Текст книги "Веледар (СИ)"

Автор книги: Bastard92

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– У тебя нет другого выхода, Вель. Соглашайся, – мягко проговорил Ратмир.

Пока мысли наемника, отравленные сомнениями и растерянностью, метались в голове, Маина, злобно рыкнув, в пару шагов оказалась рядом. Ярл упал навзничь, получив от нее удар ногой в солнечное сплетение. Она тут же придавила его грудь сапогом, утыкая острие меча ему в горло, и звенящим от ярости голосом молвила:

– А теперь слушай меня, Ратмир. Ты знаешь, в отличие от некоторых, – презрительный взгляд в сторону Велемира. – Я сопли жевать не люблю. Мы уйдем с этого поля вчетвером, и твои воины нас не тронут. А потом, подальше отсюда, я отпущу тебя, если будешь паинькой. Иначе мое лицо станет последним, что ты увидишь в этой жизни!

Несколько дружинников, уже успевших спешиться, опасливо замерли на полпути к своему ярлу. Откуда-то с задних рядов окружения донеслись удивленные перешептывания и даже возгласы изумления.

– Ох, Маина, – Ратмир вздохнул с трудом из-за ее ноги, давящей на грудную клетку. – А тебя-то что не устраивает в моем предложении? Почто тебе живая Селена, а уж тем более Велемир, который предпочел ее тебе? Хочешь, я за тебя разрешу эту задачу? – его глаза сверкнули отраженным лунным светом, когда он громко и четко скомандовал: – Убить ведьму!

Велемир дернулся, снова толкая Селену в колосья. Стрела вонзилась в плечо, пробив мышцу насквозь, жаля болью, но он только скрежетнул зубами, здоровой рукой обламывая древко, и за шкирку ухватил Маину, рывком оттаскивая ее от распластавшегося на земле Ратмира.

А потом по земле во все стороны от них троих ширящимся кольцом хлынуло пламя, превращающее все на своем пути в черную пыль. Авангард дружинников дружно отшатнулся, попирая свои тылы. Истошно закричали те, кто на свою беду оказался к ведьме ближе всех и просто не успел уйти. Ратмир рванул прочь прямо на четвереньках, неожиданно резво и чертовски смешно, если бы безысходность, в которую они угодили, располагала к веселью.

Ведь в них со всех сторон уже летели десятки стрел. Вель ничего не успевал сделать, только подмять под себя Селену и Маину, всеми силами стремясь укрыть обеих от острых наконечников. Еще успел зажмуриться, ожидая неизбежной боли от пронзающей слабую, податливую плоть стали. Он бессмертен, значит главное – сохранить сознание, чтоб потом встать и дать последний отпор тем, до кого не доберется ведьмин огонь. А боль только придаст ему сил и ярости.

Боли не было. Криков солдат не было, и не было рева пламени. Селена слабо шевельнулась под Велемиром, пытаясь выбраться, и тогда он открыл глаза.

Вокруг был слепяще-светлый день, выжигающий даже голубизну неба, отчего оно сделалось молочно-белым. Вель изумленно застыл, оглядываясь вокруг. Весь мир потонул в ярком, вышибающем слезу свете, от которого даже кожу на лице драло, словно она обгорела на солнце, и замер, как муха в янтаре.

Стрелы, летевшие в них, повисли в воздухе, бликуя острыми наконечниками. Воины Ратмира обездвижено пялились в воздух стеклянными глазами. Кого-то невидимая сила застала спешивающимся с коня, кого-то – натягивающим тетиву для нового выстрела. Один солдат успел лишь наполовину вытянуть меч из ножен, прежде чем замереть живой статуей. Другой только-только протянул руку помощи своему ярлу, но так и не смог его коснуться.

Мир застыл в одном мгновении, и только колосья пшеницы создавали движение, раскачиваемые из стороны в сторону налетевшим из ниоткуда беззвучным ветром.

– Что за черт,.. – прошептала Маина, отпихивая с себя наемника. Ее хрустальные глаза, слезящиеся от яркого света, непрерывно скользили по обездвиженной армии вокруг.

