Текст книги "Копьё Света (СИ)"

Автор книги: Айон 91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

18 глава «Непревзойденный зверь»

Шадар

До Зандра оставалось совсем немного. Всего пара часов пешего пути и мы у главных ворот в город. А там – досмотр, и дальнейший путь в указанное картой место. Куда? Даже понятия не имею. Но уверен, Жрице известен путь, которому следовать, или хотя бы примерные ориентиры, указывающие путь к части Копья. Ведь Оракул не оставит свою подчиненную без помощи. К тому же Копье нужно ей для Владыки, освещающего деве Света путь.

– Шадар маэ (обращение по титулу к старшему в семье в Северном Государстве), – услышал я в толпе знакомый голос, говорящий на наречии севера, только мне и Ильтириму известного. – Ты все такой же Бродяга, Шадар. Нет тебе в этом мире места! – смеется тот, кого я не видел около двадцати лет.

– Есть такое, Фрирант, – отвечаю на теплое приветствие своим, добавляя так, чтобы слышал только он: – у меня дело в Зандре, поговорим позже, Фрир, – А потом добавил на всеобщем: – я наемник, как и всегда. Это группа авантюристов, – показал на светлых, – ищут артефакт по приказу Храма, – углубляться в подробности, не было необходимости. Фрир понятливый парень и прекрасно знает, что я не просто так принимаю облик наемника и путника. На то есть причина.

– Могу я тебе в этом деле помочь? – снова переходит он на северное наречие. Чуть сузив глаза, шире улыбнувшись, почти оскалившись, мысленно облизываясь, смотря на группу непонимающих нас светлых, уточнил: – съесть их можно?

– Нет. Нельзя, – расстроил я Фриранта, – они мне самому нужны, – улыбаюсь и поясняю, – пока что. Если что, я дам тебе знать, – этого Фриру хватило.

Он еще раз хлопнул меня по плечу, пожелал хорошей дороги, реализации задуманного плана и напомнил, если что, он тут же прибудет и проглотит всех, оставив только обглоданные косточки. Посмеялся, сказал, что буду рад его видеть и угостить обедом, но только если не выгорит план мною задуманный. На этом мы с ним разошлись. Я вернулся к группе и Айону, прекрасно знавшего этого вечно-голодного странника, облизывающегося на светлых. Они, пока я общался с Фриром, уже нашли трактир для обеда и закупки провизии в дорогу. Располагался он неподалеку от главной дороги и центральной улицы.

– Что этому пауку нужно было? – спросил Айон, стоя со мной чуть поодаль от остальных.

– Как всегда, – сказал я дьяхэ, напоминая: – его, сколько не корми, дай светлого, еще теплого мясца отведать, – мальчик снова фыркнул, сказав:

– Горбатого только могила исправит.

Фрир – паук-людоед, в прошлом Непревзойденный зверь окраин Северных земель. С ним мы – я и Дриз, столкнулись около двадцати лет назад, когда новости о Непревзойденном пауке-людоеде прогремели на все Государства и королевства. Битвы, как в случае с Ниссой и медведями, за занимаемые ими земли практически не было. Лишь трудно-узнаваемое месиво из тел, с торчащими обломками костей, лоскутами свисающей кроваво-алой бахромой кожи и витающим над этим всем черно-фиолетовой дымки. Всех своих врагов и противников он просто сжирал и, переварив, выплёвывал остатки. Перед этим он подчинял их своей воле, подавив разум.

Так что скольких он поглотил, и сколько в тот отрезок времени чужой маны переварил и присвоил, я даже представления не имею. Ведь благодаря этому несчетному количеству единиц энергии, Фрир получил возможность обращаться в человеческую форму. Из-за этого мы с Дризом не сразу поняли, что перед нами Непревзойденный зверь, думали, что это демон-паук из далекого Восточного Государства. Но он все равно попался, лишился большей части своих сил. А все из-за того, что раскрыл свою суть, когда решил нас с Дризом убить и съесть.

– Что есть, то есть, – усмехнулся я, вспоминая тот самый момент, когда паук сам стал жертвой.

