Текст книги "Несчастный случай (СИ)"
Автор книги: Arlette Rosse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Я отогнал от себя плохие мысли. Мир в моих глазах вновь приобрел краски. Зеленела трава, бегали по разноцветной сцене разноцветные люди, отлаживая аппаратуру. Мне захотелось подойти поближе к сцене, чтобы рассмотреть, как там все устроено. Но пространство перед сценой было огорожено железным забором, так что я решил никуда не ходить.
Хосок примчался обратно к нашему месту, держа за руки своих братьев.
– Я всегда выигрываю в монополию, – Джин сел на нашу подстилку по-турецки. Тэхен выглядел точь-в-точь, как маленький принц из аниме. Мальчика приодели в чистую, белую рубашку и синие джинсы с подшитыми штанинами. Тэхен был очень горд тем, что присутствовал на концерте, на котором будут выступать знаменитости из Сеула. И, конечно же…
– Я посмотрел новое аниме. Оно такое кровавое, что даже Джин глаза закрывал! – – Похвастался мальчишка передо мной.
– Молодец, так держать, – похвалил я будущего головореза. К нам присоединился Чимин со своим младшим братом. Господи, что это были за прелестные дети? Полная противоположность вечно ссорящимся Кимам и Чону. Старший ангелочек вел за собой ангелочка помладше, который пританцовывал на ходу и смеялся так, что даже мое огрубевшее сердце растаяло.
– Чихен, скажи всем привет! – Лицо Чимина посветлело. Он переглядывался с братом и улыбался. Мальчику на вид было не больше восьми лет. В отличие от Чимина, он ходил с более длинными волосами, заплетенными в мелкие косички. Но оба брата, в общем, выглядели ухоженными и обласканными детьми.
– Чихен, познакомься. Это Джин, – Чимин указал младшему на высокого и широкоплечего Джина. Сокджин присел перед малышом, поправляя очки на переносице и протягивая Чихену руку. Так младший братишка Чимина познакомился и с Тэхеном. Хосока он знал, а вот когда дошла очередь до меня, то Чимин густо покраснел.
– А это Юнги, я его очень люблю и уважаю, – произнес Чимин на одном дыхании. Я усмехнулся и поздоровался с Чихеном.
После знакомства мы сели объяснять Чихену, как играть в монополию. Чихен не совсем понимал радости покупки земли, зато ему нравилось бродить по полю тяжелой фигуркой котика. Хосок быстро обанкротился, а я собрал все карточки одного цвета и теперь сидел с видом властелина.
– У-у, принц Юджин отнимает земли у крестьян, – посмеивался Хосок.
– Ты же корейский Робин Гуд, отними у меня эти земли, – я показал Хосоку язык. Чон с азартом накинулся на меня и принялся выхватывать карточки у меня из рук. Мы шуточно дрались, громко смеялись, перекрикивали музыку, которую в парке включили для фона, и обнимались, хлопая друг друга по спинам. Эта потасовка продолжалась до тех пор, пока к нам не перетащили свою подстилку приемные родители Хосока и родители Чимина – очень приятные люди. Мама Чимина была милой, казавшейся очень молодой, стройной женщиной с волосами по плечи, перекрашенными в пшенично-русый цвет и добрыми глазами. Отец Чимина казался постарше своей супруги. Это был высокий, смугловатый и широкоплечий мужчина с такими же ласковыми глазами. Чимин и Чихен с радостью пересели к своим родителям, прижимаясь к ним и щебеча о чем-то своем. Джин пошел говорить с отцом, Тэхен, разумеется, устремился за братом. Мы с Хосоком одни остались на нашей циновке.
– Почему ты не идешь к родителям? – Спросил я у Хосока.
Чон потупил взгляд.
– Если я уйду, ты останешься совсем один.
– Ну и что?
Я видел причину такого поведения в другом. Хосок рассказывал мне, что у них в доме было не все в порядке. Говорил, что он сильно провинился перед братьями. Может быть, он просто комплексует по поводу того, что теперь он недостоин быть частью этой семьи?
Но вот его позвала приемная мать. Хосок будто ждал этого приглашения. После того, как он получил его, Чон без страха сел рядом с родными. Даже братья окружили его вниманием. Тэхен нюхал волосы Хосока и что-то радостно восклицал, тот целовал его в ответ в макушку и улыбался. Я невольно завидовал Хосоку. У него такая большая семья, которая любит его… Меня же позвал Чимин:
– Юнги, садись к нам!