– Если бы я знал, – Велемир поднялся на ноги, чуть не ткнувшись носом в одну из стрел. Как завороженный коснулся наконечника. Порезал палец и тут же отдернул руку, с интересом рассматривая выступившую на коже каплю крови, которая в этом слепящем дне казалась прозрачной, как рубин.

– Я знаю, – ответила ведьма, которая тоже успела подняться с земли и смотрела теперь на что-то за спинами Веля и его подруги.

Наемник проследил ее взгляд, обернулся и только устало вздохнул. Слишком многое открылось ему за неполный день и часть ночи: сил удивляться больше не осталось.

Из самого сердца поля по направлению к ним… нет, не шла, а парила не задевая колосьев высокая-высокая женщина. Ее полупрозрачные одежды развевались от того же беззвучного ветра, что качал пшеницу, а в руке серебрился полумесяц серпа. И вся она состояла не из плоти и крови, а была сплетена из живого, солнечного огня.

Все вокруг – и неживые-немертвые воины Ратмира с оружием наголо, и даже ведьмин огонь, замерший алыми лепестками у лошадиных копыт – вдруг показалось Велю таким грязным, лишним… неуместным. Он сам себе показался неуместным в этих потоках чистого света.

– Это еще кто? – прочел наемник по губам Маины, которая тоже узрела это чудо.

– Полудница, – просто ответил он, и могло показаться, что это слово все объясняет.

К Велемиру легко пришло понимание: сейчас не время Полудницы, но она явилась в это поле на зов ведьмы. Потому что поле было то самое. И Полудница была та самая. И именно ее дары носила в себе Селена. Конечно, Маина не слышала ведьминой сказки. Надо будет ей потом поведать…

Женщина подошла к ним ближе, остановилась в нескольких шагах, позволяя Велемиру рассмотреть себя получше. Наемник вдруг понял, что роста она уже обычного, человеческого, а глаза у нее белые-белые, ни зрачка, ни радужки, и за плечами развеваются пламенеющие волосы.

Пот, градом скатывающийся по лбу, заливал лицо. Вель простодушно утерся рукавом вконец запачканной рубахи, и перевел свой взор на Селену, ожидая, что же будет дальше.

– Зачем ты звала меня? – спросила женщина, и голос ее звучал как сотня девичьих голосов одновременно.

– Мне нужна твоя помощь, – губы у ведьмы пересохли и потрескались. Огонь был ей нипочем, но не огонь Полудницы, кажется.

– Помощь? – потоки пламени под полупрозрачным лицом зашевелились, меняя направления, перетекая в иную форму, и несколько секунд спустя приобрели черты Селены. Даже после лешего, колдуна-медведя и мертвых воинов Веледара это было… жутко. – Чем же ты отплатишь мне?

– Я верну тебе твои дары, – ответила ведьма.

Полудница мгновение смотрела на нее, а затем запрокинула лицо к молочному небу и захохотала в голос. В сотню голосов. И шелест пшеничных колосьев сердито вторил им. Маина, не привыкшая к такому, болезненно поморщилась и уже подняла руки, чтобы ими уши заткнуть, но Полудница умолкла, снова пронзая огненными бельмами глаз Селену.

– Ты хочешь спасти жизни этих людей, – ее длань проплыла по воздуху, указывая на Маину и Велемира. – Где же это видано, чтобы за жизнь дарами расплачивались? Это несоизмеримо.

– А разве не их ты жаловала моему роду за спасение собственной жизни? – прищурилась Селена.

Лихое лихим вышибают.

Полудница улыбнулась, склонила голову, и пламенеющие волосы заструились по плечам.

– Что ж, это верно. Но почто мне то, чем я итак обладаю? У меня к тебе другое предложение.

– Говори, – кивнула ведьма.

– Все просто. Служба за службу. Я спасу этих людей. А ты послужишь вместо меня, – женщина сделала вид, что задумалась, – Скажем, лет сто.

– Что значит «послужит вместо тебя»? – тут же напрягся наемник.

Полудница перевела на него взгляд, но не как нормальные люди, а повернулась всем телом, и головки колосков у ее подола преданно подались следом.

– То и значит, – в ее руке снова сверкнул серебряный серп, рассыпая вокруг себя слепящие искры. – Здесь мое поле. И служба моя состоит в том, чтобы оберегать посевы.

