Текст книги "Охота на лисицу (СИ)"
Автор книги: Asmin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Мэва высоко подняла меч – и опустила его с огромной силой, разрубив поперек покрытое чешуёй брюхо. Чудовище протяжно заревело, стегнуло хвостом, рассыпая вокруг бриллианты… И застыло неподвижно.
Кельтуллис последний красный дракон меж Великим морем и Огненными горами, испустил дух. Наступила странная тишина. Никто не славил королеву, не хлопал в ладоши… Только Эйк шептал под нос благодарственную молитву. Лиса нагнулась, касаясь головы дракона:
– Va faill{?}[Прощай]…
– Как-то оно… – Гаскон первый прервал молчание, провожая взглядом уходящую разбойницу. – Как-то оно не слишком эпично.
– А ты чего же ожидал? – Габор упер руки в боки. – Что трубы заиграют или земля затрясется? Вот взял он и сдох, что ж ему еще было делать?
– Я уверен, госпожа, – отозвался Рейнард, – что поэты наделят эту минуту соответствующим величием.
– Наверняка, – королева убрала меч. – Потому что они лжецы.
Королева велела солдатам забрать часть драконьих сокровищ, – немного, ровно столько, чтобы не навлечь не себя гнев Брувера Гоога, но достаточно, чтобы сторицей возместить понесенные лирийцами потери. Гаскон поспешил найти Лису. Она нашлась у своего коня: гладила его, отстраненно смотря вдаль.
– Лисенок, что там эта ящерица говорила? – обратил парень на себя внимание, красные глаза девушки взметнулись к его лицу, а потом она бросилась в его объятия. Гаскон сначала опешил от такого неожиданного действие, но быстро поспешил успокоить рыжую, – Ну, Лисенок, что случилось?
– Зло в зародыше надлежит душить, – ответила тихо она, не поднимая головы, отчего парню пришлось прислушиваться.
– Ты из-за слов Эйка? Да не обращай ты на него внимание! Его как послушаешь, так вообще с ума сойти можно.
– Нет… Я… Меня в три года нашли друиды… Я не помню, что было до, да и практически всё, что было после. А когда… когда спросила у друидов, как я там оказалась… Мне не стали врать… Скорее всего маленький ребенок, говоривший вещи, которые сбывались, для простого человека является злом…
– Тебя бросили одну… – неверующе проговорил кобелиный князь, – Как… как ты выжила?
– Я не знаю… Но для родителей я оказалась злом, которое лучше задушить в зародыше, пока оно не выросло, – парень услышал всхлипы и прижал девушку ближе к себе, – Эти дракончики, они даже света ещё не видели… А для других уже являлись злом.
– Лисенок, тише, тшш… Я не знаю, что с этим делать… Но пойми, ты – не зло. Ты главарь банды, которая принимает в свои ряды каждого желающего, дает людям и нелюдям второй шанс. Ты прекрасный стратег, который сделает всё ради своих. Ты умелый взломщик, ну, не такой умелый, как я, – Лиса тихонько рассмеялась ему в куртку, – Ты ловкая лисичка и храбрый воин… Лисенок, ты не останешься одна, я обещаю, – он взял в руки её лицо, большими пальцами вытирая слезы, – Ты – маленький уголек костра, – он подмигнул ей, припоминая недавний разговор, – А ещё ты можешь опоздать, ведь Мэва уже поехала дальше.
Лиса оглянулась по сторонам, никого не заметив, она поднялась на носочки и чмокнула Гаскона в щеку:
– Спасибо, – застенчиво улыбнулась она, вскочив на коня, и поспешила за отрядом королевы. Парень со счастливой улыбкой вскоре догнал её кобылу, и они поехали вместе, о чем-то переговариваясь. Как бы Гаскон не пытался отвлечь девушку, он часто замечал её полные боли взгляды назад, туда, где осталась пещера Кельтуллиса.
Мэва прищурилась, чтобы лучше разглядеть происходящее. На обрыве, висящем над пропастью, собрались десятки краснолюдов. Все они обернулись в сторону помоста, на котором стояла… Деревянная бочка.
– Что тут происходит? – спросила королева. – Какой-то праздник?
– Ага, праздник говорящей бочки, – съязвила Лиса, прекрасно зная, что это такое.
– Нет, – ответил Габор. – Казнь.
