Текст книги "Несчастный случай (СИ)"

POV Yoongi

Время начала главы

Мы С Чимином и Хосоком сидели в кафе рядом с моим домом. Ни один из моих новых друзей ранее не бывал здесь. Чимин достал из своей сумки альбом для рисования и принялся зарисовывать помещение. Хосок же мучился.

– Роллы или рамен? Рамен или роллы? Я их одинаково люблю, но в роллах нет лапши.

– Закажи просто лапшу с креветками, – посоветовал Чимин, штрихуя нарисованный бумажный фонарик.

– Ага, сейчас, – Хосок надулся. Он вытащил из кармана маленький кошелек с деньгами и принялся пересчитывать деньги. – А ты что-нибудь будешь?

– Нет, я не голодный, – Пак был увлечен рисованием.

– А я возьму тебе что-нибудь.

– Нет!

– Ну не отказывайся! А ты, Юнги?

– У меня свои деньги.

Мы все дружно сделали заказ. Я не испытывал каких-то сильных чувств, а вот Хосок был ужасно гордый. Он ведь накормит Чимина, да и вообще он считал, что ходить самостоятельно в кафе в 11 лет – это круто.

– Мы не доиграли, пойдем потом сыграем еще! – Начал тыркать меня Хосок.

– Уже поздно, я хочу домой, – прямо заявил я.

– Да ну тебя, вот мы с Чимином пойдем, – фыркнул Хосок и подпер рукой голову, глядя на меня со смешливым презрением.

– Я тут старший и строгий, я отвечаю за вас.

– Говоришь, как мой брат. Мне никто не указ, – вздернул нос Хосок. – Имею право гулять, у меня каникулы.

– А как же вы обойдетесь без принца Юджина, если я уйду?

Ребята замолкли.

Принесли еду, и наша компания на некоторое время прекратила бессмысленную перепалку. Чимин зажал толстый конец палочек в зубах и пытался аккуратно их разделить.

– Что ты делаешь? – Усмехнулся я и взялся за палочки рукой. – Отдай, я сломаю.

– Не тяни, ты ему зубы сломаешь, – забеспокоился Хосок.

– Сломаю – вставим золотые.

– Чимин, ты хочешь золотые зубы?

Пак разжал зубы.

– Не хочу золотые зубы, палочки хочу.

– Вместо зубов? Тогда ты будешь моржом, – Хосок не умел договаривать шутки с каменным лицом и посреди предложения начал смеяться.

– А можно я буду моржом? Всегда мечтал ничего не делать, – я прицелился и с размаху, точно ударил палочки о край стола.

– Муху прибил? – Спросил Хосок с набитым ртом. Я поднял на друга взгляд. Загадочно глядя на него исподлобья, я одним движением отделил палочки друг от друга. Чимин захлопал в ладоши. Его глаза светились.

– Ты волшебник!

Я протянул Чимину его палочки.

– На. Не крути макарончики только, как Хосок.

– Что тебе не нравится? Я профессионально накручиваю лапшичку, – Чон продемонстрировал свое умение. Он накрутил на палочки огромный ком лапши. Чимин снова захлопал.

– Нашел чему аплодировать, – я принялся есть свой рамен.

Пак взял свои палочки в руку, как леди.

– Ого, даже щепок нет… Научишь меня? – Мальчик с надеждой взглянул на меня. Если бы он был щенком, то точно бы сейчас вилял хвостом.

– Нет, – Хосок отправил в рот кусок мяса и протянул ко мне руку через весь стол, схватив меня за рукав ветровки. – Юнги – мой волшебник. Я говорю хранить секрет.

– Чего это? Я сам себе теперь не принадлежу?

– Знаете, что? -Сменил тему Хосок, одной рукой продолжая держать меня, а второй продолжая наматывать на палочки лапшу. – У меня для вас есть отличное предложение, если вы так любите все таинственное.

– Кто же этого не любит? – Чимин от интереса начал чересчур быстро заглатывать пищу.

– Так вот, есть одно место…

Мы с Чимином невольно склонились ближе к Хосоку.

– Знаете заброшенную больницу?..

– О боже, куда ты хочешь влезть? – Вздохнул я.

– Хочу прогуляться в интересное место! – Возмутился Хосок.

– Давайте сходим в парк.