– А ты что будешь делать? – уж чего-чего, а дерзости Велю было не занимать.

– А я по свету погуляю. Отдохну от долга. Любопытно, каково это – быть человеком? Наверное, неплохо, раз вы, люди, так отчаянно цепляетесь за жизнь.

– Прощения просим, госпожа Полудница, – наемник решительно ухватил за руку Селену, дергая на себя. – Нам посовещаться надо.

– Ты что, с ума сошел?! – ведьма бранилась и вырывалась, пока он оттаскивал ее подальше от огненной чуди, но ему-то что? Сил не занимать, несмотря даже на раненую руку.

– Это ты с ума сошла! – рявкнул он ей в лицо, когда между ними и Полудницей пролегло несколько саженей земли, засеянной пшеницей. – Что еще за договоры с нежитью?!

– Она не нежить…

– Плевать!

– Это ее поле, и она все равно нас слышит…

– Плевать! – снова повторил Вель. – Пусть слушает.

– Хорошо!

– Чудно!

Они яростно уставились друг на друга, почти как в первые дни, когда Велемир едва терпел подле себя ведьму, и она платила ему той же монетой. Полная взаимность.

– У нас нет другого выхода, Вель, – Селена сдалась первой, отводя взгляд. Тяжело вздохнула.

– Другого? Это вообще ни черта не выход!

– Это он самый! – ведьма так знакомо притопнула ножкой, в ярости сжимая кулаки, что это почти вызывало улыбку. – Если сейчас отказаться от помощи Полудницы, она уйдет, и все здесь вернется на круги своя. Вокруг нас снова будет толпа воинов и Ратмир. Нас с Маиной убьют, а тебя… Сам знаешь! Но стоит мне принять ее условия, и вы с Маиной останетесь живы. Уйдете, куда захотите.

– А ты?

Селена осеклась, будто более неудобного вопроса и придумать было нельзя. Склонила голову и затеребила обгоревший рукав платья.

– Не молчи, Селена! – пуще прежнего разозлился наемник. – Давай, все как на духу! Просто скажи это вслух, и может тогда до тебя дойдет, что это чушь несусветная, и что я никогда не позволю тебе этого сделать!

– Это всего на сто лет,.. – как-то невнятно проблеяла она в ответ.

– Всего?! – он почти взревел и в гневе взмахнул мечом, срезая недозрелые колосья.

– Вель, – предостерегающе молвила ведьма.

– Плевать, – в который раз выдохнул он. – Сто лет… Это шутка какая-то?

– Это всяко лучше той участи, что сулил тебе Ратмир. Да и ты бессмертный, – прищурилась Селена. – Авось, дождешься.

Вот так. Хоть с мечом в руках, хоть с колдовским даром баба она и есть баба: упрется рогом, а коли спорить будешь, еще и слова твои наизнанку вывернет и в свою пользу обратит.

– Даже думать об этом не смей, – прошипел наемник, вновь ухватил ее за руку и потащил к краю поля. – Маина, мы уходим!

– Не получится, – донеслось до него многоголосье Полудницы. – Без моей воли это поле не покинуть.

– Чудно! – он резко затормозил, развернулся на месте, ловя в объятия врезавшуюся в него ведьму, и в упор уставился на огненную женщину. – Тогда меня заберешь вместо Селены.

– Вель, нет! – ведьма с Маиной рявкнули это одновременно, впервые, кажется, сойдясь во мнениях.

– Чего это «нет»? – фыркнул он. – Сто лет же всего.

– Зачем ты мне, дурень? – вновь зазвенели голоса Полудницы. – Занять мое место может лишь женщина. И для этого ей придется покинуть мир людей.

– То есть, умереть? – зачем-то уточнил Вель.

– Да.

Они все замолчали. Маина нервно перетаптывалась где-то в стороне, не смея больше и слова добавить. Если подумать, грядущий расклад устраивал ее полностью, ведь действительно, какое ей дело до Селены? Подруга бросила все и бежала от Ратмира, чтобы его, дурака, спасти. А он хотел спасти ведьму. Больше всего на свете. Больше жизни.

А ведьма была сейчас в его руках, такая смелая, непокорная, уверенная в собственной правоте. Вжималась в Веля всем телом и почти не дрожала. Он большим пальцем нежно погладил ее подбородок, измазанный в саже, приподнял, заглядывая в глаза цвета дикой зелени в обрамлении острых ресниц.