Из бочки выглянула косматая голова. Длинные острый нос и торчащие уши не оставляли сомнений: их обладатель был гномом. Мэва впервые видела гнома собственными глазами.
– Спа-аси-и-ите-е-е! – надрывался гном. – Они меня убивают! Сбросят в пропасть!
– Заткни хайло! – рявкнул стоящий рядом краснолюд, после чего затолкал гнома в бочку и закрыл крышкой. – При тяжести твоих преступлений о более мягкой каре нельзя было и мечтать!
– Что ж он такого натворил? – напугалась рыжая разбойница.
Мэва соскочила с коня и, невзирая на протесты Габора, взобралась на помост. Один из палачей недовольно закричал:
– Сюда нельзя… Эй, эй, какого черта! Ты что вытворяешь?
– Я думала, все очевидно. Прерываю казнь.
– Уф-ф-ф! Слава богам! – послышалось из бочки.
– Эй, эй, нет у тебя такого права! Суд уже прошел! Наказание назначено! – отвечал один из краснолюдов.
– А что он сделал-то? – настаивала вставшая рядом с королевой Лиса.
– Хо-хо! Лучше спроси, чего он не сделал, поганец! Приехал сюда с целой лавкой изобретений, шлялся по домам, расхваливал этот хлам до небес. И что же он нам продал? А? – стукнул недовольно краснолюд по крышке бочки, – Петарды, что в руках взрываются! Жидкость для бороды, от которой волосы загораются! Заводные игрушки для детей, какие раз заведешь, и потом ни в жизнь не остановишь!
– Надо было просто покрутить винтик сзади, и…– объяснял изобретатель, Лиса прикусила губу, чтобы не засмеяться в голос.
– Пасть закрой, каналья! Ну… Это мы бы еще простили, если б он не нарушал наши святые законы и обычаи.
– Например? – поинтересовался Габор.
– В шапке в кузню входил! Гвозди в зубах держал! Сок себе в пиво наливал, тьфу!
– Королева, прости, но я отойду и просмеюсь, – тихо обратилась к Мэве Лиса, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку.
– И это еще не самое худшее… Самый страшный его проступок я приберег напоследок: он свистел в шахте! – уходящая девушка услышала последнюю реплику и, уже не сдерживаясь, рассмеялась.
– Ну и ну!.. Да как он мог! – после этих слов Габора, терпение Гаскона тоже лопнуло, и он поспешил за девушкой, с которой они уже вместе смеялись над глупостью таких законов.
Пока королева выясняла тонкости законодательных актов краснолюдов, двое бандитов не могли никак отойти от смеха. Рядом стоящий Рейнард пытался что-то объяснить и предположить возможные последствия нарушений этих законов, но это не успокаивало пару, а только ещё больше смешило, да так, что граф Одо вскоре сам понял, что многие из его вариантов настолько бредовые, что он сам давил в себе предательскую улыбку. Однако Мэва нашла лазейки в Кодексе Штейгера, и освобожденный гном по имени Барнаба Беккенбауэр вскоре присоединился к отряду королевы. Изобретатель, повидавший почти весь мир, быстро влился в компанию и вскоре с удовольствием рассказывал о своих приключениях Лисе и Гаскону, которые с каждого, как казалось самому гному, его гениального изобретения звонко смеялись и предлагали свои идеи, чтобы ещё гений мог создать.
Мэва ехала молча, пытаясь сосчитать, сколько дней она провела в изгнании. Ее размышления прервал голос разведчика:
– Госпожа! Госпожа! Посмотрите!
Солдат показал ей отпечатки сапога не снегу. Мэва уже встречала следы этих ботинок, покованных гвоздями: на песчаных дорогах Лирии, на пепелищах Аэдирна. Но зов разведчика пришли и все остальные. Гаскон принялся осматривать следы, Лиса же осматривала местность, ища другие подсказки.
– Следы нильфгаардских пехотинцев, – процедила Мэва.
– Притом свежие, – вмешался Гаскон, – Они были здесь день, самое большее два дня назад.
– И что-то везли, – добавила рыжая, указывая на следы колес и копыт.
Лазутчики донесли, что в Махакам недавно заходил нильфгаардский караван под охраной тяжелой пехоты. Захватчики привезли сундуки, полны золота и драгоценностей, и обменяли все это на лучшие махакамские мечи и копья. В руки Мэвы попала одна из монет, которыми расплачивались Черные. На ее реверсе виднелся лирийский орел…
– Они платят золотом из моей казны… – выдавила королева. – Чтобы купить оружие, которым будут убивать моих солдат и подданных.
