Текст книги "Веледар (СИ)"
Автор книги: Bastard92
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Ишь, спесивая какая. Петр, в темницу ее веди, раз по-хорошему не хочет.
Петька не подвел и подыграл начальнику: грозно сдвинул брови и ухватился за рукоять меча.
– Но-но! – попятилась бабка, а затем принялась, все же, товар свой собирать. – Креста на тебе нет…
– До ворот, – тихо напомнил Петру Вадим и пошел дальше обходить рынок.
Парень отыскал его где-то через полчаса, когда начальник стражи как раз закончил разнимать драку, вспыхнувшую между двумя торговцами. То ли они покупателя не поделили, то ли еще чего – он разбираться не стал. Вломил обоим по затрещине своей нелегкой рукой да вирой пригрозил. На этом ссора и иссякла.
– Пообедать бы, – робко напомнил Петька, когда они двинулись дальше по рядам.
– Тебе бы только пожрать, – укорил его Вадим, впрочем, почти беззлобно. – Сперва обход закончить надо.
– Так ведь за полдень перевалило давно. Я оголодал уже, – и в доказательство своих слов парень громко заурчал животом, перебивая даже извечный рыночный шум. – А вот с этого ряда как раз прямой выход на трактир…
– Ничего, полчаса еще потерпишь, – Вадим был непреклонен. – Бабку за ворота вывел?
– А то как же! Ох, и наслушался… А что она сотворила-то? Вроде, медом торгует. Хороший мед, душистый.
– Ага. Только вот меда в ее бочонках наполовину. Остальное – галька речная.
Петр встал как вкопанный посреди улицы и грязно выругался.
– Что? – заржал Вадим. – Втюхала?
– Втюхала, – парень понурил голову.
– Поделом тебе. Нечего на службе отвлекаться. И головой думать надо, а не пузом. И когда успел только…
– Так ведь жрать-то хочется, – снова заканючил Петька. – А бочонок сеструхе в лавку закинул. Хотел утром после дежурства забрать.
– Ладно, черт с тобой, – махнул рукой Вадим. – Пошли обедать. А то ты, когда голодный, совсем уж непутевым становишься.
– А как иначе? Голову питать надобно…
Лениво переговариваясь, стражники двинулись к трактиру. Люди на улице почтительно уступали им дорогу, многие даже приветственно кивали, хотя были и такие, что глаза прятали и быстро сворачивали в соседние ряды. Вадим по привычке запоминал их лица, отмечал в уме.
Время шло к вечерне, рынок постепенно сворачивался, а значит скоро надо будет во дворец к ярлу возвращаться и там караул нести в ночь. Вадиму и по сроку службы, и по званию уже не положено было торгашей гонять, но он гонял и Петьку учил, как правильно, чтобы не облапошили или к взяткам не склонили. Агвид стражу свою хорошо содержит, во всяком случае, Вадиму с женой хватало, когда он еще простым караульным был, так что нечего бога гневить.
В трактире они встретили еще двоих стражников, которые другую половину рынка обходили. Поздоровались, подсели к ним. Пышная и румяная супруга хозяина трактира подала новоприбывшим горячих щей, свежего, еще теплого хлеба и пару головок чеснока.
– Слыхали, – завел разговор один из стражников, уже отодвинувший от себя пустую миску. – Ведьма у нас новая появилась. На днях к Агвиду являлась, разрешение на работу испрашивала.
– И что? – мрачно спросил Вадим. – Разрешил?
– Куда ж он денется. Селены-то уже почти полмесяца нет, когда вернется – неизвестно. А народ страждет, – стражник довольно потянулся после сытного обеда, принялся ногтем в зубах ковырять.
– И что? Сильна новая ведьма? – полюбопытствовал Петька, разламывая краюху хлеба.
Он, как и Вадим, провожал Селену в путь в тот день, но был научен об этом не трепаться никому. Так что люди, не зная правды, всякое болтали: и что ведьму сам Агвид изгнал за какие-то прегрешения; и что бежала она в поисках лучшей жизни; и что гниет где-то в недрах ярловых темниц…
– Поживем – увидим, – пожал плечами стражник. – Севка к ней бегал уже, чтоб зачать помогла. Потом радостный ходил. Видать, пообещала чего-то новая ведьма. А от имени Селены он кривится до сих пор…
– Конечно, она его вон как шуганула, – хохотнул его напарник, который все еще подбирал остатки своих щей, возя по миске куском хлеба.