– Я не хочу, чтобы ты умирала.

Я не хочу, чтобы ты умирала.

Ведьма моргнула.

Капканы захлопнулись.

Она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Впилась жадно, отчаянно, почти больно… Отстранилась мгновение спустя.

– Прости,.. – прошептала тихо.

– За что?

– За это…

Зубы свело такой болью, что из глаз посыпались искры, а в следующее мгновение тонкие руки ведьмы толкнули его в грудь. От неожиданности Вель пошатнулся, но сумел удержать ее. Вот только в бледных пальцах уже мелькнул камень. Небольшой. Агат, кажется.

И в следующее мгновение ноги Велемира подкосились, и он рухнул прямо в колосья, выпуская Селену из рук. Она тут же, проявив недюжинную ловкость, метнулась в сторону. Кинула камень Маине. Та поймала, непонимающе уставилась на минерал.

– Там его дар ходить, – шепнула ведьма. – Вернешь потом, – и шагнула прямо к Полуднице.

– Селена, нет! – Вель безнадежно взвыл, заскреб пальцами землю, на руках подползая ближе…

Но было поздно.

– Ты согласна? – зазвенели голоса.

– Да.

– Тогда по рукам.

Теперь он мог только бессильно наблюдать, как соприкасаются две ладони: живая, из плоти и крови, и огненная, источающая жар солнца.

Полудница растворилась в воздухе, будто ее и не было, а с молочного неба прямо в Селену ударил столб слепящего света.

Она закричала, и Вель закричал вместе с ней.

Но все звуки быстро потонули в реве небесного пламени, которое вливалось в ведьму, и лилось из ее распахнутых глазниц, и из раскрытого уже в немом крике рта, растекалось по полю, затапливая колосья, затапливая замерших воинов Ратмира и их лошадей. Затапливая весь мир.

Прошла секунда. Или час. И ничего вокруг, кроме этого белого света, уже не осталось.

========== Эпилог 1 ==========

Небо было голубым и безмятежным. И солнце было ярким, но ласковым, а ветер шумел листвой, как и положено порядочному ветру. До опушки доносилось чириканье и стрекотание птиц, легкое потрескивание веток и еще какая-то извечная лесная возня. Из зарослей папоротника, разросшегося здесь особенно буйно, вышла Маина, неся бурдюк со свежей водой. Журчание ручья тоже изредка долетало до слуха.

– Дай-ка я, – решительно заявила беловолосая девица, присаживаясь рядом с Велемиром на траву и передавая ему бурдюк.

Он взял его здоровой рукой, зубами выдергивая пробку, а раненной занялась Маина. Стащила все, что наемник успел навертеть сам, и принялась уже как следует перевязывать его плечо.

Вель жадно пил прохладную воду и щурился от удовольствия. Несколько струек стекли по подбородку и ниже, на грудь. Когда он, наконец, утолил свою жажду, бурдюк успел опустеть наполовину и был отложен в сторону. Велемир принялся наблюдать за ловкими пальцами своей подруги.

Она молчала, сосредоточившись на деле, и только когда закончила перевязку, спросила:

– Почему ты не убил его?

– Ратмира? – уточнил Вель.

– Да.

– А смысл? Агвид мертв. Обезглавить сразу два государства – это… чересчур.

– Ты бы возглавил.

Наемник устало прикрыл веки и тяжело вздохнул, не собираясь больше как-то объяснять свое решение, а уж тем более спорить. Маина сверлила его взглядом какое-то время, но, видимо, тоже не сочла нужным продолжать этот разговор. Потянулась к бурдюку.

Вель же немного подвигал больной рукой, проверяя ее работоспособность. Поморщился от боли, но в целом остался удовлетворен.

– Полегче, – прикрикнула на него подруга. – А то снова кровь пойдет.

– Да, прости… Не привык еще.

– Та ведьма, – без перехода продолжала Маина. – Что была в поле с Ратмиром. Она же успела тебя проклясть, верно?

– Угу, – наемник растянулся на траве, заложив под голову здоровую руку, прикрыл веки от яркого солнышка. – Приятного мало, доложу я тебе.

