Текст книги "Веледар (СИ)"

Автор книги: Bastard92

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Что с тобой?! – его взгляд в панике метался по моему лицу, а я даже ответить ничего не могла, только ртом воздух хватала, как рыба, выброшенная на берег. – Что мне сделать?!

Я стрельнула глазами в ведунью, которая стояла неподалеку, раскачиваясь, и читала, читала свой заговор, ломая мне ребра. Вель понял, начал подниматься на ноги, но на спину ему бросился Дмитрий, пришедший в сознание раньше, чем хотелось бы…

Наемник крякнул, легко разжал смуглые пальцы, вцепившиеся в его горло и локтем зарядил в тощую грудь бугровщика. Будь Вель не так обессилен, по пояс бы этого недотепу в песок вбил… Впрочем, какое это имеет значение? Дмитрий отвлекает его внимание от главного: от ведуньи, которая читает свой заговор и убивает меня…

Все происходило так быстро… И еще быстрее заканчивался кислород в моих легких, сознание плыло, перед глазами плясала кровавая мошкара, а во рту появился привкус крови. Это, неожиданно, меня отрезвило. Ну уж нет, дрянь такая… Еще я не подыхала на радость всяким змеям подколодным!

Пока Вель отбивался от спятившего бугровщика, я судорожно сгребла ладонью здоровой руки сухой песок, швырнула в ведунью… Угодила в лицо, и она с заговора сбилась. Ребра отпустило, я радостно втянула в себя воздух, чуть не давясь собственной кровью…

– Дура, – сухо каркнула Демира. – Оттягиваешь неизбежное. Я тебя в пыль сотру и по ветру развею, а потом уйду в новый город и снова соберу себе жизненную силу, снова стану молодой и красивой. А Вель твой так и будет у меня на посылках, а как надоест, продам. Или утоплю просто в выгребной яме…

– Хрен тебе раскидистый.., – выдохнула я. – Я заберу твой дар…

– Ха! Убей сперва. А и убьешь, я тебя с того света за девять дней достану!

– Убивать тебя ни к чему, – я улыбнулась окровавленными губами, срывая с шеи свои бусы. – Ветхой старухой будешь свой век доживать. Ни знать тебе больше ни силы, ни молодости!

Демира замерла лишь на секунду, а потом бросилась опять свой заговор начитывать, да только капля лабрадорита уже легла мне на язык…

– Принимаю дар твой, мама…

Полыхнуло синим и тут же погасло пламя всех костров по берегу, а в далеком лесу завыли, надрываясь, волки. Нервы у тех людей, что, не совладав со своим любопытством, еще оставались на косе, на этот раз не выдержали, и народ с криками бросился в рассыпную, кто куда, подальше от этого места.

Глаза ведуньи, подернутые бельмом, расширились от ужаса, когда я в два шага настигла ее и схватила за морщинистую руку, забирая колдовской дар. Тонкие, высохшие губы еще шептали заклинание, будто Демира никак верить не хотела, что отныне из ее уст это просто пустые слова, не более. А я уже нащупывала в поясной сумке лабрадорит, Агвидом подаренный. Жаль камня, но ни один другой из имеющихся дар этот не удержит. Сильная тварь попалась.

Демира дочитала заговор, уставилась на меня неверяще, заново принялась читать, подвывая, всхлипывая. Бросила на середине, зарыдала, оседая на землю.

– Поняли люди, что ты у них украла, или нет, но советую тебе найти нору поглубже и зарыться туда получше. И там свои дни коротать, – молвила я, пряча потеплевший камень обратно в сумку. – А то неровен час сожгут. Сомневаюсь, что ты с огнем дружишь так же, как я.

– Сволочь! – рыдала ведунья, размазывая скупые слезы по рябым щекам. – Скотина проклятущая!

– Полегче, – поморщилась я. – Не пристало пожилой женщине так грязно ругаться. Замуж тебя, понятно, не возьмут. Но лицо-то сохранять надобно…

***

Вель сидел на песке, устало свесив голову, а рядом распластался сраженный Дмитрий. Под правым глазом у него наливался соком огромный синяк, рука была вывихнута, кажется… Крепче он оказался, чем наемник думал.

Селена подошла, опустилась рядом на колени, и он тут же сгреб ее в охапку, прижимая к груди, зарываясь носом в мягкие волосы.

