Текст книги "Веледар (СИ)"
Автор книги: Bastard92
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Агвид вскрикнул, когда рукоять за долю секунды раскалилась до красна, и выпустил оружие из обожженных пальцев.
Селена перехватила его.
Вонзила в грудь отца по самую крестовину.
Ярл как-то удивленно охнул и неверяще посмотрел на Селену. Открыл рот, так и не сумев, впрочем, задать вопроса.
– Знаешь, в чем слабая сторона твоей хитрости, Агвид? – прищурилась ведьма. – Ты наивно считаешь, что нет никого хитрее тебя.
И пламя, ярким кругом полыхавшее на полу вокруг ведьминого подола, как по приказу ринулось к ногам правителя, взлетело по одежде вверх, уцепилось за бороду, покрывая Агвида с ног до головы, прожигая кожу, сжирая плоть и обгладывая кости.
Наверное, он бы кричал от боли, но ведьмин огонь поглотил его слишком быстро, как обычный огонь не может.
Гулко брякнул кинжал, упав на деревянный пол.
Сверху золой осыпались кости.
Пламя побежало дальше, быстро охватывая всю горницу.
– Вадим! – Селена бухнулась перед ним на колени, тонкими ладошками зажимая рану в боку.
Он быстро прикрыл веки и распахнул их снова, глядя на нее. Надеясь, что она поймет. Но Селена не смотрела. Ревела только, тщетно пытаясь остановить его кровь. Шептала какой-то заговор, но сбивалась то и дело, захлебываясь слезами.
Вадим знал, что и заговор уже не поможет. Ноги, кажется, отнялись, а остальное тело, которое он еще мог ощущать, непрерывно трясло от непонятного холода. По краю зрения наползала тьма, обрамляя лицо Селены.
Горница вокруг них полыхала, но Вадим не чувствовал никакого жара, только горький дым забивал легкие на последних вдохах. Он хотел сказать ведьме, чтобы она уходила. Огонь ей не страшен, но скоро сверху на них посыплется прогоревшая крыша избы. Хотел сказать, но не мог. И уже не только из-за кляпа во рту.
– Надо выбираться, – будто очнулась Селена, но вместо этого зачем-то принялась пережигать веревки, стягивающие тело Вадима.
Глупая. Я ведь даже не смогу встать.
Но ведьма не могла читать его мысли, а если бы и прочла – послала бы лесом. Расправившись с путами, она ухватила его за руку, закидывая ее себе на шею, потянула и заревела пуще прежнего, понимая, что не справится, но не бросая попыток.
Вадим из последних сил вырвал руку, грубо оттолкнул Селену от себя и попытался освободить рот. Она снова бросилась к нему, желая помочь, но бледные пальцы тряслись, никак не в силах ухватиться за кляп.
Грохнула дверь, ведущая в сени, но из-за рева пламени этого почти не было слышно. А мгновение спустя рыдающую ведьму ухватили за плечи чьи-то руки, рывком заставляя встать с пола.
– К выходу. Быстро! – рявкнул невесть откуда взявшийся наемник, наклоняясь, поднимая Вадима.
Он не мог сам переставлять ноги, но Велемир легко тащил его через огненный ад, закинув руку стражника на свое плечо. Вадим позволил себе закрыть глаза и сосредоточил остатки сил на том, чтобы просто дышать, хотя воздуха почти не осталось.
Они вышли в ночь, отгоняемую пламенем пожара. Вадим ощутил под лопатками твердую землю. Звезды над ним, прорезающие своим светом даже зарево, стыло мерцали в черной глубине, и стражник неосознанно вцепился пальцами в траву: ему казалось, что его раскачивает, утягивает, уносит в глубину. Что он сейчас сорвется и полетит в нее, как в пропасть, и угодит на острые, холодные пики звездного света. Это было неизбежно, но хотелось еще на мгновение задержаться здесь.
Вадиму не давали лежать спокойно. Доспех на его груди рванули сильные руки, отбрасывая в сторону, они же задрали рубаху, зажали рану.
– Селена, сделай что-нибудь! Ты можешь? – голос наемника над самым ухом.
Ведьма не отвечала, и Вадим перевел взгляд на ее бледное лицо, покрытое копотью, улыбнулся ей, как мог, и в уголке его губ надулся кровавый пузырик. Лопнул.