– Догадываюсь, – фыркнула девица. – Но чары ведь не подействовали на тебя должным образом. Это Селена помогла или…

– Нет, он сам, – покачала головой я. – Не спрашивай, как. Понятия не имею, хотя интересно до ужаса.

– Я полон сюрпризов, – самодовольно ухмыльнулся наемник, и Маина уже привычно протянула руку, чтобы его осадить, но, покосившись на раненное плечо, не стала. Вместо этого заправила за ухо белоснежные волосы. – На самом деле, я и сам точно не знаю. Я просто подумал тогда, что это за бессмертие, если любая вшивая ведьма меня проклясть способна. И оно как-то само отступило.

– Это твой дар, – задумчиво протянула я. – И мне кажется, я начинаю понимать, как он работает.

– Так поясни, будь добра, – недовольно буркнула Маина.

– Хорошо, – послушно кивнула я. – Вель за свою жизнь получал много… увечий. Синяки, ссадины, сломанные кости, – я поморщилась. Говорить об этом не хотелось. – И его бессмертие… подстроилось под это. Раны быстро заживали. А вот ведьм в ваших краях не водится…

– Это не мои края, – не преминула вставить Маина.

Я только улыбнулась ей. Беловолосая девица не скупилась на грубости и подначки в мою сторону, но обижаться на это – себя не уважать. Она такая, какая есть. А уж если вспомнить, что взрослела девушка подле наемника… Могло быть хуже. Зато Маина проявляла недюжинное желание разобраться в окружающем ее мире, и это, несомненно, подкупало.

– Ведьм в краях Веля не водилось, – послушно исправилась я. – Так что первые свои сглазы он получил от меня. Потом еще Демира постаралась… В общем, его дар… Постепенно научился справляться и с этим.

– Чушь какая-то, – покачала головой Маина.

– А как по мне, так все разумно, – задумчиво протянул Вель. – Селена сама говорила, что дар – это всегда какое-то умение. И у меня это… умение выживать?

– Скорее уж, не умирать, – поправила я его.

– А есть разница? – удивилась беловолосая девица.

Я смотрела на Велемира и молчала. В его серафинитовых глазах весело плясали черти, а улыбающиеся губы вновь попали в окружение ямочек-полумесяцев. Он подмигнул мне и спросил:

– Как твои руки?

– Уже лучше, – я опустила голову, осматривая свои кисти, сплошь облепленные заговоренным подорожником.

Вель встал с травы, подобрался ближе ко мне, уселся рядом и бережно подцепил один из листочков. Под ним сквозь лохмотья обгоревшей кожи уже проглядывала молодая – тонкая и розовая. И дело было, конечно, не в заговоре.

– Видишь, почти все зажило, – шепнула я.

– Чудно, – он придвинулся еще ближе, прижался губами к моему виску.

– Ты хотел сказать, чудо?

– Это для тебя чудо, – его теплое дыхание приятно щекотало щеку. – А для меня – серая обыденность, – руки наемника бережно обвили меня.

– Пойду-ка я, – раздался ворчливый голос Маины. – Еще воды принесу, – и она скрылась в лесу беззвучно – ни одна ветка не хрустнула под узкими ступнями.

– Она мне нравится куда больше бугровщика, – хихикнула я, утыкаясь носом в шею Велемира.

– Ты ее еще плохо знаешь.

Я прикрыла веки, чувствуя, как солнце уже не греет, а печет макушку. Несмотря на это, пересаживаться куда-то в тень не хотелось. Не сейчас, когда наемник обнимает меня. Я бы осталась сидеть на месте, даже будь подо мной муравейник.

– Вель? – все же, я не могла не спросить.

– М-м-м?

– Как ты это сделал?

– Все тебе расскажи…

– Вель!

– Что? Я сам не ведаю. Просто сделал, и все. Просто не хотел… тебя отпускать.

– И все?

– А этого мало?

– Это… так не работает.

– Но ведь я смог. Подумай сама, Веледар сумел передать мне его. Дарокрадов у нас сроду не водилось, ты же знаешь, да и не помогли бы они. А дед просто хотел меня спасти. А я захотел спасти тебя. И все сработало, потому что так и должно быть. Бессмертие нужно вовсе не для того, чтобы жить вечно. А чтобы умереть тогда, когда сочтешь нужным. Чтобы быть хозяином своей судьбы. Или чтобы жил тот, кого ты любишь.