– Ты ж не сильно его убил? – спросила ведьма, утыкаясь в его плечо.

– Меня самого чуть на тот свет не отправили, а ты о каком-то бугровщике печешься? – пожурил ее Вель.

– Но ведь не отправили же. Хотя досталось тебе знатно… Я думала, ты лучше дерешься, наемник.

– А я думал, ты лучше колдуешь, ведьма, – рассмеялся он. – Что за дрянь горькую ты мне дала?

– Кочедыжник. Только его цвет способен такое колдовство развеять.

– Так это же сказки все, – удивился Вель.

– Сказки, не сказки, – устало вздохнула Селена. – А помогло ведь.

– Помогло… Спасибо тебе, – он отстранился слегка и поцеловал ее робко, в самый уголок красивых губ. Стал ждать снова, когда зубы заболят…

Не болели.

Губы Селены приоткрылись ему навстречу, и он понял, что можно, и поцеловал ее уже по-настоящему, замирая всем нутром, почти не дыша, боясь спугнуть это маленькое чудо и хмелея от запаха диких трав.

Мир вокруг исчез, растворился в этом запахе. Не было больше ни звездного неба, ни речного песка, ни стенающей на все лады старой ведьмы, только мягкие, теплые губы и длинные ресницы, которые подрагивали, лаская кожу на его лице…

А потом в себя пришел бугровщик, застонал, заворочался, и волшебство закончилось. Селена отстранилась, вскакивая на ноги, велела:

– Держи его, я сейчас!

Вель устало вздохнул, навалился на Дмитрия, заламывая ему руки и утыкая мордой в песок, спросил недовольно:

– Сколько же раз тебе по башке дать надо, чтоб ты успокоился?

– Не надо по башке, – Селена вернулась, неся свой бурдюк. – Рот ему открой и держи.

Наемник послушно перехватил руки мужчины одной своей, а потом сдавил ему челюсти, разжимая их, и ведьма быстро влила в горло бугровщика воду, нашептывая что-то. Он дергался и хрипел сперва, но вскоре затих.

– Я его усыпила, – пояснила Селена. – Сутки теперь проспит, пока приворот из него выходить будет.

– Я бы тоже вздремнул, – зевнул Вель. – Ночка знатная выдалась, давно так не веселился.

– Кони наши недалеко, у леса привязаны. Сможем добраться или ты совсем без сил?

– Я то еще ничего, а вот ты.., – наемник красноречиво кивнул на ведьму.

Она окинула себя смущенным взглядом, но всей картины видеть не могла: лицо в крови, платье в грязи, один рукав порван, и сквозь прорехи видны темные пятна на плече, складывающиеся в отпечаток крупной мужской ладони.

Вель вспомнил, как хватал ее за руки и выдворял из терема Демиры, оставляя кровоподтеки на нежной коже. Прохрипел:

– Прости.

– За что? – она удивленно вскинула голову.

Он молча кивнул на ее руку, и она тут же стала рукав поправлять, фыркнула:

– Не глупи, твоей вины тут нет. Под таким приворотом мать родную убить можно, если ведунья прикажет.

Наемник мрачно покосился на Демиру, которая уже затихла и сидела теперь в песке, понурив лысую голову. Сжал кулаки, но Селена мягко положила руку ему на плечо, слегка сжала.

– Она теперь просто немощная старуха и жить ей недолго осталось. Поверь, то, что я с ней сделала, для нее страшнее смерти.

– Хорошо, – выдохнул он. – За всю жизнь ни одну женщину и пальцем не тронул, но этой так и хочется промеж глаз… А, ладно, – он махнул рукой. – Что дальше делать будем?

– В город вернемся, со старостой поговорим.

– А на вилы нас там не поднимут?

– Ты серьезно думаешь, что после моего представления с огнем кто-то осмелится вилы на меня поднять? – Селена запрокинула голову и звонко рассмеялась, а Вель скользнул взглядом по ее тонкой, нежной шее. Облизнул пересохшие губы. – Кроме того, другого пути у нас нет. Тебе отлежаться надо, мне – раны наши залечить. Дмитрий в себя прийти должен. Нельзя его без сознания бросать, а то еще в какую беду ввяжется. Да и староста землепроходца мне обещал в проводники. Надеюсь, сдержит слово, а то скоро мы выйдем за границу Агвидова государства.