– Прости меня,.. – шептала ведьма. – Прости… прости.
Он сглотнул собственную кровь, слабо качнул головой из стороны в сторону. Шепнул:
– Спасибо…
Пальцы, цепляющиеся за траву, разжались. Он обрушился в недра тьмы над ним, и тьма неожиданно ласково обволокла его угасающее сознание, увлекая к звездам.
***
Пламя взвивались высоко к небу, и треск горящего дерева разносился по всей округе. Селяне на этот раз уже не могли отсиживаться в домах, ведь пожар – общая беда для всей деревни. Вокруг сновали и гомонили люди. Громко охали бабы, ругались мужики, таская воду из колодца и поливая все вокруг, чтобы огонь не пошел дальше.
Велемир сидел на траве и провожал взглядом искры, которые отделялись от Вадима, ускользая в небо выше зарева пожара. Тело мертвого стражника будто светилось изнутри и таяло на глазах яркими огоньками. Ведьма шептала свой заговор:
–…пусть сгорает без остатка, пусть сгорает изнутри,.. – ее ладони ласково гладили окровавленное лицо друга.
Она больше не плакала, а голос был тихим, но твердым. Наемник смотрел на ее спину, несколько раз тянул руку, но коснуться так и не смел. Он чувствовал себя лишним здесь, в ее скорби, которая была настолько ощутимой, что еще немного, и придавит к земле.
Ведьма сидела прямо.
Маина сперва теребила Веля, зло шепча, что Ратмир может вернуться в любую секунду, что еще неизвестно, где Агвид и его ведьмы, ведь они убили лишь одну, прежде чем войти в дом. Но, так и не сумев сдвинуть наемника с места, махнула рукой и ускользнула на внутренний двор, где, испуганные пожаром, истерично ржали кони.
Сейчас ему было плевать на все. Селена сжигала тело своего почившего друга, а Вель смотрел и смотрел на нее, и не мог насмотреться. Пожирал взглядом каждый ведьмин волосок, и был счастлив, что она жива, и был виноват в этом счастье, ведь сама она скорбела, но он не мог отделаться от мысли, что его не тронула бы сейчас ни одна смерть, потому что Селена была жива и сидела рядом. Глупое сердце радостно билось в ребра, гоняя кровь, медом разливая по мышцам облегчение, и не думалось внятно вообще ни о чем, только одна мысль крутилась у виска: больше никуда не отпущу, никому не отдам и убью любого, кто посягнет.
С внутреннего двора два мужика под руки выволокли хозяина дома. Он испуганно вращал глазами, но был жив и здоров, если не вспоминать про отказавшие ноги. Следом прошмыгнула Маина, ведя за собой лошадей, кинула взгляд на ведьму, и на лице ее мелькнула жалость. Велемир не понял, к кому: к Селене или к Вадиму, который по словам воительницы не выдал ее Ратмиру. Нахмурившись, подруга исчезла из поля его зрения, справедливо решив, что лучше еще немного подождать в сторонке, чем снова пытаться вразумить ведьму с наемником.
Прогоревшая крыша дома с грохотом обвалилась внутрь сруба, вызвав тучу искр, новые женские крики и забористый мужицкий мат. Ведьма даже не вздрогнула, последний раз провела ладонью над тем местом, где лежало тело Вадима. Сейчас там не было ничего, кроме слегка примятой, но живой и сочной травы.
Селена медленно поднялась на ноги и повернулась к Велемиру, впервые с тех пор, как их разлучили, глядя прямо на него. Сделала шаг, другой. Наемник успел лишь подняться на колени, когда ведьма рухнула на него, обнимая, зарываясь пальцами в волосы. Он подхватил ее, неуклюже прижал к себе, лицом утыкаясь в плоский живот. Запах диких трав легко просочился сквозь гарь и кровь, наполнил легкие. Наполнил голову. Наполнил все его естество. Он обнимал свою ведьму отчаянно и настолько крепко, что, возможно, ей было больно, но она не отстранялась, гладила его по волосам, пропуская локоны сквозь зачерненные сажей пальцы.
– Я так рад, что ты жива, – голос Веля прозвучал глухо, запутался где-то в складках платья.
– Ты… за мной пришел?
Нет, за бугровщиком. Конечно, за тобой, глупая.