– Мы еще можем их догнать, – сказал Рейнард. – И позаботиться о том, чтобы транспорт не дошел до аэп Даги.
– Вы-то можите, спору нет… – сказал Габор, который прислушивался к беседе. – Но помните, что Махакам поддерживает нейтралитет и гарантирует обеим сторонам конфликта безопасность на своей земле. Правда, формально нильфгаардцы уже перешли границу… Но если вы нападете на них хотя бы на расстоянии броска камнем от наших ворот, у Брувера пойдет пар из ушей и огонь из задницы.
– А почему они путешествовали по Махакаму с оружием и без мешка на голове? – спросила недовольно Лиса, краснолюд не нашел, что на это ответить. – То-то же. Будем считать, что они нарушили пару законов, ну и так по мелочи: захватили пару государств, убили пару тысяч человек и сожгли пару сотен деревень и городов.
– Прости, Габор… – сказала королева. – Но мы нападем на караван. Я должна остановить нильфгаардцев, а кроме того… С удовольствием посмотрю, как Брувер пускает этот фейрверк.
Габор открыл было рот, чтобы возразить, но его слова заглушил смех лирийских солдат. Мэва дала сигнал к выступлению, и вскоре они догнали караван врага. У повозок черных была чересчур сильная охрана для конвоя, передвигающегося по нетронутой войной территории. Это осложняло положение лирийцев. Однако у Лисы было свое виденье и новый план, который она поспешила рассказать остальным:
– А что, если использовать природу? Через полчаса они должны будут проехать вот этот вот поворот, – указывала она на карте определенный участок, – что, если нам налить туда воды и присыпать снегом. Нильфы нас не заметят, а тяжелая повозка и не менее тяжелые пехотинцы в своей броне поскользнутся. Этот отвлекающий маневр придаст нашему нападению неожиданности.
– Хороший план. – Поддержал Гаскон, – их можно обстрелять из луков и арбалетов, а как они выйдут на твердую почву, можно и в ближний бой идти.
– Нет, главный тракт не дело портить, – насупился Габор, наступила недолгая тишина.
– Да… А что если нам залить только определенные ямки? Телеги в них встанут и тем самым остановятся, а лёд потом можно разбить? – предложила главарь лисов, смотря на краснолюда.
– Это конечно тоже попортит нам всю дорожную коммуникацию, но вы же не остановитесь…
– Замечательно, так и сделаем, – решила королева, отдавая приказ приступить к работе.
Когда всё было готово, отряд Мэвы сел в засаду. Для королевы и большинства солдат это было непривычно – готовить ловушки и поджидать врага в укрытии. Для лирийцев обычным делом было выйти в открытое поле лицом к лицу с врагом, а не прятаться по кустам. Однако бандиты чувствовали себя, как в своей тарелке. Лисы и кобели в предвкушении ждали появления каравана, будто хищники добычу.
Когда повозки встряли и остановились в четко отмеченных местах, в нильфгаардцев полетели стрелы и бомбы. И в этой суматохе Мэва повела свой отряд в бой. Сражение было недолгим, учитывая, что в первые минуты черные просто не знали, что происходит вокруг и кто на них напал. Предчувствуя поражение, нильфгаардцы побросали ящики в снег на обочине дороги и ускакали во всю прыть, хлеща коней бичами. Один из ящиков треснул, и оттуда показалось обернутое промасленной шкурой оружие. Гаскон вытащил блестящий новенький клинок, повертел его в руке и попробовал острие большим пальцем. Из пальца тотчас же пошла кровь.
– Ух ты, острый сукин сын… – причмокнул он с уважением, и достав ещё один клинок и осмотрел его, позвал рыжую разбойницу, – Лисёнок!
Услышав эти слова, Габор разразился смехом. Когда Лиса подошла к ним, парень протянул ей второй клинок и вопросительно посмотрел на краснолюда:
– Что тебя так развеселило, можно узнать?
– По традиции первые слова, которые воин скажет при виде клинка, становятся именем меча. Только что ты дал им имена. Мои поздравления.
Мэва взяла оружие из рук оторопевшего Гаскона:
– Я бы выбрала другое имя, поблагородней. Но и у имени «Острый сукин сын» несомненно есть свое очарование. Я жду не дождусь, когда смогу испытать его на нильфгаардских панцирях.