…

В год нашего знакомства, в сети Фрира попались не только звери ему подобно уровня и чуть выше, но и маги, мечники, имеющие немалый запас маны, минимум «Б» и максимум «А» ранга, отправленных гильдиями наемников на зачистку и уничтожение опасного зверя. К охотникам за зверем, по собственной инициативе, преследуя личные мотивы, присоединились и мы с Дризом, выйдя на логово паука первыми, для этого став приманкой. Сделав вид, что находимся под его контролем, шли в дом, который должен был стать нашей последней точкой перед отправлением в его желудок. Только не рассчитал он немного. Не тех поймал в свои сети.

Фрир был почти поглощен мной. Энергия из его магических вен перетекала в мои, наполняя способностями ядовитого тумана иллюзий, подчиняющего и подавляющего волю. Чужая, силой отнятая энергия, наполняла каждую клеточку моей сущности, повышая и так наивысший уровень. Сотни тысяч единиц энергии уже стали частью моего резерва, как иссушенный и выпитый полутруп под моими ногами подал голос:

– Милорд Князь!

Тянется ко мне, а на руке, на иссушенной коже от скоротечно-ускользающей жизни, я увидел символ, который ударил меня ментальной, ранящий разум волной, словно сотней стальных копий. Рисунок на коже, или просто тату рода, забытого рода, ушедшего в века, даже стертого. Но такого родного.

– Где?

Задаю вопрос, на который паук ответил начертанными на земле символами, а еще отданной добровольно рукой, с тем самым тату, отражающей суть моего прошлого. Рода, к которому я когда-то принадлежал, к роду, от которого никого не осталось. Я так думал, пока не увидел герб семьи.

– Кто это был?

– Дева. Меч в ее руке – перо, рассекающее воздух, – мечтательно, но все еще хряпя и дрожа голосом, говорил паук, – стан ее – красота и изысканность, голос – птичья трель, шаг – дуновение летнего ветра, – и тут воздух в легких закончился: – кха-кха-кха! – тут же окрашивая землю алым, с черными сгустками.

– Что с ней?

– Я…не успел… – виновато отвечает паук, кое-как перемещаясь, вставая на колени, склоняя голову передо мной, каясь, рассказывая о виновных, вновь прервавших род наемниках гильдий, забравших жизни и ее, и их с Фриром дитя. – Тринадцать лет прошло, но я так и не нашел виновных, господин. – На каждом слове его голова лбом касается сложенных рук, а мой напор и поглощение его магии и энергии сходит на нет.

Услышав историю Фрира, сопоставив временные отрезки и произошедшие нападения, я пришел к выводу, что все те смерти наемников и магов, посланных на охоту за зверем ранга Непревзойденный, были им же и запланированы. Так сказать, убийства в уплату страданиям и горя от потери, в которых находился Фрир. Желая найти виновных, убивших его семью, Фрирант вернулся к пути своей паучьей натуры, вкушающей еще теплое мясо заблудших в его землях жертв.

– Я найду виновного, Господин!

Поклялся в тот год Фрирант, присягнув мне на верность. Без контракта и договора на суть, магию и жизнь, а как суверен сюзерену. Я принял клятву, как и то, что он часть моего рода. Пусть и введенный через брак с потомком. Тату с гербом рода на руке тому доказательство.

…

Двадцать лет с тех пор прошло, но он так и не нашел виновных. Только подозреваемых, чей магический шлейф очень похож на тот, оставшийся послед нападения на дом Фрира и его семьи. По следу этих отголосков магии, запаха сущности и отпечаткам аур, паук и шел. И к сожалению, попались пока что только мелкие, незначительные сошки, слуги и подмастерья. Клятву имен не разглашающие, на смерть ради господина готовые, они умирали с улыбками на устах и смехом в глазах, говоря: «Поделом! Тварям там и место!».

– Он обязательно отомстит, – сказал Айон, идя к Ильтирму, а я же шел к Жрице, расположившейся, как и остальные авантюристы за одним из столиков. Обед заказан, комнаты тоже. – Куда дальше, майнэ Жрица? – интересуюсь я местом, которое указывает карта, разложенная перед ней на столе. Ведь всполохи от благоговения золотистого сияния видит только она, как и путь, по которому мы пойдем дальше.