Я с неохотой покинул свою циновку, перевернув попутно игровое поле, и сел к Чимину. Я тоже оказался окружен вниманием, словно родной. Все это казалось мне таким нереальным, что я даже слезу обронил.
– Юнги! – Испугался Чимин, а маленький Чихен бросился обнимать меня. Я утер слезу и улыбнулся:
– Простите, у меня просто мамы с папой нет, – объяснил я взволнованным родителям Чимина. – И братьев. Я с бабушкой и дедушкой живу.
Я не хотел давить на жалость, но нужно же было назвать этим людям причину моей мимолетной грусти.
– Чувствуй себя с нами, как с родными, – сказала ласковая мама Чимина. Какие громкие слова. Но я поверил им.
Начался концерт. Мы перебрались поближе к сцене. Я морщился от громкой музыки, а вот Хосок наоборот ликовал и приплясывал на нашей детской подстилке. Странное дело: когда Хосока просили танцевать, он не слушался, так что увидеть его танец можно было только тогда, когда он сам этого хотел. Но эти моменты были воистину прекрасными. Я смотрел на Хосока и недоумевал, почему он бросил танцы. Что бы там ни было, зачем бросать то, что у тебя получается лучше всего?
Большая сцена освещалась разноцветными прожекторами, была уставлена мониторами, но микрофонов на ней стояло по минимуму, потому что половина артистов выступала с маленькими микрофонами, крепившимися на голове, чтобы ничто не отвлекало их от танцев. Хосок с Чиминов громко кричали, завидев своих кумиров, Чихен тоже пищал. Даже Джин и Тэхен активизировались. Все они умели танцевать. Мои друзья танцевали, не обращая никакого внимания, что на огромной, ярко-зеленой поляне становилось тесно. Народ все прибывал. Музыка разносилась на далекое расстояние. Я прислушивался к басам и млел, изредка записывая в свою тетрадочку понравившиеся ходы и слова. Я уже тогда загорелся желанием писать свои песни. Я быстро поглощал банан и писал, восхищенно глядя на уверенных музыкантов. Здесь были и рок-группы. Я все думал, как хорошо было бы совместить гитарные рифы с рэпом. Или, например, использовать для создания бита какие-нибудь народные инструменты. Это было бы очень красиво. Некоторые даже так делали.
– Это Вонджэ! Вонджэ! – Закричал Хосок. Чимин восхищенно впился взглядом в фигуру вышедшего на сцену парня.
Я тоже посмотрел на сцену, когда на нее выходил сеульский исполнитель. Знал ли я тогда, что через несколько лет мне предложат занять его место? Даже и не догадывался.
Все смешалось: музыка, танцы друзей, Хосок, который схватил меня за руку и потащил на край поляны, виляя между подстилками, к палаткам со сладкой ватой.
– Я не люблю сладкую вату, – ворчал я.
Хосок не послушал меня. Я стоял возле него с огромным мотком ваты, наверченной на пластмассовую палочку.
– Я этим буду кормить всю нашу компанию, я тебе точно говорю, – я оторвал зубами маленький кусочек.
– Тогда ты будешь уже не принцем Юджином, а сахарным королем. Шуга! Вот ты кто!
Так я получил еще одно прозвище. А я действительно кормил ватой всю нашу компанию. Я не шутил. Мы еще предпринимали прогулки по территории, огороженной для концерта. Я увидел желтую палатку тира и остановился возле нее, глядя, как какой-то мальчуган вставал на цыпочки и прицеливался из ружья в мишень с кровожадной улыбкой. Хосок же предпочел купить светящиеся браслеты и маленькие, цветные огни.
Под конец концерта Хосок отпросился у родителей немного погулять. Уже темнело, и приемные родители Хосока были сначала против, особенно после того, как некоторое время назад забрали нас из заброшенной больницы.
– Пожа-алуйста, мы недалеко от дома погуляем.
– Вы маленькие, – строго говорил отец Хосока, грозя пальцем детям. Мужчина тоже был весь раскрасневшийся, потому что танцевал вместе с детьми.
– А Джин большой, – Хосок ткнул пальцем в старшего брата, который был для него всегда гарантом безопасности. Видимо, у родителей Джина и Чона тоже, потому что нас отпустили.