– Только, может, уже не в Махакаме… – вставил Габор. – Вы и так уже заварили кашу. Попробую все как-нибудь уладить. Но это будет непросто.
– А мой клинок, как я поняла, зовется «Лисенок»? – спросила разбойница, получив утвердительный кивок от краснолюда, она ещё раз осмотрела оружие, – Что ж, милый, очень романтично назвать моим именем такую вещицу, спасибо, – весело улыбнулась она Гаскону.
– Лисенок, да для тебя я могу их хоть все так назвать, – улыбнулся в ответ парень, указывая на ящики с мечами.
– Нет, другие клинки следует назвать по-разному и более величественнее, – встрял Рейнард, – Королева Мэва… Звучит же? – двое бандитов переглянулись с заговорщицкими улыбками, – Что?
– Ничего, граф, ничего, – улыбалась Лиса.
– Странное всё-таки у dh’oine понимание романтики, – сказал проходящий мимо Уэверт, качая головой, – У нас бы эльф складывал стихи про свою любимую и пел бы ей песни.
– Лисенок, хочешь я тебе спою? – обратился неунывающий Гаскон к девушке.
– Ты мне или моему клинку? – шутила Лиса.
– Вы не исправимы, – закатил глаза эльф, Рейнард согласно кивнул.
====== Часть 16 ======
Приближаясь к Грани Бороса, Мэва зажмурила глаза. Ей казалось, что вершины, которые она видела на горизонте, покрыты сотнями черных пятнышек. Когда она подъехала ближе, то поняла, что это окна жилищ, продолбленные в цельной скале.
– Это была наша гордость, – вздохнул Габор. – Грань Бороса! Город, выдолбленный в горах! Сотни миль туннелей, десятки кузниц, плавильных, литейных мастерских… Теперь здесь логова чудовищ. Они вылезают из-под земли и вьют себе там гнезда. А как проголодаются, спускаются кормиться на перевал.
– Кто именно там? – спросила посерьезневшая Лиса.
– Летающие твари. Гарпии и слепые белые выверны. Может быть и барбегазы с шарлеями.
– Сударь краснолюд, вынужден вас поправить, – вмешался Эйк, – слепых и белый виверн не существует. Такую мерозопакость можно определить по бестиарию как ящер, или ослизг…
– И это не особо поможет в их уничтожении, – перебила рыцаря разбойница.
– Что ты предлагаешь? – обратилась к ней королева.
– Ящер схож с драконом: тоже огнедышащий. Гарпии живут стаями, и они неуловимы. Обе твари летающие… Их надо будет сбивать. А оперение гарпий хорошо горит, в то время как ящер невосприимчив к пламени. Хм, можно направить огонь ослизга на гарпий, это быстро их приземлит, а на земле их легко добить. Что же до ящера… То тут как повезет. С шарлеями мы уже встречались, а вот барбегазы это плохо, да и навряд ли она здесь живут. Они умны, умеют парадировать речь, а потому предпочитают более людные пещеры, чтобы заманивать странников.
– Если они слепы, можно ввести их в заблуждение, – предложил Рейнард, – А на сколько мне известно гарпии очень громкие? – Эйк утвердительно кивнул, – Тогда ящеры будут атаковать гарпий.
– Сомневаюсь, что получится, – встрял Гаскон, – Они уживаются вместе не первый год, а значит научились не нападать друг на друга. Лучше уж гарпий самим спалить, чем ждать огня от этого дракончика. Мне, знаете ли, вообще не хотелось бы, чтобы эта тварь открывала пасть.
Мэва остановилась у входа в подземный город. Монументальные, отлитые из бронзы ворота лежали на земле, смятые, словно листок бумаги. Из обгоревших окон несло гниющим мясом и плесенью. Королева прислушалась. Она слышала шум капающей воды и вдалеке – металлический хруст. Словно чешуя трется о скалы.
– Солдаты ждут ваших приказов, госпожа, – сказал Рейнард тихо, словно боясь разбудить дремлющих в пещерах чудовищ.
– Ты помнишь, что я сказала, когда мы бежали из Лирии? – сказала Мэва, повернувшись к Рейнарду.
– Вы поклялись, что вернете корону… Хоть бы пришлось отправиться за ней на край света.