– Да.
– А как ты?..
Как я выбрался? Да я за тобой бы полз на пузе по битому стеклу и горящим углям. Что мне какой-то там курган…
– Кровавый договор помог пройти круг, – только и ответил Велемир.
– Эй, голубки, – раздался из-за спины недовольный голос Маины. – Хорош обжиматься, уезжать отсюда надо. Потом поворкуете, если нас всех не прибьют…
А вот и достойная замена бугровщику.
– Это кто вообще? – запоздало спросила ведьма, отстраняясь от Веля и кидая на Маину подозрительный взгляд. – Меня пару часов с тобой не было, а ты уже другую девицу нашел?
– Добро пожаловать в мой мир, – хмыкнула та, протягивая Велемиру поводья.
– Пошли, – Вель резво поднялся с земли и обнял Селену за талию, увлекая за собой. – Это подруга моя, я тебе рассказывал.
– Ах, неужели? – притворно восхитилась беловолосая девица. – Ты нарочно обо мне вспоминал, или к слову пришлось?
– Что с твоим лицом? – а вот в голосе Селены сквозила искренняя забота, когда она заметила пятно на щеке Маины, которое та старательно прятала за волосами.
– Да ведьма тут еще одна ошивалась. Я ей нож в сердце запустила, но она успела на меня какую-то дрянь наслать.
– Позволь взглянуть, – Селена сделала шаг вперед и почти уткнулась грудью в кончик ножа.
– Маина! – предупреждающе процедил наемник.
– Не подходи ко мне, – ласково попросила та, не обращая на его окрик никакого внимания. – Вель, может, при виде тебя и капает слюной, аки слабоумный. Но я вас, колдуний, на дух не переношу.
– Да сколько угодно, – хмыкнула ведьма. – Но рану осмотреть надо, а то порча дальше расползаться будет.
– Прекрати дурака валять! – Велемир попытался отобрать у подруги кинжал, но та не дала: ловко крутанула его в пальцах, вновь наставляя на Селену.
– Мне сейчас не до церемоний, – в голосе ведьмы прорезался металл. – За короткий срок ничего толкового не наколдуешь, но все равно наведенные чары могут быть опасны. Нам надо убираться отсюда, и если тебя в пути скрутит порча, это всем нам будет не на руку.
Селяне в своих попытках остановить пожар огибали странную троицу, как речное течение огибает корягу. Косились, да. Но заговаривать, а уж тем более подходить ближе никто не решался. Ведьма с воительницей сверлили друг друга взглядами, и от этого, казалось, вот-вот заискрит воздух.
– Маина, – снова повторил Вель, но совсем не так, как прежде.
Что-то было в его голосе, что в конечном счете всегда заставляло Маину подчиняться. Что-то, что звучало и в голосе его деда, отчего войска шли за ним в любое пекло. Откуда-то Велемир это знал.
Воительница сдалась. Нарочито медленно убрала кинжал в ножны и откинула свои белоснежные волосы за плечо. Селена шагнула к ней ближе, прищурилась. Вель тоже присмотрелся внимательнее. На бледной, впалой щеке подруги красовалось пятно, напоминающее обычный синяк, только более темное. Кроме того, от этого пятна чернота ползла тонкими нитями во все стороны.
– Ничего страшного, зашептать просто надо, – наконец заключила ведьма. – Но сперва отъедем отсюда подальше.
Маина громко фыркнула, но спорить не стала, за что Вель был ей бесконечно благодарен. Они оседлали коней и двинулись прочь из деревни, оставляя за спиной догорающую избу.
Не так давно минула полночь, до рассвета оставалось еще несколько часов, и наемник этому радовался: проще будет уходить в случае погони. Хотя, если Ратмир будет очень настойчив, придется уважить его боем. Вот только куда спрятать Селену и Маину? Точнее, как убедить их спрятаться. Задачка не из легких.
Пока Велемир размышлял об этом, его подруга внезапно решила завести беседу с ведьмой.
– Так что случилось в той избе? – ненавязчиво спросила она, подводя своего коня поближе к ведьминому.
– Это долгая история, – сухо ответила Селена. – Лучше как-нибудь потом поведаю.
– А где Агвид?
– Мертв. Я убила его.
– Ты? – наемник не смог утаить изумления в голосе, за что получил сердитый взгляд из-под острых ресниц.