– Это все твое баранье упорство, – фыркнула я. – Видишь, ты и умереть был готов, лишь бы было по-твоему.

– Нет, вы посмотрите на нее! – возмутился наемник. – Я сказал, что люблю ее, а она… Ведьма!

– Полегче, – рассмеялась я. – Ты больше не бессмертный, забыл? Так что злить ведьму – не лучшая идея.

– Как и любить болтливого наемника?

– Болтливого, наглого и заносчивого, – строго поправила я. – И очень самоуверенного. Ты прав, дурацкая затея.

Он резко отстранился от меня, щуря серафинитовые глаза, в которых не осталось и тени улыбки. Только странная – испуганная? – серьезность.

– О, Перун всемогущий, – я возвела очи горе, сетуя небесам на бестолковость этого человека. – Вель, ты самая большая и язвительная заноза из всех, кого я встречала за свою жизнь. А я одна из ведьм, которых ты всегда презирал. Но ведь это никогда не могло помешать нам. Правда?

Мой вопрос не требовал ответа, именно поэтому Велемир поцеловал меня, не пререкаясь и не споря. Прямо здесь и прямо сейчас это была она. Несомненно, странная, нескладная и нелогичная, но прекрасная во всех своих проявлениях Правда.

========== Эпилог 2 ==========

Митя наметанным глазом еще раз быстро пересчитал монеты, которые ему протягивал хмурый мужик с клочковатой, местами как будто выщипанной, бородой, и сгреб их с не шибко чистой ладони.

– Еще будем? – с надеждой спросил он, пряча деньги в свой кошель.

– Да ну тебя, – отмахнулся мужик, с некоторым трудом вставая из-за стола. – Итак обобрал меня, проклятый!

– Не умеешь играть – не садись, – буркнул Дмитрий себе под нос, начиная складывать веши в холщовый мешочек.

– Ась? – тут же насторожился мужик, угрожающе расправляя не самые хилые плечи.

– Не серчай, говорю, родной, – поспешно исправился Митя. – Сегодня удача не на твоей стороне, только и всего.

Мужик смерил его злобным взглядом, но все же отошел. Направился куда-то в сторону кухни.

– Ну и зараза же ты, родной, – добавил бугровщик себе под нос.

И решил ускорить сборы, намереваясь от греха подальше уйти уже в свою каморку из переполненного и шумного зала постоялого двора. А то чего доброго этот мужичок, по-простецки рассудив, что сгорел сарай – гори и хата, потратит последние гроши на выпивку и непременно возжелает восстановить справедливость. А у Мити нос еще не до конца зажил. Да и ребра болят, хотя ведьма Агвида и успела подлечить их немного.

Путь до лестницы через толпу пришлось торить себе локтями. В городе проводилась какая-то очередная ярмарка, и народу понаехало сверх всякой меры, что было Мите на руку. Он вернулся в столицу, но вовсе не собирался светиться здесь. Да и оставаться, наверное, тоже… Просто надо было перевести дух и подумать хорошенько, как быть дальше.

Люди ели и пили, распевали какие-то веселые песни, резались в тавлеи и ножички и пока еще даже не догадывались, что мирной и размеренной жизни скоро настанет конец. Что они все теперь – овцы одной отары, у которой больше нет пастуха.

Сам Митя не видел тела Агвида, но прекрасно понимал, что надеяться особо не на что. Пока все уверены, что ярл в дружеском походе с соседом, но… со дня на день правда выплывет наружу. И что ждет государство в этом случае?

Нет, валить отсюда надо. Перевести дух, пополнить запасы и уходить без лишних проволочек. Лучше к югу, там проще сойти за своего. Языкам Дмитрий обучен, чтению и письму тоже. Не пропадет. Найдет себе нового пастуха и прибьется к нему, а сведения о том, что страна Агвида теперь обезглавлена, могут заинтересовать многих. Кроме того, есть и еще кое-что…

Зайдя в свою каморку, Митя тщательно задвинул засов на двери, для верности припер ее поленом, которое на какой-то ляд валялось под лавкой, и зажег пару сальных свечей, выданных хозяином постоялого двора. Спрятав изрядно пополневший за счет игр в тавлеи кошель в дорожную сумку, Дмитрий тут же вынул из нее потертую торбу, распутал тесемки.