– Пора выполнять обещание, – королева сделала глубокий вдох и шагнула вперед, подняв меч для удара или защиты.
Минутой позже ей пришлось пустить его в ход: нынешние обитатели Гран Бороса вышли ей навстречу. Как Габор и обещал в высоких залах, там, где было достаточно места, чтобы взмыть вверх, обитали гарпии. Отряды Лисы и Гаскона, на удивление, быстро справились с летающими тварями, закидывая их гнезда бомбами, отчего погибали яйца гарпий, взбешенные мамаши подлетали к своему убежищу и опаляли свои перья, падая вниз, где солдаты их добивали. Ослизгов оказалось не так много, как гарпий, но с ними отряд возился намного дольше, да и потери были значительнее. Здесь очень помогли пращники Гаскона и арбалетчики Рейнарда, которые сбивали драконида или связывали его, на земле же этот могучий хищник оказывался беспомощен. Даже когда отряд обнаружил в подвале убежище шарлеев, это оказалось не сложным. В замкнутом пространстве найти преграду для каменного шара легче, чем на открытом воздухе, однако, маневренность солдат в четырех стенах тоже была меньше, и после нескольких неудачных попыток королева велела отступить пехотинцам, оставив шарлеев на бандитов, что были более верткие и ловкие в своей легкой броне. А вот новые враги – барбегазы – оказались жестокими противниками. Эти жукоподобные существа и правда, как будто переговаривались друг с другом, окружая отряд. Однако, Эйк первый показал, как нужно убивать этих тварей, выскочив вперед, не дожидаясь атаки с их стороны, и воткнул одному из барбегазов пику прямо в сияющий голубым глаз. На всю шахту разнесся мерзкий крик, а потом чудовище замерло, безжизненно упав на пол. Примеру рыцаря последовали многие, кто-то удачно, а кто-то нет, наткнувшись на острые зубы чудовищ.
Израненная Мэва подошла к извивающемуся на земле барбегазу и добила его, вонзив меч в отверстие между панцирями, где, по её мнению, должно быть сердце, если у этих тварей оно вообще есть. Он застрял меж пластин хитинового панциря, и у королевы уже не было сил вынуть его.
– Еще бы чуть-чуть, и они достали бы меня…– прошептала она. – Совсем чуть-чуть.
Лирийцы добрались до огромного зала, который некогда служил местом для собраний клана. Теперь каменные скамьи были облеплены слизью и яйцами насекомых, а с хрустальных канделябров свисали нетопыри. Гаскон рылся среди костей, рассчитывая, должно быть, найти что-то ценное. Он держался за кровоточащий бок, но не обращался к медикам, получив, наверное, просто царапину. Заметив это не менее потрепанная Лиса недовольно нахмурилась, подходя к кобелиному князю. Габор, в свою очередь, возился с запертой не четыре замка дверью. Почему он не попросил о помощи двух взломщиков, королева не понимала. Наконец, дверь поддалась, а краснолюд вскинул руки в триумфальном жесте:
– Это склад горняцких инструментов, – сказал он. – Тут есть и бочки с алхимической смесью. Хорошо, не отсырели. Нам нужно только выкатить их в коридор, развести огонь… И дело сделано! Мы отрежем чудовищ от перевала раз и навсегда.
Мэва сделала все, как сказал краснолюд. Минуту спустя взрыв потряс горы, а туннели завалило обломками.
– Пошли, перевяжу тебя, – обратилась Лиса к Гаскону, когда они стояли и наблюдали за дымом.
– Лисенок, это ж царапина, – отнекивался парень.
– Нанесенная опасными существами, которые как раз-таки ядовиты, – возмущалась она, хмурясь и с вызовом смотря на него.
– Ха! – кобелиный князь не знал, что его больше умиляет: забота разбойницы или её милое хмурящееся личико, – Ну, раз так хочешь увидеть меня без рубашки, то пошли, Лисенок, – подмигнул он ей, отчего небольшой румянец заалел на ее щеках, но она постаралась не терять серьезности лица.
