался так и защищал тех, кого любил. Елене потребовалось куда больше времени, чем ожидалось, чтобы смириться с этим; она, впрочем, вовсе не хотела смиряться, но на смену всем обидам, уговорам и надеждам вдруг пришло понимание, что Деймона она может вернуть, лишь встав рядом с ним на той дороге, которую он изберёт.

Елена спешила, дыхание сбивалось, хотя ей совсем не обязательно было дышать. Бонни пыталась не отставать от подруги, но это получалось у неё плохо. Ещё когда днём исчезла Кэролайн, в душу Гилберт закралась тревога. Несмотря на то, что Форбс часто совмещала множество глупых обязанностей, связанных с организацией в Уитморе праздников, конкурсов и прочих глупостей, которые по её мнению были неотъемлимыми атрибутами студенческой жизни, она никогда не пропадала так надолго. Пусть Елене хотелось верить Кэролайн и отмахнуться от любого дурного предчувствия, смерть Джесси и рассказ Деймона об Уитморе заставляли девушку видеть колледж в ином, куда более мрачном и неприглядном свете. Когда вечером явно взволнованный Джереми ничего не объяснил сестре и лишь натянуто улыбнулся, отводя в сторонку Бонни – вампирский слух уловил лишь сбивчивую, но настойчивую просьбу присмотреть за ней – тревога укрепилась в Сердце Елены. Она видела, что после ухода Джереми Беннет была сама не своя, уселась поближе к дверям, словно преграждая Елене путь. Самые ужасные мысли приходили в голову вампирше одна за другой, и она не находила себе места. А когда ночное небо окрасилось оранжевым заревом, даже подруга не смогла остановить её.

Она застыла на месте, увидев их всех: Деймона и перепуганную взъерошенную Кэролайн, Стефана, несущего на руках полубесчувственную Кэтрин – как она там оказалась? – и рука Пирс слабо цеплялась за шею вампира; Джереми нёс на руках другое тело, однозначно и бесповоротно мёртвое – это ещё кто такой? Из общежитий к горящему зданию бежали студенты и работники, и никто не обратил внимание на странную компанию.

– Ты цела! – Елена метнулась к подруге и стиснула её в крепких объятиях. Кэролайн всхлипнула, уткнувшись ей в плечо, но, когда она подняла голову, глаза её оказались сухими и широко распахнутыми.

– О, Елена, это… это было ужасно! Они схватили нас…

– Нас? – недоумевающе переспросила Гилберт.

Кэролайн кивнула.

– Надя… Думаю, нас ждала участь бедного Джесси или ещё что похуже…

Она мало что слышала из слов подруги дальше. Взгляд девушки был устремлён на обмякшее тело на руках её брата. Теперь, присмотревшись, Елена и впрямь узнала в иссохшей, посеревшей девушке дочь Кэтрин. Несмотря на всю неприязнь, которую она испытывала к Пирс, когтистая жалость стиснула её сердце.

– Я зря не верила Деймону. О, какой дурой я была! – со злостью выпалила Форбс. – Если бы не он и не Кэтрин, они бы прикончили и меня.

– Рад, что ты наконец-то это признала, – хмыкнул Деймон.

Елена украдкой взглянула на старшего из вампиров. Он был мрачен и старался не глядеть в сторону Кэтрин и трупа вампирши, словно он чувствовал во всём произошедшем собственную вину. Но, когда взгляд его обращался к горящему зданию, в глазах вспыхивало торжество. Елене захотелось подойти к нему, обнять, облегчить его боль, но что-то удержало её. Слишком много ужасных слов они наговорили друг другу в их последнюю встречу. Бонни подошла к Кэролайн и Елене, обняла их, и Елена на некоторое время позабыла о Деймоне.

– Уходи, – прохрипел Деймон, в упор глядя на неё. – Тебе не место здесь. Тебе не место рядом со мной.

Он хочет отомстить за неё, сказала Кэролайн ей. Кэтрин Пирс слишком глубоко вошла в сердце Деймона, слишком много в его жизни было связано с ней, и они слишком многое пережили вместе, чтобы он остался безучастным к её горю. Ненавидел он её или любил – но равнодушным быть Сальваторе не мог. И ещё был Энзо. Человек, чей пылающий призрак преследовал Деймона сквозь десятилетия; его друг, почти брат, которого Деймон из трусости и волею судьбы предал. Боль была в глазах Деймона, когда он рассказывал им об Энзо. Елена заставила себя ещё раз оглядеть обезображенные трупы членов Братства Августина, в беспорядке расшвырянных вокруг вампира. Он сделал всё это, каким бы ужасным это ни было, ради них – Энзо, Нади, Кэтрин; ради тех, кто стал жертвой Августина, и тех, кто ещё мог стать. Ради неё, своего брата, её подруги, презиравшей его. Ради них он спустился в пекло и сразился с демонами. И теперь он остался один.

