Текст книги "Несчастный случай (СИ)"
Автор книги: Arlette Rosse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
Меня качало. Я будто шел по палубе корабля в сильный шторм. Потом я почувствовал дикую слабость, такую, что больше не мог ни радоваться, ни грустить. Органы скрутило. Меня начало тошнить. Одновременно с этим начало закладывать уши. Сердце сильно забилось. Но все это произошло в считанные секунды. Я даже не успел застонать от боли. Это все обморок. Затем мне стало очень хорошо. Руки и ноги поочередно отнимались, будто бы я отрывался от земли на крыльях. Мои ноги подкосились, и я упал на асфальт, который показался мне мягким, как пуховая перина. Морфей обвил меня заботливыми материнскими руками и убаюкивал.
Это смерть?..
Затем я очнулся. Почему я очнулся? Таблетки не подействовали? Страх того, что моя ужасная жизнь не хочет отпускать меня, обуял мою душу. Я сел. Я сидел на мосту, и рассветное солнце ласкало меня холодными лучами. Я смотрел прямо на солнце. Я был потерян, мне было страшно.
И тут что-то загородило меня от солнца. Это ангел смерти спустился за мной? Нет… Передо мной присел мальчик лет 16-ти. Он улыбался, и его улыбка согревала меня лучше солнца.
– Хосок…
Мой друг взял меня за руку и помог мне подняться.
– Юнги! – Хосок крепко обнял меня. – Я очень сильно скучал.
– Я отмучался? – Спросил я у Хосока. – Я ведь умер?
Хосок немного отстранился от меня, продолжая приобнимать меня за плечи.
– Ты, считай, заново родился. Ты только начинаешь жить. Вместе со мной! – Хосок засмеялся. Его смех растопил мое сердце. Мне хотелось плакать от счастья.
– Боже, как же сильно я скучал по тебе, – я сам накинулся на друга. Я трепал его волосы, осматривал его с ног до головы, обнимал и целовал его щеки.
– Ну что ты, что ты? – Хосок не мог перестать смеяться. – Скорее пойдем, – он взял меня за руку и потянул к краю моста. – Пойдем!
Хосок рванул меня с моста. Я испугался, что мы упадем в реку, но мы спустились на воду плавно, как опадающие лепестки сакуры. Мы заскользили по волнам, едва касаясь ее ногами.
– Что же это… – Шептал я.
– Юнги, ты хочешь познакомиться с моими родителями?
Мы снова взлетели. От этих прыжков мне не становилось дурно. Я был так счастлив. Такого счастья я не ощущал, пожалуй, никогда.
– Хочу! – Крикнул я во весь голос.
– И маму с папой увидеть?
– Да, я хочу! Я хочу к вам, прошу, Хосок, возьми меня с собой!
– Хорошо! – И мы начали подниматься к облакам. Я рассекал рукой воздух, дышал полной грудью и кричал от счастья. Лишь перед тем, как нырнуть в гущу облаков, я обернулся через плечо, окидывая взглядом мост. Мое тело лежало на асфальте. Оно было таким маленьким и беззащитным. Я будто спал, свернувшись калачиком. Я снова заплакал.
– Теперь я буду держать тебя крепче, Хосок. Я обещаю.
Облака укутали нас, как воздушная, сладкая вата. Света здесь было больше. Красный цвет уходил, оставался лишь белый.
– Юнги, пойдем домой?
========== Эпилог: So far away ==========
POV Чимин
Через несколько часов после того, как Юнги пришел ко мне домой ранним-ранним утром, я заболел. Я проснулся с температурой, у меня саднило кожу и ломило все тело, но я был до ужаса счастлив. Я мечтал о поцелуе Юнги 8 лет. 8 лет! Кто-то назовет меня ненормальным. Потому что мечтать о поцелуе парня – странно. Мечтать о поцелуе сурового Юнги – еще страннее. Хосок подшутил надо мной, когда заметил, что Юнги мне нравится, мол, ты, Чимин, любишь плохих парней. Это было смешно.
Еще я смеялся потому, что это было забавно – заболеть после первого поцелуя с человеком, который тебе нравится. Может, дело было вовсе не в Юнги. Может, я подцепил вирус на вечеринке в доме Мина. Но, может, все же заболел и Юнги? Он просил водички у меня, может, что-то запивал? «Нужно позвонить ему», – решил я.
Я набрал номер Юнги и принялся терпеливо ждать, пока зазвучат гудки. Но электронный голос ответил мне: «Абонент недоступен».
Я вздохнул и решил написать Юнги в соцсети.
«Юнги, ты случайно не заболел?»