Оказавшись в палатке Гаскона, девушка велела ему раздеваться, пока она сходит за бинтами и чистой водой. Парень не переставал улыбаться, с нетерпением ожидая продолжение. Когда Лиса вернулась с ведром горячей воды, тряпками, бинтами и какой-то мазью, он уже ждал её, сидя на койке по пояс голый. Рана на боку иногда пощипывала – кровь хоть и засохла, но смешалась с грязью и при любом движении неприятно тянула кожу. Разбойница в первые минуты стеснялась и переживала, мельтеша перед глазами Гаскона и никак не настраиваясь на работу. Из ее рук все валилось, а сама она не поднимала глаз, стараясь скрыть покрасневшее лицо. Её ушки были прижаты к голове, а хвост метался из стороны в сторону. Гаскон глубоко вздохнул, перехватывая руку девушки:
– Лисенок, это я. Если не уверена в том, что справишься, то давай я это сделаю сам?
– Н-нет, – неуверенно ответила она, поднимая глаза, – Я хочу сделать всё сама.
– Хорошо, – согласился парень.
Он убрал руку, открывая поврежденный бок. Лиса осмотрела рану, взяла тряпку, предварительно ее намочив, и начала аккуратно вытирать засохшую кровь и грязь.
– А что другие? – прервал тишину кобелиный князь.
– Мэвой занимается Исбель, Уэверт тоже у медиков, как и половина моих, что сражались с шарлеями, – отвечала девушка, проводя тканью по ране, иногда дуя на неё, чтобы было не так больно.
– Ты-то сама как? – парень чувствовал, как его сердце заходится в бешенном ритме от каждого ее касания, но что-то подсказывало, что лучше не торопиться.
– Пару синяков и ушибов, – Лиса с трудом унимала дрожь в пальцах каждый раз, когда задевала голую кожу Гаскона.
– Могу помочь с их обработкой, – сказал он, почесав за ушком у лисички.
Та вздрогнула, не ожидая такого жеста. Но после нескольких ласковых движений она расслабленно улыбнулась, на мгновение отвлекаясь от своего дела.
– Мммилый, – позвала она парня, – давай позже… Тебе… ммм…. Тебе надо обработать рану…
– Да черт с ней, Лисенок, – не выдержал Гаскон, притягивая к себе расслабленное тельце девушки, и легонько касаясь её губ, будто спрашивая разрешение.
И Лиса с готовностью ответила на поцелуй. Губы были слегка сухими, отчего парень обводил трещинки языком, зализывая, не желая приносить боли. Сминал нижнюю губу, проводил пронырливым язычком по ровному ряду зубов. Девушка отвечала ему, пытаясь повторить всё то, что он вытворял. Гаскон криво улыбнулся в поцелуе на ее попытки. Правой рукой обнял ее за талию, утопив пальцы в рыжей шерстке, притянул ещё ближе. Ее пальчики поднялись вверх по торсу парня, останавливаясь на плечах, ноготки слегка царапнули кожу, когда он чуть-чуть прикусил ее губу, а потом продолжили свой путь к шее, перемещаясь на затылок и придвигая его ближе. Поцелуй вскоре перерос из нежного в страстный и мокрый. Левая рука Гаскона продолжала почесывать макушку лисички, отчего она иногда протяжно мычала в рот.
Парень где-то на задворках сознания понимал, что пора остановиться, но горячее и податливое тело в руках никак не помогало отрезвить голову. Он пересилил себя, отстраняясь от манящего ротика. На него смотрели затуманенные страстью темно-голубые глаза. Гаскон уткнулся носом в веснушчатую щеку вдыхая аромат мороза, ветра, огня и свободы, а потом ещё раз впился в слегка припухшие порозовевшие губы. Лиса с облегчением выдохнула ему в рот задержанный воздух, который она набрала, чтобы прийти в себя, и который так сейчас мешал. Рука на талии приятно гладила всю спину, стараясь придвинуть девушку ближе. Было уже плевать на рану. На окружающий мир. На войну. Были только двое в тесной палатке. Она уже сидела на его коленях, инстинктивно потираясь о пах парня, отчего тот рычал и кусал ее губу, как бы наказывая за такие шалости. Счастливая девушка улыбалась в поцелуй. Пока не почувствовала, как рука с головы опускается на грудь, приятно сжимая. Стон был заглушен поцелуем.