Эта история тоже успела перейти в разряд городских басен и обрасти всяческими подробностями. Ходили даже слухи, что ведьма сглазила работорговца, и у того на причинном месте козлиный рог вырос. Из всей стражи один Вадим там был и все своими глазами видел. Хотя и он недоумевал, чего Селена так взбеленилась в тот день на Евсея. За раба заступалась? Так был бы человек нормальный, а то ж трепло и хам… Сам так и напрашивался на зуботычины.
Из кухни снова выплыла жена трактирщика, неся в руках запотевший кувшин. Подошла к стражникам, улыбнулась ласково:
– Медовуха, мальчики. Холодненькая. Желает кто?
Стражники радостно загудели, даже Петька. Впрочем, он тут же сник под суровым взглядом Вадима и вынужденно отказался от выпивки.
– Дежурить нам в ночь, – напомнил ему начальник, но на других двоих подчиненных лютовать не стал. Рабочий день у них почти закончился, нехай расслабятся немного.
Напарники радостно хлопнули по стакану за здоровье трактирщика и его жены, вытерли усы, жадно уставились на кувшин, ожидая добавки.
– Ох, молодцы, – женщина не стала их разочаровывать: плеснула еще и за стол присела. – Беда у нас с мужем…
Вадим понял сразу, куда ветер дует, за шкирку выдернул Петьку с лавки и, расплатившись, откланялся, лишь краем уха зацепившись за рассказ женщины.
– … прямо на крышу житницы затащили, представляете? Он там, бедный, несколько часов сидел на солнцепеке, рот-то ему заткнули… Вся шея обгорела…
Ясно все. Младший сын трактирщика снова предметом потехи стал для местных ребятишек. Так уж вышло, что он слабоумным родился. Родители любили все равно, пестовали, как могли. Но дети жестоки бывают, хуже иных взрослых… Вадим сочувствовал этой семье всячески и даже приструнил пару раз соседскую молодежь, да надолго науки не хватило.
А потом об этом прознала Селена. Она жила в этом трактире, и Вадим заходил к ней как-то, проведать. Вот трактирщик тогда и обратился к нему, как к начальнику стражи. Рассказал, что сынишку его смолой облили да в перьях обваляли. А тот и обидчиков назвать не может, мычит только да ревет белугой. Вадим пообещал, что сделает все возможное, чтоб хулиганов к ответу призвать. А ведьма с лестницы спускалась в этот момент да замерла на полпути, всю историю выслушала, глазищами своими сверкнула…
Вадим хорошо помнил тот день, когда соседские пацаны в очередной раз решили над слабоумным потешиться. Кто знает, что там ведьма сотворила, но стоило им к мальчонке сунуться, как они покрылись крапивницей с ног до головы. Ну, и понос с ними прям на том месте случился. Крику было…
Селена все отрицала потом, списывала на божье провидение и хихикала в кулачок. А трактирщик с женой руки бы ей целовали, если бы не побаивались. Впрочем, к их сыну с тех пор не лезли, а с ведьмы в трактире вечно норовили денег не взять.
А теперь Селены нет в городе. И, судя по поведению Агвида, в ближайший срок и не предвидится. И это Вадима изрядно злило и еще больше тревожило. Впрочем, мальчонку тоже жаль было, и стражник решил, что зайдет потом к новой ведьме. Авось и она сообразит, как хулиганов отвадить.
Рынок почти свернулся, лишь немногие торговцы еще возились со сборами, тоже готовясь отбыть восвояси. Вадим для порядка протащил Петьку по оставшимся рядам еще раз. Тут-то его и перехватил гонец Агвида. Выехал на коне на середину улицы, распугав прохожих, заметил начальника стражи и к нему двинулся, не обращая внимания на разбегающихся из-под конских копыт детей и собак.
Вадим поморщился. Ездить верхом в городской черте запрещено было, опасное это дело, но у гонца, видать, срочный приказ был. Он резко дернул поводья, остановив коня прямо перед Вадимом, чуть губы животине удилами не порвав. Спешился.