Дева Света на интересующие меня вопросы не ответила, она их попросту не слышала, так как в тот момент была погружена в молитву, объединяющую их с Оракулом ментальные потоки. Глаза ее закрыты, руки в молебном жесте, губы едва заметно движутся, произнося святые слова. Поэтому право говорить от имени Сиринии, взял на себя Этиор.

– Не гони коней, Риат. Всему свое время, – фыркнул он, скрестив руки на груди и откинувшись о спинку стула, на котором сидел и чуть раскачивался. – Дева Сириния общается с Верховным Оракулом.

Оно и видно. Особенно по свечению и расходящихся в разные стороны волн чистого, неоформленного Света, очищающего все, до чего дотронется. Благо мы с Айоном выше уровнем, чем Святая Дева. Иначе нам пришлось бы несладко. Ожог, как минимум. Дьяхэ, знающий, что нам ничего не грозит, думал о своем, находился в чертогах своего разума. Все-таки родной когда-то давно город, жителем которого он был, не внушал умиротворения и спокойствия. А все еще живущие в его памяти, душе и сердце воспоминания о предательстве родителей, отдавших ребенка теневым демонам и забытому божеству в уплату за спокойствие и мир в городе и его пределах, как гласили в те времена заповеди, не делали настроение дьяхэ радужным и счастливым. Скорее хмурым, как небо в непогоду.

Он, подобно Фриру, готов был вернуться в любой момент к прошлому себе, навестить родню, обрушившись на них такой же, как в год его перерождения неожиданностью, не покойся они все глубоко в земле. Но вот плюнуть на их могилы, высказать все, что о них думает, мог бы. Да только не подойдет он к покойным родителям, так как все то, что спрятано глубоко в памяти, запечатано за замками и печатями, и напоминает о содеянном лишь фрагментми, встанет перед глазами, поднимется с глубин души и будет глодать его, точить разум утихомиренным много десятилетий назад безумием и звать в тот самый момент, наполненный криками когда-то родных: отца, матери, братьев, сестер, бабушек, дедушек, молящих сохранить им жизни.

– Я рядом, Айон, – моя рука ложится мальчику на плечо, чуть сжимает. Он прижимается, касается головой моей руки, и закрывая глаза, благодарит:

– Шэд, спасибо. Если бы не ты, я давно… – но что именно, он, так и не договорил, мне и так известно. Да и Жрица пришла в себя, отпустив ментальную связь с Оракулом.

Карта, разложенная перед ней, указывающая путь, показала следующую точку наших поисков. Ей, к великому сожалению и окончательной потере самообладания, оказалось поместье, принадлежащее когда-то:

– Сих Хантэ.

Жрица читает имя рода той семьи, которая в данный момент владеет землями, при этом смотря на хмурого, похожего на грозовую тучу Айона, с силой сжимающего руки в кулаки. До белеющих костяшек и хруста суставов. Услышав это имя рода, отвоеванное с боем спокойствие вновь начинает таять. Ведь сих Хантэ виновны в том, что с ним произошло, в той самой кровавой бойне, устроенной в поместье побочного рода много лет назад.

Род сих Хантэ для него словно ключ-формула, активирующая дремлющее заклинание. Слыша его, видя перед собой лица наследников и главы семьи, мальчик едва сдерживает сущность дьяхэ и характерные только его виду черные трещины-вены, тянущиеся паутинкой по лицу, шее, плечах и груди, как и воющие под ногами тени, требующие утоления невыносимого голода. Если бы не моя энергия, его окутывающая, то прощай маскировка и облик ребенка. Но он все равно продолжает отрешаться от ненависти, не поддаваться той бескрайней Бездне эмоциональной нестабильности, в которой оказался после перерождения.