– А что тебя так удивляет? – надменно спросила Селена. – Да, я. Лично кинжал в него воткнула, а потом сожгла к чертовой матери. Из-за этого пожар и начался.
– Разве ваш бугровщик не передал своему ярлу камень с даром? – Маина не преминула блеснуть своей осведомленностью.
– Передал, конечно, – ведьма улыбнулась одними губами. – И Агвид этот дар принял.
Повисло молчание. Вель пытался осмыслить сказанное Селеной, как и Маина, кажется. А сама ведьма не спешила давать какие-либо пояснения.
– Как же ты его убила, если он стал бессмертным? – наконец спросил Велемир таким тоном, каким у нашкодившего ребенка спрашивают, как же кошка сама себя в кадушку с опарой уронила.
– Откуда тебе знать, Вель, – зелень глаз почти исчезла в прищуре. – Что за дар я забрала у тебя там, в кургане?
Наемника будто ударили чем-то тяжелым по голове. Он дернулся и изумленно уставился на ведьму, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. Она как-то невесело подмигнула ему в ответ и устало пожала плечами.
– Так ты,.. – слова давались с трудом. Наемник уже понял ведьмину уловку, но принять до конца не мог, что она даже с ножом у горла поступила по-своему. Обвела вокруг пальца и бугровщика, и Агвида, которые небось ни разу за жизнь не усомнились в своей хитрости.
А потом он заржал, как ненормальный. Маина вздохнула раздраженно, ведь до нее, кажись, так и не дошло, что провернула Селена. Вель смеялся, стонал и потирал ребра, которые сводило судорогой, пока подруга, улучшив момент, не отвесила ему затрещину.
Повадилась баба драться.
– Но ведь какой-то из моих даров достался старому ярлу? – спросил он, немного отдышавшись.
– Уж точно не бессмертие. Просто Агвид перед гибелью научился танцевать, не более. Если ты мне не врал, конечно, на этот счет, – фыркнула Селена.
– Да ни в жисть, – наемника снова пробило на хохот. – Эх, какой талант пропал… Не могла что-нибудь другое отнять? Все, молчу-молчу! Вот ведь ты,.. – у Веля даже не было слов, чтобы выразить все чувства, какие он питал к этой девушке, и он выбрал одно, самое верное: – Ведьма! – и тихо себе под нос добавил: – Моя ведьма.
Селена услышала и тепло ему улыбнулась. Маина тоже наверняка услышала, но ее лица Велемир видеть не мог. И слава богу.
***
– Давайте здесь остановимся, – попросила ведьма, когда на их пути показалось пшеничное поле.
– Зачем это? – тут же ощетинилась Маина. – Мы еще недостаточно удалились от деревни. Нас найти как пить дать.
– Я порчу твою отшепчу. Это быстро, – заверила ее Селена. – Потом дальше поедем.
– Глупо задерживаться в этих краях. Порча подождет, – принялась спорить воительница.
– Не подождет, – тоном, не терпящим пререканий, отрезала ведьма. – Она расползается.
Маина машинально вскинула руку, дотрагиваясь до пятна на щеке. Даже при лунном свете Вель заметил, что чернота действительно увеличилась и стекла по бледной коже его подруги на шею и ниже, исчезая под одеждой. Сама она этого видеть не могла, но явно ощущала что-то, так как, едва прикоснувшись к пятну, тут же брезгливо отдернула пальцы.
– Может, до ближайшей рощи доедем? – решил вмешаться наемник.
– Здесь,.. – замялась ведьма. -…лучше. Безопаснее.
– На открытом месте? – презрительно скривилась Маина, вновь занавешивая волосами свое увечье.
– Не в этом дело, – Селена устало покачала головой.
– Ладно, – перебила ее воительница. – Дольше спорить будем. Давай, шепчи, что там полагается. Только быстрее…
Они спешились и углубились в поле, расположились на меже. Велемир только сейчас заметил, что у Селены больше нет ее сумки, которую она вечно таскала на поясе: видать, отобрали в той избе. Тем не менее, это ведьму не смутило. Она поманила Маину за собой, ближе к недозрелым колосьям, и заставила сесть на землю подле себя.
– Может быть немного больно, – предупредила она воительницу.
– Переживу, – хмыкнула та.
