Текст книги "Копьё Света (СИ)"

Автор книги: Айон 91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

24 глава «В поисках информации»

Шадар

Границу королевства Сетия, чтобы оказаться в королевстве Тирия, мы прошли без проблем. Обычный пост досмотра и запись причины визита. А там несколько часов пути по полупустому тракту и мы в академическом городке Сейтей. Академия была в часовой доступности. Осталось совсем немного, и мы прибудем во владения Винтера. Даже шпили старших башен уже видны из-за крон деревьев. Они-то и служили нам ориентиром и указателем.

– Шэд, – тянет меня за рукав Айон, едва сжимая на ткани пальцы. Сил у дьяхэ почти не осталось. Держался он этот остаток пути на честном слове. Ноги подкашивались, сознание от него уплывало, как и сейчас способность самостоятельно передвигаться. Я успел поймать мальчика и взять на руки, а тот не сопротивлялся. Жизненная энергия на почти нулевой отметке. Осталось от силы пять единиц.

– Айон! – забеспокоилась Жрица, покинувшая свои мысли и облака, в которых витала. Она подбежала ко мне и мальчику на моих руках. Он тяжело дышал и с силой сжимал пальцы на моей руке, дрожал всем телом. – У него лихорадка! – ужаснулась она, когда коснулась лба и щек мальчика. А кроме этого, рана на животе, даже несмотря на наши с Ильтиримом старания, все равно открылась и сейчас источает миазмы.

– Когда он заболеть умудрился? – не понимал Этиор, смотря на сжавшегося калачиком дьяхэ. Хотел напомнить об испытании лезвия копья, и о том, что мальчишке пришлось пережить, просто находясь в замке старшей ветви рода сих Хантэ, но за меня, в мягкой форме, и все также, устремив взгляд в небеса, ответила Жрица:

– Испытания, выпавшие на долю Айона, дарованные Пресветлым, слишком тяжелы и трудны для его неокрепшего душой, разумом и телом организма. Он не готов к той ответственности, которой награждает нас Владыка.

Слишком пафосные речи для той, кто единожды усомнился в своем пути. Для той, кто готов был вырезать слова Пресветлого из своего сердца. Но не вырезала, не отказалась, увидела что-то в тех видениях, услышала сладкие речи и вновь забыла обо всем. Вера – это зависимость, от чужого мнения, слов и взглядов, от обстоятельств и появляется она, эта Вера во что-то небесное и эфемерное, чаще всего, по необходимости. Но вера по необходимости – это лицемерие.

– Я помогу, – подходит на нам Ильтирим и привычными для Айона рунными связками, с вплетенными с моей стороны ледяными нитями, окутывает мальчика, на время усмиряя бьющую тело дрожь, понижая высокую температуру тела. – Вот. А в академии целители о нем позаботятся, – эльф после того испытания волей копья, сам не свой. Постоянно в раздумьях.

Я не лезу в его душевное равновесие, так как предполагаю, что именно продемонстрировало ему лезвие. Но несмотря на принесенную им мне клятву верности, с этим он сам должен справиться, или, если это не по его силам, понять и попросить помощь. Никто другой за него решать не должен, это его выбор. Быть в одиночестве в том заледенелом месте, с застывшими во льдах близкими, или же подняв взгляд, опереться на чье-то плечо.

– Спасибо, – прошептал Айон, чуть расслабившись и отпустив ситуацию и боль, устраивая голову на моем плече. Рука его по-прежнему с силой сжимала мою, но хватка медленно расслаблялась. Сон становился мирным, а не беспокойным. Жизненная энергия по единицам восстанавливалась. Медленно, но шла вверх. Вот теперь сомнений в том, что до академии он дотянет, сомнений не было. Пару часов продержится.

***

– Мы к милорду ректору! – стоило это сказать и показать личный пропуск от Винтера, как стража на воротах академии нас пропустила, даже не взяв личные данные, просто вписав количество прибывших.

Зная быстрый путь, шел к своему генералу. Светлые шли за мной. Едва поспевали. Только эльф был рядом и не отставал. Он поддерживал Айона магией и заимствованным у меня льдом. Свой использовать я не позволял, так, на всякий случай. Коридоры сменяли друг друга, повороты и двери мелькали перед глазами. Как и знакомые лица преподавателей и даже некоторых студентов. На них я не обращал внимания, шел в кабинет ректора. И они каким-то образом отстали и остались позади.