– Тебя Агвид вызывает, срочно, – протянул стражнику поводья.
– Пешком дойду, – отмахнулся Вадим.
– Срочно, – с нажимом повторил гонец, и поводья пришлось принять.
– Что стряслось-то? – спросил Вадим, седлая коня и разворачивая мордой в сторону дворца.
– Вот прям Агвид меня во все свои напасти посвящает, – проворчал гонец. – Езжай уже.
– Петр, ты тоже давай в караулку топай, заступай на дежурство, – кинул на последок начальник стражи и помчался во дворец, прикрикивая на прохожих, чтобы под копыта не лезли.
Агвид ждал его в главном зале, развалившись на любимом троне. В пальцах резной кубок перекатывал, прихлебывал иногда и, судя по всему, пребывал в прекрасном расположении духа.
– Садись, – кивнул он на лавку, когда Вадим вошел и поклонился. – Когда дежурство у тебя?
– Сегодня ночью.
– Отменяй. Домой ступай, выспись хорошенько. Завтра тяжелый день.
– Случилось чего? – осторожно поинтересовался начальник стражи, так как Агвид замолчал, снова принялся кубок в руках катать и улыбаться чему-то своему.
– Гонец чужой только что у меня бывал. Доложил, что едет ко мне сосед, ярл Ратмир, с дружеским визитом. Послезавтра должен быть. Так что с утра труби общий сбор. Небольшой отряд надо выслать навстречу гостям, проводить в мой дворец.
– Понял. Лично возглавлю.
– Нет. Ты мне здесь нужен. Так что отбери самых толковых. Остальных – по местам. Ну да не мне тебя учить.
– Так точно, – кивнул Вадим. – Еще приказания будут?
– Будут, будут, – закивал ярл. – Но потом. Скажи-ка мне… Ты ведь дружбу с Селеной водил?
– Ну.., – стражник непростительно замялся. А все потому, что уж очень смущало это «водил». Будто все в прошлом осталось. – Общался. Мне по службе положено…
– Не юли, – пожурил его Агвид. – Я тебя не виню ни в чем. С ведьмой всегда лучше дружить, чем враждовать. Впрочем, ладно. Это тоже потом. Ступай, отдыхай. Супруге привет.
– Слушаюсь, мой ярл, – Вадим вскочил с лавки и, снова поклонившись, покинул главный зал, терзаемый нехорошими предчувствиями.
***
Утро выдалось пасмурным, но после многодневной жары это радовало. Трубил рог, солдаты стекались во внутренний двор, строились перед гридницами (1), а Вадим, не спеша, по центру двора расхаживал, заложив руки за спину и наблюдая за своими стражниками, отчего их выправка становилась строже. Выше всяких похвал.
Некоторые солдаты, застигнутые приказом сразу после дежурства, спешно приводили себя в порядок, как могли: кто-то заправлял выпущенную рубаху, кто-то спешно утирал усы после трапезы, кто-то украдкой пытался перевязь с мечом поправить, равняясь на товарищей. Вадим покрикивал на них, торопил, понукал, но в целом дисциплиной был доволен.
Не прошло и четверти часа, как перед начальником навытяжку выстроились его стражники, готовые служить верой и правдой. Вадим обвел своих солдат тяжелым взглядом, довольно хмыкнул и без лишних предисловий молвил:
– К нашему почитаемому ярлу сосед прибывает завтра с дружеским визитом. Десятеро добровольцев – шаг из строя!
Да, Агвид велел отобрать самых толковых, но у Вадима дураков в подчинении и не было. Дураков Вадим в принципе не терпел.
Из строя один за одним стали выступать солдаты. Петька, не выспавшийся после дежурства, не шагнул. Продолжил стоять, замыкая ряд. Прекрасно зная от Вадима, куда этих добровольцев пошлют, он предпочел остаться здесь. После ночного караула выспаться хочется, а не по дорогам на лошади пылить.
– Чудно, – кивнул тем временем Вадим. – Два часа даю на сборы, а потом бегом за ворота и вперед по главному тракту! Гостей надобно встретить и проводить до дворца. Еще двадцать добровольцев – шаг из строя!