– Я спокоен, – убеждает себя дьяхэ, – спокоен, как дохлый лев! – и даже глаза прикрыл, чтобы сконцентрироваться и лично затолкать бушующую сущность и тени под ногами в печать ограничения. Считал от одного до десяти, отгонял видения и образы, предстающие перед его глазами, смеющиеся и скалящиеся, – виновные мертвы, лишь скелеты в сырой земле. Голые, серые, пустые, а они... – произносил шепотом, чтобы слышал только я и Ильтирим, отличающийся чуткостью к звукам, улавливая даже шепот. – Все!

– Уверен? – моя рука все также на его плече.

– Да, я в норме, Шэд, – и снова, эта детская улыбка, полная непосредственности и благодарности одновременно, означающая, что разум и психика стабильна, и в ближайшее время никуда не убежит.

А для благодарной публики, в глазах застыли слезы, отражающие умиротворение. Страх сменился на радость, на лице счастье, что его никто больше и пальцем не тронет. И все это посвящено мне. Актер он первоклассный, если не вызван дисбаланс прошлым и кошмарами содеянного. Маски он меняет мастерски, как перчатки. Эмоции – имеющийся во всем мире, в каждом его уголочке запас. Он многогранен и разносторонен в умениях. Шпион из него отменный, как и игрок в покер. В чем я не раз убеждался. А также зарекся играть.

– Раз ты держишь себя в руках, то в путь! Ведь так, майнэ Сириния? – Спрашиваю я Жрицу, сворачивающую карту и собирающуюся покинуть трактир, чтобы отправиться в поместье, где по всей вероятности и хранится часть Копья Света.

– Все так, сир Риат. Следующая наша цель – поместье сих Хантэ.

– Маги теней в энном поколении, – вступил в разговор Айон, решивший просветить их в дела рода ведущей ветви, владеющего поместьем, в который авантюристы собираются наведаться. – Ходит в землях Зандра легенда, обросшая слухами и поверьями, что потомки рода сих Хантэ, чтобы получить желаемые земли и прилагающийся к нему титул Графа, заключили с демоном теней сделку.

– Сделку? – дрогнул голос у братьев, до этого занимающихся своими делами, не обращающих внимания на группу, в которую входят. – Это как?

– История умалчивает, – улыбнулся криво Айон, добавляя: – но факт остается фактом. Есть договор, есть построенный на руинах забытого бога храм, там же имеется жертвенный алтарь, на котором распинают ненужного потомка побочной ветви рода. – Тут на губах кривая улыбка, а плечи дрожат от тихого, но глубокого, доходящего до самых легких смеха. – И от ненужных притязаний на титул избавились, и прописанные в договоре условия выполнили, поддерживающие важные роду обстоятельства.

– Обстоятельства? – уточняет Жрица, аура которой на некоторые мгновения теряет свою яркость, – какие они?

– Долголетие, – дьяхэ улыбнулся широко и воодушевленно, предвидя все то, что грозит родне. На его плече лежит моя рука, поддерживающая и разрешающая закончить то, на чем я и Дриз с Винтером остановили тогда, в год его перерождения и становления дьяхэ. – Заключившие договор с демоном, приносящие ему в жертву своих потомков, не связанных единой кровью, остаются молодыми и красивыми даже в сто, сто пятьдесят лет. Ни морщинки, не седого волоса.

– Демон, значит? – задумался Этиор, вспоминая о чем-то своем, – разберемся. – И смотрит на меня, – ведь Риат, с его «А» уровнем в магии льда и владении мечом для этого в команде и нужен! – и от всей души хлопнул меня по спине, при этом широко скалясь, демонстрируя характерный ифритам прикус.

Нет, определенно. Я с Хазафери в ближайшее время пообщаюсь. Не люблю связь через пламя камина, или огонь костра, но разговор будет того стоить. У Этиора явный потенциал. Нужно лишь подтолкнуть. Задать направление, так сказать. И я его задам, как только пообщаюсь к Генералом Южного Князя. Пока что у нас миссия – заполучить часть Копья, оставшись при этом в живых. Кто знает этих аристократов рода сих Хантэ. Вдруг, решат нас демону скормить.