– Юнги, ты скучный!

– Я бы вообще дома сидел.

– А я хочу, но боюсь, что меня не отпустят с вами, – шмыгнул носом Чимин.

– Не беспокойся, мы еще ничего не решили.

– Вы даже не выслушали меня! Хотя… – Хосок хитро прищурился. – На месте расскажу.

– А что за больница? – Пискнул Чимин.

– Теперь не скажу, – улыбнулся Хосок, беря в руку миску и выпивая из нее бульон.

– Тогда я пас, – я все еще ковырялся палочками в своем супе.

– Протест отклонен, – Хосок сложил руки на столе и положил на них голову, внимательно наблюдая за мной умными глазами.

Я помолчал и затем вымолвил:

– Окей.

– Я напишу тебе.

– Хорошо.

– И тебе Чимин.

– Хорошо.

В воздухе повисла атмосфера торжества заключенного договора. Хосок лучился от радости. Я надеялся на то, что он просто испускал счастливые флюиды, а не рамен был с радиоактивными грибами.

========== 10. Dope ==========

POV Yoongi

– Хосок, зачем?

Чимин с Тэхеном дрожали, как листочки на ветру. Страх сплотил мальчишек. Всю дорогу младшие в компании держались вместе, обнимались и шептались. В общем, Пак и Ким спелись. Втроем отправляться в больницу было страшно и опасно, поэтому Хосок пригласил присоединиться к нам своих братьев. Старший брат Хосока, Джин, был старше меня на год. Подросток согласился поехать с нами лишь потому, что, по его словам, он боялся, что мы наделаем глупостей.

– Вас повяжут посреди дня, и будет родителям морока, – надменно предупреждал нас Сокджин, поправляя на переносице большие очки в тонкой оправе. Это был мой первый знакомый с с испорченным зрением. Впервые увидев Джина, я сразу же подумал: он зануда и ботаник. Познакомились мы с ним случайно, просто потому, что Хосок пожелал зайти к себе домой за печеньем. Я не любил заходить в гости, но разве Хосоку возразишь? Он никогда не терялся при возражениях и обязательно придумывал изощренную месть за отказ. Когда мы вошли в квартиру моего друга, его брат как раз доедал печенье. Таким нехорошим обжорой я и запомнил Джина. Как же долго они с Хосоком тогда препирались. А я оглядывал квартиру. Я видел такое просторное жилое помещение впервые. Где-то в глубине моей души шевельнулся детский восторг. Квартира была двухэтажная, с большими окнами, вдоль одной стены тянулись зеркала. Зачем так много зеркал? Мне вот и моего хватает. Хосок припер тогда Джина к стене, и обстановку разрядил еще один субъект, слетевший вниз по лестнице.

– Ууу, чего ругаемся, девочки, это я выбросил пудру, – мальчонка с глупой прической-горшком напрыгнул на Джина и Хосока. Он был совсем мелким, но его глаза хитро и задорно блестели. Оказалось, что в тот день таким нелепейшим образом я познакомился сразу с обоими братьями Чон Хосока. Обжорой оказался Сокджин, а мелкой заразой – Тэхен. Старший оказался достаточно интересным пареньком, хоть мне и казалось, что у Джина чрезвычайно повышенное чувство ответственности, которое иногда заставляло его задевать нас и ябедничать.

– А мы под вечер пойдем, – восторженно заявил Хосок. Это заявление привело Сокджина в ужас.

– Вы что? С ума посходили? Да кто вас отпустит? Даже я вас не отпущу! Нечего в Гонжам делать вечером! – У Джина даже шея пошла красными пятнами.

– Но если ты пойдешь с нами, то нам нечего бояться, потому что ты самый умный и рассудительный, – Чон Хосок умел подлизаться. Он повис на старшем брате, глядя на того щенячьими глазами.

– Пожалуйста, нам очень интересно, но мы хотим со своей компанией, пожа-алуйста.

– Ну, хорошо, – процедил Джин. – Не буду ничего родителям говорить.

– Я помолюсь за тебя, Джин!

– За себя помолись, – парень скинул с себя Хосока, оправив летний, легкий свитер. – Я иду с вами.

– Я в тебе не сомневался, – Хосок смахнул воображаемую слезинку. Я все это время молчал, потому что был подневольным человеком. Если Хосок чего-то захотел, то все будет по его хотению. Это я уяснил сразу.