Ведьма кивнула и приступила к делу. Сперва повела плечами, будто разминаясь, затем зачерпнула горсть сухой земли из-под колосьев и принялась тереть между ладонями, нашептывая едва слышно свои колдовские слова. От нее во все стороны привычно потянуло холодом. Привычно для Веля, а вот Маина зябко поежилась, желая, кажется, отодвинуться от Селены подальше, но все же осталась сидеть на месте.
Тихие слова заговора почти растворялись в легком шелесте пшеницы, странно успокаивали, убаюкивали. Воительница даже прикрыла веки, но наемник бдел. Именно поэтому на фоне ведьминого шепота он расслышал другой звук.
Где-то за спиной тоненько запел воздух, будто рассеченный надвое струной, а затем раздалось до боли знакомое шипение…
Велемир рванулся вперед, сшибая Селену и практически вдавливая ее в податливую, сухую от многодневной жары почву. Она охнула, прерванная на полуслове. Мимо, взметнув волосы на его виске, просвистела стрела.
– Какого…
– Тихо, – шепнул Вель прямо в ухо ведьме. – Лежи здесь и не вставай, пока я не позволю.
Он перекатился в сторону и ловко развернулся лицом в том направлении, откуда стреляли. Рядом, сминая колосья, прижалась к земле Маина.
– Ведьму, значит, спасаешь, – яростно прошипела она.
– Чего бы ты стоила, если бы сама от стрелы спастись не могла, – не остался в долгу наемник.
– Что происходит? – не унималась Селена, подползая ближе к ним. – По нам что, стреляли?
– Я кому сказал лежать на месте?! – обозлился Вель, тщетно вглядываясь в темноту сквозь стебли пшеницы.
– Чего это я должна лежать, а Маина нет?
– Потому что он твой полюбовник. Вот тобой пусть и помыкает, – огрызнулась подруга. – А я сама себе хозяйка!
– Мой полюбовник?! – ведьма аж задохнулась от возмущения.
– Потом подеретесь за право обладать мной, ладно? – на полном серьезе попросил наемник. Тут же увернулся от тумака.
Рядом с его локтем, с тихим шипением вспоров воздух, воткнулась еще одна стрела. Вель мельком глянул на подрагивающее от недавнего полета древко и на оперение.
– Замолчите обе, я не шучу! Мне известен этот лучник, и на слух он бьет не хуже, чем на глаз.
После этих слов девицы послушно заткнулись, а наемник принялся судорожно соображать, как быть дальше.
– Селена, по зубам ему дать сможешь? – шепнул он ведьме.
– Где он? – деловито уточнила она.
– Саженей пятьдесят или семьдесят. Точнее не скажу.
– Далеко, – поморщилась ведьма. – Не достану…
Лучник тем временем решил сменить тактику. Одна за одной три стрелы просвистели мимо, и все три угодили в цель. Первый конь повалился в траву, как подкошенный, надсадно хрипя, а остальные два, пораженные не так фатально, сорвались прочь, оглашая окрестности громким ржанием.
Вель молча вскочил на ноги, на ходу выдергивая из ножен меч. Вскрикнула вдогонку Селена, но наемник был уверен, что Маина не даст ей броситься следом. Уж подруга-то должна понять, что он задумал. И она как никто другой знает, что он с этим справится.
Раз… два… три…
Первые несколько секунд ему удалось пробежать за прикрытием лошадиного крупа. Потом испуганная и раненная животина резко взяла в сторону, чуть не переломав себе ноги в зарослях пшена, и наемник оказался один на один с лучником.
Вильнул в сторону.
Стрела просвистела у самой щеки.
Четыре… пять… шесть…
Вель бежал, едва касаясь земли, уже видя, как лунный свет отражается от металлических накладок лука. Взмахнул мечом, и древко, сбитое с цели, коротко зашипело, вонзаясь в землю где-то позади.
Семь… восемь…девять…
Успеет выстрелить еще раз…
Не успел.
Вель атаковал лучника сходу, обрушивая на его голову меч. От первого удара тот защитился плечом лука, и одна из множества брызнувших во все стороны щепок ужалила наемника в подбородок.