– Ох, уговорила, сладкоречивая, – Вель поднялся на ноги, пошатнулся… Слабость все еще давала о себе знать.

– Ты бы побыл тут с бугровщиком. А я коней приведу. Здесь правда недалеко, пол версты, не больше…

– И не думай даже. Каждый раз, как мы с тобой разлучаемся, напасть какая-то происходит. Никуда больше одну не отпущу.

– Тогда Дмитрия сам потащишь. У меня рука отнялась почти.

– Лучше трех таких бугровщиков на себе тащить, чем опять без тебя остаться, – пробормотал под нос Вель, взваливая обмякшее тело на плечи.

– Неужто, боишься? – лукаво улыбнулась Селена.

– Боюсь! Сама же видишь, ведьм так на меня и тянет.

– Изначально задумано было, что это ты будешь меня охранять, а не я тебя. А выходит наоборот.

– Конечно, меня надо охранять, а ты как думала? Я ж сокровище.

Ведьма снова рассмеялась звонко, заливисто, и пошла прочь с песчаной косы в сторону леса, указывая дорогу до коней, а наемник с грузом на плечах побрел следом.

========== Глава 13. ==========

Вель сидел на жесткой лавке и задумчиво ковырялся в миске с кашей. За окном был полдень очередного жаркого летнего дня, и в главном зале постоялого двора становилось все душнее.

Народу не было совсем, будто вымерли, и Вель отрешенно подумал, что люди разъехались после праздника обратно по своим деревням и селам с утра пораньше, пока он спал. А может просто боялись ночевать под одной крышей с ведьмой… В любом случае, ему нравилось сидеть тут в одиночестве и тишине, нарушаемой лишь возней трактирщика где-то в соседней комнате.

Вель, как только сюда спустился, сразу расплатиться хотел с ним за еще один день постоя, но хозяин от серебра отказался, замотал головой, утверждая, что никакой оплаты не надо, у них с сударыней-ведьмой уговор, мол, был…

Наемник спорить не стал, попросил завтрак. Ему тут же подали пшенную кашу, томленую в печи, рассыпчатую, сдобренную от души маслом, да вот только кусок в горло не лез, хотя после ночных приключений аппетит должен был быть волчьим. Но думал Вель вовсе не о еде…

Ночью ему не до того было. Пока он до коней добрался с бугровщиком на плечах, уже упасть хотелось прямо там, на опушке, и спать двое суток, не меньше. Но пришлось еще до города ехать, благо, недалеко, Дмитрия на ночлег пристраивать, ведьме помогать обработать все их раны…

Теперь же в отдохнувшей голове крутился вопрос, который очень хотелось задать Селене. Как она лишила Демиру колдовского дара, не убивая? Наемник знал о дарокрадах немного, но в одном был уверен: только у мертвых они могут воровать. А по законам Агвидова государства дар можно взять лишь по согласию родственников и им же вручить. Есть ли родные у Демиры? Вель сомневался, ей же сто лет в обед, небось, все померли давно.

Прокрутив все это в голове уже в десятый, наверное, раз, наемник мысленно себя одернул и принялся за кашу. Впереди дорога, силы пригодятся, а когда горячая еда достанется ему в следующий раз, одному богу известно. Вот Селена проснется, и он спросит. Наверное…

Когда, около получаса назад, Вель встал, ведьма спала еще на соседней лавке, забавно спрятав хорошенький носик в ладонях. По русым волосам скакал солнечный зайчик, норовя соскользнуть на ее лицо, и наемник прикрыл ставни, тихо вышел. Проверил в соседней комнате Дмитрия, но тот все так же пребывал в бессознательном состоянии, как Селена и обещала. Придется дождаться, пока он в себя придет. Парню наверняка понадобится помощь хотя бы в том, чтобы понять, что же с ним случилось.

Так что теперь Вель завтракал в одиночестве, ждал Селену и слушал шуршания и копошения трактирщика, пока звуки эти не превратились в нервное перетаптывание.

Вель бросил деревянную ложку на стол и медленно обернулся. Так и есть, буквально в шаге от него переминался с ноги на ногу хозяин, теребя в руках рушник.

– Вопрос у тебя какой, добрый человек? – спросил наемник у мужика. – Или нужно чего?

– Вопрос, так точно, – кивнул тот. – Про сударыню-ведьму смею осведомиться.