Хосок привел всех нас на стройку, где мы обычно играли в магов. Там он разжег костер из подручных средств, и мы все, усталые, уселись у костра. Чимин что-то тихо напевал, Тэхен засыпал на плече Джина, который живо обсуждал с Хосоком прошедший день. Я по большей мере молчал, пока Хосок не заявил:
– Я привел вас сюда, чтобы совершить великий обряд. Юнги, – Чон протянул ко мне руку. – Отдай мне свои таблетки. Они же с тобой?
Я испуганно помотал головой, схватившись за карман, в котором лежали таблетки. Хосок был настойчив. Я без удовольствия пересыпал горсть лекарств в раскрытую ладонь друга. И тут выяснилось, что и сам Хосок носит с собой успокоительные. Внимательно глядя на меня, Чон бросил свои таблетки в костер.
– Я начинаю новую жизнь. И хочу отвыкнуть от таблеток, – Хосок блестящими глазами смотрел на меня. Светилось все: пламя костра, его глаза, зеленый браслет на его руке (это его любимый цвет), красные браслеты на наших с Чимином руках. – Мне больше не нужны эти наркотики.
Я тотчас понял, что этим жестом хотел сказать Хосок. А ведь действительно. Эти таблетки дурманят меня, отключают мои чувства. Теперь мне не нужно это. Мне больше не будет больно, если рядом со мной будут мои друзья и, в особенности, Хосок. Я забрал свои лекарства у Хосока. Я с ненавистью посмотрел на таблетки и медленно наклонил ладонь, чтобы таблетки скатились в костер. Огонь зашипел. Хосок поднес огонек зажигалки к своему цветному, карманному салюту, и розовые искры полетели во все стороны, тая в вечерней темноте. Чон всем раздал такие огоньки и поджег их. Глядя на свой «салют», я четко произнес, словно сопровождая этими словами некий ритуал:
– Моя юность принадлежит тебе, Хосок.
========== 11. Piece of Peace ==========
POV Yoongi
Я вспомнил о тех моментах, когда мы нашей дружной компанией весело проводили время, были по-детски беспечны и счастливы. Но нельзя забывать о том, что дружил я прежде всего с Хосоком. А с ним у нас бывало всякое…
Около семи лет назад
Хосок позвонил мне, когда я вовсе того не ждал. Я пытался выполнить домашнее задание, сидя за своим столом. Стол был высокий, поэтому я сидел на стуле, поджав под себя ноги. И тут затрезвонил мой старенький телефон.
Я испугался. Никто не звонил мне просто так. Звонок точно нес мне неприятности. Я в ужасе откинул крышку телефона, всматриваясь в неизвестный номер на экране. У меня совсем из головы вылетело то, что несколько дней назад я дал свой номер мальчишке из больницы.
Телефон затих. Я вздохнул спокойнее, но тут мне пришла SMS об оставленном мне голосовом сообщении. Ну и коробило же меня. Вот что-что, а чужие звонки я терпеть не мог.
Я решил все-таки прослушать оставленное мне сообщение. Затаив дыхание, я нажал кнопку.
– ЮНГИ-И-И! – Разорвался ревом телефон. Голос моего нового знакомого был пронзительным и воистину устрашающим. – ЖДУ ТЕБЯ У ВХОДА В ПАРК И КАК МОЖНО СКОРЕЕ, НЕ ПРИДЕШЬ – У ТЕБЯ БУДЕТ ВСЮ ЖИЗНЬ ОДНА РЕКЛАМА ПО ТЕЛЕВИЗОРУ ИДТИ, ХА-ХА!!!
Я сидел, сбитый с толку и ошарашенный. Тут мне пришло еще одно сообщение, на этот раз текстовое, в котором уточнялся парк. Хосок просто безумный.
В тот момент я подумал: а почему бы мне не наплевать на все и не остаться дома? Я должен отпрашиваться у родных, бежать куда-то, надеясь на то, что приглашение не окажется шуткой – такие люди как Хосок и пошутить могут. Я сильно нахмурился и осердился на мальчишку. К черту Хосока с его дурацкими шутками!