Получившие приказ солдаты умчались прочь, а вместо них из ряда стали выступать еще стражники, включая Петьку. Когда набралось нужное количество, Вадим отдал приказ:
– Все по домам. Всем выспаться, умыться, начистить доспехи. И завтра в личный караул Агвида.
Стражники радостно загудели, но начальник тут же цыкнул на них, призывая к порядку. Ишь, распоясались. Больно Вадим добрый стал в последнее время? Что ж, придется стать жестче.
Остальные солдаты были отправлены по своим постам согласно очереди. Завтра они будут патрулировать город, как обычно. Разве что с главной улицы придется зевак разгонять, чтобы у гостей под ногами не путались.
Закончив с этим, Вадим отправился в конюшни дать распоряжение о подготовке лошадей к долгой поездке. Повздорил с главным конюхом, который сперва велел старые подковы почти со всех животин снять, и только потом заказал кузнецам новые. Хотелось одну такую подкову взять да в лоб этому дурню засветить, но Вадим ограничился выговором и угрозой: сам, дескать, под седлом поскачешь, ежели вопрос не решишь.
Покинув конюшни, он пошел сперва в оружейную, порядок проверить, потом на дворцовую кухню, распорядиться, чтобы солдатам в дорогу еды выдали, потом к кузнецам – меч свой наточить… Пробегал весь день и к закату валился с ног от усталости, но еще к Агвиду надо было, доложиться.
На обычном месте Агвида не оказалось, и прислужник, подметающий полы, поведал Вадиму, что ярл изволит на внутреннем дворе с сыном своим мечом махать. Начальник стражи выругался сквозь зубы и пошел обратно из дворца, ярла разыскивать.
Он действительно оказался на внутреннем дворе. Сражался на деревянных мечах с сыном на потеху его сестрам, тем, что еще замуж не вышли и жили пока под боком у батюшки.
Вадим приблизился, не решаясь прерывать веселье. Решил в сторонке подождать, пока сами не заметят. После такого хлопотного дня даже просто на месте спокойно постоять – уже отдых. Стал на шуточный бой смотреть.
Сын Агвидов, выставив перед собой деревянный меч, кружил, перетаптывался, искал подходы к отцу, решал, куда лучше ударить. Вадим заметил, что опять малец неверно оружие держит: указательный палец лежит за крестовиной, на клинке. Уж сколько раз стражник сам его журил, мол, так и без перста остаться недолго. Все без толку. Нет у пацана никаких способностей к тому, чтоб оружием махать, хоть ты тресни. Ему интереснее за служанками своей матери увиваться да на пирах гулять…
Агвид же стоял спокойно на месте, будто то бы расслабленно даже. Но Вадим опытным взглядом видел, как напряжен каждый его мускул, таящий в себе силу воина, готовый эту силу выплеснуть в одном отточенном ударе, который будет для врага первым и последним. Серые глаза ярла неотрывно следили за перемещениями сына, который все топтался перед отцом, как молодой петух перед первой в своей жизни курицей…
Наконец, парень решился атаковать, кинулся вперед, неловко выставив перед собой гуляющий из стороны в сторону меч. Агвид небольшим шажком ушел в бок с линии атаки и, держа меч плашмя, поддал им сыну по заднице вдогонку, отправляя отпрыска глотать пыль. Вадим подумал машинально, что, будь это реальный бой, ярл просто насадил бы врага на свой меч, а потом брезгливо стряхнул бы с клинка труп себе под ноги и перешагнул бы, не глядя, ища следующую жертву. Вадим знал, как это бывает. Сам не раз видел своего правителя в бою.
Пацан тем временем весьма живо на ноги вскочил, потирая ушибленный зад, и снова на отца бросился. Агвид отбил его атаку, будто от мухи отмахнулся, и парень взвыл, роняя меч и тряся ушибленной рукой. Отец таки попал ему по неосмотрительно выставленному за крестовину пальцу.
– Ну что, Вадим? – не оборачиваясь спросил Агвид, и стражник вздрогнул, возвращаясь из своих мыслей в действительность. – Хорошо силу свою на юном да криворуком показывать. А ты не желаешь ли потешить своего старого ярла дружеским боем?