Рано или поздно он прочитает мое сообщение, ведь так? Я отложил телефон в сторону, и тут мне пришло сообщение, которое сопроводил соответствующий звук. Я приоткрыл глаза и вновь взял мобильник в руки. Это было сообщение от Юнги.
«Я долго болел. И, наконец, выздоровел».
Спустя мгновение пришло еще одно сообщение:
«Чимин, я тебя люблю».
Мое сердце забилось сильнее, я не знал, что написать и просто прижал телефон экраном к груди. Я вспомнил, что положил флэшку, подаренную мне Юнги, в карман домашних штанов. Я вытащил флэшку из кармана и тоже сильно сжал ее в руке. Нужно посмотреть, что на ней. Когда я выздоровлю, то обязательно схожу в студию, где работает Юнги. Он поручил мне такое ответственное задание, а я взял и заболел!
Болел я долго, около двух недель. Температура стабильно держалась на высокой отметке около пяти дней подряд. Я никому не писал и практически все время спал.
Когда, наконец, я выздоровел, то сразу же поспешил выписываться с больничного и в школу. Мне хотелось встретить там Юнги. Я шел в приподнятом настроении и несколько уроков подряд не мог сосредоточиться на занятиях, хотя много в чем отстал от класса. У меня выдалась большая перемена, на которой я был свободен, и я побежал туда, где обучались композиторы. Я нигде не мог найти Юнги, но нашел своего знакомого – Чонгука, который перевелся с художественного сюда. Чонгук выглядел немного расстерянным.
– Чонгу-ук, а где Юнги?
Парень вздрогнул и коротко сообщил мне:
– Он уехал.
Улыбка, весь день не сходившая с моего лица, вдруг покинула его.
– Куда?.. Почему?
– Карьеру строить.
– В Сеул?! – Удивленно воскликнул я. – Он все-таки согласился!
– Я не знаю, – Чонгук выглядел рассеянным.
Почему Юнги ничего не сказал мне? Я ощущал себя абсолютно потерянным. Да и все вокруг меня были не особо веселыми. Я так и не разузнал, в чем дело. Все молчали, как рыбы…
Я писал Юнги неоднократно. Ходил к нему домой, но ни самого Юнги, ни его родных дома не оказалось. Что за проклятье? Почему судьба так дурачит меня? Я чувствовал себя, как несколько лет назад, когда я пытался связаться с Хосоком, ходил к нему домой, он мне отказывал во встречах, а потом и вовсе пропал – канул в воду вместе со своей семьей. Меня поразила резкая догадка. Наверное, Юнги нашел Хосока, вот и переехал за ним. Точно…точно. Но почему он бросил меня? Разве это правильно? Хотя, в конце концов, кто я такой, чтобы указывать ему? Я немного успокоился. Теперь я должен был всего лишь исполнить то, что попросил от меня Юнги.
Когда я разыскал студию, в которой работал Юнги, и пришел туда, меня встретили тепло.
– У Юнги повышение? – Спрашивал я. Мне отвечали утвердительно, вежливо улыбаясь.
Я встретился с боссом своего друга. Я долго не мог собрать свои разрозненные мысли в единую речь, но через некоторое время я все же сумел изложить цель своего визита. Я показал мужчине флэшку, переданную мне Юнги.
– Он попросил меня закончить песню, которая находится здесь. Я побоялся открывать содержимое на своем компьютере, вдруг я что-то сделаю не так, – лепетал я. – Я не хочу повредить труды Юнги.
– Хорошо, мы посмотрим. А ты… Ты когда-либо записывал песни в студии?
– Конечно, нет, – отвечал я с дрожью в голосе. – Я боюсь, что у меня не получится.
Мужчина положил руку на мое плечо.
– Давай посмотрим, что там за песня, большая ли партия нужна, и все решим? Хорошо?
Я кивнул. Начальник студии провел меня в комнату с аппаратурой и попросил работников оценить материалы, находящиеся на флэшке. Я стоял чуть поодаль и терпеливо ждал, что произойдет дальше. И скоро я услышал то, что заставило мое сердце замереть.
Песня, хранящаяся на носителе была прекрасной. Гениальной. Красивой и проникновенной. Вся студия слушала ее, затаив дыхание.
– Какие гитарные рифы… И все это он сделал дома? – Восторгался начальник. – Он гений…
Я тихо шепнул:
– Почему Юнги оставил эту песню мне? Я не понимаю…
– Может, потому что в ней хранится его исповедь. Этой песней Юнги положил конец прошлым страхам, – проникновенно ответил мне владелец MicDropStudio, будто думая о чем-то своем. И я ему поверил. Но у меня еще оставались вопросы:
– Теперь все права на песню перейдут к студии?
На мой вопрос последовал неожиданный ответ:
– Вообще да, но если ты хочешь, то права могут быть оформлены на тебя.