– Спит еще, – пожал плечами Вель.

– Разбудить бы ее., – робко протянул мужик.

– Я бы не рисковал. Ведьма, сам понимаешь. А ну как встанет не с той ноги. А чего тебе от нее надо? Может, я подсоблю?

– Так не мне надо. Это народ там, на улице, ждет, – трактирщик кивнул в сторону окон.

– Народ? – Вель удивленно приподнял брови. – Какой еще народ?

– Да почитай весь почти, какой в городе есть.

– Брешешь!

– Да ни в жисть! – мужик яро перекрестился, смутился, а наемник уже вскочил с лавки и к выходу двинулся.

Все пространство перед крыльцом постоялого двора было забито людьми, а часть толпы, кажется, еще и соседние улицы заняла. Одеты все были не празднично, но чисто, и почти каждый держал в руках подношение: мешок муки, бочонок меда, курица, шкуры какие-то, ткани и рулоны шерсти, поделки, украшения… Возглавлял все это безобразие высокий, немолодой мужик с решительным лицом. Видать, как раз староста.

Люди хранили какое-то трепетное молчание, даже друг с другом не переговариваясь. Оживились только, когда Веля заметили. По толпе прокатился взволнованный шепот, в наемника стали тыкать пальцами:

– Что там? Вышла госпожа?

– Это брат ее…

– Нет, не похож…

– Да он это, точно тебе говорю!

– А ведунья-то где?

Вель присвистнул и отступил с крыльца обратно в избу. Отыскал взглядом хозяина, спросил:

– Чего это они?

– Так избавительницу свою видеть желают, дары для нее принесли. Может, разбудить ее все-таки?

– Может, и разбудить, – задумчиво кивнул наемник и двинулся к лестнице на второй этаж, гадая, не лучше бы было, чтоб с вилами и факелами, а не вот так…

Селена спала в прежней позе, и Вель замялся на пороге, невольно залюбовавшись ею, но потом взял себя в руки, ближе подошел и погладил ее волосы легонько, кончиками пальцев.

Длинные ресницы дрогнули, распахиваясь, обнажая зелень глаз, а лоб нахмурился слегка, но тут же разгладился снова, когда ведьма поняла, кто ее будит.

– Как спалось? – ласково спросил наемник, взирая на нее сверху вниз.

– Хорошо, – ведьма потянулась, поморщилась от больной руки. – Но мало.

– Я б не стал тебя будить, да народ заждался.

– Какой народ? – сонливость Селены как рукой сняло, она тут же села на лавке, вопросительно на Веля уставившись.

– Спасенный, – хмыкнул он. – Всем городом у порога стоят. Подношений тебе принесли.

– Еще не хватало.., – она вскочила, заметалась по комнате, загремела умывальницей.

– Староста городской тоже, кажется, пожаловал. Ты же хотела с ним поговорить. Видишь, как удачно сложилось.

– Ты опять, что ли, издеваешься надо мной? – она повернула к нему мокрое лицо, грозно сдвинула брови, вызывая улыбку.

– Что ты, и в мыслях не было, – Вель протянул ей чистый рушник. – Но выйти к ним тебе придется, сама понимаешь.

Она кивнула, утерла лицо и принялась волосы в узел собирать.

– Я… с тобой буду, если что, – Вель, кажется, сам до конца не понял, что сказать хотел.

Селена внимательно на него посмотрела, будто снова ища в словах подвох. Не нашла, прошептала:

– Спасибо.

Вниз они спускались вдвоем. В главном зале все так же хлопотал трактирщик, хотя и столы уже были чисто убраны, и пол подметен. Увидев ведьму, он поклонился в пояс, указывая рукой на входную дверь.

– Не гневись, сударыня, – молвил, не разгибаясь. – Люди там во главе со старостой нашим тебя ждут…

– Знаю, – отмахнулась Селена. – Встань, добрый человек, спину не гни, болеть будет. И не сочти за труд мою просьбу. Голодная я, со вчерашнего дня ни мачинки, ни росинки во рту не было.

– Сейчас-сейчас, – мужик тут же подорвался и унесся в кухню.

– Что с народом делать будешь? – спросил у нее Вель.

– Поговорю, что ж еще с ними сделаешь? Думаю, это не займет много времени, – пожала плечами Селена, распахивая дверь.