– Никак нет. Я с докладом.
– Не хочешь правителя своего на глазах у его детей унижать? Похвально, – усмехнулся Агвид, возвращая тренировочный меч на стойку с другими такими же. – Что ж, докладывай…
И начальник стражи принялся рассказывать, как подготовка к прибытию гостей идет, но Агвид, кажется, его не слушал вовсе. Стальные глаза задумчиво бродили по лицу стражника, а мысли правителя были где-то далеко.
– Напомни мне, кто у тебя: сын или дочь? – прервал он Вадима на полуслове.
– Дочка. Аленушка, – ответил стражник, даже перед ярлом своим не сумев сдержать в голосе той теплоты, что всегда сквозила из него, как речь заходила о любимом чаде.
– Дочка – это хорошо, – задумчиво протянул Агвид. – Да дочке трон не передашь. Замуж выскочит, уйдет в другую семью, род не твой, чужой продолжать будет…
Вадим не знал, надо ли на это что-то отвечать, или ярлу просто вздумалось душу излить, что с ним в последнее время случалось все чаще. Агвид старел. Был еще крепок, мог еще удаль свою в бою показать, но… Время всех на лопатки положит.
– Ладно, – ярл хлопнул стражника по плечу. – Иди, Вадим, домой. Ты хорошо потрудился, отдыхай теперь. Впереди важный день. У меня к тебе одна только просьба: будь при мне завтра неотрывно.
– Мой ярл… Если вы опасность какую чуете…
– Да брось. У меня с Ратмиром договоренность одна. Не станет он глупить. Сам же понимаешь, случись чего – живым ему отсюда не уйти. Просто… Разговор нам предстоит. Хочу, чтобы ты послушал. Чтобы знал кое-что.
– Как пожелает мой ярл, – отчеканил Вадим, пряча за уставным тоном свое замешательство.
– Вот и чудно, – Агвид еще раз его по плечу хлопнул, а затем развернулся да пошел прочь, позвав за собой своих детей, которые смирно в сторонке ждали, пока отец с начальником стражи беседовал.
Вадим же постоял еще в нерешительности, а затем домой двинулся, гадая, что же за встреча такая ярлу завтра предстоит. До недавнего разговора стражник склонялся к тому, что Ратмир свататься едет: старшей из незамужних дочерей Агвида намедни семнадцать лет стукнуло… Их государства воевали в прошлом, но стычек давненько уже не бывало. Худой мир лучше доброй ссоры, особенно если его браком своих детей закрепить. Но, кажется, не в этом дело.
Эх, чего гадать, решил в итоге Вадим. Завтра настанет – видно будет. Зачем-то Агвиду надо, чтобы начальник его стражи разговор с Ратмиром слушал. И Вадим будет слушать. Очень внимательно.
(1) Гридница – на Древней Руси – дворовое помещение, в котором жили дружинники князя.
Комментарий к Глава 16.
Уважаемые читатели, Вадим был придуман мной сперва как проходной персонаж, но… Он мне понравился. Надеюсь, и вам тоже будет интересно за ним понаблюдать.
========== Глава 17. ==========
Гости прибыли под вечер. Сперва к Вадиму взмыленный гонец прискакал, доложил, что соседский ярл на подходе. Начальник стражи тут же велел трубить общую готовность. Последние зеваки были выгнаны с главной улицы, а огромные ворота приветливо распахнуты. И вскоре в черту города ступил Ратмир со своей дружиной.
Вадим ожидал на ступенях дворца, с которых открывался хороший вид на вереницу прибывших: сперва показались его солдаты, отправленные накануне встречать ярла, затем за их спинами замелькали чужие доспехи. Неспешным конным шагом все воины продвигались к дворцу.