Камни глухо застучали по дереву лавки, когда он высыпал их из торбы, и, раскатившись, замерли, тускло мерцая в подрагивающем свете свечей. Митя осмотрел и пересчитал свое богатство, которое, конечно же, стоило куда больше всех монет, спрятанных в кошельке. Особенно по части обогащения он рассчитывал на лабрадорит величиной с кошачью голову, в который Селена заключила ведьмовской дар.

Когда они с Ратмиром и его людьми вернулись к кургану, чтобы добить наемника, Дмитрий обнаружил этот камень неподалеку от ямы тайного хода и сразу понял, что Велемира в гробнице больше нет. Эта новость знатно подкосила его душевное равновесие и он долго думал, хочется ли ему встречаться с этим монстром, что умудрился вырваться сквозь колдовской круг, годами защищавший курган от мародеров. Особенно с учетом того, что отношения у них сложились так себе…

Думать-то Митя думал, размышлял, но камень по привычке припрятал. Он любил эту свою привычку: она не раз выручала его по жизни. Она же подсказала ему набить карманы дарами у Велесова идола, пока наемник и ведьма сражались с колдуном. Много времени это не отняло, но зато теперь в сложившихся обстоятельствах у Дмитрия на руках оказались неплохие сбережения, и уж он-то знал, как с толком пустить их в дело. Что заключено в этих камушках, он, разумеется, не знал, но это ничего. Не так сложно найти дарокрада, отстегнуть ему энное количество серебра да выяснить.

Все эти размышления были прерваны негромким стуком в дверь.

– Кто там? – недовольно крикнул Митя, быстро сгребая свое богатство обратно в торбу.

– Вы за постой должны, – донесся до него девичий голосок.

– Ничего я не должен! – Дмитрий сердито затянул тесемки. – Заплатил уже!

– Там две монеты сточены по ободу, – не унималась девица. – Неполновесные. Надо бы доплатить или заменить.

Митя нахмурился и собрался уже выдать весь свой нехилый запас бранных слов, но потом решил, что его покой на ближайшие часы стоит пары лишних монет. Он быстро вытряхнул их из кошеля и принялся отодвигать щеколду.

– Вот, – он довольно резко сунул деньги дурнолицей девушке, которая приходилась хозяину трактира дочерью.

– Благодарствую, – уже через плечо бросила она, быстро семеня к лестнице с зажатыми в потной ладошке монетами.

Митя проводил ее суровым взглядом и только тогда заметил, что подле его двери девица терлась не одна.

– Ну, привет, – сильная рука ухватила бугровщика за горло и даже не втолкнула, а внесла обратно в каморку.

Митя захрипел, тщетно дрыгая ногами в полпяди от пола и с первобытным ужасом глядя на обладателя этой руки.

– Не ждал? – хмыкнул Всеволод, почти ласково его на лавку и поворачиваясь спиной, чтобы закрыть дверь.

Дмитрий принялся отчаянно растирать шею, и не думая нападать на колдуна. Во-первых, все равно с ним вряд ли сдюжишь: оружия под рукой никакого нет, и умения махать этим оружием тоже отродясь не водилось. Что уж говорить про то, что колдуна и так вроде уже убили, сердце его пронзили, а он вон – ходит себе по земле как ни в чем не бывало. Во-вторых, колдун явно явился сюда не просто так. Хотел бы убить – убил бы. Но он пришел по другой причине.

– Побеседовать с тобой хочу, Митя, – подтвердил его догадки Всеволод.

– Это можно, – осторожно кивнул тот. – Я всегда за умную беседу, нежели…

– Нежели что? – заржал колдун. – Сиди уж, не рыпайся.

И Митя сидел, даже руки на коленках сложил, как примерный мальчик, хотя горло все еще нещадно саднило. Но он был бы не он, если бы не спросил:

– А как ты выжил-то? Тебе ж сердце… того.

– Это сердце? – Всеволод задрал рубаху до подбородка и ткнул пальцем в левую половину груди.