Когда люди увидели, что снова кто-то на крыльцо выходит, зашептались тут же, переглядываться стали, но, узнав ведьму, замолкли мгновенно, как по приказу. Селена двинулась было к лестнице, спуститься хотела, но Вель не дал, мягко удержал за руку и кивнул старосте, чтоб тот сам поднимался.

Мужика не пришлось просить дважды. Он весьма резво для своих лет преодолел высокие ступени, поклонился ведьме в пояс, на что она закатила зеленые глаза и велела нетерпеливо:

– Да разогнись ты, ей-богу!

– Не гневайся, сударыня, – зачастил староста. – Обидеть не хотел, уважение проявляю. Сам я на празднике не был, стар уже стал для такого веселья, но люди пришли с утра, поведали…

– И что именно они тебе поведали?

– Что Демира, будь она неладна, какое-то темное колдовство творила, а ты ее остановила, вернула народу украденное. У повитухи нашей волосы на голове заколосились, как прежде, хотя уж лет пять, как лысеть стала. У жены моей вода из коленей ушла, у соседки спину отпустило… Мы благодарить тебя пришли. Прими подарки наши, не побрезгуй.

– С подарками обожди, – отмахнулась ведьма. – Скажи лучше, что с Демирой?

– Так не ведаем, сударыня. Как сквозь землю провалилась! Терем ее пустой.

– Сбежала, значит, – усмехнулась Селена. – Разумно. Ну, да ладно. За подношения спасибо, но сама принять их я не могу. Хотите отблагодарить – все съестное сожгите на главной площади во славу Перуна, остальное нуждающимся раздайте да живите с миром, – с этими словами ведьма развернулась уже, собираясь уходить обратно в дом, но староста перед ней на колени бухнулся, хватая за подол платья, взмолился:

– Не гневайся, сударыня!

– Что еще? – обернулась Селена.

– Так одолела ты нашу ведунью. Получается, осиротели мы всем городом. Кто теперь о нас позаботится? Будь милостива, займи ее место. Вверяем тебе наши судьбы, не бросай нас на произвол!

В воздухе повисал тишина, такая осязаемая, что хоть руку протяни и трогай. Глаза всех присутствующих были обращены на ведьму, на лицах застыло ожидание вперемешку с нехорошим обещанием: откажи нам и поплатишься.

Вель сделал шаг к Селене, пытаясь заслонить ее собой, но она не дала: сжала его предплечье ладонью, мягко отодвигая с дороги. Взглянула на старосту сверху вниз, велела:

– Встань.

Мужик, хрустнув коленями, поднялся и посмотрел на нее с неким вызовом: давай, мол, руби с плеча, не ты, так горожане растерзают.

– Ответь мне, милый человек, не к тебе ли я приходила за помощью по приезде в город?

– Ко мне, – староста не выдержал ее взгляда, понурил голову.

– Что же ты ответил мне, когда я работу просила?

– Ну дык… это, – мужик развел руками. – Демира же была… С ней связываться…

– Себе дороже, да, – перебила его Селена. – И вот не успели вы от одной ведьмы избавиться, как другую на ее место ищете? Нравится в страхе жить? Или ты думаешь, что я милая и добрая?

– Такая и есть, – не удержавшись, шепнул Вель, за что получил легкий тычок локтем в ребра.

– Какая ни будь – любить и почитать станем, – затряс бородой староста. – Ты пойми меня, сударыня, нам без ведуньи никак нельзя, не привык народ обходиться. У меня ж тут бунты начнутся, – голос его упал до шепота. – Демира, хоть и вздорная была, а работу свою исправно выполняла: посевы благословляла, скотину заговаривала, лечила, как могла…

– Я в вашем городе не просто так прохлаждаюсь, удовольствия ради, – в голосе ведьмы прорезался металл. – А исполняю волю самого ярла. Недосуг мне ваших свиней заговаривать да сопли вам утирать.

Говорили они негромко, но народ почуял, куда ветер дует: зашумел, зароптал…

– Ты, никак, смерти моей хочешь? – чуть не плакал староста. – Как же мне быть то?

– Я тебе скажу, как, – неожиданно заявила Селена. – Здесь жди.

И скрылась в дверях постоялого двора.