– Лисенок, – отстранился Гаскон, тяжело дыша, – мой Лисенок, – продолжал он наблюдать за покрасневшей извивающийся на его коленях девушкой, которой он продолжал мять грудь, эта картина еще долго будет ему сниться. – Лисенок, не здесь… Хорошо? – спросил он, перемещая руки на талию девушки, – Ты прекрасна, маленькая соблазнительная лисичка… И я обещаю тебе продолжение, – смотря на непонимающий и растерянный взгляд девушки, убеждал он то ли ее то ли себя. Потом не удержавшись от соблазна, он снова прильнул к манящим губам, вовлекая девушку в новый недолгий поцелуй, – Лисенок, мммм, – он снова вдохнул ее запах.
– Гаскон, – слегка охрипшим голосом отвечала девушка, – я…я никогда…
Парень неверующе на нее уставился, потом ближе прижал к себе, поглаживая по спине. Лиса сама прильнула к нему, пряча красное от смущения лицо на его плече и счастливо улыбаясь, прекрасно чувствуя какую реакцию она вызвала в его теле. Потом она вспомнила о ране:
– Гаскон, а как же рана? Тебе больно? – заволновалась Лиса.
– Нет, Лисенок, мне кажется, что всё прошло, – ответил парень, потом лукаво улыбнулся и подмигнул, – Но думаю еще один целебный поцелуй вылечит меня полностью.
– Ага, милый. Сейчас обработаю рану и обязательно поцелую, – закатила глаза разбойница, возвращаясь к царапине.
– Правда-правда? – по-детски спросил Гаскон.
– Правда-правда, – ответила девушка, смеясь.
Отправившись в путь, парочка ещё долго переглядывалась, храня теплые воспоминания и некую тайну, только их. Впрочем, Уэверт вскоре все понял, и одобрительно хмыкнул.
На горизонте клубились черные тучи, сильный ветер трепал знамена. Королева обратилась к краснолюду:
– Проклятье, идет буря… Габор! Веди нас в ближайший поселок, нам нужно укрыться!
Вскоре лирийцы добрались до Стальботов. На главной площади городка стояли несколько десятков обвешанных вьюками краснолюдов, которые радостно закричали, как только пошел снег. У нескольких из них по щекам потекли слезы, но Мэва не могла понять, вызваны они чувствами или порывом ветра.
– В чем дело? Почему они так радуются этой буре? – спросила Мэва, надевая на голову капюшон.
– Потому что буря – хороший повод отложить свое отправление на другой день, – ответил Габор. – Это колонисты, которым выпал жребий освоить долину Черного Потока. Туда отправлялось уже семь экспедиций… Ни одна не продержалась больше года. Проклятье какое-то, не иначе.
– Заблуждение. Кто мог бы проклясть целую долину? – встряла Лиса, – Скорее всего это все просто случайность…
– Случайность? Лисенок, ну семь раз это не случайность, – возражал Гаскон.
– Ну и на проклятье не похоже, – настаивала девушка.
Заинтригованная Мэва поговорила с начальником группы переселенцев. Тот подтвердил слова Габора: он сам хоронил многих участников предыдущих экспедиций. Все они были невероятно тощие, бледные, поседевшие, будто какой-то упырь высосал из них все соки.
– Слишком холодно для вампиров, – возразила Лиса. – Может там Перекресток? Хотя не слышала, чтобы они оказывали такое влияние на тех, кто не владеет магией.
– Лисенок, не говори загадками. Какие перекрестки? Там долина.
– Перекресток, или Ин-ин… короче, какая-то там секция, не помню…
– Интерсекция, – подсказала Исбель.
– Да, она самая, это места, откуда чародеи могут черпать Силу, энергию для сотворения магии. Помню, как меня заставляли сидеть по три часа перед каким-то камнем. Сидишь, смотришь на камень и что-то должно произойти… В прочем у друидов вообще странное представление об обучении.
Когда краснолюд окончил свой рассказ, он крепко схватил королеву за руку и, обещая щедрую награду, умолял, чтобы лирийцы сопроводили поселенцев к долине Черного Потока.
– Это недалеко, не больше пары стае к югу по главному тракту… А нам всяко легче будет идти, раз целая армия прикроет нас в случае чего.
Габор попросил королеву отойти и рассказал той, что рядом с долиной Черного Потока, у подножья, к югу отсюда, спрятано сокровище. Он услышал это от краснолюдов в кузне. Вернувшись к переселенцам, Мэва сказала:
– Не знаю, насколько наши мечи подходят для сражения с духами и проклятиями… Но я не оставлю вас в нужде. Мы пойдем с вами в долину Черного Потока, и по крайней мере удостоверимся, что вы доберетесь туда целыми и невредимыми… А потом мы сразу отправимся в путь.