Когда они приблизились, Вадим, наконец, разглядел их ярла. Ратмир, окруженный своими дружинниками, восседал на гнедом коне, одет был так же, как и воины его, но все выдавало в нем правителя. Острый цепкий взгляд был направлен строго вперед: Ратмир не выискивал в чужом городе опасностей, целиком полагаясь на свою дружину. Широкие плечи были расправлены, а спина пряма, будто не скакал ярл много дней на своем коне под жарким солнцем, будто не ночевал в поле у костра в окружении воинов…
Вереница приблизилась к дворцу. Вадим уже поднял руку, чтобы подать сигнал конюхам, ждущим неподалеку, чтобы они готовились лошадей и своих, и чужих, увести: накормить, напоить… Но тут взгляд его снова скользнул по доспехам чужой дружины, и что-то Вадима кольнуло. Он моргнул, присмотрелся внимательнее, но так и не понял, что именно привлекло его внимание. Махнул, наконец, рукой, и конюхи тут же засуетились, по очереди уводя лошадей от тех воинов, что спешиться успели.
На ступени в окружении нескольких стражников вышел Агвид, одетый в богато расшитый кафтан с козырем (1). А навстречу ему уже поднимался Ратмир с двумя дружинниками за плечами. Ярлы встретились на середине, но лица их оказались на одном уровне. Ратмир был выше, шире в плечах, да к тому же весьма молод. Вадим знал, что и двух лет не минуло, как он унаследовал престол своего почившего отца.
– Приветствую тебя, великий Агвид, – молодой ярл слегка кивнул и снял шлем. По плечам рассыпались светлые волосы, слегка влажные от пота, а яркие глаза, не затененные венцом, тут же показались обманчиво открытыми и добродушными.
– И я приветствую тебя, Ратмир. Проходи в мой дом и будь моим гостем, – Агвид повел рукой, широким жестом указуя на высокие резные двери позади себя.
А дальше для Вадима началась обычная суматоха, связанная с приездом гостей, только указы раздавать надо было куда быстрее обычного, ведь Агвид зачем-то хотел своего начальника стражи подле себя видеть.
Из Ратмировой дружины в тридцать воинов только несколько последовали за своим ярлом во дворец. Остальных было велено разместить на отдых в гриднице, хорошенько накормить да дать отдохнуть с дороги.
На ходу раздавая указания своим подчиненным, Вадим шел следом за двумя ярлами в главный зал. Большой стол был уже накрыт белоснежной льняной скатертью да серебряной посудой с закусками уставлен. Незаметными тенями скользили по залу слуги, завершая последние приготовления.
Агвид уселся во главе стола, по правую руку от себя посадил гостя с его дружинниками, а по левую – советников своих. Вадим привычно занял пост у пустующего ныне трона за спиной у своего ярла, но Агвид развернулся, отыскал его глазами и указал на место за своим столом.
– Садись, Вадим.
Такого стражник не ожидал, замешкался на секунду, за что заслужил насмешливый взгляд от одного из дружинников Ратмира, лицо которого по-прежнему частично было скрыто шлемом, а потому Вадим только и смог увидеть, что кривую усмешку на полных губах. Быстро взяв себя в руки, мужчина прошел к столу и сел на лавку возле одного из советников Агвида.
И потекли неспешные разговоры о делах насущных: «Как дела у вас нынче в государстве?»; «Богатый ли урожай ждете?»; «У нас все слава богу, а вы как доехали?» и иже с ними. Вокруг стола тихо сновали прислужницы, воинам и советникам вина в кубки подливали. Закуски убрали, подали жареного порося. В углу зала примостился гусляр, принялся не спеша струны нащипывать.
Вадим кубок к губам подносил, да вина не пригубил даже, и каждое слово ловил из разговора, но не понимал пока, что именно Агвид до него донести хотел.
Так уж вышло, что дружинник, усмехнувшийся над Вадимом, сидел теперь напротив, и стражник принялся его украдкой рассматривать. Тень от венца шлема падала на довольно молодое лицо, мешая разглядеть черты, но Вадим понял, что этот воин еще совсем юн: кожа белая, гладкая, ни пушинки над верхней губой, не говоря уж о щетине; пальцы на руках длинные, тонкие, и запястья какие-то птичьи; видно, что высокий, но плечи узки, шея какая-то лебединая… Подросток.
Дружинник заметил, что Вадим его рассматривает, и показал в быстром оскале мелкие белые зубы. Стражник смущаться не стал, но взгляд отвел. Тем более разговор за столом, кажется, перетек в более любопытное русло.