И что вы думаете? Спустя минут пятнадцать я уже направлялся к парку, названному Хосоком в его сообщении. Что заставило меня идти? Сам не знаю. Я то замедлял шаг, то наоборот ускорялся, оглядываясь по сторонам, косолапя и сутулясь. Мои кеды глухо стучали подошвами по мостовой. Я миновал с дюжину частных домов, взбивая ногами тучи пыли, и вышел в соседний квартал. Я шел мимо чисто вымытых витрин, изнывая от жары и яро желая зарулить по дороге в магазин за бутылкой воды, но боялся, что мой новый знакомый не потерпит дурного тона. Я продолжал идти.
Вот я и на месте. Большой парк был полупустым. По дорожкам катили коляски молодые мамы, отлынивали от домашних забот ученики младших классов, пуская блинчики по заросшему прудику, в полупрозрачной, желтоватой воде которого неторопливо извивался, как длинный китайский дракон, косяк крупных рыб. Девочки играли в кукол и устраивали пикники. Я замедлил шаг и шел, высматривая своего знакомого. Ну и где он может быть? Я начинал злиться. Мне припекло голову, и я решил встать в тени раскидистого дуба. И тут…
– Смерть всем Минам, ха-а! – С дерева на меня спрыгнуло чудовище в рваных джинсах. Нитки, свисающие со штанин джинсов монстра, колыхались на ветру. Мы вместе повалились на землю. Я вырвался из-под разгоряченного, тяжелого тела и…
– Ты?!
На земле подле меня сидел Хосок и смеялся, отряхиваясь от пыли.
– Ты соображаешь, что ты делаешь?!
– Лазаю по деревьям.
– Чертова мартышка! – Я поднялся на ноги.
– Оригинально, да? Ты же испугался, признай, – Хосок стоял передо мной и улыбался самой невинной улыбкой маленького солнца. – Я люблю шутить.
– Я заметил, – я выдохнул и почувствовал себя неловко. Я не знал, о чем заговорить с Хосоком. У меня совсем не было друзей в Кванджу. Были каникулы, я даже в школу в этом городе не пошел, я ровным счетом никого не знал. И я совершенно не знал, как нужно заводить друзей, если ты не общаешься с людьми с детского сада или в школе. А вот Хосок не испытывал никаких трудностей. Если я стоял перед ним, осознавая, что теперь не могу отшучиваться, потому что знакомство – это что-то серьезное, то Хосок наоборот готов был производить на меня впечатление одними шутками.
– Куда пойдем? – Спросил я, желая начать и поддержать дальнейший разговор.
– Просто прогуляемся, – Хосок схватил меня за руку и повел по аллее. Я был не готов к такой близости. А для Чона это было нормальным. – Куда ты хочешь пойти?
– Я не знаю, – честно ответил я. – Я недавно приехал сюда. До этого я жил в Тэгу.
– Ого, расскажешь, как там жилось?
Я только пожал плечами.
– Обычно. Семья, пара друзей, школа. У меня было не очень веселое детство, если честно.
– Если мы станем друзьями, то нам будет весело, обещаю, – улыбнулся Хосок. Я и не сомневался в его словах. Мы направлялись к деревянной площадке с перилами, нависшей над прудом. Посередине площадки стояла деревянная лавочка в виде окружности. Я присел на лавку. Хосок прогуливался передо мной, пока я, прижав худые ноги друг к другу, жался на лавочке, наблюдая за рыбами.
– Я люблю музыку, немножко умею танцевать, у меня двое братьев и папа-хореограф, – рассказывал Хосок. – Я его очень люблю, потому что он забрал меня из детдома, – Хосок чуть отвел взгляд. – Но я стараюсь не говорить о плохом.
– Постой, ты говорил, что твои родители разбились на машине?
– Да, – Хосок опустил голову.
– Мне очень жаль. Мы с тобой в одной лодке.
– И поэтому мы можем подружиться, – Хосок вновь улыбнулся. – Но не только поэтому. Нам нужно что-то веселое, согласен?
Я кивнул. Хосок присел передо мной на корточки, устремляя на меня взгляд своих глаз-солнышек.
– Что ты любишь? Чем занимаешься?
Я выпрямился и кашлянул.
– Я тоже люблю музыку, но я не умею танцевать. Я играю на синтезаторе и мечтаю когда-нибудь стать композитором.
– Мечта – это здорово, – Хосок снова встал в полный рост. – А какая у тебя любимая песня?
