Текст книги "Наследие титанов (СИ)"

Автор книги: B_Alex18

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

В настолько хорошем, что даже успел на пару счастливых часов забыть, что в его жизни всё так просто не бывает.

– Лука хочет выйти сегодня из Большого дома, – сказала Аннабет, пытаясь изо всех сил придать этой фразе как можно больше безразличия.

Хотя она была напряжена и внимательно следила за реакцией Перси. Тот замер, надеясь, что его лицо не выдаёт той ненависти, которая захлёстывала его с головой всякий раз, когда он слышал это имя. Прошла уже неделя с того момента, как Аннабет попросила «несколько дней». А ещё пробормотала во сне «Семья, Лука. Ты сдержал своё обещание».

Ради него она отложила переезд с Перси в Новый Рим. Ради него же она почти забыла о своём проекте с перестройкой Олимпа и обещании Джейсону помочь с храмами в лагерях.

Перси честно пытался уважать её желание помочь тому, кто в своё время помог ей. В конце концов они прошли немало трудностей вместе, и ему ли не знать, что такие вещи связывают людей и сближают.

Но она проводила с ним слишком много времени. Виделась с Перси только лишь за ужином, и тогда они молчали, потому что ей кроме как о состоянии Луки говорить было не о чем, а его не особо тянуло спрашивать, как он там.

Тем более, что Нико как-то проронил, что он в порядке и вполне может выйти из Большого дома, только после всего произошедшего не готов.

Аннабет осторожно посмотрела на Перси, всё ожидая хоть какой-то от него реакции. С каких это пор им стало так сложно говорить?

– Я рад за него, – процедил юноша.

Ему приходилось напоминать себе, что всё в порядке. Их отношения тоже в порядке. Лука – это лишь временная помеха. Совсем скоро ему станет лучше, и они уедут вдвоём отсюда в Новый Рим. Кастеллан превратится лишь в очередной кошмар, который быстро забудется.

Во всяком случае он пытался на это надеяться, иначе эта глупая ревность, за которой скрывалось нечто большее, чем просто обида за совершённое пару лет назад, просто не даст Джексону спокойно жить.

– Будет лучше, если… если… – Аннабет замялась, и в её серых глазах заблестело отчаяние.

– Хочешь, чтобы я ему помог? – спросил он. И в голосе его сквозила сталь, но Аннабет сделала вид, что не заметила.

А Перси пытался сделать вид, что это его не задело. И задаваться вопросом, когда их отношения стали напоминать дешёвый театр, избегали оба.

Она робко кивнула, терпеливо ожидая ответа Перси.

– Хорошо, – ответил он.

Юноша пытался отбросить тот факт, что Лука занял все мысли и время его девушки. Возможно, это не так критично. Перси просто изо всех сил старался не забывать то, что Кастеллан – пострадавший. Он пережил лишения, решился на предательство, прошёл через ад и покаялся в последний миг, пожертвовал жизнью ради тех, кого всем сердцем жаждал убить. А теперь чудесным образом вернулся, почти лишившись рассудка.

Да, ему определённо нужна была помощь. И хоть их отношения были сложными до последних секунд жизни Луки, знакомое лицо наверняка бы хоть немного помогло адаптироваться в лагере.

Интересно, а Перси смог бы после такого смотреть в глаза своим братьям и сёстрам, друзьям, товарищам? После того, как сделал всё, чтобы уничтожить тех, кто отказался присоединяться к нему?

На долю секунды Перси стало даже жаль Луку. Он ведь покаялся перед смертью. Осознал свою ошибку и исправил её. Хоть и героем Кастеллана он не считал, а только из уважения не говорил о нём ничего плохого и предложил чтить его память, как героя.

Перси тряхнул головой и выпрямился.

– Так мы идём? – спросил он.

Аннабет лишь кивнула, благодарно ему улыбнулась и направилась к Большому дому.

Когда они зашли к нему в комнату на втором этаже, Лука был один. Он стоял у окна, шторы которого были плотно задёрнуты, но он придерживал край тёмной ткани, воровато наблюдая за лагерем.

Лука лишь немного дёрнулся, когда услышал скрип открывающейся двери, отпустил штору и посмотрел на гостей.