– Я не уйду, – уверенно замотала головой она, приближаясь. – Не могу. Не хочу. Не стану. Хватит. Я слишком долго обманывалась, пряталась, бежала от правды. Я знаю, кто ты и кто я, что ты сделал и почему. И я… я люблю тебя.

Она подошла к Деймону совсем близко. За льдом радужки в его глазах полыхало пламя, губы его были алы от крови его жертв. Деймон разорвал им глотки, но кровь их не пил, словно мог отравиться, и те, кто умер последними, ещё истекали кровью из разорванных артерий. Елена запретила себе думать об этих людях. Они были её врагами и без раздумий сделали бы с нею то же, что сделали с Джесси и Надей. Ей стоило сразиться с ними бок о бок с Деймоном и своим двойником, а не осуждать вампира. Елена взяла в руки лицо Сальваторе, провела пальцами по коже и поцеловала вампира. Подсыхающая кровь на его губах была солёной и отдавала металлом. Елена упивалась этим вкусом – кровью врагов; упивалась Деймоном, тем, что он ответил на её поцелуй.

Упивалась надеждой.

***

Новый Орлеан был огромен. Кэролайн сидела в небольшом уличном кафе, прикидывая, откуда стоит начинать поиски. Ни единой полезной мысли пока в голову не пришло, но она была твёрдо намерена найти Тайлера, был ли он в этом городе или где-то ещё. Хоть на краю земли – она разыщет его и исправит все ошибки, которые совершила, благо, у них обоих на это есть вечность. Случившееся в Уитморе заставило Форбс посмотреть на жизнь под другим углом и понять, что эта студенческая жизнь, жизнь нормального человека была лишь хлипкой ширмой, за которой она пыталась спрятаться от реальности. Злодеяние Аарона и Уэса сломало это ширму, и Кэролайн пришлось посмотреть в глаза реальной жизни.

Тайлер не отвечал на телефон, и девушка начала беспокоиться. Он покинул Уитмор полным решимости убить Клауса, и с тех пор Кэролайн не получила от него ни единой весточки. Больше всего её беспокоило, нашёл ли он Майклсона или нет. Исходя из того, что все они, потомки Древнего, были ещё живы, Клаус тоже был жив. Возможно, Тайлер не сумел разыскать его. Или разыскал и попытался отомстить за мать, но проиграл… Об этом и думать было тошно. А, может, все эти древние предания лгали, и жизнь Клауса никак не была связана с их жизнями. Но, так или иначе, Новый Орлеан принадлежал Клаусу, и действовать вампирше следовало крайне осмотрительно.

Она едва не поперхнулась своим чаем, когда совершенно бесшумно рядом с её стулом вырос невзрачный молодой человек. Кэролайн безошибочно угадала в нём вампира и насторожилась. Едва ли он мог причинить ей вред, и всё же… Если то, что она слышала, было правдой хоть наполовину, вся нечисть этого города либо подчинялась Никлаусу Майклсону, либо желала ему смерти. И каждый из них был опасен для Кэролайн.

– Вы ищете Тайлера Локвуда? – бесцветным голосом осведомился он, и сердце девушки забилось быстрее.

Он совершенно не внушал ей доверия, но, тем не менее, Кэролайн кивнула.

– Тогда идёмте со мной.

Поколебавшись лишь мгновение, вампирша поднялась и последовала за ним. В крайнем случае, она всегда успеет сломать ему шею и выиграть тем самым себе несколько минут фору или вырвать сердце из его груди, и тогда у неё будет больше времени. А, возможно, он и впрямь приведёт её к Тайлеру. Даже если тот в плену у Клауса…

Это, без сомнения, будет трудно, но когда-то Клаус питал к ней слабость… Не было такой цены теперь, которую Кэролайн не заплатила бы за жизнь Тайлера. В молчании они прошли несколько кварталов под неожиданно жарким для января солнцем, и девушка уже хотела было отказаться от своего проводника и попытать удачи в другом месте, когда вампир подвёл её к старинному особняку в колониальном стиле. По знаку парня – ей совершенно не нравилось, что она беспрекословно подчиняется столь подозрительному незнакомцу – она вошла в дом, который, казалось, был пуст. Гулкое эхо её шагов беспрепятственно гуляло по зданию, переливаясь из комнаты в комнату, но, когда Кэролайн обернулась, чтобы потребовать от проводника объяснений, то увидела, что он куда-то исчез. Когда же она повернулась снова, то нос к носу столкнулась с Клаусом собственной персоной.