Команда, вроде бы утвердилась, но тут случилось непредвиденное.

– Куда это вы собираетесь? – С телефоном в одной руке и с банкой колы в другой из детской, что располагалась на верхнем этаже квартиры, выплыл лебедем Тэхен.

– Что за тайный заговор? А ну колитесь, – младший брат Хосока прищурил глаза. Взгляд у него был тяжелым, тяжелее моего, хотя этому ребенку было десять лет отроду. Под его взглядом можно было сломаться, он был хуже средневековой дыбы.

– Ну та-ак… – Протянул Тэхен, приподнимая бровь.

Джин занервничал и начал теребить рукав свитера.

– Мне нужно перекусить, – приговаривал он. Хосок же наоборот выпрямился и широко улыбнулся.

– Малявкам мимо, – мальчик махнул ручкой, бесстрашно отворачиваясь от брата, и теперь улыбался мне.

– Пошли что ли? – Громко от воодушевления произнес Хосок. – Ты лохматый, – он тотчас же переключился с Тэхена на мою прическу, пытаясь поправить мне волосы, но вместо этого наоборот неприятно взъерошивая их против роста. Я сердито рыкнул. Хосок нажал пальцем на кончик моего носа:

– Пим! – И засмеялся.

Вокруг Тэхена же раскалялся воздух.

– А ну…быстро говорите… – Младший заскрипел зубами. Мы мысленно посовещались хором, и результатом нашего совещания являлся Тэхен, сидевший с нами рядом в автобусе и хитро поблескивавший глазами. Если честно, он ныл всю дорогу, в отличие от Чимина, который, по своему обыкновению рисовал, сидя в уголке длинного сидения в конце автобуса. Чимин робко поглядывал на меня. Я не раз ловил на себе его взгляд. Что он рисует?

Как не странно, и с Чимином мы познакомились у Хосока дома. В дни нашего первого знакомства Хосоку удалось затащить меня к себе домой еще раз. Удивительное дело: я видел, что ему больше нравится проводить время на улице, однако Хосок тянул меня в свой дом. Мне казалось, что он пытается подобрать ко мне правильный ключ, зацепить меня правильной вещью. И еще мне казалось, что дома Хосок чувствует некоторую поддержку, опору, силу. И ему-таки удалось меня зацепить игровой приставкой. Позднее это ушло. Хосок начал наоборот уводить меня подальше от дома, потому что он взрослел, потому что наша дружба становилась нашим личным делом.

Я как раз находился в процессе пробы игровой приставки, когда во входную дверь внезапно позвонили. Хосок взвизгнул и помчался вниз.

– Кого аисты принесли? – Забавно ругался он, заглядывая в дверной глазок. Кроме нас в доме находилась приемная мать Хосока, которая сидела в своем рабочем кабинете.

– Хосок, ты откроешь? – Крикнула она.

– Да! – Хосок распахнул входную дверь, и я услышал его восторженный вопль.

– Чимин!

Внизу завязался разговор. Я очень долго сидел на одном месте. Наконец, мне стало любопытно, с кем так долго делится последними новостями Хосок. Я спустился вниз и увидел в прихожей Чимина. Это был чрезвычайно маленький для своих лет мальчишкой со стрижкой-горшком, щенячьими глазенками и пухлыми губами. Когда он посмотрел на меня, я четко увидел изменения в его лице. Чимин сначала удивился, потом внимательно изучил меня беглым взглядом и затем сильно смутился. Можно было бы сказать, что между нами пробежала искра, но она была односторонней. Поэтому я не понимал, почему Чимин покрылся красными пятнами.

Хосоку не терпелось свести нас. Он прямо-таки подпрыгивал от нетерпения.

– Чимин, это Юнги. Юнги, это Чимин. Целуйтесь.

Я усмехнулся нелепой шутке Хосока, а Чимин совершенно растерялся, не зная, что и предпринять. Хосок звонко захохотал и хлопнул нас по плечам. Его смех тоже прозвучал немного неестественно.

– Пойдемте играть!

Играли только мы с Хосоком, Чимин пил чай. Он вообще был тихоней.