Перси окинул его оценивающим взглядом. В целом Лука перестал быть похожим на мертвеца. Откормленный, ухоженный, он больше не выглядел слишком бледным и слишком худым. Отросшие волосы были теперь коротко пострижены, шрам на лице больше не казался страшно глубоким, а голубые глаза смотрели живо и осознанно. Он был одет в новую оранжевую футболку лагеря и тёмные джинсы. Совсем как в старые времена.

– Привет, – поздоровался он, явно чувствуя себя неловко.

– И тебе не хворать, – отозвался Перси, очень стараясь скрыть раздражение.

Видимо, у него это не особо получилось, потому что Аннабет дёрнула его за руку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джексон, натянуто улыбнувшись.

– Неплохо, спасибо, – Лука неловко потупил взгляд, почесав затылок.

– Готов выйти в свет?

– Аннабет рассказала мне о том, что случилось после… Спасибо.

Перси сжал губы и заставил себя выдавить дружелюбную улыбку.

– Я рад тебе помочь, – выдавил он.

И вышел из комнаты, потому что видеть его он не хотел.

Это оказалось сложнее, чем думал Перси вначале. Лука вдруг напомнил ему пять лет кошмара, начавшегося с его подставы перед Зевсом и закончившегося схваткой с ним, одержимым Кроносом. А вспоминать, чем всё это обернулось, и вовсе не хотелось.

Он глубоко вздохнул, пытаясь привести в порядок свои мысли. Аннабет и Лука вышли минутой позже, и девушка кинула на Перси недовольный взгляд. Тот еле выдавил из себя улыбку, хотя она вышла малость нервной и кривой.

– Перси, всё ведь в порядке? – спросил Лука, хмуро уставившись на юношу. – Если ты не хочешь мне помогать, я пойму, да ты и не обязан…

«Это ради Аннабет», – напомнил себе Джексон.

– Всё в норме, – прервал его сын Посейдона. – Пошли уже.

Стоя перед дверьми Большого дома, Перси чувствовал себя так, словно вместо лагеря за порогом этого здания огромная сцена с кучей зрителей, жаждущих крови, и стоит только открыть дверь, как ослепительный свет софитов ударит по глазам и со всех сторон будут бросать тухлые яйца и помидоры.

Перси тряхнул головой. Он не новичок в этом лагере и тем более уже не тот, над кем издеваются в старшей школе.

Лука тоже нервничал. Судя по тому, как сжимал длинными пальцами подол своей футболки и кусал губу, нервно смотря на дверь.

– Ты возвращаешься домой, – напомнил Перси, не зная, зачем это он вдруг решил успокоить Луку. Тот тоже, очевидно, такого не ожидал, ибо уставился удивлённым взглядом на юношу, который в свою очередь смотрел на дверь. – Нечего переживать. Тебя тут все почитали и любили. Не то чтобы всё осталось так, как было, но… В конце концов, есть те, кто тебя всё это время ждал и любил.

Перси открыл дверь и первым вышел на улицу. Ничего не произошло. Никто не остановился, чтобы поглазеть на них, никто не бросился с объятиями, все вели себя так, словно ничего не случилось.

Может, потому что вокруг Большого Дома мало кто водился в принципе.

– Расскажешь, что тут было, пока… – начал было Лука и прервал себя же, не зная, как описать то, что с ним сталось в тот день.

Аннабет, всё это время молча стоявшая рядом, нахмурилась. Они вроде уже говорили об этом, зачем ему слушать всё снова? А потом заметила, что Лука смотрит на Перси. Как новичок, который смотрит на более опытного товарища с надеждой и почти мольбой с примесью восхищения.

Как Перси в своё время смотрел на Луку.

– Конечно, – ответил сын Посейдона. Он всё ещё отказывался смотреть на Кастеллана.

– О! Аннабет!

Все трое обернулись на Малкольма, который быстро бежал к ним. Только оказавшись рядом с ребятами, он заметил, что она не одна. Рядом с ней стоял Перси и… Лука. Сын Афины смущённо поздоровался с ними, избегая бросать долгие взгляды на Кастеллана, и повернулся к своей сестре. – Ты где бродишь? Джейсон пытается до тебя дозваться почтой Ириды, и тебе пришло какое-то письмо с Олимпа.