Я достал из кармана свой телефон и включил Чону свой любимый трек. Хосок приятно удивил меня. Он начал импровизировать под мою любимую песню, танцуя на деревянной площадке и глухо отстукивая по ней подошвами своих кед.
– Ого, ты очень хорошо танцуешь!
– У братьев немного научился, ничего особенного, – улыбнулся Хосок, откинув со лба непослушную челку, которая тут же вернулась на свое прежнее место. Нет. Этот танец был особенным. Он был неожиданным и прекрасным. Раньше я думал, что танцы – удел девчонок, что не стоит связываться с этим видом искусств. Но в тот момент, когда Хосок танцевал передо мной, я замечтался о том, что наша дружба может стать хорошим синтезом. Я буду сочинять музыку, а Хосок танцевать.
Мы снова отправились гулять по парку. Хосок говорил со мной так, будто знал меня всю жизнь, будто мы были давними друзьями, внезапно разлученными расстоянием. Хосок рассказывал какую-то забавную вещь из своей жизни.
– Однажды мы с мамой застряли из-за дождя в маленьком магазинчике во дворе высотного дома. Дождь был таким сильным, что из водосточной трубы вместе с водой вылетал шифер. мы были далеко от дома, жутко устали, а ливень никак не прекращался. Мы стояли у самой двери и смотрели сквозь стекло на улицу. И тут мама начинает сильно смеяться. Я у нее спросил, мол, что случилось? А она мне рукой указывает куда-то во двор. А там стояли старые гаражи. И на одном из них было написано: «Жизнь – дерьмо». Это было так символично.
Я тоже захотел открыться Хосоку.
– У меня как-то меньше было таких забавных ситуаций. Даже и не знаю, что вспомнить.
Хосок внимательно глядел на меня своими золотистыми глазами.
– Вспоминай. Нужно придавать большее значение смешному, нежели грустному. Мне так папа говорит.
– Наверное, это правильно, – согласился я. – Ну, наверное, у меня было много неловких ситуаций в школе…
– Расскажи.
Я улыбнулся.
– Ну, например, однажды я дружил с девочкой, и все вокруг думали, что я в нее влюбился. А я не влюбился. Ну и пошли слухи о том, что у меня нетрадиционная ориентация.
Чон засмеялся, изогнув брови.
– Воу-воу… А… Что такое «нетрадиционная ориентация»?
Я вздохнул и махнул рукой.
– Забей.
Тут же я вспомнил другую историю, над которой вдруг начал так сильно смеяться, что у меня закололо в боках. Я перевел дух и начал повествование. Все время, что я рассказывал свою историю, я обращался к кому-то невидимому, а не к Хосоку, я почему-то не мог смотреть прямо на него. Но боковым зрением видел, что паренек внимательно изучает меня взглядом.
– Когда я учился в школе в Тэгу, у нас были очень популярны лизуны. У вас тоже?
Хосок закивал.
– Да-да, такие тягучие, на сопли похожи.
– У нас однажды кто-то из младших притащил такого в школу, бросал в потолок в коридоре, а тот и прилип. Нужно было видеть, как учителя швабрами отскребали лизуна с потолка, это было очень смешно.
– Я верю, – отвечал Хосок. – А я могу тебе поведать целый цикл вонючих историй из моей школы.
– Это как?
– Ну, например, однажды мой одноклассник притащил в класс плод дуриана – такой огромный, зеленый фрукт с шипами, от которого несет помойкой за километр. Мы долго гадали, что завернуто в эту гору газет, думали, что кто-то просто забыл вынести мусор. Короче, он положил дуриан перед собой и целый урок рассказывал о нем, пока мы помирали без свежего воздуха. Кстати на вкус он странный, – Хосок смешно поморщился, высунув язык. – Как жареное мясо. Почему-то учитель сказал, что ему это напоминало заварной крем.
На меня вылилась тонна смешных историй из жизни Хосока. Мальчик увлекся рассказами, и мы просто гуляли по дорожкам парка туда-сюда, пока я в конец не ужарел.
– Хосок…
– А он мне и говорит… Бли-ин!
– Хосок, пойдем за водой. Где тут магазин подешевле?
– Можем пойти вообще ко мне домой, – предложил Хосок, фыркнув. – Или ты боишься меня?
– А ты можешь превратиться в большого, серого волка? – Спросил я.