Мне и Айону демон ни по чем, но будет печально потерять возможных союзников, а также поиграть в жизнь с Сиринией. Уж очень хочется раскрыть ей глаза на истинный мир и его многогранные оттенки серого. Но, если в пасть к демону, так в пасть к демону. Так тому и быть.

19 глава «Демон»

***

– Господин, – с поклоном зашел с разрешения в рабочий кабинет слуга, принесший новости, – к вам путники, просят об аудиенции.

– Далеко? – не отрывая взгляда от книги, интересуется у слуги господин.

– В десяти минутах от парадной, – не смотря господину в глаза, ответил слуга, но при этом ощущающий жар гнева, исходящий от с виду спокойного мужчины, носящего на груди герб главы семьи сих Хантэ.

Хозяину поместья не особо нравилось принимать гостей, он старался избегать приемов, рассчитанных на гостины с ночевкой, но выбора, как такового у него не осталось. Ведь авантюристы уже стояли у порога его владений, стуча в дверь. Осталось пересечь только центральные ворота, пройти вымощенной плиткой дороге, зайти в двери поместья и оказаться в парадной, там, где будет ждать глава рода, уже неспешно спускающийся по лестнице.

Стоило главе поместья оказаться в парадной, преодолевая последнюю ступень, перед его глазами предстала весьма необычная группа путников, объединившаяся ради дела и общих интересов. Авантюристы, если брать в расчет тех, кто ему в прошлом встречались на пути, на наемников не очень похожи. Восьмерка путников, вызывающая множество вопросов без ответов.

Например, зачем снежному эльфу, явно благородного происхождения, находиться в компании тех, кто ниже его по статусу и титулу? Или, зачем к компании путников прибился огненный маг, на первый взгляд выглядящий, как послушник темных песков, отмеченных пламенем феникса. Было еще несколько вопросов, на которые хозяин поместья хотел получить ответ, но забыл о них, когда увидел мальчика, идущего рядом с мечником. Мальчик с опаской, с застывшими слезами в больших глазах, осматривался по сторонам, вздрагивая от каждого шороха и стука по паркетному полу.

– Айон’Эр, – шепотом, только губами, чтобы никто не слышал, назвал имя того, кто самолично, своими руками, приняв темную сущность дьяхэ, растерзал в клочья родителей и близких родственников, оставив от них лишь кровавое месиво да торчащие оттуда обглоданные кости. Видеть эту картину, даже во всплывших воспоминаниях было невыносимо. Комок рвоты так и подступал к глотке сих Хантэ.

Упоминать имя дьяхэ во усе, чтобы все слышали, да на его глазах, раскрывая тайну личности, хозяин дома не спешил. Ведь за этим для него же могут последовать не устраивающие моменты и события. Так что разговор с мальчиком, ставшего тварью теней, без принципов и морали, следующего только своим желаниям, он решил отложить до подходящего момента.

– Прошу нас простить, сир Хантэ, – обращается учтиво к хозяину дома дева, чей лик ангелу подобен, – но мы в ваших землях проездом, – слова ее – сладкий мед, текущий по уголкам губ, который так и хочется слизнуть кончиком языка, смакуя каждый миг. – Не сочтите за навязчивость, приютите на ночь, – просит дева за всю команду, в которой, судя по взглядам авантюристов, она главная.

– Не сочту, – протянул руку хозяин поместья, прося о том же деву. Она ответила на его жест, а тот, поднеся ее к губам, запечатлел легкий поцелуй и попросил: – если вы, леди, присоединитесь ко мне за ужином и вечерней прогулкой по парку.

Щеки девы, не получавшей прежде подобного мужского внимания, тут же зарделись, как и кончики ушей, выглядывающих из локонов цвета полной луны. Сердцебиение ее, как и дыхание ускорилось, она сама не знала что сказать, но понимала, дать ответ нужно. Поэтому она кивнула, принимая тем самым приглашение и на ужин, и на прогулку.

– Симон! Выдели гостям комнаты! – позвал хозяин дворецкого, отвечающего и за расположение гостей. – Леди, буду рад вас видеть за ужином, – снова оставил касание своих губ на руке девы сих Хантэ, покидая их, возвращаясь к своим делам.