– Я разберусь с этим…

– Сейчас! – прервал её Малкольм. – Это срочно!

Аннабет нахмурилась, явно недовольная внезапными нарисовавшимися планами. Да и оставлять Перси наедине с Лукой было ужасной идеей, но второй староста домика Афины уходить с пустыми руками уж точно не собирался.

– Иди, – сказал сын Посейдона, вздохнув. – Всё будет в порядке. Иди и разберись со своими проектами.

Аннабет благодарно на него посмотрела, перевела взгляд на Луку, который улыбнулся ей, и, попрощавшись, ушла с Малкольмом.

– Первый встречный отреагировал спокойно, – сказал Перси, не спеша направляясь к обеденному павильону.

– Это сын Афины. Среди них ещё не встречал буйных и неадекватных, – хмыкнул Лука. – Ну, только разве когда дело не касается какой-нибудь заумной фигни.

Перси не удержался от слабой улыбки.

– Всё хочу тебя спросить, – начал он, вдруг вспомнив рассказ Нико о Лабиринте рядом с валунами у Кулака Зевса.

– Как я вернулся?

Перси лишь кивнул.

– Я не знаю. Просто не помню. Даже не помню, как меня нашли. Мне рассказала Аннабет. Кстати, Нико в Лагере? Хотел бы поблагодарить его.

– Думаю, наткнёмся на него в лазарете, – ответил Перси. – Сначала…

– Пойдём в оружейную, – предложил вдруг Лука. – А потом на арену.

Перси нахмурился, уставившись на Кастеллана.

– Хочу подобрать себе новый меч и сразиться с тобой.

– Не уверен, что это хорошая идея.

– Струсил? – хмыкнул Лука.

– Ладно, без проблем. Тогда прямо сейчас пойдём в оружейную, а затем на арену. Как раз после этого у тебя будет возможность поблагодарить Нико в лазарете. И даже если его там не окажется сейчас, думаю, у тебя будет много времени, чтобы всё же его там встретить.

И Перси улыбнулся самой милой улыбкой, на которую сейчас был способен. Лука ухмыльнулся, но благоразумно промолчал.

Полубоги, которые встречались им на пути, удивлённо на них смотрели, некоторые неуверенно здоровались, но мало кто рисковал подходить к мальчишкам. Впрочем, ни Перси, ни Луку это не смущало. К странным взглядам, полным презрения, оба давно привыкли и научились игнорировать.

– Смотрите, это же…

– Не показывай пальцем, это не красиво!

– Но он же…

– Тише ты!

– Не забывайте, что он вернул Кроноса…

– Он же его и убил.

И это они слышали со всех сторон. Лука, переживавший в начале, с каждым шагом становился уверенней. Аннабет возилась с ним так, словно он был новорожденным малышом, и Перси даже забыл, что на самом деле Лука далеко не малыш и вполне способен за себя постоять.

Против трусливых разговоров за спиной уж точно. Но вот чего оба не ожидали, так это того, что по пути они наткнутся на Джейка – второго старосту домика Гефеста. Он был занят своими делами, но, увидев Перси и Луку, отвлёкся и преградил дорогу ребятам.

– Привет, Джейк, – поздоровался Перси. Взгляд карих глаз, с ненавистью пожирающий Кастеллана, ему не понравился. И то, что он никак не отреагировал на сына Посейдона. Джейк смотрел прямо на Луку.

– Ты. Убил. Бекендорфа. – по слогам выговорил сын Гефеста.

Лука отшатнулся, с ужасом смотря на Джейка.

– Я не…

– Ты не хотел? – прервал убийственно холодным тоном староста. – Это была простая случайность? Теперь ты жалеешь?

– Джейк, остановись, – перебил его Перси.

Лука молча уставился на свои ботинки, тяжело дыша. Он ушёл куда-то в свои воспоминания, и голубые глаза словно покрылись тонким стеклом.

Психическим состоянием Кателлана Перси решил заняться позже.