– Великий Агвид, – Ратмир жестом подозвал к себе прислужницу с кувшином вина и протянул ей свой опустевший кубок. – Твоя слава идет впереди тебя, молва о твоих ратных подвигах не угасает. Будучи еще ребенком я мечтал увидеть в бою такого славного воина, как ты. И не прощу себе, если не попрошу тебя о дружеском поединке.
– Что ж, Ратмир… Ты опоздал со своей просьбой. Мои лучшие годы остались позади, и теперь я едва ли стану для тебя достойным противником. Не проси боя, если только не хочешь потешиться над стариком, – Агвид хрипло рассмеялся и продолжил: – Однако и о воинах твоего государства идет молва. Я слыхал, что они рождаются с мечом в руке, и их с детства пестуют в сражениях. Хочешь поединка? Выстави своего воина против моего.
– Годится, – кивнул Ратмир, а затем кивнул дружиннику, сидящему напротив Вадима.
Подросток с готовностью вскочил с лавки, перешагнул ее, натянув ткань своих штанов оленьим коленом, и отошел подальше от стола, туда, где было свободное место.
Агвид распорядился, чтоб принесли тренировочные мечи, а сам повернул лицо к начальнику своей стражи:
– Вадим. Уважь гостя.
Брови стражника против воли взлетели вверх, но он послушно встал и двинулся к месту предстоящего поединка. Противник его стоял спокойно, скрестив руки на груди, и снова кривил губы, на этот раз презрительно.
Все, сидящие за столом, повернули лица к воинам, ожидая зрелища, и даже гусляр позабыл о своем инструменте, уже не играл, а только слабо пощипывал струны, сосредоточившись на предстоящем действе.
Вскоре принесли деревянные мечи, и дружинник Ратмира тут же принялся крутить полученное оружие в руках, взвешивать на ладони. Потом кивнул самому себе будто удовлетворенно, и выставил меч перед собой, показывая свою готовность к бою.
Вадим закусил губу, еще раз окидывая подростка оценивающим взглядом, снова подмечая небольшой вес, тонкие запястья и слабые колени. Затем кивнул одному из своих, жестом попросил одолжить шлем.
Стальной наносник неприятно царапнул переносицу, угол обзора уменьшился, и для Вадима во всем зале остался только один человек – его соперник. Мужчина поднял меч перед собой и приготовился к бою.
– Ну, что ж, – усмехнулся Агвид и на правах хозяина скомандовал: – Начали!
Подросток двинулся по кругу, изящно переставляя узкие ступни одну за одной. Несмотря на повисшую в зале тишину шагов его практически не было слышно. Вадим в танец не включился, остался стоять, следя взглядом за этими ногами.
Шаг… Шаг… Шаг-шаг-шаг к нему, выпад! Стук деревянных мечей эхом взлетел под своды зала, Вадим отбил атаку легко, сила удара была невелика. Либо соперник только пробовал его на вкус, либо ему не хватало мяса на цыплячьих костях, чтобы бить сильнее.
От ответного удара пацан легко уклонился, по-кошачьи прогнув спину, и попытался достать Вадима ударом снизу, но стражник вывернул кисть, подставляя под атаку сильную сторону меча (2).
Противник отступил на пару шагов, белозубо оскалился. Затем с силой топнул ногой, дернулся телом… Вадим даже бровью не повел. Дешевая уловка. Снова стал следить за ногами.
В зале стояла гробовая тишина, прерываемая лишь стуком мечей. Гусляр окончательно забросил свой инструмент, и даже прислужницы уже не сновали ежеминутно между гостями, потому что гости на время позабыли про вино.
Подросток скалился снова, чего-то выжидал, слегка водя деревянным клинком из стороны в сторону, будто подманивая Вадима. А затем его узкие ступни снова устроили чехарду друг с другом, подбираясь к стражнику для очередной атаки.
И танец боя начался, закрутился в полную силу, разрывая тишину глухим стуком деревянных клинков. Удары посыпались на Вадима один за одним, а соперник змеей вился вокруг, бил-уклонялся, бил-уклонялся… А потом просто бил, потому что стражник уже не успевал отвечать на атаки, ему оставалось только обороняться.