Потекли томительные минуты ожидания, в течение которых люди все больше выражали свое недовольство, гудели злым ульем. Староста стоял на крыльце и с больной надеждой сверлил взглядом Веля, нервно теребя край своей рубахи. Наемник подмигнул ему, шепнул:

– Не трясись. Сестра моя умна не по годам. Найдет выход.

Мужик немного приободрился от этих слов, прикрикнул даже на толпу, чтоб унялись и ждали молча.

Наконец, дверь снова распахнулась, и Селена вышла на крыльцо, сжимая в ладони тот самый камень, в котором дар Демиры заключен был, обогнула старосту, встала лицом к народу. Вель дернулся, было, к ней, осознав, что она задумала, но был остановлен решительным взглядом зеленых глаз.

– Верь мне, – шепнула ведьма, а затем обратилась к толпе: – Люди добрые!

По толпе волной прокатился удивленный шепот, но затих тут же. Сотни пар глаз уставились на Селену в немом ожидании.

– Я лишила вас ведуньи, – продолжала она. – Но не зависть мной двигала, и не желание занять ее место. Демира была зла, жадна до ваших жизней, пленила моего брата, за что и поплатилась. Но я не просто изгнала ее, – Селена подняла вверх руку, держа камень на открытой ладони, демонстрируя его народу. – Я забрала ее дар.

Толпа ахнула, отшатнулась, но потом снова подалась вперед, продолжая жадно внимать.

– Дар этот принадлежит теперь вам, – опять заговорила ведьма, дождавшись тишины. – Коли вверяете вы мне свои судьбы, то слушайте же мою волю! Вам надлежит выбрать из своего числа девушку, молодую, умную, скромную, сведущую в травах, которая добровольно будет готова принять этот дар и верно служить своему родному городу. На это я даю вам год. Будьте разумны в своем выборе, ибо ваша избранница должна будет явиться в столицу и пойти ко мне в ученицы. Пришлете жадную до власти дуреху – в жабу обращу и на ближайшее болото отправлю! Если же сумеете достойную девушку выбрать, обучу ее всему, что необходимо: болезни лечить, роды принимать, заговаривать скотину, готовить отвары. Это все, что я могу для вас сделать, но это немало. Будьте довольны моей волей или идите лесом. А сейчас прошу меня простить, мне обедать пора.

И под ошеломленное молчание толпы Селена схватила Веля за руку и увлекла обратно под крышу постоялого двора.

***

Я едва успела завести наемника в главный зал трактира, как его согнуло пополам от смеха. Он повалился на ближайшую лавку и заржал, как конь, до икоты напугав хозяина двора, который как раз для меня на стол накрывал.

– Ой, не могу.., – стонал Вель, хватаясь за бока и утирая слезы, выступившие от смеха. – Обедать ей пора! Нет, ну вы слышали?

– Как я рада, что развеселить тебя сумела, – фыркнула я, усаживаясь за стол и берясь за ложку. – Словами не передать.

– Так ты ради меня старалась? Право, не стоило, – не унимался он.

– Я старалась, чтобы нас отсюда выпустили живыми и не разнесли постоялый двор в гневе, – трактирщик от моих слов так и присел на первую попавшуюся лавку, принялся сердце нащупывать. – И если повезет, то так и будет.

– Я думаю, уже повезло, – хмыкнул Вель, украдкой выглядывая в одно из окон. – Толпа расходится.

– Вот и славно.

– И ты действительно возьмешь себе ученицу?

– А как иначе? Я же обещала.

– А ты обучала кого-то прежде? – наемник приподнял бровь и с любопытством на меня воззрился.

– Нет. Но все бывает в первый раз. Или ты во мне сомневаешься?

– Ни секунды, – он прошел от окна мимо меня к лестнице, походя наклонившись и легко клюнув меня в щеку. – Ты же у меня умница, сестрица! – стал наверх подниматься.

– И красавица! – я уже успела накинуться на поданную кашу, и ответ мой прозвучал немного невнятно.

– Чуть меньше, когда говоришь с набитым ртом.

– В жабу обращу!

– Скучать по мне станешь.

– Заскучаю – верну. А потом снова обращу!

– А я ускачу от тебя на болото. Лягушку себе найду красивую, буду икру метать да головастиков разводить.