– Как ты можешь меня затыкать? – спросил сын Гефеста, шокировано уставившись на сына Посейдона. – Ты был с ним на лайнере, когда это случилось, ты прекрасно…

– Как ты сам сказал, я был там с Бекендорфом, – жёстко оборвал его Перси. – А ещё я был на Олимпе, когда Лука убил Кроноса. И если бы не его подвиг, – слова давались ему уже с трудом, особенно когда в голове всплыли воспоминания о «Принцессе Андромеде». Но он заставил себя продолжить, напомнив себе, что это важно для Аннабет. – Ты бы тут не стоял. Постарайся не забывать, что победой над Кроносом мы все обязаны Луке.

Перси больше ничего не сказал. Впрочем, ему и не о чем было говорить, а Джейк был слишком ошарашен, чтобы что-то ответить. А потом Перси просто ушёл, схватив за руку Луку, который ненадолго выпал из реальности в пучину своих сожалений.

Они шли молча всю дорогу до оружейной. Никто и слова не проронил. Впрочем, Перси был рад. Джейк, вспомнив Чарли, разбередил старую рану, и любое слово Луки сейчас он бы воспринял в штыки.Особенно слова сожаления.

– Спасибо, – вдруг сказал Лука, привлекая внимание Перси.

Тот нахмурился и вопросительно выгнул бровь.

– За то, что заступился. Этого не нужно было делать, но…

– Это было не ради тебя, – холодно отозвался Перси. – Я обещал Аннабет, что помогу тебе. И я сдержу своё обещание. А теперь быстрей выбирай оружие.

Лука один пробрался внутрь комнаты, а Джексон остался ждать снаружи. Кастеллан вышел через добрых пятнадцать минут. Он выбрал длинный клинок из обычной небесной бронзы с жёсткой, но удобной рукоятью. Меч идеально лежал в руках Луки. Что ж, у этого юноши определённо был вкус к хорошему оружию. Но Перси этого вслух не сказал.

Они прошли дальше прямо к арене. К вечеру людей там становилось меньше, но Хирон тренировал юношей и девушек до последнего. В конце оставались самые стойкие. Из-за войны и долгой реабилитации Лагеря после, тех, кто мог держать в руках оружие и сражаться, было мало, но те, кто продолжал ходить, были преисполнены желанием овладеть техникой боя в совершенстве.

Они уже совсем близко подошли к середине и хорошо могли видеть двенадцать полубогов, сражающихся в паре друг с другом. Ещё пятеро устроились на скамейках: немного побитые, уставшие, они переводили дыхание после своих спаррингов.

Увидев новых гостей, все перестали заниматься тем, чем они занимались, и даже сражавшиеся опустили оружия. Хирон, до этого стоящий в стороне, вышел вперёд, приветствуя Перси и Луку дружелюбной улыбкой. Он, наверное, был одним из немногих, кто был искренне рад возвращению Кастеллана. Кентавр протянул ему руку, и Лука, виновато улыбнувшись, пожал её.

– Впервые вышел из Большого дома и уже хочешь сражаться? – в голосе Хирона отчётливо были слышны нотки гордости. – Похвально. Но может начнёшь с обычных тренировок?

– Перси мне поможет, – сказал Лука, посмотрев на сына Посейдона.

Тот лишь кивнул и направился в центр арены. Ребята понемногу расползались по кругу, уступая место Кастеллану и Джексону. Даже Хирон отошёл в сторону, но напрягся, внимательно следя за воинами.

Конечно, оба проигнорировали доспехи, но кентавр даже не стал на это обращать внимания. Он тут и он не даст пораниться никому из них.

Перси вальяжно достал ручку из кармана и привычным движением сбросил колпачок, чувствуя, как маленькая канцелярская принадлежность вытягивается в длинный восхитительный меч. Лука же просто достал свой клинок из ножен и покрутил его в руках, привыкая к его весу.

Джексон критично осматривал своего противника. Кастеллан по праву считался лучшим мечником за последние три сотни лет, и схватки с ним всегда были непредсказуемы и сложны. Интересно, ад как-то повлиял на его способности сражаться? В любом случае, он только встал на ноги, и Перси не собирался биться в полную силу.

– Готов? – спросил Лука, усмехнувшись.

Перси хмыкнул.

– Нападай, – предложил он.

И он напал.

Джексон был настроен на лёгкий бой. В конце концов, на что способен тот, кто только вернулся из мира мёртвых?