Итак, мы всей своей компанией стояли на дороге в нескольких метрах от больницы так, чтобы нас не заметили и не прогнали раньше времени. Больница была загорожена забором, Хосок говорил, что там кое-где висят тяжелые замки, но далеко не везде. В общем, он уверял нас в том, что пробраться мы сможем. Тэхен, который больше всех хвалился, что ничего не боится, теперь нервно теребил край своей ветровки; Чимин жался к нам с Хосоком; Джин стоял неподвижно, приняв позу убежденного скептика, сложив руки на груди. Хосок же пребывал в наилучшем расположении духа. Всю дорогу он хорошо сохранял конспирацию и поддерживал боевой дух всей компании. И в тот момент, когда ему предстояло вот-вот столкнуться лицом к лицу с чем-то загадочным и поэтому чрезвычайно интересным, он и вовсе закипел. У него разве что пар из ушей не валил. Я был тоже в приподнятом настроении, хотя чувствовал себя, в общем, странно. Не знаю, знакомо ли кому-то такое чувство, когда ты понимаешь, что прогулка должна быть веселой, но еще ничего особенного не происходило, что запустило бы механизм этой необычайной веселости. Вот так неуверенно я себя чувствовал.

Хосок достал кармана своего маленького рюкзака белый флажок и торжественно воздел руку с флажком к небесам, едва-едва начавшим темнеть.

– Это еще что такое? – Спросил Джин, нахлобучивая на голову кепку болотного цвета.

– Вы поднимите этот флаг в знак того, что сдаетесь, когда обделаетесь в больнице от страха, – хохотнул Хосок. Да уж, только он мог потащить в своем рюкзаке лишнюю тяжесть, чтобы посмеяться над нами.

– Шучу, шучу! – Поспешно поправил он себя, увидев, насколько стали кислыми лица наших спутников. Хосок приставил флажок к копчику и помахал им.

– Я – ваша мама-лань, идите за мной, – и мальчишка проворно нырнул в кусты, отправившись в обход. Я дернул Хосока за хвостик, Чимин взялся за ручку моего рюкзака, чтобы не отставать от нашей делегации, Тэхен фыркнул и пошел со старшим братом.

– Я мог бы за это время посмотреть сезон какого-нибудь маленького аниме, – заявил он. Джин проигнорировал слова младшего и достаточно громко сказал, обращаясь к нам:

– Вообще ваша больница – довольно заезженная тема, – Джин раздраженно отодвигал от лица ветки кустарников. – Мог бы выбрать менее посещаемое место. Его уж и охранять перестали. А уж призраков тут точно не водится. Я бы не стал жить в таком балагане.

– Ага, ага, заткнись, – равнодушно ответил Хосок и наша троица откололась от двух братьев Хосока. Мы некоторое время шли в молчании, и все это время на губах Хосока играла хитрая улыбка.

– Хоби, а у тебя есть план? – Спросил вдруг Чимин. – Ты там был?

Я понял, к чему такие вопросы. Именно из-за этой странной улыбки. Мне тоже захотелось узнать, что за собой скрывает этот мимический элемент.

– Конечно же, да, – ответил Чон. – Я там все излазил, с привидениями на ты.

– Ну Хо-оби!

– Мы идем исследовать больницу, конечно же я там не был.

– А странно, – отозвался я. – Зная твою любовь к заброшенным зданиям, никогда бы не подумал. Хоть ты и мелкий.

– Сейчас вперед поедешь, Мицубиси, – пригрозил мне Хосок, перебираясь по бревнышку через какой-то ручеек. Я со словами «сейчас как поеду» дернул Хосока за край куртки. У нас вышла шуточная потасовка. Я подскользнулся на бревне, но устоял на ногах. Чон удержался от смеха, чтобы не привлекать к нам лишнее внимание. Я тоже пихнул его, и Хосок выронил свой флажок. Он очень тогда огорчился.

Мы перешли рубеж, отделяющий больницу от остального мира, первыми. Хосок ловко перемахнул через забор в месте, где колючая проволока была сорвана, я же перелезал через ограду долго и осторожно.