Стрелок с силой оттолкнулся от земли, стремясь уйти в сторону, но удивленно замер, когда меч Велемира пронзил его насквозь. Стрелок лишь безвольно склонил голову, и со стороны могло показаться, будто он с любопытством рассматривает окровавленное острие, торчащее по центру его груди. Вель сапогом пнул в спину уже бездыханное тело, сбрасывая его с лезвия, крепче сжал рукоять.
Они были здесь. Все, кто тогда проскакал мимо них с Маиной к кургану. Велемир даже успел заметить затаившегося в пшенице бугровщика, глаза которого расширились от ужаса, стоило их взглядам встретиться. Кто-то знатно разукрасил Мите морду, и наемник уже был благодарен этому человеку. Он осклабился и шагнул к бугровщику, крутанув в руке меч, но дорогу ему заступили воины Ратмира. Всего трое. Сам ярл еще только поднимался с земли, а за его спиной жалась молодая девица. Одна из ведьм Агвида, видимо. Знает ли она, что ее повелитель уже мертв? Наверное, нет, иначе что ей тут делать?
Вель играючи уклонился от первой атаки и повел свой меч изящной, низкой дугой, подрезая сухожилия на лодыжке одного из воинов. Продолжил движение, ударяя в крестовину меча другого, суша ему руку.
Это было так легко. Так привычно. После всех неведомых тварей, проклятий, заговоров и приворотов, с которыми он столкнулся, путешествуя с Селеной, просто рубить врагов казалось самым немудреным делом на свете. Воины Ратмира были хороши. Велемир был лучше. Лучшим.
Отбить атаку. Уклониться от другой, пропуская соперника мимо себя. Ударить его навершием меча вдогонку. Снова скрестить свое лезвие с чужим, высекая искры. Ломануть ногой колено врага, выворачивая его наизнанку. Не слушать крики боли. Не смотреть на знакомые с детства лица…
В пылу сражения Вель лишь краем глаза заметил, как молодая ведьма что-то нашептывает, сверля его расширившимися до краев радужки зрачками. Он походя дернул из набедренных ножен ближайшего соперника кинжал, метнул в ведунью. Сталь клинка коротко лязгнула, когда Ратмир ловко отбил его своим мечом.
Из трех воинов ярла на ногах оставались лишь двое. Они попытались обойти наемника с разных сторон и напасть одновременно. Снова зазвенела сталь, разрывая ночную тишину и перекрывая шепот ведьмы. Если она закончит, будет плохо…
Но Велемир упивался сражением. Каждую мышцу в его теле жгло силой, которая рвалась наружу, и вела меч, и била до искр, и заставляла тело веретеном крутиться в безумном танце боя. Еще один соперник повалился в траву, пронзенный острием. Ратмир, покрепче перехватив оружие, присоединился к последнему своему воину. Что ж, и эта битва может стать для него последней.
Девица шептала быстро-быстро, и голос ее нарастал, становился все громче и увереннее, но Велю, в ушах которого звенела сталь, он казался просто неразборчивым гулом. Вот ведьма уже простерла свои руки в сторону наемника, торжествующе улыбаясь. Он рванулся к ней, походя отбивая меч Ратмира. Колени свело судорогой, а затем обожгло болью, будто промеж суставов насыпали раскаленной соли.
Каким-то чудом Вель смог устоять. Сделал еще шаг, до скрежета сцепляя зубы. До ведьмы оставалось всего-ничего, каких-то пару саженей, которые в мгновение ока оказались для него непреодолимыми.
Что ж это за бессмертие такое, если любая закликуха меня проклясть может?
Словно услышав его мысли, кровь вскипела в жилах, разливаясь по телу жаром. Сердце бешено стучало, гоняя ее круг за кругом, и боль в коленях отступала, сменяясь этим жаром.
Сталь вражеского меча пропела над ухом, предвещая рубящий удар в ключицу, но прошлась на полпальца мимо плеча. Велемир, изящно переставляя ступни одну за одной, крутанулся на месте, рассекая нагрудных доспех соперника, краем глаза замечая, как девица, дочитавшая свой заговор, осеклась и теперь удивленно рассматривает собственные ладони.
Будто дело в них.