Лука сделал первый выпад, который был с лёгкостью отражён. Перси смотрел на него, как на юнца, посмевшего позариться на старшего по званию, и взгляд его был надменным и стальным.

«Семья, Лука. Ты сдержал обещание», – голос Аннабет на этот раз не успокаивал. Какого чёрта ему прямо сейчас пришли в голову эти слова, он понятия не имел, но смотря в нахальные голубые глаза, он вдруг вспомнил их другой оттенок – золотой.

Перси сделал шаг назад, пытаясь успокоиться. В Луке больше не было Кроноса. Только помнить об этом было трудно. И Лука, стоящий с мечом напротив, совсем не помогал.

Кастеллан снова сделал выпад, но Перси оказался быстрее. Удары Луки были немного неуверенными, он всё ещё пытался привыкнуть к весу и форме меча, но даже с учётом этого боролся довольно бойко. По мнению Джексона, даже слишком. Он допустил ошибку: недооценил противника. И позволил сыну Гермеса почти его задеть. Лука довольно улыбнулся, заметив сморщившееся от недовольства лицо Перси. Ему удалось сбить спесь с Джексона, и это не могло не радовать. Теперь первым атаковал он, но Кастеллан легко отражал удары, уворачивался в последний момент, пока не подловил нужный миг и сделал выпад с боку. Перси успел подставить свой меч под его удар прежде, чем успел осознать, что произошло.

– Ох ты, ловко, – похвалил Лука.

И тон, каким хвалят маленьких мальчиков за то, что он донёс ложку каши до рта, не запачкавшись, просто взбесил Джексона. Он словно с катушек слетел. Перси силой оттолкнул противника и принялся атаковать – яростно, не давая ему продохнуть, вкладывая в свой удар всю ненависть и злость.

«Семья, Лука. Ты сдержал обещание». Эти слова крутились у него в голове испорченной пластинкой, и голос был больше не похож на голос Аннабет: искусственный, детский, издевательский. Так обычно говорят демоны в милых обличьях в страшных кино.

«Предатель!» – донеслось где-то из глубин подсознания, и он снова почувствовал себя гонимым.

Перси поднял меч. В его зелёных глазах бушевало безумство, и он не видел, что Лука теперь был даже немного напуган. Он не заметил, что смог ударить Кастеллана, и у того из носа тонкой струйкой шла кровь, а на правом плече красовался порез.

– Перси! – обеспокоенно позвал его Хирон, но юноша не слышал.

Он вновь принялся наносить удары Луке, а тот, вскочив на ноги, пытался отбиться, но с каждым новым выпадом ему становилось тяжелее.

В голове Перси в демоническим хоре доносились отрывки из его кошмаров: «Ты убил его!», «Предатель!», «Семья, Лука. Ты сдержал обещание».

Он тряхнул головой, пытаясь сбросить весь ужас накативших страхов. Нужно сконцентрироваться. На победе. Он должен на этот раз победить Луку.

Перси наступал яростней. Злость с примесью страха потерять всё, что он так бережно выстраивал эти годы, бурной рекой проносилась по венам, наполняя каждую клетку тела бешеной энергией, и он всё наступал на Кастеллана, пока тот сначала не выронил меч, а потом не упал, пытаясь отползти дальше. Перси ударил ногой по груди противника, выбивая из него весь дух, опустился на колени рядом и навис на ним, приставив меч к горлу, и только силой заставил себя не надавить на клинок, наслаждаясь ощущением тёплом крови на своих руках.

– Перси! – это во второй раз крикнул Хирон, и теперь кентавр галопом направлялся к мальчишкам.

– Она любит тебя. Любила всегда. Даже когда ты предал всех и вся, – сквозь стиснутые зубы процедил Джексон. – И она больше всех других надеялась, что ты не погиб тогда на Олимпе. А сейчас, когда ты вернулся, она бросила всё, подтирая твои сопли, и если ты причинишь ей боль на этот раз, клянусь рекой Стикс, я лично тебя убью и, поверь мне, присмотрю, чтобы больше из ада ты не вернулся.

Перси быстро убрал меч, но эфесом ударил по солнечному сплетению, заставляя Луку вновь согнуться пополам.