В зелени глаз Древнего прыгали искорки вожделения и озорства, но Кэролайн этот мужчина больше не привлекал. Она вся словно подобралась рядом с ним, готовая бежать или обороняться в любое мгновение. Он, безусловно, это почувствовал – и взгляд его переменился, стал более холодным и отчуждённым.

– Я надеялся, что ты приедешь в Новый Орлеан ради меня.

Кэролайн хмыкнула.

– Я уже говорила тебе, что у нас ничего не выйдет. Где Тайлер? – выпалила она, чувствуя, как храбрость её тает с каждой секундой, что она находится в такой опасной близости от Древнего.

Гибрид криво ухмыльнулся, и от этой ухмылки всё внутри девушки похолодело.

– Ты ведь знаешь, зачем он ехал сюда?

– Он хотел отомстить тебе, – она сглотнула ком, мешавший ей говорить, с силой проталкивая слова. Дурное предчувствие угнездилось в душе Кэролайн. – Ты убил его мать…

– Всякий имеет право мстить, – равнодушно пожал плечами Клаус, перебив её, – но побеждает лишь сильнейший. Такова жизнь, Кэролайн. Лучше бы ты приехала в этот город ради меня, – Форбс показалось, что в глазах его мелькнула жалость.

– Где Тайлер? – губы её дрожали.

Вместо ответа Клаус взял её под руку – от этого прикосновения девушка содрогнулась – и повёл прочь из дома. Кэролайн шла за ним на ватных ногах, позабыв о своей сверхъестественной силе, о том, что хотела быть храброй рядом с ним; она так боялась того, что ждало её в конце этого пути. Клаус втолкнул её в автомобиль, ожидающий у задней двери дома, сел сам, и машина покатила прочь. Сердце девушки колотилось так сильно, что это почти причиняло ей боль, а уж трепещущий звук наверняка долетал до ушей Клауса. Поездка оказалась короткой: спустя четверть часа машина остановилась, к ужасу Форбс, у пустынного кладбища. Ответ был слишком очевиден, но всё же Кэролайн ещё продолжала по глупости надеяться на какое-то чудо. Клаус вышел первым и галантно подал руку девушке, но её трясло при одной мысли о прикосновении Древнего, и она выбралась самостоятельно.

Она шла за ним, след в след, хотя больше всего ей хотелось сбежать. Очень скоро Клаус остановился у довольно свежей могилы под мраморным надгробием, на котором было высечено имя того, кого Кэролайн искала. Девушка рухнула на колени со сдавленным стоном – даже на то, чтобы закричать, у неё не осталось сил. Коснулась небольшого холмика, желая ощутить под пальцами тёплую смуглую кожу, но холодная земля оказалась ей плохой заменой. Ей хотелось броситься на Клауса, растерзать его, оторвать ему голову, уничтожить, сделав то, что не удалось Тайлеру, губя себя и всех вампиров на свете, но она не могла даже пошевелиться. А вот Древний пошевелился позади неё: он нагнулся, поцеловал её в макушку ласковым и почти отеческим поцелуем, прошептав:

– Он был слабее и погиб. Но ты достаточно сильна, чтобы жить. Если ты однажды захочешь придти ко мне, я буду тебя ждать.

Стиснув зубы, она стерпела это. А через мгновение Клауса уже не было рядом, и лишь удаляющийся рокот мотора напоминал о Древнем. Кэролайн сидела на земле, вперив взгляд в безжизненный мрамор надгробия, а в памяти её то и дело всплывал образ человека, которого она любила и так глупо потеряла. Если бы только она пошла с ним, он бы поостерёгся… Тайлер смог бы образумиться ради неё или хотя бы черпал силу в ней и, может быть, победил. Мир стал пустым для Кэролайн теперь, словно кто-то оторвал от неё её половину, и теперь она истекала кровью. Даже мысли о матери больше не вызывали в ней того приятного трепета и тепла, что было раньше.

Решение пришло считанные мгновения спустя. Клаус прав: она достаточно сильна. И она найдёт в себе силы принять поражение – и Тайлера, и её собственное. Но жить… жить с неугасаемым воспоминанием о Тайлере, с извечным чувством вины за то, что бросила его одного, когда он больше всего нуждался в ней… это было слишком больно. Медленно, словно оставляя за собой право передумать, Кэролайн потянула кольцо прочь с пальца. Лазурит тускло блеснул, когда солнечный луч попал на него. Взвесив его на ладони в последний раз, Кэролайн отбросила его подальше, избавляясь от защитной магии. Солнце из тёплого превратилось в обжигающее, и теперь Кэролайн закричала в голос, подставляя себя испепеляющей стихии.

Было больно. Но эту боль можно было стерпеть, потому что она возвращала её к Тайлеру.

FIN