Острие его меча вслед за доспехом вспороло ребра, оросилось человеческой кровью, а в следующий миг уставилось в горло подоспевшего Ратмира, едва-едва не касаясь кожи, заставляя ярла замереть на месте. Мимо наемника по траве змеей проползло пламя, свернулось ярким кольцом у ног ведьмы и тут же рвануло по ее платью вверх. Девица успела истошно взвизгнуть, прежде чем вспыхнула, как Масленица в погожий весенний день. Молодые колосья припорошило пеплом.
Велемир скосил глаза, замечая невдалеке подоспевших Селену и Маину, а затем снова сосредоточил свое внимание на Ратмире. Тот смотрел на него прямо и безо всякой опаски за жизнь.
– Брось, – наемник кивнул на меч в руке ярла. Оружие тут же почти беззвучно шлепнулось в траву. – И это тоже, – Ратмир послушно вынул из набедренных ножен кинжал, отправил вслед за мечом. – Чудно, – Вель сапогом поддел перекрестье клинков, отшвыривая оружие подальше. – Поговорим?
– Нам не о чем с тобой разговаривать, – ярл в недоумении развел руками.
– Наверное, ты прав. Разговаривать надо было раньше, до того, как ты захотел от меня избавиться и отдал в рабство Агвиду.
– Ошибаешься, Вель. Это ты любишь трепаться, а я предпочитаю действовать.
– Ну и куда тебя это привело? – хмыкнул наемник, качнув острие меча в опасной близости от шеи Ратмира.
– Я переоценил Агвида. Старый дурак под конец жизни погряз в своей жажде получить твой дар. Что ж, я могу его понять: когда смерть уже дышит в затылок, бессмертие становится желанным как никогда. Так что я его почти не осуждаю. Он сам отпустил вас?
– Он мертв.
– Вот как? – брови Ратмира удивленно взлетели вверх. – Значит, ты снова бессмертный?
– Я и не переставал им быть.
– Тогда я сильно недооценил ведьму, – хохотнул собеседник, чуть отстраняясь от острия, смотрящего в кадык, и кидая на Селену полный любопытства взгляд.
Она, кажется, смутилась, и быстро приблизилась к Велемиру, обходя при этом его бывшего правителя по широкой дуге. Встала рядом с наемником, и он свободной от меча рукой тут же нащупал ее тонкую ладошку, сжал, переплетая их пальцы.
– Значит, слуга Агвида не выдумывал, у вас и правда любовь, – этот жест не укрылся от Ратмира, и его лицо прорезал оскал. – Кстати, этот Дмитрий оказался самым разумным из всех нас и уже успел удрать.
– Скатертью дорога, – пожал плечами Вель. – Хочешь последовать за ним?
– А что, убивать меня не станешь? Веледар бы убил, не задумываясь. Неужели ты не пойдешь по стопам своего деда?
– Вель, – Маина подала голос, и был он настороженным, но наемник и ухом не повел в ее сторону: беседа с Ратмиром сейчас занимала его больше всего.
Столько времени он ждал подвохов от ведьмы. А получил от Ратмира. Это как идти по первому, еще тонкому и прозрачному льду, выверяя каждый свой шаг, ступая осторожно, а в итоге схлопотать молнией по башке. И лежать, пялиться вверх, гадая, откуда взялась эта гроза посреди ясного неба, пока только тот самый лед и удерживает тебя от провала в ледяную пустоту.
– Я не мой дед и никогда им не был.
Никогда не отвечал подлостью на подлость, а теперь даже не знаю, что это: исключительное благородство или редкостное твердолобие?
– Это не твоя заслуга, согласись. Неизвестно, что вышло бы, воспитай тебя Веледар. Он бы научил тебя убивать своих врагов.
– Разве я не делал то же самое для тебя, Ратмир? – невесело усмехнулся наемник. – Разве я не был верен тебе? Я считал тебя другом и никогда не посягнул бы на твой трон.
Велемир, узнав весь расклад, почти не задумывался об этом, было не до того. Но вот сейчас, стоя лицом к лицу с Ратмиром, он хотел знать. Хотел услышать лично от него. Вникнуть в то, как мыслит этот человек, что побуждает его поступать так, как он поступил.
Наемник немало злился за свою жизнь. На войну, из-за которой не стало родителей; на пацанов, таких же осиротевших, как и он, которые сбивались в стаи с единственной целью – задавить его, поколотить, сломать и унизить, словно чуяли в нем что-то чужое, словно он был мелким, тощим волчонком в своре озлобленных на жизнь собак; на ведьму, потому что Агвид приказал ей идти в этот злосчастный курган, а Вель вынужден был сопровождать ее на привязи кровавого договора, вот только Агвида рядом не было, а потому весь яд доставался Селене.