Хирон только к ним подошёл, шокировано уставившись на сына Посейдона, но тот даже бровью не повёл. Кентавр помог Луке встать.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он, а потом бросил осуждающий взгляд на Перси. – Мог бы быть полегче. Это был его первый день.

– Ничего страшного, Хирон, – отозвался Лука, улыбнувшись. Он осторожно дотронулся до носа, а потом вытер кровь со рта. – Я попросил его не поддаваться. Да и Перси помог мне обозначить фронт работ. Неделя, и я снова буду в форме.

Сын Посейдона ничего не ответил. Лишь спрятал ручку в карман и, развернувшись, зашагал прочь из арены.

– Экскурсия окончена. Дальше сам. И не забудь мои слова.

Лука и Хирон проводили его ошарашенными взглядами.

– А он стал отличным мечником, – хмыкнул Кастеллан.

– Да. Вот только мне не нравится его напористость, – протянул кентавр.

«Надо поговорить с Перси», – дал он себе мысленное обещание и, поддерживая Луку, отвёл его в лазарет.

***

Перси не знал, что думать. То ли он был доволен, что уделал Луку Кастеллана, то ли испугался самого же себя, вспомнив, как сильно он хотел увидеть кровь сына Гермеса на мече. Он тряхнул головой, отгоняя эти жуткие мысли.

Холодная вода в душе немного остудила его пыл и вернула мысли в нужное русло. Возможно, он слишком погорячился, когда вот так сразу напал на Луку. Да и Аннабет наверняка расстроится, а осложнять отношения с ней последнее, что ему хотелось. Перси даже подумал, не вернуться ли ему за Кастелланом, но быстро отогнал эту идею. Нет, пока что он видеть его не готов.

Юноша вышел из душа, высушив себя силой мысли, и отправился прямиком в кровать. Хоть на дворе только заступал вечер, тем не менее, он решил отправиться спать. Тем более рядом на тумбочке лежала настойка Уилла и пара беленьких таблеток.

Перси решил начать с настойки. Он быстро выпил чай, у которого был сильный аромат мелиссы и ещё каких-то трав, на запоминание которых у Джексона не хватило бы всего времени мира и желания, и лёг на матрас, покорно ожидая обещанного сна.

И закрывая глаза, он с удивлением осознал, что падает отнюдь не в лапы кошмара.

Правда, проснулся он на следующее утро совсем не в своей кровати.

Перси ошарашенно осматривался вокруг, понимая, что лежит на берегу океана с мечом в руках. Он быстро спрятал Анаклузмос обратно в карман пижамных штанов, а сам вскочил на ноги, озираясь вокруг. Сейчас, наверное, выскочат Стоуллы или тот мелкий шкодник, который вечно ставил других полубогов в идиотские ситуации своими шутками, но на берегу был он один. Перси постарался выровнять дыхание, чтобы не запаниковать. Так, надо восстановить порядок событий.

Он вчера выпил чай и лёг спать. А дальше – ничего. Только пробуждение прямо на берегу океана в пижамных штанах и лёгкой футболке.

Перси напряг память: может ему что снилось, но ничего. Он не помнил ничегошеньки из своего сна, а как уж оказался здесь и подавно.

И это не могло не пугать.

Он вдруг вспомнил кошмар, в котором просыпался с окровавленными руками, но нет. Они были чисты. И вокруг всё было тихо. С каких пор он стал страдать лунатизмом?

Перси вскочил на ноги и быстрым шагом пошёл обратно к своему домику. Он почти дошёл до третьего здания неподалёку от домика Зевса, как его окликнул один из пареньков из детей Гефеста – Лари, оружейник.

Он остановился, удивлённо смотря на товарища. Тот подошёл к нему с довольной улыбкой и спросил:

– Ну как?

Перси нахмурился.

– Ты о чём?

– Как о чём? О твоём мече! Об Анаклузмосе.

Перси почувствовал, как все его извилины в голове напряглись, пытаясь понять, что именно от него хочет Лари. Им вроде как не удавалось никак поговорить аж с самой войны. А самый главный вопрос: что не так с его мечом, что он пошёл (если он действительно пошёл) к оружейнику?!

Лари нахмурил брови, заметив, что Перси, кажется, не понимает, о чём его спрашивают. А потому решил уточнить. Может, он просто забыл? Мало ли…

– Ты с утра заходил, просил подточить меч. Вот и спрашиваю, теперь лезвие достаточно острое?