– Я с водяным дружбу вожу, он тебя живо из болота вышвырнет…

Трактирщик слушал нашу перепалку, выкатив глаза и рот раскрыв, до тех пор, пока Вель, наконец, не удалился на второй этаж с целью бугровщика проведать. Я некоторое время жевала в тишине, потом сжалилась над мужиком, сказала:

– Про жабу – это шутка. Нельзя человека в зверя обратить.

Он вздрогнул, потом кивнул с облегчением, неуверенно улыбнулся.

– Я так и думал, что сударыня шутить изволит.

– Твою ж налево, – выругалась я, неожиданно поняв, что о проводнике у старосты так и не спросила.

– Случилось чего? – тут же напрягся хозяин.

– Да из головы совсем вылетело… Староста ваш землепроходца мне одного обещал в сопровождающие. Ты не знаешь ли часом, где этого человека сыскать можно?

– Знаю, – медленно кивнул он. – Здесь он, в трактире моем.

– Неужели? – обрадовалась я. – А позвать его можно? Поговорить бы нам.

– Так вы ж его сами утром сюда приволокли в бессознательном состоянии.

Деревянная ложка выпала из моих пальцев, щелкнув по столу и рассыпав кашу.

– Так это бугровщик что ли?!

– Он самый. Жил у меня какое-то время, все про местность расспрашивал. Потом пропал куда-то. За постой еще должен остался.

– Я заплачу, – аппетит резко пропал, и я встала из-за стола. – Посчитай все, скажешь потом перед нашим отъездом, – и тоже на второй этаж пошла.

========== Глава 14. ==========

Ведьма взлетела вверх по ступеням и столкнулась с Велем нос к носу, а точнее ткнулась лицом в его грудь, отступила тут же, встречаясь с ним взглядом.

– Ты поела уже? – удивился наемник.

– Не совсем. Новость такую узнала, от которой кусок в горло не лезет.

– Так пойдем, поведаешь, – он взял ее за руку и в сторону их комнаты потянул.

– Нет-нет, – Селена мотнула головой. – Нам к бугровщику.

– Я проверил его. Спит, как младенец.

– Вот я и разбужу. Пару вопросов задать ему хочу.

– Подожди.., – Вель удержал ее, когда она в соседние покои двинулась, мягко развернул лицом к себе. – Нам ехать скоро, а ты проводника взять хочешь, я не знаю, когда мы в следующий раз одни останемся, – он замялся, закусил губу, слова подбирая. – Я хотел спросить у тебя кое-что…

– Так спрашивай.

– Тут и будем беседу вести? Или все же в комнату зайдем?

Ведьма пожала плечами и толкнула дверь. Прошла вглубь покоев, до окна, развернулась, вопросительно на наемника уставившись.

Он вошел следом, затворил дверь и щеколду задвинул. Ведьма удивленно приподняла бровь, но говорить ничего не стала.

Вель присел на лавку, стал ладони потирать, не зная, как приступить к разговору. Странно, раньше он за собой такого не замечал: обычно ляпал все, что на ум пришло, не утруждая себя подбором слов.

– Ты у Демиры дар забрала, – наконец, неуверенно протянул он.

– Ах, вот в чем дело. Да, забрала, хотя убивать не стала.

– Народ не удивился совсем…

– А чего им удивляться? Они разбежались все с берега, Демиру после тех событий больше никто не видел. Сомневаюсь, что они допускают мысль, будто я ее в живых оставила. Да и все равно им, понимаешь? Была одна ведьма, пришла другая на ее место, кусочек-то лакомый.

– То есть они думают, что ты просто на ее место метила?

– Да. Поэтому судьба Демиры их особо не волнует. Главное, чтобы была ведунья, помогала. А уж Демира это будет или еще кто – вопрос десятый.

– Но они же почитали ее.

– Кажется, ты слишком хорошо о людях думаешь. Иногда они этого не заслуживают… Народ почитал старых богов, а теперь им на смену приходят новые, и народ почитает и их тоже.

– Как ты это сделала? – внезапно выпалил он свой главный вопрос, уставился на ведьму испытующе, будто был шанс ответ по ее лицу прочесть, если она его сейчас лесом пошлет.

Селена вздохнула обреченно, и Вель понял, что она ждала этого вопроса. Ждала, но надеялась до последнего, что он не спросит. А он этих ожиданий не оправдал, конечно, хотя даже сам себе объяснить не мог, зачем ему знать это. Что изменилось с того момента, как она забрала дар не у мертвого, а у живого человека?