Винтер, на счастье дьяхэ, был на своем месте. Как и всегда, обложенный бумагами и свитками, погруженный в свои заботы и дела магические, ради государства и одаренных детей. Но стоило мне открыть дверь и влететь как урагану, он тут же все свитки и перо отложил. Лич, как и я предполагал, стоило нам с дьяхэ оказаться в поле его внимания, понял, что произошло и от чего именно Айон теряет энергию и жизненные нити, привязывающие его к этому миру. Мальчика временно устроили на его столе, использовали мантию вместо подушки.

– Ильтирим – рунный барьер! – приказал я эльфу, который тут же призвал рунный круг «Сокрытия», накрывший кабинет Винтера полностью. На миг лич посмотрел на Ильтирима и хмыкнул. Это высшая от него похвала. Другой мало кто удостаивался.

– Черное пламя Бездны не так-то просто искоренить, – говорит Винтер, скидывая печать «Вуаль», принимая свой почти истинный облик.

Тут же теряют свой цвет волосы, становясь седыми, тусклыми и безжизненными. Белеет кожа, проявляются шрамы. Один рассекает лицо сверху вниз, слева направо, второй обвивает шею, как ошейник, а третий и четвертый на запястьях, как браслеты. Глаза Винтера из приятного карего цвета становятся золотыми, без зрачка и бликов. А на руках когти, черные и длинные. В руках у лича его магический проводник – флаг мертвых, способный как поглотить душу, порвав все нити единения с телом, так ее и подлатать, восстановив связь с сосудом.

– Дело дрянь, Шадар, – говорит лич. – Огонь слишком долго разъедал тело, душу и сущность Айона. Нитей осталось мало, – флаг душ вновь ушел в подпространство. Колдовал лич руками, пытаясь хоть на время привязать душу и сущность дьяхэ к этому миру и телу.

– Ему не помочь? – смотрит на мальчика эльф. В глазах его тоска, отражающая то самое, заледенелое поле битвы и кристаллизированных эльфов, среди которых только он не порабощен льдом.

– Надежда есть, но она небольшая, – говорит Винтер, отпуская истинный облик, вновь становясь привычным глазу. Волосы темно-русые, кожа светлая, а не белая, пропали и шрамы. Вернулись в норму когти и магический фон. Теперь он ощущался не как некромант с примесью чернокнижия и демонологии, а как темный маг. – Просыпайся, – произносит лич, проводя рукой над головой дьяхэ. Тот не сразу понял, где он, что с ним произошло, но когда увидел друга и нас с эльфом, стоящих рядом, выдохнул от облегчения, что он жив и поблагодарил некроманта за помощь. – Рано благодаришь, – сказал лич, – твое привычное состояние временно к тебе вернулось.

– Временно? – не сразу понял, о чем речь, но ровно до того момента, как заглянул внутрь себя и своей сущности. Нити энергии были завязаны на те остатки жизненных сил, что плескались на дне его резерва. – У меня две недели на то, чтобы вернуть прежнего себя, – говорит дьяхэ, спрыгивая со стола Винтера.

– Не успеешь за это время изгнать из себя Черное Пламя… – Винтер приложил руку к тому месту, где должно биться сердце, опустил взгляд и добавил: – … для меня было честью стоять с тобой плечом к плечу, Айонирис, дитя тени и междумирья. – Эти слова дьяхэ принял также, с рукой у медленно-бьющегося сердца, опустив взгляд. Поблагодарив лича за помощь, дьяхэ покинул его кабинет, направляясь туда, где он найдет ответ – в библиотеку.

Мы с Ильтиримом только хотели покинуть кабинет Генерала и найти светлых, как Винтер попросил меня задержаться. Эльф, понимая что разговор личный, ушел, попросив перед этим карту коридоров, чтобы попасть без блужданий к авантюристам, пропавших коридорах и поворотах, как в лабиринте. А я, закрыв дверь и повесив рунный щит «Тишина», спросил:

– Что тебя интересует, Винтер?

– Когда будет нужен этот отпечаток? – и призвал в руки шарик с золотым свечением, в котором, если присмотреться, можно различить очертания человеческого лица, опечаленного, горюющего. Душа того, кто поможет мне в будущем обвести вокруг пальца светлых героев и их нанимателя – старшего Храмовника.