– Оу.

И это всё, что мог выдать Перси сейчас. Он бы подумал, когда и зачем просил подточить Анаклузмос, но на лице Лари выразилась сильная обеспокоенность, и Джексон тряхнул головой, выдавив улыбку.

– Вспомнил! – соврал он. – Да, мне нужно было подточить Анаклузмос. Он ведь… Надо было да, его подточить. Спасибо, теперь всё в норме.

Перси наспех пожал ему руку и, попрощавшись, вихрем унёсся к себе в комнату. В голове прорезались отрывки из кошмара, руки в крови, запачканный Анаклузмос рядом и громкий крик отца «Убирайся!». Череп, казалось, раскалывался надвое от боли, и он крепко зажмурился, терпеливо ожидая, когда его отпустит. Дружный гвалт жителей лагеря, скандирующих “Предатель!” раздавался в голове слишком громким набатом, отчего ему казалось, что это все происходит на самом деле.

Перси едва сдерживал себя, стараясь не падать в самую гущу паники. Мало ему было кошмаров. Теперь он, кажется, начал страдать лунатизмом.

========== 7. Нико ==========

Нико тщетно пытался дозваться до отца или хотя бы спуститься в Царство Мёртвых, чтобы разведать хоть что-нибудь о возвращении Луки и узнать, нет ли других полубогов, вернувшихся с ним из самих глубин Тартара.

Но всё было напрасно. Отец продолжал хранить молчание, Подземный мир оставался недоступным для него, а вход в Лабиринт снова пустовал.

Нико готов был рвать на себе волосы от безысходности.

И кажется, во всём лагере эта проблема беспокоила только его, потому что все остальные продолжали заниматься обычными делами. Римляне уехали, Лука уже успел освоиться, и хотя и на него до сих пор косились, он умело игнорировал эти взгляды и продолжал пытаться жить обычной жизнью, а Перси и Аннабет всё ещё были в Лагере. Не то чтобы Нико очень не хотел, чтобы объект его первой глупой влюблённости шастал тут не выспавшимся уставшим мешком презрения к вернувшемуся из мёртвых сыну Гермеса вместе со своей подружкой, которая с головой окунулась в работу над тремя проектами одновременно: отстройка Олимпа, новые храмы в Лагерях и Лука Кастеллан. Просто у этой парочки были свои планы, которые они так лелеяли, но о которых забыли слишком быстро.

В любой другой ситуации Нико бы прихватил огромный тазик с попкорном и наблюдал ба за разворачивающимися событиями, вот только даже ему было трудно смотреть на Перси.

Жаль, он не мог это обсудить с Уиллом, Джейсон свалил в Новый Рим, а Хейзел была слишком занята своей новой руководящей должностью центуриона пятой когорты.

Нико нервничал. Ему снились кошмары, и он чувствовал, что что-то должно пойти не так. Это чувство преследовало его после путешествия в Тартар, но именно после того, как он нашёл Луку, его внутренние маленькие бесята орали во всю «Опасность!» и били тревогу.

Но всё было спокойно. Не происходило ничего подозрительного, если не считать чудом спасшегося Лео, который вдобавок притащил с собой Калипсо, и Луки, который даже не помнил, как вернулся.

В какой-то момент Нико захотел всё послать к чертям и перестать об этом думать. Но кошмары возвращались. А в кошмарах просыпались худшие из мёртвых. Те, кто должны были гнить в глубине самого Тартара.

Нико осматривался вокруг, бродил долгими ночами по территории лагеря и убеждал себя, что это не больше, чем обычные сны. Просто дурные сны без всяких подтекстов.

Сегодня был важный день. Первый «Захват флага» после долгого перерыва. Несколько ребят из домика Гефеста и Гермеса вчера приготовили территорию, другие же до последнего тренировались на арене. Даже в день самих игр нашлись те, кому было не лень встать с утра, чтобы размять кости.

Откуда Нико это знал? Он сам проснулся рано утром. Ночью ему приснился очередной кошмар. Слишком реальный, слишком живой, а что самое ужасное – он не помнил, что там было. Помнил только свои ощущения, и они были не из лучших. Но Ди Анджело накануне игр решил никого не тревожить. Может, это был просто сон. А потому он просто брёл по территории, то ли в поисках спокойствия, то ли убедиться ещё раз, что Лагерь в порядке. И так он дошёл до самой арены.