По пути наверх, в свой рабочий кабинет, он наблюдал за мальчиком, его движениями, манерами и даже взглядом. Искал то, чего не видят остальные. Да только бесполезно. Все его попытки оказались тщетными. Никакого намека на то, что этот мальчик, входящий в состав группы авантюристов, является теневой тварью дьяхэ, от клыкастой пасти и когтей которой погибло почти десять человек. Или глава сих Хантэ ошибся, и мальчик не является Айон’Эром, или тварь очень хорошо маскируется, претворяясь запуганным, сбитым с толку ребенком.

– Второе вероятнее первого, – в этом глава поместья был уверен. Так как не может быть таких невероятных совпадений. Да и магический фон, если раскинуть поисковую сеть, задав определенные параметры, выдает то, что ребенок не так прост, как кажется на первый взгляд. Поэтому: – Я закончу то, что начали твои родители, Айон’Эр.

***

Шадар

Как и предполагалось, хозяева дома сих Хантэ приютили нас на ночь, без споров и дополнительных просьб с нашей стороны, выделили комнаты, угостили ужином. А деве Сиринии, неожиданно для нее, предложили прогулку по парку, приватный разговор и ужин. Светлая дева не смогла отказать, приняла приглашение и компанию хозяина поместья. А мы, не вхожие в круг привилегированных, по распоряжению сих Хантэ, устроились в выделенных нам комнатах, чтобы отдохнуть с долгого пешего пути. Вещей у меня с собой нет, как и желания спать в замке, находящемся под контролем демона, как и его владельцы поместья.

– Шэд, можно? – стук в дверь, а там Айон.

В отличие от прошлых дней, когда он находился в предвкушении встреч с родней, теперь дьяхэ спокоен и сдержан. Нет и намека на панику, вызванную детскими кошмарами, потерю самоконтроля и одновременно с этим возникающего желание впиться когтями в грудную клетку хозяину поместья, вырвав тому сердце и легкие, сверкая при этом белоснежными клыками и алыми в черных провалах глазами. А все благодаря наблюдениям за сих Хантэ.

– Моя месть главе дома не актуальна, – пояснил он перемены в настроении, поведении и полной сдержанности. Разум чист, сердце черно, как и прежде, мысли холодны и расчетливы. – Ты ведь не мог не заметить, – не спрашивает, а говорит как есть, лениво откидываясь на спинку кресла, при этом открывая один глаз, смотря на меня с улыбкой с заостренными зубами.

– Мы с тобой единственные, кто понял истинную природу главы рода. – Айон кивает, соглашаясь, как и на следующий момент, связанный с нашими статусами. – А это значит, что на нас с тобой лежит ответственность за очищение вверенных Владыкой земель от скверны.

– Могу я оборвать его жизнь? – смотрит на меня дьяхэ, в глазах которого только непроглядная тьма и отблеск крови, кипящей, словно от пламени преисподней. – Считай это семейным делом.

– Пусть будет так.

Айон, как генерал, пусть и товарищ по оружию и странствию, склоняет голову в поклоне, благодаря за оказанную услугу. Покидая мою комнату, у двери, он оборачивается и напоминает о том, чтобы с ним было, не появись мы с Дризом и Винтаром тогда. В припадке безумия, пропитанного жаждой крови и мести, он рвал бы когтями всех, в ком есть хоть капля крови сих Хантэ.

– Сверши суд свой и живи спокойно, – сказал я ему напоследок перед тем, как Айон закрыл дверь, одаривая меня улыбкой и задором в кровавых глазах.

Что именно он задумал? Как будет свершать месть? Даже представления не имею. Знаю одно. Тот, кто носит маску главы сих Хантэ безболезненно не умрет. А вот красиво, с криками, стонами, мольбами, будучи залитым кровью – очень даже. Ведь месть дьяхэ, томящаяся сотню лет, как рагу под крышкой, находящаяся в беспокойном сне, будет настолько мучительной, болезненной и животрепещущей, что выдержать ее сможет только тот, кто уже умер. Ведь, как говорят люди в старости, если у тебя ничего не болит, значит, ты мертв.