– Мои родные называют меня солнцем, а солнце будет покруче волка, оно и сжечь может заживо!
– Тогда давай просто зайдем в магазин.
Мы бродили с Хосоком по городу до заката. Я узнал многое и о предпочтениях, и о слабостях своего нового знакомого. Договорились даже до того, что когда-нибудь мы снимем клип на мою песню, режиссером которого станет Хосок, а обложку для песни нарисует Чимин.
– А кто это? – Спросил я.
– Это мой хороший друг, – сообщил мне Хосок, начиная вдаваться в подробности. Я все глядел на этого мальчишку с темно-рыжими волосами и живым взглядом и раздумывал о том, продолжим ли мы дружить или наша дружба вскоре завянет? Пока я думал об этом, солнце начало клониться к горизонту.
– Большое солнышко заходит, значит, и его филиалу пора домой, – решил Хосок. По его довольному лицу скакали красноватые блики и тени. – Где ты живешь?
– Тебе еще не пора знать, где я живу, – усмехнулся я. – Это секретная информация.
– У-у, какой ты скрытный, – Хосок толкнул меня в плечо кулаком. – Я живу вон в том районе, – Чон тыкнул пальцем на запад. – В высотном доме.
– А я в частном, – я не спешил распространяться о своем месте жительства.
– Тогда нам пора прощаться, – Хосок немного опечалился. – С тобой было приятно поболтать. Я думал, ты очень злой, но был прав, что позвал тебя.
Это здорово польстило мне.
– Надеюсь, в моей школе скажут так же, когда увидят меня.
Мой новый друг сразу весь встрепенулся.
– А в какую школу ты идешь?
– Я еще не знаю.
– Упроси родственников, чтобы тебя определили к нам. Будем вместе учиться! Сколько тебе лет?
– 12, – ответил я.
Хосок призадумался. Он выглядел очень забавно, когда глубоко задумывался над чем-то.
– А мне 11. Значит, ты раньше меня перейдешь в среднюю школу, – Хосок сложил руки на груди и надулся. Но этот субъект не умел долго обижаться. Спустя несколько секунд выражение его лица резко изменилось. На его губах снова заиграла улыбка.
– Ладно, солнышко заходит, – внезапно Хосок развернулся и бросился прочь. Только тогда я заметил, что мы стояли неподалеку от автобусной остановки. Чон запрыгнул в автобус, подошедший к остановке, и махнул мне рукой.
– Пока! – Двери автобуса закрылись и покатили моего нового друга прочь. Вот же Хендай. Мог и на своих колесах доехать. Я медленно побрел к дому. После общения с незнакомыми, пускай и приятными людьми, на меня наваливалась дикая усталость. Я шел с очень трагичным видом, но в душе был спокоен и счастлив.
Мы стали с Хосоком друзьями. Первое время мы занимались обычными для друзей вещами. Мы играли в приставку, смотрели фильмы, делали глупые фото, гуляли по городу, болтали и, как это не странно для детей такого возраста, читали вместе одни и те же книги о магии и битвах.
– Ох, мне так нравится главный герой, – Хосок жадно вчитывался в очередную страницу очередной книги. Мы просто садились с другом рядом и читали наперегонки.
– Потому что он добрый и храбрый?
– Да.
– Мне всегда больше нравятся злодеи, – ухмыльнулся я. – Потому что без них не было бы интересного. Они ведь все подстраивают и создают плохую ситуацию.
Хосок оторвался от книги и прищурился на меня.
– А давай тоже превратимся в героя и злодея.
– Как это? Я сворую из магазина десять пачек чипсов, а ты поймаешь меня и покараешь?
Хосок надул губы.
– Ну, не в этом смысле. Мы поиграем!
Я сморщился, закладывая книгу листком бумаги и откладывая книгу в сторону.
– Мы не маленькие, чтобы играть.
– Какой же ты противный, а, – Хосок навалился на меня, выронив свою книжку из рук. – Ну кто узнает?
– Никто, если мы не будем играть.
Чон сделал расстроенную мордочку.
– Пожа-алуйста.
– И не проси.
– Поиграй со мной. Ну, пожалуйста!
– Хорошо, хорошо. Кем я буду в твоей вакханалии? – Я выговорил умное слово и гордо поглядел на своего младшего товарища.