– Ну что же ты наверху застрял? Тебя заметят, – Хосок дернул меня вниз. У меня вырвались нехорошие слова, когда я шлепнулся на спутанную траву под оградой. Чимин переминался с ноги на ногу по ту сторону забора. Он с надеждой посмотрел на меня, но переправил его сильный Хосок. Мы спрятались под сенью кустов и принялись терпеливо дожидаться братьев Хосока. Тэхен карабкался по забору, как обезьянка, а Джин страховал его и ворчал:

– Не дай бог мелкий поранится или потеряется, я с вас три шкуры спущу.

– С каждого или по одной с каждого? – Уточнил Хосок, а Джин кинул в него палкой.

Начинало темнеть, а мы все шли, потому что пробираться приходилось очень тихо. Потом Хосок внезапно выпрямился и шмыгнул носом.

– Никакой охраны тут нет! – Сказал он достаточно громко, вспугнув какую-то птичку, копошившуюся в траве и заработав подзатыльник от Джина.

– Не ори.

Хосок повернулся к брату. Его светлые, внимательные глаза не выражали никакой обиды, но Сокджину стало стыдно за свой поступок. Хосок забавно потряс волосами и сказал:

– Там нет охраны. Можно и пошуметь.

– Ага. А серебряные пули и кол ты с собой взял? А если мы вампиров разбудим? – Насмехался над младшим братом Сокджин. Хосок криво ухмыльнулся.

– Не взял для того, чтобы не зашибить своего родного вампира, – Чон показал брату язык и, подпрыгивая, побежал к зданию больницы, беловатые стены которой просвечивали сквозь кусты.

– А-ха-ха! Родного вампира не зашибить! – Понял шутку Тэхен и так же вприпрыжку помчался за Чоном. Джин тяжко вздохнул.

– Бог судья.

Почему-то это ужасно насмешило меня тогда. Я позволил себе усмехнуться и скорее пошел за неугомонным другом. Чимин шел за мной хвостиком.

Нам пришлось обойти больницу, чтобы, наконец, обнаружить наших бодрячков. На этом участке было мало деревьев. Все они были кривые, сучковатые, больные, под ними уже скапливались отмершие листья. Хосок взошел по высокой лестнице к черному входу, зияющему в холодной, белой стене. Хосок не боялся ничего – он повернулся к черному зеву спиной и махал нам руками.

– Сюда!

Тэхен опять дрожал, как листик. Он вновь примкнул к Чимину, и мальчики начали вдвоем перешептываться. Я неторопливо поднялся вслед за Хосоком. Чон радостно улыбался.

– Готовы к погружению?

Я протянул руку, тыча пальцем в воздух над плечом Хосока.

– Там кто-то есть… – Я сделался максимально серьезным, чтобы сыграть с Хосоком хорошую шутку. Улыбка медленно начала сползать с губ Хосока, маленькие внизу затряслись.

– Где? – Чон резко обернулся, выпучил глаза до такой-степени, что они почти стали идеально круглыми. Хосок набрал в грудь воздуха и выдал:

– Сёхун – жирный очкарик, а Марк – последний козел.

– Чего, чего? – Джин стоял внизу и держал мелкоту за руки.

– Тут даже портреты приложены! Юнги, давай тебя нарисуем!

Я сделал шаг вперед и только тут заметил, что тусклые лучи, просачивающиеся в выбитые окна, освещали корявые рисунки и надписи на стенах больницы. Кто-то изрисовал стены карикатурными лицами, глядящими своими неподвижными глазами – черными пятнами. Хосок первым зашел внутрь, доставая из кармана джинсов фонарик, но не пользуясь им. Он поигрывал фонариком, вертя его за веревочную петельку на пальце. За моей спиной переговаривались Тэхен и Чимин:

– Я читал, что тут происходили убийства!

– Ой-ой-ой, – забоялся Чимин.

– И тут везде призраки умерших пациентов!

– Ой-ой-ой!

– А еще грязь, пыль, подозрительные предметы и разломанная мебель, так что держитесь рядом со мной и ничего не хватайте, – Джин был этакой курочкой наседкой, прячущей десятилетних цыплят под заботливым крылом. Это было мило.

Я присоединился к Хосоку, с возбужденным видом юного исследователя бродившему по первому помещению.

– Диван! – Он указал пальцем на разломанный диван.

– Ага.

Хосока больше заинтересовали рожи на стенах. Их явно рисовали не призраки, но Хосок все равно щелкнул рисунки на телефон.