– Скоро. Осталась одна часть и копье буде собрано, – лич улыбнулся уголками губ, пряча шар души в пространственные просторы. А я хотел покинуть его кабинет, как он попросил еще об одном одолжении:

– Шадар, я безмерно уважаю тебя, верю тебе и знаю, ты никогда не переступал черту. Эмоции, чувства и желания под твоим контролем. Грани дозволенного, как и полномочия власти не прельщали и развращали твой разум и душу, но все равно, будь осторожен. Путь, который ты стелешь деве Света, может повернуть не туда. Не стань Иштаром.

– Не стану, Винтер, обещаю, – тот успокоился, – чтобы стать Иштаром, мне нужно всего лишиться. – И улыбнулся, спросив: – Как Крис поживает? Много крови в этот год тебе попортил? – зная этого парня, как самого себя, уверен, так оно и есть. Но только Винтер не признается, так как любит этого паршивца, как своего собственного сына. Прикрывает и даже в каких-то местах потакает. Но не сейчас. Услышав имя парня, он поник и даже напрягся. А причина:

– Он играет с огнем, Шадар. Поговори с ним. – И развернул внушительный свиток, с зарисовками, рунными кругами, формулами. Бумага исписана мелким, резким почерком, мне хорошо знакомым.

Я развернул к себе свиток, внимательно вчитываясь в содержимое и выведенные с детальной точностью координаты и грани пространства, на которые опирается составитель данного изыскания. Определенно, Крис способный парень, но данная область познания опасна, и не только потому, что граничит с запретным искусством, а потому, что не каждый для этого подходит, как магически и энергетически, так и ментально.

– Поговорю. Он в академии, или в отпуске?

– В академии. Пару дней назад вернулся, – и выдыхая, радуясь тому, что проблему с гением исследователем перекинул на мои плечи, снова ушел в свои дела. Хоть и каникулы у студентов, отпуска у профессоров и учителей, он – ректор. Никто ему отпуск не даст, передохнуть не позволит. А если расслабиться, то сам потом взвоет от свалившейся на него работы.

Найти Криса для меня не проблема. Наша с ним связь, в пределах моих владений и вверенных территорий, позволяет найти его где угодно. И не важно, будет ли он скрыт заклинанием, артефактом, или даже волей Владыки. Нити, нас связывающие, куда крепче клятвы Князя-Генерала, или контракторной. А тут академия. Минимальный радиус поиска. Даже энергетических единиц тратить не нужно. Прогуляюсь по вероятным местам. Он в академии, а это значит, Крис или в своей комнате, отдыхает после долгой дороги, или в архивах, проводит свои исследования по порталам и межмировым перемещениям, или в библиотеке, готовится к предстоящему учебному году. Профессор – пост ответственный и обязывающий.

В библиотеке, с подписанного ректором разрешения, переданного через помощника, засели светлые. Они ищут тот самый, активирующий копье свиток. С ними же и Айон, находящийся в поисках способа вернуть себя прежнего. Мальчик не интересовал светлых, на него они не обращали внимания, как и на обложившегося книгами Ильтирима. Эльф тоже решил воспользоваться случаем побывать в хранилище знаний Северного государства. Искал он то, что тяготило сердце и душу, способ избежать Ледяного Безмолвия, которое опустится, если его сила выйдет из-под контроля.

– Мне здесь делать нечего, – сказал я тихо, смотря на погруженных в книги визитеров библиотеки, уходя по коридору дальше, туда, где находились архивы древних рукописей, оставленные еще предками магических родов уже стертых из памяти их потомков.

В архивы у профессоров, а уж тем более у студентов, мало у кого есть допуск. И дело не в сложности понятия информации, или языковых словосочетаний, трактующихся на разные лады, так как некоторые записи велись на давно забытом наречии, а в банальной не заинтересованности. Не все хотят лезть в аспекты знаний и магических наук, что утеряны в веках. А для того, чтобы начать что-то восстанавливать и реставрировать, подбирать замену или вероятности, нужно провести огромную предварительную работу, проштудировать сотни тысяч трактатов и научных работ по темам.