Мысли вихрем носились в его голове, а ведьма все молчала, сверлила взглядом стену, будто взвешивала в уме какое-то важное решение. Наконец подошла ближе и села на лавку рядом.

– Дары только у мертвых забирать можно, это все ведают, – заговорила, все еще в стену глядя, а не на него. – И прежде, чем я расскажу тебе, пообещай, что все так и останется. Это опасный дар, никому про него знать не следует. Я хранила его долгие годы. Думала, что никогда не приму.

Вель покосился на ее бусы, в центре которых теперь длинной каплей висел поблекший, треснувший камень. Спросил:

– Почему же ты изменила свое решение?

– Ты же слышал Демиру там, на берегу. Отпусти я ее, она бы снова за старое принялась. Нельзя так, никому не позволено жизни у людей отбирать безнаказанно.

– Я отбирал, – в этих его словах прозвучал горький вызов. Мол, слишком ты ведьма добрая да справедливая. Сколько я язвил, сколько выводил тебя, и то пару раз по зубам получил всего. Другая бы убила, наверное, а ты терпишь. Вот такую несправедливость, какую Демира здесь учинила, не стерпела. А я что?

Вель усмехнулся про себя собственным мыслям, опуская взгляд, и заметил, что они с Селеной сидят так близко, что бедра их почти соприкасаются. И это недокасание вдруг показалось почти невыносимым. Он отвернул голову и стал в другую сторону смотреть.

– Это твое дело, наемник, – тем временем ответила она. – Твои бесы, и тебе с ними жить. Не мне тебя судить, я сама на банду разбойников лешего натравила, хотя мы уйти могли.

– Не могли, – он упрямо сжал губы и на нее в упор посмотрел. – Не ты, так я бы их на тот свет отправил. Они ведь тоже могли убежать с деньгами твоими, не брать лишний грех на душу. Но не захотели.

– Что ж, тебе не пришлось их убивать, радуйся.

– Мне не привыкать. Ты же ничего обо мне не знаешь. А вдруг я куда хуже, чем и те разбойники, и Демира вместе взятые? Если бы не хозяин лесной, я бы убил тех людей.

– Зачем?

Этот простой вопрос поставил Веля в тупик. Будто ребенок малый спросил у него, почему ветер дует?

Потому что деревья качаются.

– За тебя, – сказать это оказалось не так уж сложно, во всяком случае проще, чем смириться с новым мироощущением: он готов убить за нее, даже если она не прикажет. И когда же это стало новой правдой в его мире?

– Ставишь жизнь одной ведьмы превыше жизней простых людей?

– А если и так?

– Что же изменилось, Вель? Ты ведь ненавидел меня, презирал. Тебя ведь продали мне в рабство. Что произошло?

Десять дней назад он бы щедро заплатил тому человеку, который бы поведал, что такого должно произойти, чтобы наемник захотел защищать и оберегать ведьму, заботиться о ней. И если бы он услышал всю эту историю из чужих уст, расхохотался бы рассказчику в лицо. Или сломал бы ему нос.

– Я не знаю, правда, – Вель натянуто улыбнулся ей, пряча за этой гримасой свое смятение. – Просто… Ты произошла.

Ворвалась в мою жизнь, как ураган, с этими твоими глазами. Зелеными, как молодые листья. Глубокими, как омут. Вот я и тону теперь. Да еще и радуюсь этому, как дурак.

Селена молчала, недоверчиво вглядываясь в его лицо, снова, кажется, ища подвох. Но никакого подвоха не было. Не на этот раз.

– Не ты пленила меня, – снова заговорил Вель. – Хотя, как я недавно выяснил, для ведьмы это пара пустяков. Не ты увезла меня в чужие земли, не ты избивала, заставляя подчиняться. Но злился я на тебя, хотя благодарить должен был, что вытащила оттуда. Почему, не расскажешь? Там ведь были другие рабы, куда меня покладистее.

– Агвид сказал, что ты хорош в бою. А я.., – она замялась. – Мне Вадим предлагал с ним в этот путь идти.

– Так что ж ты отказалась?

– У него семья. А у тебя глаза такие были… Как у загнанного зверя. И я поняла, что если не заберу тебя оттуда, там ты и сгинешь. Сломают. А не сломают, так убьют.