Митя, отвесив челюсть, уставился на торс колдуна. Кожа, натянутая на бугрящиеся мышцы, была испещрена множеством шрамом – один на другом, будто ее обладатель подрался сразу с десятком голодных волков. Может, так и было, кто знает. Но самый большой, уродливо-кривой шрам ярко алел среди прочих, пересекая левую половину груди.

– Ага, – наконец кивнул бугровщик. – Это сердце.

Развелось вас, не убиваемых. Хоть косой коси…

– Оно было медвежье, – отмахнулся Всеволод, заправляя рубаху обратно. – Жаль, конечно. Такой дар от Велеса не каждый день достается. Но жизнь продолжается. Правда, Митя?

– Я на это искренне рассчитываю, – снова кивнул бугровщик.

– Еще вопросы, небось, есть? – хмыкнул колдун, легко пододвигая к себе тяжеленую лавку. Сел, вытянув ноги.

– Есть, – не стал смущаться Митя. – Как ты нашел меня?

– Не тебя искал, ведьму. Вызнал, что у Агвида она в услужении. Но ты камни мои уволок, что у Велесова кумира лежали. А я свою вещь чую, коли она неподалеку.

– Мне очень жаль, – осторожно молвил Дмитрий, невольно ежась под тяжелым взглядом Всеволода. – Не хотел я так с Велесом. Обстоятельства заставили. А камушки я верну, все до одного.

– Себе оставь эту мелочь, – поморщился собеседник. – Я тебе таких еще три горсти могу отсыпать. Петь научишься, плясать, на дуде играть. Или продашь задорого. Только толку-то?

– Ну,.. – Дмитрий не нашелся с ответом. Действительно, толк, он разный бывает. Для него один, а для колдуна этого – другой. Выяснить бы, какой. Авось, удастся откупиться?

– Где подруга твоя? – тем временем посерьезнел Всеволод.

– Не подруга она мне вовсе, – покачал головой Митя и тут же выложил все, как на духу. И как Агвид ему задание дал, и как вел он ведьму с наемником до кургана, и про все-все остальное, включая свой побег с пшеничного поля.

– Ясно все, – осклабился колдун, дослушав его рассказ. – Значит, я еще и бессмертие смогу получить в придачу к дару ведьмы.

– Коли найдешь их, то сможешь. Наверное, – неуверенно протянул Дмитрий.

– Так ты поможешь мне, – не спросил, а утвердил Всеволод. – Парень ты не промах, с идолом здорово сообразил. Агвиду служил, опять же. Хитрости и изворотливости тебе не занимать. Вот только со мной хитрить не советую, – он покачал пальцем прямо перед носом у бугровщика, заставив того отшатнуться. – Найдешь для меня ведьму – будешь жить себе дальше.

– Так я же поведал тебе, – голос у Мити предательски задрожал. – Когда я убегал, остались ведьма с наемником один на один с Ратмиром. Вот только молодой ярл дружину свою призвал. Селены, небось, и в живых уже нет.

– А какая разница? – добродушно развел руками колдун. – Тело с дарами должно остаться. Да и чую я, что ведьма все еще топчет эту землю. Твоя забота – найти ее, живую или мертвую. Так что собирайся, Митя, время дорого.

– Вот так сразу? Заночевать бы под крышей…

– Экий ты изнеженный, – фыркнул Всеволод. – Ничего, и под небом заночуешь. Ночь – мое время. Ах да, чуть не забыл…

Он резко дернулся с лавки, снова хватая бугровщика за горло, тот и пискнуть не успел, только засучил ногами, ощущая, как под кожей разливается холод, и уже не только крепкие пальцы колдуна мешают ему вдохнуть.

Все это продлилось лишь пару мгновений, и вскоре Митя обнаружил себя лежащим на полу. Схватился за горло и в ключичной ямке нащупал что-то твердое, едва выступающее через кожу.

– Это мой тебе подарочек, – услужливо пояснил колдун и даже протянул бугровщику руку, чтобы помочь встать. – Чтобы ты не глупил и уж тем более не помышлял о предательстве. Поможешь мне, и я заберу все назад. Более, чем справедливо, согласись.

И Митя согласился, конечно. Ведь какой еще у него был выбор?