– Порталы между мирами – опасная наука, – сказал я, присаживаясь рядом с Крисом, погруженного в свои расчеты и выстраивание формул. Он, не отрываясь от длинного свитка, исписанного диким, забористым почерком, все-таки мне улыбнулся, вдобавок тихо хмыкнув. – Ты все такой же, Крис, – говорю, смотря на парня. Одет он в простую темно-серую рубашку, верхние пуговицы расстегнуты, галстук расслаблен и спущен. Пепельные волос забраны в кривой хвост, а из прядей выглядывают острые кончики ушей. Стальные глаза потеплели, черты лица расслабились. Он и сам на время отпустил тревожащие его мысли.

– Как и ты, отец…

Легенда эпохи Божественных Зверей

...

В одном из множества миров, покинутого своим Создателем, не прекращаясь ни днем, ни ночью, к небу были устремлены взгляды верующих. С губ каждого слетали молитвы и просьбы об избавлении и спасении. Богам, Духам, Лесу, Морю, Горам, не важно. Главное – дозваться и поведать о несправедливости. Ведь смертные создания, рожденные свободными, оказались под гнетущим контролем могущественной четверки, возомнившей себя правителями мира.

Самопровозглашенные правители, поставившие себя на одну ступень с Создателем, поделили земли на четыре государства: Северное, Южное, Западное и Восточное. Каждый из них – это Элементаль Стихий, сформировавший физическое тело с несколькими обличьями и силой, сравнимой с Божественной.

Элементаль Извечного Огня – шестикрылый Феникс ало-золотого пламени, сжигающего жаром дыхания даже кости. Имя птицы – Анкаа, что означает самая яркая звезда. Элементаль Древней Земли – пурпурный Паук ядовитого дыхания, от которого нет спасения и избавления. Имя паука – Лосс. Элементаль Безбрежного Неба – серебряный Тигр с двумя хвостами и острыми когтями, как лезвия кинжалов. Имя тигра – Хираган, что значит ураган. Элементаль Изначального Льда – рогатая Змея снежной вьюги. Имя ей – Сэйра, что значит туман.

В центре владений Владык – замок с прилегающим городом. По правую руку – талантливые последователи, готовые идти за господином и служить ему ради мирной жизни близких и собственной. В качестве поощрения за службу и веру в могущество правителя, Элементали даровали тем земли, титулы и единение с источником изначальной стихии.

И избранные ими народы:

На Юге, в бескрайних песках и под палящим солнцем – огненные ифриты рода Энтириот, вспыльчивые и горячие дýхи жаркой стихии, берущие свою силу и жизненную энергию от изначального Огня. Следуют они воле Элементаля беспрекословно, загоняя своих подчиненных в жесткие рамки запретов.

На Западе, в зеленых лесах, раскинувших свои просторы на большую часть территории, путем Земли идет человеческий род Ситрин. Своенравные гордецы, считающие себя истинными Владыками вверенных им земель. Не считаются с мнением подчиненных. Живут так, как им хочется.

На Востоке, где деревья цветут почти круглый год, засыпая розово-сиреневыми лепестками все вокруг, где птицы заливаются трелью и днем, и ночью, идет путем Воздуха драконий род Тено. Род славится на все Западные земли своими жгучими молниями. Воля их карает виновных и защищает достойных. Каждый дракон – это стать и величие Восточных владений.

На Севере, под гнетом мороза и стужи – снежные эльфы рода Литириан, благородные представители смертного народа, достойные наместники северных земель, радеющие за процветание вверенных им владений. Справедливые и рассудительные, властью не злоупотребляющие. Идущие путем льда и мороза.

Столетия правления Элементалей Стихии прозвали эпохой Божественных Зверей.

Жители всех четырех государств, на протяжении веков находились под гнетом их желаний и прихотей. Лишенные воли и выбора. Смертные, зажатые в рамки, живущие в страхе неожиданной смерти, которая может произойти в любой момент по мановению руки сильнейших созданий мира, по-прежнему неустанно верили в силы свыше. Они, несмотря ни на что, продолжали молить Создателя о милости и избавлении от тирании самопровозглашенных Владык, играющих чужими жизнями в свою угоду.

И мольбы небесам и земле, горам и рекам, были услышаны. Двое воинов, которые достигли наивысшего уровня мастерства, перешли на высшую из возможных ступеней, став почти богами. Один – окружен золотым светом, в латных доспехах, с божественным копьем в руке и шестью лебедиными крыльями за спиной. Другой – окутан темнотой безлунной ночи. Облачен в черный доспех, с сияющими звездами на стальных пластинах. За спиной нетопыриные крылья, а в руке двухклинковая глефа, с магическими письменами на лезвиях.