– Ты будешь… – Хосок хитро сощурился, сделавшись похожим на озорного, рыжего кота. – Ты будешь принцем, который держит в ежовых рукавицах все королевство. А я буду спасать простых людей. Как тебе?
– Слишком просто, – я отвернулся и фыркнул. – Я люблю сюжеты посложнее.
– А если я скажу, что ты будешь владеть магией? – Прибавил Хосок, глядя на меня с надеждой в золотисто-карих глазах.
– Хорошо. С таким условием я согласен.
– Ура! – Заверещал Хосок. – Ура, ура, ура!
Мы вместе отыскали с Хосоком подходящее заброшенное здание на территории с пригорками, заросшими кустарником. Вместе создали в том месте свой маленький мирок, борясь с воображаемой несправедливостью. Воображал больше Хосок, я просто подчинялся ему, но потом меня затянуло. Этот выдумщик и Чимина в нашу игру пригласил. Игра растянулась на все время каникул. Я снова возобновил занятия музыкой, благодаря своей бабушке, которая записала меня в музыкальную школу. Но помимо занятий существовал и тот магический мир, созданный Хосоком. Маленький мир с пригорками, ручейками, забитыми мусором, и большим кирпичным зданием, которое собирались вот-вот снести. В этом мире все протекало по сценариям из любимых книг.
Из нашей дружбы я черпал вдохновение, энергию и новые жизненные установки. Хосок был удивителен. В нем была какая-то загадка, и в то же время Чон был для меня открытой книгой. Что именно меня привлекало в нем, так это то, что Хосок никогда не относился к людям предвзято, не осуждал, был добрым и всегда давал мне шанс показать себя с лучшей стороны. Он не говорил ничего особенного, но делал все для того, чтобы я чувствовал себя нужным. Он звал меня на каждую игру, на каждую прогулку, считался с моим мнением. После всех тех людей, с которыми я общался раньше, Хосок казался мне божеством.
Однако друзья познаются в беде. А бед у маленьких подростков, которые суются во все подряд, предостаточно. И на каникулах, и в школе.
На каникулах была лишь одна по-настоящему серьезная вещь, которая сыграла важную роль в нашей дружбе, укрепив ее. Когда мне было 13 лет, Хосок с трудом уговорил меня пойти искупаться. В последние годы перед гибелью моей семьи я разлюбил открытые водоемы. Чонки любил меня притапливать, а еще как-то раз мы сели с ним в резиновую лодку с веслами, не спросившись у родителей, и нас чуть не унесло течением, потому что грести я умел плохо, но очень уж руки чесались. Ох и наорал же на меня тогда брат. В общем, все это составляло неприятное впечатление о реках.
Я стоял у воды в нерешительности. Хосок уже давно наворачивал круги по маленькой бухточке.
– Почему ты не заходишь? – Вопрошал у меня Хосок, подплыв к мелководью и усевшись на песчаное дно, как довольная лягушка.
– Мне холодно, – я хмурился и переминался с ноги на ногу, поглядывая на тень, падающую на воду от раскидистой ивы.
– Все равно заходи, я без тебя плавать не буду.
Я покорился судьбе и зашел в воду по пояс. Живот неприятно обдало холодком.
– Ого, ты весь в мурашках! Тебе правда так холодно? – Удивился Хосок. Я назло ему переборол свой страх и кинулся в воду с головой. Чон был в восторге.
Мне удалось попривыкнуть к воде. Я нырял, открывая глаза под водой, и не понимал, чего же я так боялся? Плавать – это здорово. Я также плавал по поверхности, плавно двигаясь навстречу солнцу, и млел.
Я преспокойно плескался до тех пор, пока Хосок не предложил мне переплыть в соседний заливчик, обогнув при этом небольшой выступ берега. Я легко согласился на эту авантюру.
Мы с Хосоком оттолкнулись ногами ото дна и поплыли, обгоняя друг друга и брызгаясь. Я плыл поближе к суше, Хосок быстро рассекал по воде брассом в полуметре от меня. Я загляделся на друга и внезапно почувствовал, что заплыл прямо в водоросли. Я рванул в сторону, но ощутил, что моя нога запуталась в речной растительности. Я поднырнул, чтобы посмотреть, что так сильно меня сковало, и выпутаться. Я сильно взбаламутил ногами воду и теперь ровным счетом ничего не мог разглядеть. Я вынырнул и принялся звать Хосока на помощь. Дотянуться до травы, спускающейся по выступу суши к воде, я тоже не мог. Я начал паниковать и кричать, что было сил.