На Ратмира он не злился. Просто не понимал.
– Ты выбираешь друзей так же плохо, как твой дед, – пожал плечами ярл. – У меня ты всегда вызывал лишь жалость. Несчастный сирота, родителей которого унесла кровавая война, – он проговорил это медленно, будто пробуя на вкус каждое слово. – Ведьма тоже, небось, тебя пожалела. Да, Селена?
– Шел бы ты лесом, – прошипела ведьма, впиваясь ногтями в ладонь Велемира.
Ее ответ только позабавил Ратмира, и он продолжил, как ни в чем не бывало:
– Вы оба никому не нужны. Оба служили своим правителям и должны были пойти в расход ради высоких целей. Да, так от вас была бы несомненно большая польза.
– Вель!
– Что?! – наемник раздраженно дернул головой, переводя взгляд на Маину.
Она не ответила. Хрусталь ее глаз будто покрылся мелкими трещинками, и из каждой сквозила тревога. Молча она присела на корточки и приложила ладонь к земле.
Вель непонимающе нахмурился и открыл уже рот, чтобы уточнить, какого черта она делает…
И ощутил.
Почва под его ногами едва уловимо дрожала, попираемая, наверное, сотней конских копыт, не меньше. Подзабытое, но все еще знакомое чувство. Его не спутаешь ни с одним другим.
– В чем дело? – продолжал веселиться Ратмир. – Слышишь мою дружину?
А потом свистнул особым образом, и свист этот разнесся далеко окрест, привлекая внимания воинов. Грязно ругнулась Маина, резко разворачиваясь в сторону приближающейся угрозы, но всадников даже Вель еще не мог разглядеть из-за ночной темноты. Натянутой струной замерла рядом с ним Селена. Ратмир слега виновато развел руками и издевательски оправдался:
– Я приказал всем войскам из своего гарнизона отправиться в эту деревню немного погодя вслед за мной. Видимо, теперь смело можно заявить, что вы недооценили меня.
Вель упер острие в горло ярла до кровавого пореза, а на ладони ведьмы вспыхнул огонь.
– Давай, Вель, убей меня, пока можешь. Я знаю, тебе хочется, – любезно предложил Ратмир. – Или мы потратим минуту до прибытия моих войск с большей пользой, и я поведаю тебе, что будет дальше. Твое бессмертие, к счастью или к сожалению, не распространяется ни на ведьму, ни на ту беловолосую дрянь, которую ты зовешь своей подругой. Ты можешь быть трижды искусным воином, но твоих баб это не спасет от стрел. Так что убей меня прямо сейчас, иначе клянусь: я найду управу на твое бессмертие. Живи себе вечно в стальном гробу. Я залью твою глотку расплавленным серебром, и ты будешь заточен в темноте и тишине и сойдешь с ума даже быстрее собственного деда. А впрочем, и моя смерть не лишит тебя этой участи. Но я ценю жизни своих людей и могу обещать тебе, что отпущу и Селену, и Маину, если ты сложишь оружие прямо сейчас.
Земля дрожала все ощутимее. Маина переместилась ближе к Велемиру и тоже достала из ножен меч, продолжая тихо шептать ругательства себе под нос.
– Я сожгу все твое войско, – мрачно процедила ведьма, и огонь на ее ладони словно в подтверждение этих слов взвился выше, окрашивая зеленую радужку в янтарь.
– А успеешь? – с искренним интересом осведомился Ратмир. – Мои лучники хороши, стреляют быстро и метко. А ты им еще и цель обозначила.
– Не надо, Селена, – Вель мягко отвел ее руку с огнем, отчего тот мигом погас, и обратился к ярлу. – Какой тебе толк от моего заточения, если ты умрешь прямо сейчас?
– Но ведь я еще не умер. Ты все также чешешь языком вместо того, чтобы делать дело. Что, кишка тонка?
Земля дрожала. На грани видимости показались первые всадники. Они тянулись сперва вереницей, а потом, заметив четверых людей в поле, стали рассредоточиваться, заключая их в кольцо и безжалостно топча посевы.