Их появление и непостижимая простому люду мощь, сравнимая только с Непревзойденными Элементалями, разнеслось по всему миру, в каждый уголок владений, начало жестокой и беспощадной войны за свободу угнетенного народа. И с огромными потерями для мира, в пылу непрекращающихся сражений, на протяжении семи дней и восьми ночей, Воитель Дня и Воитель Ночи справились с Тиранами-Владыками. Скинули их с пьедестала правителей, заточив каждого из них в столпах междумирья.

Так и закончилась эпоха Божественных Зверей. Настало мирное время, под взором двух названных братьев, ставших новыми Владыками мира четырех государств. Воин Дня и Воин Ночи шли путем мудрости и созидания, учили простой народ магическому и воинскому искусству, открывали школы и создавали оплоты стражи, смотрящих за порядков в городах, пригородах и деревнях.

Не забывали и о заточенных в междумирье Божественных Зверях, спящих глубоким, крепким сном. Ответственными за сохранность и неприкосновенность усыпальниц Элементалей избрали младших потомков правящих семей. После заточения Непревзойденных, те стали аватарами изначальной стихии. Аватар, каксвязанный нитями магии с Божественным зверем, может пользоваться способностью запечатанного создания, взывая к источнику его магической и энергетической основы, несущий характер стихии.

Только пользоваться силой Изначального источника равносильно уничтожению мира. Любой, вырвавшийся из заточения Элементаль, призвавший своего аватара, сотрет с лица мира все живое и сущее, оставив лишь голую, непригодную к жизни землю. Будь то Огонь, Воздух, Земля или Лед, все падет под волной мощи и гнева, побежденных и погруженных в принудительный сон Зверей.

Именно поэтому младшие наследники, избранные волей одного из четырех элементов, несут на своих плечах бремя ответственности. Не покидают пределов родного государства и не совершенствуются в стихийной магии выше среднего уровня. Ведь применение магии высшего уровня грозит пробуждением Элементаля ото сна. Каждая эманация, превышающая грань дозволенного, стирает с ритуальной печати одну из рун и знаков.

И пусть тирания эпохи Божественных Зверей осталась в далеком прошлом, никто из четверки правящих семей не идет против воли покойных предков. Все чтят оставлены заветы, следуют воле Владык Дня и Ночи, охраняют сон Элементаля. Так было. На протяжении многих столетий и сменяющих друг друга поколений, младшие наследники не использовали стихийную магию высшего уровня, искали себя и свой путь в других магических науках. Шел другой наукой и младший наследник снежноэльфийского дома Литириан Аватар Изначального Льда. Постигал путь рун и арифмантики, и к ста пятидесяти годам стал неплохим предсказателем звездных путей. Но…

– Рев Молний!

– Блеск Льда!

Срывается с его губ и пальцев высшее ледяное заклинание дома Литириан, покрывающее все вокруг толстой коркой льда, как панцирем Ледяной Черепахи. От родового дара рода Литириан, на десятки метров вокруг во всю бушевала зима. Выла вьюга, трещал мороз и мела метель. Холод пробирал всех рядом находящихся до самых костей. Вот она – мощь магии и изначальной стихии, примененной в порыве сражения ради победы.

Полностью отдавшись бою с достойным противников, Ильтирим тиесарэ Литириан забыл о последствиях использования магии высшего уровня. О стираемых рунах и знаках на ритуальном круге, которые сдерживают Божественного Зверя и его мощь изначального источника. В тот момент был только бой и противник, искусно владеющий молниями, а последствия эльфа не волновали, но все-таки настигли.

– Нас-с-с-следник… – уже который раз, в темноте ночи шепчет вьюгой и снежными порывами сонный голос Владыки Льда. Зверь показывает ему последствия своего возвращения: закованных в ледяные кристаллы эльфов, людей, зверей, и всех тех, кто не успел покинуть Север. И только его, своего аватара, он окутывает ледяным дыханием и инеем. Защищает, обещая: – Вернус-с-с-сь…

А после пробуждения:

– Пусть это будет просто сон, а не предвестие беды.

Смотря в небо просит Ильтирим у предков. Чтобы все то, что он видит там, в ледяном кошмаре, оставалось во сне, а не наяву. Только этот сон снится ему все чаще и чаще, образы все отчетливее и отчетливее, голос ближе и громче, а это может означать только одно…