– ХОСОК, ВЕРНИСЬ, Я ЗАСТРЯЛ!
Мой друг обернулся и тут же быстро поплыл назад, переходя на кроль. На свою беду я решил опять поднырнуть, чтобы посмотреть, с чем столкнулся. Мне все казалось, что меня зажало чем-то. Я оказался прав. Водоросли помогли мне завязнуть, а потом нога попала под корягу. Моя нога уже начала синеть. Я неосторожно дернулся и ударился головой о крупный пень, от которого и отходил корень. От неожиданной боли я выпустил много воздуха из легких. Я почти захлебнулся. Я тонул с широко раскрытыми от изумления глазами, глядя на мутные блики солнца, прыгающие по воде, и думал: неужели я погибну по такой ерундовой причине?
Хосок рванул меня за руку на поверхность. Я зашелся кашлем. Я чувствовал, как Чон пытается высвободить меня. И тут как назло по реке прокатил на всех парах катер. Я запаниковал с новой силой. Через полминуты меня накрыла волна. Я вырывался из воды, жадно хватая ртом воздух. Хосок все еще возился внизу. Из-за волнения воды его начало ударять о мои ноги. Я испугался, что Хосок тоже утонет. Но Чону удалось освободить меня. Он выволок меня на берег, едва не пойдя со мной ко дну.
– Ты чего? Лучше по глубине плыть, чем там! – Хосок положил меня на песок. – Русалочкой хотел сделаться?
– Ты не предупреждал меня, – злился я и тер глаза, которые щипало от воды. – Сам меня увлек на такое опасное место!
Хосок сидел рядом со мной с растерянным и виноватым видом. Я обижался на Хосока, а тот весь поник и сжался. Наконец, я смог побороть свою ярость.
– Прости. Ты спас меня, – я поблагодарил Хосока.
– Ничего особенного. Я не должен был звать тебя на заплыв.
Я нервно засмеялся.
– Я подумал, что тебя тоже о пень ударит волной. Не пугай меня так, хоть бы вынырнул! понял, что я не сержусь на него так сильно, как злился до этого, и улыбнулся.
Я кричал на своего друга, но тот не уходил с недовольным видом, а продолжал сидеть подле меня. Так Хосок впервые спас мою жизнь собственными силами.
Повседневных неприятных ситуаций было больше. Я пошел в среднюю школу, в которую Хосок перешел только через год. В школе меня приняли на удивление хорошо, но я все думал: «Ну что ж, посмотрим, что будет через год». А через год ко мне уже каждый день, на каждой перемене бегал Хосок.
Веселее всего было вместе искать кружки себе по вкусу.
– Тебе точно нужно в чирлидерши, – я подтолкнул Хосока, который только-только перешел в среднюю школу, к девочкам, размахивающим султанчиками и выкрикивающим какие-то спортивные лозунги. Члены спортивных клубов с гордостью смотрели на своих муз.
– Пошел бы туда ради одних султанчиков, – заулыбался Хосок. – А ты состоишь в секциях?
Я быстро замотал головой.
– Нет. Мне хватает занятий по музыке. У меня и так стресс из-за кучи домашней работы. Бабушка мне запретила перенапрягаться.
Хосок схватил меня за руку, глядя на меня с испугом к глазах.
– Тогда и я не буду никуда ходить!
На том и порешили, однако Хосок все равно бегал к театралам. У него определенно был талант. Часто мы сидели рядом, обедали, а Хосок разучивал роль какого-нибудь Питера Пэна. Но сильного участия в школьной жизни мы не принимали, потому что оба ходили к психологу. Выполнение домашнего задания и походы к психологу составляли большую часть нашего совместного досуга. Я честно не понимал, зачем продолжаю ходить ко врачу. Мне просто задавали вопрос о том, как у меня дела в школе, и отпускали. С Хосоком говорили дольше, но я никогда не прислушивался, о чем говорили с Чоном в кабинете. Я просто знал, что это по поводу той трагедии с мамой Хосока, от которой тот не мог никак оправиться. Психолог работала с ним, поэтому я не видел большой необходимости говорить с Хосоком об этом. Мы вместе старались настроиться на что-то хорошее. Это было нашей главной целью.