Кстати, распределение команд было довольно интересным. Домик Афины и домик Гермеса заключили союз. А ещё в их команде оказался Джейсон, который разделил должность капитана вместе с Аннабет Чейз. А вот Перси достался Клариссе. Не то чтобы она была не рада. Просто Джексон в последнее время выглядел не как полезный участник для команды. Он скорее был нежеланным балластом в купе со своими чёрными кругами под глазами. Перси на эту новость отреагировал ледяным безразличием, просто пожав плечами и смирившись со своей участью.

Нико обратил своё внимание на арену.

Сейчас тренировались дети Аполлона и Гермеса. Уилл где-то на заднем плане пытался совладать с мечом и выглядело это… мило. Другого определения к светловолосому мальчишке, который был слишком сосредоточен с оружием в руках и смотрел на противника так, словно перед ним сложная математическая задача, он подобрать не мог. Тем не менее Солас решил поставить перед собой цель освоить навыки боя и маленькими, но уверенными шагами пытался достигнуть желаемого. Во всяком случае он уже уверенно держал в руках меч, ему даже периодически удавалось уложить на лопатки детей Гермеса.

Лука тоже был здесь. И всю неделю он усердно тренировался. Нико слышал о том, как Перси уделал его на арене всего за пару минут. И по словам очевидцев, он не просто уложил его на лопатки, он приставил меч к его горлу. Некоторые точно были убеждены, что он его убил бы, если бы не Хирон.

Видимо, это сильно задело по самолюбию Луки, а потому он в поте лица тренировался, не давая себе ни минуты отдыха. И после того раза с Перси он не проиграл ни одного спарринга. Нико выжидательно смотрел на него, изучал ауру, надеясь найти хоть что-нибудь, не важно что, но он был в порядке. Ничего необычного.

А Перси, кстати, с того дня не появлялся на арене. Впрочем, Нико было плевать. Пока Кларисса не оказалась рядом с вопросом «Где это морское млекопитающее?».

– Во-первых, откуда мне это знать? – спросил сын Аида, выгнув бровь. – Во-вторых, ещё только восемь утра. Где может быть это «морское млекопитающее», если не в своей кровати.

– Я бы не стала разыскивать его по всему Лагерю, если бы он правда был в своём домике! – процедила Кларисса. – Даже Аннабет не знает, где он.

Она была невероятно зла. Не то чтобы Нико видел Ла Ру в более располагающем настроении, но сейчас у неё разве что из ушей пар не валил.

– Тогда я больше ничем не могу тебе помочь, – бросил Нико, безразлично пожав плечами.

Кларисса небрежно крикнула ему, что через час состоится совет по поводу игры. Нико тяжело вздохнул. Если его сегодняшний кошмар очередной пророческий сон полубога, тогда плевать, кто выиграет.

Нико развернулся и пошёл прочь от арены. Границы. Нужно проверить границы. И хоть они казались в порядке, да и дракон не дремал, ему нужно было самому убедиться, что всё чисто. Иначе он просто не сможет сосредоточиться на битве.

Ди Анджело старался придать своей прогулке более расслабленный тон. Потому что иначе это бы значило, что он всерьёз думал о том, что что-то не в порядке.

«Мне просто захотелось увидеть дракончика», – убеждал себя Нико.

Но чем ближе он поднимался к границе, тем быстрее становился его шаг. И он почти добрался до самой границы, когда увидел одного из полубогов, лежащих у дерева. Он лежал спиной к мальчишке, но клинок в его руках трудно было не узнать.

Нико тут же забыл про то, что хотел проверить границы. Он осторожно подошёл к спящему, хрустнул даже пару раз ветками, надеясь, что он проснётся, но сон полубога оказался слишком крепким.

Ди Анджело осторожно убрал Анаклузмос подальше, чтобы не попасть под рефлекторный удар, обошёл спящее тело, с любопытством разглядывая спокойное лицо юноши, решившего задремать в очень странном месте, а потом присел на корточки и слегка его покачал, надеясь разбудить.