Что же касается леди Сиринии, тот тут как повезет. Или она получит незабываемый в века урок, что доверять не проверяя – глупо, или лишь очередную шишку всепрощающего доверия и веры в свет душ, блуждающих под взором. В первом случае я приду на помощь, став рыцарем в сверкающих доспехах, с разящим зло мечом, а во втором отдам лавры Этиору. Пусть парень проявит себя немного и самоутвердится за чужой счет. Мне не жалко.

– хельдшан (уважительное обращение к мужчине в Южном Государстве) Шадар! – слышу знакомое наречие, исходящее от закрытого окна, отражающего меня, но расслаивающегося и двоящегося.

Казалось, что за моей спиной стоял собеседник, проникший в комнату без разрешения. На самом деле смуглый, облаченный в алые одежды и тюрбан мужчина, улыбающийся не только всеми разом заостренными зубами, но и золотыми, как пламя феникса глазами, воззвал к магии зеркал и отражений, обращаясь ко мне через темное начало и покровительство Владыки, которое нас с ним связывает.

– майнэ Хазафери! Сколько лет, сколько зим? – отвечаю такой же, демонстрирующей внушительный прикус улыбкой, фирменным взглядом стальных, луне подобных глаз, и полуобликом дюра, окруженного снежной метелью. От выпущенной силы по окну побежали узоры инея, а с потолка полетели пушистые снежинки. – У меня к тебе, Генерал Юга, есть разговор, – тон мой стал серьезнее, брови сдвинулись к переносице, а облик вновь привычен человеческому глазу. Лишь мороз на окне остался, да снежинки с потолка продолжали неспешно падать.

– О чем разговор, Князь Севера? – Хазафери тоже стал серьезен. Улыбка и огонь в глазах потух. Было видно, как он, до этого стоявший, сел на стул или диван. Но не расслабился, а наоборот насторожился. И ничего удивительного. Не каждый день Князь Тьмы соседнего государства приглашает на разговор. Его настороженность вполне оправдана.

– О твоем сыне, майн Хасен Энтириот

– Арион, – голос дрогнул, в нем промелькнула тоска и печаль, – я давно с ним не виделся. Он не отвечает на мои письма, игнорирует зеркальные вызовы. А мне надо о много с ним поговорить. Обо всем, что он не так понял рассказать… – вот он обеспокоенный вид родителя, в котором разочаровался, и от которого отвернулся ребенок.

– У тебя будет такой шанс, я тебе его дам, – ифрит сначала не понял о чем я, и как вообще связан с Арионом. Да и с какой радости вступивший на путь света маг огня общается с Князем Тьмы, при этом не пытаясь его развоплотить. Ответ короток и неинформативен: – он не в курсе кто я на самом деле. Но я не об этом, майн Хасен Энтириот, а о твоем сыне, которому нужна помощь и пробуждение.

– Какова цена, хельдшан Шадар? У твоего предложения явно есть обратная услуга. Какая? – но у меня нет пока просьбы. Даже варианта. Поэтому, как только свершится их с Арионом встреча, в условленном месте и оговоренное время, я оставлю за собой слово и права ответной услуги. – Что же, пусть будет по-твоему, Северный Князь Шадар риат Ихтаррис, – и на этом зеркальные переговоры были окончены, лик ифрита пропал с отражающей поверхности, оставляя только мое лицо.

Уставшие глаза, залегшие под ними темные круги, впалые щеки и растрепанные волосы, выбившиеся из хвоста. Потрепанная рубашка, протертые в некоторых местах штаны, потерявшие блеск сапоги. Отдых, даже такому как мне, он просто необходим. Поэтому, стоило по милости главы поместья принять ванну и лечь под одеяло, то тут же провалился в сон. Пусть на три от силы часа, но и этого мне хватит, чтобы вернуться в прежнее состояние.