Краснолюд побежал передать добрую весть остальным колонистам. Как только утихла вьюга, все были готовы к отправлению… Весь путь до долины Черного Потока Гаскон провел в обществе Лисы, расспрашивая ту о магии.
– Лисенок, так ты у нас друидка или чародейка?
– Я не друидка, Гаскон, – тяжело вздохнула девушка, – Я, честно сказать, и не знаю, кто я… Магия друидов и чародеев отличается…
– По вкусу? – припомнил парень.
– И по вкусу тоже… Но в основном от источника. Маги черпают Силу из стихий, а друиды берут ее у природы… Друиды вроде не могут творить заклинания, но у них есть какой-то свой аналог, только слабее.
– А ты из чего берешь Силу?
– Стараюсь ее вообще не брать. Для меня магия оказалась проклятием… Да и я не особо-то способной ученицей была.
– Чему тебя обучали друиды? – спросила Мэва, которая ехала не так далеко, а потому слышала разговор.
– Я обучалась чтению, письму, Старшей Речи, географии, травологии, истории, основам магии и равновесия и прочими скучными предметами… В плане практики же, меня учили контролировать свою силу, магические волны, которые образовывались от разных эмоций, учили ощущать и брать силу из перекрестков. Использовать. Друиды пытались сделать меня такой же: брать силу от природы. Но мне было легче извлекать магию из воды или огня. Когда они это поняли… Я стала им не нужна.
– Они хотели отдать тебя на обучение магам? – спроси Гаскон.
– Да… Но я сбежала… – рыжая опустила голову с повисшими ушками, обдумывая слова, – Я поняла, что пока я не такая, как все, я никому не буду нужна. От меня отказались родители, друиды хотели меня куда-то отослать, деревенские дети боялись со мной играть, крестьяне косо смотрели… Потому я решила стать простой, обычной…
– Лисенок, – Гаскон коснулся руки Лисы, переплетая её холодные пальчики со своими, – Лисенок…
И она поняла без слов. Поняла, что нужна… Королева, не желая прерывать такой момент, поспешила удалиться, улыбаясь чему-то своему.
Мэва прибыла в долину Черного Потока – овеянное дурной славой место. Она ожидала увидеть туманные овраги, покрытые паутиной мертвые деревья и тучи нетопырей. Вместо этого она увидела журчащий ручей и мягкие склонны, поросшие крокусами, О темном прошлом этого места говорили лишь покинутые, разрушенные дома – и раскинувшееся за ними обширное кладбище.
– Неплохое место, – осмотрелась Лиса, – участки не продаете? – обратилась она к Габору.
– Если собралась здесь жить, советую передумать, – возразил Уэверт. – Местные законы и правда… – он с опаской глянул на краснолюда, – достаточно непривычны.
– Не дадим себя провести. Видимость бывает обманчивой, – изрекла королева. – Рейнард! Вели людям обыскать окрестности. Лиса! Есть что сказать?
– По магии ничего, – ответила она после продолжительного молчания с закрытыми глазами, – Трупоедов, думаю, тут будет достаточно…
Свирепый рев, донесшийся из руин в следующий миг, доказывал, что осторожность королевы и слова разбойницы, вне всяких сомнений, были оправданы…
Солдатам пришлось сразиться с накерами, гулями, альгулями, туманниками и гнильцами, не в первый раз, да и не в последний, наверняка. Потому командиры Мэвы разработали стандартную тактику для сражений с этими чудовищами: огненные бомбы кобелей Гаскона, град стрел он эльфов Лисы и добивание окруженных трупоедов солдатами Рейнарда. Королева была довольна проделанной работой, хотя и без мелких ссор и стычек не обходилось. За день до прибытия в долину Черного Потока, например, Гаскон поспорил с Габором, что перепьет краснолюда. На удивление, парень и правда выпил больше, но на утро был полностью недееспособным. Потому был отчитан Рейнардом, который не поощряет пьянство в армии. Граф Одо специально повышал голос на кобелиного князя, чтобы пульсирующая боль парня была ещё больше. Так продолжалось, пока Лиса не увела Гаскона подальше от графа. Королева часто замечала, что Рейнарду сложно перечить девушке, он больше старался ее поучать и объяснять что-либо, иногда даже забывая про ее криминальное прошлое.