– Наскальная живопись очень ценится, может, продам потом эти фото в музей, – Хосок включил фонарик и резко развернулся назад, случайно направив столп света в глаза Джину. – Вы идете?

– Это что, допрос, убери свой фонарь!

Хосок отвел фонарь в сторону, но применил его еще ужаснее. Он подсветил свое лицо снизу, оскалил зубы и страшным голосом, завывая, заговорил:

– Однажды в этой больнице случилось страшное несчастье. Никто не знал, почему это произошло. Сразу 42 пациента покончили с собой. Может быть… – Хосок повысил голос. – Они просто не находили другого выхода в своей жизни, они мучились, сходя с ума в узких комнатах с мягкими стенами и маленьким окошком в двери… А может быть… Их что-то до смерти испугало!

– Врешь ты все! – Заявил Тэхен, поджимая губы. – Вот и неправда, больницу закрыли не поэтому, а потому что плотину начали строить!

– Да? – Спросил Хосок. – А слышал ли ты историю про режиссера?

– Слышал! Якобы он тут умер.

Хосок рассмеялся холодным, зловещим смехом.

– Никакой режиссер тут не умирал. Он смог выжить, выбрался отсюда и теперь хочет снять правдивый фильм о том, что творится здесь.

Я подыграл Хосоку, громыхнув листом железа, который нашел тут же.

– Ой-ой-ой! – До слез испугался Чимин и бросился ко мне, хотя я вместе с Хосоком разыгрывал младших. Пак вжался в мое плечо и всхлипнул.

– Ну вот! Ты напугал своего друга, извинись перед ним, – Джин прошел со скептиком Тэхёном вперед, вырывая у Чона из рук фонарик и шагая по длинному коридору. Хосок вздохнул и пожалел Чимина, но тот не особо утешился, не отходя от меня ни на шаг.

Больничные коридоры на первый взгляд не представляли из себя ничего интересного. Там было грязно, пыльно, пахло затхлостью, как в любом отсыревшем доме, давно не находящем применения. Тэхён шаркал и пинал ногой обломки кирпичей, Джин поправлял очки и покашливал. Хосок пытался навести на компанию страху, но было видно, что он и сам не особо верит в то, что это место представляет опасность для жизни. Из всех присутствующих только Чимин дрожал от страха, сцепив свои пальцы с моими, да и я внимательно прислушивался и с подозрением щурил глаза на темный проход.

Вдоль стен потянулись металлические двери. Хосок подошел к одной из них и встал на цыпочки, заглядывая в маленькое окошко с затертым стеклом, располагавшееся почти в самом верху двери. Я оставил бедного Чимина и подкрался к Хосоку сзади, пока тот с интересом выглядывал что-то в окошке.

– Бе! – Хрипнул я, толкая Хосока в спину. Паренек каркнул от неожиданности и завалился грудью на дверь. Та подалась внутрь с громким скрипом. Чимин обхватил себя руками и задрожал. Хосок же, оказавшись внутри, проводил взглядом ударившуюся о стену дверь и выпрямился.

– Мицубиси, в рот мне ноги!

Джин посветил фонариком в узкое помещение. Под самым потолком зияло зарешеченное окно, со стен свисали желтые клочки поролона с обрывками ткани. Сильно интересного тут ничего не было, кроме почти целой кровати.

– Ну и что? – Спросил Джин. – Довольны? Может, уйдем отсюда?

Я ясно увидел в глазах старшего волнение. Неудивительно. Снаружи сгущались неприятные, мглистые сумерки. Стояла мертвая тишина, не считая шума, который производили мы, стих даже ветер.

– Да подожди ты, – махнул рукой Хосок и пошел дальше. Его походка наоборот стала бодрее. Мой друг о чем-то напряженно думал, небрежно толкая одну дверь за другой. Однако после пятой раскрытой двери к нему вернулся его прежний задор. Глаза Хосока посветлели, паренек встряхнулся и хихикнул.