Ох, какой это был смертоносный вихрь, даром, что с деревяшкой вместо нормального меча. Парень не двигался, а будто перетекал из одного положения в другое, продолжая каждое предыдущее движение следующим, и все это напоминало ритуальный танец, древний, как сама жизнь. Ступни порхали по полу птицами, так, что стражник почти слышал таинственную музыку, что сопровождала этот танец, превращая соперника в ураган из ударов, каждый из которых мог бы стать последним в реальном бою…
И Вадим уцепился за эту манеру боя, понял правила, поймал ритм, уклонился, пропуская перед лицом острие вражеского меча… И тут же атаковал в ответ, ударяя в основание крестовины, суша подростку руку, а следом толкнул его плечом в узкую грудь…
Соперник глухо рыкнул высоким голосом, и отлетел назад, тряся ушибленной кистью, а Вадим умело скрыл свое ликование, продолжая неотрывно следить за ним.
Но ликование это длилось недолго… Парень осклабился и легко перекинул меч из правой, пострадавшей руки в левую, крутанул кистью, выписывая в воздухе замысловатую петлю, а затем поманил Вадима к себе. Это стало для стражника неожиданностью: с левшами он в бою встречался, но с обоерукими ни разу… Замешкался на мгновение, но затем купился…
Шаг, второй, и Вадим ударил сверху, в полную силу, стремясь обрушить на врага свое преимущество, но тот крутанулся на одной ноге, ловко уходя из-под атаки, атакуя в ответ. Вадим вскинул оружие на уровень лица, защищаясь от ложного, как оказалось, выпада…
В следующее мгновение вражеский меч немыслимым образом изменил линию удара, лезвием цепляя крестовину, вырывая оружие из руки стражника…
Деревянное острие уперлось Вадиму под подбородок, а секунду спустя глухо стукнул его меч, падая на пол позади соперника.
Наступившую после этого тишину разорвали размеренные хлопки. Это Агвид встал со своего места, выражая удовольствие от увиденного боя, а за ним повскакивали с лавки все его советники, улыбаясь и тоже хлопая победителю.
– Недурно, Маина, – молвил Ратмир, оставшийся сидеть неподвижно. – Но ты можешь лучше.
Хлопки тут же стихли, а подросток отступил от Вадима, опуская меч, и сдернул с головы шлем…
Белее снега длинные волосы рассыпались по его нешироким плечам, а светлые, почти прозрачные глаза, насмешливо уставились на Вадима.
– Прости меня, мой ярл, – ответила женщина, одетая в доспехи воина. – Я выпила слишком много вина. А этот человек очень хорошо сражается.
Вадима будто ударили под дых. Он перевел растерянный взгляд на Агвида, но тот был растерян не меньше, а кто-то из его советников даже позволил себе негромко ругнуться. Маина же вручила слуге деревянный меч и вернулась за стол.
– Ну, Ратмир, – отмер, наконец, старый ярл. – Удивил, так удивил. Получается, у тебя даже девки дерутся лучше моих солдат?
– Не обижай своего воина, великий Агвид. Маина лучшая в моих рядах, а он ее все же достал разок.
Вадим мысленно скривился от этих слов, но быстро взял себя в руки. Вернулся за стол, косясь на девушку.
– Где же ты взял такую чудь белоглазую? – не успокаивался Агвид, тоже рассматривая гостью, как товар на рынке рассматривают.
– Где взял, там больше нет, – хохотнул Ратмир. – А вообще занятная история. Она попала рабыней к моему отцу, да упокоит господь его душу, когда ей едва пятнадцать стукнуло. Уже тогда была недурна собой. Белая вся, как снег, глаза хрустальные. Отец решил, что такая диковинка неплохо среди его наложниц смотреться будет. Вот только Маина, как батюшка к ней сунулся, нос ему сломала. Да и стражникам, которые прибежали ее утихомиривать, досталось. Еле скрутили чертовку.
– И что же? – Агвид подался к собеседнику через стол, желая дослушать историю.
– Отец мой мудрым человеком был. Не стал девку ломать. Отправил на обучение ратному делу. Она всю последующую жизнь наравне с мужиками тренировалась, сражалась, тумаки получала. Но такая судьба устроила ее гораздо больше, нежели подстилкой быть…