– Что? Но я же…
– Ты допоешь песню и сможешь оформить права.
– Но это не моя песня, хоть она мне очень дорога… Сначала давайте допишем.
В песне выявились явные пробелы в тех местах, где, по идее должен был быть припев.
– Для тебя оставили местечко, – улыбнулся босс. – Кажется, Юнги хотел, чтобы ты играл решающую роль в песне.
Я оставался в студии долго. Мы решили не сочинять длинный текст и ограничились одной лишь фразой, которая как нельзя лучше подчеркивала основную мысль всего трека. Я предложил ее сам. Вспомнил очень подходящее словосочетание, которое когда-то Хосок посвятил Юнги. Я написал о крылатой мечте.
*
Прошло некоторое время, и мы с MicDropStudio решили все же явить свету творение Юнги, оставленное мне. Произошло это на студийном мероприятии при небольшой публике, среди которой были мои мама с папой, мой младший брат, присутствие которого придало мне дополнительных сил, Хена, пара друзей, которых я завел на дне рождения Юнги и, к моему удивлению, присутствовал Ким Намджун. Мужчина поздоровался со мной с приветливой улыбкой, сказал, что с нетерпением ждет моего выступления. Я же был немного не в себе. Намджун заметил мою бледность:
– Чимин, ничего не бойся. Ты хорошо выглядишь, когда выступаешь.
Я же мучился совсем другим. Я тихо спросил у сеульца:
– Юнги теперь выступает в Сеуле? Вы взяли его? Да? Мне сказали, что он уехал строить карьеру. Скажите, что он у вас?
Во мне все еще плескалась надежда, что Юнги действительно идет вверх по карьерной лестнице. Но Намджун лишь покачал головой. Значит, дело все же в Хосоке. Я понимаю. Теперь я все понимаю.
– Но я бы с удовольствием взял в наш entertainment тебя, – внезапно услышал я. Я горящими глазами посмотрел на высокого мужчину. Он улыбнулся мне.
– Сияй сегодня.
Пришло время моего выступления. Я выучил слова, которые проговаривал в песне Юнги. Я знал песню наизусть.
– В нашей студии была записана просто потрясающая песня, и я не могу этим не поделиться. У нее чрезвычайно интересная история. Наш гострайтер записал ее вместе с этой восходящей звездочкой, о таланте которой мы только начали догадываться.
Я покраснел при словах владельца студии, но постарался сосредоточиться на песне.
– Пак Чимин исполнит ее один.
Я на секунду почувствовал себя одиноким. Я вышел на маленькую сцену в том самом наряде, в котором увидел меня Юнги на встрече в «Wild Cherry»: белая рубашка с лентами на рукавах, аккуратно зашнурованными и связанными в банты, выглаженные, черные брюки. Я опустил микрофон, закрепленный на стойке, пониже. Заиграла музыка, я начал петь, и меня понесло куда-то далеко-далеко…
– Это реально ужасно – когда у тебя нет НИЧЕГО, что бы ты хотел делать,
Знаю, что выглядит жалко – не иметь мечты, как у всех нормальных людей.
«Всё будет хорошо, если ты поступишь в универ и будешь делать, как мы тебе скажем»,
Я, как придурок, верил в эти слова… но сейчас я живу, тупо потому что не могу сдохнуть.
Я слушал голос Юнги, который дублировал мой голос, и мне хотелось заплакать. Я так скучаю по нему. Помню, как я переживал из-за текста этой песни. О чем говорил Юнги? Касался ли текст песни того случая, когда я отговорил его от принятия предложения Намджуна?
– Просто дай мне выпить, потому что сегодня я хочу напиться в хлам, и не пытайся меня остановить… – Я прикрыл глаза.
– Все вокруг бегут вперёд, но почему я всё еще здесь…
Моя партия. Я будто бы переговаривался с Мином. Возможно, когда-нибудь он услышит эту песню, он услышит то, что я спел для него.
– Где-то далеко отсюда… Ты говоришь, если бы у тебя была мечта, крылатая мечта…
Не уходи, останься, ты говоришь, если бы у тебя была мечта, крылатая мечта…
Здесь настроение текста.
– МЕЧТА! – мы будем вместе от ее рождения до осуществления;
МЕЧТА! – нам хватит для нее душевного тепла и неважно, где ее место;
МЕЧТА! – мы достигнем расцвета в конце всех трудностей;
МЕЧТА! – мы начнем с малого и достигнем успеха в конце…
– Всё верно, я не могу сдохнуть и вот я живу, и нет ничего, что бы я хотел делать,
Мне хуже, чем другим, я один, а вокруг меня те, кто талдычат, что я должен делать,
Я хотел бы вылить на кого-то свою злость, но я всегда один, и нет смысла изливать душу себе,
Каждое утро я боюсь открыть глаза, боюсь дышать…
На мои глаза наворачивались слезы.