– Чего у вас мины такие кислые? Я вас не за тем вытащил! – Хосок подпрыгнул, одернув рукой свою футболку, и помчался по коридору без всякого страха. Я отнял у Джина фонарик и кинулся вслед за ним. Хосоку все казалось игрой. Он будто проходил страшный хоррор на компьютере, а не бегал по больнице, фигурирующей в поистине пугающих легендах. Хосок поворачивался кругом на ходу, встряхивал головой и бежал, бежал, толкая то руками, то ногами двери. Я лишь успевал следить за его сверкающими пятками. Мы выбежали на казавшийся просторным пятачок, и Чон резво запрыгнул на длинный выступ стены, походящий на стол, за которым было много свободного места. Я остановился и отдышался, освещая пространство вокруг себя фонарем. Видно, тут когда-то стояли обеденные столы, а этот выступ был чем-то вроде раздаточного стола. Я осторожно присел рядом с Хосоком, оглядываясь по сторонам. Я схватил его за плечо.

– Что ты делаешь? А вдруг тут кто-то есть?

– Призраки? – Легкомысленным тоном поинтересовался у меня Хосок. Я хлопнул себя по лбу и терпеливо объяснял Чону:

– Нет. Наркоманы и маньяки.

Хосок помотал головой из стороны в сторону.

– Сомневаюсь.

– А я нет. Ты ведешь себя неосмотрительно, – ругал я друга.

– Ты говоришь, как Джин, – Хосок посмотрел на меня по-доброму укоризненно. – Он скучный маразматик, слишком старый для веселья.

Преувеличивать было вполне в духе Хосока. Я возразил:

– Нужно отдать ему должное, он прав в том, что нам нужно быть осторожнее.

Хосок хлопнул меня по плечу, оставив на нем руку.

– Тебе же нравятся мои выдумки и забавы, ты сам говорил. Ты – мой друг. Вот и веселись.

– Без них было бы совсем не то, – согласно выдохнул я. – Но мне тут не по себе, признаюсь.

Взгляд Хосока сделался задумчивым. Один его глаз смотрел прямо на меня, а другой будто бы глядел сквозь меня.

– Знаешь, а мне вот совсем не страшно, – вымолвил Чон. – У меня сразу ушел весь страх после того, как я подумал, что я мог бы тоже провести свою жизнь в такой вот больнице, но мне дано право жить свободным. Призраки – это не страшно. Не они делают больницы такими страшными, а живые люди. Плохие врачи и несчастные больные.

Именно в такие моменты я узнавал для себя, что за веселым, озорным нравом Хосока скрываются глубокий, пытливый ум и доброе сердце. Паренек делился со мной своими мыслями и я всегда признавал их справедливыми.

– Но если мы натолкнемся на живого маньяка – это же тоже будет страшно, – ответил я другу. Хосок пожал плечами.

– Ладно, ты прав. Я не буду шуметь.

К нам подошли остальные ребята. Джин сердился, Тэхен веселился, но был удерживаем братом, а Чимин ходил за ними двоими, словно бледная тень.

– Не бросайте нас, пожалуйста, – прошептал еле слышно Чимин, вновь берясь за мою руку. Почему-то ему казалось, что я надежный защитник и не стану смеяться над его слабостью и страхом. Кожа на руках Чимина была гусиной, и я снял с себя кофту, накидывая ее на плечи младшего. Пак завернулся в мою кофту и поблагодарил меня.

– Знаете, – снова заговорил Хосок, когда мы возобновили хождение по больнице. – А ведь одна дверь странно тяжело не открывалась, – Чон ткнул пальцем в темноту, оставшуюся за нашими спинами.

– Петли, наверное, заржавели. Или забаррикадировано было чем-то, – отвечал на это Сокджин.

– Изнутри? – Вопрос Хосока прозвучал зловеще, хотя сам рассказчик страшных историй совсем не боялся того, о чем говорил. Он ко всему питал лишь живой интерес.

– Ну… – Тут уж старший брат не нашелся, что ответить, и крепко задумался. Хосок одарил Сокджина многозначительным взглядом и вышел на небольшой балкончик, с которого вели пожарные лестницы вниз и вверх. На улице по-прежнему не было ветра. Белесый балкон был обвит плющом и исцарапан жесткими ветвями дикорастущего кустарника. Хосок постоял немного на балконе и полез по лестнице наверх.