***

Все шло так, как и задумывал хозяин поместья сих Хантэ. Дева Света, благословленная милостью Пресветлого, несущая на своем челе и душе отпечаток Его воли, согласилась составить компанию в прогулке по саду, под полной, налившейся соком и силой луной. В этот важный день, когда нити между ним и миром, чуждым для него особо сильно истончены, он сделает с помощью ее магии, жизненных сил и дыхания так, что подпитка и жертвы не потребуются на протяжении нескольких десятилетий. Жертва всего одна, но зато какая!

– Вы прекрасны, леди Сириния. Луна, сверкающая на синем бархате неба серебром, вам и в подметки не годится, – и снова запечатлен поцелуй на нежной коже, пахнущей полевой ромашке и душицей.

Дева, слыша слова, текущие из уст главы поместья медом, забыла о том, что рассказывал по пути Айон. И о заключенной с демоном сделке, и о жертвенном алтаре, на котором отдают в дар демону детей побочной ветви. Обо все. В глазах ее розовый, пахнущий розами туман, а в животе порхающие от головокружения и трепета души бабочки.

– Еще немного… – шепчет сах Хантэ, не отпуская руку девушки, растаявшей, как мороженое на солнышке от комплиментов, приправленных магией очарования и подчинения. – … совсем чуть-чуть… – предвкушает мужчина, не подозревающий, что и его ждет сюрприз. На него он рассчитывал после того, как укрепит нити свого бытия в этом мире. Но, как говорится, не судьба.

– Поговорим? – улыбается мальчик, который не так давно боялся даже шороха занавесок, приходящих в движение от дуновений ветра. Ребенок, в глазах которого, всего три часа назад были слезы страха и паники, накатывающих приступов ужаса и желания рухнуть на пол, обхватить голову руками, закрыть уши и раскачиваться из стороны в сторону.

– Разительные перемены, Айон’Эр, – улыбается заключивший договор, обращающий внимание жрицы на мальчика, говоря: – вот, леди Сириния, истинное зло во плоти… – смотрит на деву Света, отводя взгляд от мальчика, но дева, чья рука была по-прежнему в его ладони – замерла. Взгляд пустой, тело, как каменное. Дыхания нет, сердцебиение тоже отсутствует.

– Третий лишний, Дасса’Эрит, – имя демона, занявшего место главы рода сих Хантэ, Айон узнал от надежных источников, которые никогда не подводили его и были точны. А если знаешь имя демона, то можешь многое сделать. Что он, собственно и планировал, для начала обездвижив Жрицу.

– Простите меня, леди Сириния, – подошел к ней мальчик, – но вы будете лишь глухо-немым наблюдателем.

Она, к ее сожалению, могла только моргать и смотреть со стороны, без возможности вмешаться. И не все при этом попадало в поле ее обзора. На что, естественно, и рассчитывал Айон, оставляя ей сознание. Урок, о котором говорил Шадар, должен быть преподан. И начнет он с доверия, которое излишне проявляет дева Светлого Владыки. Его, это доверие, нужно минимизировать, награждать только тех, в ком уверен, кто не вызывает и малейших колебаний сомнения.

– Начнем наш танец тьмы и тени! – сказал Айон, высвобождая наконец-то всю свою магию, снимая ограничения на сущности, отпуская теневых слуг, смотрящих на истинную сущность демона черными провалами с алым горящей радужкой. Хаотично двигающиеся слуги, сбегающие с разных углов дома, сада, прилегающего леса, принимали форму, двигаясь вперед, на цель, которую следует уничтожить.

– Ты не посмеешь! Я – глава рода сих Хан… – но договорить не успел, так как теневая рука, схватившая его сзади, закрыла рот и сдавила с такой силой, что тут же остались сине-багровые отпечатки. А следом хлынула кровь.

Пальцы, которые в миг обратились лезвиями, порвали рот демона, являя на свет белые зубы и розовый язык, вываливающийся из челюсти набок. Только тени на этой пущенной крови не остановились, а продолжали рвать плоть, ломать с хрустом кости и лить кровь на землю. От демона, захватившего очень давно чужое тело, не осталось выхода, кроме как бежать, принимая свой истинный облик.

– Я принимаю бой! Дасса’Эрит – пятый принц Бездны! – представился противник, скалясь в ответ на ухмылку дьяхэ.