– Мое чувство одиночества и ненужности – хотел бы, чтобы это все исчезло, как мираж,
Хотел бы я, чтобы оно исчезло, и чтобы я тоже провалился ко всем чертям,
Вот так, я выброшен из жизни, я всё дальше и дальше от рая,
Так далеко…
Я падаю…
– Так далеко отсюда, ты говоришь, если бы у тебя была мечта, крылатая мечта…
Не уходи, останься, ты говоришь, если бы у тебя была мечта, крылатая мечта… – Почти кричал я.
– МЕЧТА! – мы будем вместе от ее рождения до осуществления;
МЕЧТА! – нам хватит для нее душевного тепла и неважно, где ее место;
МЕЧТА! – мы достигнем расцвета в конце всех трудностей;
МЕЧТА! – мы начнем с малого и достигнем успеха в конце…
Я не выдержал и заплакал. Слезы катились по моим щекам. Я представлял, что теперь Юнги там, где он счастлив, и я был счастлив вместе с ним, будто бы наши души стали единым целым.
– Мечтай!
Я тяжело дышал, когда все закончилось. Я сильно прижал руку к губам, содрогаясь от рыданий. Мои длинные серьги, вдетые в уши, колыхались, хлестали мою шею. Мне помогли спуститься со сцены, хотя она была совсем низенькой. Сам Ким Намджун придержал меня за локоть и приобнял.
– Почему ты плачешь? Испугался первого выступления?
Я вздохнул. Разве он что-то понимает? Решительно ничего. Я всегда любил внимание, хоть и никогда не показывал этого. Может, поэтому я так страдаю сейчас? Потому что я совершенно не получил внимания того, кто был мне так нужен. Я осторожно выскользнул из рук Намджуна и побежал в туалет, чтобы привести себя в порядок.
Когда я закончил умывать лицо, я поднял голову и посмотрел в зеркало, висящее над раковиной. И отшатнулся. Наверное, это были галлюцинации, но я так ясно вдруг увидел в зеркале Юнги и Хосока. Вы можете не верить мне, но мои старые друзья улыбались мне. Хосок излучал радость, Юнги помахал мне рукой. Я помотал головой, и видение исчезло. Я не чувствовал страха. И мне удивительным образом стало легче.
Я вышел из уборной, зашел обратно в зальчик и вновь встретил Намджуна. Ему не нужно было никаких предисловий; владелец студии в Сеуле взял меня за руки и произнес на одном дыхании:
– Ты будешь выступать по всему миру. Я забираю тебя.
Я был поражен, совершенно сбит с толку. Я начал кусать губы… Намджун пристально смотрел на меня:
– Ты не хочешь?
– Хочу…
– Так почему же ты думаешь?
Я немного помолчал.
– Я хочу быть уверен в том, что и Юнги исполнил свою мечту и счастлив.
– Мечту стать знаменитым? – Спросил меня Намджун. Я понизил голос и тихо-тихо сказал:
– Нет.
Я надеюсь, что Юнги исполнил свою мечту. Что он нашел Хосока.
Я высвободил руки из рук мужчины и закрыл ими лицо. Тот начал волноваться:
– Чимин, что с тобой? Тебе плохо?
Я убрал руки от глаз и шепнул, дрожа всем телом:
– Я скучаю по нему… Он где-то так далеко отсюда…
Я резко вытянул руки вдоль тела, утерев слезы.
– И он исполнил свою мечту. Крылатую мечту.
Намджун выглядел очень удивленным. Я вздохнул и оглянулся через плечо. Ко мне подошли мои знакомые, которые присутствовали на дне рождения Юнги. Здесь были Шин Хосок, Наен, Чжухон и СонЁн. Мы кое о чем договорились.
Я посмотрел на Намджуна, вежливо склонив голову.
– Простите, мне нужно уйти.
Владелец сеульской студии придержал меня за рукав рубашки.
– Ты согласен?
– Да… Да, я согласен.
Намджун сунул мне в руку визитку.
– Я очень рад.
Я поблагодарил Кима за то, что он вот так красиво устроил мое будущее. Но теперь мне нужно было идти. Я присоединился к знакомым.
Мы шли в психиатрическую лечебницу, чтобы навестить Хену. Мои знакомые навещали ее уже неделю.
“Юнги, ты ведь исполнил свою мечту?”
POV Yoongi
Я исполнил свою мечту, Чимин.
POV Hoseok
Мы исполнили. Мы вместе. Навсегда!