– Так короче, – объяснил он, переползая со ступеньки на ступеньку. Тэхен рванул за братом, который теперь сумел убедить его в том, что в больнице что-то обитает. Джин лез осторожно, стараясь не не запачкать свои брюки. Чимин стоял на балкончике, прижавшись к перилам, сложенным из кирпича, и диким взглядом окинул меня, когда я тронул его за плечо. Чимин молча полез вслед за остальными, а я пытался побороть в себе страшную мысль о том, что нашего Пака подменили. Я помотал головой и уже собирался лезть наверх, когда вдруг услышал какой-то странный звук. Я остановился напротив темной арки, откуда мы только что вышли. Ветра не было, но я будто бы слышал его дуновение, хоть и не чувствовал. Я передернул плечами. Внезапно одна из дверей в конце коридора глухо скрипнула. Я сорвался с места и скорее полез наверх, начиная злиться, оттого, что хотел уйти оттуда, но не смел выказать своего страха. Оказавшись на втором этаже больницы, я решил аргументировать наш уход из заброшенного здания тем, что Чимин выглядит совсем плохо.

– Мы больше не можем оставаться здесь, – я подошел к Хосоку, который теперь о чем-то говорил с Тэхеном. Они резко отодвинулись друг от друга. Хосок улыбнулся.

– Боишься?

– Я ничего не боюсь уже, но Чимин… – Я оглянулся на мальчика, который вцепился обеими руками в мою кофту на своих плечах, будто бы это была магическая броня. Чимин готов был упасть в обморок. Хосок подозвал Чимина к себе и пообещал ему, что если тот будет держаться рядом с ним, то ничего не случится. Чон что-то еще еле слышно сказал Паку, я не расслышал, что именно. Но троица, состоящая из Тэхена, Чимина и Хосока, который выглядел, как лань посреди выводка оленят, отделилась от нас с Джином и оживилась. Я, покорившись такому раскладу вещей, побрел по коридору бок о бок с Сокджином.

Подросток выглядел суровым и немного печальным. Джин хотел быть старшим и строгим, и если для Тэхена он был авторитетом, то Хосоку был никто не указ. Джин чувствовал, что не может увлечь и развлечь младшего брата так, как это делал Чон. Мне стало немного жаль Джина. Однако, несмотря на все взаимные поддевки, которыми обменивались Хосок и Сокджин, серьезно они друг друга никогда не задевали.

– Что с него возьмешь? – Рассуждал Джин, провожая взглядом веселого, темно-рыжего мальчишку. – Он такое пережил, пусть веселится, я даже рад.

Может, Джин даже в какой-то мере побаивался Хосока. Мне иногда так казалось. Но внешне мои догадки никак не подтверждались.

Мы с Джином догнали хихикающую троицу и снова шли вперемешку. Ничего сильно интересного на пути нам не попадалось. В стенах больницы царил промозглый холод, зрелище было унылым. Хосок толкнул рукой дверь в одну из комнат и ахнул. Я заглянул ему через плечо.

– И что?

– Кровать с целым матрасом! Можно попрыгать, – Хосок без всякого страха зашел в комнату, как вдруг я вновь услышал странный звук, отличавшийся от первого, но испугавший меня в большей степени. Мне послышались шаги. Я бешено завертел головой, но тут посторонний звук заглушил ужасный скрежет. Хосок реально вздумал прыгать на кровати. Джин с Чимином стаскивали его с железного ложа и шипели на него.

– Дайте психу повеселиться! Дома прыгать нельзя, тут нельзя! Что за жизнь?!

– Если ты сейчас перебудишь всех местных призраков, то придется прыгать, но уже не на кровати, а с балкона второго этажа.

Я продолжал стоять в коридоре, неподвижным взором глядя в конец коридора и иногда оглядываясь через плечо. Скрежет прекратился, потому что Хосок уже благополучно брыкался в руках Джина. Обхватив шею брата руками, Чон сладко протянул:

– Ой, ты понесешь меня на ручках, как принцессу?

– Нет, потому что ты принц.

– А принцы тоже на лошадках катаются. Да, принц Юджин?

Я нетерпеливо отмахнулся от Хосока, вытягивая шею. И тут я вновь услышал тот свистяще-клокочущий звук, который заставил меня быстро убраться с первого этажа.

– Слышите?! – Шепотом воззвал я к друзьям.

– Что? – Спросил Чимин, который тяжело дышал после борьбы с Хосоком.

– Свистит странно.

– Так это, наверное, ветер.

– Ветра нет, – я дернул плечом. – Вы же видели.